Текст книги "Мед и горечь"

Глава 3

На нем были высокие горные ботинки, свободные простые брюки и шерстяное пончо ярких цветов: желтого, белого и красного.

Бетти с подозрением открыла дверь и нахмурилась, глядя на Макса:

– Не говорите мне ничего. Вы примеряете на себя костюм мексиканского бандита для очередного свадебного торжества. А вид у вас ничего.

Он пригладил рукой взъерошенные темные волосы и ответил ей мрачным взглядом. Сейчас на его лице были заметны морщины, в чертах проступала зрелость. Все это усиливалось его напряженным выражением. Но она не заметила и капли игривости.

– Шериф ищет трех мужчин, ограбивших Ральфа.

– Ральфа? Круглосуточный магазин на верхнем перекрестке?

– Да. Помощник шерифа патрулировал неподалеку и засек их машину в этом направлении. Она свернула к югу в нескольких ярдах от вашей дороги, и все трое ушли в лес.

Бетти поглубже запахнулась в халат.

– Так их еще не поймали?

– Нет.

– А как вы…

– Я играл в карты с ночным диспетчером в конторе шерифа, когда пришел вызов.

Он посмотрел с крыльца на высокие окна гостиной, которые были плохо обшиты.

– Вам нужны новые окна с другими замками. Эти слишком непрочные.

– Я знаю и собираюсь их заменить.

– Я сейчас вернусь. – Он подошел к джипу, достал что-то большое и объемное с переднего сиденья и принес на крыльцо. Это был спальный мешок. – У вас есть кушетка?

– Подождите-ка…

– Не говорите, чтоб я вернулся домой. Я лягу спать на крыльце и заставлю вас испытывать чувство вины. Впустите меня. Здесь очень ветрено.

– Откуда мне знать, может, вы передо мной разыгрываете спектакль?

Он снисходительно рассмеялся.

– У меня есть масса прекрасных способов, с помощью которых я могу заманить ничего не подозревающих женщин в свои объятия. Хотите проверить меня, позвоните шерифу.

– Хорошо. Я так и сделаю!

Она продолжала держать дверь, улыбаясь, но сцепив зубы. Но его глаза были усталыми, мысли, как и волосы, были в беспорядке. Макс выглядел измотанным и совсем не притворялся.

– Входите.

– О, спасибо, спасибо. – Пока он закрывал входную дверь, она подошла к стоявшему на стопке кулинарных книг телефону. Все это лежало на тяжелом красного дерева столе. Это был практически единственный предмет мебели в комнате нижнего этажа. Она зажгла лампочку и позвонила в контору шерифа, где кто-то, назвавшийся Рей Джей, сказал ей, что трое вооруженных людей ограбили магазин и были замечены неподалеку от ее частного владения.

– Макс Темплтон у вас? – спросил Рей Джей.

– У-гмм, да.

– Я позвоню, если будут новости.

– Спасибо. – Почувствовав себя виноватой, Бетти положила трубку и медленно повернулась к Максу. Он прислонился к прогнувшейся раме двери в гостиную и смотрел на нее. Выражение его лица не было ни самодовольным, ни упрекающим. Бетти кивнула ему.

– Простите меня.

– Прощаю.

– Как вы видите, у меня совсем нет мебели.

Он потер носком ботинка по потрескавшемуся дубовому полу.

– Прекрасный результат. Похоже, здесь проехала кавалерия.

– По меньшей мере, дважды.

– Твердый, холодный пол. Хорошо, что у меня есть надувной матрас.

– Макс, вы не обязаны ради меня…

– Я ведь не прошу ничего взамен, не так ли? – Они обменялись угрюмыми, настороженными взглядами. Ее инстинкты советовали ей не замечать вспыхнувшее в ней пламя желания. Он может быть галантным, когда захочет. Он просто не тот тип мужчины, который она может себе позволить. Однако от его взгляда у нее слабеют колени.

– Как насчет чашки горячего шоколада и капельки виски? – спросила она.

– Вы собираетесь пить сами?

– Да. Горячий шоколад, а не виски. Мне нужна ясная голова.

– Тогда я буду пить девственный шоколад.

– Я никогда не слышала, чтобы его так называли.

– У меня всегда был богатый язык.

– Я знаю. Вы продемонстрировали мне его вчера.

– На флоте можно научиться массе интересных вещей, в том числе и умению общаться с людьми.

– Что вы делали – учили взвод мычать и хрипеть?

– Я был умным офицером. Командовал группой по борьбе с терроризмом. – Он слегка поклонился. – Надеюсь, я произвел достаточное впечатление.

– Если честно, то да.

– Значит ли это смягчение вашего сердца, что я могу без страха посещать ваш ресторан?

– И не пытайтесь. Вам не повезет. – Бетти указала на его спальный мешок. – Не теряйте времени и надуйте свой матрас. А я принесу горячий шоколад.

– У меня была сабля такая же острая, как и ваш язык.

Бетти сделала реверанс.

– Спасибо. – На кухне она была так напряжена и не в себе, что чуть не уронила две кружки, которые достала из ящика буфета. Там был спартанский набор керамической посуды.

Стоя возле раковины под неярким светом электрической лампы, висевшей в центре потолка, она наполнила чашки и поставила их в микроволновую печь. Мойка, микроволновая печь и маленький, взятый напрокат холодильник – вот что составляло обстановку ее кухни.

– Здесь совсем не тесно, – сказал, останавливаясь в дверях, Макс.

Бетти подпрыгнула.

– Вы подошли неслышно.

– И принес с собой палку, – добавил он. Он сбросил пончо, и она увидела, что на нем был свободный черный пуловер и брюки. Она вновь восхитилась его широкоплечим стройным телом. Оно было создано, чтобы устрашать врагов и завоевывать друзей. Никакой здравомыслящий террорист не хотел бы иметь такого врага. И ни одна женщина не упустила бы возможности сделать его своим другом. Макс отвел руку за спину и достал большой автоматический пистолет.

– А вот моя палка.

– Не могу припомнить, чтобы видела что-то большее.

– О, вы, должно быть, говорите это всем парням, – Он прошел по большой кухне к желтой облупившейся двери со вставленными в верхние секции стеклами. Потом включил свет на заднем крыльце и выглянул, держа, будто случайно, пистолет в руках.

Бетти следила за ним, как зачарованная, Он был так не похож на мужчин, которых она знала. От него исходила жизненная сила; он смотрел тяжелым, опасным взглядом, но когда выключил свет и, повернувшись, подмигнул ей, его лицо вновь поразило ее строгостью линий. А его глаза, эти светло-зеленые глаза, светились безграничной чувственностью.

– Микроволновая печь уже зазвенела, – сказал он ей.

– О! – Почувствовав себя глупо, Бетти повернулась и достала чашки, налила в них воды и насыпала быстрорастворимого горячего шоколада из бумажного пакетика. Потом все размешала общей ложкой.

– Ничего особенного. Если я найду другую ложку, я дам вам попользоваться.

– Почему вы так живете?

Бетти чуть не сказала ему правду. Вложив большую часть своих денег в будущую суперзвезду поп-музыки, она была сейчас практически разорена.

Но ей не нужно быть слишком откровенной в разговорах о своем прошлом, потому что слегка улыбнулась и сказала:

– Я хотела бы заключить несколько контрактов для переделки дома. Поэтому, пока проект не готов, нет смысла перевозить вещи.

– Зачем же вы выехали так рано?

– Мне очень хотелось быстрее открыть ресторан в городе. У меня очень много работы по доставке и заготовке продуктов. Все расписано по часам на две недели вперед. Я хочу успеть открыть ресторан вовремя.

– Какую работу вы выполняете?

– Все, от семейных ужинов до общих вечеринок. Как придется. Копчености – это случайно получилось. Я устраивала частные пикники для богачей и знаменитостей, тех, кто живет на озере Ланир, и еще я организовывала банкеты для крупных политиков штата.

– У вас большой персонал?

– Никакого. – Она подала ему чашку. – Сейчас у меня вообще ничего нет. Но я могу организовать доставку продуктов сама, конечно, не для огромного количества людей. Что касается копченостей, то с ними нет проблем: вы их достаете и укладываете на тарелки. Мне не нужно много помощников, чтобы приготовить закуски.

– А как насчет ресторана?

– Я наняла для этого менеджера. Энди Парселз. Вы знаете его?

– Так вы уговорили Энди уйти из закусочной «Гамбургер»? Он был там шеф-поваром все время, сколько я помню.

– Он получил приличное жалование, раньше у него не было ни медицинской страховки, ни пенсии, теперь будет. К тому же ему нравится моя репутация. Он знает, что я собираюсь здесь остаться навсегда.

– Гмм. С населением Вебстер Спрингс?

– Неподалеку много туристских маршрутов. Ведь рядом горы и озеро Ланир.

Бетти отхлебнула шоколаду и гордо взглянула на Макса.

– Люди будут приезжать из Атланты, чтобы посидеть в моем ресторане. Я собираюсь готовить и продавать лучшие копчености в этой части страны. А если и не придут в ресторан, то, по крайней мере, купят мой соус, который я тоже буду готовить. Вообще-то я собираюсь стать известной в стране.

Макс оглянулся по сторонам и положил оружие перед собой. Он взял свою чашку, и она скрылась в его ладонях, сразу став крошечной.

– У вас, должно быть, чертовски хороший рецепт соуса.

– Именно так. Нет ничего похожего на него. Этот рецепт хранился семьей Квинт в течение двух поколений. Мой дедушка Вильям передал его отцу. Отец очень гордился своим соусом и угощал им друзей и соседей. И он передал рецепт мне в день моего совершеннолетия. Когда вы попробуете мой соус, вы поймете, что не встречали ничего подобного.

– Боюсь, нет. Мой дед знал лучший в мире рецепт. Я это помню. Тогда я был еще ребенком. Люди упрашивали моего деда приготовить этот соус.

– Хвастун, хвастун, хвастун, – мягко подразнила Бетти.

– Не волнуйтесь. Рецепт был потерян со смертью деда. Вы спасены.

– О, мой Бог, – она произнесла это совершенно бесстрастно. – Я могу расслабиться.

Их прервали шаги Фокса, бегущего по лестнице. Несколько секунд спустя Фокс По ворвался в кухню и с любопытством уставился на Макса, помахивая хвостом-обрубком.

– Привет, мутант, – сказал тот ласково. Бетти наклонилась и погладила Фокса По по голове.

– Не обращай на него внимания, дорогой. Прежде чем говорить, он не думает.

– Где вы взяли это чудовище – в магазине комнатных животных, что в зоне радиации?

– Моя мать входит в совет директоров Общества охраны животных в Атланте. Я часто работала в этом Обществе. Когда владелец Фокса подбросил его туда, раненного и несчастного, я взяла его себе.

– Если я правильно понял, ваша семья – это голубая кровь Атланты?

Бетти встала, улыбаясь с издевкой.

– Я голубокровная только со стороны матери. По другой линии я Квинт, как вы уже знаете. Первопроходцы. Нувориши. Мой отец нажил состояние, продавая янки недвижимость.

– Черт. Прохвост с Юга продавал свой дом политическим авантюристам с Севера!

Она не могла не рассмеяться.

– Не совсем так. Он джентльмен с Юга с головой, хорошо работающей в бизнесе. И только так. Я это унаследовала, если можно так выразиться.

– Как же вам жилось полукровкой: голубая кровь и нувориш?

– О, как обычно. Каникулы в Европе, сезонные билеты в оперу, уик-энды в теннисном клубе. Я встречалась с мальчиками, у которых к имени добавлялись римские цифры.

– Мальчики с именами вроде Шедли Бисквит IV, – сказал коварный Макс.

– Ну, они не были такими помпезными. Он закинул ногу за ногу и оценивающе разглядывал ее из-под полуприкрытых век. От этого Бетти почувствовала себя ужасно неловко и притворилась, будто рассматривает кружку. Макс слегка усмехнулся.

– Тогда почему же вы не выполнили своего предназначения и не вышли замуж за Шедли до сих пор?

– Большинство этих Шедли были скучными и недалекими. – Она сделала из чашки глоток, подняла на него настороженные глаза и сказала решительно: – Я увлеклась свободомыслящим музыкантом. А может, он меня завлек. Я не уверена в том, как это получилось.

– Гмм. Вы вышли за него?

– О нет. Мы были слишком хладнокровными, чтобы вступать в брак. По крайней мере, он вел себя так. У нас было… соглашение, ясно? К несчастью, я понимала, что однажды нам придется пожениться, а он ждал, когда появится контракт на запись и он уедет в Лос-Анджелес.

– Один?

– О, он звал меня с собой. Но я устала быть прислугой у знаменитости. Я начала чувствовать себя ничтожной и бесполезной.

Бетти старалась контролировать свои эмоции, но чувство обиды вновь захватило ее. Оно обратилось теперь против Макса с его легкомыслием.

– Я провела много лет, убеждая себя, что замужество не имеет значения. Знаете, у меня ничего не вышло. Брак имеет значение, по крайней мере, для меня.

Бетти огорченно покачала головой и подняла глаза к небу.

– Ах. Я изливаю душу перед человеком, который превратил бракосочетание в шутку! – Она опустила упрямый взгляд на Макса, требуя от него таким образом возражения. Но он не поддался.

– А это и есть шутка.

– Почему?

– Потому что половина браков превращается в конце концов в развод. Потому что многие люди женятся от одиночества, потому что так удобнее заниматься сексом или оттого, что родители заставили их поверить, что с ними что-то неладно, если они не хотят заводить семью.

– Вы же не станете утверждать, что никогда не любили женщину так, что вам хотелось провести с ней всю оставшуюся жизнь.

– Вы правы. Но я могу утверждать, что никогда не думал серьезно о женитьбе. Я живу в настоящем. А женитьба основывается на фантазиях о будущем.

– Полагаю, очень многие женщины оставляли вас, а?

Макс холодно ухмыльнулся.

– На флоте я менял базу каждые два-три года. Поэтому много раз расставался, хотел того или нет.

– Но вы не похожи на мужчину с разбитым сердцем.

– Жаль, что не угодил. – Он допил свой горячий шоколад и обошел вокруг Бетти, чтобы поставить на стол кружку. – А разве у вас разбитое сердце? Вечная любовь заставила бы вас поехать за ним в Лос-Анджелес. Может, вы не любили его так, как говорите? Бетти выпрямилась от уязвленного чувства собственного достоинства. Он, конечно же, ошибался.

– Не распространяйте на меня свои циничные взгляды.

– Что, начинаете защищаться? Это верный признак внутренней неразберихи. Вы не уверены в себе? И не хотите признавать мою правоту?

– Не имеет значения, что вы думаете о причинах, заставивших меня поступить так. Я приехала сюда, чтобы начать новую жизнь, я хочу постоянства. И я не собираюсь тратить время на мужчин, которые постоянства не хотят.

Она наклонилась и поставила чашку.

– Я постоянна, надежна и никуда отсюда не собираюсь.

– Хорошо. Я с интересом послушаю все сплетни о ваших романах. Однажды я расскажу своим внукам, что знал вас, когда вы были молоды. И добавлю, что вы нисколько не изменились. Я думаю, вам будет, что сказать, чтобы создать о себе такое мнение.

Макс был очень спокоен. Может быть, был зол, а может, продумывал свой следующий шаг. Его пристальное молчаливое внимание, с которым он разглядывал ее тело, заставило Бетти бороться с искушением не обращать внимания на горькую смесь раскаяния и обиды, закипавшую в груди.

– Поживем – увидим, – тихо добавил Макс.

Бетти попыталась засмеяться. Но получился раздраженный, высокий, мучительный звук, и она мысленно пнула себя за это. Она покачала головой и печально взглянула на Макса.

– Почему бы нам не сказать друг другу правду и не стать друзьями? Я имею в виду, просто друзьями. Тогда мы не сможем разочаровать друг друга.

Его мрачное лицо просветлело от изумления и новых идей.

– Так вы надеялись на что-то другое с моей стороны? На что же? Мне страшно не хотелось бы вас разочаровывать.

Она подняла обе руки.

– О нет. Вам не вовлечь меня в словесную игру.

– Я уже сделал это. Но расслабьтесь. Давайте дружить. – Он приблизился к ней на несколько шагов и поднял правую руку. Его глаза светились радостью. – Пожмем друг другу руки?

Вы изворотливее скользкой змеи.

А вы своими образными выражениями похожи на вымуштрованного сержанта. Чего вы боитесь – простого рукопожатия?

Бетти дружелюбно протянула руку. Они обменялись рукопожатием. Убирая руку, Макс провел пальцами по ее ладони. Бетти молча послала ему проклятие, потому что это движение заставило ее нервно дышать, а всю кожу окатило жаром. Бетти отвернулась, надеясь, что Макс не поймет ее реакции.

– Еще горячего шоколада? – прошептала она.

– Нет, спасибо. Мне надо надуть воздушный матрас. – Он поднялся и оказался так близко, что его чресла почти касались ее бедер. От него пахло смесью кожи, шерсти и свежего осеннего ветра. Запах был таким мужским, таким зовущим.

Бетти смотрела на чашки и не двигалась.

– Я принесу вам несколько одеял. О, здесь много поленьев, если вы захотите зажечь огонь и спать у камина.

– Спасибо. – Его теплое дыхание ласкало ее щеку. – Вы слишком любезны с человеком, доставившим вам столько неудобств.

– Вы не доставляете мне никаких неудобств, – сказала она, сцепив зубы, когда он вышел из кухни.

Оставшись одна, Бетти отвернулась от двери и закрыла лицо руками. Ей казалось, что все ее тело горит.

Спустя несколько часов Бетти проснулась, услышав у себя над ухом голос Макса и почувствовав его руку на своем плече. Она догадалась, что произошло что-то чрезвычайное, и спустя секунду поняла, что Макс был в ее спальне, а она лежала в постели. Она приподнялась и попыталась отодвинуться.

– Шшш, малышка, – прошептал он осторожно, успокаивая ее. – В вашем подвале кто-то или что-то. Я хочу, чтобы вы оделись и оставались у телефона. Я собираюсь проверить подвал.

– Но их ведь было трое. Что, если… Он жестко рассмеялся.

– Если их трое, то лучше им там не быть.

Бетти потерла глаза и внимательно посмотрела на Макса. Да, он говорил серьезно.

– Послушайте, я не хочу неприятностей. Я имею в виду, что, если вас побьют или подстрелят в моем подвале, я буду обязана хорошо с вами обращаться.

– Именно так. Как насчет прощальной нежности уходящему воину? – Он наклонился к ней и коснулся ее губ крепким, нежным поцелуем. Потом провел по ее губам пальцем. – Теперь я умру сравнительно счастливым.

После этого он вышел из комнаты и спустился в холл. Он шел так осторожно, что его горные ботинки не издавали почти ни звука на скрипящем деревянном полу.

Бетти выбралась из постели и начала копаться в высокой плетеной корзинке, где хранила кое-какую одежду. Надев розовый мятый халат поверх пижамы, она засунула ноги в мокасины и пошлепала вниз.

Фокс По сидел на нижней ступеньке, внимательно и с любопытством прислушиваясь. Бетти рассеянно погладила полосатую голову кота и поспешила дальше. Она была рассудительным человеком, не стремившимся к приключениям, конечно, за исключением приключений, касающихся мужчин. Но больше она не потратит ни года из своей жизни на эти иллюзии. Даже если Макс Темплтон заполнил ее жизнь и дом и отчасти даже стал ее защитником.

Когда Бетти подбежала к телефону и напряженно прислушалась, пытаясь уловить хоть какие-то звуки из подвала, ей вдруг пришло в голову, что ее музыкант никогда не предлагал ей своей защиты от каких-нибудь других опасностей, спасая только от виброфонов на Великом Смертельном концерте.

Стояла полная тишина, и нервы Бетти были напряжены до предела. Она держалась, сколько могла, потом с перекошенным от стреха ртом на цыпочках двинулась на кухню и подошла к черному ходу. Она открыла потрескавшуюся дверь на заднее крыльцо и посмотрела налево, где виднелся полуоткрытый вход в подвал.

Бетти вернулась на кухню, пошарила в ящиках стола и вынула из деревянного футляра разделочный нож. Как всякий настоящий повар, она хранила нож идеально заточенным. С ножом в руках, напоминавшим маленький меч, она вышла и направилась в погреб. Кровь стучала у нее в ушах, когда Бетти остановилась на верхней ступеньке.

– Макс, – тихо позвала она, глядя вниз. – Макс, – снова повторила она и минуту ждала ответа, но ответа не последовало. Чем же он занимается? Почему не включил свет? «Позвони шерифу», – говорил ей обычный здравомыслящий внутренний голос». Она продвигалась в глубь темного подвала, с замиранием сердца делая один шаг в минуту. Холодная пугающая чернота проема заставляла ее дрожать. Спустившись на нижнюю ступеньку, она взяла нож двумя руками, держа его перед собой, будто собираясь в темноте распознать размеры врага.

«Самурай Бетти», – подумала она, попробовав для эксперимента ткнуть ножом воздух.

Кровь застыла в жилах, когда с глиняной стены у нее за спиной посыпались куски штукатурки. Она хотела обернуться, но крепкая рука обхватила ее шею, а другая стиснула обе руки так больно, что Бетти выронила нож.

– О, Макс, ты кретин! – сказала она с облегчением и досадой. – Прекрати.

– Заткнись! – Это был голос не Макса. Внезапный ужас выбросил адреналин в кровь Бетти. Она ударила державшего ее локтями по ребрам, а ногами забарабанила по щиколоткам противника. И тут зажегся свет. Перед ней и незнакомцем появился Макс. На его лице играла улыбка волка, поймавшего овцу. Он уперся дулом ружья в лицо стоявшего позади Бетти человека.

– Раз, два…

– Хорошо, парень, хорошо.

Бетти с облегчением почувствовала свободу. Макс взял ее за плечо и толкнул к выходу. Слегка ударившись о противоположную глиняную стену, она обернулась и оцепенело уставилась на разворачивающуюся сцену.

Макс прижал смуглого грабителя к другой стене. Джинсы и простой пиджак мужчины были в грязи и обрывках листьев, а теннисные тапочки промокли. «Он или бежал по лесу, или только что проснулся», – сделала Бетти предположительное заключение.

Парень скосил глаза на автоматический пистолет у себя под носом. Руки он держал за спиной, прижав их к стене.

– Где двое твоих друзей? – тихо спросил Макс.

– Я их не знаю. Клянусь. Мы разделились. Не убивайте меня.

– Тогда не делай даже неверного вздоха.

– Я вообще не дышу. Бетти подала голос:

– У меня есть веревка.

– Хорошо, – холодно усмехнулся Макс, не отводя взгляда от перепуганного пленника. – Давайте его повесим.

Бетти не верила в то, что сказала потом, но Макс спровоцировал в ней головокружительное желание дразнить.

– Гмм, не надо этого делать. Я сейчас приведу добермана.

Пленник задохнулся от ужаса.

– Нет, леди, пожалуйста. Я не собирался причинять вам вред. Я хотел проскочить у вас за спиной вверх по лестнице.

Макс немного сильнее прижал ствол к верхней губе мужчины.

– Ах, он так жалобно выглядит, детка. Может, я его просто свяжу.

– О, давай, – Она повернулась и подняла оброненный разделочный нож. – Как жаль, я даже не успела резнуть его разочек. – Она грустно взглянула на нож. – Может, у меня есть еще шанс?

Злоумышленник застонал.

– Пожалуйста, леди.

О, расслабься. Я не отрежу ничего важного.

– Я уговорю ее не делать этого. Лучше сиди смирно, – сказал ему Макс. – Садись, быстро.

Колени мужчины подогнулись, и он с мертвенно-бледным лицом скользнул на пол подвала. Бетти взяла протянутое Максом оружие и прицелилась в голову мужчины, мило улыбаясь своему спасителю, пока тот доставал связку капроновой веревки из ящика в кладовке подвала. Макс умело связал пленнику руки и ноги.

– Ты быстро управился с этим теленком, – заметила Бетти грубоватым тоном.

Макс понимающе подмигнул ей.

– Давай нагреем утюг.

Они оставили вконец запуганного пленника в подвале и пошли в дом, где Бетти позвонила шерифу, пока Макс обошел все комнаты, проверяя, все ли спокойно. Через пятнадцать минут лужайка перед ее крыльцом заполнилась помощниками шерифа, полицейскими из соседнего округа.

Двое других подозреваемых в ограблении были уже пойманы. А третий, безумно счастливый, что остался цел, был извлечен из подвала Бетти и увезен.

После многочисленных расспросов, поздравлений и громкого гогота все убрались. Остались только Бетти и, конечно, Макс.

Они сели на ступеньки крыльца, завернувшись в одеяла. Из-за леса над лугом занималась заря. Мирная красота осеннего утра и томительное продолжение испуга заставляли обоих испытывать смущение. Бетти закуталась в свое одеяло, дрожа от холода и нервного напряжения.

– Я никогда так себя не вела ни с кем, – пробормотала она. – Я имею в виду… прошедшую ночь.

Она повернулась к Максу, все ее чувства смешались. Теперь между ними была какая-то связь, хотела она этого или нет. Она пыталась бороться с искушением. Макс был самым необычным, самым восхитительным мужчиной из всех, кого она знала. Но он так не подходил к ее стилю жизни. Она рисовала себе другую тропу.

Рядом, касаясь бедром и ногой ее тела, сидел «друг» Макс. Он смотрел на нее со спокойной радостью, отчего Бетти чувствовала себя еще более неуютно.

– Нам хорошо вместе, – сказал он своим низким голосом. – Я никогда не встречал такую женщину, как ты.

Бетти так ужасно хотелось поцеловать его, что желание пульсировала в ее горле.

– Разве может тигр лишиться своих когтей? – спросила она тихим, уставшим голосом.

Он насмешливо взглянул на нее, а потом (как ей показалось, его глаза потемнели) сказал:

– Другими словами, честны ли мои намерения?

– Я знаю, как некрасиво звучит мой вопрос. Я не жду, что каждый встретившийся мне мужчина должен давать письменные гарантии, что он намерен жениться. – Она отчаянно взглянула в его лицо. – Но с тобой, мне кажется, у меня не будет возможности отступить. Я потеряю голову так быстро, что не увижу огня, пока он не сожжет меня. Здесь мне нужны гарантии.

Макс поднял руку и коснулся ее подбородка.

– Я бы мог солгать тебе, но не могу. Я не могу себя представить женатым. Наблюдая, как счастливо жил мой отец одиноким, насмотревшись, как многие мои друзья по Морскому Корпусу страдали от одного развода до другого, я пришел к выводу, что роль института семьи сильно преувеличена.

Он остановился и посмотрел Бетти в глаза.

– Я могу не верить в брак, но не имею ничего против любви.

– А если ты захочешь детей?

– Моя карьера не дала мне шансов пустить корни, и я понимаю, что спустя годы я просто потерял к этому интерес, забыл о возможности иметь семью. Я не собираюсь заводить детей.

В ней поселилась холодная, тяжелая горечь разочарования.

– Спасибо за откровенность.

– Прими мою честность. Прими меня таким. – Он склонился к ней и добавил: – Давай войдем в дом. Я сделаю нам по чашке горячего шоколада, я отнесу тебя в постель. Я раздену тебя и разденусь сам, и мы сплетемся под твоим электроодеялом. Я обещаю: у тебя не будет возражений против того, что я стану делать, что ты будешь чувствовать.

В какой-то момент ее влечение возобладало, она прижалась к Максу и подняла губы ему навстречу, наслаждаясь бурей чувств, вспыхнувшей в ее теле во время поцелуя. Но в душе нарастал крик протеста. Бетти коснулась губами кончика его носа, потом подбородка, щеки и век. Макс тяжело вздохнул и, приблизившись к ней, закрыл глаза. В ней вспыхнул пожар желания, но, превозмогая себя, она отодвинулась.

– Я не могу, Макс. Я не могу. Я знаю, чего хочу от жизни, так же, как и ты. И ни один из нас не хочет идти на компромисс. – Она проглотила комок в горле и жалобно сказала: – Я уехала сюда, чтобы забыть об одной ошибке. Я не совершу другую.

Взволнованные глаза Макса смотрели на нее. Внезапно она заметила, что в них засветились насмешливые огоньки.

– Ты считаешь себя той женщиной, которая сможет изменить мое отношение к женитьбе.

Бетти выдавила легкую улыбку.

– Когда-то я так думала. Но ошибалась. Теперь я не так настойчива.

Макс нахмурился. Он был напряжен, зол. Порывистым движением он схватил Бетти в охапку и неистово начал целовать ее, пока она не стала задыхаться и у нее не распухли губы. Держа ее почти на весу, он продолжал целовать ее стоя, потом подхватил на руки и понес.

Зацепившись за лестничные перила, одеяло, в которое была завернута Бетти, упало на землю, оставив ее беззащитной. Она поцеловала Макса, изумляясь все возрастающей в ней страсти. Но здравый смысл уже начал возвращаться к ней, и Бетти отрицательно затрясла головой. Чуть не плача, она отстранилась от Макса, вырвалась и прижалась к деревянной балюстраде позади ступеней.

– Ты так настойчива, что даже не представляешь, – сказал он хрипло.

Он бросил свое одеяло на перила крыльца и пошел в дом. Бетти несколько раз глубоко вдохнула свежего утреннего воздуха и дрожащей рукой дотронулась до губ. Когда через минуту Макс вернулся, на нем было шерстяное пончо, а в руках спальный мешок.

Он молча прошел мимо нее, но остановился на нижней ступеньке. В его взгляде, который он бросил на Бетти, не было злости: в нем читалась грусть.

– Я подожду, – сказал он тихо.

Бетти смотрела, как он садился в джип. Он приложил руку ко лбу, салютуя ей. Она в ответ тоже подняла руку, но так и не смогла заставить себя махнуть на прощание.