Текст книги "Вы дозвонились до Сэма"

– Где ты, Сэм?

– Где-то, – неопределённо отвечает он.

– Где?

– Я не могу сказать. Не сейчас.

И я вдруг понимаю, что мне не стоит настаивать на ответе.

– Я там была?

– Не думаю, что…

Прислушиваюсь к любому шуму на фоне, но не слышу ничего.

– Можешь хотя бы сказать, что ты видишь?

Сэм затихает, а потом…

– Бесконечное небо.

Выглядываю в окно. Мне мешает занавеска, и я поднимаюсь, чтобы открыть её до конца. Защёлка уже сдвинута, и я просто толкаю створку, и внутрь врывается лёгкий ветерок. Смотрю на крыши домов, на далёкие холмы и на небо… Сэм слушает, я это чувствую.

– Мы смотрим на одно и то же небо?

– Может. Я не уверен.

– Похоже, это всё, что ты можешь мне сказать.

– Пока да. Прости.

– Да ничего, – успокаиваю его я. – Я рада, что ты мне ответил.

– А я рад, что ты позвонила, – признаётся он. – Думал, что никогда тебя больше не услышу.

На глазах наворачиваются слёзы.

– Я думала, что потеряла тебя навсегда. Я так по тебе скучаю.

– Я тоже по тебе скучаю. Бесконечно.

И я больше не задаю ему вопросов. Пока.

Я принимаю это невероятное как должное – шанс снова общаться с кем-то, кого я потеряла. Пусть даже это звучит дико.

Мы говорим, и это кажется сном, дневным видением… я всё ещё не понимаю, что есть реальность, а что нет. Имеет ли это вообще значение?

Мы говорим об обычных вещах, как делали всегда. Я рассказываю ему про Юки и остальных. Про день в школе. Про разговор с Оливером.

Я словно воображаю всё это, но мы ведь не всё можем объяснить? Да, куда легче признать, что всё это нереально, но я ведь видела вещи, которые не должны здесь быть. Футболка. Браслеты. Книжная подставка. Как ещё они смогли бы здесь оказаться, если бы мне не рассказали про ключ от дома?

Вопросам нет конца, но я убираю их в дальний угол и позволяю себе падать и дальше в эту странную кроличью нору. Неважно, как всё это возможно, – я снова могу говорить с Сэмом. И я не хочу его отпускать.

Глава пятая

Я работаю в книжном магазине мистера Ли уже почти три года. Это место дышит древностью: здесь полно редких иностранных книг в кожаных обложках и вещей, о которых мечтают коллекционеры. Магазин стоит на этой улице уже на протяжении двух поколений, хотя большинство людей в Элленсбурге делает покупки онлайн. Это последний книжный в городе.

Я наткнулась на него случайно, ещё в первую неделю после того, как переехала в Элленсбург. У магазина нет вывески – догадаться о товарах, которые в нем продают, можно только по спиральным башням книг, выложенным в витрине. Многие покупатели забредают внутрь из любопытства.

Когда я принесла сюда своё резюме, я не была уверена, надолго ли я здесь. Каждый раз по пути на работу я ожидала завернуть за угол и увидеть, что в окнах магазина не горит свет, а на двери весит табличка «Закрыто». Но мистер Ли держится за своих работников, хотя делать нам в книжном особо нечего. Это удивительно. И я не могу даже пытаться выразить всю благодарность за его доброту.

У дверей звенят, задевая стекло, поющие ветра – я захожу внутрь. Решила заскочить сюда после школы, чтобы кое-что проверить: прошла уже неделя моего радиомолчания. Пора.

Я словно бы прохожу сквозь портал: с потолка свисает куча изредка мигающих лампочек на проводах разной длины. Снаружи магазинчик выглядит меньше, чем есть на самом деле, но здесь помещается шестнадцать длинных рядов выкрашенных вручную стеллажей, которые почти касаются потолка.

Поначалу кажется, что в помещении никого нет. Здесь тихо. Тише, чем обычно. А потом я слышу, как где-то открывается коробка, потом кто-то отрывает скотч, а после, судя по звукам, несколько книг падает на пол.

– Ох, блин.

Так и думала, что Тристан сегодня работает. Иду на звуки голоса и нахожу его за секцией фэнтези, где он бормочет себе под нос, поднимая упавшие книги. Я тут же опускаюсь рядом.

– Помощь нужна?

– А? Ауч…

Тристан поворачивается слишком быстро и задевает головой ближайшую лестницу.

– Господи… ты как?

– В порядке, в полном. – Тристан кривится, улыбаясь сквозь боль. А потом он, наконец, узнаёт меня. – Джули? Ты как здесь оказалась?

– Вошла через дверь секунду назад. – Я осматриваю его лоб. – Может, лёд приложить?

– Да я правда в порядке. – Тристан отмахивается и выдавливает из себя неубедительный смешок. – Я тут постоянно что-то задеваю.

– Звучит ужасно.

– Да не волнуйся! Подумаешь, шишка.

Мы разбираем книги, и я помогаю Тристану подняться. Он несколько раз проводит пальцами по своим коричневым кудрям – они не желают слушаться и оставаться на месте. Это у него нервный тик такой.

– Прости, что напугала, – извиняюсь я.

– Ты меня не напугала. – Он стряхивает с рукавов пыль. – Я просто удивился, вот и всё. Не знал, что ты сегодня зайдёшь.

– Просто решила вас навестить. Давно меня тут не было. – Я обвожу магазин взглядом, пытаясь заметить, что здесь изменилось. Но книжный остался таким же, каким я видела его в последний раз.

Поворачиваюсь к Тристану.

– Простите, что так внезапно вас бросила. Слышала, ты предложил меня подменить. Спасибо за это.

– Ох, не стоит благодарности. То есть я рад, что смог помочь.

В книжном нас трое: мистер Ли, я и Тристан. Если кто-то из нас заболевает, то его или её обязанности переходят на соседа. Мы с Тристаном всегда могли рассчитывать друг на друга, особенно когда нам приходилось составлять расписание смен так, чтобы успевать ещё и с экзаменами. Из-за меня Тристану целую неделю пришлось работать без продыху, и я почти ненавижу себя за это. Тристан чуть младше, поэтому общих занятий у нас нет. Мы виделись в школе, но заговорили впервые только на рабочем интервью у мистера Ли. Мы произвели на последнего впечатление: он выбрал нас за знания, особенно из-за жанров, которые нам больше всего нравилось читать. Я неплохо разбираюсь в янг-эдалт литературе и беллетристике, а Тристан – в фэнтези и научной литературе. А потом мы узнали, что соискателей было не так уж и много: только мы двое.

– Мне всё равно неловко, – признаюсь я.

– Не стоит. – Тристан качает головой. – Можешь отдыхать столько, сколько тебе нужно. Мне здесь нравится. Так что не извиняйся.

Поющие ветра звенят – вот и покупатель. Тристан оглядывается через плечо и снова проводит по волосам. А потом мягко шепчет:

– Как ты вообще? Я хотел с тобой поговорить, но не был уверен, что… время подходящее, понимаешь? Мне очень жаль, что так вышло с Сэмом. Тебе наверняка сейчас сложно…

Смотрю в пол, пытаясь подобрать слова. С тех пор как Сэм ответил на мой звонок, весь мой мир перевернулся с ног на голову, и я не уверена, что мне лучше отвечать на подобные вопросы.

Как переплести горе и надежду и сделать так, чтобы тебя правильно поняли? Чтобы не проговориться о своей тайне?

– Живу сегодняшним днём…

Тристан кивает.

– Оно и понятно…

Поющие ветра звенят ещё раз, и я пользуюсь этим, чтобы сменить тему, и провожу рукой по полкам.

– Как дела в магазине?

– В принципе неплохо, – понимающе отвечает Тристан. – Вообще, я должен тебе кое-что показать.

Он берёт меня за руку и тащит за собой в другую секцию. Женщина с сыном рассматривают стопку подержанных книжек у окна. Тристан одаривает их улыбкой.

– Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

Мы останавливаемся у рядов научной фантастики, любимого отдела Тристана.

– Смотри… вся серия про Космического ниндзя. Коллекционная. – Тристан кивает в сторону одной из полок, над которой работал. – Во всём мире таких всего пятьдесят.

– Ого.

Тристан с превеликой осторожностью открывает одну из книг.

– Тут голографическая карта всей СледКруизной Галактики. Круто, правда? – Он переворачивает страницу. – А вот капитан Мега-Когти – тоже голографический. Если склонить голову, то можно увидеть, как двигаются его когти.

– Красота. – Я касаюсь страницы, и она переливается. – Выглядит дорого.

– Её уже продали.

– Оу… так почему же она всё ещё здесь?

– Нужно ещё подготовить её к отправке, – объясняет он. – Купили онлайн.

– Мы теперь онлайн?

– С прошлой недели, – сообщает Тристан. – У нас теперь сайт есть и всё такое. Расширяем клиентскую базу.

– Здорово! И мистер Ли не стал возражать?

– Конечно нет. Он даже позволил мне вести нашу страницу в фейсбуке. И твиттер у нас теперь тоже есть, кстати.

– Люди всё ещё сидят в твиттере?

– Ещё как.

– Любопытно.

Тристан убирает книгу обратно на полку.

– Ещё я написал автору, Стиву Андерсу. Попросил его провести здесь автограф-сессию, и он мне даже ответил.

– Боже мой. И когда он приедет?

– Он не приедет. – Тристан хмурится. – Его агент в жизни не слышал про Элленсбург.

– Большинство людей не слышало, – вздыхаю я. – Но ты хотя бы попытался.

– Ага. И мистер Ли то же сказал.

Звон ветров. Ещё покупатель. Всегда радостно видеть здесь людей, даже если они ничего не возьмут.

И тут я улавливаю запах шафрана и чайных листьев – атмосфера в магазине становится такой спокойной.

Я оборачиваюсь – дверь задней комнаты открыта, и мистер Ли уже стоит позади Тристана, положив руку ему на плечо. Он частенько появляется словно бы из ниоткуда.

– Добрый день, Джули.

– Мистер Ли…

Вот и всё, что у меня получается произнести. Я надеялась застать его сегодня. Стоило прийти сюда раньше, но я знала, что он поймёт. Никто не знает, но мистер Ли был рядом со мной в тот день, когда я узнала о смерти Сэма. Звонок от Мики застал меня прямо здесь, в книжном: мистер Ли помог мне подняться с пола, закрыл магазин пораньше, довёз до больницы и дождался меня, чтобы потом отвезти домой.

Мистеру Ли нравилось, когда ко мне заходил Сэм. Он говорил, будто тот приносит удачу. После я спросила, а что тогда приношу я. По мнению мистера Ли, я принесла Сэма.

– Книги по тебе скучали. – Мистер Ли чуть приподнимает руку.

Другому его слова показались бы странными, но я привыкла к тому, что он наделяет все здешние книги характером. Оживляет их. Например, когда в магазин привозят новинки, он говорит:

– Нужно найти им дом.

От этого на душе всегда теплеет.

– Я тоже думала о них, – отвечаю я.

Мистер Ли кивает.

– Как знал, что ты зайдёшь. И так вовремя. Хочу тебе кое-что показать.

Мы оставляем Тристана с покупателями и отправляемся в офис – тайную комнату за книжным шкафом, которая на самом деле никакая не тайна.

Я всегда ощущаю себя Алисой, проходящей сквозь зеркало, когда делаю шаг внутрь этой комнаты и мажу взглядом по мигающему свету и бумажным орнаментам на потолке.

В офисе полно коричневых коробок с товаром, которому мы пока не нашли места или который не рассортировали. Мистер Ли просит меня подождать здесь и исчезает внутри ещё меньшей комнаты в углу. Он возвращается с книгой, узнать которую с первого взгляда не получается.

– Нашёл её на прошлой неделе в коробке для пожертвований. Посмотри-ка… – И он протягивает её мне.

Провожу рукой по обложке: тканевая, коричневая, мягкая на ощупь, с цветочным узором с позолотой. Без названия. Может, суперобложка затерялась?

Я листаю книгу – страницы её пусты.

– Это записная книжка, – поясняет мистер Ли. – Красивая, да?

– Она… – шепчу я, восхищаясь качеством бумаги. – Поверить не могу, что кто-то от неё избавился. В ней даже ничего не написано.

– Я сразу о тебе подумал. – Мистер Ли указывает на компьютер в углу. – Заметил, что ты крадёшь у меня бумагу для принтера, чтобы было на чём писать. И я решил, что записная книжка тебе пригодится. Кто знает… может, однажды ты всколыхнёшь свой жанр. Вдохновишь кого-то.

– Я одалживала бумагу.

Мистер Ли смеётся и машет рукой.

Я опускаю взгляд на записную книжку.

– То есть я могу её взять?

– Если собираешься ей пользоваться. – Мистер Ли кивает. – Считай, это инвестиция.

– Как так?

– Ну как же… когда закончишь книгу, мы выставим её в витрине магазина, – объясняет он. – И я смогу хвалиться перед покупателями: она написала её здесь! В блокноте, который я ей подарил.

С улыбкой прижимаю записную книжку к себе. Мистер Ли всегда меня вдохновлял.

«Можешь писать прямо здесь. Говори с книгами для вдохновения. В них полно всяких идей».

Иногда я даже передавала мистеру Ли свои тексты, желая узнать его мнение. В отличие от моих учителей английского, мистер Ли хорошо разбирается в литературе и всегда находит красоту – и в моих словах тоже. Он понимает, что я хочу донести до читателя, даже когда я сама не до конца в этом уверена.

– Не знаю, смогу ли написать целую книгу, – признаюсь я. – В последнее время у меня и думать-то не особо получается. Не знаю даже, о чём писать.

– А о чём ты пытаешься думать? – спрашивает он.

Я провожу рукой по корешку записной книжки.

– Обо всём, полагаю. О жизни. О том, что в ней творится.

И о Сэме, конечно.

– Об этом и напиши. О том, что происходит.

Я поднимаю на него взгляд.

– Мистер Ли, никто не захочет читать о моей жизни.

– А для кого ты пишешь, напомни-ка? – Мистер Ли выгибает бровь.

Он уже задавал мне этот вопрос, и я знаю, какого ответа он ждёт.

Я пишу для себя.

Но я не особо уверена в смысле этих слов. Я не могу перестать волноваться о том, что думают обо мне люди. И тем более – что думают люди о моих текстах.

– В наших головах живёт слишком много голосов. Ты должна научиться прислушиваться к тем, которые что-то для тебя значат. Какую историю хочешь рассказать ты?

Я смотрю на записную книжку. Думаю.

– Я постараюсь, мистер Ли. Спасибо вам. И извините, что я не оповестила о своём отсутствии…

Мистер Ли останавливает меня, наставив на меня палец.

– Не нужно извиняться. – Он открывает дверь офиса и указывает в зал. – Книги рады тебе.

Я всегда чувствую себя здесь как дома. В книжном я готова провести много часов: есть что-то комфортное в стенах книг вокруг. Но как бы мне ни было радостно вернуться… меня ждёт Сэм. Мы договорились снова созвониться, и на этот раз он попросил меня прийти в какое-нибудь другое место. Где мы с ним никогда не говорили. Он сказал, что хочет мне кое-что показать.

Выхожу из книжного, а потом поющие ветра звенят снова, и я слышу Тристаново:

– Джули! Подожди!

Я разворачиваюсь – Тристан протягивает мне мой телефон.

– Ты кое-что забыла.

Я охаю.

– Ох, господи…

Хватаю телефон и яростно прижимаю к груди. Сердце колотится так, словно сейчас выпрыгнет. В голове роем вьются мысли.

Что, если я его потеряю? Смогу ли я тогда позвонить Сэму? Как я могу быть такой беспечной? Как мне себя простить?

Я обещаю себе, что больше никогда не забуду телефон.

– Спасибо большое, – выдыхаю я.

– Без проблем, – отвечает Тристан. – Ты оставила его у кассы.

– Ты меня буквально спас!

Тристан смеётся.

– Что бы мы делали без своих телефонов, да?

– Да, Тристан, ты понятия не имеешь, как это важно для меня.

Я с облегчением выдыхаю и улыбаюсь, думая, что теперь Тристан отправится обратно в книжный. Но он не уходит. Просто стоит на месте и неловко жмётся.

– Ты что-то хотел?

Тристан проводит рукой по волосам.

– Типа того. То есть… я забыл кое-что тебе сказать.

– Что такое?

– Скоро будет весенний кинофестиваль… и мой фильм туда взяли. Просто хотел сообщить.

– Это же потрясающе, Тристан! Поздравляю. Я знала, что у тебя получится.

Весенний кинофестиваль – часть ежегодного Элленсбургского кинофестиваля, который проходит в университете. Это одно из самых крупных событий в городе. Тристан с друзьями сняли фильм и подали заявку в школьную категорию. Они шесть месяцев снимали документалку про Марка Ланегана, рок-музыканта из Элленсбурга. Сэм был его большим фанатом.

– Фестиваль в следующем месяце пройдёт, за пару недель до выпускного, – продолжает Тристан, не убирая руки из волос. – И у меня есть лишний билет. Ты ведь говорила, что хочешь пойти, если нашу заявку одобрят. Не передумала?

Выпускной. Это слово заставляет меня вздрогнуть, и внутри поднимается паника.

До него всего два месяца? Мне ведь даже не начали приходить письма из университетов. И я отстала по школьной программе… вдруг я не успею её догнать? Я почти утонула в своих мыслях… о чём Тристан меня спросил? Наверное, я молчу уже слишком долго, ведь он краснеет и голос его дрожит.

– Прости. Не нужно было об этом так сразу спрашивать. У тебя и так хватает проблем. Я пойду…

Он разворачивается.

– Погоди! – кричу вслед я. – Я пойду! Конечно пойду!

– Правда? – Тристан сияет. – То есть хорошо. Здорово. Круто. Я потом расскажу подробности. И, если вдруг передумаешь… только скажи. Ничего, если так.

– Я приду, Тристан, – бросаю я через плечо.

Тристан машет мне от двери, пока я перехожу улицу и исчезаю из вида.

Автобус довозит меня до университета: у входа на мои ботинки падают лепестки вишнёвого цвета. Я осматриваюсь: за деревьями виднеется башня Бардж-Холла. Все дорожки кампуса усыпаны розовыми и белыми лепестками. У библиотеки протекает ручей. Пересекаю мост и иду по лужайке: цветы вихрятся на лёгком ветру, застревают в волосах и сыплются на плечи. Весной, когда они распускаются на деревьях, Центральный Вашингтон кажется чьим-то сном.

Фестиваль сакуры проводят раз в год, и сюда стягиваются люди со всего штата. Мы с Сэмом частенько сюда ездили, когда погода позволяла. Здесь живописно.

В этом году я впервые ступаю на здешние тропки. Вдыхаю аромат и вспоминаю, как мы гуляли здесь с Сэмом, рука об руку.

Сэм останавливается и делает глубокий вдох.

– Я словно в прошлое вернулся…

– Неужели так похоже? – спрашиваю я.

Он поворачивается.

– На что?

– На вишню в Японии.

Сэм осматривается.

– Это как сравнить озеро с океаном. Понимаешь, о чём я? Так что не особо похоже.

Он совсем недавно вернулся из Киото, где навещал бабушку и дедушку. Там тоже проходил Фестиваль сакуры. Семейное путешествие…

Я скрещиваю руки.

– Спасибо за приглашение. Ещё раз.

– Я ведь тебе говорил. – Он смеётся и берёт меня за руки. – Поедем следующим летом, после выпуска. Обещаю. Тебе там понравится. Вряд ли ты бывала в похожем месте.

– Ничего общего с Элленсбургом?

– Два разных мира.

Я улыбаюсь и чмокаю его в щёку.

– Жду не дождусь.

– Как оно там в этом году? С вишнёвым цветом? – Голос Сэма из трубки возвращает меня в настоящее.

Я позвонила ему, как только осталась на дорожках одна.

– Красиво, – отвечаю я.

Поднимаю взгляд на деревья, высаженные по периметру парка, прислушиваюсь к шуму текущей воды.

– Но на океан совсем непохоже, конечно, – добавляю я.

Сэм молчит, но я чувствую, что он улыбается.

– Зачем ты попросил меня сюда приехать?

– Это наша традиция, – отвечает Сэм. – Гулять здесь каждую весну. Ты ведь не забыла? Я вдруг понял, что в этом году мы сюда ещё не ездили, и мне стало немного грустно… не хотел, чтобы ты подумала, будто я забыл. Поэтому решил привезти тебя сюда ещё разок. Пока могу.

– Но тебя ведь здесь нет, – напоминаю я ему.

– Знаю, – вздыхает Сэм. – Но представь, что я здесь. Хотя бы на мгновение. Прямо тут, рядом с тобой. Как раньше…

Закрываю глаза и пытаюсь представить Сэма. Волосы шевелит ветер, но других изменений я не чувствую.

Нужно было взять меня с собой в прошлый раз. Это ничего не исправит.

– Это не то же самое, Сэм. Совсем не то же самое…

– Знаю. Но лучше я ничего организовать не смогу.

Мимо меня проходит держащаяся за руки парочка. Вот чего не хватает. Прикосновения. Тепла чужой кожи. Его присутствия.

Да, я снова могу говорить с Сэмом, но на самом деле его здесь нет, так ведь?

Сжимаю телефон и стараюсь отогнать мрачные мысли. Иду вперёд.

Я волнуюсь, что встречу кого-нибудь знакомого. Сэм попросил никому не рассказывать о наших разговорах, ведь он не уверен, к чему это приведёт. Я не хочу рисковать, потому пообещала хранить всё в секрете.

Когда в кампусе почти никого не остаётся, я опускаюсь на пустую скамейку подальше от тропы.

– Как там в школе? – спрашивает Сэм. – Всё… изменилось?

– Имеешь в виду, без тебя?

– Ага.

– Вроде того. Я ведь всего пару дней назад туда вернулась. Но то, что я не могу встретить тебя в коридоре, ужасно. Да и сидеть рядом с пустым стулом как-то не очень.

– А люди обо мне говорят?

Задумываюсь.

– Не знаю. Я особо ни с кем не разговариваю.

– Оу… Хорошо.

Что-то такое есть в его голосе… нотка грусти?

– Уверена, люди всё ещё думают о тебе, – добавляю я. – В главном офисе висят твои фото. И в некоторых коридорах тоже. Я каждый день мимо них прохожу. Люди тебя не забыли, если ты об этом.

Сэм молчит. Хотелось бы мне знать, о чём он сейчас думает.

Вспоминаю о людях из школы… и из меня вдруг вырывается:

– Ты говоришь с кем-нибудь ещё, Сэм?

– О чём это ты?

– Ну, по телефону. Как мы сейчас.

– Нет. Только с тобой.

– Почему?

Сэм отвечает не сразу.

– Только ты мне позвонила.

Вот оно как.

– То есть если бы тебе позвонил кто-нибудь ещё, то ты бы им тоже ответил?

– Не думаю.

– Почему это?

– Потому что у нас с тобой особая связь, – отвечает он. – Или, может, потому что я ждал твоего звонка. В каком-то смысле.

– А других причин нет? – уточняю я.

– Типа чего?

– Не знаю. – Хмурюсь. – Может, ты что-то должен мне рассказать. Или я должна что-то для тебя сделать…

– Или я просто хотел с тобой поговорить, убедиться, что ты в порядке, – шепчет Сэм. – Разве так сложно в это поверить?

Опираюсь спиной на скамейку.

– И сколько времени у нас осталось?

– Это не навсегда. Если ты об этом.

Я боялась, что именно так мне и ответят.

– Значит, однажды ты просто не ответишь на звонок?

– Не волнуйся. Сначала мы попрощаемся. Мы узнаем, когда такой день наступит.

– Ты не оставишь меня? Снова?

– Обещаю, Джули. Я останусь с тобой столько, сколько смогу.

Прикрываю глаза и пытаюсь найти в этом утешение. Больше я Сэму вопросов не задаю – не хочу портить такой прекрасный день. Ещё сильнее.

Ветерок гоняет лепестки среди травы. Я поднимаю голову, открываю глаза и вижу, как сияет солнце сквозь ветви и вишнёвый цвет. Словно серебряные монеты.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты сейчас был здесь, со мной, – шепчу я.

– Мне бы тоже этого очень хотелось.

Приезжаю домой после заката: я так долго висела на телефоне с Сэмом, что совсем потеряла счёт времени. Я хотела перезвонить ему из своей комнаты, но он попросил подождать до завтра. Оно и к лучшему, наверное. О школе сейчас думать не могу, но мне нужно нагнать кучу материала и скопившиеся на столе книги. Сосредоточиться почти невозможно. Я с трудом продираюсь сквозь одну главу учебника по истории, а потом что-то прилетает в моё окно.

Крак!

Вскидываю голову. Секунду спустя звук раздаётся снова, и в комнату залетает камешек. Он отпрыгивает от пола, и я несусь к окну и высовываюсь наружу.

На подъездной дорожке стоит кто-то высокий. Высокий и знакомый.

– Оливер? Ты, что ли?

Оливер, всё ещё в своей неизменной кофте, машет мне снизу.

– Привет… как жизнь?

Я выгибаю бровь.

– Ты что тут забыл?

– Оу, да так, просто мимо проходил. – Он пожимает плечами. – Подумал, что нужно поздороваться. Надеюсь, я тебе не помешал.

– Оливер… ты мне в окошко камни кидал.

– Да, точно, прости, это было грубо… – Он приподнимает руки, словно сдаваясь. Но уходить, по всей видимости, он не собирается.

– Хотел что-то?

Он качает головой.

– Нет. Вовсе нет. То есть, может быть. Типа того… да? То есть нет. То есть…

– Выкладывай давай.

Оливер опускает плечи и вздыхает.

– Хотел пригласить тебя на прогулку или типа того.

– Что, прямо сейчас?

– Ну, если ты не занята.

– Я занята. Вроде того.

– Оу…

Не думаю, что он рассчитывал на такой ответ. Он нервно оглядывается по сторонам.

– Прости, – извиняюсь я.

Оливер пожимает плечами.

– Да нет, всё в порядке. Пойду тогда домой…

Он начинает поворачиваться в сторону улицы, словно и в самом деле собирается уйти. Но не уходит. Он просто замирает на месте, в этой странной позе. Я жду. Ничего не происходит.

– Ты не уйдёшь, так ведь?

Он опускает голову. Выглядит несчастным.

– Мне правда нужно с кем-нибудь поговорить.

Оглядываюсь на стопку домашки на столе, а потом снова высовываюсь в окно.

– Ладно, хорошо. Сейчас спущусь. Только не шуми больше.

Оливер прикрывает рот и складывает из пальцев «окей».

Через несколько минут я спускаюсь на крыльцо, где меня уже ждёт Оливер. Руки он спрятал в карманы.

На улице темно, и, когда я выхожу в свет фонаря, глаза Оливера расширяются от удивления.

– Оу… эм, твоя рубашка… – Он заикается и делает шаг назад.

Сегодня прохладно, и на выходе из комнаты я бездумно накинула на себя клетчатую рубашку Сэма. Не думала, что Оливер заметит.

– Я не нашла свою куртку, – объясняю я, закатываю рукава и скрещиваю руки на груди, пытаясь отвести от рубашки внимание.

Какое-то время мы просто стоим.

– Так куда пойдём? – нарушаю тишину я.

– Просто погуляем, – отвечает Оливер. – Если это ничего.

– Это ничего.

Он улыбается уголком рта. В свете фонаря я могу разглядеть его получше: тёмные кудри словно уложены, никакого хаоса. Я всегда завидовала его волосам. Не может быть, чтобы они были такими от природы.

Оливер кивает в сторону ступенек.

– После тебя.

Молча идём вдоль уличных фонарей. Тут тихо: слышны только наши шаги по асфальту и редкий шорох шин проезжающих мимо машин. Оливер смотрит вперёд, взгляд его туманится. Не знаю, куда мы направляемся. Да и какая разница.

Проходит время, и я наконец-то спрашиваю:

– Мы говорить-то будем?

– Конечно, – отвечает он. – О чём ты хочешь поговорить?

Я останавливаюсь.

– Оливер… это ты позвал меня на прогулку.

Оливер застывает на дорожке, но не оглядывается.

– Так и есть. – Он проверяет, нет ли на дороге машин. – Нам сюда.

Он переходит дорогу, и я нехотя следую за ним.

Привычные кварталы остаются позади, и я понимаю, что у Оливера всё-таки есть план.

Он на меня не смотрит – просто продолжает идти. А потом вдруг подаёт голос.

– Ты о нём думаешь?

– Постоянно.

Оливер кивает.

– И я тоже.

Мы снова переходим улицу, прячась от городских огней. Оливер ступает на дорожку, посыпанную гравием. Понятия не имею, куда мы идём, но всё равно не отстаю, изредка проверяя, нет ли машин.

– Проверяла недавно его фейсбук? – продолжает Оливер.

– Нет, я и свой недавно удалила. А что?

– Так странно, – бормочет он. – Люди всё ещё пишут ему на стене. Словно он сможет это всё прочесть.

– И что пишут?

– Именно то, что и ожидаешь. – Оливер чуть выдвигает челюсть. – Терпеть этого не могу. Никто ведь больше вообще на фейсбуке не сидит, разве нет? Не помню, когда я в последний раз писал кому-нибудь на стене. И тут вдруг… он умер, и от записей не отбиться. Я все их прочёл. Такое ощущение, что они пишут не ему. А друг другу. Словно соревнуются в горе, понимаешь?

Я не знаю, что ему ответить.

– Люди справляются с горем по-разному. Не стоит обращать на это внимания.

– «По-разному» ли, если все так делают. – Он указывают на другую сторону дороги. – Туда.

Уже поздно, но я об этом не упоминаю. Мы оставили город позади, и я не знаю толком, сколько мы уже идём. Я редко захожу так далеко, особенно ночью. Но со мной ведь Оливер. И он тоже не хочет оставаться один.

Становится холоднее: дыхание вырывается из меня облачками пара. Но вот что странно – я совсем не мёрзну. Я иду со скрещенными руками и прислушиваюсь к шуму гравия под моими ногами. А потом Оливер вдруг резко останавливается, и я чуть в него не врезаюсь. И поднимаю взгляд – прямо на знак.

Даже в темноте крупные белые буквы отражают свет, и его прекрасно видно.

ВЫ ПОКИДАЕТЕ ЭЛЛЕНСБУРГ

Мы дошли до границы города. За дорожкой гравия, которая отделяет Элленсбург от всего остального мира, простирается трава. Воздух здесь словно замер. В небе можно различить звёзды. Я поворачиваюсь налево: над деревьями висит низкая луна, серебря чуть промёрзшую траву – поле похоже на море.

Оливер ставит ногу на линию границы. Я за ним наблюдаю.

Какое-то время он смотрит вдаль. Руки из карманов так и не вынимает.

– Мы с Сэмом часто сюда приходим, – с тоской произносит он. – То есть раньше приходили. До того, как он встретил тебя.

Оливер переводит взгляд на меня.

Я ничего не говорю, и он снова отводит взгляд.

– Знаешь… я так долго на тебя злился.

– За что?

– За то, что ты украла у меня лучшего друга, – отвечает он. – Я всегда был ревнивым малым, если честно. Он всегда рвался на встречи с тобой. А когда мы с ним тусовались, он только о тебе и говорил.

Внутри меня просыпается смех.

– Забавно. Потому что я тоже тебе завидовала. По тем же самым причинам.

Оливер улыбается.

– У нас с Сэмом была куча планов, знаешь ли. Уехать из Элленсбурга однажды. Когда нас начинало тошнить от этого местечка или у кого-то из нас случался плохой день, мы шли сюда и переступали через границу. – И он делает шаг вперёд. – Мы хотели поступать в Центральный, мечтали о том, куда отправимся после. Но потом он начал строить планы с тобой.

– И поэтому ты меня всегда игнорировал?

– Прости за это.

– Да ничего. – Я тоже пересекаю границу. – Я ведь тоже не была образцом для подражания.

Оливер рвано выдыхает. Глаза его блестят.

– Это меня убивает. Что он так и не выбрался отсюда. Что так всё и закончилось. Что он смог переступить только эту линию.

Оливер качает головой. Я сглатываю.

– Мне тоже от этого больно.

– Но я рад, что он тебя встретил. – Оливер всё ещё не смотрит на меня. – Ты делала его счастливым. Всё то время, что вы провели вместе… у него хотя бы было оно.

Я не отвечаю, и Оливер продолжает:

– Не слушай никого. Тех, кто тебя винит. Ничего они не знают. Сэм тебя очень любил. По-настоящему. И если бы они знали его, то поняли бы, насколько ему были бы неприятны их слова. Если услышу что-нибудь такое – попытаюсь их урезонить.

Я не нахожу иных слов, кроме…

– Спасибо.

Мы так и стоим в тишине, глядя на траву. А потом Оливер говорит – то ли самому себе, то ли луне.

– Я бы очень хотел сказать ему что-нибудь на прощание. – Он поворачивается ко мне. – Ты думала об этом? О том, что бы сказала Сэму, если бы у тебя был такой шанс?

Я опускаю взгляд. Оливер ведь не знает, что у меня уже есть этот шанс. У меня всё ещё есть Сэм. Но ему я об этом рассказать не могу.

– Да, я об этом думала.

– И я тоже.

Уже совсем поздно, но мы не сдвигаемся с места: тонем в тишине наедине со своими мыслями и смотрим на другой конец мира… пока не решаем, наконец, что нам пора возвращаться.

Оливер провожает меня до двери.

Но до того, как зайти внутрь, я не удерживаюсь.

– Что бы ты ему сказал?

Оливер буравит меня немного ошарашенным взглядом.

– Я имею в виду Сэму. Если бы у тебя был такой шанс?

– Оу, ну, я… – запинается он. Открывает и закрывает рот, словно разучился разговаривать. Словно что-то его останавливает.

Мне невыносимо смотреть на эту пытку, и я касаюсь его плеча.

– Можешь не говорить.

Оливер облегчённо выдыхает.

– Как-нибудь в другой раз, – обещает он.

Я улыбаюсь и открываю дверь.

– Как думаешь, сможешь выкроить для меня время? – спрашивает Оливер.

– На ещё одну прогулку?

– Да. – Он кивает. – Ну, или чтобы просто позависать. Или типа того.

Я хорошенько это обдумываю.

– С радостью. Но в следующий раз лучше стучи. Или сообщение скинь.

– Я это запомню, – отзывается он. – Хотя я ведь тебе написал. Но ты так и не ответила.