Текст книги "Прежде чем мы привяжемся. Почему мы повторяем одни и те же ошибки в отношениях с разными людьми"

Что же такое привязанность?

Джон Боулби сравнивает привязанность с эмоциональной нитью, которая специфическим образом связывает мать и ребенка сквозь время и пространство. Для каждого человека эта связь невероятно важна. Даже больше: она просто необходима для выживания!

Котята через два-три месяца адаптируются к самостоятельной жизни. Мы спокойно забираем их от мамы-кошки к себе домой. Жеребята учатся бегать уже через пару дней после своего рождения. Поэтому, если мы представим ситуацию, в которой маленькие зверята окажутся одни перед лицом опасности, у них будет шанс спастись. Встретив тигра, жеребенок сможет постараться убежать от него. При виде большой собаки у котенка есть возможность спрятаться в укрытие благодаря своей юркости и ловкости.

Маленький человек же рождается абсолютно беззащитным и беспомощным в огромном мире. Мы, люди, невероятно уязвимы по сравнению с другими млекопитающими. Причиной тому наш большой мозг. В ранние годы жизни он забирает большую часть всех энергетических ресурсов организма. Возможно, вы замечали, что после определенного момента становится трудно понять, сколько лет ребенку, по его росту и внешнему виду. Мы стараемся отгадать возраст малыша, обращая внимания на то, как он говорит, как себя ведет, что умеет делать.

Так происходит потому, что особенно активно мозг развивается в возрасте четырех-пяти лет. В эти годы он поглощает максимальное количество глюкозы, а рост тела практически останавливается[11]11
  Christopher W. Kuzawa. Metabolic costs and evolutionary implications of human brain development, Proceedings of the national academy of Sciences, August 2014. https://doi.org/10.1073/pnas.1323099111


[Закрыть]. Прежде чем мы получим все необходимые для самостоятельного выживания навыки и наше тело разовьется до своего взрослого состояния, пройдет очень много времени. А пока идет это развитие, младенец не может существовать отдельно от взрослого, который о нем заботится: кормит, бережет от опасности, успокаивает, обеспечивает крышей над головой. Если малыш окажется перед тигром или большой агрессивной собакой, никаких шансов спастись в одиночку у него не будет.

Что же делать? Остается единственный выход – держаться рядом с надежным взрослым. Именно поэтому мы рождаемся с генетически встроенной, эволюционно обоснованной системой привязанности. Она помогает установить крепкую, жизненно необходимую связь с родителем или другим близким человеком. Связь, которая станет для нас, едва родившихся младенцев, «тихой гаванью», в которой мы будем расти и развиваться как в физической, так и в эмоциональной безопасности.

Можно сказать, что система привязанности – это защита, которая с самых первых дней нашей жизни позволяет удержать рядом «своего» взрослого, который обеспечит нас необходимыми для выживания ресурсами.

В большинстве случаев первым таким взрослым для ребенка становится его мама. Так происходит не только потому, что именно матери обычно проводят больше времени с новорожденными. Ученые выяснили, что во время беременности и после родов у женщин вырабатывается особенный гормон – окситоцин (иногда его еще называют «гормоном любви»). Этот гормон, с одной стороны, помогает женскому организму восстановиться после родов, а с другой стороны, способствует укреплению привязанности. Выбросы окситоцина происходят в те моменты, когда мама держит ребенка на руках, когда гладит его по голове или делает массаж. Это вызывает ощущение приятного расслабления и умиротворения, формируя у женщины желание как можно больше времени проводить с ребенком[12]12
  Uvnäs-Moberg K. Die Bedeutung des Hormons «Oxytocin» für die Entwicklung der Bindimg des Kindes und der Anpassungsprozesse der Mutter nach der Geburt // K. H. Brisch & T. Hellbrügge (Hrsg.). Die Anfänge der Eltem-Kind-Bindung. Stuttgart: Klett-Cotta, 183–212, 2007.


[Закрыть].

Важно отметить, что эта эмоциональная связь не исключительна. Со временем у ребенка формируется определенный список взрослых, на которых он может положиться. Ими становятся как родственники: родители, бабушки и дедушки, дяди и тети, старшие братья или сестры, – так и достаточно чуткие, заботливые люди, с которыми нет «кровной связи»: приемные родители, опекуны, тренеры в различных спортивных секциях, воспитатели в детском саду или няни, как это было у самого Джона Боулби.

Однако для малыша эти взрослые не взаимозаменяемы. В сознании формируется «иерархия привязанности», где каждый стоит на своей ступеньке: кто-то ближе, кто-то дальше. В моменты особенно сильного стресса ребенок будет стремиться именно к тому, кто занимает первую ступеньку эмоциональной близости.

Система привязанности активируется сильнее всего, когда ребенок испытывает тревогу, страх, боль. Громкие звуки (например, лай собаки, крики родителей, гром), новые места, незнакомые люди, страшные сны, голод, физическая боль или чувство страха – все это вызывает невероятное желание оказаться в «тихой гавани». Малыши начинают плакать, кричать, звать на помощь, активно двигаться, тянутся руками к близким. Этим поведением дети как бы хотят сказать: «Мне страшно и плохо, происходит что-то пугающее! Помогите мне! Защитите меня!» Ребенок ищет успокоения, безопасности, ласки и заботы у отзывчивого взрослого, который сможет понять сигналы, правильно их интерпретировать, а затем удовлетворить его потребности.

Помню, однажды на детской площадке я наблюдала следующую ситуацию. Бабушка гуляла со своей маленькой внучкой. Девочка весело смеялась, бегая по двору, как вдруг – падение, разбитая коленка, крик: «Позовите маму! Я хочу к маме! Мне мама нужна!» Бабушка принялась успокаивать внучку: «Мама сейчас на работе, она придет вечером, я рядом с тобой. Давай подую на коленку?» Но девочка продолжала громко плакать. Бабушка неловко огляделась по сторонам и сказала вслух: «Вы не думайте! Я ее никогда пальцем не трогала, не обижала, всегда с любовью, а она все: „Мама, да мама!“» Поведение внучки бабушка восприняла как знак, что делает что-то не так. Но, скорее всего, дело было вовсе не в ней, просто для девочки именно мама была на первой ступеньке в «иерархии привязанности»

Самые травмирующие и пугающие события для ребенка касаются разлуки с главным объектом привязанности. Отчасти дело в том, что до определенного возраста у детей отсутствует понимание постоянства объекта: они не могут осознать, что люди и предметы продолжают существовать, даже если их не видно.

Вы могли наблюдать в действии эту особенность восприятия мира, если играли с малышами, пряча лицо за ладонями и говоря «ку-ку». Совсем маленькие дети могут начать плакать, когда лицо взрослого исчезает из виду – им кажется, что оно пропало навсегда. Поэтому расставание с мамой в раннем возрасте воспринимается как маленькая смерть, вызывает много горя и волнений. Ведь ребенок думает, что близкий человек покинул его и больше никогда не появится. А если в момент особенной необходимости рядом не окажется кого-либо из значимых взрослых, которые смогут утешить, то это наносит еще более глубокую травму.

Скорее всего, к этому моменту у вас уже возникло много вопросов. Кто-то думает: «Ведь родители бывают разными! Кто-то действительно добрый и принимающий. Но есть и очень строгие, непредсказуемые родители, есть родители-алкоголики или такие, которые применяют физическое насилие по отношению к своим детям. В таких ситуациях совершенно невозможна безопасность! Как ведет себя система привязанности в этом случае? Она отключается?»

Нет. Система привязанности остается активной. Более того, эта система обладает способностью подстраиваться и приспосабливаться под «нашего» конкретного близкого взрослого. Ребенок будет формировать и использовать именно такие формы поведения, которые помогут ему создать максимально комфортные в данных условиях отношения (даже в тех случаях, когда родителей сложно назвать надежными).

ЦИКЛ БЕЗОПАСНОЙ ПРИВЯЗАННОСТИ

ЦИКЛ НЕБЕЗОПАСНОЙ ПРИВЯЗАННОСТИ

Для чего во взрослой жизни нужны знания о детской привязанности?

Почему необходимо так глубоко погружаться в детский опыт и разбирать процесс формирования привязанности? Ведь мы уже взрослые, и то время давно прошло. Дело в том, что именно в первых, самых важных отношениях с родителями мы получаем представления о себе и обо всем мире, который нас окружает. Через отклик родителей (или его отсутствие) ребенок постепенно находит ответы на важные жизненные вопросы:

• Какой я: «хороший» или «плохой»?

• Достоин ли я любви и принятия?

• Могу ли я доверять миру или это очень недружелюбное место?

• Чего мне ждать от близких отношений? Безопасны ли они?

• Смогу ли я получить поддержку, если мне будет тяжело или меня отвергнут?

• Комфортны ли для меня близкие отношения или это что-то про боль, страх и неуверенность?

• Нужно ли мне скрывать некоторые свои эмоции, желания, намерения, чтобы меня приняли? Или я могу быть собой?

Эти представления формируют ментальные модели – набор убеждений, идей, установок, взглядов (как сознательных, так и бессознательных), полученных в результате жизненного опыта. С их помощью мы объясняем себе причины и следствия происходящего в нашей жизни и в мире вокруг нас, ожидаем определенной реакции на свои поступки, интерпретируем поведение других.

Опыт привязанности постепенно встраивается в наше взаимодействие с миром: активируется в романтических и рабочих отношениях, влияет на самооценку, в некоторой мере определяет реакцию на стрессовые ситуации и ощущения небезопасности.

Будучи детьми, мы не могли взглянуть со стороны на своих родителей критическим взглядом. Не могли сказать себе что-то вроде: «Ну да, в моей семье все устроено именно так. Родители не умеют оказывать эмоциональную поддержку и ругают меня, если я плачу. Поэтому с ними мне нужно стараться всегда быть в хорошем настроении. Однако есть и другие люди, с которыми будут возможны другие отношения. И там я смогу проявлять свои негативные эмоции».

Не было возможности сказать себе: «То, как ведут себя родители по отношению ко мне – абсолютно неправильно и жестоко. Но это не из-за меня, не потому что я плохой. Просто у них был травмирующий опыт, в котором они научились выстраивать отношения именно так. Родители просто не могли дать мне больше, чем имели и умели сами. Но я вырасту, и в моей жизни появятся те люди, которым я смогу доверять. В отношениях с ними мне не нужно будет все время бояться или ждать, что меня предадут».

В детстве наши родители и отношения с ними – это целый мир. Долгое время для нас устройство семьи = устройство жизни всех людей на планете. Мы не можем и предположить, что бывает как-то по-другому. Выходя в «большой мир» (детский сад, школу, кружки…), мы продолжаем использовать именно те стратегии и способы поведения, которые выработали в семье, живем по тем правилам, которые определили для нас родители.

А потом – взросление. Мир вокруг становится шире. Появляется новый опыт, мы узнаем разных людей и выстраиваем с ними отношения, в жизни происходят различные события. Все это, конечно, дает возможность выработать другие стратегии поведения.

Однако детский опыт никуда не исчезает. Он остается с нами, мы не можем перечеркнуть его. Поэтому часто именно те ранние стратегии и убеждения продолжают доминировать, определяя нашу реакцию. Мы выбираем их по привычке, на «автомате».

Ведь мы не задумываемся о том, как ходим, дышим, используем ложку или вилку, пока нам не скажут обратить на это внимание. Так же мы можем не задумываться о том, как реагировать на ту или иную ситуацию. Даже не предполагаем, что у нас в принципе есть какой-то выбор. Просто двигаемся с завязанными глазами по давно протоптанной дорожке.

Однажды перед Новым годом я покупала в магазине угощение для праздничного стола. В очередь за мной встала семья: мама, папа, маленький ребенок. Малыш увлеченно наблюдал за тем, какие продукты я выкладываю на ленту. Вдруг послышалось удивленное восклицание:

– Мама, мама! Тетя и торт покупает, и мороженое большое! И торт, и мороженое! Так можно? – мальчик настойчиво дергал маму за рукав куртки.

– Тише! Не кричи так! Покупает и покупает, – отмахнулась женщина.

Смотря на мои товары, ребенок впервые задумался, что можно брать и то, и другое. Да, сейчас в его семье это под запретом по разным причинам. Но теперь мальчик постепенно осознает, что так не везде. Он вырастет и тоже купит себе и торт, и мороженое. А история эта вовсе не про сладости.

Обращение к своему детскому опыту и его изучение помогает осознать эти стратегии, сделать их видимыми, проанализировать, насколько они комфортны в жизни «здесь и сейчас». Когда мы о них осведомлены и знаем, откуда они у нас появились, то уже не стратегии управляют нами, а мы ими. У нас есть выбор.

Для наглядности рассмотрим цикл формирования привязанности на более глубоком уровне. Какие связи появляются у ребенка в зависимости от отклика родителей на его поведение?

ЦИКЛЫ ФОРМИРОВАНИЯ МЕНТАЛЬНОЙ МОДЕЛИ

* Важно отметить, что формирование ментальной модели происходит при неоднократном повторении похожего опыта.

Что такое типы привязанности?

Самое время вернуться к методике, созданной Мери Эйнсворт. Она поняла: для того, чтобы проанализировать, насколько надежна и качественна связь между мамой и ребенком, необходимо создать особенную ситуацию, в которой можно будет наблюдать поведение малыша во время и после разлуки со значимым взрослым.

Такой ситуацией и стал лабораторный эксперимент «Незнакомая ситуация». Именно благодаря этому эксперименту удалось доказать теоретические основания Джона Боулби[13]13
  Ainsworth M. D. S., Blehar M. C., Waters E., Wall S. Patterns of attachment: A psychological study of the strange situation. Hillsdale N. J., Erlbaum, 1978.


[Закрыть]. Состоял он из восьми эпизодов разлук – именно они активируют систему привязанности – и воссоединений, которые постепенно становились более стрессовыми. Для проведения исследования были необходимы: специально оборудованная игровая комната, видеокамера, мама, ребенок в возрасте от двенадцати до девятнадцати месяцев и незнакомый человек.

Ход эксперимента

Первый и второй эпизоды. Мама и ребенок входят в комнату. Ранее никто из них в ней не был. На полу лежат разные интересные игрушки: кубики, мячики, пирамидки. Осмотревшись и привыкнув к новой обстановке, ребенок начинает с ними играть. Мама участвует в игре, если это необходимо. Если же помощь не требуется, ребенок увлекается игрой самостоятельно, мама может просто наблюдать.

Третий эпизод. В комнату заходит незнакомый человек. Сначала он не разговаривает ни с мамой, ни с ребенком. Через несколько минут незнакомец обменивается с мамой парой коротких фраз, а затем направляется к ребенку, стараясь вовлечься в его игру. Тут исследователи обращают внимание на реакцию ребенка: будет ли он стесняться незнакомца? Бояться? Будет ли проявлять любопытство? Позволит ли поиграть с ним вместе?

Четвертый эпизод. Раздается стук. В этот момент мама должна выйти из комнаты и оставить ребенка наедине с чужаком. Мама прощается с малышом, активируя его систему привязанности. Как отреагирует ребенок? Будет ли плакать? Звать маму? Удастся ли постороннему переключить внимание и утешить его?

Пятый эпизод. Спустя три минуты мама возвращается. Она берет ребенка на руки, гладит его по голове, говорит добрые слова – делает все, чтобы успокоить. Спустя некоторое время ребенок готов вернуться к игрушкам. В это время незнакомец выходит из комнаты.

Шестой эпизод. Снова стук. Мама вновь выходит из игровой. Теперь ребенок остался совершенно один. Это большой стресс для малыша. Реакция на разлуку проявляется сильнее: обыкновенно дети громко плачут, зовут маму.

Седьмой эпизод. Спустя три минуты в комнату возвращается незнакомый человек (точнее, не такой уж незнакомый: тот же, что участвовал в прошлых эпизодах). Он вновь пытается утешить ребенка, привлечь его к игре.

Восьмой эпизод. Проходят еще три минуты. Теперь в комнату возвращается мама. Она вновь старается успокоить и приласкать своего ребенка. Спустя некоторое время малыш вновь готов вернуться к игрушкам.

Эксперимент показал, что, оказавшись в одинаковой ситуации, дети реагируют совершенно по-разному. Именно на основе этих реакций и моделей поведения Мери Эйнсворт смогла выделить четыре типа привязанности, разных по качеству: надежный (безопасный), тревожный, избегающий, дезорганизованный. Последние три типа характеризуются как ненадежные, небезопасные.

В таблице наглядно можно увидеть, как отличается реакция детей с разными типами привязанности в эксперименте «Незнакомая ситуация».

Эксперимент «Незнакомая ситуация» показывает, что надежная привязанность помогает детям не только быстрее успокоиться после разлуки, но и обрести эмоциональную устойчивость, сформировать стабильную самооценку, получить опыт отношений, в которых высокий уровень заботы и принятия. Этот тип самым положительным образом влияет на познавательную активность. Ребенок может спокойно изучать и исследовать мир, зная, что родители – это поддержка и опора. В случае чего они помогут.

Все новое и неизведанное представляет собой гипотетическую опасность. Изучение мира – это стресс, особенно для маленького ребенка. Система привязанности активируется, когда мы сталкиваемся с чем-то незнакомым, покидаем привычную обстановку. В такой ситуации растет потребность в поддержке и защите, а соответственно, и во взрослом, который сможет эту защиту предоставить. Убедившись, что родитель рядом, что он готов помочь, ребенок может вернуться к исследованию мира.

Многие видели, как маленькие дети периодически оглядываются на маму или ненадолго к ней подбегают, отрываясь от игр. Так ребенок подтверждает для себя: «Все в порядке. Мама рядом. Она наблюдает за мной. Если что-то случится, она обеспечит мне безопасность. Я могу дальше покорять мир».

У детей с ненадежными типами привязанности познавательная активность снижается. Это и не удивительно. Ведь огромное количество эмоциональных сил уходит на то, чтобы справиться с трудностями и постараться самостоятельно обеспечить себе стабильность в отношениях.

В одном случае ребенок занят тем, что подавляет свои эмоции, старается утешиться без помощи взрослых либо убедить себя, что утешение ему не требуется (избегающий тип привязанности).

В другом ребенок не уверен, будет ли родитель рядом в трудную минуту. Постоянно обеспокоенный этим вопросом, все свои силы он тратит на удерживание взрослого рядом с собой, борьбу за его внимание и любовь (тревожный тип привязанности). А при дезорганизованной привязанности ребенку в принципе сложно сориентироваться, что делать в стрессовой ситуации.

Мы можем заниматься либо вопросами привязанности, либо вопросами личностного роста. Если дома постоянно тревожная, беспокойная или даже опасная обстановка, то все внимание и все силы будут направлены на то, чтобы справиться с этим любым способом. Развитие замедляется. Во взрослом возрасте эта связь остается (хотя и в меньшей степени). Вспомните, насколько сложно работать или учиться, когда мы поссорились с близким человеком? Все мысли заняты только этим конфликтом, не получается сосредоточиться ни на чем другом.

Мини-версию «Незнакомой ситуации» каждый из нас может увидеть с помощью видеоэксперимента Still Face (Каменное лицо), проведенного Эдвардом Троником, профессором возрастной психологии. Он находится в свободном доступе на YouTube, и его легко найти. Эксперимент, с помощью которого легко понять, насколько сильна эмоциональная связь между младенцем и мамой, очень прост: мы видим на экране маму и ее дочь, совсем еще малышку. Нам показывают, как они взаимодействуют друг с другом.

Ребенок смеется, воркует, «агукает», мама очень вовлечена в общение: она улыбается в ответ, мило разговаривает. Они словно отражают друг друга зеркально: похожая мимика, тон голоса. Дочка смеется – мама смеется в ответ. Дочка указывает пальцем в сторону, мама сразу же оборачивается, чтобы посмотреть, что там. Система привязанности в действии. Именно так работает «сонастроенность» – ощущение, что другой человек чувствует и понимает вас. Мама своими действиями показывает: «Да, я тебя вижу. Да, я тебя слышу. Да, я рядом. Я с тобой. Если тебе весело – я тоже смеюсь. Если ты укажешь рукой, я посмотрю туда, куда ты показываешь».

В ходе эксперимента маме дается указание: резко перестать реагировать на ребенка, не отвечать на сигналы, которые он подает. Внезапно лицо женщины становится «каменным», не выражающим никаких эмоций. Маленькая дочка практически сразу же начинает испытывать тревогу и беспокойство. Она старается всеми знакомыми способами привлечь мамино внимание: улыбается, снова показывает пальцем в сторону, ведь раньше мама обращала на это внимание. Но женщина остается неподвижной как статуя, не собираясь ни на что реагировать.

Тогда девочка начинает громко плакать. Она как будто хочет сказать: «Эй, что случилось? Что-то не так! Моей мамы нет рядом, ее подменили! Она не реагирует на меня, словно меня и нет, и это ужасно. Она очень нужна мне». Система привязанности находится в режиме повышенной опасности. Это длится всего лишь пару минут. Кажется, что не так долго, верно? Но мы уже видим, насколько мучительной и стрессовой для ребенка становится ситуация, когда самая значимая фигура недоступна. Сложно представить, что будет происходить с детьми, которых игнорировали не в течение нескольких минут, а в течение нескольких часов, дней, лет…

Скорее всего, сейчас у некоторых из вас возник вполне логичный вопрос: «Получается, родители должны двадцать четыре часа в сутки находиться рядом со своими детьми? Неужели они не могут заниматься своими делами? А если мама работает, а ребенок ходит в детский сад? Даже в душ или туалет сходить нельзя? Это невозможно!»

Да, вы правы, подобные ожидания были бы абсолютно нереалистичны. Эдвард Троник провел исследование и выяснил, что ребенку необходимо около тридцати процентов времени[14]14
  Tronick E. & Gianino A. (1986). Interactive Mismatch and Repair: Challenges to the Coping Infant.


[Закрыть] чувствовать, что значимый взрослый настроен на него. Конечно, это не значит, что в оставшееся время можно применять насилие и полностью игнорировать малыша. Но мы понимаем, что родитель не должен быть идеальным, он может быть «достаточно хорошим», чтобы сформировалась надежная привязанность.

В контексте этого вопроса хочется вспомнить об одном когнитивном искажении, ошибке мышления, свойственной большинству из нас. Название ее «черно-белое мышление», или мышление в стиле «все или ничего». Это когда мы мыслим двумя крайностями: плохое или хорошее, доброе или злое, прекрасное или уродливое. Никаких полутонов. Мы делим мир лишь на эти две категории: все события, теории, концепции, утверждения, собственные действия, даже людей. Либо ты проводишь сто процентов времени с ребенком и становишься для него «надежной базой», либо ты автоматически можешь претендовать на медаль с надписью «Самый ужасный родитель».

На деле же важен не перфекционизм и стремление к недостижимому идеалу. Особенно учитывая, что можно физически находиться рядом с ребенком и при этом не уделять ему должного внимания (например, мама в одной комнате, но все время говорит по телефону/сидит в интернете/занята делами). Важно понимание, что ранние годы – значимое время для каждого человека. Нужно учиться распознавать сигналы ребенка, становиться к ним чуткими, эмоционально отзывчивыми, стараться понимать, какие потребности стоят за этими сигналами.

Когда он плачет от голода? Когда от холода? А когда от того, что подгузник грязный? Когда ребенку больно, а когда грустно? Когда ребенок может справиться с трудностью самостоятельно, а когда нужно ему помочь? От того, насколько быстро или, наоборот, медленно мама (или другой значимый взрослый) сможет распознать и удовлетворить эти потребности (успокоить, накормить, развеселить или помыть), и будет зависеть тип привязанности.

Ребенок появляется на свет чистым, как белый лист. Он не знает ничего ни о самом себе, ни о том, что его окружает. Первыми проводниками и экскурсоводами, которые помогут составить картину мира вокруг, становятся родители (или фигуры, их замещающие). В этих отношениях ребенок формирует первые представления, закладывает фундамент своей будущей жизни. По сути, эти отношения долгое время являются для него буквально всей жизнью. Он не может существовать вне них. У него нет другого примера.

Каким родители увидят ребенка: умным или глупым, красивым или уродливым, любопытным или навязчивым, достойным или жалким – таким он и будет казаться себе сам. То, что родители расскажут ребенку о мире вокруг: он жестокий и опасный или он интересный и захватывающий, – станет для него правдой.

Через отношение родителей к ребенку: были они внимательными или отстраненными, жестокими и злыми или надежными – формируется восприятие отношений в принципе, закладываются определенные ожидания того, что можно получить в близких отношениях.