Текст книги "Избранник из мечты [Невеста сердится]"

Он украдкой посмотрел на девушку, погрузившуюся в раздумья. Она рассеянно наматывала на палец непокорную прядь, хмурилась, размышляя над следующим ходом. У Саймона защемило в груди. Как легко привыкнуть к тому, что каждый вечер и каждую ночь Эмилия будет рядом. Как легко забыть о том, что привело его сюда, к этим людям. Как опасно отдаваться на волю этих чувств!

Человек в его положении не мог стать привлекательным для такой женщины. Нравится ему или нет, но они с Эмилией Мейтленд враги. Саймон поежился, словно от холодного ветра. Стоило реально взглянуть на вещи, и все обаяние вечера в кругу семьи Мейтлендов пропадало без следа. Возможно, именно он и разрушит их семейный очаг.

Эмилия передвинула своего коня, но не убрала пальцы от фигуры, пока не убедилась, что сделала хороший ход. Она откинулась на спинку и с улыбкой произнесла:

– Шах!

Саймон бросил короткий взгляд на доску, затем посмотрел на свою улыбающуюся противницу.

– Вы уверены, что хотели сделать именно этот ход?

Девушка кивнула:

– Конечно.

Выдержав паузу, Саймон поставил своего ферзя рядом с вражеским королем и с некоторым сожалением в голосе сказал:

– Тогда вам мат.

– О! – Эмилия наклонилась вперед, недоуменно взглянула на фигуры и воскликнула:

– Я не заметила вашу фигуру! Он усмехнулся:

– Очевидно, так.

– Я знала, что он выиграет! – радостно захлопала в ладоши Джейн.

– Вы самый лучший шахматист во всем мире! – произнесла Оливия, восхищенно глядя на человека, сумевшего победить непобедимую сестру.

А Саймон почувствовал страшную тяжесть в груди. Ощущение вины стало просто невыносимым. Нет, он служит Англии, и только родная страна ему дорога. А не эта маленькая девочка, которая смотрит на него, как на героя. И конечно, не эта прекрасная женщина, способная перевернуть всю его душу, если он не будет осторожен. Вернее всего для него будет держаться подальше от этой семьи.

Эмилия посмотрела на него и прищурилась, как тигрица, собирающаяся выпустить когти.

– Вы не хотите сыграть снова?

– Для меня это будет большим удовольствием, моя госпожа. – Саймон был сама любезность. Он выстроил свои фигуры на поле битвы и приготовился к защите.

Глава 9

Саймон стоял у окна в офисе Хью Мейтленда в Бристоле. Конторы «Мейтленд Энтерпрайз» размещались в трехэтажном деревянном здании на набережной. Завод по производству сахара-рафинада, медеплавильный, стекольный и мыловаренный заводы располагались бок о бок с судоверфями и магазинами – деревянными строениями, поднимавшимися на два-три этажа над серой портовой водой.

Саймон рассеянно скользил взглядом по частоколу мачт, внимательно прислушиваясь к разговору, который вели трое мужчин у него за спиной.

– Если нам не удастся получить морскую охрану, корабли, готовые к отправке в Индию, будут в опасности.

Хью Мейтленд побарабанил пальцами по столу, подчеркивая важность сказанного. А Саймон сдосадой поймал себя на том, что, вместо участия в беседе, постоянно возвращается мыслями к своей рыжеволосой леди.

Эмилия разговаривала во сне. Не каждую ночь, но один или два раза, с тех пор как он разместился в ее комнате, Саймон слышал ее нежное бормотание, состоявшее из бессвязных слов, которые имели смысл только в ее снах.

Какие мечты пробуждались в этой девушке, когда она закрывала глаза? Были ли они так же невинны, как и сама спящая Эмилия? Он отдал бы жизнь, чтобы разделить с нею ее сны и скрыться от кошмаров, преследовавших по ночам его самого.

– На прошлой неделе компания «Тарред» потеряла два судна. Американские каперы, – откуда-то донесся голос Мейтленда.

Саймон сделал еще одну попытку сосредоточиться, но вновь безуспешно. Где-то далеко, из трубы какой-то мануфактуры, поднимались клубы дыма, и теплый летний ветерок доносил его запах сюда. Но Саймону казалось, что пахнет лавандой. Он ложился спать, вдыхая аромат этих цветов, а просыпаясь, первое, что он ощущал, – это их свежее благоухание.

Комната Эмилии походила на лавандовое поле. Букеты были расставлены в фарфоровых вазах повсюду – на столах, подоконниках, во всех углах.

И вновь нахлынули воспоминания. Нежное тело Эмилии, трепетно дрожащее в его объятиях. Ее затуманенные страстные глаза. Ее бледная грудь, волновавшаяся при каждом ее вдохе.

Ее влажные соски, напрягающиеся, когда он прикасался к ним языком.

Последние несколько дней Саймон старался держаться от нее подальше, но не мог удалиться от этой прекрасной тигрицы, чтобы забыть ее.

Он ложился в постель и ждал ее. Просыпался и снова ждал. В своих снах он держал ее в объятиях. В мечтах он сотни раз занимался с нею любовью. Сны не давали облегчения – желание обладать этой женщиной только возрастало.

Саймон глубоко вздохнул и вновь почувствовал едкий запах дыма. Надо как можно скорее прекратить думать об этой женщине. Нельзя стоять здесь, любуясь восходом солнца, и мечтать об Эмилии Мейтленд, подобно юнцу, влюбившемуся впервые в жизни.

Однако, несмотря на все клятвы, которые он давал самому себе, Саймон не переставал думать о том, как выглядит Эмилия ранним утром в золотых лучах восходящего солнца. Как полыхают красным пламенем ее чудесные волосы.

Водопад тяжелых с рыжеватым отливом локонов девушки ниспадал с края кушетки подобно морю огня. О Боже! Как мечтал Саймон собрать это пламя в своих руках, окунуться в эти волосы и вдохнуть их лавандовое благоухание. Как хотелось ему ощутить их шелковистую пушистость. И вновь, как всегда, когда Саймон думал об этой девушке, он почувствовал томительное возбуждение. Сможет ли он когда-нибудь избавиться от мыслей об Эмилии! Ведь, прежде всего ему необходимо завершить свою миссию. К тому же, отец Эмилии может оказаться предателем.

Нельзя позволять своему увлечению очаровательной женщиной взять верх над чувством долга, следует положить конец подлым контрабандным операциям.

– Полагаю, нам следует благодарить Господа за то, что средиземноморские линии не тронуты.

Услышав слова Хью Мейтленда, Саймон выпрямился, повернулся и посмотрел на собеседников.

– Не думаю, что в Средиземном море мы имеем дело с американцами, – произнес Лоренс Стенбери, постукивая пальцами по деревянной спинке своего стула. – И плевать, что они называют себя каперами. Они просто кровавые пираты.

– И, к сожалению, чертовски хорошие моряки, – добавил Хью.

Как выяснил Саймон, Хью Мейтленд был другом отца Лоренса Стенбери. Стенбери начал работать на Мейтленда три года назад, после того как его отец совершил самоубийство, проиграв в карты все свое состояние и все принадлежавшие ему сахарные плантации.

Тридцатидвухлетний холостяк Стенбери не очень любил общество и, как правило, сидел дома, когда не работал. Но, насколько было известно Саймону, Стенбери работал всегда. Но как себя чувствовал Стенбери на самом деле, работая на человека, равного себе?

– То, что мы воюем с Францией, не так уж и плохо. – Хью хлопнул рукой по изумрудно-зеленому сукну стола. – Но я никогда не понимал, почему наше тупоголовое правительство провоцирует войну с Америкой.

– Это чертовски плохо, доложу я вам. Опытные капитаны отказываются выходить в море. Подумайте! Мне самому пришлось вести свой трехмачтовый «Остров удачи» на Ямайку! – Джордж Уитком резко открыл серебряную табакерку. Предложив каждому угоститься и не найдя желающих отведать его табаку, он взял щепотку, с натренированной элегантностью отставив в сторону мизинец, и вдохнул.

Прочихавшись, он поднес носовой платок с монограммой к носу.

Саймон внимательно рассматривал Уиткома, удивляясь, какой уважающий себя моряк отважится покинуть гавань с таким капитаном-щеголем. Воротник сюртука Уиткома возвышался до середины его щек и скрывал, таким образом, часть лица. Вокруг шеи было накручено не менее ярда белого льна, очень замысловато, на славянский манер. Один из локонов каштановых волос ниспадал на его густую черную бровь, и это делало Уиткома похожим на начинающего поэта.

– Впрочем, я считаю, что это неплохая идея, – продолжал Джордж, кивая, отчего его подбородок тут же утонул в белых складках галстука. – Вообще, покомандовать всегда неплохо.

Мейтленд, слегка скривив рот, посмотрел на своего молодого шурина.

– Ну-ну, Уитком, уверен, мы обойдемся без этого.

Лоренс Стенбери кашлянул, причем подозрительно похоже на усмешку. Он пригладил ладонью свои светло-каштановые волосы и, заметив удивленный взгляд Уиткома, ответил ему любезной улыбкой.

Хью Мейтленд посмотрел на Стенбери.

– Так как насчет эскорта кораблей, о которых мы говорили?

Лоренс покачал головой:

– Боюсь, что тот эскорт, который в состоянии дать нам Адмиралтейство, заставит наши суда покинуть Индию прямо посреди сезона ураганов.

– Это ставит нас в положение между Сциллой и Харибдой. Наши корабли могут попасть к каперам, если мы отправим их без сопровождения, или угодят в ураган, если будем дожидаться Адмиралтейства. – Хью тяжело вздохнул. – Неважный выбор.

– А вы не рассматривали возможность защищаться самим? – поинтересовался Саймон.

Хью посмотрел на него с некоторым удивлением.

– Наши корабли вооружены, но, видите ли, по водоизмещению они уступают кораблям бандитов. Потом, мы можем взять с собой только пушки мелких калибров. Так что мы слишком жалкие противники по сравнению с хорошо вооруженными каперами. Даже когда есть корабли с сопровождением, эти проклятые негодяи стараются напасть на торговые суда.

Саймон понимал, что компаньоны Хью Мейтленда испытывают определенные сомнения насчет того, сможет ли что-нибудь сделать для компании солдат, женившийся на дочери владельца. Тем не менее, он спросил:

– Что мешает вам поставить во главе эскадры несколько кораблей размером с фрегат? Джордж рассмеялся:

– Вы, очевидно, провели слишком много времени среди своих товарищей по оружию, майор. К сожалению, это решение проблемы для нас пока невозможно.

– Я уже заказал суда, Блейк, – ответил Хью, не обращая внимания на Джорджа. – Но, к сожалению, к тому времени, когда корабли будут готовы к плаванью, компания может попасть в затруднительное положение.

– Вы уже заказали новые корабли? Гм, – Джордж опустился в кресло и задумчиво кивнул. – Ну что ж, похоже, это неплохая мысль. Построить свой собственный фрегат. Да, это замечательно.

Хью Мейтленд одарил Джорджа снисходительной улыбкой.

– Я так и думал.

– Адмиралтейство имеет суда, курсирующие в Америку и обратно, – добавил Саймон. – А нам нужно только плыть у них на хвосте.

– Блейк, дружище, разве мы не пробовали так поступать? Скажите, Мейтленд! – Джордж Уитком посмотрел на Саймона и, преисполнившись важности от того, что поведает сейчас новичку некую тайну, повторил уже сказанное раньше: – Адмиралтейство не намерено предоставлять нам долговременную охрану.

Хотя Уитком был на четыре года старше, Саймон внезапно почувствовал себя глубоким, умудренным жизнью старцем, когда посмотрел в пустые голубые глаза Уиткома.

– Ну, это же понятно – ведь идет война. Вряд ли в Адмиралтействе ваша просьба будет рассмотрена в первую очередь.

– Вот именно, – кивнул Джордж. – Вы все верно поняли.

Однако Саймон продолжал говорить спокойно и терпеливо, так, словно разговаривал с зеленым новобранцем, не обращая внимания на скептическое выражение лица собеседника:

– Видите ли, ваша просьба не будет рассмотрена в первую очередь, зато и свои корабли, я имею в виду те, что курсируют между Европой и Америкой, Адмиралтейство не будет считать конвоем. Вы же сами говорили, что там есть корабли сопровождения, следовательно, если ваш корабль…

– Свои корабли не будут считать конвоем… – повторил Джордж, так, словно, говоря вслух, он легче улавливал смысл сказанного.

– А вы знаете, я понял! – воскликнул Мейтленд. – Ну конечно! Мы ведь просили об эскорте! Чиновники из Адмиралтейства сунули нашу заявку в долгий ящик, вот и все. А нам следует обратиться с просьбой о включении наших кораблей в состав регулярных правительственных конвоев.

Саймон улыбнулся. Ну что же, семнадцать лет работы на правительство научили его лихо обходить бюрократические рогатки. Он подтвердил:

– В этом случае у вас появится защита, о которой вы и мечтать не могли.

Лоренс нахмурившись посмотрел на Саймона.

– Уж не хотите ли вы сказать, что нам отказывали по такой простой причине? – он одарил майора крайне скептическим взглядом, но тот подтвердил:

– Именно это я и хотел сказать. В любом случае, мы ничего не потеряем, если попробуем.

– Мы много приобретем, друзья мои! – Хью Мейтленд пришел в отличное расположение духа. – Блейк, может, подскажете, к кому там следует обратиться?

Саймон немного подумал и сказал:

– К капитану Джонатану Ловелю. Он – адъютант адмирала Вестгейта и способен ускорить дело.

– Прекрасно. – Лоренс встал. – Посмотрим, что можно сделать.

– Меня не будет в офисе остаток дня, Стенбери, – Хью откинулся на спинку кресла. – Я хотел бы ввести Блейка в курс других дел.

– Надеюсь, что вы не слишком замучаете майора Блейка, – на губах Лоренса при взгляде на Саймона появилась натянутая улыбка. – «Мейтленд Энтерпрайз» отличается от того, чем наш новый друг занимался на Пиренейском полуострове.

От Саймона не ускользнуло то, с какой неприязнью были сказаны эти слова. Оставалось только решить, в чем ее причина.

– Уверен, Блейк справится и с этим, – произнес Мейтленд.

– Конечно, – Лоренс сжал руки в кулаки. – А теперь прошу меня извинить.

Когда Лоренс вышел из помещения, Джордж тоже встал и любезно произнес:

– Да, сэр, не сомневаюсь – вы найдете себя в бизнесе.

– Спасибо, – Саймон пожал протянутую руку.

– Рад, что вы с нами на одном корабле, – произнес Джордж. – Да, сэр.

Почему-то после рукопожатия с Уиткомом Саймону захотелось вытереть руку носовым платком.

– И очень рад, что Эмилия наконец-то пристроена. Мы уже опасались, что этот цветок завянет, – не унимался тот, подмигивая Саймону. – Она красива, пусть даже немного сварлива. Но хочу сказать, что у вас есть воля, чтобы приручить ее.

Саймон не стал говорить, что, по его мнению, каждый, кто захочет приручить эту рыжеволосую тигрицу, не уйдет без царапин.

– Уитком, у меня есть еще несколько дел, которые я хотел бы обсудить с Блейком, – напомнил Хью.

– О да, – Джордж направился к своему столу. – Пора браться за дело.

– Уитком, я предпочел бы поговорить с Блейком наедине.

Джордж остановился. Его глаза сверкнули.

– Конечно, Хью, – кивнув, он направился к двери. – Пойду, сделаю кое-что важное. Увидимся сегодня вечером. – У самого выхода он остановился и, держась за ручку двери, добавил: – Ожидается давка. Вы же знаете Клодию: она думает, что вечеринка не удалась, если гостей не набьется как селедок в бочку. Если я буду нужен вам, то напоминаю, что я в офисе.

– Хорошо, я запомню это. – Хью с облегчением вздохнул, когда за Джорджем закрылась дверь и, как бы извиняясь, добавил: – Он желает нам добра.

Саймон сел в кресло у окна, откинулся назад и расстегнул верхнюю пуговицу сюртука.

– Я не совсем понимаю, что делает в компании Уитком, – произнес он.

Хью ухмыльнулся:

– Посещает клубы.

– Понимаю, ваша жена и леди Геррит довольны, что у него есть место.

– А я доволен тем, что обе дамы довольны.

– Мудро.

– Время – хороший учитель. Хочу поблагодарить вас за вашу сегодняшнюю помощь. Это может принести неплохие доходы.

Саймон засомневался в искренности своего «тестя». Судовладельческая компания была лишь частью огромной империи, включавшей в себя сахарные заводы, плантации в колониях, множество рудников. Нет, невозможно поверить, что несколько каперов смогут разорить империю Мейтлендов. И он задался вопросом, зачем человеку с такими средствами заниматься контрабандой.

– Ну, как вы себя чувствуете? – Хью положил руку на миниатюрный глобус, который располагался на краю стола на подставке из красного дерева. – Проведем ваш первый день на работе?

– Думаю, что мне это понравится.

– Надеюсь, – Хью крутанул глобус. – Я беспокоился, что не найдется ни одного способного взять бразды правления в свои руки. До сегодняшнего дня. Знаю, что уже говорил вам раньше. Но хочу, чтобы вы знали, – я рад вашему появлению в моей семье.

Саймон посмотрел в окно. Там кипела жизнь – вода плескалась о корпуса кораблей, гул большого порта накатывал, словно шум прибоя, и был похож на призыв стать членом этой семьи. Как давно он не чувствовал себя дома! Хотя у себя дома Саймон никогда не ощущал такой теплоты, такой любви. Каждый проведенный в доме Мейтлендов день напоминал ему обо всем, чего он был лишен и о чем только мечтал.

Но следовало – постоянно помнить, что эти мечты не могут стать реальностью. Точно так же, как и ему самому никогда не стать настоящим Шериданом Блейком. Майор Блейк – всего лишь иллюзия. Но как бы он желал, чтобы вся эта история со свадьбой стала настоящей!

Саймон одернул себя: нельзя даже мысленно позволять себе подобную роскошь. Это может погубить. И все же он отдавал себе отчет в том, что ему понадобится вся его воля, чтобы удержаться на дистанции от прекрасной дочери владельца «Мейтленд Энтерпрайз».

Хью встал.

– Давайте взглянем на остальные предприятия компании.

– С удовольствием. – Саймон все же сумел, хоть на время, отбросить посторонние мысли и, приняв оживленный вид, вышел за своим мнимым тестем из кабинета.

– Здесь мы храним прибывший с островов сахар. Затем он направляется на наши заводы. – А дождавшись когда Саймон войдет в склад, Мейтленд затворил дверь. – До завтра не будет погрузки и разгрузки, поэтому сегодня здесь достаточно тихо. Как на сельском кладбище.

В теплом воздухе складского помещения пахло сладостью, да так сильно, что Саймон, казалось, ощущал ее на кончике языка. Он последовал за Мейтлендом по узкому проходу. Солнечный свет проникал сквозь окна второго этажа, освещая бочки, стоявшие на полках, которые поднимались по обе стороны от прохода, образовывая своего рода темно-коричневый каньон.

– Сахар-сырец выращивают в основном в Индии, затем переправляют сюда. Мы храним его в другом конце этого здания пока он не станет пригодным для переработки. – С гордостью во взоре, Хью Мейтленд посмотрел на свое богатство. – Эти бочки наполнены сахаром, поступившим прямо с наших перерабатывающих заводов. Мой отец начинал с одной плантации на Ямайке. Он переселился в Бристоль, когда решил поставить под свой контроль весь процесс производства – от плантации до того дня, как сахар появляется на чайном подносе в лондонских домах. Когда я взял на себя его обязанности, он с моей матерью переселился на одну из семи плантаций, которыми мы владели на Ямайке.

– Вы значительно расширили дело, после того как вступили во владение, – заметил Саймон.

Хью с деланым равнодушием пожал плечами, будто это было легкой задачей.

– Имея солидную базу, расширить дело достаточно просто.

Саймон сделал глубокий вдох – в горле защекотало от густого сахарного запаха. В его случае все обстояло как раз совсем наоборот: собственный отец собирался оставить его без всякого средства к существованию.

– Прошу прощения, Блейк, – Мейтленд коснулся плеча Саймона. – Я вспомнил, что должен проверить несколько счетов. Осматривайтесь. Я ненадолго.

Шаги Хью по дубовым доскам эхом отозвались в длинном коридоре и затихли вдалеке у входа. Саймон смотрел вслед, пока Мейтленд не скрылся за поворотом, оставив его наедине со своими мыслями.

Итак, оружие попало на корабли Мейтленда в бочках из-под сахара. Кто мог лучше всего контролировать контрабанду, если не сам владелец компании? Хью Мейтленд осуществлял все операции и вовсе не пытался скрывать, что он сторонник окончания войны.

Саймон вздохнул – в манерах Мейтленда не было ничего такого, что могло бы выдать в нем предателя. Однако в то же время Саймон отдавал себе отчет в том, что самому ему очень хочется, чтобы этот человек оказался невиновным. Он положил руку на одну из бочек. Что могло быть спрятано внутри? Хорошо бы посмотреть…

Заскрипело дерево. Под рукой Саймон ощутил странные вибрирующие толчки и вовремя поднял глаза, чтобы заметить падающую на него бочку. Она летела сверху прямо ему на голову. Спасла его только натренированная реакция. Он метнулся в сторону и бросился на пол в тот самый миг, когда бочка ударилась в то самое место, где только что стоял Саймон. От тяжести затряслись половицы. В дубовых креплениях образовалась щель, крышка бочки неожиданно отскочила и врезалась в бедро Саймона. Он застонал от неожиданной сильной боли. Сахар посыпался во все стороны, словно снежная лавина. Саймон вскочил на ноги, выбираясь из сахара, как пловец из воды, стряхивая сахар с волос и готовясь увернуться, если на него полетит еще один бочонок.

Он сделал несколько шагов назад и посмотрел вверх. И тут же послышались удаляющиеся шаги. Какой-то человек завернул за угол с ближней стороны от прохода.

Сквозь пелену поднятой сахарной пыли Саймон рассмотрел спешащего к нему Хью Мейтленда. Владелец компании поскользнулся на рассыпанном сахаре и врезался в стену из бочек.

– Что за чертовщина здесь происходит? Саймон смахнул белую пудру с лица.

– На меня упала бочка.

– Упала? – Хью поднял глаза на стену из бочек, затем посмотрел на Саймона. – Вы же могли погибнуть!

Саймон потер болевшее бедро.

– Похоже, так.

Мейтленд носком ботинка разгреб сахар на полу, чтобы подойти к зятю.

– Вы в порядке?

– Да. – Саймон снова посмотрел вверх, осматривая верхний ряд бочек. Все они лежали на боку, днищем к проходу. Поэтому упасть вниз они могли только если бы кто-то перевернул одну из них и подтолкнул. – Лежат вроде бы хорошо и закреплены надежно.

– Да. – Мейтленд недоуменно смотрел на верхние ряды. – По крайней мере, так было в прошлом. Я поговорю с десятником. Видно, какой-то рабочий положил бочонок неверно, боком к проходу. Это единственное объяснение.

Но Саймона эта версия не убедила. Он прошел до конца прохода. Там имелась лестница, легко доступная для рабочего или для наемного убийцы.

– Что вы делаете? – окликнул Мейтленд, когда Саймон начал подниматься по лестнице. Саймон не ответил, продолжая взбираться вверх. Тот, кто подтолкнул бочонок, должен был находиться там. Но наверху не оказалось никого. И ничего, кроме пузатых бочек. Человек, который покушался на него, или исчез, или же…

– Вы что-нибудь увидели? – спросил Хью.

– Ничего. – Саймон посмотрел вниз на светловолосого мужчину, стоявшего у подножья лестницы. Неизвестный злоумышленник или успел убежать, или… это сам Мейтленд. Однако это было бессмыслицей. Можно же предположить, что несколько человек желают смерти Саймона Джеймса. Однако остается только гадать, кто хотел уничтожить Шеридана Блейка. Вряд ли мисс Мейтленд способна на убийство.

– Ладно. Может быть, действительно кто-то из рабочих неправильно поставил бочонок и, увидев, что случилось, постарался скрыться неузнанным.

Такое объяснение казалось наиболее логичным. Но неприятное сосущее чувство в груди напомнило ему, что логика не всегда дает правильный ответ.