Текст книги "Лоскутная фантастика под любое настроение"

Супергерой узкой специальности

Юлий выключил воду, нащупал рукой полотенце, висящее на настенном крючке, и, вытираясь, вышел из душевой кабины. Большое настенное зеркало запотело, но Юлию хватило и нечёткого силуэта, чтобы снова с удовлетворением отметить, насколько совершенно его тело. С функциональной точки зрения, разумеется.

А родился и жил Юлий с одной единственной целью – преследовать и уничтожать краснорогих зяброхрумов.

Маленькие бесцветные глаза мужчины обладали особой чувствительностью к красному цвету, воспринимая на тридцать два оттенка больше, чем обычные человеческие. Нос картошкой уловил бы вонь зяброхрума за несколько километров, а чуткие уши могли различить самые отдалённые крики жертв чудовищ. Самих зяброхрумов услышать было нельзя, потому что они звуков не издавали.

В полных руках скрывались жгуты, которыми Юлий мог опоясать и обезвредить проклятых тварей. Кругленький животик был непробиваем для рогов зяброхрумов. Короткие и немного кривые ноги могли передвигаться со скоростью велосипеда, более чем достаточно, чтобы догнать краснорогих. Скорость – не их конёк.

Но настоящей проблемой Юлия были не коварные зяброхрумы, а тот факт, что на Земле они не водились.

От такой жизненной несправедливости хотелось плакать. Что Юлий иногда и делал – тихонько в подушку.

В детстве мама утешала его:

– Одно твоё присутствие отпугивает краснорогих. Людям повезло, что ты живёшь на Земле.

Но мамы не стало, а другие люди что-то не спешили праздновать «присутствие» борца с зяброхрумами.

Папы своего Юлий и вовсе не знал. Мама рассказывала, что родитель был уголовником и отсиживал где-то срок. Только повзрослев, Юлий понял, что она лгала, а отец, скорее всего, до сих пор путешествует по галактике, охотясь на зяброхрумов и соблазняя симпатичных аборигенок.

Юлий тоже хотел в космос, но по человеческим стандартам он оказался близоруким, толстоватым и неуклюжим.

Рассказывать про сверхспособности и краснорогих зяброхрумов было бесполезно. Дети крутили пальцем у виска. Взрослые тоже.

С горем пополам Юлий выучился на историка. Это помогло ему понять, что зяброхрумов на Земле не только нет, но и никогда не было. Какими путями занесло сюда его папеньку, осталось загадкой.

Работу по специальности оказалось найти ещё сложней, чем краснорого зяброхрума.

Сотрудница биржи труда с крупной родинкой на подбородке сначала заинтересовалась способностями Юлия, но быстро сникла, как только речь зашла о зяброхрумах.

– То есть обычных преступников вы ловить не можете?

– Это любой дурак может! – пафосно обиделся герой.

Обладательница родинки на подбородке как раз переписывалась в сети с интересным мужчиной из правоохранительных органов. Полные немудрёных комплиментов сообщения заставляли женское сердце биться быстрей и создавать закладки магазинов свадебных платьев и сборников имён для новорожденных.

Комментарий Юлия женщина восприняла как личную обиду и послала клиента. В задницу мысленно и работать дворником буквально.

От скуки Юлий начал рисовать своих клятых врагов. Акварелью. А потом вечерами метал в полотна дротики.

Просто так, от нечего делать, выставил несколько картин на своей страничке в интернете, дополнив предупреждающей надписью: «Берегитесь зяброхрумов!»

Юлия обозвали эксцентриком. Картины – экспрессионизмом. Сравнили с Кандинским. Заинтересовалась пара музеев. В общем – люди ни черта не поняли.

На всякий случай, Юлий посмотрел полотна этого Кандинского, вдруг коллега? Но это были точно не зяброхрумы. Во всяком случае, не краснорогие. Возможно, золотистоспинные… Но было совершенно непонятно, зачем кому-то рисовать золотистоспинных зяброхрумов.

Несостоявшийся герой с завистью смотрел фильмы о суперменах, человеках-пауках и мускулистых мужиках в чёрных лосинах. С презрением отмечал, что ни один из них не выстоял бы и против личинки зяброхрума, и впадал в депрессию.

Симпатичный дворник с мирской тоской во взгляде привлёк внимание многих жильцов и просто прохожих. Посыпались советы, начиная с «Забудь её!» и «Нужно выпить!» до белой визитки с адресом какого-то психолога.

Юлий и сам не мог объяснить, почему решил обратиться к последнему. Может, с призрачной надеждой услышать хоть что-нибудь о краснорогих зяброхрумах?

Психолог выслушал клиента, осторожно задал несколько уточняющих вопросов.

– А не приходила вам в голову мысль, что эти… сущности – плод вашего воображения?

– Дык, конечно, приходила. Но жгуты в руках, особое зрение, непробиваемый рогами живот… – развёл руками Юлий.

– А покажите жгуты! – оживился психолог.

– Они появляются только при виде краснорогих зяброхрумов, – вздохнул герой.

Психолог закусил дужку очков.

– Понимаю… А не отдохнуть ли вам? Причины многих бед лежат в элементарном переутомлении. Я знаю отличный санаторий…

В санатории Юлию неожиданно повезло. Соседом по комнате оказался самый настоящий краснорогий зяброхрум! Он сам так представился, после того как выслушал историю жизни Юлия.

– Но я мирный, – заверил сосед, – не убивай, пожалуйста.

– Голубчик! Какая честность! Какое мужество!

И Юлий торжественно пообещал новому знакомому, что не поднимет на него жгута. Во всяком случае, пока зяброхрум не начнёт охотиться на людей, пожирать их лёгкие и откладывать яйца в останках.

Сосед поморщился и спешно заверил, что ничего подобного в ближайшем будущем не планировал.

Они сдружились, вместе ходили на процедуры и символично сражались в шашки по вечерам.

А две недели спустя смущённый сосед признался, что он не зяброхрум. Глаза на правду раскрыли ему доктор Сфрейдсь и жёлтые круглые пилюли.

Через пару дней соседа выписали.

Печальный Юлий целый день отказывался вставать с кровати, но, в конце концов, справился с разочарованием.

Он, в принципе, с самого начала подозревал что-то неладное. Рога ведь у соседа не красные были. Они вообще отсутствовали. И макароны по-флотски он очень любил. А где вы видели уважающего себя краснорого зяброхрума, лопающего макароны по-флотски и просящего добавки?

Юлий заскучал в санатории, потому начал кивать в такт словам доктора Сфрейдся и делать вид, что принимает жёлтые пилюли.

Через пару недель Юлия выписали, и днём позже он опять мёл улицу. Советов герой больше не слушал. Дни напролёт он фальшиво напевал «В траве сидел зяброхрумчек», и подумывал, а не сделать ли себе татуировку «Жизнь подлее зяброхрума!» на левом предплечье.

Вечером, моя посуду после одинокого ужина декларировал:

– Я зяброхрум – чего же боле? Что я

могу ещё сказать…

Юлий, несмотря на недавнюю выписку, неизбежно приближался к тому моменту, когда навязчивая идея становилась диагнозом.

Новости Юлий продолжал смотреть регулярно, ведь настоящему герою нужно быть в курсе всех актуальных событий. Но часто, выключив телевизор, сразу забывал содержание услышанного.

Так произошло и с известием об организации первого полёта людей на Марс.

Ведущие прощебетали что-то о спорте и погоде, потом начался старомодный вестерн на фоне картонных декораций, затем последовала традиционная рекламная пауза. И только во время ролика модного напитка в бутылках с красными крышечками, Юлия осенило.

– Красный! Марс – красная планета. Краснорогие зяброхрумы были бы идеально замаскированы. Наверняка они обитают там!

Непонятным осталось, как Юлий проник на территорию космодрома в день старта ракеты. Одним словом – герой.

Нагнали его легко, но задержать не удавалось никак. Ни захват, ни сеть, ни пуля не могли остановить целеустремлённого охотника на краснорогих зяброхрумов. Что-то вроде силового поля надёжно защищало Юлия. Более серьёзное оружие применить не решались, опасаясь повредить дорогую ракету. Ну и космонавтов, конечно.

Последние застыли перед входным люком, словно под гипнозом наблюдая, как тяжело и неуклюже бежит по аэродрому забавный толстячок в промокшей от пота рубашке.

Остановившись перед командой, Юлий упёрся руками в колени и несколько минут переводил дыхание.

– Ребята! Вы поосторожней на Марсе. Там наверняка водятся краснорогие зяброхрумы. Главное, сами с ними не связывайтесь. Вот… – Юлий протянул капитану визитку, которую самостоятельно изготовил с помощью специальной программы днём раньше. – Сразу зовите. Я буду ждать. Я давно уже жду…

Несколько часов спустя, суматоха вокруг происшествия немного улеглась. Счастливый Юлий даже дал надеть на себя наручники и наблюдал из окна патрульной машины за запоздалым стартом ракеты.

Герою было безразлично, где ждать зова на помощь. Наконец у него появилась надежда, что однозначно лучше навязчивой идеи.

Герой скрестил пальцы на удачу. Только бы на Марсе не водились золотистоспинные зяброхрумы – против них Юлий был бессилен. Но в крайнем случае, он готов был сразиться и с ними. Лучше пасть геройской смертью в бою, чем жить совсем без зяброхрумов.

O tempora! O mores!

– Ну и какого Цербера ты меня вызывал, если платить нечем? – раздражённо спросил демон.

– Ну я… Так я… – тянул бледный парень, одетый во всё чёрное.

«Гот-недоучка», – определил демон, а вслух сказал: – «Я не знал», «Я не нарочно». Слышал уже.

– Так я ради прикола, кто же знал, что получится, – объяснил парень.

– Не моя проблема. Давай жертву, – потребовал демон и засунул лапы в карманы джинсов.

– Жертву? А у меня нет…

– Тогда пойдёшь со мной.

– С тобой? – икнул гот. – Куда?

Демон выразительно поднял косматые брови.

– Ой, – совсем по-детски залепетал незадачливый вызыватель, – я не хочу.

– Детский сад, – с досадой плюнул демон. Огненный комочек плевка приземлился на ковёр, где быстро потух, оставив подпалину.

– Эй! Знаешь, как мне от мамы попадёт?! – возмутился гот.

– Строгая мама, да? – оживился демон. – Не хочешь её в жертву принести?

– Не-а… За квартиру она платит, готовит прилично…

«Ну и отморозок!» – удивился демон, но вслух спросил только:

– А может, у тебя собака-кошка какая есть?

– У нас – рыбки, – кивнул гот в направлении аквариума, где лениво плавали пара гуппи.

Демон заскучал.

– Слушай, я домой хочу. Это работает так: ты приносишь жертву и говоришь желание, я принимаю, исполняю и линяю отсюда.

– Так я просто посмотреть хотел… – сказал парень.

– Посмотреть? – Демон нарочито повернулся вокруг своей оси. – Увидел? Гони жертву! – Он определённо терял терпение. Очень хотелось вовремя домой, чтобы не пропустить очередной сезон битв грешных душ за место в котле с прохладной водой.

– Гони кровь девственницы, сердце священника или, на худой случай, внутренности какой-нибудь твари… Не рыбок, – поспешно добавил демон, бросив презрительный взгляд в сторону аквариума.

Гот беспомощно осмотрелся, надеясь обнаружить в небольшой комнате чудом затерявшихся девственницу, священника или какую-нибудь другую овцу, но ничего такого в их с мамой квартире не водилось.

– Ну хоть что-то! Что-то для тебя ценное, – подстегнул демон. Очень не хотелось тащить с собой придурка-гота.

Глаза последнего блеснули, парень бросился к комоду и, немного порывшись, вытащил небольшой предмет, который протянул демону.

– Это что? – подозрительно протянул тот.

– Линзы, – со вздохом сожаления сказал горе-вызыватель. – Красные, с вертикальными значками. Полгода на них копил…

Демон почувствовал – придурок не врёт, оторвано от сердца. И с облегчением отбыл, крикнув напоследок:

– Чёрт с тобой!

Дома демон положил линзы на полочку, где уже лежали смартфон, пузырёк духов, диск с какой-то компьютерной игрушкой, разные побрякушки и швейцарский нож. В углу под полкой громоздился новёхонький мотоцикл.

Демон покачал головой и сплюнул – плевок органично вписался в огненный пол.

– Свалка. Мельчают людишки. Ни съесть, ни выпить, ни Церберу скормить. Эх…

Демон с досадой махнул лапой и включил преисподневизор, где давно уже не те демоны пытали уже давно не тех грешников уже давно не теми карами.

Зубы, хоботки и большая любовь

Привык, что люди на меня пальцем показывают и им же потом у виска своего крутят. Иногда кажется, что Набоковский Гумберт сумел бы меня понять. И мысль о том, что единственной родственной душой во Вселенной является один из известнейших литературных извращенцев, повергает меня в отчаяние.

Нет, читатель, я не засматриваюсь на маленьких девочек… Но началось всё именно с них.

В нашем садике появилась новенькая – Женечка. Две русые косички, серые глаза и очаровательная улыбка, в которой недоставало трёх зубов в верхнем ряду – правых центрального и бокового резцов и клыка. Названия я, конечно, узнал позже. В тот момент сказал только:

– А у меня тоже зуб выпал, – и оттянул грязным пальцем губу, чтобы похвастаться дыркой.

Но у Женечки был козырь:

– Мои не сами выпали. Я их выбила, когда с велосипеда упала! – заявила она. Это звучало так круто, что я пропал. Следующие полгода каждый день отдавал Женечке десерт, защищал её от других мальчишек и гонялся за девчонками, которые кричали:

– Тили-тили-тесто…

Любовь продолжалась до тех пор, пока у Жени не выросли новые зубы, и я понял, что нашим отношениям чего-то не хватает.

Соседку Лилю я знал с пелёнок, но особо с ней не водился, потому что полтора года разницы – это много, когда ходишь в начальную школу. Но, когда у Лили выпали боковой резец и клык, она стала почти такой же неотразимой, как некогда Женечка.

Как жестоко смеялись надо мной одноклассники за то, что вожусь с малолеткой! Но мне было наплевать. Только, ослепленный любовью, старался в играх как-нибудь выбить Лиле третий зуб. Кончилось всё вывихом челюсти и запретом Лилиной мамы на будущие совместные игры. Как я страдал!

С возрастом проблема усугубилась. Я всё ещё считал беззубых девчонок красотками, но на отношения с детьми, слава богу, не тянуло совершенно. Мои мечты выглядели скорее так: вот бы кто-то из девушек поскользнулся на льду и выбил себе три зуба! На самом деле существуют масса способов потерять резцы и клык: можно споткнуться и упасть на бордюр или камень, можно выбить их в спортивной секции, если постараться. Но мне катастрофически не везло. От горя я закрашивал чёрным фломастером три зуба на каждой фотографии улыбающегося женского лица. А потом, любуясь изображениями, предавался грёзам романтическо-эротического характера. Извращенец? Да что вы понимаете!

Выучился я на стоматолога. И, познакомившись с будущими коллегами, понял, почему люди боятся зубных врачей. Правильно делают. Больше психов я встречал разве что на факультете психологии.

В первые же месяцы практики я влюбился в Светлану. Это был очень скоротечный роман: Света была на десять лет старше меня и замужем. Хуже того – торопилась поставить мост, с которым потеряла всё очарование.

А тут мама все уши прожужала: «Женись. Хочу внуков.» Ну и начал ухаживать за одной пациенткой с очень перспективным кариесом на правом верхнем клыке. Я делал вид, что занят лечением, тайно радуясь дню, когда придётся вырывать совершенно разрушенный зуб.

Почти поженились. Перед свадьбой невеста попросила полную программу: чистку, отбеливание и тому подобное. А сама трусиха, так что легко на полный наркоз согласилась. А я наконец вытянул три проклятых зуба. Оказалось: обручён с прекрасной женщиной… которая, как только пришла в себя, устроила мне истерику и подала в суд.

Я был безутешен. Без трёх зубов даже проституток не встречал, кроме совсем опустившихся бомжих, чьими услугами не позволяла воспользоваться профессиональная брезгливость.

Ещё была Клавдия Федоровна с девятого этажа. За ослепительной беззубой улыбкой и не замечал, что Клавдия седьмой десяток разменяла. Встречались, конечно, тайно, нас наверняка не поняли бы. Только пылкий роман не пошёл на пользу сердечку Федоровны. На похоронах я плакал горше детей Клавдии, которые узнали, что мать отписала квартиру какой-то секте.

А потом прилетели Серые, и я наконец нашёл своё счастье.

Нет, умом я, конечно, понимаю, что они захватчицы и паразитки – особей мужского пола у них нет, эдакая высокоразвитая космическая саранча. Но сердцу не прикажешь. А гуманоидкам, похоже, льстит моё преклонение, всё-таки жещины… Так что меня не трогают. Зубов – мелких и острых – у Серых больше, чем у людей, но в верхнем ряду, немного справа, трёх клыков нет. Через это отверстие они хоботок высовывают, которым кровь пьют. Красавицы! Любимки мои!

Графоман, дама полусвета и лондонский туман

Джо нервно куталась в шаль, безуспешно пытаясь оградиться как от тяжёлого холодного тумана, так и от своих страхов.

«Больше, больше тумана!» – азартно шепчет нервно курящая трубку Муза, но автор грубо велит ей заткнуться.

Уличные фонари этой ночью даже не пытались одержать победу над мраком, и только несколько огоньков для вида слабо тлели, при этом ничего не освещая. Стук невысоких каблуков эхом отражался от каменных стен домов, и девушка постоянно оборачивалась, уверенная, что кто-то идёт за ней. Улочки этого далеко не самого благополучного квартала Лондона напоминали мрачный лабиринт. За каждым углом запозднившихся пешеходов могла подстерегать опасность.

Для таких, как она, риск существовал всегда и везде, но в этом году у него впервые появилось имя – Джек. Что там писали бульварные газеты? Раздельщик? Мясник? Потрошитель?

Джо содрогнулась, отгоняя неприятные мысли.

Естественно, она выбрала именно эту ночь и этот путь, чтобы выполнить задание своей уайтчепеллской мамки, мадам Лу. Иначе было бы совсем не страшно, а ведь это очень важная составляющая хороших историй, разве нет, дорогой читатель?

Джо, урождённая Джоанна Смит, но давно известная в определённых кругах как мисс Ридинг-Худ, была не робкого десятка, как и большинство дам полусвета. Она умела так тряхнуть рыжими локонами и кокетливо стрельнуть зелёным взглядом из-под длинных ресниц, что у клиентов кровь закипала в жилах. Но при необходимости могла дать в морду нахалу, дерзнувшего сбить цену на её услуги. Поэтому именно ей поручили отнести некоторые ценные вещицы Гренни. Последние были изъяты у изрядно подвыпивших клиентов. Скорее всего, господа, если и заявят о пропаже, не поведают полиции, где именно они находились в тот памятный (а вернее – беспамятный) вечер, но береженого бог бережет.

Гренни была женщиной-легендой в кругу себе подобных. Мудрая и циничная стерва, в лучшем смысле этого слова. Бывшая мамка, столь властная и безжалостная, что даже сейчас, когда она отошла от дел, её уважали, не забывали и побаивались. Если бы пришлось выбирать между гневом Гренни и встречей с этим Джеком Разрезателем, то Джо предпочла бы последнее. С мужчинами, как ни крути, управиться проще.

Но гораздо разумнее для начала не давать старой грымзе (опять – в лучшем смысле этого слова) повода для недовольства. Джо поморщилась, чувствуя, как серебряный портсигар и золотые часы, спрятанные на теле под узко затянутым корсетом, давят на рёбра, и ускорила шаги, стремясь завершить неприятное поручение.

Ледяной крик пронёсся мимо и затерялся где-то за спиной в туманной мгле. В наступившей оглушающей тишине Джо слышала только испуганный стук собственного сердца. Она замерла, не уверенная, что следует предпринять, когда пронзительный голос из тумана начал звать на помощь.

Джо захотелось убежать подальше и наконец захлопнуть за собой скрипучую старую дверь мрачного домика Гренни, неуютного, но безопасного, оставляя эту туманную жуткую ночь снаружи. Но мысль о том, что, возможно, в беде находилась её товарка (кого ещё встретишь в такую ночь в подобном месте?), заставила двинуться в направлении, откуда доносились крики. Взаимная помощь девушкам, жившим тем же промыслом, что и Джо, являлась залогом их выживания.

Осторожно, придерживаясь стен, где мрак казался наиболее густым, и в первый раз за эту ночь благодаря туману за дополнительное укрытие, Джо бесшумно кралась вперёд, наступая только на носки сапожек. Тонкие пальцы сжимали рукоятку небольшого ножа, который она всегда носила с собой, пряча маленькое, но эффективное оружие в потайном кармашке юбки.

Впереди показался смутный силуэт, Джо сглотнула и ринулась в его направлении. Незнакомец обернулся, то ли расслышав звук шагов, то ли краем глаза отметив движение в тумане. Увидев вооружённую фурию с перекошенным лицом, он снова издал уже знакомый Джо пронзительный визг. Никого другого поблизости девушка не обнаружила и застыла на секунду, переваривая тот факт, что крики, очевидно, испускал этот молодой человек.

– Какого чёрта, мистер?! – зарычала она.

– Крысы! – воскликнул мужчина страдальческим голосом и указал куда-то в туман.

– Крысы?

– Стая огромных голодных крыс, мисс! Как говорила моя мамочка…

– Мистер! Это свинство, с вашей стороны, поднимать такой шум из-за пары грызунов! – возмущённо отчитала его Джо и сердито тряхнула рыжими локонами, видневшимися из-под красной шляпки с небольшим пером.

– Очень больших грызунов! – возразил молодой человек, но позабыл свои страхи, залюбовавшись гневным блеском зелёных глаз.

– Я решила, что вас как минимум режут! – всё ещё сердилась Джо, начиная, однако, в уме прикидывать, не судьбоносная ли это встреча с денежным клиентом. Ему лет двадцать-двадцать пять, по виду – типичный лондонский денди, один умело завязанный галстук чего стоит! Наверняка избалованный сынок богатеньких родителей, а она давно мечтала стать содержанкой и обслуживать только одного клиента.

– Меня? – нарочито смело возмутился юноша, которому очень захотелось впечатлить прекрасную незнакомку своими силой и мужеством.

– Смею вас заверить, мисс, я за себя постоять умею! – грозно замахал он небольшим предметом, что всё это время держал в руках.

Зоркий глаз Джо быстро выхватил шрифт на обложке: «Учебник о галстуках», и она незаметно хмыкнула, прикидывая, что добыча попалась лёгкая.

– О да, нисколько в этом не сомневаюсь, мистер, – проговорила она, скрывая сарказм за очаровательной улыбкой. – Жаль только, что сейчас у меня нет времени. В другой раз с удовольствием послушаю о ваших мужественных приключениях!

Молодой человек с досадой подумал, что о самом отважном поступке в его жизни незнакомке, да и никому другому, рассказывать никак нельзя.

– Означает ли это… – замялся денди и начал под накидкой рыться в многочисленных карманах брюк, жилета и фрака в поисках визитки. Его накидка издавала при этом побрякивание, выдававшее, что и в её внутренних карманах скрывались интересные вещицы. Может, брелоки и портсигар, часы, монокль и тому подобные приятные мелочи.

– Ага, – снисходительно кивнула Джо, гася жадный блеск в глазах и принимая из его потной ладони смятый прямоугольник с именем и адресом.

– Я буду с нетерпением ожидать вашего визита, – жарко заверил юноша и, схватив руку девушки, пылко поцеловал материю перчатки.

– До свидания, мистер, – благосклонно кивнула Джо, начиная уставать от всех этих светских вежливостей. Жутко захотелось закурить.

– Постойте! Беззащитной девушке небезопасно ходить одной в это время суток в этой части города. Позвольте…

– Нет, в этом нет необходимости, – прорычала Джо раздражённо, но тут же взяла себя в руки и добавила, не без сарказма: – Кроме того, туманными ночами лондонские улицы буквально кишат крысами.

Денди побледнел, рассеянно кивнул и некоторое время с тоской смотрел вслед решительно удаляющемуся силуэту девушки, пока туман не поглотил её фигуру окончательно.

«Стерва. Но какая очаровательная!» – подумал молодой человек, невольно чувствуя что-то похожее на восхищение.

Он совершенно не собирался терять голову из-за смазливой мордашки в вульгарноватом наряде, но автор решил, что рассказу нужна любовная линия, так что герою приходилось чувствовать, что он влюбляется.

«Как пошло!» – хмыкает презрительно Муза, и автор посылает её куда подальше. Она гордо плюёт на пол и растворяется в табачном облаке. На её месте тот же час появляется весёлый Графоман и лукаво подмигивает: «Когда нас это останавливало?» Автор хлопает верного товарища по плечу и продолжает строчить…

Джо вздохнула с облегчением (может, таки допишут историю!) – ну и дурак этот денди! Но это только ей на руку. Внезапно сзади её шею обвил ремень. «Душит!» – с возмущением поняла сообразительная Джо. Синяки и отёки на шее никого не красят, а если, не дай бог, останется шрам…

– Презренная шлюха, – зашептал неприятный голос ей в ухо, – рыжеволосая дочь дьявола, я сделаю этот мир лучше, стерев тебя с его поверхности, а печень твою…

Джо очень гордилась своим телом и привыкла, не без удовольствия, слушать, как клиенты обсуждали его части, восхищаясь, целуя, касаясь, поклоняясь. Но никто из них ещё не додумался обсуждать её печень. В этом было что-то настолько вопиюще непристойное, что, не особо задумываясь, девушка использовала один из приёмов самозащиты, каким учат начинающих куртизанок опытные наставницы.

– А сердечко-то у вас ни к чёрту, мистер, – жестоко подметила Джо, тяжело дыша, потирая шею и наблюдая, как одетый в тёмное мужчина, схватившись за грудь и хрипя, сползает по каменной стене дома. Удавка выпала из его руки в уличную грязь.

Когда последний вздох покинул грудь малахольного подонка, Джо, недолго раздумывая, обыскала его карманы. Она здраво рассудила, что ему мирские богатства уже ни к чему, а она как (почти) жертва имеет право на компенсацию за пережитые страх и неудобства. Однако со вскриком боли и омерзения она кинула первую же находку в грязь – ей оказался маленький и чрезвычайно острый ножичек, о который Джо и порезала палец. Выругавшись, она стянула с руки перчатку, сунула порезанный палец в рот и уже осторожнее продолжила обыск.

В многочисленных карманах костюма и плаща мёртвого она нашла немало других металлических инструментов неизвестного назначения, частично острых; а также стопку газетных вырезок про Джека Потрошителя (точно! так его и звали). В бумажнике Джо обнаружила кроме небольшой суммы несколько новеньких визиток на имя Джек П., эсквайр. Это же имя элегантной вышивкой украшало уголок его платка.

– Тьфу, – в сердцах сплюнула Джо, чувствуя себя как в дешёвом детективе, где самые невероятные улики оказываются в нужное время на нужном месте, чтобы убедить книжных полицейских и читателей заодно, что перед ними именно та самая личность…

– Жизнь порой пошлей самой отъявленной шлюхи, – поведав эту мудрость безлюдной улице, Джо спохватилась, что провела уже довольно много времени у трупа. Пусть с ним разбираются бобби, а ей пора заняться своими делами.

Вот наконец и дом Гренни, мрачный, какой-то сердитый узкий фасад, сжатый с обеих сторон не более дружелюбными соседями. Но опрятный, строгий, даже чопорный – ни дать ни взять пристанище одинокой старой девы. Ни за что не догадаться, что здесь проживает бывшая дама полусвета на покое.

Неожиданно из двери выскользнула мужская фигура, замотанная в плащ, цилиндр надвинут так низко, что лица не рассмотреть. Быстрыми беззвучными шагами незнакомец скрылся в тумане.

«Вот тебе и бывшая!» – хмыкнула Джо не без восхищения. Находились же любители на дам в летах. Хоть, вероятно, сам клиент не намного моложе. «Возможно, и я так закончу когда-нибудь», – подумала Джо, не зная, радует или огорчает её подобная перспектива.

Дверь оказалась приоткрытой, и внезапно девушке захотелось бежать. Отсюда, от своей жизни, от своего будущего. Запоздалая волна адреналина всколыхнулась в венах, заставляя сердце биться быстрей. Джо не любила бояться, поэтому рассердилась и, толкнув ногой скрипучую дверь, крикнула нарочито бодро:

– Гренни? Это Джо, – добавив мысленно: «И если ты, старая кошёлка (в самом лучшем смысле этого слова), не научишься запирать двери за своими гостями, особенно в тёмные туманные ночи, как сегодня, то добром это не кончится!»

– Гренни?

Прихожая оказалась погружённой в темноту. Постоянных слуг старуха не держала и сама не вышла навстречу, так что пришлось ощупью добираться к входу в гостиную, откуда виднелись отблески каминного огня. Воздух был пропитан запахом табака, лёгкий аромат туалетной воды, незримый след пребывания здесь гостя, тонул и растворялся в нём.

– Гренни! – Джо прикрыла за собой входную дверь и дошла до гостиной.

Два полуразвёрнутых кресла стояли перед угасающим камином, углы небольшой комнаты тонули во мраке. На каминной полке… Да вы знаете, дорогой читатель, именно так изображаются подобные сцены в фильмах об Англии того времени, автору же неинтересно (а может, лень…) придумывать более оригинальную локацию.

В одном из кресел сидела Гренни, голова её упала на грудь, казалось, дама крепко спала. Но, понаблюдав её несколько секунд, Джо с беспокойством заметила, что почтенная старуха не дышит. Встревоженная гостья быстро подошла к креслу и легко, но энергично встряхнула Гренни за плечо. Тело женщины громоздко и вяло сместилось в сторону, и Джо начала догадываться, что дело плохо.

– Гренни, чёрт побери, допрыгалась, мумия несчастная (в самом наилучшем смысле этого слова), – пробурчала Джо, осуждающе рассматривая синее лицо своей бывшей наставницы. Она была однозначно мертва. На шее покойной (как вульгарно столь смелое декольте в таком возрасте, поморщилась Джо) виднелись кровоподтёки – следы удавки. Девушка невольно потёрла свою шею, вспоминая недавнюю встречу с психопатом.

– Надо рассказать своим, что кто-то (ну и развелось нынче убийц! туман их, что ли, порождает?) убил Гренни… И ограбил, – задумчиво добавила Джо. А что? Не пропадать же добру!

Она быстро и деловито обыскала несколько тайников (пф-ф, та ещё тайна!), но, к огромному своему разочарованию, убедилась, что они пустовали.

– И правда ограбил! Подонок! – кража показалась ей поступком даже более низменным, чем убийство.

Джо спешно покинула дом Гренни, оставив входную дверь нараспашку. Кто-нибудь спохватится и заглянет внутрь или сразу вызовет легавых. Ей в это дело вмешиваться не стоит.

Свою съёмную комнату она достигла уже в предрассветных сумерках. Первые солнечные лучи пытались пробиться через плотную вату тумана. Последний, лениво клубясь, выигрывал. Джо подумала, что это правильно, не следует солнцу видеть, что в городе стало как минимум двумя мертвецами больше. Туман верно охраняет тайны лондонских трущоб.

С наслаждением стянув узкие кожаные сапожки и наконец ослабив шнуровку корсета, Джо вынула портсигар и часы. Облегчённо вздохнув полной грудью, она, не снимая платья, плюхнулась на кровать, зажгла свечу, что стояла на прикроватном столике, прикурила от пламени спички и со стоном удовольствия затянулась.

Докурить, перевернуться и спать, спать, спать – планы, которым было не суждено сбыться.

Требовательный стук в дверь раздался одновременно с зычным мужским голосом:

– Открывайте, полиция!

Джо рывком села и помотала головой, пытаясь стряхнуть сонливость, судорожно соображая, что нужно от неё бобби… Почему-то первой пришла мысль о сигарете. Джо неуклюже затушила её в подсвечнике и замахала руками, в бессмысленной попытке разогнать дым, чувствуя себя при этом маленькой девочкой, застуканной на месте преступления… Чёрт, преступление! Она отправила украденные вещи под тюфяк, с отчаянием понимая, что, случись обыск, это бесполезно. Или они здесь из-за Гренни? Так это точно не она… Хоть возни, конечно, не оберёшься…