Текст книги "Ее отважный капитан"

Глава 8

Рис подумал: Дэвид объявился как раз вовремя. Лучше пусть заботится о сестре, чем проводит очередной вечер за выпивкой.

Дэвид и Хелен стояли в нескольких шагах от их стола, и Рис и Грант слышали каждое слово их разговора. – Говори быстрее, что хочешь, мне пора. – Дэвид озирался по сторонам, готовый убежать в любой миг.

– Пора? – Хелен смерила брата гневным взглядом. – Куда же ты собрался?

– К себе в номер, если хочешь знать, – парировал он. – Переодеться к ужину.

– Я хочу, чтобы ты поужинал со мной, – сказала Хелен. – Мне нужно с тобой поговорить!

Дэвид досадливо поднял руки:

– Хочешь сказать: устроить мне выговор. А я ничего не желаю слушать!

– Поговорить с тобой, – повторила Хелен. – А не делать выговор. Ты кое-что должен знать…

– Я и так все знаю! – вскричал Дэвид. – Уилсон болен. Но при чем здесь я?! Это ты притащила его сюда. Я не хотел, чтобы вы приезжали. Я уже мужчина и могу сам о себе позаботиться!

– Вот как? – Хелен удивленно подняла брови. – Разве Рису не пришлось тащить тебя из таверны две ночи назад? – Хелен не намерена уступать.

– Я и сам дошел бы! – Дэвид говорил на повышенных тонах.

Хелен наклонилась к нему и тихо, но решительно напомнила:

– Дэвид, ты потерял сознание.

Рису захотелось добавить: и на следующий день повторилось почти то же самое.

Казалось, мальчишка ненадолго огорчился, но вскоре вызывающе задрал подбородок:

– Как бы там ни было, сегодня я с тобой поужинать не смогу. Меня пригласили на ужин к герцогу Ричмонду. Я буду ужинать с герцогом.

Скорее, с сыном герцога, вторым юнцом, с которым познакомились Рис и Грант.

– Можешь послать им свои извинения, – обратился к нему Рис со своего места.

Дэвид посмотрел в ту сторону и будто только сейчас заметил их. Он радостно обратился к ним:

– О, добрый вечер, Рис… Грантуэлл! – Потом снова посерьезнел и бросил на Риса умоляющий взгляд: – Я не могу отказаться от приглашения, Рис! Ведь я буду ужинать с самим герцогом!

– Ну и иди к своему герцогу, – раздраженно махнула рукой Хелен. – Но скажи, когда ты встретишься со мной? Мне надоело за тобой гоняться!

– Так не гоняйся! – И Дэвид зашагал прочь. Потом остановился, развернулся и сказал достаточно громко, чтобы его услышали все: – Кстати, ты получишь приглашение на бал у герцогини Ричмонд. Бал состоится через два дня. Приглашения доставят в отель. Я все для вас устроил! – раздулся он от самодовольства.

Хелен раздосадованно вздохнула и села за стол, глаза ее бешено сверкали.

Рис встал. Наверное, Хелен не захочет, чтобы он вмешивался, но ему все равно. Дэвид ему уже надоел. Он догнал его в вестибюле:

– Дэвид!

Мальчишка повернулся к нему.

Рис склонился над юнцом:

– Ты ведешь себя с сестрой, как невыносимый сопляк. Прекрати сейчас же!

Дэвид вскинул руки:

– Рис, ты ведь знаешь, какая она! Обожает командовать. И обращается со мной так, словно я маленький.

– Сейчас ты и ведешь себя, как маленький, – заметил Рис.

– Ничего я не маленький! – вскинулся Дэвид. – И потом, вы с Хелен всегда объединялись против меня.

Рис решительно заговорил:

– Хочешь ты того или нет, ты обязан проявлять учтивость по отношению к сестре. Джентльмен относится к даме с уважением. Мужчина разрешает споры по-мужски.

Дэвид шумно вздохнул.

– Хоть ты меня пойми! Она бывает чертовски неприятной! – Он попятился. – Извини, я спешу. Мне нельзя опаздывать!

Прежде чем Рис успел произнести еще хоть слово, Дэвид бросился вверх по лестнице.

Рис вернулся в ресторан, сел на стул, злясь на Дэвида и готовясь к тому, что Хелен отругает его за вмешательство.

– Не получилось его вразумить.

– Спасибо, что хоть попытался, – негромко ответила Хелен.

– Меньшее, что я могу сделать, – промямлил он.

За их столом воцарилось молчание, они пили чай и ели булочки. Грант переводил взгляд с него на Хелен. Рис прямо чувствовал, как в голове друга теснятся вопросы. Он решил, что должен что-то рассказать Гранту. Но если бы тот не встретился с Хелен или Дэвидом, Рис не сказал бы о них ни слова.

Грант нарушил молчание:

– Леди Хелен, прав ли я, предположив, что у вас нет планов на ужин?

– Совершенно верно, – кивнула она.

Грант повернулся к Рису:

– Давай сводим леди Хелен на Гран-плас, ведь она почти не видела Брюсселя. А потом можно поужинать в «Руа де Полонь». Помнишь ресторан на улице Монтань?

Рис понимал, что ему не стоит проводить столько времени с Хелен, наблюдать, как она любуется красивыми парками и соборами. Но в то же время ему невыносима была мысль оставить ее одну, особенно после встречи с голландскими солдатами. Тем более и Дэвид отказался с ней ужинать.

Рис повернулся к ней:

– Хелен, ты хочешь туда пойти?

Она долго смотрела на него, а потом ответила:

– С удовольствием. – И повернулась к Гранту:

– Но вначале я хотела бы освежиться, если вы хотите отправиться туда прямо сейчас.

– Не спешите. – Грант улыбнулся, как показалось Рису – удовлетворенно.

Хелен допила чай и встала. Рис и Грант тоже встали. Рис шагнул вперед. Она подняла руку:

– Рис, провожать меня в номер нет необходимости, я прекрасно дойду и сама.

– В таком случае мы подождем вас здесь, – сказал Грант.

Она развернулась и зашагала прочь. Рис и Грант смотрели ей вслед, пока она не скрылась за дверью. Грант тут же подозвал официанта:

– Будьте добры пива. – Он посмотрел на Риса:

– Тебе тоже, Рис?

– Да, – согласился Рис.

Послеобеденное пиво было куда типичнее для их пребывания в Брюсселе, чем послеобеденный чай.

Грант посмотрел на Риса в упор. Рис понял, что он от него ждет.

– Так ты расскажешь мне о ней?

Рис ответил таким же прямым взглядом:

– Повторяю: она – дочь графа, я – сын приходского священника.

Неужели Грант не в состоянии догадаться? Он ведь и сам перенес горе. Его предали, о чем он предпочитал не говорить. Неужели он не может догадаться, что Рис тоже не желает рассказывать о своих отношениях с Хелен? И все же кое-что он решил объяснить.

– Мы друзья детства, но, когда выросли, все изменилось.

Пусть Грант читает между строк, как делал сам Рис, когда Гранта предали.

Грант сделал еще глоток пива, не сводя глаз с Риса. Потом гораздо тише спросил:

– Значит, мне не следовало приглашать ее на ужин?

Рис поднес кружку к губам. Потом поставил на стол.

– После того как ее братец отказался с ней ужинать, мы ведь не могли просто бросить ее, верно?

В глазах у Гранта заплясали веселые огоньки.

– Да. Не могли.

* * *

Войдя к себе, Хелен принялась так же беспокойно расхаживать туда-сюда, как перед прогулкой в парке. На сей раз покоя ей не давали мысли о Дэвиде. Что с ним делать? Почему он ведет себя так безответственно? Почему не признает своего титула? Родители умерли не так давно. Неужели он и горе по ним тоже отвергает?

Она досадливо вздохнула.

Подойдя к туалетному столику, посмотрелась в зеркало. Боже! Что за дикий вид! Лицо красное, прическа растрепалась. Платье не пострадало, но сильно помято. И не просто помято…

Она закрыла глаза и вспомнила, как голландский солдат схватил ее за лиф. Она крутанулась на месте, как учил ее Рис, и солдат, потеряв равновесие, рухнул на землю. Сколько раз Рис заставлял ее отрабатывать это движение! Даже спустя много лет она все сделала рефлекторно. Хелен гордилась, как ловко отбилась от преследователей. А Рис выбранил ее! Ей хотелось, чтобы он сказал: «Молодчина! Так и знал, что у тебя получится!» Именно так, именно такими словами Рис хвалил ее раньше.

После того как он ушел в армию, она надеялась, что он будет ей писать. По крайней мере, передаст весточку через родителей. Но они уверяли, что он ни разу не упоминал ее. Неужели он не понял, почему она отказалась бежать с ним?

Девушка подсела к туалетному столику и снова посмотрелась в зеркало. Наверное, она показалась ему настоящим страшилищем! Хелен вынула заколки, причесалась, собрала волосы в узел на затылке и снова заколола. Встала, умылась над тазом, стоявшим на комоде. Зеркала во весь рост в комнате не было, и она отошла подальше, чтобы лучше рассмотреть себя в зеркале туалетного столика. Неплохо бы переодеться к ужину, но она взяла с собой всего два платья, причем одно из них – дорожное. Она тщательно разгладила платье, что было на ней, и почистила платяной щеткой. Потом отряхнула шляпку, встряхнула шаль и накинула ее на плечи. Машинально натянула перчатки, но вовремя вспомнила, что одна порвалась. Ее необходимо заштопать!

Она сняла перчатки: их не наденет, все равно придется снимать перед едой… Кроме того, в Брюсселе у нее нет знакомых; некому осуждать ее за то, что она не носит перчатки. Когда-то Рис выбранил бы ее только за то, что она беспокоится о таких мелочах. Теперь, похоже, она для него – всего лишь тягостное бремя.

– Мог бы отказаться от ужина, Рис! – сказала она вслух. – Раз тебе так неприятно мое общество…

Но как она радовалась, что ей не придется коротать вечер в одиночестве! Она была так благодарна Грантуэллу! Он спас ее от такой участи. Нехотя она испытывала благодарность и к Рису. С какой радостью она посмотрит город и поест в ресторане!

В поездках по Англии она ела в отелях и трактирах, а в настоящем ресторане никогда не была. Есть в ресторанах – это так по-французски!

Она поспешила вниз, но, дойдя до лестницы, решила проверить, как там Уилсон. Возможно, они вернутся в отель так поздно, что она не успеет зайти к нему. А сейчас она заглянет к нему, совсем ненадолго.

Она поднялась по лестнице и прошла к номеру Уилсона. Ей открыла мадам Жакоб.

– Мадемуазель! Что вы здесь делаете? – Она выглянула в коридор: – Где ваш красавец-капитан?

О боже! Как сиделка отнесется к сообщению, что Хелен проведет вечер с Рисом?

– Ждет меня внизу вместе со своим другом, – ответила девушка.

Мадам Жакоб широко улыбнулась:

– Еще один красавец!

Хелен зашла в комнатку. На стуле у кровати Уилсона сидела мадам Десме.

– Bonjour, миледи.

– Мадам Десме, вы еще здесь! – дружелюбно воскликнула Хелен. – Как он? – спросила она, обращаясь к обеим женщинам.

– Спокойнее, – ответила мадам Десме.

– Да, гораздо спокойнее, – согласилась мадам Жакоб. – Он спит, но, когда бодрствовал, нам удалось дать ему бульон, чай и даже немного каши.

Хелен заметила, что мадам Жакоб где-то раздобыла еще одно кресло и столик, поэтому в комнатке стало теснее. Она подошла ближе к Уилсону и мадам Десме. Та нахмурилась:

– Надеюсь, вы не против, что я здесь.

– Вовсе нет. – Хелен покосилась на сиделку:

– То есть… если мадам Жакоб не против.

– Не против? – Мадам Жакоб рассмеялась. – Она составляет мне компанию и очень помогает.

Мадам Десме посмотрела на Уилсона.

– Я должна быть здесь, – без улыбки произнесла она.

– Вам стоит рассказать мадемуазель вашу историю, – сказала мадам Жакоб и повернулась к Хелен:

– Все так, как я и догадывалась. Речь о любви!

– Я с удовольствием послушаю, – ответила Хелен.

Ей в самом деле ужасно хотелось все узнать.

– Мы познакомились много лет назад, – начала мадам Десме. – Как я уже говорила, до прихода французов…

– Они полюбили друг друга, – быстро вставила мадам Жакоб.

– И он хотел остаться здесь, – продолжала мадам Десме. – Но я уже дала слово другому и не могла отказать! Мы были так молоды! Нам казалось, мы никогда не будем вместе…

Сердце у Хелен заныло от знакомой боли. Они с Рисом тоже были молоды, когда… Она даже не могла закончить свою мысль.

Мадам Десме продолжала:

– Недавно Самюэль написал, что он здесь, в Брюсселе… – Голос у нее прервался. – Ну, вы, наверное, понимаете, что я почувствовала. – Она посмотрела на больного. – Теперь я вдова. И больше не могу потерять Самюэля!

Хелен положила руку на плечо женщине.

– Значит, он непременно выздоровеет. – От слез щипало глаза; ей отчаянно хотелось уйти отсюда, подальше от тех чувств, которые пробудил в ней рассказ мадам Десме.

Мадам Жакоб пришла ей на помощь, решительно подтолкнув ее к двери.

– Бегите к вашему красивому капитану! Наверное, он с нетерпением ждет вашего возвращения. И помучайте его, заставьте ревновать к тому, второму красавцу. – И она игриво вытолкала Хелен за дверь.

Девушка вернулась в ресторан. Рис и Грантуэлл по-прежнему сидели за столом, только перед ними стояли не чайные чашки, а пивные кружки.

– А, вы уже вернулись! – улыбнулся Грантуэлл.

– Не говорите «уже», капитан, – сказала Хелен. – Я ужасно задержалась. – Она покосилась на Риса: – Заглянула к Уилсону.

– Как он? – спросил Рис.

– В основном спит. Но, по словам сиделки, стал спокойнее… Да, мадам Десме по-прежнему с ним.

Рис только кивнул.

– Что ж, – Грантуэлл хлопнул в ладоши, – пойдем?

Он поклонился Хелен, и она взяла его под руку. Рис опять пошел сзади.

* * *

Капитан Грантуэлл вел Хелен по лабиринту городских улиц, каждая была такой же очаровательной, как те, где они проходили с Рисом. Вскоре они добрались до большой площади, окруженной зданиями такой архитектуры, какую она прежде не видела. Многие были украшены статуями, точнее, их останками. Казалось, кто-то нарочно старался их все уничтожить. – Кто построил такие необычные здания?

– Это сочетание мавританского и готического стилей, – ответил Рис. – Такие же мы видели в Испании.

В детстве Хелен и Рис любили листать книги из библиотеки ее отца, особенно «Ежегодные хроники», где часто помещали иллюстрации того, что они называли «далекими краями». Рису особенно нравилось читать как раз о постройках. Поэтому он увлеченно рассказывал о дорических колоннах и аркбутанах, мимо которых они каждый день проходили в деревне.

Воспоминания детства согрели Хелен. Она посмотрела ему в глаза.

– Значит, ты повидал много далеких краев.

Ненадолго их взгляды встретились. Потом он ответил:

– Больше, чем я думал.

Когда-то она мечтала, чтобы они с Рисом съездили в далекие края вместе. Может, как только Дэвид остепенится, она будет путешествовать.

Грантуэлл отошел от них на несколько шагов, его внимание привлекло что-то на площади.

Рис снова оглядел здания.

– Это центральная площадь Брюсселя. В семнадцатом веке французы сожгли ее дотла, но влиятельные гильдии ее отстроили.

– Но площадь сильно пострадала, – заметила Хелен. – Посмотри на разбитые статуи!

Они беседовали почти как раньше, вдруг поняла Хелен.

– Примерно в одно время с Французской революцией здесь тоже были восстания, – объяснил Рис. – В этой части страны было много мятежей и боев. Тогда строения были изуродованы.

Она улыбнулась ему. В тот миг он был так похож на того мальчика, который с интересом рассматривал картинки в книгах ее отца!

Рис отвернулся.

– Мне стало любопытно, и я кое-что почитал…

Когда-то она поддразнила бы его за то, что он разговаривает слишком «по-книжному», но в то время они были ближе, чем брат и сестра. А сейчас… И дело не в расстоянии, а в отчуждении.

– Рада слышать, – сказала она.

К ним вернулся Грантуэлл.

– Будьте осторожны, леди Хелен. Иначе он начнет рассказывать о военной тактике – еще одной своей страсти.

Теплые воспоминания мигом улетучились. Хелен вспомнила, что теперь у него своя, отдельная от нее жизнь.

Они пересекли площадь и пошли по улицам, глазея на витрины. Когда добрались до ресторана на улице Монтань, Хелен уже готова была насладиться вкусной едой. И она в самом деле наслаждалась. А капитан Грантуэлл и Рис оказались приятными собеседниками; казалось, они старались ее занять.

Они с Рисом рассказали Грантуэллу о мадам Десме, которую Уилсон называл Луизой. Хелен посвятила Риса в новые подробности несчастной истории любви Уилсона.

Ей показалось, что Рис пытливо смотрит на нее. Она опустила взгляд в тарелку. Неужели он тоже заметил параллели?

Грантуэлл заполнил молчание беседой, но девушка слушала его невнимательно.

В основном за столиками в ресторане сидели военные в разноцветной форме армий союзников. Больше всего было алых мундиров, но попадались и синие, и черные. Двое были даже в темно-зеленом.

– Зеленая – это чья форма? – спросила Хелен.

– 95-го стрелкового полка, – сухо ответил Рис.

Дух товарищества, который совсем недавно объединял их, снова исчез.

– Стрелковые полки приданы к другим полкам, – объяснил Грантуэлл. – В основном эти полки используют как снайперов.

– Значит, в зеленой форме им легче слиться с местностью, – заметила она.

– Да! – Очевидно, ее догадка произвела сильное впечатление на Грантуэлла.

Хелен даже почудилось, что та же эмоция мелькнула и в глазах Риса, но, может, она принимала желаемое за действительное. Он удивился бы, узнай, сколько ей известно об армии и о войне. Только так она могла опосредованно поддерживать связь с ним.

Грантуэлл принялся рассказывать о стрелковом полке. Хелен показалось, что друг Риса немного устал. Тяжело все время поддерживать разговор в обществе двух людей, которым не по себе друг с другом!

Они уже допили кофе, которое подали им в конце ужина, когда к их столу подошли двое людей в алых мундирах с такими же золотыми лентами и обшлагами, как у Риса и Грантуэлла.

– Грантуэлл! Лэндон!

Один хлопнул Грантуэлла по плечу:

– Вы уже поели? Пойдемте с нами. Мы отправляемся в «Гранд Клош». – Он заметил Хелен и поклонился: – Прошу прощения, мисс, я вас не увидел.

Грантуэлл их представил. Мужчины откланялись. Грантуэлл смотрел им вслед, будто видел последнюю карету, которая отбывает в Лондон.

– Ты хотел пойти с ними? – спросил Рис.

– В другой раз, – ответил Грантуэлл, слегка разочарованный.

– Так иди, – сказал Рис. – Я провожу Хелен в отель.

Хелен удивилась: неужели Рис выбирает ее общество? Она быстро сказала:

– Капитан, вы и так посвятили мне почти весь день. Пожалуйста, идите с вашими друзьями, если хотите.

– Что ж, хорошо. – Он встал. – Леди Хелен, мне было очень приятно в вашем обществе. Надеюсь, мы еще встретимся.

Он ей понравился.

– Я тоже надеюсь, капитан.

Они с Рисом остались одни.

Глава 9

Ночь была прохладной и ясной. Рис шел по улице бок о бок с Хелен. О такой ночи он мечтал бы… если бы они с Хелен по-прежнему были помолвлены.

По городу гуляли другие пары, было много военных. Кругом слышался веселый смех. Казалось, все забыли, что скоро к городу может подойти враг.

Рис нашел, что в свете уличных фонарей Хелен выглядит очаровательно, хотя ее платье и шляпку можно было назвать скорее практичными, чем нарядными.

Она поправила шаль.

– Тебе не холодно? – спросил он.

– Нет, – ответила она еле слышно. – Мне нравится прохлада.

Рис мысленно обругал себя, что не устоял против желания остаться с ней наедине, напрасно он надеялся, что сумеет быть с ней и не вспоминать прошлую боль.

Он почувствовал, как она напряглась, когда он задел рукой ее плечо.

– Рис, спасибо за прекрасный вечер. Я рада, что мы можем провести время как друзья.

Рис насторожился. Он вовсе не собирался обсуждать их отношения… точнее, их отсутствие.

– Друзья? – переспросил Рис. – Значит, вот кто мы теперь? – Он никогда не считал ее просто другом.

Хелен ненадолго зажмурилась.

– Я хотела сказать… разве нельзя оставить прошлое в прошлом? Все было так давно, мы были так молоды!

На сей раз напрягся он. Когда он был рядом с ней, прошлое мигом возвращалось, и дурные воспоминания перевешивали хорошие. Он никак не мог оставить прошлое в прошлом. В лучшем случае мог похоронить прошлое и затолкать его в дальний угол сознания. Но обсуждать его был не в состоянии.

Хелен помолчала и продолжила:

– Я… теперь понимаю, насколько ты подходишь армии. Для тебя все оказалось к лучшему, верно?

– Все хорошо, что хорошо кончается? – ровным тоном уточнил Рис.

– Может быть, – вздохнула девушка.

– Пусть совесть тебя не тревожит, Хелен. Ты правильно поступила, что в тот день послала ко мне своего отца. – Несмотря на то что он решил не ворошить прошлое, в его голосе послышалась горечь. – Я и в самом деле подхожу для армии. И очень надеюсь сделать карьеру, хотя едва ли твой отец на это рассчитывал, когда заплатил за мой офицерский чин. Подозреваю, он надеялся, что я стану пушечным мясом.

– Нет! – Она остановилась посреди улицы. – Ты ошибаешься.

Огорчение у нее на лице было таким резким контрастом ее радости, когда она увидела его в первый раз, что ему почти стало ее жаль.

– Отец хотел тебе помочь! – воскликнула она. – Он не хотел, чтобы тебя убили!

Рис подвел ее ближе к собору, чтобы не мешать другим прохожим. К сожалению, невозможно оказалось избежать разговора о прошлом.

– Тогда почему армия, Хелен? – Рис вспомнил лицо ее отца, он отлично помнил, как граф выглядел в тот день. – Он хотел, чтобы я уехал. Предложил единственный способ уехать навсегда. В конце концов, сын приходского священника действительно не пара для его дочери. Так он мне и сказал. По его словам, ты поняла, что мне нечего тебе предложить. Ты поручила ему передать мне это. Я должен был уехать из деревни и никогда больше не видеться с тобой.

– Нет! – вскричала она. – Я никогда такого не говорила… я не имела в виду ничего подобного. Мой отец заботился о тебе. Он хотел, чтобы тебе было хорошо.

– Чтобы мне было хорошо? Он заботился обо мне? – Рис рассмеялся. – Когда он так кстати встретился со мной и сказал, что я должен уехать, при разговоре присутствовал и мой отец, он страшно перепугался. Стало ясно, что на кону и место моего отца как приходского священника.

В тот день граф Ярфорд заставил Риса уехать и оставить все, что было ему дорого. Дом. Родных. Хелен… И Рис старался, чтобы армия возместила ему потерю.

Хелен прищурилась, словно от боли:

– Мой отец заставил тебя пойти в армию? Он угрожал твоему отцу?! – Она покачала головой:

– Нет. Не верю!

– Значит, ты считаешь, что я лгу? – Рис удивленно поднял брови.

Хелен прислонилась к холодной каменной стене, прошлое снова нахлынуло на нее.

Ее отца нельзя было назвать душевным человеком. Более того, он почти никогда не обращал внимания на Хелен, пока не узнал, что она собирается бежать с Рисом. После того как Рис уехал, отец действительно заставлял ее сделать подходящую партию, но тогда Хелен казалось, что он просто хотел ее счастья. Когда же она отвергла все предложения руки и сердца, он преисполнился к ней презрения и стал уделять все время Дэвиду, а на нее снова перестал обращать внимание.

Возможно ли, чтобы отец проявил такую жестокость по отношению к Рису? Сказал ему такое и угрожал его отцу?

С другой стороны… Зачем Рису говорить неправду? Рис никогда ей не лгал. А еще он ни разу не давал о себе знать после того разговора с ее отцом, хотя Хелен не сомневалась, что он с ней свяжется.

Вдруг ей все стало болезненно ясно. Рис не давал о себе знать, потому что думал, что она больше не захочет его видеть. Девушка едва не упала. Рис говорил правду насчет того, что сказал ему ее отец. Что же она может сделать сейчас, чтобы у них все наладилось? Хелен отчаянно хотела, чтобы Рис поверил: она не знала, что ее отец поступит так жестоко!

Девушка опустила голову, подыскивая слова. Нужно, чтобы он понял, как отец исказил ее добрые намерения.

– Отец уговорил меня разорвать нашу помолвку, – призналась она. – Я не хотела его слушать, но он меня убедил. Сказал, что у тебя нет средств содержать меня… и наших будущих детей, что ты вынужден будешь жить на мое приданое и рассчитывать на его поддержку…

Рис перебил ее:

– Мне он сказал: если мы поженимся, ни о каком приданом не может быть и речи.

Отец угрожал лишить ее приданого?! Еще один удар.

И все же она должна объясниться.

– Отец сказал, что молодому человеку с твоим характером неприятно будет жить на средства жены или рассчитывать на поддержку тестя. Я хорошо тебя знаю. Я понимала, что такая жизнь тебя сломит. – Она вспомнила, как слова отца сломили ее саму и как тяжело было сделать то, что, как она считала, было лучшим выходом для Риса. Она посмотрела на него: – Я не могла так с тобой поступить.

Его глаза сверкнули.

– А тебе не приходило в голову, что плата за мой офицерский чин именно этим и была? Что тем самым он взял меня на содержание? Сделал меня зависимым от него? Только никакого выбора мне не предоставил. Погуби своего отца или уезжай.

Она ахнула. Да. Теперь она все понимала, но тогда была убеждена, что женитьба на ней сломит его. Это ей не предоставили выбора!

Внутренняя боль стала невыносимой.

– Мало же ты верила в меня, Хелен! – хрипло проговорил Рис.

Она снова встретилась с ним взглядом и сказала правду. Пожалуйста, пусть он поверит!

– Я попросила отца передать тебе нечто совсем другое, не то, что ты услышал. Я послала его, чтобы он подарил тебе будущее, а не был с тобой жесток.

– И тем не менее ты его послала, – возразил Рис.

Он искажал ее слова. Да, теперь ей ясно: послать отца для разговора с ним было ошибкой, но отец ее одурачил. Ей отчаянно хотелось, чтобы Рис ее понял. Она не отвела глаз.

– Рис, неужели ты не понимаешь, что мы были не правы, замышляя побег? Как бы сильно ни любили друг друга, мы были не готовы. Ты не мог меня содержать.

– Я что-нибудь придумал бы.

– Как? – не сдавалась она. – Стал бы священником? Правоведом или доктором? Банковским клерком, государственным служащим? Да ведь ты и тогда зависел бы от помощи и поддержки моего отца!

Лицо Риса осунулось.

– Этого мы никогда не узнаем. У меня не было возможности даже попробовать. – Он сделал шаг к ней. – Если ты верила всему, что говорил тебе отец, зачем было посылать его ко мне? Почему ты сама не пришла? Мы что-нибудь придумали бы. Например, не женились до тех пор, пока у меня не появилась бы возможность тебя содержать.

Слезы защипали ей глаза. Вот за что она сама не могла себя простить.

В то время она считала, что у нее еще будет случай увидеться с Рисом и обсудить будущее, но позволила отцу убедить себя, что вначале с Рисом поговорит он. А когда она отправилась искать Риса, он уже уехал.

Рис положил руки по обе стороны от нее, будто пригвоздив ее к стене собора.

– Не имеет значения, Хелен. Назад возврата нет. Я нашел свое место в армии. Возвращайся в Ярфорд. Найди себе какого-нибудь маркиза и выходи за него замуж.

Его лицо находилось совсем близко, она чувствовала на губах его дыхание, его мужской аромат окутывал ее, пробуждая все чувства.

Рис вздохнул и оттолкнулся от стены.

– Нам лучше вернуться в отель.

Девушка плотнее закуталась в шаль. Они шли в напряженном молчании. Внутри у Хелен по-прежнему горело желание. Она почти не сомневалась: ему хотелось ее поцеловать. И ей так мучительно хотелось, чтобы он поцеловал ее, будто она была голодным ребенком, который мечтает о крошке хлеба. Его физическая близость вытеснила из ее головы все остальные мысли. У нее закружилась голова.

Невозможно исправить тот вред, который причинил ее отец. И ошибки, которые совершила она сама. Прошлое для них потеряно. Как все было безнадежно!

Как странно ощущать безнадежность, когда все надежды так давно утрачены!

У Риса жизнь изменилась, а у нее – нет. Она влачила жалкое существование, и каждый новый день был похож на предыдущий.

Они подошли к дороге перед собором, к тому месту, где она чуть не попала под экипаж, а он обнял ее после того, как спас. Когда они перешли на другую сторону, он остановился.

– У меня один вопрос.

– Какой? – Что еще можно сказать?

– Почему ты призналась отцу, что мы собираемся бежать?

Он думал, что она все рассказала отцу?!

– Я ничего ему не говорила! – пылко возразила она. – Он сам узнал. Узнал, что ты нанял экипаж, и догадался о причине.

– А когда догадался, ты все подтвердила. – Рис скрестил на груди руки.

Да, она подтвердила.

– Он обманул меня! Мне было всего восемнадцать!

Рис ничего не ответил.

Еще один осколок из прежних времен… Хелен чувствовала себя разбитой вазой, только не было клея, способного ее склеить. Что ж, ей придется собрать осколки, как она сделала это пять лет назад. Как ей ни больно, она еще раз соберет себя воедино.

* * *

Рис оставил Хелен у парадного входа в отель: он не доверял себе и потому не пошел провожать ее до номера – после того, как едва не поцеловал ее. Откуда возник такой порыв? Для него куда разумнее уйти от нее. Он вернулся на те улицы и зашагал так быстро, будто за ним гнались.

Он не собирался говорить с ней о прошлом. Почему клюнул на ее наживку? Что из этого вышло хорошего? Разговор ничего не изменил. Даже если бы ее отец был с ней честен относительно того, что собирается сказать Рису, возможность построить совместную жизнь для них давно исчезла, если она вообще существовала. Армия – вот где его настоящее место! Армия, можно сказать, создала его. Другой жизни он для себя не хотел. Рис не оправдал ожиданий отца Хелен. В армии его не убили. Наоборот, армия способствовала его процветанию.

Рис очутился на улице д’Андерлехт, возле «Клоша», куда направлялся Грант вместе с Тредвеем и Страттоном. Так как он хорошо знал тех двоих, то понимал, что они не способны долго задерживаться на одном месте. Но Рису не мешало выпить. Причем не пива. Хотелось напиться по-настоящему.

Он вошел в зал, наполненный военными. Там пахло пóтом и перегаром. Несмотря на шум, он услышал, как кто-то его зовет:

– Рис! Сюда!

Грант сидел за столом один. Ну, не совсем один. Когда Рис подошел, друг бесцеремонно столкнул с коленей пестро разодетую бельгийку.

– Я не помешал? – осведомился Рис, садясь напротив.

Грант досадливо отмахнулся:

– Вовсе нет. – Он жестом велел Рису садиться.

Женщина пожала плечами и отошла.

Рис огляделся по сторонам.

– Где Тредвей и Страттон?

Грант сделал глоток пива из большой глиняной кружки.

– Ушли. В сопровождении дам.

– Виски! – велел Рис официантке. – Принесите бутылку.

Грант широко раскрыл глаза и поднял два пальца:

– Два стакана. – Он облокотился о стол и посмотрел Рису в глаза. – Итак… Что случилось?

– Что значит «что случилось»? – Рис поудобнее устроился на стуле.

– Из-за чего ты заказываешь виски? – не сдавался Грант.

Официантка подала им бутылку виски и поставила на стол два стакана.

Рис протянул ей несколько монет и налил себе стакан. Полстакана выпил залпом, но по-прежнему не отвечал.

Грант тоже налил себе и понизил голос:

– Не нужно было оставлять вас вдвоем в ресторане?

Рис посмотрел на друга: он знал, что больше тот не будет ни о чем спрашивать.

– Может, когда-нибудь я расскажу тебе все, но не сегодня.

– Понимаю тебя. – Грант, тоже переживший предательство, поднял стакан: – Кто знает? Может, через несколько дней нас разорвет французской картечью. Тогда ничего не будет иметь значения.

На следующий день Хелен проснулась рано с мыслями о Рисе – она думала о нем всю ночь. И удивилась, что ей вообще удалось заснуть. Рис пробудил в ней желание, которое, как ей казалось, она успешно похоронила. В то же время он оттолкнул ее.

Она расстроилась и из-за отца. Как он мог обмануть ее и быть таким жестоким к Рису? Странно, что Рис не оттолкнул ее в первый же вечер в таверне. Как он, должно быть, презирал ее все пять лет! И что ей сейчас делать? Плакать в подушку?

Она должна как-то жить дальше и делать все, что нужно, именно сейчас.