Текст книги "Не оглядывайся"

Они задавали этот вопрос каждому сотруднику, но никто раньше не видел нового заместителя окружного прокурора Бирмингема. Возможно, Курц и Уолш встречались уже после закрытия лавки или в каких-то других местах.

Вэндивер раздраженно посмотрел на Фалько. Похоже, он до сих пор злился из-за предположения Фалько, будто убитый хозяин лавки торговал наркотиками.

– Нет. Здесь я никогда его не видел. Я сталкивался с ним только один раз – на большой вечеринке, которую моя мать устраивала в честь дня рождения отца в прошлом месяце. Лео тогда тоже был.

Керри посмотрела на Вэндивера, перевела взгляд на Фалько и обратно.

– Уолш был другом вашего отца?

Опять вялое передергивание плечами.

– Не знаю, были ли они друзьями. Мой отец знает всех, кто имеет хоть какое-то влияние. Черт побери, да на той вечеринке присутствовали и госпожа мэр, и все другие начальники, которые только есть в нашем городе.

– Спасибо, мистер Вэндивер. Если у нас появятся еще вопросы, возможно, придется с вами еще раз побеседовать. – Керри вручила ему визитку. – Пожалуйста, звоните сразу же, если решите, что вам есть что еще нам рассказать.

Вэндивер взял визитку и осмотрел ее.

– Может, и позвоню. Если решите позвонить мне, звоните только на мобильный, но не домой. Мой отец очень неприятный человек.

– Я это учту, – заверила его Керри.

Когда он ушел, Керри повернулась к Фалько.

– Нам следует поговорить с его отцом.

– Согласен, – кивнул Фалько.

Керри встала и задвинула стул, на котором сидела.

– Если на каком-то этапе у Макгилл и Курца была интимная связь, может, ей известно больше, чем она рассказала.

– Думаю, так и есть, – ухмыльнулся Фалько.

– Может, Макгилл давила на него, требовала прибавки к зарплате или каких-то других привилегий, и он стал сомневаться в правильности решения, то есть что изначально не следовало ее назначать на руководящую должность. Это могло бы объяснить беспокойство, которое заметил старый друг Колдуэлл.

– В любом случае нам требуется уделить побольше внимания Макгилл, – заметил Фалько.

– Без вопросов.

Открылась дверь, и вошел высокий мужчина с сединой в темных волосах. На нем был дизайнерский костюм, который многое говорил о том, где он покупает вещи. Держался как генерал армии. Может, Вэндивер все-таки решил вызвать семейного адвоката.

Несколько поздновато.

– Детективы, я – старший спецагент Управления по борьбе с наркотиками Мейсон Кросс.

Он предъявил документы и потом убрал обтянутое кожей удостоверение.

Кросс? Управление по борьбе с наркотиками? Керри протянула руку:

– Керри Девлин.

Мейсон пожал ей руку, а потом повернулся к напарнику Керри.

– Люк Фалько. Я слышал о вас, агент Кросс.

Керри посмотрела на напарника, но поняла, что так вполне может быть. Фалько когда-то работал под легендой, внедрялся в преступную среду, и дело было связано с наркотиками. Вероятно, он знал ряд агентов из Управления.

– Простите, что вот так ворвался к вам, – произнес Кросс. – Нам нужно поговорить, пока это не зашло дальше.

– Что «это»? – уточнила Керри и надела куртку.

– Это расследование, – пояснил Кросс. – Возглавлять его будет Управление по борьбе с наркотиками. Мы надеемся, вы продолжите нам помогать в раскрытии этого дела.

«Какого черта?»

– Агент Кросс, боюсь, вас неправильно информировали, – заметила Керри. – Это расследование убийств. И ведет его Отдел расследований, занимающийся крупными и резонансными делами в Управлении полиции Бирмингема.

– Возможно, возникли проблемы со связью и передачей информации, детектив. Может, вы не в курсе, но Эшер Уолш случайно влез в операцию, которую в настоящее время проводит Управление по борьбе с наркотиками. Мы пока не уверены, как именно мистер Курц оказался замешанным в это дело, но расследование ведем мы. Как я уже сказал, мы будем рады любой помощи с вашей стороны. Только нам нужно, чтобы вы не вмешивались в нашу операцию. Все действия, связанные с этим делом, должны вначале быть одобрены мной.

– Если Уолш влез в вашу операцию, зачем ждать, пока его убьют? – вступил в разговор Фалько. – Почему вы раньше не поставили никого в известность? Почему произошла задержка, агент Кросс?

Кросс ухмыльнулся.

– Фалько. Я слышал эту фамилию. Вы заработали прекрасную репутацию, когда несколько лет назад работали в… Где же это было? В Мобиле? Хотя я с уважением отношусь к вашим впечатляющим достижениям в своей сфере, это моя сфера. Мы поняли друг друга?

– Прекрасно поняли, – подтвердил Фалько.

С другой стороны, Керри совершенно не понимала такой поворот событий.

– Мы свяжемся с вами, агент Кросс, после того как поговорим с начальством.

По ее мнению, начальник городского Управления полиции стоял гораздо выше какого-то агента федералов, и так было всегда.

10

13:30

Управление полиции Бирмингема Первая авеню, Север

– Так хочет начальник Управления.

Похоже, это решение нравилось лейтенанту Донтреллу Бруксу не больше, чем Керри и Фалько.

Керри хотелось кричать. Уже сформировали спецгруппу, собранную из представителей нескольких подразделений, а старшего спецагента Управления по борьбе с наркотиками Мейсона Кросса назначили ее руководителем, как он и предупреждал.

– Это наше дело, шеф, – заметил Фалько. – Речь идет об убийстве, и мы даже еще не подтвердили связь с наркотиками.

Брукс откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на Фалько.

– Значит, вы утверждаете, что агент Кросс придумал историю о том, что проводится операция, просто чтобы забрать у вас дело о двойном убийстве?

– Этого мы не утверждаем, – ответила Керри. – Мы говорим: раз убиты двое местных жителей, то возглавлять группу должны мы. Кросс и вообще кто угодно, чье участие госпожа мэр и другие влиятельные люди посчитают необходимым, могут вместе с нами участвовать в расследовании. Добро пожаловать.

Керри нравились планы и цели нового мэра, но ее желание также командовать и Управлением полиции было уж слишком. Мэр выходила за рамки. Разве не так? Почему-то все думают, что они лучше справятся с работой полиции, чем сами полицейские. Полицейские внезапно становились врагами.

Брукс поднял руки ладонями к ним.

– Так хочет начальник Управления, и так мы и будем работать. Точка.

Керри бросила взгляд на Фалько. Судя по виду, он был еще больше раздражен.

– Первое совещание спецгруппы состоится сегодня в четыре часа дня в конференц-зале. Вы должны присутствовать. И ведите себя прилично. – Брукс перевел взгляд с Керри на Фалько и обратно. – Я не хочу ничего слышать про вас двоих, кроме сообщения, что дело раскрыто, в частности, благодаря вашим усилиям, догадкам и озарениям, которыми вы любезно делились с другими.

– Есть, – сказала Керри и собралась уходить.

– Не преступайте границы, когда будете заниматься этим делом, – предупредил Брукс, пока Девлин не успела выйти за дверь. – Мэр Уоррен очень внимательно следит за нашим отделом. Никаких оплошностей. Не игнорируйте приказы. Она хочет видеть командную игру, как, впрочем, и я.

На этот раз Керри не стала утруждать себя ответом. Она вышла, и Фалько последовал за ней.

– Ты понимаешь, что они при любой возможности постараются не вводить нас в курс событий? – тихо произнес Фалько.

Как бы Керри ни хотелось опровергнуть этот вывод, ей за свою жизнь приходилось достаточно работать вместе с различными федеральными агентствами, чтобы понимать: напарник прав.

– Именно так они и будут делать.

Вместо возвращения в отсек Девлин направилась к выходу. У них оставалось мало времени перед совещанием спецгруппы, а Керри хотела вначале поговорить с Сэди Кросс.

Едва они оказались на улице, Керри Девлин спросила у Фалько:

– Почему ты мне раньше не сказал, что у Кросс есть отец, который живет в Бирмингеме и еще служит в Управлении по борьбе с наркотиками?

Только когда они ехали из табачной лавки, Фалько объявил: «О, кстати, агент Кросс – отец Сэди». Это поражало, ведь нужно учитывать, насколько разными были отец и дочь. Два полюса.

Фалько шел за Керри по автостоянке.

– Да просто к слову не пришлось. Не было оснований. – Он остановился у багажника «Вагонера» Девлин. – Вообще-то мы о ее семье не говорили. Мы даже о ней мало говорили. После дела Эбботта.

В сознании у Керри пронеслись воспоминания о тех днях и неделях, и она моргнула, чтобы отогнать их.

– Ты прав.

Она направилась к дверце у водительского места и проскользнула за руль. Обычно за рулем сидел Фалько, но поскольку в школе у Тори произошла трагедия, Керри ее машина могла потребоваться в любой момент – если возникнет необходимость срочно куда-то ехать. От этой мысли у Девлин в груди все сжалось. Сегодня утром Тори вела себя слишком тихо. Атмосфера у них дома напоминала ту, что была год назад примерно в это время после того, как отец Тори ушел из семьи. Мрачную тишину и не выплескиваемую наружу злость очень сложно выносить.

На этот раз в тишине пульсировала не злость, а страх. Керри не хотела, чтобы ее дочь боялась. Дочь Керри Девлин не должна чувствовать себя несчастной, грустной или пострадавшей. Только как ей защитить Тори от того, что жизнь может бросить дочери в лицо?

Она не способна. Этого не может ни один родитель.

* * *

Лофт Сэди Шестая авеню, Двадцать седьмая улица Бирмингем, 14:00

Фалько снова колотил в дверь.

Керри в третий раз звонила Кросс и нажала на отбой, поскольку так и не получила ответа.

– Она тебе говорила, во сколько позвонит?

– Ничего конкретного. – Фалько гневно посмотрел на камеру видеонаблюдения над дверью. – Открывай чертову дверь, Кросс. Я знаю, что ты здесь. Твой старый «Сааб» стоит в переулке.

Керри осмотрела узкий переулок внизу. Под пожарной лестницей был припаркован «Сааб». Если только Кросс не уехала с кем-то из друзей, то Фалько прав. Она должна быть здесь. Скорее всего, просто не желает с ними встречаться. Девлин подумала про Мейсона Кросса. Очевидно, умен и хорошо выполняет работу, иначе не возглавил бы подразделение Управления по борьбе с наркотиками в Бирмингеме. Одевается как генерал, только в гражданской одежде. Жесткий. Один из тех, кто строго следует инструкциям и считает, что должен командовать в любой ситуации. Невероятно чопорный и несомненно абсолютно безжалостный.

Потом она подумала про Сэди Кросс. Полная противоположность отцу. Такая невозмутимая, словно пребывает в коме. Худая – создается впечатление, что ее ветер может сдуть в любую минуту. Одевается как бомжиха. Способна на все – как в рамках закона, так и преступая черту. Похоже, единственное общее у этих двоих – ум. В отличие от отца, Сэди Кросс ничего ни от кого не ждала. Ее сотрудники были такими же, как она сама – небрежно одетыми, неухоженными, но невероятно умными и способными. Это было самым странным в этой женщине и сотрудниках детективного агентства, группе, в которой, казалось, собраны совсем несовместимые друг с другом люди. Они производили впечатление неожиданно появившейся компании гениев, почему-то выпавших из не принимающего их общества.

Фалько снова принялся стучать в дверь. Керри подпрыгнула от грохота.

– Если и это не привлечет ее внимание, Сэди или нет дома, или она мертва.

Звук поворачиваемых замков заставил их снова уставиться на дверь. Когда дверь открылась, Кросс вначале уставилась на Фалько, потом на Девлин, причем с таким раздражением, которое могло бы смахнуть их с лестничной площадки.

– Жива, – проворчал Фалько.

– Сколько времени? – хриплым голосом спросила Кросс.

– Два часа дня, – ответила Керри.

Судя по виду, Кросс страдала от похмелья, тяжелого похмелья. Волосы были спутаны, та же одежда, в которой они видели ее вчера. Вообще-то, насчет ее гардероба точно определить было нельзя. Сэди Кросс обычно носила рваные джинсы и футболки, а также сильно поношенные кроссовки.

– Мне нужно выпить кофе.

Кросс повернулась к ним спиной и исчезла в постоянно тускло освещенном лофте.

Поскольку Сэди оставила дверь открытой, Керри с Фалько последовали за ней.

– Ты должна была мне позвонить, – напомнил Фалько.

У Кросс тряслись руки, когда она пыталась налить воду из графина в кофемашину. Вода расплескалась по столу.

– Дай мне, – Фалько забрал кувшин у нее из рук и закончил работу.

Когда он засыпал молотые кофейные зерна в холдер, заговорила Керри:

– Сегодня утром я общалась с твоим отцом.

Кросс перевела взгляд налитых кровью глаз на Керри.

– Как тебе повезло.

Фалько вставил холдер в кофемашину и включил ее.

– Он забрал наше дело. Теперь мы работаем под руководством Управления по борьбе с наркотиками.

– Какая неожиданность. – Кросс потянулась за пачкой сигарет и закурила. – Старикан всегда так поступает, если это в его интересах.

По воздуху поплыл запах кофе. Хотя его будет недостаточно, чтобы приглушить запах сигаретного дыма. У Керри сложилось впечатление – Кросс пытается себя убить. По мнению Керри, имелись и более простые способы.

– Какую сделку вы заключили с Уолшем? – спросил Фалько. – Только не надо опять ходить вокруг да около, Кросс. Мне нужна правда. Вся правда.

– Дайте мне пять минут, и мы поговорим обо всем, о чем вы хотите.

Сэди Кросс пересекла помещение. Они смотрели ей в спину.

Кросс схватила черную футболку из кучи одежды, лежавшей на комоде, порылась в ней, нашла джинсы и нижнее белье, потом исчезла в ванной.

Керри покачала головой.

– Она всегда была такой? Хотела себя угробить побыстрее?

Фалько пожал плечами.

– Не знаю. Может, и была, но не в такой степени.

Он рассказал Керри все, что знал про Сэди Кросс. Она глубоко проникла в преступную среду и работала под легендой. Все пошло к чертям собачьим, а Кросс сильно пострадала. С отцом они, очевидно, не ладят. Керри предполагала, он не одобряет образ жизни дочери. Девлин не требовалось хорошо знать этого человека, чтобы понять: он вообще мало что одобряет. Поскольку Кросс была его единственным ребенком, Мейсон несомненно пытался слепить из нее нечто, напоминающее его самого.

И явно полностью провалился в этом стремлении.

Хотя и сама Керри не была идеальным родителем и у нее не было права судить кого-то еще, только ей уже страшно не нравился Мейсон Кросс.

Пока они ждали, Керри прошлась по лофту. Окна выходили на улицу. Не было ни одного, выходившего в узкий переулок, поэтому имелись камеры видеонаблюдения. Кросс плотно задергивала шторы. Мебели было мало, и она отличалась старомодностью. Никакой отделенной кухни. Только маленький кухонный уголок с небольшим островком и двумя табуретами. Телевизор. Музыкальный центр. По виду все произведено в прошлом десятилетии. В углу рядом с дверью стояла передвижная белая магнитно-маркерная доска – на ножках с колесиками, которую Кросс, вероятно, использовала при расследовании дел. Вдоль стены стояли шкафы для хранения документов, перед ними – массивный деревянный письменный стол, который вполне мог оказаться антикварным. На нем лежало множество отдельных листов и папок. С одной стороны валялась пустая бутылка из-под виски. Никакого стакана или чашки.

Это, конечно, объясняло тяжелейшее похмелье Кросс.

Открылась дверь из ванной, и появилась Сэди Кросс с мокрыми волосами. Ее теперешняя одежда была не менее мятой, чем та, в которой она отправилась в ванную комнату.

– Налей мне чашку, Фалько.

Судя по тому, как звучал голос Сэди, Керри решила, что Кросс находится на пороге смерти. Кофе требовался срочно. Поскольку Керри стояла ближе к столу, она сама схватила чашку и налила в нее горячую жидкость.

Кросс направилась прямо к ней и забрала чашку у Девлин из рук. Сэди Кросс заговорила только после того, как выпила.

– Я не получала никакой новой информации из своих источников. Я вам рассказала, почему Уолш говорил со мной. И я сказала, что позвоню, если узнаю что-то новое, но так и не узнала. Что вы от меня хотите?

Вопросы стал задавать Фалько.

– Вы с Уолшем работали неофициально и держали происходящее в тайне.

– Я уже это вам говорила, – прорычала Кросс.

– Как я уже тебе сказал, мы видели материалы по делу в задней части шкафа Уолша, – продолжал Фалько. – То, чем вы с ним занимались, было гораздо серьезнее, чем ты дала нам понять.

– Это было опасно и, вероятно, стало причиной его смерти, – добавила Керри.

Не требовалось особого ума это сообразить.

Кросс налила себе еще чашку кофе, перевела дыхание и только потом встретилась взглядом с Керри.

– Я не тупая, Девлин. Я знаю, что он мертв из-за меня. Я ему говорила, его деятельность опасна, но Уолш не желал слушать. – Сэди Кросс направилась к магнитно-маркерной доске у двери, отодвинула ее в сторону и махнула рукой на стену. – Узнаете?

Керри подошла к ней и уставилась на стену, которая выглядела очень похоже на заднюю стенку шкафа в комнате Уолша в доме его тети. Листочки для заметок с клейким краем, фотографии, газетные статьи, прикрепленные к стене. Керри бросилась в глаза фамилия «Осорио».

– Это та операция, в которой ты участвовала, когда исчезла, – понял Фалько, пока водил глазами по листочкам и фотографиям. – Я помню, как во всех программах новостей говорили об исчезновении его сына Эдуардо. – Он повернулся к Кросс. – Это было за несколько месяцев – почти год – до твоего внезапного возвращения.

Кросс обхватила чашку двумя руками и кивнула на стену.

– А это куски того, что я помню из этих выпавших из моей жизни месяцев. Все остальное словно в тумане.

– Как вы познакомились с Уолшем?

Керри решила, что Фалько прав. Между Уолшем и Кросс, очевидно, существовала любовная связь. Фалько искал информацию о картеле и узнал про операцию, проводившуюся четыре с половиной года назад. А как можно лучше выяснить детали, если не подобраться поближе к участнице этой операции?

– Он пришел ко мне. Как я вам и говорила. – Все внимание Кросс оставалось сосредоточено на многочисленных выпавших из жизни фрагментах ее прошлого. – Он заявил, что приехал в Бирмингем с определенной целью: уничтожить здесь все связи картеля Осорио.

«Значит, у пижона на самом деле был четкий план», – подумала Керри.

Фалько фыркнул.

– Ты напомнила ему, сколько человек пыталось это сделать? – спросил он.

– Уолш и без меня прекрасно знал, – хмыкнула Кросс.

– Но почему?

Кросс повернулась к Керри.

– Что «почему»?

– Почему именно картель Осорио? Почему Бирмингем? К чему заниматься этим неофициально и хранить в тайне? Мы не нашли ничего в прошлом Уолша, что обеспечило бы мотив.

Последнее, по мнению Керри, являлось самым большим вопросом. Уолш в качестве сотрудника окружной прокуратуры, конечно, хотел искоренить преступность – отправлять правосудие, следить за соблюдением законов. В этом и заключается функция окружной прокуратуры. Но почему сейчас? Отчего здесь? Почему именно этот криминальный элемент? Откуда брался огонь, подпитывавший его стремление? Какая спичка зажгла этот костер? Что-то или кто-то должен был послужить причиной этих решений.

Кросс пожала плечами.

– Понятия не имею. Я только могу сказать, что, кроме Уолша, никогда не встречала человека, который бы так хотел уничтожить источники поставки наркотиков, в особенности картель Осорио. Какими бы мотивами он ни руководствовался, Уолш совершенно точно был против наркотиков. Категорически и бесповоротно.

Сэди Кросс отошла от стены с фрагментами воспоминаний, налила третью чашку кофе и сосредоточилась на напитке.

– Почему ты врала о том, как тесно вы были связаны? – Керри присоединилась к Кросс у стола. – Есть какая-то причина, почему ты не хотела с нами делиться тем, чем занимался Уолш – или вы вдвоем?

Лицо Кросс ничего не выражало, будто сейф заперли на замок. Она неотрывно смотрела на Керри.

– Я вам сказала, что поговорю со своими источниками и посмотрю, что мне удастся выяснить. Теперь вы знаете все, что знаю я. Можем двигаться дальше?

Керри покачала головой.

– Но тогда почему ты считаешь себя виноватой в его смерти? Ты сказала, он мертв из-за тебя. Над чем конкретно он работал? Как именно ты ему помогала? Ты делишься с нами только туманными деталями, Кросс. И при этом неохотно. Твое тело подает конкретные знаки, и я это вижу. Его смерть очень сильно на тебя повлияла. Почему, если, как ты говоришь, ты и правда не в курсе?

– Может, ты не так хорошо знаешь людей, как думаешь. На этот раз ты ошиблась.

– Ничего подобного.

Кросс с силой опустила чашку на стол.

– Поверь мне, Девлин. Тебе это не нужно. У тебя есть дочь. Ты ей нужна.

Слова шокировали Керри больше, чем что-либо, что могла бы сказать или сделать другая женщина, но Девлин взяла себя в руки.

– Не надо использовать мою дочь как отговорку, лишь бы не говорить правду. Ты знаешь, что мы расследуем это дело. Почему оставляешь нас в неведении?

– Ты же вроде сказала, мой дорогой папочка забрал у вас это дело.

Керри не отводила глаз, пока вторая женщина не отвела их первой, что было удивительно.

– Хорошо. Только не забывайте, что сами напросились. – Кросс перевела взгляд с Керри на Фалько и обратно. – Уолш считал: кто-то занимающий высокое положение и наделенный властью в Бирмингеме помог семье Осорио проложить дорожку через Бирмингем – их главный канал поставок. Он хотел понять эту связь, независимо от того, насколько высокой будет плата за находку. Теперь довольны? – Кросс махнула рукой на дюжины листочков с клейким краем на стене. – Они не помогут раскрыть ваше дело, но если вы начнете задавать об этом вопросы, то лишитесь жизни.

– Он работал здесь всего несколько месяцев, – заметил Фалько до того, как Керри успела хоть как-то ответить. – Уолш так быстро пришел к этому выводу, хотя никому до него это не удалось?

– Может, тот человек работает в окружной прокуратуре, – высказала предположение Керри, которая просто не могла говорить спокойно, поскольку возбуждение растекалось по ее венам.

Кросс подняла руки вверх, словно сдаваясь.

– Я не знаю, кого он подозревал. Уолш отказывался мне это говорить. Я только знаю, что ему требовалась моя помощь. Я сделала ошибку, согласившись, а теперь Уолш мертв.

– Он подобрался слишком близко к правде, – заметил Фалько.

Керри повернулась к нему. Напарник прав. Это и была единственная причина убийства такого высокопоставленного человека. Иначе зачем беспокоиться?

– Твой отец сказал, что Уолша убили, поскольку он случайно влез в операцию, которую проводит Управление по борьбе с наркотиками. Если все на самом деле обстояло так, то почему Уолш работал не с ним, а у твоего отца за спиной?

Кросс какое-то время обдумывала вопрос перед тем, как ответить. Керри задумалась: она прикидывает, какую версию выдать, или собирается с мыслями?

– Управление по борьбе с наркотиками и все остальные правоохранительные организации, которые только могут прийти вам на ум, уже много лет пытаются положить конец картелю Осорио, – наконец сказала Сэди Кросс. – Уолш хотел остановить людей, занимающих высокие посты и поддерживающих картель, и начать такой же процесс здесь. Это не две одинаковые цели.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Керри.

Кросс уставилась на нее.

– Тем, кого Уолш хотел остановить, верят другие люди, их уважают. Однако люди не знают, что эти образцы благородства и справедливости носят маски, за которыми скрывается самое худшее зло.