Текст книги "В поисках того самого"

– Может, и путь, – не стала спорить Нита, покосившись на парня. Что-то в этой короткой вспышке было не так, неправильно, но она не смогла понять что. Недоговаривал или обманывал? И кого, ее или себя? – И чего ты хотел, если не учиться?

– Путешествий и приключений, а не сидеть дома, как кобель на цепи.

Косая ухмылка перечеркнула лицо, сделав его на короткий миг неуловимо другим. Холодным, жутковатым, похожим на харю опасной нежити. Но гримаса пропала, и Нита подивилась вывертам собственного восприятия.

Пауза затянулась. Ведьма продолжала невозмутимо растирать, нарезать, разминать и смешивать ингредиенты, а Ларс сидел у стола. Сначала озирался, поглядывал в окно, потом наблюдал за ее действиями. Волчонок маялся от безделья, но занять его было нечем.

– Может, я помогу? – не выдержал он.

Нита смерила его задумчивым взглядом, положила перед ним небольшую ольховую разделочную доску и узкий посеребренный нож, поставила миску листьев лазорики – главного компонента средства от ожогов.

– Каждый лист отдельно, эту жилку вырезаешь, вот так. Жилки сюда режешь, листья – сюда. Одной-то рукой справишься? – спросила, вручив Ларсу нож.

Он странно посмотрел на нее – не то насмешливо, не то обиженно.

– Придержать второй смогу, а этого хватит. Попробую, – сказал серьезно.

Нож рыбкой мелькнул в пальцах, очертив серебристый круг – раз, другой.

Как-то странно он примеривался к ножу для разделки травы. Нита поглядывала с подозрением, ожидая новых сюрпризов, но нет, дальше все шло нормально. Ларс не был неуклюжим и безруким, но навыка в такой работе не имел, поэтому действовал медленно и осторожно, и получалось у него вполне пригодно. На мелкую монотонную работу не жаловался, оптимизировать ее, складывая листья в стопки, не пытался, сосредоточенно пыхтел над заданием.

Руки у него, к слову, были красивые. Не изящные, а по-мужски красивые, Ните такие нравились. Крупные ладони, длинные ровные пальцы…

Она отвела взгляд и сосредоточилась на травах.

С запланированной на день работой управились за несколько часов, прервавшись на перекус. Хозяйка прибрала травы, поставила кипятить воду под завтрашний обед. Ларс за это время весьма ловко разделал подброшенную ему курицу, снова дав понять, что не белоручка и способен о себе позаботиться.

Нита опять отметила, что о себе он так толком ничего не сказал, ни клан не назвал, ни имен – ничего, за что можно уцепиться. Интересно, что скрывает?

– Раздевайся и ложись. – Махнула на освобожденный стол.

– Совсем? – мрачно спросил он.

– Штаны можешь оставить, – фыркнула Нита. – Стеснительный какой. Не волнуйся, на твою честь не покушусь. Мне нужно только немного крови.

– Что ты собираешься делать? – Ларс послушно вытянулся на столе, хотя тот и навевал неприятные воспоминания.

– Попробую взглянуть на твое проклятие. Невооруженным взглядом его не увидеть, но… есть одна мысль. Расслабься и не двигайся, это не больно, но довольно долго.

Идея была простой. Да, проклятие нельзя увидеть, но энергия-то в нем есть!

Тот ритуал, который Нита собиралась провести с некоторыми изменениями, тоже был одной из методик выявления одержимых, но одержимых не агрессивными полуразумными духами, а всякой вредоносной мелочью. Паразитами, которых тоже просто так не рассмотришь. Он не помогал найти вредителей, а показывал те места, где что-то постороннее тянуло силы организма. А что именно, определялось отдельно.

Нита вооружилась ритуальным обсидиановым ножом, небольшим, но острым как бритва, и обыкновенным мелом. Когда осторожно делала тонкие надрезы на коже парня, он даже не вздрогнул, лежал, прикрыв глаза. Действительно расслабился. Поразительное простодушие!

И поразительное доверие. Оно, конечно, логично, потому что она уже раз его спасла и вряд ли сделала это для того, чтобы убить потом как-то особо изощренно, но все равно странно.

Надрезы на лбу, на лодыжках, на запястьях, несколько черт на груди. Заживут быстро, хотя приятного мало. Линии на столе мелом и этой кровью. Тут капля силы, там немного подтянуть… Несложно, но требует сосредоточенности и кропотливости.

Когда она активировала чары, поначалу ничего не происходило. Показалось, что и это не сработало, и Нита успела разозлиться на имаев с их нетрадиционными подходами. Но вот над кожей потекли тонкие черные линии – от сердца к голове и дальше по телу. Одна, другая, все плотнее и гуще, и Нита перестала считать их, наблюдая, как Ларса окутывает плотный, почти беспросветный кокон.

Зараза проросла так глубоко и сосала из молодого здорового волка столько силы, что Нита при виде представшей картины едва сдержала злой рык. Ничего себе мальчику досталось! Но проблемы с оборотом уже не вызывали вопросов: все силы уходили на поддержание проклятия.

Однако, рассматривая кокон, Нита обнаружила, что он не такой монолитный, как показалось в первый момент. Плотное плетение было нарушено в двух местах, почти симметрично, но по-разному и разными воздействиями. С одной стороны – нападением гуля, с другой – собственной глупостью. И если в первом случае нити выглядели запекшимися и обнажали чистую кожу, то над татуировкой набухли толстые черные рубцы, похожие на жирных многоножек. Тонкие короткие нити топорщились и шевелились, словно лапки.

– Очень интересно, – пробормотала Нита, потянувшись к рубцу.

И тут же отдернула руку: проклятие зашевелилось как живое и попыталось присосаться к ее магии. От него шел горький терпкий запах – в том месте, где Ларс полоснул осколком, и Нита знала только одну причину подобного поведения. Нахмурившись, она отстранилась.

– О чем ты? – не шевелясь, спросил Ларс.

– Плетение проклятия нарушено. Там, где тебя подрал гуль, особенно на плече. И там, где ты подрал себя сам.

– Это хорошо?

– Гулю можешь сказать спасибо, – уклончиво ответила Нита, тщательно подбирая слова. То, что она видела, ей очень не нравилось. – Можешь вставать и одеваться. Кажется, свой путь ты уже нашел, столкновение с местной нежитью пошло на пользу.

– Предлагаешь скормить меня ей? – с нервным смешком предположил Ларс, сидя натягивая рубаху. – Тогда стоило ли стараться и спасать?

– Я предлагаю тебе на нее поохотиться. Охотники на нежить у имаев в почете, могли и «одарить» уважаемой должностью. Предупреждая следующий вопрос: нет, я не уверена, что это поможет. Но попробовать стоит, для начала хотя бы на мелочь. В болоте полно всякой дряни, которая тебя не съест, подавится. – Нита отвела взгляд и преувеличенно бодро добавила: – Кто знает, может, не случайно тебе захотелось приключений? Имаи считают, что путь зовет того, кто должен его пройти, совершить что-то действительно великое. Кстати, у меня где-то был сборник их легенд и сказок, может, там подсказка найдется? Сейчас…

Она попыталась отойти к полкам, но Ларс перехватил за руку.

– Почему мне кажется, что ты заговариваешь мне зубы? – спросил он с серьезным видом.

А мальчишка оказался прозорливее, чем она думала. О второй прорехе Нита предпочла бы промолчать и хотя бы пару дней понаблюдать. Хотелось ошибиться и не пугать зря, но раз спросил напрямую…

– Мне кажется, проклятие набирает силу. Я же говорила, зря ты его трогал. Из-за этого нарушения структуры оно меняется. Пока только в области пореза, но если дыра будет расти…

– Я никогда не смогу стать волком? – Ларс сглотнул.

– Ты умрешь.

* * *

После разговора Нита сказала, что ей нужно сходить по делам, и отправилась переодеваться, а Ларс вышел подышать воздухом и уселся на ступеньках крыльца, жалея, что фляга с крепким самогоном сгинула с остальными вещами. Отчаянно хотелось выпить. Да что там, надраться до беспамятства. Взвыл бы от отчаяния, но и этого не мог.

Наверняка у хозяйки дома был алкоголь, но он не стал спрашивать или искать самостоятельно. Вряд ли Нита оценит такие порывы, еще и по загривку приголубит. Правильно, не положены в его возрасте крепкие напитки.

Очень хотелось забыться, а других способов он, увы, не знал. Неожиданные слова о проклятии выбили почву из-под ног. Оно было привычным, почти родным, он свыкся с проблемой. Успокаивал себя тем, что могло быть и хуже, а он вроде бы жив, здоров, способен о себе позаботиться.

Сглазил.

Великое Древо, он, конечно, не считал себя бессмертным, но и умирать не хотел!

Не сейчас! И не так…

Опасностей Ларс не избегал: когда путешествуешь один, без них не обойтись. Пьяная драка в трактире, когда можно попасть под горячую руку, грабители, отчего-то решившие, что худощавый паренек – легкая добыча, нежить на дорогах. Да и остальное… Много с чем довелось столкнуться. Но он никогда не был трусом. Иногда, наоборот, стоило поберечься там, где лез напролом.

Но это не ощущалось так остро, всегда было больше злости, чем страха или тоски. Даже поначалу, когда его еще пытались лечить, бесполезные попытки вызывали бессильную ярость.

Сейчас он жалел, что пришел к болотной ведьме. Осознавать, что умираешь и тебе осталось совсем немного, было страшно. И тоскливо.

Интересно, если он умрет здесь, в клане узнают?.. Лучше бы нет. Ларс не соврал Ните про любящую семью: узнав о «болезни», отпускать его не хотели. Пытались поддержать, помочь, отец не скупился на целителей. И то, что с ним проделала Нита, было цветочками по сравнению с некоторыми «лечебными» процедурами. Раны быстро заживают на волках, неважно, может он перекинуться или нет, и фразу «спущу шкуру» Ларс давно перестал воспринимать пустой угрозой.

Мать часто плакала. Сейчас Ларс понимал – он оттого и ушел, что больше не мог выдерживать переживаний и сочувствия матери, младшей сестры, смотрящих на него как на неизлечимо больного. Отец и тот отводил взгляд и старался быть помягче. А «помягче» и отец – пугающее сочетание…

– Эй, долго себя жалеть будешь? Ты еще не умер. Может, и не умрешь, я же сказала, наблюдать надо, растет дыра или нет.

Нита появилась на пороге, прервав его тягостные раздумья. Она успела сменить домашнюю одежду и, присев рядом, начала натягивать сапоги.

– А когда умру, тогда можно? – Усмешка вышла кривой.

– Я думала, ты привычный к угрозам, – покосилась на него ведьма, – на болота очень решительно сунулся. Один, без оружия.

– Оружие у меня было.

Ларс помрачнел сильнее. Перед смертью стоило наведаться в город к тому типу, что продал ему револьвер. Денег Ларс выложил немало, а обман едва не стоил ему жизни. Думать о возврате всей суммы было слишком оптимистично, поскольку предмет сделки сгинул в болоте, но хотелось компенсации. Хотя бы моральной. Он представил, как смачно кулак врезается в нос продавцу, и на душе стало чуточку легче.

Нита закончила с экипировкой, но уходить не спешила. Наоборот, привалилась к его боку, плечом к плечу. Пыталась поддержать? С чего бы? Ларс собрался отодвинуться или вовсе подняться с крыльца; ее жалость унижала сильнее, чем жалость родных. Но Нита заговорила, и он замер. Это была не жалость, что-то другое. Личное.

– Примерно в твоем возрасте мне пришлось уйти из клана. Никто не предлагал остаться, не спрашивал, справлюсь ли я сама. Было так плохо и больно, что хотелось умереть, – начала она. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, но тут же расслабились волевым усилием. – И страшно, очень страшно. Тогда я предпочитала бегать зверем. Волчице проще, инстинкты берут верх: сначала поохотиться, потом поспать. Некогда думать, почему ты никому не нужен…

– И поэтому ты поселилась на болоте вдали от города?

– И поэтому я поселилась у болотной ведьмы. – Нита будто не заметила его шпильки, да и шпилька та была скорее дружеским уколом, чем желанием сделать больно. – Она заменила мне всех. Ты говорил, что у тебя любящая семья. Ты не один. Цени это. – Она сжала его здоровое плечо.

– Я говорил, что у меня была семья, – возразил он. Сорвал травинку, торчавшую из щели крыльца, медленно надорвал длинный узкий лист вдоль, наблюдая, как легко и аккуратно расходятся неровные половинки. – Сейчас нет. К лучшему.

– Зачем ты ушел, если тебя любили? – спросила, хмурясь.

– Потому и ушел. – Он горько усмехнулся и принялся разбирать надвое одну из половинок несчастной травинки. Раз у них вечер откровений, почему бы не ответить честностью на честность? – Без меня им будет легче. Лучше один раз проститься совсем, чем мучиться каждый день. Особенно теперь… – Он запнулся и потер плечо с татуировкой, но так и не смог озвучить поставленный ведьмой диагноз.

– А их ты спросил? – Волчица глянула пытливо.

– А я не только о них говорил, – огрызнулся он. – Мне тоже лучше так, чем с их жалостью.

Нита хотела укорить его, но промолчала, только вздохнула. Упрямый мальчишка не послушает возражений. А то она не знает, сама такой же была! Это с годами одиночество тяготит все сильнее, а в его возрасте еще кажется, что это мелочи. И одному неплохо. Но против природы не пойдешь, а волки – стайные существа. Не зря же изгнание из клана в древности считалось более жестокой заменой казни.

Вместо этого Нита заговорила о другом.

– Не спеши себя хоронить. – Она качнулась, слегка толкнула его плечом в плечо. Кусок травинки выпал из пальцев, Ларс поморщился и бросил на землю остальное. – Даже в худшем случае это вопрос не пары дней. Ты повредил проклятие некоторое время назад и еще жив, и дыра не так уж сильно разрослась. Нескольких месяцев точно в запасе, а решение проблемы может быть где-то рядом.

– И прежний ключ подойдет к изменившемуся проклятию?

– Говоришь так, будто ты его уже нашел! Прежний ключ или нет, какая разница. Найдем! Не попробуешь – не узнаешь. Это всяко лучше, чем просто лечь и умереть, не находишь? Зря я, что ли, на тебя столько сил и времени потратила? Ты уж хотя бы постарайся, чтобы я не угробила все это напрасно. Это и кучу еды.

– Постараюсь. – Усмешка у Ларса вышла все еще кривой, но гораздо более живой. Странно, разговор его действительно успокоил. – Куда ты? – нахмурился он, когда Нита поднялась с места.

– В город. Куплю разного по мелочи, заодно зелья в аптеку отнесу. – Она не видела смысла скрывать.

– Я с тобой! – Ларс с готовностью поднялся.

– И зачем ты мне там нужен? – Нита насмешливо вскинула брови.

– Я тебе, может, и не нужен, а вот город мне – очень. Хоть смену белья взять и у скорняка обрезков на заплатки, куртка – сплошные дыры. – О своем желании поговорить с продавцом револьвера он благоразумно умолчал, вряд ли ведьма оценит эту идею.

Нита тем временем смерила его взглядом, вздохнула и кивнула.

– Только быстро! – подбодрила она Ларса, который помчался обуваться и натягивать просохшие к вечеру собственные штаны взамен одолженных.

Тащить с собой мальчишку не хотелось, но желание его было понятным и справедливым. Деньги у него имелись, наверняка он попытался отдать ведьме не все, так что разберется. А ей еще к ювелиру надо заглянуть, причем больше не из недоверия, а из любопытства, сколько волчонок предложил за свою шкуру. В камнях Нита не разбиралась, но выглядел изумруд солидно.

– Твои вещи тоже гулю достались? – спросила она, когда парень вышел.

Выглядел он потрепанным, но куда приличнее, чем при их первой встрече. Хотя бы не стыдно находиться с ним рядом.

– Нет, речным духам на Ремте, – поморщился он, – паром затонул вместе с багажом.

– Ты под Черным Бродом переправлялся, что ли? Там это раз-другой в год случается, повезло, что живой. – Нита покачала головой. – И часто ты пытаешься утонуть?

– Пока в ваши края не приехал, ничего такого не было.

Волчица в ответ задумчиво промолчала. Хотела сказать, что это может быть связано с проклятием, но по совести – ни бельмеса она не знала, может ли оно так сработать. Скорее нет, чем да, хотя совпадение озадачивало. Но на всякий случай стоило бы ему держаться подальше от воды.

Остальной путь проделали в молчании. В сопровождении местной ведьмы дорога оказалась сравнительно недолгой и не такой уж трудной, хотя Ларс, как ни пытался, так и не понял, в какой момент свернул не туда. Вроде тропа достаточно отчетливая, а он не дурак, чтобы в трех соснах блуждать. Тоже, что ли, болотная живность поучаствовала?

На лазурниц, всю дорогу вившихся над головами, он уже не обращал внимания – привык. На ведьмином подворье они были везде, а тут всего штук пять. Но здоровенные, с ладонь. А больше по дороге никто не попался до самой крайней улицы, из изгиба которой вытекала ведьмина тропа.

Клофорд был обычным человеческим городком, каких тысячи. Центром его жизни служило каменное древо, судя по размерам – достаточно молодое, десяток метров в диаметре – пара веков, не больше. Столько было и городку, выросшему вокруг источника магии на месте старого шахтерского поселка. Местные гордились тем, что их дерево посадили люди, и было чем: каменные древа всходили там, где считали нужным, и считалось, что контролировать этот процесс невозможно. Но иногда получалось.

Светло-коричневый каменный ствол обрамляла широкая, с запасом, площадь: строили на перспективу, в надежде прожить здесь не один век, а значит, и дереву требовалось оставить пространство для роста. Первые толстые ветви начинались на высоте метров пяти, и дальше древо ветвилось, образуя почти правильный шар.

Каменные древа всегда были очень ровными и симметричными. Разделялись они строго пополам, под одинаковыми углами, и никогда из одной точки не выходило три ветки или больше. Ларс смутно помнил, что в школе про это рассказывали и как-то объясняли, но учеба никогда не была его коньком.

Свободное кольцо вокруг ствола занимали легкие шатры и павильоны. Здесь собирался городской рынок, уже давно закрывшийся по вечернему времени, организовывали магические дуэли на выгороженном пятачке, устраивали все народные гулянья по любому случаю и общественные собрания – в общем, центр городской жизни.

Конечно, городская управа тоже выходила фасадом на площадь, а еще пара кабаков, несколько магазинов побогаче и гордость Клофорда – Высшая магическая школа вместе со своей библиотекой. В масштабах страны она считалась заштатной, но зато была своей, местной, и для нужд города с предместьями ее вполне хватало. Гордились ею клофордцы по исторической привычке, потому что город начался именно с нее. Точнее, с отделения Емшанского университета, построенного как раз ради выращивания этого самого каменного древа.

Потом в Емшане что-то случилось, и он до сих пор лежал в руинах в нескольких днях пути от Клофорда, охваченный кольцом Мертвого леса; те же, кому не посчастливилось оказаться поблизости к городу, бродили теперь вокруг нежитью. Теорий, что там стряслось, бытовало множество, но Нита ими не интересовалась: было и было, все равно ничего не изменишь. Местные бесхитростно величали то происшествие Катастрофой – с большой буквы.

Школу эту она знала отлично. Окончить ее полноценно Нита не могла, не тот дар, но по настоянию наставницы какую-то часть занятий посетила и с тех пор по старой памяти снабжала местные лаборатории некоторыми полезными компонентами. Конечно, не бесплатно.

Здесь же располагалась и единственная в Клофорде аптека, куда Нита по заведенной еще наставницей привычке относила готовые снадобья. Схема устраивала всех: аптекарь не конкурировал с ведьмами, имея с их работы свой небольшой процент, а ведьма успешно избегала личного общения с большинством страждущих.

В окрестностях она была единственной ведьмой, хоть изначально и не совсем ею – Ните с ее редким даром ко вторичной магии было комфортно и в Мертвом лесу, и рядом с ним, чего нельзя сказать о ведьмах настоящих, чутких к жизни во всех ее проявлениях. Наставница была уникальным исключением. Волчица предполагала, что к такой жизни ее подтолкнуло какое-то горе, но ни разу не отважилась расспросить о личном: старая ведьма не любила откровений.

– Вот тут и разойдемся. Часа тебе на все дела хватит, надеюсь? – спросила Нита, когда они вышли к ближайшему перекрестку.

Ларс кивнул, и волчица объяснила ему, как добраться до недорогого, но довольно приличного магазина готовой одежды. Они договорились встретиться на площади у управы, и ведьма направилась к аптекарю.

А Ларс, несмотря на совет, пошел в другую сторону – хотелось кое с кем потолковать.

Магазин «Охотник» мог предложить что-то полезное всем, кто хоть как-то подтягивался к этому названию, и кто не подтягивался – тоже. Игральные карты и кости, силки и капканы, рыболовные сети и снасти, ружья и револьверы, ножи и короткие мечи для борьбы с нежитью, удавки и яды. А также чучела и шкуры, поделки из кости и нужные алхимикам части нежити и нечисти.

Звучало значительно и солидно, но лавка была небольшой, тесной и пыльной, выставленные шкуры – едва ли не старше Ларса, а их прежние хозяева, по-видимому, тихо умерли от старости. Наверное, наивно было рассчитывать на приличное оружие здесь, но другого варианта парень не нашел: в Клофорде это оказался единственный магазин, который мог предложить хоть что-то. Патроны были самым ходовым товаром и не залеживались, а все важное местные жители предпочитали покупать в более крупном Брадде, расположенном в дне пути.

– А, юноша, доброго вечера! – расплылся в фальшивой улыбке такой же облезлый и неопрятный, как его хозяйство, торговец – худой, жилистый, с клочковатой бородой и залысинами на седой голове.

Ларс никогда не понимал этой человеческой привычки – носить бороду. Волки проблем с лишней растительностью не имели, весь мех уходил в звериную ипостась, но даже не это главное. Как с таким кустом на лице можно драться?!

– Доброго, – ответил хмуро.

– Никак за патронами? Для вашего замечательного револьвера как раз сегодня коробка прибыла. – Хозяин лавки выставил небольшой ящик на прилавок, сам же на него облокотился.

Нет, зачем все-таки людям борода?

За нее Ларс продавца и схватил, подтянул через столешницу. Счеты и коробка с патронами грохнулись на пол, туда же полетели карандаш и толстая тетрадь, но обоим было не до них: человек испуганно голосил и цеплялся за руку неожиданно оказавшегося очень сильным щуплого паренька, оборотень – ждал, пока ему надоест.

– Ты мне что продал? – прорычал он.

Получилось совсем не так грозно, как могло бы – для серьезного рыка Ларс и правда был мелковат, но продавцу хватило.

– П-позвольте, вы сами выбрали! Что… Я буду жаловаться!

– А я тоже пожалуюсь, – зловеще пообещал парень. – Папаше Брану пожалуюсь, что его человеку труху впарили, из-за которой чуть дело не сорвалось.

– Да что ж вы не сказали, от кого! – Продавец окончательно позеленел, а Ларс понял, что угадал с тактикой.

Торгаш был трусом, а молодой волк за время скитаний научился справляться и не с такими. Он сильнее, он злее, и терять ему нечего – убежденности в этих трех вещах хватало, чтобы сладить с очень многими. А сейчас терять было нечего даже в большей степени, чем все это время. Когда понимаешь, что жить осталось пару месяцев, если не случится чудо, на всякие мелочи становится плевать с вершины столичного древа.

Про Папашу Брана он, конечно, блефовал. Этот «почтенный» господин контролировал всю торговлю оружием в округе и пользовался огромным влиянием не столько в официальных кругах, сколько в теневых. Ссылаться на такого человека чревато, могли и укоротить на голову, но Ларс сомневался, что торговец побежит что-то выяснять и уточнять. Поблагодарит Великое Древо, что выжил, и ладно.

Главное, сопливому пацану-оборванцу и знать такого имени не полагалось, а уж кидаться им – тем более, и оттого торгаш еще охотнее поверил в блеф и наверняка сам же себе придумал достаточно пугающее и убедительное объяснение.

– Я перед тобой еще отчитываться должен? – прозвучало почти ласково, и хозяин лавки окончательно затрепетал.

– Простите, уважаемый, не признал! Револьверчик-то хороший был, да лежал, видимо, давно, вот и не заладилось с ним… Дозвольте другой дать взамен, а? Новенький совсем, муха не сидела! А тот я почищу да в порядок приведу…

– И впаришь новому идиоту? – усмехнулся Ларс. Зло, одними губами, прекрасно зная, что на смазливом мальчишеском лице эта гримаса выглядит еще более зловещей, чем могла бы у матерого волка. Он ее долго тренировал. – Ныряй за ним в болото у Лазурного могильника. Давай свой новенький. – Оборотень выпустил бороду, на ощупь оказавшуюся сальной, и брезгливо отер ладонь о штаны.

На площадь парень возвращался в назначенный час, пожалуй, в лучшем настроении за последние несколько недель. Новый револьвер он проверил в той же лавке, выпустив пару пуль в стену в стороне от присевшего от страха торгаша, а не в мишень на заднем дворе, и пообещал вернуться, если оружие подведет. Обзавелся потертой, но приличной кобурой и коробкой патронов, за которые честно заплатил.

В указанном волчицей магазине разжился парой рубах и несколькими сменами белья, новыми штанами, а также простой холщовой сумкой, чтобы не тащить все в руках. Рубашку Ниты, бережно сложив и надеясь, что хозяйка о ней не вспомнит, он тоже убрал в сумку. Сам нашел скорняжную мастерскую и за мелкую монету взял несколько небольших лоскутов кожи, только на заплаты и годных.

Мысли о собственной скорой смерти уже не казались такими беспросветно-неизбежными. То ли удачно стравленная злость помогла, то ли приличное оружие, но сейчас он больше думал о предстоящей охоте. Нежить так нежить, жалеть ее он точно не будет. Главное, чтобы сработало.