Текст книги "В твоей безраздельной власти"

Глава 7

Выходящие из церкви люди то и дело останавливали Донована, чтобы поблагодарить за щедрость. Сама миссис Кастор поймала его возле лестницы и щедро осыпала словами благодарности.

Сара сделала глубокий вдох, не вполне понимая, почему у нее дрожат руки и так гулко и учащенно стучит сердце. Тот факт, что Джек Донован поддержал ее в столь важном вопросе, поразил ее. Но самым удивительным было то, что он искренне верил в это дело.

Доновану, наконец, удалось отделаться от миссис Кастор, и Сара решила использовать свой шанс. Он пересек улицу, направляясь туда, где к дереву была привязана его лошадь, помахав рукой в ответ на приветствия с вежливой, но чуть застывшей улыбкой. Сара понимала, что он спешил уйти от этого подхалимства, но было нечто такое, что она очень хотела бы ему сказать. Подобрав юбку, она поспешила к нему и остановилась в нескольких шагах. Джек Донован отвязывал Грозного.

– Мистер Донован.

Он поднял голову, поводья свесились с его руки.

– Добрый вечер, Сара.

– Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы там сделали. – Она вцепилась пальцами в жесткую материю коричневой юбки.

Он пожал плечами.

– Я сделал то, что должен был сделать, не более того.

– Вы совершили нечто совершенно удивительное, – сказала она, шагнув ближе. Вы не можете себе представить, что я сейчас чувствую. Вы сделали невероятную пещь – поддержали мои аргументы и предложили оплачивать учительницу в течение целого года…

– У меня были свои резоны, дерзкая девушка, и, как ни жаль, должен сказать, что они не имеют ничего общего с нашими.

Сара покраснела.

– Я и не думала, что вы поступили так из-за меня.

– Дело в том, что я не ходил в школу, когда был мальчишкой. Если бы я ходил… – Джек не закончил фразы. – Городу нужна школа. А поскольку я собираюсь жениться и завести собственных детей, я должен быть уверен, что у них будет возможность получить образование, которое не смог получить я.

– Каковы бы ни были причины, я вам благодарна, – сказала Сара с кроткой улыбкой.

– Я не нуждаюсь в вашей благодарности, Сара. – Его лицо приняло суровое выражение, он поднял руку и нежно провел пальцем по ее подбородку. – Дело в том, что я сам не знаю, чего хочу от вас.

Она дотронулась до руки, которая ласкала ее лицо.

– Дружбы?

Он хрипло засмеялся.

– А это возможно?

– А как же иначе? Согласно вашим намерениям, это все, на что мы можем рассчитывать.

Джек потер большим пальцем ей щеку. Она закрыла глаза, наслаждаясь в течение короткого мгновения этим контактом, затем снова посмотрела ему в лицо.

– Я думаю, что мы должны все начать сначала, Донован.

– Если еще не поздно.

– Думаю, что нет. – Сделав усилие над собой, Сара отступила на шаг назад, чтобы отстраниться от его руки. – Я сожалею, что настырно пыталась лезть в ваше прошлое. Вы были правы, когда сказали, что прошлое человека – это его личное дело. Я больше не буду вам надоедать.

Он заморгал глазами.

– Я… даже не знаю, что сказать.

– Вам ничего не надо говорить, – сказала Сара. – Ваши секреты останутся при вас.

– Сара… – Джек приблизился к ней и взял за руку. – Поскольку вы вносите свой вклад в наш мирный договор, я хочу сделать нечто подобное.

– Вы ничего не должны делать. – Она попыталась выдернуть руку, но его хватка была крепкой.

– А я хочу. – Донован сделал паузу, изучая выражение ее лица. – Я обещаю, что больше не буду дразнить вас, сладкая Сара. Я знаю, что вам было нелегко, а я в последнее время еще усугубил вашу ситуацию.

Она покраснела и отвернулась.

– Все было не так уж плохо.

– Тем не менее, я обещаю не повторять это впредь. – Их взгляды встретились. – Друзья не причиняют друг другу неудобства.

– Я… Я полагаю, что так.

– Хорошо. Значит, мы пришли к согласию. – Он пожал ей руку. – Стало быть, друзья?

Выражение его лица было таким искренним, что у Сары защемило сердце. Ей так не хватало человека, который не осуждал бы ее. Например, такого, как он, который за выстраиваемым ею фасадом видел бы реальную женщину.

Так или иначе, перспектива их дружбы выглядела не столь уж пугающей.

– Друзья, – согласно кивнула Сара, и они скрепили договор рукопожатием.

Друзья.

Донован смотрел на уходящую Сару с чувством некоторого изумления. Случилось нечто удивительное. Она согласилась больше не заниматься его прошлым. А он согласился не пытаться соблазнить ее, в то время как они оба знали, что это у них вряд ли получится, хотя у Джека и нет намерения жениться на ней. Они уладили разногласия, как это делают цивилизованные люди, и согласились сотрудничать.

Вообще-то это не странно, что они могут быть друзьями, ведь они всегда понимали друг друга. Странным было то, что Джек теперь отказал себе в удовольствии дотронуться до нее, поддразнить ее и понаблюдать, как она сердится и бушует. Но обещание есть обещание. Джек Донован умел держать слово. Он повернулся, чтобы сесть на лошадь.

– Не спеши, Донован.

К нему подходил Росс Тернер. Донован нахмурился, озадаченный вопросом, видел ли Тернер, как они дискутировали с Сарой.

– Я хотел дождаться, когда уйдет Сара, – сказал Росс, как бы отвечая на незаданный вопрос Донована. – Есть кое-какие вещи, которые я хотел бы высказать именно тебе.

Донован снова накинул поводья на ветку дерева и повернулся лицом к Россу.

– Выкладывай.

Росс нахмурился.

– Я никогда не имел с тобой никаких проблем раньше, но, похоже, все может измениться.

– Мне тошно думать, что наша дружба может расстроиться из-за школьного здания. – Донован чувствовал, что в нем просыпаются какие-то трудно контролируемые чувства. Он постарался сохранить состояние вежливого внимания.

– Дело не в школьном здании, – проговорил Росс, еще на шаг приблизившись к Доновану. – По мне, пусть город строит хоть дюжину школ, если они не ждут, что за это будет платить скотопромышленник.

– Такая позиция достойна сожаления, – сказал Донован, напрягаясь как для прыжка. – Но я считаю, что каждый человек может иметь свое мнение.

– Дело не во мнениях, Донован. – Росс прищурил глаза. – Дело в тебе и во мне. И еще в Саре.

Донован вскинул брови.

– А при чем здесь Сара?

– Я живу здесь более двадцати лет, Донован. Я знаю Сару с момента ее рождения. И я не позволю, чтобы какой-то приезжий вроде тебя играл чувствами девушки.

– Я ни с чем не играю. – Донован зловеще понизил голос, несмотря на некоторое ощущение вины. – Это оскорбление в мой адрес и адрес Сары.

– Сара – хорошая женщина. У нее были трудные времена, и ее суждения в прошлом не всегда были здравыми. Я хочу быть уверенным в том, что она не примет снова дурного решения.

Донован посмотрел сверху вниз на невысокого Росса.

– Кто тебе сказал, что она намерена это сделать?

Росс ткнул в него пальцем.

– Ты здесь новичок, Донован. Никто не знает, откуда ты приехал и из какой ты семьи. Я нахожу это сильно подозрительным.

– Меня нигде не разыскивает полиция. Это все, что тебе или другим требуется знать.

– Этого не вполне достаточно. Я намерен навести о тебе справки, Донован. И если мне не понравится то, что я найду, будь уверен, что я это скажу публично.

Донован даже не моргнул глазом. Если бы он имел по одному пенсу за каждую угрозу, высказанную в его адрес, он был бы самым богатым человеком в мире.

– Ты в самом деле беспокоишься о Саре, Росс? – спросил Донован, обнажая зубы в холодной улыбке, которая заставляла других отступать назад. – Или тебе не нравится то, что кто-то другой в городе имеет большее влияние, чем ты?

Лицо Росса побагровело, но, к его чести, он не взорвался. Он ткнул пальцем в плечо Донована.

– Ты следи за своими шагами, Донован. А я буду наблюдать за тобой.

Круто повернувшись на пятках, Росс пошел прочь.

Донован смотрел на уходящего Росса, и в нем закипала злость. Ему только что удалось договориться с Сарой о том, что она не будет копаться в его прошлом, и тут возникает Тернер, который собирается делать именно это. Чертыхнувшись про себя, Джек повернулся и сел на лошадь. Он сразу же пустил Грозного в галоп и по Мейн-стрит выехал из Бэрра.

Донован гнал мерина, не обращая внимания на окружающий его пейзаж. Солнце уже скрылось за горами, и лишь золотистые, розовые, оранжевые отсветы подкрашивали лавандовую синеву вечернего неба. Но Донован ничего этого не замечал.

Он гнал мерина так, словно за ним с гиканьем гнались индейцы. Грозный несся во весь опор, ежесекундно оставляя позади дюжины ярдов, а Донован не только не пытался его сдержать, а, напротив, то и дело подстегивал.

Наконец в поле зрения появилось ранчо. Донован придержал мерина и пустил его шагом.

Дом был освещен теплым солнечным светом, окружающие его постройки белели на фоне темных гор. Глядя на все это, Донован внезапно испытал нечто вроде потрясения, осознав, как многого он добился.

Кто мог бы предположить, что внебрачный сын девушки из салуна добьется успеха? Кто мог предвидеть, что величайшая трагедия всей его жизни – убийство его матери – заставит его ступить на тропу, которая приведет его сюда, где он обретет свой собственный дом?

Как Джек Донован мечтал о своем доме! О месте, которое было бы для него родным. Каждую ночь, когда он лежал на своем тюфяке в комнатушке над салуном, прислушиваясь к обрывкам разговора матери с мужчиной в соседней комнате, который расплачивался с ней за то, что она «составила ему компанию», он страстно мечтал о настоящем доме, в котором весело полыхал бы камин, а мать пекла бы печенье. Когда он повзрослел, эта мечта несколько видоизменилась. Он стал мечтать о том, чтобы у него были свой земельный участок и собственный дом. И еще жена, которая готовила бы ему обеды и воспитывала бы детей, а возможно, еще и пекла бы печенье.

Сейчас у него были участок и дом. Оставалось только найти достойную для роли жены женщину.

После того как этим вечером к нему подошла Сара, Донован задумался, не погорячился ли он, исключив ее из числа кандидатов на роль жены.

Но сейчас перед ним возникла еще одна проблема. Он не солгал Россу: его нигде не разыскивала полиция. Он никогда не совершал преступления и не сидел за решеткой. Но он убил человека. Во имя справедливости.

Его мысли вернулись к тому времени, когда он был шестнадцатилетним парнишкой. Мужчиной в облике ребенка, который поутру обнаружил мать мертвой, задушенной сукиным сыном, который имел склонность издеваться над женщинами. Юнцом, в котором преобладала отвага над здравым смыслом и который вскочил на лошадь и бросился по следу убийцы матери.

И он убил его, когда этот негодяй наступал на него с ножом, длина которого превышала расстояние от кисти до локтя. Заколол его же собственным оружием.

Он помнил, как его тошнило. Он не мог есть. Затем на носилках, привязанных к лошади, вез тело негодяя в город. Негодяй был слишком крупным мужчиной, его невозможно было поднять на спину лошади.

Джек привез тело к шерифу, чтобы в отношении убитой матери была установлена справедливость. Шерифа не слишком беспокоила безвременная смерть проститутки, но тут обнаружилось, что мертвеца разыскивала полиция за грабеж дилижанса. Донован стал богаче на пятьсот долларов и гораздо мудрее во всех отношениях.

Когда шериф спросил его имя, Донован постыдился сказать представителю закона, что он сын убитой проститутки. Выдержав взгляд шерифа, он назвался:

– Блейд.[3]3
  Клинок.


[Закрыть]

И стал Блейдом.

Последующие пятнадцать лет он преследовал тех, кто укрывался от суда. Он стал богатым за счет поощрительных премий и приобрел легендарную известность за клинок, которым блестяще владел.

Так продолжалось вплоть до последнего года.

Джек Донован закрыл глаза, как бы желая проститься с образами, которые теснились в его голове. Он получил последнюю премию, а потом все пошло под откос.

В эту ночь он потерял все: заложника, свою лошадь, уверенность в себе.

Он понял, что пришла пора для Блейда уходить в отставку. Джек вернул себе настоящее имя и забрал свои довольно значительные сбережения из нескольких банков. В один прекрасный день охотник за премиями Блейд уехал на Запад, и больше никто о нем ничего не слышал. Вскоре Джек Донован появился в Бэрре, полный решимости воплотить в жизнь свою мечту.

Глава 8

На следующий день в «Бэрр кроникл» вышла новая статья.

Городской совет голосует за то, чтобы строить школу. Совещательный женский совет организует благотворительную распродажу для сбора денег.

На городском собрании в пятницу 12 мая городской совет проголосовал за то, чтобы построить школьное здание и нанять учителя для обучения детей Бэрра.

Чтобы собрать необходимые средства, Совещательный женский совет по благоустройству Бэрра решил организовать благотворительную акцию в воскресенье 21 мая в час дня возле пруда Миллера. Женский совет обращается с просьбой ко всем, незамужним леди города приготовить обед для пикника, который будет продан с аукциона холостякам Бэрра. Джентльмены не только получат еду за свои пожертвования, но и возможность побыть в компании тех леди, которые приготовили соответствующие корзины. Будут организованы столы также для тех, кто не намерен участвовать в аукционе. Подобные процедуры будут продолжаться до окончания сбора денег, которых хватит, чтобы оплатить строительные материалы для школьного здания.

На собрании возник спор относительно того, сможет ли Бэрр позволить платить также зарплату учителю. Однако благодаря щедрости Джека Донована проблема решена. Мистер Донован предложил лично выплачивать зарплату учителю, если город сможет построить здание.

– Мама, ну сколько раз мы должны это обсуждать? – Сара дернула за вожжи и направила коляску к пруду.

– Я все-таки остаюсь при мнении, что ты должна тоже приготовить корзину. – Джун разгладила льняную юбку бледно-зеленого цвета. – Я уверена, что Росс Тернер предложил бы за нее хорошую цену.

– Мама…

– Дорогая моя, этот человек в течение двух субботних вечеров приходил к нашему крыльцу, чтобы посидеть с тобой. И он все время говорит о свадьбе. Конечно, он предложил бы хорошую цену за твою корзину.

Сара вздохнула и ничего не ответила, не желая продолжать спор. Росс Тернер действительно приходил дважды в субботние вечера. Они сидели на крыльце и вели беседы, которые касались преимущественно самого Росса и скота. Было приятно слышать, как мужчина рассказывает о своих мечтах, любуясь красками заката, хотя скот и не относился к числу самых любимых тем для разговора.

Сара не могла отрицать, что Росс привлекателен и что он действительно упоминал о женитьбе. Но между ними не пробегало искры, не было того огня, который разгорался всякий раз между ней и Донованом.

Ей следовало бы этому радоваться. Радоваться тому, что она была свободна с Россом от чувственности, которая порождала в ней предосудительные желания.

С Россом Тернером она могла бы иметь все то, о чем мечтала: собственный дом и детей. Но богатый скотовод дал ясно понять, что его жена не будет заниматься собственной работой. Это означало, что она должна будет продать «Бэрр кроникл».

Сару оставило чувство вины после смерти отца только после того, как она подхватила его мечту, серьезно занявшись газетой. А со временем газета сделалась для нее родной. Сара получала удовольствие от своей работы, и было бы очень нелегко с ней расстаться. Но, как ни удивительно, она рассматривала такую возможность.

В поле зрения появился пруд Миллера. Семейство Миллер уехало давно, после того как сгорела их ферма, но их имя утвердилось за этим местом. Молодая поросль скрывала развалины строений, рядом зеленел симпатичный луг, который был идеальным местом для пикников, здесь же находился пруд с родником, который сделался любимым местом для горожан. Сюда приходил и порыбачить и поплавать. Длинный сарай – все, что осталось от фермы, – растянулся вдоль опушки леса.

Его преподобие Уестерли стоял в глубине чьего-то фургона, у его ног возвышалась гора корзин. Миссис Уестерли сидела на сиденье фургонах маленьким деревянным коробком – не приходилось сомневаться, что он предназначался для сбора средств. Вокруг толкались люди, общаясь друг с другом, смеясь и улыбаясь.

– Кажется, мы ничего не прозевали, – сказала Джун, когда Сара остановила коляску под кроной клена.

– Очень хорошо. Я хотела бы поговорить с некоторыми людьми до начала аукциона. – Сара вылезла из коляски и привязала вожжи к ветке.

Джун вырвалась с другой стороны.

– Делай, что тебе нужно, дорогая. А я поговорю с Хонорией. – Мать достала из коляски довольно объемистый, закутанный в материю сверток и пошла с ним.

Сара нахмурилась, глядя на удаляющуюся мать, недоумевая, что могло находиться в свертке. Вероятно, чье-то новое платье. Тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от лишних мыслей, Сара схватила блокнот и карандаш и направилась к лугу.

– Очень приличная толпа людей пришла на аукцион, – сказал Мэтт.

– Это точно, – согласился Амос. – Хозяин нацелился купить одну из этих корзинок?

Донован бросил взгляд на двух мужчин, идущих рядом с ним.

– Да нет, не думаю, Амос.

Мэтт хмыкнул:

– Знаешь, Амос, я так думаю, что девчонки станут платить Доновану, чтобы он выбрал одну из корзинок. Ты же знаешь, как они в последнее время охотятся за ним.

– Это точно, – согласился Амос. – Хозяин внес свою долю, предложил платить учителю. Я считаю, что он может не участвовать в аукционе, если не хочет.

– Перестаньте разговаривать обо мне так, словно меня здесь нет, – проворчал Донован.

– Если ты не хочешь купить корзину, хозяин, тогда зачем ты здесь? – спросил Амос.

– Помимо всего прочего, я ищу жену. – Джек суровым взглядом окинул друзей. – Вы двое, перестаньте таскаться за мной, словно пара гончих. Идите и получайте удовольствие.

– Поняли, хозяин. – Амос схватил Мэтта за руку и потащил его прочь.

Донован хмыкнул и долго смотрел на толпу, пока его беспокойный взгляд не остановился на знакомом лице. Неужели он искал ее? Белокурые волосы Сары отливали на солнце. Похоже, она вела серьезный разговор с его преподобием Уестерли. На мгновение их глаза встретились. Она чуть улыбнулась Доновану, затем снова сосредоточила все свое внимание на священнике.

Донован смотрел, как ветерок ерошил ей волосы, смех Сары долетал до него через весь луг. Одна короткая улыбка заставила его сердце сладко сжаться, один взгляд Сары выбил из его головы все мысли, заставив думать только о ней.

Но, Боже правый, почему она не может быть той женщиной, которая ему нужна?

Священник что-то сказал Саре, после чего отошел от нее. Она посмотрела в сторону Донована, и их взгляды снова встретились. Он направился к ней раньше, чем успел это понять.

– Доброе утро, – сказала Сара, когда Джек приблизился.

– Доброе. – Легкий запах лаванды долетел до них. В мгновение ока он представил себе, как Сара принимает ванну и намыливает длинные ноги и нежную кожу ароматным лавандовым мылом.

Проклятие!

– Идете купить на аукционе корзину?

– А у вас есть на продажу? – поддразнил он, на мгновение забыв, что они теперь всего лишь друзья.

– Разумеется, нет, – ответила она, и ее щеки покрылись краской.

– Очень плохо.

Румянец на щеках Сары стал еще гуще.

– Я здесь лишь как представитель газеты, не более того.

– Вы считаете, что не найдется мужчины, который предложил бы цену за вашу корзину? – Не в силах удержаться, Джек Донован коснулся пальцем ее разрумянившейся щеки. – Вам нужно иногда заглядывать в зеркало, дерзкая девчонка.

Сара отступила на шаг как раз в тот момент, когда ее кто-то окликнул по имени, и она быстро оглянулась.

– Меня зовет моя мать. Я поговорю с вами позже, мистер Донован.

– Да, конечно. – Донован рассеянно наблюдал, как она уходила, покачивая бедрами под темно-коричневой юбкой.

– Ах, мистер Донован! – С приветливой улыбкой и сияющими глазами миссис Кастор подошла к Джеку и взяла его за руку. – Такой красивый мужчина – и стоит совсем один!

– Добрый день, миссис Кастор. – Он все еще не мог оторвать взора от Сары, которая миновала толпу и подошла к матери. Рядом с матерью Сары стоял Росс Тернер.

Жена мэра проследила за взглядом Донована.

– Правда же, это так мило? Росс Тернер и Сара Калхоун. Кто бы мог подумать?

Донован перевел взгляд на миссис Кастор.

– Прошу прощения?

– Вероятно, вы уже слыхали эту новость. Похоже, там достигнуто согласие.

– Да, я слыхал, – пробормотал он.

– Джун в полном восторге. Конечно, Саре придется продать газету. Такой мужчина, как Росс, не потерпит, чтобы его жена работала.

Сара продаст газету? Невозможно.

– Когда все это случилось?

Миссис Кастор удивленно уставилась на него.

– Ну как же, все знают, что Росс Тернер приходил навещать ее две последние субботы. Это лишь вопрос времени. – Она с улыбкой посмотрела опять в сторону Сары и Росса. – Из-за Имоджен и всего прочего… А так – чудесная парочка, вы согласны?

– Имоджен?

Очевидно, обрадовавшись заинтересованному слушателю, миссис Кастор охотно взяла на себя роль рассказчика.

– Имоджен – это кузина Росса. Когда пару лет назад умерла его жена, Имоджен пришла к нему, чтобы присматривать за детьми. Я думаю, что это было временное соглашение, но она задержалась. Она очень добрая девушка, но… так сказать, несколько простовата, и она слишком уж любит малышей, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Какое отношение Имоджен имеет к Саре?

– Ну, все знают о том, как Росс относится к деньгам, – продолжила объяснение миссис Кастор. – А поскольку никто не ожидал, что Имоджен сможет выйти замуж, я думаю, что Росса вполне устраивало, чтобы она оставалась в доме. Это избавляло его от того, чтобы кого-то нанимать для присмотра за детьми. И тут в городе прошлой осенью появился разносчик, и все кончилось.

Пораженный тем, что в столь идеальном Россе Тернере имеется такой недостаток, как скупость, Донован спросил:

– И что же дальше?

Миссис Кастор удивленно посмотрела на него.

– А разве вы не слыхали? Имоджен сбежала с разносчиком и оставила Росса на бобах: некому было управляться с его хозяйством. Его сын Росс-младший достаточно взрослый, чтобы работать на ранчо, близняшки тоже, в общем, способны содержать дом, но вот малышка Бетси… Ей нужна мама, ей ведь всего восемь лет.

– Значит, вместо того чтобы кого-то нанять для ухода за детьми, он решил жениться, – заключил Донован.

– Ну, я уверена, что это не единственная причина, – дипломатично сказала миссис Кастор. – Но, так или иначе, очень мило, что он выбрал Сару. В конце концов, не то чтобы у нее не было перспектив…

– С Сарой все в порядке! – отрезал Донован, рассердившись на себя, что он развесил уши, пусть и на короткое время, чтобы выслушать сплетню. Джек проигнорировал выражение разочарования на лице миссис Кастор и дотронулся до края шляпы в знак прощания. – Прошу извинить меня, мэм.

Донован пошел, огибая толпу и не спуская глаз с Сары и ее ухажера. Остановившись у стола, накрытого для тех посетителей, кто не принимал участия в аукционе, он попросил стакан лимонада у хихикающей молодой женщины и направился к уединенному месту под тенистым кленом.

Идущий по лугу Росс по-хозяйски взял Сару под локоть.

Сара – мама для малышки Бетси? Внезапная ярость обуяла Донована. Его ошеломила сила желания выскочить на луг и поломать руку Россу. Что такое происходит с ним?

Джек потягивал лимонад, едва ощущая его терпкую сладость. Ясно, что ситуация волновала его. Он был так уверен, что Сара в своей жизни не выберет времени для мужа. Однако же Росс попросил ее выйти за него, и сейчас Сара размышляет о продаже своей газеты. Донован даже не делал попыток поухаживать за ней; несколько месяцев он потратил на то, чтобы убедить себя, что она не та женщина, которая ему подходит. Ему никогда даже в голову не приходило, что она может пойти на компромисс.

Может быть, причина в том, что Сара была женщиной, а он не имел никакого понятия о женском уме. Работа Джека Донована требовала от него хорошего знания мужчин: как у мужчин работает голова, какие у них секреты, каковы их страхи и мечты?..

Но про добропорядочных женщин Джек не знал ничего. Да и откуда он мог знать? Единственные женщины, с которыми он имел дело, были девицы легкого поведения, развлекающие его иногда по вечерам.

А Сара тем временем рассматривала возможность полностью изменить свой образ жизни, если выйдет замуж. Без газеты Сара изменится. Она превратится в одну из тех хихикающих женщин, которые могут разговаривать только о тряпках и мебели, которые быстро старятся, рожая за короткое время слишком много детей.

При мысли о том, что Сара будет лежать с Тернером на брачном ложе, Донован ощутил спазм в желудке.

Он не допустит этого. Если Сара настроена на то, чтобы продать газету и выйти замуж, то будь он проклят, если она не выйдет замуж за него.

Его преподобие поднял третью корзину и назвал имя молодой леди, которая приготовила этот обед. Мужские голоса выкрикивали цену, в то время как названная женщина краснела и хихикала от восторга.

– Ну разве это не может не взволновать? – спросила Джун. – Я никогда не была на подобном аукционе со времени моего девичества.

– Цель этого представления – сбор средств, вот что является самым важным, – уточнила Сара. Она посмотрела на высокого скотовода, стоявшего рядом. – Не правда ли, мистер Тернер?

– Шутовство! – фыркнул Росс, когда победитель вышел вперед, чтобы получить выигранную корзину и компаньонку под веселые выкрики из толпы. – Но я должен отдать должное городскому совету за то, что он сумел это организовать.

Сара вздохнула. Ее мать была настроена на то, чтобы она воспринимала интересы Росса серьезно, и Сара пыталась это делать. Однако высказываемые им недалекие мысли постоянно ее разочаровывали.

– А это ее жених? – спросила Джун, поднимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть мужчину. – О, как романтично!

– Я надеюсь, что вы не ждете, чтобы я участвовал в этом глупом предприятии? – спросил Росс, обращаясь к Саре.

– Разумеется, нет, – ответила она. – Я даже не приготовила корзину.

– Следующая корзина была приготовлена мисс Сарой Калхоун, – объявил его преподобие Уестерли. – Могу я услышать первую ставку?

Росс устремил взгляд на Сару.

– Я ничего не делала! – запротестовала она. – Здесь какая-то ошибка!

– Поскольку весь этот проклятый город знает, что я ухаживаю за вами, я вынужден сделать ставку, иначе буду выглядеть дураком. Я не собираюсь позволять кому бы то ни было провести этот день с вами.

– Но я не… Одну минуту. – Сара устремила взор на мать. – Мама?

– Я не вижу в этом никакого вреда. – Джун закатила глаза. – О эти нынешние молодые люди!

– Что сделано, то сделано, – сказал Росс.

– Ну хорошо. – Сара, поджав губы, выразительно посмотрела на мать. Росс называл ставку.

– Ставка пятьдесят центов, – объявил его преподобие, сурово глядя на Росса. – Я услышу ставку в один доллар? Один доллар за вкуснейший обед с ветчиной в компании мисс Сары Калхоун?

Росс грозно посмотрел вокруг, как бы предупреждая людей не совершать глупостей.

– Один доллар.

Сара вскинула голову, услышав знакомый голос. Донован стоял поодаль, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди. Он долго смотрел на нее своими черными, как преисподняя, глазами, затем усмехнулся и в приветствии дотронулся до края шляпы.

– И что он, черт побери, по его мнению, делает? – Румянец на щеках Росса сделался настолько густым, что приобрел багровый оттенок.

Джун довольно улыбнулась:

– Очевидно, он называет свою ставку за корзину Сары.

– Один доллар. Ставка один доллар. Я услышу два доллара? – объявил его преподобие и широко улыбнулся.

– Черт, бы побрал все это! – Росс сверкнул очами на Сару. Это может влететь в копеечку, и все из-за Донована. – Два! – крикнул он.

– Мистер Тернер, что за выражения! – пожурила его Джун.

Сара вскинула брови. В течение двух последних недель Росс Тернер демонстрировал ей исключительное обаяние и добродушие. Она никогда не была свидетельницей такой черты его характера, как скупость.

– Два доллара, – с улыбкой повторил его преподобие. – Это отличное пожертвование в фонд школы со стороны Росса Тернера. Итак, два доллара. Я услышу более высокую ставку?

– Два доллара, – с отвращением пробормотал Росс, ковыряясь в кармане в поисках денег.

– Два доллара раз…

– Два доллара, Сара! – радостно воскликнула Джун. – Щедрое пожертвование!

– Два доллара два…

– Тридцать долларов!

Толпа ахнула.

Росс побледнел.

Джун взвизгнула.

Сара уставилась на Донована.

Священник откашлялся.

– Вы сказали два тридцать, мистер Донован?

– Нет, ваше преподобие, я сказал тридцать долларов. – Донован выдержал пристальный и удивленный взгляд Сары.

– Тридцать долларов! Боже милостивый! – Восхищенный ставкой, которая составляла месячную зарплату для большинства людей, его преподобие провел пальцем по воротнику и откашлялся. – Ставка тридцать долларов! – объявил он во всеуслышание.

– Тридцать долларов, – прошептал Росс. Он сглотнул, посмотрел на Сару и сунул деньги назад в карман. – У меня даже нет с собой таких денег.

– Тридцать долларов раз…

Росс не собирался повышать ставку.

– Тридцать долларов два…

Росс побледнел и недовольно поморщился.

Он мог бы сказать свое слово и перекрыть ставку Донована, но он этого не сделал.

– Продана мистеру Доновану за тридцать долларов! – объявил священник.

Сара шагнула вперед, готовясь выполнить свою обязанность, чтобы помочь школьному фонду. Росс схватил ее за локоть.

– Сара Калхоун, я надеюсь, вы не собираетесь это делать!

Сара выдернула локоть и решительно сказала побагровевшему скотоводу:

– Я собираюсь это сделать, Росс! Даже пусть я не готовила эту корзину, – она бросила выразительный взгляд на мать, – я должна это сделать ради строительства школы.

– Сара, я не могу позволить, чтобы вы сделали из меня посмешище. Вы не пойдете одна с Донованом!

Она крепко сжала пальцы, поскольку ее бурный нрав готов был выплеснуться наружу, и сделала усилие, чтобы спокойно ответить Россу:

– Я должна идти. Наши соседи ожидают этого.

Лицо скотовода Тернера побагровело еще сильнее, однако он ничего не сказал. Внешняя сторона дела для такого человека, как Росс, была превыше всего. Резко повернувшись, Сара направилась к улыбающемуся Доновану, который уже держал в руке ее корзину.

Сара приклеила фальшивую улыбку ради наблюдавших за ней людей, намереваясь сделать ему внушение.

И ничего большего.