Текст книги "Сокровенный смысл жизни. Том 1"

Остерегайтесь также оказаться во власти чрезмерного стремления к совершенству, которое может заставить вас отказаться от вашей работы и достижений, помешать добиться оптимальных результатов. Каждый шаг вперед – правильный шаг, и необходимо иметь кроткое сердце, чтобы избегать неуместных сравнений с великими, чтобы наши усилия не сошли на нет после первых же поражений. Если вы не можете выстроить дворец из мрамора, возьмите, по крайней мере, бревна, чтобы построить небольшую хижину, где можно было бы жить, – это лучше, чем жить в чистом поле, как животные.

Итак, нам нужно настойчиво стремиться к духовным свершениям, но при этом не отчаиваясь и довольствуясь тем, чего мы достигаем, приложив все силы и все тепло своего сердца. Придут другие, более одаренные, которые продолжат наше дело, но наши усилия не пропадут никогда. Даже наш самый скромный внутренний шаг в сторону Добра в каком-то смысле является шагом всего человечества. Ни один человек не избавлен от ответственности за ход Истории, но, с другой стороны, никто не является хозяином Истории, ее собственником. Все мы должны творить ее понемногу, и лучшее начало – не то, что исходит из преходящих материальных ценностей, а то, что осуществляется на других, менее эфемерных планах сознания, неизбежно находя свое отражение в мире в должное время.

Если каждый день вы преодолеваете в себе хотя бы одно негативное побуждение; если каждый год справляетесь с одним пороком; если каждое десятилетие вам удается совершенствовать свой самоконтроль, – значит, вы творите Историю и своими действиями помогаете не только самим себе, но и всем людям. Даже один человек, который хотя и не владеет собой в полной мере, но все же умеет вовремя сдерживать свои агрессивные порывы в мыслях, словах и делах, который может верно и убедительно объяснить и себе и другим природу нашего поведения, который самой жизнью своей доказывает, что человек – это не мыслящее животное, что он принадлежит к другому царству Природы, который считает вопросы духа первичными по отношению к вопросам «спящего духа», или материи, – такой человек – это островок мира и согласия в океане катаклизмов нашего века, как и любого другого периода времени, подвластного материализму.

Материализм – это деспот, взгромоздившийся на голову миллионам, и все внутренне жаждут избавиться от него, отдают они себе в этом отчет или нет. Материализм продолжает существовать потому, что люди не знают самих себя, свое устройство, не знают Природу. Дайте людям пример настоящей культуры, понимая под культурой знания и их правильное применение, и тогда ваше дело не пропадет даром.

Простите, что я повторяюсь, но это важнейший вопрос. Перед лицом реальности и необходимости человеческого сосуществования один неграмотный человек, освоивший основы искусства познания себя и самоконтроля, стоит тысяч наших эрудитов в различных областях этого иллюзорного мира. Они без устали разглагольствуют о философии, о психологии и т. д., но при этом похожи на простого дворника, который ничего другого не умеет, кроме как подметать, с той лишь разницей, что дворник свою работу делает хорошо. Окажись такие «знатоки» перед пламенем пожара, или красивым телом, или горой денег, и вы увидите, как они засуетятся, движимые импульсом желания, совершенно забыв о том, что они обладают «телом желания», и, следовательно, не делая ни малейшей попытки сдержать это желание или направить его на достижение благородных целей. Но тогда какой смысл в том, что они знают – или думают, что знают? Для чего все это?.. Это лишь пыль, сор, шелуха. Работать с такими «специалистами» бесполезно, а если мы и изучаем их «науки», то лишь для того, чтобы уметь их опровергать. Точно так же извлекают яд из змеиных зубов лишь затем, чтобы сделать из них противоядие и побороть силу самих змей.

Из книги «Письма Делии и Фернану»

X. А. Ливрага
Будем ли мы жить снова?
Основы теории перевоплощения
Лекция

Сегодня мы рассмотрим основные положения теории перевоплощения и, прежде всего, попробуем ответить на главный вопрос: будем ли мы жить снова? Эта проблема важна для каждого, потому что это один из вопросов философии – то есть поиска Мудрости, поиска глубинного Знания.

Наша цивилизация характеризуется колоссальным развитием науки и в особенности техники. Технические средства, которые мы имеем в своем распоряжении, позволяют нам быстро перемещаться из одного места в другое, передавать информацию и общаться друг с другом. Но в то же время эти технические средства, это всеобщее «помешательство» на науке, этот перекос в сторону материализма и практицизма, – все это порой лишает нас стремления и возможности постигать незыблемые законы Природы.

Были когда-то другие времена и другие эпохи, другие люди и другие народы, которые уделяли больше времени этим вопросам и имели больше предрасположенности или просто больше интереса к ним. А сегодня мы очень много знаем о сопротивляемости материалов, о физических величинах; мы очень много знаем о том, как переместить свое тело из одного места в другое, как вылечить поврежденную руку… Но в том, что касается фундаментальных проблем человеческого существования, мы оказываемся столь же невежественны или даже еще более невежественны, чем человек, оставивший свои рисунки на стенах пещер Альтамиры.

Поэтому сегодня мы продолжаем задавать все тот же старый вопрос, вопрос, который шепчут все новые и новые губы: «Что будет с нами? Что будет с нашей жизнью?» Мы пришли в этот мир, мы появились на свет в лоне своей семьи, в определенном обществе, определенном государстве, у нас есть друзья, иногда есть проблемы в общении с людьми, нас любят, нас понимают или не понимают… Но за всем этим встает древний, идущий из глубины веков вопрос, главный вопрос: кто мы? Откуда мы пришли и куда идем?

Разные религии в разные времена стремились найти на него ответ. Они передавали человечеству – посредством символов, как это сделал, например, Иисус в Новом Завете, – ряд истин, которые помогали ему становиться лучше. Очевидно, что при нашей современной отчужденности, в нашей повседневной жизни, в повседневных нуждах наше сознание остается глухо к важнейшим проблемам. Но один вопрос все же бьется внутри, звучит в душе снова и снова: откуда мы пришли и куда идем – ведь все мы куда-то уходим? Что происходит, когда мы умираем? Неужели мы просто-напросто растворяемся? Проходим ли мы через какую-то область испытаний? Существует ли ад? Существует ли рай? Возвращаемся ли мы в этот мир снова? Неужели наше сознание исчезает в небытии?

И поэтому я хочу рассмотреть разные философские теории, говорящие о том, что мы можем вернуться в этот мир, можем снова вернуться к жизни. Но для начала давайте вспомним, что идея эта вовсе не нова и что она не является неким парадоксом, внезапно пришедшим нам в голову. Все древние культуры, все древние цивилизации, о которых мы можем говорить, владели определенными методами познания, позволявшими им рассматривать перевоплощение не просто как возможность, но как очевидную истину.

Конечно, сейчас невозможно будет привести все возможные примеры. Возьмем наугад некоторые. Например, Америка. Ацтеки верили в то, что люди вновь возвращаются в этот мир. Согласно их теории, умершие, которые были слишком привязаны к земле, остаются как бы в плену земного очарования – как тот, кто, однажды увидев прекрасный пейзаж, жаждет увидеть его вновь, а тот, кто познакомился с приятным, интересным человеком, хочет снова с ним пообщаться. Ацтеки были тонко чувствующим народом, они размышляли о том, что имеет подлинную ценность; они говорили, например: «Сделанное из нефрита – ломается, сделанное из перьев – уносится ветром»… Они не были ни примитивными, ни легковерными людьми. Уже прошло то время, когда мы, европейцы, пытаясь оправдать свое не всегда миролюбивое отношение к древним американцам, представляли их как невежественных дикарей с перьями на голове. Но истина состоит в том, что та цивилизация и культура, которая развивалась, например, в районе Мехико, ничем не уступала тем культурам и цивилизациям, которые существовали в Азии и Африке. Мы можем говорить в этом смысле и о майя, и об ацтеках, тольтеках, ольмеках и т. д. Все они считали, что души, освободившиеся от этого мира, не испытывающие к нему привязанности и убежденные в том, что существует нечто гораздо более возвышенное и далекое, – эти души после смерти уходят в ту область, которую мы сегодня называем фотосферой Солнца; иначе говоря, они продолжают жить в Свете, подобно колибри, являющимся формой бога Уитцилопочтли.

Древние египтяне также полагали, что люди могут перевоплощаться. Каждый человек после смерти проходит испытания в Амдуате. Амдуат – это род чистилища, место, где на весах взвешивается сердце умершего и где ему задается ряд вопросов, на которые он должен дать ответ. Очевидно, что все это нужно понимать символически. Те, кто оказывался достаточно чистым, могли достичь Аменти – Страны Амона, магического места, где каждый находил то, что желал найти. Это прекрасный край, где лотосы никогда не закрываются, где ладьи не тонут, где поцелуи не предают, где пища не портится, где данное слово соблюдается, где все люди понимают друг друга, на каких бы языках они ни говорили… Но те, кто не обладает этой духовной возвышающей силой, кто остается во власти привязанности к земному, не могут преодолеть границу Амдуата и вынуждены вновь проходить через земной опыт.

Лука Синъорелли. Страшный суд. Левая и

правая части композиции. 1499–1502/04 гг. Собор в Орвъето

Те же представления мы видим у китайцев, о том же говорят греки и римляне. Вы сами знаете, что Гомер говорит об Ахилле и о том, каким образом можно избежать возвращения на землю. Вы знаете также и о том, что римляне считали, например, что Сципион Африканский оставил некие наставления, связанные с его возвращением в этот мир. Даже в учениях ранних христиан вплоть до Трентского собора обнаруживаются утверждения о том, что люди возвращаются на землю и что Иисус Христос был новым воплощением одного из древних пророков. Итак, мы видим, что вера в перевоплощение проходит через всю историю человечества.

Но, пожалуй, наиболее ясно и определенно тема перевоплощения, или реинкарнации, раскрывается в Индии. Именно здесь мы можем найти более доступные нашему сегодняшнему пониманию элементы знания. Остановимся на этом чуть подробнее. Все многочисленные и разнообразные религии и секты индусов единогласно утверждают, что все в мире перевоплощается, все вновь возвращается в жизнь. Вопреки общепринятому мнению, у индусов была философия и диалектика задолго до греков, которым сегодня приписывается «изобретение» философии, диалектики, логики. Еще за много столетий до греков в индийских школах, называемых пурушическими, был создан целый ряд трактатов и исследований по диалектике и логике, которые, опираясь не только на веру, но и на разум, доказывают, что человек может воплощаться много раз. Эти учения говорят о том, что все в мире происходит циклически, что существуют огромные циклы, огромные периоды времени – Манвантары, что между Манвантарами, то есть состояниями космической активности, существуют периоды сна – Пралайи. Эти учения говорят и о том, что подобная цикличность, чередование активности и пассивности, обязана своим существованием вдохам и выдохам Брахмы, то есть дыханию Божества, и распространяется на все вещи и существа; точно так же мы бодрствуем одну часть суток и спим другую.

Еще тысячелетия назад древние индусы открыли законы Лавуазье: в Природе ничто не исчезает, все трансформируется. Наблюдая Природу, они заметили, что сезоны дождей сменяются засушливыми периодами, и этот ритм порождает разные типы климата, позволяющие жить и размножаться разным типам растительности. Они обратили внимание на циклическое движение звезд на небе и на возвращение Солнца, каждое утро озаряющего землю. Из всего этого они заключили, что все предметы и явления цикличны, что все предметы и явления, с одной стороны, уникальны и неповторимы, а с другой стороны, повторяются вновь и вновь.

Мы можем убедиться в этом, если возьмем в качестве примера нашу повседневную жизнь. Каждый день мы повторяем одно и то же: работаем, едим, ходим и т. д. Но при этом каждый день и в каждое мгновение у нас разные состояния души, разное самочувствие и разная расположенность к тому или иному; каждый день мы говорим на разные темы и встречаемся с разными людьми. Следовательно, несмотря на ту неповторимость, которая присуща любой человеческой деятельности, циклы ее повторимы и возвращаются вновь и вновь. Для индусов непрерывность и вечность не являются чем-то статичным, не являются сохранением одного и того же; скорее, это постоянное становление. Для них идея длительности, идея вечности заключается не в объективной неизменности чего-то, а в постоянстве изменений, цель которых остается тайной, в постоянном развитии внутреннего духовного импульса, который движет все сущее к конечной цели, к смыслу бытия.

Этот импульс проходит через целую цепь взаимосвязанных явлений. Индусы говорят о законе Кармы, законе причин и следствий. Всякая вещь и явление, все происходящее являются следствием того, что было раньше, и причиной того, что будет после. Ни один предмет, ни одно слово, ни одно действие, ни одно существо, ни один мир, ни одна жизнь не являются во Вселенной отдельными и единичными; все есть плод того, что было, и семя того, что будет. Мы можем видеть это и в культуре: не существует такой теории, такой книги, такого слова, такой выставки, которые не основывались бы на чем-то и, в свою очередь, не являлись бы основой для чего-то последующего. Нет ни одного существа во Вселенной, которое не было бы потомком другого подобного ему существа и не могло бы породить других подобных. Такое порождение подобного подобным индусы и называли законом Кармы, законом действия и реакции.

Этим законом действия и реакции руководит космическая направленность, Закон, гласящий, что все чем-то движется. И перед нами встает следующий вопрос: а почему происходит то, что происходит? Мы все задаемся этим вопросом – как правило, в самые критические моменты нашей жизни. Подобные вопросы могут показаться глупыми, но они волнуют нас, потому что мы люди. Сколько раз, когда умирал наш родственник или друг, когда умирал близкий человек, мы задавали вопросы, которые с точки зрения философии могут показаться наивными, но которые все же так свойственны человеку: «Почему это произошло именно со мной? Почему это произошло с ним, ведь он был таким хорошим? Почему это произошло с ним, таким хорошим, а тот, другой, порочный и подлый, пользуется всеми благами жизни и живет припеваючи? Откуда такая несправедливость?» И человек закономерно впадает в своего рода атеизм. Он говорит: «Бог добр и справедлив. Но если Бог добр и справедлив, то почему одни рождаются калеками, а другие имеют тело Аполлона? И если Бог добр и справедлив, то почему одни рождаются в золотой колыбельке, а другие – в хлеву? Если Бог добр и справедлив, как такое может быть? Если мы никогда прежде не жили, если мы никогда прежде абсолютно ничего не совершали, если мы возникли вместе с нашим телом, насколько же несправедлив тот, кто одних создал парализованными, слепыми, искалеченными, а других наделил всеми возможными благами! Что же это за Бог, который так относится к своим детям, что одним дает все, а другим ничего?!»

Это извечный вопрос.

Индийские философы и метафизики полагали, что существует путь, который они называли Садхана, и закон, который они называли Дхарма, Всеобщий Закон, движущий все сущее к некой предопределенной цели.

Индусы верили в реинкарнацию, в перевоплощение душ, но это не было то упрощенное представление, согласно которому человек, умирая, некоторое время находится в тонком мире, а затем снова возвращается. Ибо если бы все было так легко и просто, то все мы прекрасно помнили бы, кем были прежде, и необходимость говорить о реинкарнации отпала бы сама собой: ведь мы так же легко могли бы вспомнить предыдущие жизни, как вчерашний и позавчерашний день.

Для того чтобы по-настоящему понять это учение, необходимо помнить, что индусы ни в коей мере не считали человека состоящим из какой-то однородной материи. Они полагали, что мы имеем что-то подобное семи телам, или оболочкам, и что одни из этих тел перевоплощаются, а другие нет.

Рискуя утомить вас, я все же попробую вкратце пояснить эту мысль, поскольку в противном случае трудно понять индийскую теорию перевоплощения. Философы Индии утверждали – и о том же говорят древние книги, – что человек состоит из семи тел, или семи оболочек, отличающихся частотой вибраций. Если мы будем рассматривать их «снизу вверх», первым будет тело, общее у нас с камнями и другими окружающими нас предметами, – физическое тело. Индусы называли его – скажу для тех, кому это интересно, – штула-шарира. «Штула» на санскрите означает тело или оболочку, а «шарира» – то, что можно потрогать, то, что обладает плотностью.

Выше находится (когда я говорю «выше», я не хочу, чтобы вы представляли себе какое-то подобие луковицы, состоящей из множества слоев один поверх другого; можно сказать, что разные тела находятся как бы в разных измерениях) прана-шарира, жизненное тело, тело энергии, наличие которого отличает живого человека от умершего. Существует ряд термодинамических и электрических феноменов, отличающих даже только что умершего человека от живого, и они связаны именно с праническим измерением человека, с его жизненным телом.

Третьим снизу телом является линга-шарира, то, что в восточном эзотеризме называется двойником и что египтяне называли ка, психическим двойником человека. Линга-шарира – это то, что роднит нас с животными, прана-шарира – с растениями, а штула-шарира, как уже было сказано, – с минералами. Здесь мы видим, как само строение человека связано со структурой Природы, с различными ее царствами: физическая часть человека – с минералами, энергетическая – с растениями, психическо-животная – с животными. В линга-шарире берут начало наши страсти, наши сны, наши фантазии.

Наконец, индусы говорят о кама-манасе, то есть «уме желаний», эгоистическом уме, который пугается, ужасается, трепещет, узнав, что с ним что-то должно случиться; это маленький ум, ум, который испытывает страх.

Эти четыре низших тела, четыре измерения смертны, они умирают и после смерти разрушаются. Смерть для них является заключительной стадией того «изнашивания», которое начинается с момента рождения. Иными словами, человек начинает умирать, как только рождается, и постепенно, мало-помалу умирает, пока не наступает финальный коллапс, когда умирает и его физическая часть, и энергетическая, и психологическая, и ментальная эгоистическая.

Но индусы говорят также о том, что в человеке есть индивидуальная, неделимая часть, которая и перевоплощается. Они говорят о Манасе, высшем Разуме, ясном, спокойном, постоянном. Далее следует оболочка, называемая Буддхи, – наделенная разумом Интуиция, не искажающая реальность. И, наконец, Атма, чистая Воля, отражение Божества в человеке.

Эти три наиболее глубоких плана сознания – Манас, Буддхи и Атма – являются ступенями, по которым можно подняться к Небу. Как я уже сказал, именно они составляют индивидуальную, неделимую часть человека, которая перевоплощается. Перевоплощения происходят на основе сканд – причин действия, накопленной Кармы. Если на протяжении миллионов лет человек жил и действовал (я имею в виду человечество в целом), получал богатый и разнообразный опыт, и опыт этот у каждого свой, то становится понятно, почему мы иногда рождаемся в золотой колыбельке, а иногда в хлеву. Так почему же? Потому что, с философской точки зрения, мы отнюдь не всегда учимся большему, когда рождаемся в золотой колыбельке, чем когда рождаемся в хлеву, – не забывайте, что даже Учитель Иисус Христос родился в хлеву. Это просто символ, помогающий понять, что, где бы человек ни родился, в одном месте или в другом, он всегда может извлечь из этого опыт. Однако необходимо понимать, что опыт этот всегда ограничен. Ведь если человеку выпало на долю родиться в такой семье и в таком окружении, где единственное, что он может делать, – это быть крестьянином, то он получает опыт крестьянина, но лишен возможности получить опыт художника, военного, политика или поэта. Именно поэтому, согласно учению древних индусов, та часть человека, которая нуждается в опыте, вновь возвращается на землю, чтобы поселиться в телах рождающихся детей, возвращается за новым опытом. Эта жажда нового опыта, сканды, зерна и есть то, что ведет человека к новым встречам, к новому биологическому существованию.

Итак, перевоплощается не весь человек, а та его высшая, духовная часть, которая, как правило, у нас не столь уж развита. Пусть меня простят те из присутствующих, к кому это не относится, но придется сказать, что у всех нас духовная часть развита очень слабо. Сколько времени в году, друзья мои, мы посвящаем чистке зубов, прическе, одежде, сколько времени мы посвящаем еде и питью? А сколько времени мы уделяем хорошей книге, глубокому, возвышенному разговору, молитве, размышлению? Так сколько же? Практически нисколько. Очень мало. В основном мы обращаем внимание на свою материальную часть. Молодые говорят: «Да, это так, но это потому, что мы молоды. Вот когда доживем до соответствующего возраста, тогда и будем задумываться и размышлять». Но это самообман. Когда человек достигает «соответствующего возраста», он говорит: «Нет-нет, еще не сейчас! Я хочу, наконец, пожить для себя; сейчас будет поспокойней, я выхожу на пенсию, буду возиться с внуками…» Иными словами, у человека всегда найдется оправдание тому, чтобы продолжать двигаться, путешествовать, одеваться и т. д., оставляя очень мало времени для занятий другого рода. И не то чтобы мы игнорировали их, потому что неспособны к ним; не то чтобы рука неведомого божества закрывала нам глаза, лишая зрения… Просто мы посвящаем свою жизнь тому, чему хотим посвятить.

Я с радостью вижу в этом зале более ста человек, которых интересует тема перевоплощения, и я, со своей стороны, от всей души пытаюсь объяснить ее. Но сколько людей в мире интересуются совсем другими темами? Очевидно, что, если бы сегодняшняя лекция была посвящена не реинкарнации, а какой-то политической, социальной или экономической теме, на нее собрались бы тысячи людей, хотя все мы давно уже убедились в том, что ни самые лучшие политики, ни самые лучшие социологи, ни самые лучшие экономисты не способны привести мир в порядок. А в мире с каждым днем все больше кризисов, проблем, столкновений, конфликтов. Одни говорят, что причина конфликта в одном, другие – что в другом, но сам конфликт от этого не исчезает. Цены на хлеб растут, арендная плата повышается – это наша реальность. И мы, несомненно, и дальше будем продолжать слушать всех тех, кто обещает навести в мире порядок, и дальше у нас не будет хватать времени, чтобы хоть изредка размышлять совсем о другом – о том, что будет с нами, когда мы умрем, ибо все мы однажды умрем. Мне бы не хотелось показаться пессимистом, но разве кто-то считает, подобно Гильгамешу, что будет жить вечно? Я искренне желаю вам прожить сто лет в здоровье и достатке, но разве по прошествии этих ста лет не наступит мгновение, когда нить жизни прервется? Древняя Атропос перережет нить и оставит нас наедине с вечной тайной. И к этому нужно относиться естественно, ведь мы естественно относимся к тому, что люди рождаются. Так же естественно нужно подходить и к тому, что люди умирают, – в противном случае был бы неизбежен страшный демографический взрыв.

Итак, древние индусы говорят о том, что, согласно законам, направляющим судьбу, перевоплощается лишь высшая часть человека. Однако об этой высшей части мы знаем очень мало. Но что говорил об этом Платон, также объяснявший понятие перевоплощения, мы знаем очень хорошо. Он говорил о водах Леты, которые, если испить их, приносят забвение. Именно поэтому мы ничего не помним, когда рождаемся вновь; лишь изредка в человеке сохраняется искра воспоминаний, но и она не является чем-то оформленным, осознанным и упорядоченным. Платон говорит – с тем характерным сарказмом древних греков, который отчасти унаследовали и мы, – что самые страстные и нетерпеливые бросаются к водам Леты и жадно пьют, зачерпывая обеими руками, после чего крепко засыпают; благоразумные же и умеренные пьют немного и поэтому могут потом хоть что-то вспомнить.

В мифе об Эре и в «Федоне» Платон развивает и прекрасно объясняет эти идеи. Вспомним хотя бы тот отрывок, где Сократу задают вопрос: «Откуда берутся живущие?» – на что он, в свою очередь, спрашивает: «А откуда берутся мертвые?» – «Мертвые происходят от живых» – «А откуда берутся живые?» – «Живые происходят от мертвых». Для Платона, Сократа и всех греческих философов было очевидно существование неизбежного цикла, внутри которого человечество восстанавливает свои силы, чтобы вновь прийти в этот мир и приобретать новый опыт.

Правда это или выдумка? На этот вопрос ответить нелегко, и я этого сделать не смогу; я лишь излагаю это учение, а каждый уже может судить в соответствии со своим собственным опытом. Сегодня одна половина человечества пытается убедить другую в том, что ей следует делать. Все мы осознаем, что живем в мире, где правит пропаганда. «Чистите зубы именно этой пастой, потому что она – особенная», «Покупайте именно эту машину – единственную, которая не ломается», «Ходите по этой улице, потому что она лучше», «Голосуйте за такого-то, потому что он решит все ваши проблемы», «Стригитесь именно у нас, и ваши волосы будут расти вовнутрь»… Нас пытаются убедить в чем-то любыми средствами, и это свидетельствует о недостатке уважения к человеческой индивидуальности, о недостатке уважения к тому философскому «Я», которое живет в каждом из нас. Такое ощущение, что нас путают со стадом – стадом свиней. Нам говорят: «Идите все сюда!» – и мы все – топ-топ-топ – идем в эту сторону; потом приходит кто-то другой и говорит: «Нет, не сюда! Вон туда!» – «Ах, туда!» – и все – топ-топ-топ – бегут в другую сторону. Так происходит и в политике, и в экономике, и когда мы идем в кино, и даже в наших личных отношениях.

Именно философия, и в рамках философии позиция «Акрополя», предлагает каждому внутреннюю встречу с самим собой, чтобы каждый думал сам. Поэтому я не буду говорить, что правильно, а что неправильно, поскольку уважаю вас и полагаю, что каждому дано естественное право познавать истину. Лучше ошибаться, но ошибаться самому, чем быть ведомым кем-то к некоей истине, которую мы никогда не поймем и которая никогда не даст пробудиться нашей индивидуальности. И поэтому мы спрашиваем, не ожидая ответа: будем ли мы жить снова? Действительно ли мы перевоплощаемся?

Оставим пока в стороне то, что думали по этому поводу индусы и о чем мы с вами говорили сегодня, и, призвав на помощь так называемый здравый смысл – к слову сказать, наименее здравый из всех, – вместе поразмышляем. Если человек, едва войдя в дом, уже прекрасно знает, как здесь расположена мебель и где что находится, что мы скажем – бывал он здесь прежде или нет? Конечно, бывал, иначе он бы ничего этого не знал. Разумеется, можно вспомнить об интуиции, о Третьем глазе, глазе Дангма, как его называют в Индии; тот, кто обладает им, знает, что находится в запертом шкафу, и может прочитать, что написано на обратной стороне этой картины. Однако мы говорим не о таком сверхчеловеке, хотя и не отрицаем, что он может существовать. Мы с вами обычные люди, мы живем, дышим, желаем чего-то, любим, едим – и не обладаем глазом Дангма; многие мечтают о нем, но у нас его нет. И если нам известно, что написано на обратной стороне картины, значит, мы ее уже поворачивали. Чем объяснить ту легкость, с которой некоторые дети в четыре-пять лет, например, играют на музыкальных инструментах, или ту естественность, с которой скульпторы порой работают с камнем, хотя их никто этому не обучал?

Я знаю одного мальчика из Риба де Сантъюсте, который с помощью молотка и гвоздя высекает статуи. Однажды мне показали одну из его работ, сказав: «Смотрите, какая прекрасная романская статуя! Спросите, сколько она стоит». Я очень люблю археологию, и статуя вызвала мое восхищение. Однако, присмотревшись, я увидел, что изваяние слишком свежее, чтобы быть романским. Я сказал об этом стоявшему рядом господину, на что он ответил: «Да что вы, она вовсе не древняя и не романская, это мастерит мой парнишка!» Мне представили мальчика лет восьми-десяти, и я спросил его: «Послушай, ты, наверное, прочитал какую-то книгу или видел фотографии?» А он ответил: «Что вы, синьор, я еще слишком маленький, я просто играю гвоздем». Хорошо, что это был чистый и наивный ребенок, потому что, если бы он посвятил свою жизнь изготовлению подделок, их бы с радостью приобретал Британский музей. Его скульптуры были совершенны по исполнению, мальчик был настоящим мастером своего дела; слава богу, что он этого не понимал. В том маленьком человечке было нечто, что трудно объяснить как-то иначе.

Я знаю, что сегодня существуют теории о коллективном бессознательном, о том, что посредством физиологической наследственности мы приобретаем внутренние потенциалы… Но, господа, лично меня подобные теории убеждают не более, чем бытовавшие в Средние века представления об оплодотворяющем воздухе – некой особой субстанции, которая проникает в окно и от которой беременеют девушки. Для меня это одно и то же. Говорят, что в хромосомах есть что-то такое, с трудно произносимым греческим названием, что приходит к нам из прошлого. Следовательно, каждый человек обладает суммой всего опыта этого прошлого, и если его ударить по голове, то произойдет активизация, и он сразу заговорит по-гречески. Я не говорю, что этого не может быть, – чего только в жизни не бывает! Но все же думать так – гораздо менее научно, чем просто принять, что человек живет не в первый раз.

Очевидно, что если вследствие удара человек начинает в совершенстве говорить по-гречески (как это произошло с одним итальянским крестьянином), то это означает, что он что-то вспомнил, тем более что он упоминает и какие-то исторические реалии, о которых нигде не мог узнать.

Все мы обладаем определенным индивидуальным предопытом, и я уверен, что многие из присутствующих в этом зале так или иначе испытывали его воздействие – может быть, не всегда ясно и отчетливо. Например, мы встречаем человека, смотрим ему в глаза, и нам кажется, что мы знали его всю жизнь. Или нас знакомят с милейшим человеком, а мы говорим себе: «Ну нет, с ним мы не поладим»; почему, как, откуда такая мысль – непонятно, но именно так и происходит. Или, например, в туристической поездке мы прогуливаемся по каким-то историческим местам, спокойно, расслаблено, ничего не подозревая, и вдруг рядом с каким-то храмом или памятником истории нас охватывает внезапная тоска, ностальгия, возникшая неизвестно откуда. У нас появляется ощущение, что мы здесь уже были, и приходит вопрос, почему камни так истерты и куда подевалась процессия, которая вошла слева… А где-то в укромном уголке мы обнаруживаем дверь, которую нам не показывал ни один гид.