Текст книги "Перевернуть мир. Сборник авторских произведений"

Перевернуть мир
Сборник авторских произведений
Дарья Александровна Санникова

© Дарья Александровна Санникова, 2023

ISBN 978-5-0060-8549-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Трепет сознанья

Слёзы, улыбки, восторг

Сборник историй

Текст никогда не зарождается на пустом месте. Мысли, чувства и эмоции концентрируются в одну точку и яркими мазками рисуют на бумаге историю.

Этих историй может быть бесконечное множество, но все они – о нас, людях. Мы живём. И какими бы разными мы ни были, мы похожи. Каждый из нас видит мир по-своему, но всегда можно прийти к общему знаменателю и понять друг друга.

В этой книге собраны яркие и добрые истории, которые отзовутся в сердце каждого, независимо от возраста или социального статуса. Своими произведениями я обращаю внимание на важнейшие ценности: любовь, сострадание, жизнь…

Здесь вы встретите романтику, философию, психологию, юмор и даже мистику. Стихи, рассказы и миниатюры. А ещё – мои авторские «русские» хокку11
  Хокку – трёхстишие из 17 слогов, которое тремя последовательными мазками (строками) рисует в воображении одно единственное мгновение. Традиционные японские хокку – о единении человека с природой – заставляют остановиться и задуматься о вечном. Но русскоязычный автор данного сборника взглянул на хокку под иным углом и наполнил их юмором, навеянным нашими реалиями.


[Закрыть], особенно полюбившиеся читателям.

Очень надеюсь, что вы с удовольствием проведёте время на страницах этого сборника. Давайте вместе посмотрим на мир под другим углом? Или нет, даже не так…

Давайте вместе перевернём мир!

_____________

Искренне Ваша,

Дарья Санникова

Русские хокку #1

Тёплое море

Тело по пояс в воде

Выпал из лодки

***

Яркие звёзды

Сонный под светом луны

Дырка в палатке

***

Море успеха

Всплески на каждом шагу

Лужа у дома

Главное путешествие

– О, это же школьные годы! – воскликнул Семён Андреевич, когда в поле зрения появился очередной островок. Там резвилась толпа детей в пионерских галстуках, в том числе и сам Семён Андреевич, только на пятьдесят лет моложе.

– И Нинка тут! – добавил он. – Моя первая любовь…

Светловолосая девочка в аккуратном фартуке звонко смеялась, пока маленький Семён Андреевич ей что-то говорил.

– Это я ей анекдот рассказал! В «Мурзилке» вычитал, как сейчас помню.

Лодка медленно двигалась вперёд. Ей управляла высокая женщина в белом балахоне.

– Плывём дальше? – спросила она.

Мужчина утвердительно кивнул.

Ещё метров тридцать – и вот перед глазами новый островок.

– Это же когда я на работу первую устроился! – Семён Андреевич привстал, чтобы получше разглядеть. – По распределению в Нижний Новгород попал. Ох, и нравилось же мне там жить! Вот, смотрите, это я по Чкаловской лестнице спускаюсь.

Лодка сделала плавный обход вокруг островка, чтобы Семён Андреевич смог рассмотреть воспоминание со всех сторон.

– Помню, в тот день мне зарплату выдали. Вон, смотрите, какой довольный иду!

Женщина подождала ещё пару минут и направила лодку вперёд.

– Ах! Смотрите, а это Машенька, доченька моя, совсем ещё крошка! – Семён Андреевич опёрся о край лодки, чтобы получше рассмотреть молодого себя, держащего в руках маленький свёрток. – И Любочка тут! Это жена моя.

Молодая женщина прижималась к мужу и с тем же трепетом смотрела на новорождённую дочь.

– Столько лет прошло… А казалось, это было совсем недавно.

Лодка отправилась дальше. С очередного островка послышалась громкая музыка.

– О, гляньте, как зажигаю! – Семён Андреевич рассмеялся, наблюдая, как выплясывает посреди танцпола в дорогом смокинге. – Это я перебрал немного… С горя. Ну, или от счастья. Мы Машеньку замуж выдавали.

Мужчина остановил взгляд на невесте и женихе.

– Но ладно уж… Жених у неё – парень что надо: любит и не обижает. Но всё равно грустно.

Лодка продолжила путь и оказалась возле очередного островка. Посреди него стоял столик, украшенный свечами.

– Это мы с Любочкой жемчужную свадьбу празднуем, – задумчиво произнёс Семён Андреевич. – Во как вырядились! Тридцать лет всё-таки…

Он наблюдал, как они с супругой вспоминают прошлые годы и держатся за руки.

– А ведь в тот день нас ещё Машенька обрадовала! – вспомнил Семён Андреевич. – Специально ведь ждала этой даты, чтобы рассказать, что у нас внук будет!

На глазах мужчины появились слёзы.

– Вы уж извините меня за сентиментальность, – сказал он, потирая глаза.

– Ну что, Вы готовы уходить? – спустя пару минут молчания спросила женщина.

– Уходить? А куда?

– Дальше. Не вечно же плавать по морю воспоминаний.

– Но я не хочу забывать. Не хочу уходить! – от отчаяния Семён Андреевич закричал.

Высокая женщина в белом балахоне невозмутимо смотрела на него, но ничего не говорила.

– А что будет… Дальше? – осторожно спросил он.

– Дальше будет то, что и должно быть. Новый уровень, новый этап. Вы можете называть это как угодно, – загадочно ответила женщина.

Семён Андреевич встал на ноги и окинул взглядом просторы. Такое огромное море и так много в нём прекрасных и счастливых островков. Он улыбнулся, осознавая, как хорошо ему было все эти годы. Но, что ж, когда-нибудь действительно наступает пора идти дальше…

– Деда! – услышал он откуда-то сверху. – Деда, почему ты не отвечаешь? Ты ведь обещал, что научишь меня рыбачить и что мы вместе съездим на Чкаловскую лестницу. Деда! Деда, очнись! Что с тобой, деда?

С неба, на котором не было ни единой тучки, внезапно полился дождь.

Семён Андреевич промок до нитки, а лодка начала заполняться водой. Он в растерянности огляделся по сторонам и увидел ещё один маленький, но абсолютно пустой островок. Выхватив вёсла у своего проводника, он начал грести в его сторону.

– Нет, – бормотал он. – Это ещё не конец. Я построю ещё много счастливых островков. Я создам ещё больше прекрасных воспоминаний!

Добравшись до острова, он увидел внука. Тот подбежал к нему и крепко обнял.

– Деда, очнись, – кричал он сквозь слёзы. – Я уже позвонил в скорую. Только не уходи, деда!

Семён Андреевич погладил внука по голове и ответил:

– Не бойся, дорогой, никуда я не денусь. У нас впереди ещё столько счастливых воспоминаний!

Одно мгновение – и он снова дома, в своём любимом кресле. Вокруг ходят какие-то люди.

– Ты молодец, малыш, что сам позвонил нам, – звучит незнакомый голос. – Благодаря тебе, у дедушки теперь всё будет хорошо.

В параллельной вселенной

 
В параллельной вселенной
Ответственный робот
На заводе клепает людей.
 
 
Синтезирует душу
Из плоти и крови
И внедряет удобный дисплей.
 
 
Не отходит от плана,
Работает чётко,
Соблюдая усердно ТЗ.
 
 
Ведь создать человека —
Вопрос не из лёгких,
Непосильный простой детворе.
 
 
В параллельной вселенной
Не знают про счастье
И ни разу не видели слёз.
 
 
Их по самые уши
Пугает проклятье
Не увидеть таинственных грёз.
 
 
В голове тонна формул,
Одни алгоритмы,
Как же сложно всё это держать!
 
 
И машинного масла
Невкусные литры
Надоело в себя заливать.
 
 
А живой человек
Им напишет поэмы
И научит красивой любви.
 
 
Ну, а в наших реалиях
Кто это ценит?
…
Может, всё-таки
будем людьми?
 

Эликсир славы

– И что, правда поможет? – скрипач с подозрением уставился на неизвестный напиток светло-коричневого цвета.

– Поможэт, говору, поможэт, – с акцентом ответил владелец ларька. – Всэ бэрут, всэ доволны.

Виолончелист поднёс кружку к носу и аккуратно понюхал её содержимое.

– Да не, ерунда какая-то. Как по мне, обычный компот.

– Не знаю как вы, а я рискну, – трубач залпом выпил налитый ему напиток. Остальные осторожно покосились на него.

– Ну? – спросил скрипач. – Как?

– Офигенно! – трубач соединил большой и указательный пальцы, демонстрируя заморское «окей». – Я прямо чувствую, как слава начинает течь по моим венам!

– Хэй, товарыши, вы жэ нэ хотытэ, чтобы толко одын стал знамэнытым? – владелец ларька прищурился, указывая пальцем на трубача.

– Вот ещё! – виолончелист тоже опустошил свою кружку. – Музыку, между прочим, пишу я!

Скрипач, посмотрев на друзей, зажмурил глаза и тоже выпил неизвестную жидкость.

– А малой? Он что, нэ будэт? – продавец указал пальцем на мальчугана с треугольником.

– Да он не наш, он брата заменяет, – отмахнулся скрипач. – Да и мал ещё.

Владелец ларька пожал плечами и, получив заслуженные монеты, скрылся в глубине торговой палатки.

– Что ж, за работу! – воскликнул трубач и помчался на центральную площадь. Остальные последовали за ним.

Стоило им соприкоснуться с инструментами, как заиграла невероятная мелодия. Ангельским потоком она заполонила всю улицу. Звуки скрипки, виолончели и трубы слились в единое божественное звучание. Только треугольник изредка ударял что-то невпопад без особого энтузиазма.

Вокруг музыкантов собралась толпа новоявленных поклонников.

– Браво! Браво! – кричали они. – Вы лучшие!

Они играли на уличной сцене до рассвета. Народ не расходился и после каждой новой пьесы просил сыграть на бис. Воодушевлённое трио нисколько не устало. Овации зрителей придавали им сил.

Мальчик-ударник не разделял повсеместной эйфории. Из вежливости он пытался подыгрывать старшим, но актёр из него оказался не очень. В конечном итоге он не выдержал и, выкинув треугольник куда-то на землю, покинул новорождённую музыкальную группу.

Посреди улицы осталось виртуозное трио, невпопад играющее мимо нот. Скрипач, трубач и виолончелист, одурманенные небывалой славой, исполняли одно произведение за другим, стоя перед старыми мусорными баками.

Доброта или красота?

 
В корзинке маленькой
    сидели два котёнка.
Их продавал хозяин молодой,
Который сам не так давно
    завёл ребёнка…
(А у ребёнка аллергия…
    на котов).
 
 
Котёнок первый очень яркий
    и пушистый,
Он привлекал людей
    своей красой.
Ну а второй… весь вялый,
    неказистый
И шерсти не имел как таковой.
 
 
И вот к ним подошла
    одна девчонка,
В нарядном платье
    и с большим бантом.
«За сколько продадите
    мне котёнка?»
«Да хоть за сколько…
    хоть рублей за 100!»
 
 
«Ну, хорошо, возьму я
    вот такого!» —
И указала ручкою того,
что был пушистее.
«А что насчёт другого?»
«Вы что, он некрасив,
    зачем мне он?»
 
 
«Возьмите, ну возьмите
    хоть бесплатно!
Они же друг без друга никуда!»
«Зачем в моей квартире
    безобразье?!
Вот 100 рублей.
    Мне одного кота».
 
 
Она ушла…
    и не желала слушать,
Что и второму тоже нужен дом.
А мимо проходили люди.
Совсем не веяло от них теплом.
 
 
«Ну что, малыш?
    Что делать мне с тобою?
Уж извини, ко мне
    уже нельзя…
Сыночек мой дышать
    уже не может,
Когда ты рядом…
    Извини, прощай…»
 
 
И вот теперь
    один сидел котёнок.
Один, совсем один,
    во тьме ночной.
Он был ещё
    совсем-совсем ребёнок!
Не понимал он
    жизни таковой…
 
 
«Ну почему вот здесь,
    вот в этом мире
Важна не доброта, а красота?..
Ну почему та девочка
    в квартиру
Меня вместе с братишкой
    не взяла?..
 
 
Я был бы добр, смышлён,
    и был бы счастлив,
Если б любовь мне подарил
    хоть кто-нибудь…
Я ведь живой, я существо!
    Мне очень страшно
Быть одному совсем
    в чужом совсем краю…
 
 
Что сделал я?
    Что сделал я плохого?
Не виноват я, что родился тут
Котом невзрачным…
    Боже, как мне больно…
Пусть поскорей
    часы мои пройдут…
 
 
Вот если бы
    родился я не кошкой,
А ангельски-прекрасным
    мотыльком,
То мной бы восхищались
    даже мошки!
Меня бы уважали все кругом…
 
 
Но ведь душа,
    душа одна и та же!
Она невинна,
    жизнью вся полна!
Но оболочка внешняя решает,
Кем будешь ты
    и в чём твоя судьба…»
 
 
Так размышлял
    котёночек несчастный.
Он чуть не плакал…
Как жесток наш мир!
Но вдруг…
    в корзинке увидал бедняжку
Прохожий,
    грустной жизни пассажир…
 
 
«Привет, малыш!
    Тебе здесь одиноко?..
Мне тоже, знаешь,
    очень нелегко…
Пойдём со мной?
    Ну, если хочешь… хочешь?
Мы вместе с грустью
    справимся с тобой».
 
 
Котёночек мяукнул, оживился.
«Да, я пойду!»
    хотел он прокричать.
Хозяин новый взял на ручки
    животинку,
Отправились они,
    куда глаза глядят…
 
 
Как хорошо,
    что всё же в этом мире
Не только зло
    с предвзятостью живёт.
Здесь есть любовь, сочувствие,
    и в жизни такой
Всецело счастье расцветёт!
 

Мимолётная встреча

Это была мимолётная встреча. Всего каких-то несколько мгновений. Лёгкий ветерок развевал её волосы на ветру. Еле уловимый цветочный аромат её духов казался самым родным на свете. Голубое платье было похоже на вихрь свежего воздуха, так необходимого сейчас, в этот знойный день.

Она была прекрасна.

Она была совершенна.

Валентин сразу заметил её. Он хотел заговорить с ней, узнать, о чём она думает и о чём мечтает.

Они столкнулись на мощёной дороге, неподалёку от старого офисного здания на улице Мира. Эти несколько секунд, пока десятки прохожих суетливо продолжали свой путь, они стояли и молча смотрели друг на друга.

Её взгляд напоминал море. Где-то в глубине кружили чайки и своим криком рождали чувство бесконечного умиротворения. Волны спокойно вздымались и опускались. Вода была чистая, свежая, тёплая.

Девушка улыбнулась. Её улыбка, словно лучик света, такого яркого и доброго, озарила его с головы до ног. Девушка лёгким дуновением ветра пронеслась мимо него и затерялась в толпе. Валентин долго смотрел ей в след, пытаясь ещё хоть на мгновение поймать глазами её совершенный образ.

С того самого момента жизнь Валентина изменилась. Да и он сам, казалось, стал совершенно другим человеком. Он отстранился от родных, перестал ходить на работу. Все его мысли, все его цели содержали лишь одно – он хотел снова найти эту девушку.

Каждый день он приходил туда, к этому старому зданию, где они встретились. Но ни разу. Ни одного единственного раза она не появилась там вновь. Ни днём, ни ночью, ни осенью, ни зимой, ни в этом году, ни в следующем…

Он писал про неё стихи. Он изображал её на живописных полотнах. Каждую ночь он видел её образ во сне. Но даже так он не мог притронуться к ней хотя бы на мгновение. Даже так она была всего лишь туманным образом из его воспоминаний.

Тогда он решил создать скульптуру. Настоящую скульптуру – абсолютную копию его возлюбленной. Только так – думал он – он сможет наконец притронуться к ней. Только так он сможет заключить её в свои объятия.

Он годами оттачивал ремесло. Сотни бракованных, на его взгляд, скульптур, к его удивлению, возымели огромный успех. Сам того не желая, он стал величайшим скульптором своего времени. Однако это его нисколько не радовало. До сих пор ему не удалось создать идеальный образ – ту самую девушку, от которой замерло его сердце несколько десятилетий назад. Ту девушку, ради которой он жил все эти годы.

Валентину шёл девяностый год. Дрожащими руками он пытался закончить свою последнюю скульптуру. Ему казалось, что она почти готова. Почти идеальна! Но чего-то явно не хватало… Чего же ещё не хватает…

В дверь позвонили.

Раздражённо бубня что-то себе под нос, старик медленно потащился открывать дверь.

На пороге стояла она.

Та самая девушка? Те же синие глаза, та же светлая улыбка… Это она? Это действительно она?!

– Здравствуйте! – тонким голосом произнесла девушка. – Меня зовут Юлия, я студентка факультета журналистики. Я бы очень хотела взять у Вас интервью.

Валентин, обомлев, не мог произнести ни слова. Он лишь молча кивнул в сторону комнаты, разрешая ей зайти.

Облегчённо выдохнув, девушка сказала:

– Значит, они обманывали, когда говорили, что Вы никого к себе не подпускаете. Вы кажетесь очень милым человеком.

Юля прошла в комнату и начала с интересом разглядывать произведения.

– Понимаете, – продолжила она. – Я ведь и правда восхищена Вашим творчеством. Как только нам предложили темы, я сразу выбрала Вас.

Заметив улыбку Валентина, Юля совсем расслабилась и стала говорить более уверенно.

– Мне даже как-то раз показалось, что в Ваших скульптурах я вижу себя, – она рассмеялась. – Хотя, конечно, это слишком эгоистично с моей стороны.

Валентин, не отрывая взгляда, молча смотрел на девушку.

– Вообще, я сама не отсюда, – продолжала она. – Но в вашем городе однажды была моя бабушка, где-то пару недель, проездом. Она даже рассказывала, что встретила тут свою первую любовь. Правда, растерялась и даже не смогла с ним заговорить. Они просто постояли посреди дороги, а после этого она уже не смогла его найти… Ой, простите, я, наверное, говорю слишком много лишнего… Просто я очень люблю эту историю, хоть она и грустная. Она учит тому, что надо быть смелой и решительной.

Впервые за долгое время Валентин заговорил:

– Как зовут твою бабушку? – спросил он.

От удивления девушка вздрогнула. Голос Валентина, несмотря на возраст, был громким и бархатистым.

– Мою бабушку? А, да… Её звали Елена. Свиридова Елена Павловна. Она умерла в прошлом году… – последняя фраза далась девушке тяжело, её голос предательски задрожал.

Валентин сделал шаг вперёд и осторожно спросил:

– Можно тебя обнять?

Юля удивлённо кивнула.

По-доброму обхватив её за плечи, он сказал:

– Твоя бабушка была моим идеалом, всё это время она была моей музой. Я уверен, у неё всё хорошо. Музы, как и ангелы, живут в самом прекрасном раю.

Они ещё долго беседовали. Юля рассказывала о бабушке, а Валентин – об их встрече, общей нерешительности и о том, как он жил все эти годы.

Как только Юля приехала домой, она достала старый фотоальбом и выбрала самые лучшие фотографии бабушки. Тем же вечером она отправила их Валентину.

Получив долгожданное письмо, мужчина долго разглядывал фотографии своей возлюбленной. Вот она сидит за семейным столом, а вот – гуляет по парку в том самом голубом платье. Хоть фотография и чёрно-белая, Валентин точно помнил, какого оно было цвета. А на этом портрете – её сияющая улыбка.

– Точно… – вслух произнёс Валентин и устремился к незаконченной скульптуре. – Ямочка на левой щеке. Только на левой.

Последний штрих – и перед ним, наконец, была она. Та, ради кого он жил. Та, ради кого он добился всего, что у него есть.

Дрожащими руками он прикоснулся к прекрасному силуэту.

Он гладил её по щеке. Она казалась ему реальней, чем кто-либо в этом мире. Он поцеловал её в каменные губы.

Она ответила на поцелуй.

Они стояли друг перед другом. Оба были молоды. Оба были реальны. Он по-прежнему утопал в её глазах. Чувствовал её запах, её нежность, её любовь. Он, наконец, мог прикасаться к ней. Наконец, он мог говорить с ней. Слышать её голос, чувствовать её дыхание… Теперь они могли смотреть друг на друга вечно.

***

– Сегодня ровно сто лет со дня рождения легендарного скульптора. Решено, что его последняя работа, которая, по оценкам экспертов, стала величайшим произведением нашего тысячелетия, будет установлена возле исторического здания на улице Мира. Сегодня мы поговорим, в честь кого создана эта скульптура и почему её решено назначить памятником бесконечной любви. С Вами Юлия, корреспондент радио «Культура». Начинаем!

Тараканы, Василий и конференция

Тараканы в голове Василия поселились давненько. И, более того, уже основали там целую цивилизацию – эдакую пятиэтажку внутри черепной коробки. Каждой тараканьей семье досталось по квартире, откуда они активно управляли поведением своего человека.

Сегодня у Василия важный день. Он выступает на научной конференции.

По этому случаю все тараканы собрались вместе и устроили некий совет тараканьих директоров.

– Нет, ну эта речь точно никуда не годится! – заявляет таракан номер двадцать семь. – В пятом предложении совсем не вписывается деепричастие. Да и вообще, в последней строчке третьей страницы пропущена запятая!

– Ой, да и так сойдёт, – отвечает таракан номер три. – Никто даже не будет слушать.

– Там же сидят настоящие эксперты! – в панике шепчет девятый таракан. – Они разнесут нас в пух и прах!

– Так, всё, переделываем пятое предложение, – говорит двадцать седьмой.

Василий едет в маршрутке и шёпотом проговаривает свою речь: «Таким образом, добавление промывных вод ионитов к исходной сточной воде…»

– Тише ты! – вылазит из-за угла таракан номер девятнадцать. – Люди же слышат. Что они о нас подумают?!

– Галстук!!! Мы забыли галстук! – двадцатый таракан судорожно осматривает внешний вид Василия.

– Ох, та колбаса на завтрак точно была просроченная. А если в туалет приспичит? – проснулся восьмой таракан.

– Пятое предложение!!! – верещит двадцать седьмой. – Нельзя допускать такого косноязычия!

Тем временем до института оставалась всего одна остановка.

– Может, кто-нибудь скажет? Нет, ну по-любому мы не одни тут выходим, – подаёт тихий голос девятнадцатый.

Василий, судорожно осматриваясь по сторонам, смахивает со лба капли пота, вдыхает побольше воздуха и говорит:

– На следующей остановите!

– Надо было сказать тише, теперь все на нас смотрят! – не унимается девятнадцатый.

От остановки до стен института идти минут пятнадцать. Василий торопливо бежит в сторону научного заведения.

– Быстрее, быстрее, быстрее! – гонит его четвёртый. – Опоздаем!

– Надо ещё в туалет заскочить, – добавляет восьмой. – Ну зачем мы только поели эту колбасу?!

– И переделать пятое предложение, пока не поздно! – не унимается двадцать седьмой.

Василий добегает до входа в институт и дёргает за ручку входной двери. Закрыто.

– Неужели всё-таки опоздали?! – с отчаянием кричит четвёртый.

Василий растерянно оглядывается по сторонам. Метрах в пяти от него стоит молодая женщина в строгом платье. Она замечает его и подходит ближе.

– О нет, о нет, о нет! – кричит первый таракан. – Мы совсем не готовились общаться с женщинами!

Василий тупит взгляд и краснеет.

– Ой, Вы тоже приехали слишком рано? – говорит женщина. —Представляете, я так разволновалась, что выехала на два часа раньше, чем нужно. Похоже, институт ещё не открыт.

Василий смотрит на часы и с ужасом отмечает, что сейчас всего лишь 7:30. Слышится облегчённый выдох четвёртого таракана.

– А какая у Вас тема? – спрашивает женщина.

Первый таракан в панике мечется по черепной коробке.

– У меня… эээ… у меня проект разработки очистных сооружений, – заикаясь, отвечает Василий.

– О, так мы с Вами коллеги! – женщина широко улыбается. – Может, обсудим наши темы до начала конференции? На самом деле, у меня есть несколько спорных моментов… Мне бы мнение со стороны…

Двадцать седьмой таракан одобрительно кивает, пока первый задыхается от смущения, а двадцатый пытается поправить несуществующий галстук.

– Ой, я, наверное, слишком навязчивая, – обеспокоенно тараторит женщина. – Простите, простите, пожалуйста!

Первый таракан набирается смелости и признаётся в своём смущении. Восьмой зачем-то делится информацией о просроченной колбасе. Женщина смеётся.

– Как я Вас понимаю! – говорит она. Василий чувствует, как её тараканы одобрительно машут лапками. – А пойдёмте в кофейню неподалёку? Она уже открыта, там мы сможем посидеть и порепетировать наши выступления. Василий соглашается.

– Ну-с, теперь мы точно успеем переписать пятое предложение! – потирая лапки, шепчет двадцать седьмой.