Текст книги "Краткое содержание «Коннектография. Будущее глобальной цивилизации»"

Обзор по книге «Коннектография. Будущее глобальной цивилизации», Параг Ханна
Автор обзора: Дарья Варламова

Три любопытных прогноза: что ждет человечество в будущем

Мы живем в очень интересную эпоху. Глобализация, цифровая экономика и развитие технологий приводит к тому, что взаимодействие между разными сообществами, этносами, культурами и игроками рынка становится все более сложным. Географические карты уже не показывают реальных границ. Любому, кто хочет ориентироваться в процессах, происходящих в политике и экономике, надо научиться воспринимать мир как сложную динамическую систему. В новом мире разные интересы причудливо переплетаются; одни составляющие системы усиливают другие и противодействуют им.

Знаменитый политолог Параг Ханна рассказывает о мире XXI века с точки зрения растущих в нем взаимосвязей. Он считает связанность ключевой идеей нашего времени, такой же глобальной, как свобода или капитализм. Технологические изменения привели к новым формам инфраструктуры (чего только стоят интернет-кабели под океаном), которые, в свою очередь, позволяют людям создавать новые отношения. Связанность помогает странам перестать играть в игры с нулевой суммой: теперь как никогда важны коммуникации и сотрудничество.

В кратком обзоре рассмотрим три интересные темы, поднятые Ханной:

– как разные силы борются за свободу и границы в интернете;

– как глобализация размывает национальную идентичность;

– насколько велики риски третьей мировой войны.

Об авторе:

Параг Ханна — американский политолог индийского происхождения, консультант по стратегиям развития мегаполисов, бывший советник в Совете по национальной разведке США. В 2008 году попал в список 75 самых влиятельных людей XXI века, по версии Esquire.

Интернет – все еще территория свободы или уже нет?

Интернет родился в лаборатории ЦЕРН и изначально создавался, чтобы преодолеть большие расстояния: ученые из разных стран искали эффективный способ обработки и передачи больших массивов данных. В этом есть большая ирония, потому что сегодня интернет во многом – аналогия квантового мира: он повсюду и невидим, в нем можно существовать в нескольких местах одновременно, не говоря уже о том, что сейчас ученые создают квантовые компьютеры, так что в далеком будущем мы можем получить и по-настоящему квантовый интернет. Всемирная сеть оказывает большое влияние на физический мир, начиная с того, что ИТ-индустрия потребляет около 10% мировой электроэнергии, и заканчивая тем, что розничным магазинам становится все сложнее конкурировать с онлайн-гипермаркетами.

По мере того, как экономика все больше работает по принципу Всемирной паутины, сам интернет парадоксальным образом все больше подвергается ограничениям со стороны властей – несмотря на то, что исходно он был создан для свободного общения. ИТ-компании, которые начинались как оплоты неформальности и нон-конфромизма, превращаются в огромные бюрократизированные корпорации. Сегодня около 30 компаний контролируют 90% мирового интернет-трафика.

Формально интернетом никто не управляет, но мы понимаем, что Google и Facebook обладают властью, которая и не снилась королям прошлого. Через интернет можно продвигать политические кампании, запускать революции и вести войны. Поэтому довольно закономерно, что многие страны стали беспокоиться о цифровом суверенитете. Государства, с одной стороны, заинтересованы в защите граждан от вторжения в частную жизнь (и защите важных объектов инфраструктуры от иностранных хакеров), с другой стороны, соглашения с корпорациями позволяют получить больше конфиденциальных данных о гражданах и таким образом усилить контроль над ними – часто во имя их же безопасности. В этом плане географическое расположение и юрисдикция, в которой находятся сервера, кабели и дата-центры, стало иметь такое же стратегическое значение, как, например, расположение нефтепроводов. Кроме того, некоторые страны уже начали заключать «киберсоюзы».

Параллельно интернет-сообщества борются за свои главные ценности – анонимность и независимость, и это превращается в своего рода гонку: по мере появления новых методов деанонимизации и блокировки, развиваются и способы обойти надзор. Например, китайские стартапы интегрируют VPN в свои приложения, чтобы у пользователей сохранялся доступ к заблокированному контенту. При этом Сеть все еще способна объединять очень разных людей во имя общих целей – как материальной выгоды, так и альтруизма. Интернет помогает распространять знания, создавать новые рабочие места и проявлять низовые инициативы, хотя бы частично компенсирующие несовершенство государственных институтов (например, объединяться для благоустройства территорий, совместно финансировать разные проекты, заниматься благотворительностью, проверять информацию из государственных СМИ и многое другое).

Благодаря возможности работать через интернет на более богатые страны и получать большую зарплату, по всему миру формируется цифровой средний класс. В то же время растет конкуренция, которая во многом упирается в способность не только обойти профессионалов из других стран, но и эффективно конкурировать с алгоритмами искусственного интеллекта. Все больше белых воротничков легко заменяют программами, поэтому во всем мире выигрывают люди, умеющие делать то, на что пока не способен компьютер. С другой стороны, становится все проще получить новую квалификацию с помощью онлайн-образования, так что можно сказать, что интернет помогает перераспределять рабочие места.

Глобализация и национальная идентичность

С тех пор как более 60 тысяч лет назад человек пришел из Африки, гены разных народов постоянно смешивались. Но сейчас этот процесс происходит интенсивнее, чем когда-либо. Более 300 миллионов человек живут за пределами страны, в которой родились. Сегодня в мире чуть больше 10 государств, где живут представители только одной этнической группы. Это Албания, Армения, Бангладеш, Египет, Венгрия, Исландия, Япония, Ливия, Мальдивы, Мальта, Монголия, Польша и Португалия.

У многих вызывает беспокойство демографический кризис в Европе в сочетании с постоянными вливаниями иммигрантских кровей. На первый взгляд, оно обосновано, но на деле все оказывается гораздо сложнее. Например, часто оказывается, что местные и иностранные работники не конкурируют друг с другом, поскольку принадлежат к разным сообществам. Кроме того, европейские гены все равно распространяются по всему миру, потому что особенно ценятся в банках донорской спермы (особенно почему-то британцы и датчане).

Помимо долгосрочной миграции, большую роль в экономике играет туризм – вместе с гостиничным бизнесом он обеспечивает более 10% мирового ВВП и 250 миллионов рабочих мест. Поэтому рекомендации правительств и организаций не посещать ту или иную страну могут привести к серьезному подрыву ее экономики. При этом мы переходим ко все большей свободе перемещения: растущее число людей может воспользоваться упрощенными визовыми режимами. В этом плане биометрические технологии и агрегация данных о благонадежности человека, с одной стороны, вмешиваются в нашу частную жизнь, но с другой, позволяют путешествовать по миру, вне зависимости того, какая политическая репутация у нашего государства.

При этом растущая мобильность обостряет конкуренцию, как со стороны прибывающего населения, так и стран, которые их принимают. Новые перспективные граждане – это таланты и инвестиции, и фокус в том, как привлечь наиболее полезных, и отсеять тех, кто опасен или станет обузой. Гражданство становится «товаром», дающим определенные политические, юридические и экономические бонусы. Отдельный интересный аспект – миграция внутри транснациональных корпораций, которые перераспределяют талантливых сотрудников в те подразделения, где они могут больше проявить свои способности.

Все эти процессы приводят к формированию смешанной идентичности, потому что по месту рождения, национальности и месту жительства человек может принадлежать к трем разным странам. Взаимосвязанность приводит к росту эмпатии – нам проще сопереживать тому, что знакомо. И если человек одновременно принадлежит к разным культурам, он способен смотреть на жизнь с разных точек зрения и будет проявлять больше толерантности к непохожим на себя. Кроме того, мультинациональность населения – это хорошая профилактика войн между странами: становится гораздо сложнее делить карту мира на «своих» и «чужих».

Новая конкуренция

Ханна сравнивает современное противоборство между государствами с перетягиванием каната – это самый жесткий бесконтактный вид спорта, но тем не менее, он бесконечно гуманнее, чем война. Борьба за территории интересует правительства стран гораздо меньше, чем раньше. Теперь они «перетягивают канат» за потоки ресурсов, денег, товаров и рабочей силы. При этом очень важную роль играет чувство баланса, потому что все экономически взаимосвязаны, и если перестараться, можно получить обратный результат.

Крупные игроки: Европа, Китай и Америка генерируют большую часть мирового ВВП, объединяются ради одних целей и конкурируют друг с другом ради других. В итоге противостояние постоянно уравновешивается сотрудничеством. Даже несмотря на то, что военные конфликты все еще происходят, следом наступает не рост разобщенности, а усиление интеграции. Ханна приводит в пример конфликт между Тайванем и Китаем. Такие классические противники как Индия и Пакистан, параллельно с конфликтом из-за Кашмира налаживают торговые отношения.

Может ли в наше время случиться третья мировая война?

Некоторые эксперты проводят параллели с началом ХХ века, когда интенсивная торговля между странами не помешала кровопролитному конфликту. Но тогда торговые компании не отдавали производство на аутсорсинг, так что при атаке на другое государство не пострадали бы их собственные заводы. Мы не только много используем материалы, купленные в других странах, но и отдаем производство своих товаров на аутсорс, а еще выживание крупнейших компаний все больше зависит от экспорта. В таких условиях воевать становится очень невыгодно. СССР и США не инвестировали в экономику друг друга, а сегодня, например, конкурирующие США и Китай сильно зависят друг от друга экономически. Конечно, есть санкции, кибератаки и другие инструменты силового воздействия, но опять же, из-за всеобщей взаимосвязанности их используют очень осторожно.

При этом самым опасным регионом с точки зрения масштабных военных конфликтов остается Азия, и не Ближняя, а Восточная. Китай и Вьетнам борются за Парсельские острова, Филиппины пытаются захватить риф Скарборо, у Китая и Японии есть долгий спор из-за островов Сенкаку и Дяоюйдао, не говоря уже о тоталитарной Северной Корее, которая периодически испытывает баллистические ракеты. И пока что вмешательство США скорее усугубило, чем сбалансировало отношения в регионе. Тем не менее, развитые экономические взаимосвязи между этими странами позволяют строить оптимистичный прогноз.

Заключение

Прогнозы Ханны очень отличаются от того, что нам обещают другие футуристы, например, Юваль Харари или Митио Каку. Ханна гораздо оптимистичнее смотрит на технологические, экономические и политические процессы, и не стремится запугать читателя. Его скорее интересует, как современная реальность влияет на общество, и что мы можем сделать, чтобы мир в XXI веке стал гуманнее и лучше.

Полная версия книги:

https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/konnektografiya/ ?utm_source=knigikratko.ru&utm_medium=referral&utm_campaign=action-press