Текст книги "Мятежный сектор"

17

– Приживление ножных протезов завершено на тридцать процентов – севшим голосом проблеял доктор Люмбери, внезапно перешедший на казенный язык, больше подходящий для робота, а не для живого человека.

Доктор Люмбери не знал, что именно произошло, но он твердо уверен – только что, буквально на его глазах, искалеченный подросток совершил что-то страшное. Совершил ужасное, при этом неподвижно лежа на окровавленном операционном ложе. Совершил страшное!

– Молодец, доктор. Молодец – едва заметно кивнул Нортис – Ты просто молодец.

Никогда еще Люмбери не испытывал прежде столь сильной искренней благодарности за небрежную похвалу. В данном случае эта похвала означала шанс на жизнь.

– Все будет сделано просто идеально, господин Нортис, я ручаюсь вам – добавил Люмбери, дрожащей рукой поднося к шее инъектор со следующей дозой особой смеси.

– Работай. А я пока отведу своих детишек в безопасное место – прошелестел калека, вбивая в браском только ему понятные команды – И догоню главный приз. Догоню того, кто любит делать из людей калек…

– Дети это главное, дети это будущее – пробулькал доктор – Дети это наше все.

«Какие нахрен дети?! Но… но… С сумасшедшими лучше не спорить» – мелькнуло у Люмбери в мозгах – «Лучше не спорить. Надо соглашаться. Соглашаться со всем».

18

Клык бежал.

Громадная туша мчалась по коридорам, с хриплым ревом отшвыривая со своего пути людей, опрокидывая самодельные прилавки с грошовым товаром и ящики с гниющим мусором.

А следом за ним бесшумно летела тень громадной крысы – того самого крысиного вожака, номера первого. Крыса проносилась по коридорам, проскальзывала между ногами обывателей и мусорными контейнерами. Главное не потерять визуального контакта. Не дать загоняемой дичи затеряться в темных переплетениях многочисленных коридоров проклятого «внешнего» сектора. Пока все шло хорошо и дистанция медленно, но верно сокращалась. Чуть-чуть… еще совсем чуть-чуть…

Охотник и дичь в своем стремительном беге не заметили, что с потолка за ними внимательно наблюдали многочисленные визоры нескольких «пауков-наблюдателей». Один из «пауков» стремительно развернулся и последовал вслед за Клыком и крысой, остальные продолжили бег по потолку, направляясь к месту недавней бойни.

19

– Контакт! Визуальный контакт! – воскликнул один из техников наблюдателей, ожесточенно колотя по клавишам управления – Две цели. Бегущий мужчина и преследующая его крыса. Лицо беглеца запечатлено визорами, передаю изображение в базу данных для опознания.

– Остальные «пауки» направлены по прежнему маршруту – отрапортовал второй.

Лица обоих техников светились оживлением – за все время пребывания в Астероид-сити, это был первый раз, когда произошло хоть что-то интересное, взамен обрыдшей рутины. К тому же, про таинственный объект «Мститель» знала вся команда дознавателей.

– Продолжайте наблюдение – сухо прозвучал голос Такеши, и все техники мгновенно стерли с лиц любые эмоции. Старший дознаватель Такеши был не менее таинственным, чем Нортис Вертинский и куда более пугающим. Одни только никогда не снимаемые зеркальные очки чего только стоят…

– Только наблюдение – добавил Такеши – Никакого вмешательства с нашей стороны до тех пор, пока беглец не будет опознан со стопроцентной точностью. Приказ ясен?

– Так точно, сэр! – хором отозвалась вся команда.

– Макклей!

– Да, сэр! – в струнку вытянулся один из младших дознавателей.

– На местный полицейский сервер уже поступило донесение о бое в двенадцатом секторе. Проверьте по нашим каналам следующее: как оперативно отреагировали силы правопорядка на вызов и отреагировали ли вообще. Я хочу знать все. Численность отбывшей на место происшествия полицейской группы, их снаряжение и не в последнюю очередь – силу их служебного рвения. Все полученные данные запротоколировать, все видеофайлы сохранить, включая запись поступившего звонка. Все под официальный протокол!

– Будет выполнено! Разрешите приступать?

– Выполняйте – коротко ответил Такаши, переводя взгляд на огромный экран, где в данный момент отображалась картинка из камер «паука», преследующего мужчину, опрометью убегающего от обычной на вид крысы.

Обычной на вид крысы…

– Аналитика по крысе! – лязгнул старший дознаватель.

– Робот с небольшой долей биологической составляющей! – мгновенно был получен ответ – Стопроцентно. Механическая основа, для маскировки покрытая крысиной шкурой. Судя по скорости передвижения, скоординированности движений и тактике действий – данный образчик был выпущен профессионалами, сэр! Заводская работа, тонкая машинерия, продвинутая электроника. Компьютер занят оценкой подобных роботов и выискивает совпадения. Вскоре мы приблизительно сможем определить производителя. Моя приблизительная оценка: легкий боевой робот класса телохранитель для близкого контактного боя. Возможность навески дополнительного вооружения – сомнительна.

– Ваши выводы неверны – качнул головой Такаши – Это самоделка. Произведена объектом «Мстителем» кустарным методом. Скорей всего он использовал доступные ему электронные блоки и машинные детали.

– Прошу прощения, сэр! Но это попросту невозможно! Это же не детский конструктор с простейшими деталями и программами! Перед нами боевой дрон!

– Какой талант – почти беззвучно прошептал стоящий рядом с Такаши Фергюсон, ничуть не усомнившийся в правильности оценки своего прямого начальника.

– От гениальности до безумия всего один шаг – озвучил старший дознаватель древнюю истину – Мои выводы остаются неизменны – боевые роботы произведены объектом «Мститель» самостоятельно. У него не было средств и возможностей на покупку подобных… телохранителей.

– Столь же пригодных и для стремительной атаки – добавил дознаватель – Гениально и жутко эффективно против гражданских. С военным доспехом этой крысе не справиться. В том числе и с помощью установленного распылителя ядовитого газа. Сэр… мистер Такаши…

– Слушаю – не отрываясь от экрана, ответил Такаши.

– На полицейском крейсере имеются упомянутые мною доспехи. Специальный штурмовой полицейский доспех. Прошу разрешения доставить в город не менее четырех подобных средств защиты. Мы можем запросить подобное снаряжение у администрации города, но в подобных случаях всегда лучше использовать снаряжение достойное доверие и не «зараженное» жучками.

– Штурмовой полицейский доспех? Вы настолько высоко оцениваете уровень угрозы исходящий от искалеченного подростка? – без тени иронии поинтересовался старший дознаватель. Вернее, если ирония и присутствовала, в безразличном голосе японца она совершенно не чувствовалась.

– Так точно! Я крайне высоко оцениваю уровень угрозы. И остроту клыков его… милых питомцев.

– Доставку разрешаю – коротко ответил Такаши и обратился к сидящему за пультом управления технику – Не упустите их.

– Есть, сэр. Не упущу.

20

Клык сдавал.

Огромная мускулистая туша обладала дикой звериной силой, но не выносливостью спринтера. Марафонский бег на выживание по темным коридорам, текущая из искалеченной руки кровь, частые столкновения с мусором – все эти факторы постоянно накапливались и хватающий ртом вонючий воздух Клык замедлялся.

Юркая крыса ловко скользила между препятствиями, уверенно удерживая спину жертвы в своих визорах. Ее могла остановить только сильная поломка или разряженные батареи. Но к несчастью Клыка никаких технических неполадок у дрона не наблюдалось. И если бы не чересчур короткие лапки, судьба перекачанного беглеца давно была бы решена.

С шумом разметав несколько пластиковых ящиков наполненных смердящим мусором, Клык вылетел в другой коридор и не успев затормозить, с размаху врезался телом в стену. Автоматически выставленная вперед изуродованная ладонь ударилась измочаленными обрубками о стену, Клык взвыл от дикой боли и тяжело побежал дальше.

Грохоча ботинками, он пронесся мимо двух прижавшихся к стене фигур и, не заметив их, побежал дальше, преследуемый крысой убийцей. Следующий за ним по пятам дрон скользнул визорами по неизвестным и так же умчался прочь. Но зафиксированная крысой картинка передалась на браском.

Картинка смазанная, нечеткая, тусклая, но ее хватило, чтобы лежащий на операционном столе Нортис с протяжным хрипом вдохнул и внезапно прекратил дышать на несколько долгих мгновений. Тревожно замигали индикаторы медицинского робота, засуетился доктор Люмбери, утирая потеющее лицо.

Наконец-то шевельнувшись, подросток затрясся всем телом, будто через него пропустили электрический разряд. Металлическая ладонь сжалась в кулак с грохотом ударивший по столу и оставивший заметную вмятину.

– Х-х-хорошо… – выдохнул калека – Х-х-хорошо…

В этот миг кибернетическая крыса сделала еще один прыжок и достала стальными клыками ногу убегающего качка. Этого хватило, чтобы гигант с грохотом рухнул на пол, издав неожиданно тонкий пронзительный вскрик.

Клык запаниковал. Обладая дикой силой он вполне бы смог ухватить крысу и в буквальном смысле раздавить или же разорвать на части ее корпус. Наплевав на боль и кровь, он мог бы вырвать из нее пучки проводов, мог схватить мелкое чудище и ударить о стену, разбивая внутренние механизмы и платы. Но он не сделал ничего. Клык продолжал лежать на полу не в силах подняться и лишь лягался, слепо лупя ногами по воздуху, распространяя вокруг себя запах свежей мочи, и громко призывая на помощь. Им овладела слепая паника, превратив его мускулистое тело в бесполезный мертвый груз. А наскакивающая крыса продолжала терзать его плоть, оставляя глубокие и обильно кровоточащие раны.

Пяток секунд. Примерно столько понадобилось матерому жестокому бандиту, чтобы прийти в себя и преодолеть панику. После чего он взревел, как обезумевший от уколов матадора бык и наотмашь ударил рукой, отбрасывая и впечатывая в стену механическую крысу. Сила удара была столь велика, что внутри дрона что-то отчетливо хрустнуло, крыса с трудом поднялась на лапы. Задний манипулятор бессильно повис из-за повреждения сервоприводов.

Поднялся и Клык, успевший увидеть, что его противник захромал. Сейчас он вполне мог закончить бой в свою пользу, но за те секунды, что понадобились ему на то чтобы прийти в себя, наскакивающая крыса успела оставить на его руках и ногах многочисленные укусы и рваные раны. К тому же у него теперь повреждены обе руки – при ударе по жесткому корпусу дрона он, похоже, сломал пару пальцев. Именно поэтому Клык круто развернулся и бросился бежать дальше. Опытный боец понимал – еще десяток минут, и он истечет кровью. Но теперь это было не паническое бегство, а вполне осмысленное отступление.

Крыса тоже пришла в движение, но двинулась в противоположном направлении, возвращаясь по только что пройденному пути. Ее направлял уже не собственный искусственный интеллект, а воля создателя. Лихорадочная воля Нортиса вела крысу по темному коридору. Туда, где дрон мимоходом зафиксировал две прижавшиеся к стене фигуры.

Нортис не успел отдать крысе приказ прекратить преследование и сумел исправить свой промах только после краткой передышки в поединке человека против робота. И судя по срывающимся с синеватых губ яростным шипящим ругательствам, калека не был доволен его исходом. Враг жив, крыса пусть и уцелела, но его верный дрон потерял скорость. Превратился в хромающий и дергающийся механизм готовый отказать в любой момент.

Крыса продолжала двигаться по коридору, оставляя за собой капли чужой крови. Сломя голову бежавший прочь окровавленный человек едва не наткнулся на дрона и чудом извернувшись, с испуганным визгом бросился прочь. Он узнал чудовищное создание и вовсе не горел желанием находиться поблизости от страшной твари.

21

Приостановившись на несколько мгновений Клык осмотрелся, до рези в глазах вглядываясь в полумрак пройденного коридора. Засек движение и дернулся всем телом, но тут же зло и облегченно выругался – да, в его поле зрения промелькнула крыса, но совсем маленькая. Грызун остановился и опустив острую мордочку, принялся жадно вылизывать кровавое пятно оставленное израненным качком. До Клыка донеслось жадное попискивание, и он вновь выругался, поднося к губам браском. Воспользовавшись голосовым интерфейсом, он назвал номер связи, дождался по соединение установится и глухо рыча велел:

– Двадцать бойцов! Со всем оружием что имеется! Через полчаса чтобы были у лекаря! Понял, дерьмоед? Если через десять минут вас там не окажется, я из тебя кишки вырву и тебе же на шею намотаю!

– Ок! – торопливо отозвались на той стороне, и Клык прервал соединение.

Пошатнулся, протяжно застонал от терзающей его боли и вновь двинулся вперед. Прошел десяток шагов и круто свернул в боковой проход, на ходу пытаясь соорудить на руке подобие жгута из поясного ремня. Марафон на выживание по темным коридорам «внешнего» сектора волей судьбы привел бандита именно туда куда и требовалось. Еще несколько минут, и он окажется у лечебницы доктора Люмбери, где ему окажут необходимую помощь. И сделают переливание – ноги Клыка подкашивались, руки стали ватными, голова клонилась на грудь. Он потерял слишком много крови. И ему не помешает живительная сила нескольких особых уколов.

Клык оставлял за собой цепочку кровавых пятен. Все больше крыс появлялось из ниоткуда. Грызуны следовали за качающимся человеком, устраивая ожесточенные драки за его пролившуюся кровь. Жадно елозили белесые языки по полу, скребли клыки. Крысы надеялись вскоре вкусить не только кровь, но и плоть еще живого человека. Через пару минут Клык «вел» за собой больше двух десятков огромных крыс. Если в ближайшее время он не доберется до укрытия, его ждет бесславный и кошмарный конец. Ведь чем больше крыс – тем они смелее.

22

– Зрелищно – бесстрастно заметил старший дознаватель Такаши, заложивший руки за спину и стоящий перед огромным экраном, выдающим изображение одного из перекрестков «внешнего» сектора.

Находящиеся в зале младшие дознаватели и технический персонал сдержанным гулом голосов выразили полное согласие с выводом старшего дознавателя.

Кровь. Много крови. Лужи крови. Жестоко измочаленные трупы со сплющенными бесформенными головами. Стоящая посреди хаоса тощая раскачивающаяся фигура, исступленно выкрикивающая почти бессвязные слова, гневно указывающая на мертвые тела у своих ног.

– Кто этот… проповедник? – задал вопрос Такаши.

В зале началось небольшое и быстро закончившееся оживление. Вскоре Фергюсон с некоторым смущением доложил:

– Занимаемся опознанием. Считаете, что этот… индивидуум имеет отношение к объекту «Мститель»?

– Наш мстительный психопат защищал его. Посмотрите на общую картинку. С какого ракурса не глянь, сразу становится ясно, что имела место попытка захватить или ликвидировать выкрикивающего проклятья мужчину. Он стоит посреди кровавого месива и воспринимает это как должное. В его словах очень часто упоминаются «нули». Причем упоминаются с крайне негативным оттенком.

– Новый файл создан, разрабатывается – донесся тихий доклад.

Эти слова означали многое. Вскоре незнакомца сыплющего проклятья и предвещающего скорое пришествие апокалипсиса опознают, соберут о нем все официальные данные, для начала воспользовавшись доступными базами данных – внутренние социальные сети, полицейские и медицинские банки данных. Затем начнут копать еще глубже, собирая по крупице такие сведения, о которых возможно и сам объект не подозревал. Из потока информации сделают выжимку и передадут самые важные данные главному дознавателю.

– Как близко полицейская группа скорого реагирования?

– Судя по нашим данным силы правопорядка получили сигнал о вооруженном нападении и имеющихся жертвах. Но ближайший к месту преступления полицейский участок остается безучастным – их электрокары по-прежнему на стоянках, персонал на местах, те полицейские, что заняты штатным патрулированием, не изменили свои маршруты.

– Вот как – бесстрастно произнес дознаватель Такаши – Что ж, это ненадолго. Скоро все изменится, как только до руководства дойдет информация о присутствии во внешнем секторе наших пауков-скаутов.

– Пауков видели многие – подтвердил старший техник, стоящий за спинами застывших перед пультами управления операторов роботехники – И многие делали фото и видео бегущих по потолкам роботов.

– Эти данные уже во внутренней сети – добавил Фергюсон – Количество просмотров растет в геометрической прогрессии.

– Как только частная служба безопасности, гордо именуемая здесь «силами правопорядка», поймет, что незваные гости первыми прибыли на место еще не закончившегося преступления, они поспешат исправить ошибку и пришлют сюда настоящий парад – слова Такаши, внешне бесстрастные, несли в себе огромный заряд насмешливой презрительности направленной к руководящей верхушке айсберга с названием Астероид-сити.

23

Эти двери никогда не должны были находиться в закрытом положении. Официально имелась лишь одна причина, по которой тяжелые шлюзовые створки в стене разделяющей два сектора, могли быть закрыты – аварийное состояние, бедствие, великая беда, одним словом. То есть, если в одном из секторов произошла массовая разгерметизация, большой пожар, отравление воздуха, обнаружился очаг заразной болезни и требуется жесткий карантин. В таком случае вполне оправданы действия по обеспечению безопасности другого сектора. Но это официально. Ибо в Астероид-сити стихийным бедствием и постоянной угрозой считался крайний двенадцатый сектор, находящийся на постоянном карантинном положении. Глупо держать двери нараспашку, если твоими соседями являются вечно голодные изгои, преступники, уродливые мутанты, наркоманы, сумасшедшие и прочие никчемные существа представляющие опасность.

Но все же двойные двери между двумя секторами открывались довольно часто, не меньше пары раз в неделю, хотя делалось все, чтобы дверные механизмы работали как можно реже. Твердая и полностью негласная политика Астероид-сити гласила следующее – пусть «внешники» варятся в своем собственном соку. Пусть грызутся и умирают на своей территории, в темных грязных коридорах. Им нечего делать в более безопасном и защищенном от радиации одиннадцатом секторе. Им там не место.

Даже если они просто хотят прогуляться в другом секторе им этого не позволят. Ни к чему. Стоит разрешить – и прокатится волна воровства и убийства, милые детки тут же испортятся, начнут пить и принимать наркотики. Школы превратятся в рассадник преступности. Этому не бывать. «Внешники» должны оставаться на своей территории.

И, несмотря на всю чудовищность подобной политики, несмотря на всю ее безжалостность, все прочие сектора – кроме двенадцатого – тихо приветствовали ее. Внешнее кольцевое гетто всегда представляло угрозу для остальных. В сознании многих крайний сектор представлял собой этакую корку из грязи и гноя, налипшую на в целом крепкий и свежий фруктовый плод. Соответственным было и отношение к «внешникам».

Более того – существовал в корне безумный план, яро поддерживаемый особо фанатично настроенными жителями, заключающийся в том, чтобы полностью изолироваться от двенадцатого сектора, наглухо и навсегда перекрыть двери, отключить даже связь. Но исправно поставлять им «вслепую» достаточное количество кислорода и питьевой воды. И лет на пять полностью забыть про сектор № 12. Или на еще больший срок. За это время, если верить плану, чей текст легко можно найти во внутренней инфо-сети, двенадцатый сектор либо самоочистится от переполняющей его скверны, либо же вымрет полностью, лишенный подпитки лекарствами и продовольствием. Итог плана будет следующим – либо уцелеют достойные, хотящие и умеющие работать, не принимающие наркотиков, при этом вымрут все прочие бесполезные и опасные трутни, либо же сектор полностью превратится в могильник, который надо будет капитально вычистить, а затем на освободившемся пространстве начать все с нуля.

Был и еще более безумный план – попросту на пару дней отключить приток кислорода и воды. Пусть умрут все. К чему жалеть наркоманов, воров, убийц, мутов и калек, что ради выживания и глотка самогона продали собственные конечности и внутренние органы. Они не люди. Они безмозглые грязные твари недостойные называться людьми. Пусть умрут…

Хорошо, что все это оставалось лишь злобными фантазиями добропорядочных фанатиков, ратующих за полную изолированность от внешнего сектора. И потому смежные бронированные двери все же открывались пару раз за неделю, пропуская туда и обратно жидкий поток людей, большей частью облаченных в оранжевые комбинезоны – тех, кто работал по несколько дней в одиннадцатом секторе, выполняя там самую грязную и тяжелую работу, живя в тесных клетушках служебных помещений, а затем возвращающихся домой. Они считали себя счастливчиками. И по меркам двенадцатого сектора были ими – теми, кто имел постоянную оплачиваемую работу. Они настоящие счастливчики…

Этим днем серые створки не должны были открываться. Граница между двумя мирами не должна была быть нарушена. Но случилось неожиданное – желтым светом полыхнули забранные частой сеткой лампы у потолка, дернулись на сервоприводах камеры наблюдения, с воем включившихся механизмов створки начали тяжело расходиться в стороны. На полу были прочерчены четкие границы. Для пропуска людей двери приоткрывались на полтора метра – достаточно, чтобы пропустить одну группу туда и одну обратно. Для пропуска грузов – открывались на три метра, иногда четыре. Но уже очень долго створки не открывались во всю ширь коридора, на все шесть метров. А сейчас это произошло…

Надрывно гудящие двери расползались все шире, замерший посреди коридора грязный старик с тележкой, подслеповато щурился, в шоке взирая на невиданное зрелище. Послышался дробный шум тяжелых шагов. Опомнившийся старик вздрогнул, поспешил убраться с дороги, но левая нога, оканчивающаяся не работающим и навеки застывшим дешевым протезом подвела, бродяга рухнул на пол. Дребезжащая тележка откатилась, старик с перепуганным птичьим криком потянулся к ней, попытался встать. Шум ног приближался, коридор ярко осветился, донеслись резкие властные голоса. Над распростертым на полу человека нависла громадная широкоплечая тень. Инстинктивно скрутившись в клубок, старик сдавленно всхлипнул:

– Простите! Простите!

Он понимал, что невольно закрыл дорогу тем, кому дорогу закрывать нельзя. Сейчас последует жуткий по силе удар, что отбросит его к стене как грязную тряпку и попутно отобьет те органы, что еще кое-как работают. Вот и все…

Ведь это копы. С одиннадцатого сектора. И старик прекрасно знал с какой жестокостью и презрением они относятся к «внешникам». В прошлые годы ему случалось попадать под их удары, и он часто видел как то же самое происходило с другими. Они безжалостны. Вот и все, сейчас придет ослепляющая боль… на этот раз ему не выдержать…

На его плечо удивительно мягко опустилась синяя защитная перчатка, нависшее над ним лицо, скрытое за прозрачным щитком шлема, подплыло еще ближе, хриплый голос с неумелой заботливостью произнес:

– Вы упали, гражданин? Вставайте осторожней. Позвольте я помогу вам, сэр.

Старик, которого впервые в жизни назвали «сэр», снизу-вверх изумленно и неверяще взглянул на произнесшего эти слова, дернул безвольно отвисшей нижней челюстью, попытался что-то сказать. Сомкнувшиеся на его плечах чужие руки заботливо приподняли тощее дряхлое тело, утвердили на ногах. В его дрожащие пальцы втиснули ручку тележки, затем старика мягко оттеснили ближе к стене.

Поднесший ладонь к шлему полицейский улыбнулся старику – улыбнулся! – отдал ему честь – отдал ему честь! – после чего вся группа полицейский в защитном снаряжении продолжила свой путь дальше, наполняя коридоры грозным сильным эхом.

Привалившийся к стене старик проводил удаляющихся копов взглядом, медленно сполз на пол и умер.

Много испытавшее сердце не выдержало такого шока. Если бы старика ударили – он бы выдержал. Если бы оскорбили – он бы даже не заметил. Но улыбки и добрых слов его сердце не выдержало. Старик умер, в нелепой позе замерев на полу рядом с тележкой набитой грязным тряпьем.