Текст книги "Рассказы"

– Прошу членов экипажа подняться на борт корабля, – послышался приказ командования, которому все сразу поспешили подчиниться, оставив своих любимых и родных со слезами на глазах и с тревогой в сердце одних.

– Что такая кислая? – обратился Степан к Нине, стараясь немного отвлечься и приободриться после разлуки перед стартом.

– Да, так. Легкое недомогание, – чуть с хрипотцой сказала она.

– А с тобой что, Марк? – спросил он же у высокого худощавого парня с короткой прической, который быть чуть моложе него.

– Да, с утра то ли еще не проснулся, то ли не знаю сам, – неопределенно ответил тот и чуть покривил лицом.

– Не очень хорошее начало для работы, – недовольно ухмыльнулся Григорий, подслушав случайно весь разговор.

– Подлечимся наверху, пройдет, – разом сказали приболевшие, рассматривая корпус корабля, на котором красовалась ярко-алым цветом с блестящими серебряными буквами надпись – Нерушимая надежда.

– Кто это так извратился? – спросила первая Вика.

– Конечно, капитан, кто же еще, – ответил Степан.

– Вам что-то не нравится? – послышался голос капитана, который взялся из ниоткуда, и от которого все вздрогнули.

– С одной стороны без разницы, – продолжила Вика, – главное, что внутри находится, а с другой, очень умно и как-то сложно.

– В это название заложен глубокий смысл, – пояснил Егор, – который, к сожалению, не каждому дано понять.

– Это точно, – поддакнул капитану Гриша, когда все стояли у входа в корабль.

– А теперь все разговоры закончили, все по своим местам, – скомандовал Егор, – взлет ровно через десять минут. Готовность номер один.

Все сели по своим местам, пристегнув ремни, проделывая подготовительную работу, ту же, какую они делали всегда перед взлетом.

– Проверка всех приборов, датчиков, связи с землей, – опять распорядился командир, осматривая своих подчиненных.

– Все в норме. Все работает, никаких нарушений и неисправностей нет. Можно начинать запуск, – сделал заключение Григорий, подмигнув глазом Марку, который быть чуть бледным и слегка заторможенным.

– Может, тебе не лететь? – предложив Миров, подвинувшись к нему ближе.

– Нет, я готов, – переубеждал тот.

– Ты точно уверен в то, что это не серьезно, и ты справишься?

– Да.

– Если все готовы, тогда я начинаю отчет, – громко сказал Егор.

– Все готовы, – разом по-армейски прокричал экипаж.

– Отлично. Отчаливаем, – крикнул в ответ командор, – запускаем двигатели.

Григорий на миг отвлекся, с печалью посмотрел в иллюминатор на влажную землю, на голубое небо, осознавая, что снова лишается всего этого на определенное время, а так же жены и будущего ребенка.

Где-то вдалеке от своих мыслей он услышал, как кто-то сказал слово старт, после чего заложило слегка уши, и он почувствовал, как железное корыто, в котором он сам находился, оторвалось тяжело от земли, поднимаясь вверх.

Вскоре они оказались за облаками, а там и до космоса было рукой подать.

На душе скребли кошки, словно хотели изнутри все изодрать и ничего там не оставить кроме пустоты. Григорий ощущал что-то в ее глубине, внутри, но не мог высказать это словами самому себе, словно оказался в словесном тупике.

Голова словно была чем-то загружена, но он ничего не мог сделать, только оставалось настроиться на работу, в промежутках времени поглядывая на холодные далекие звезды и непроглядную тьму.

* * *

Часто случалось, что в космосе было свободное время, называемое личным. Как известно, хорошего понемногу, а так же всем нравилась другая фраза, такая как от работы кони дохнут. В эти минуты Миров любил наблюдать за капитаном, надеясь, что когда-нибудь сам окажется на его месте. Тот озабоченно расхаживал по кораблю и тупо пялился то в иллюминатор, то на девушек, которые находились с ними на корабле, тем более что одна его привлекала.

– Что-то беспокоит? – задал вопрос Гриша.

– Да, – коротко ответил капитан, не поворачиваясь к Мирову, продолжая смотреть на космическую темноту.

– Что именно, если не секрет? Я могу помочь?

– Ты знаешь, какая цель этой экспедиции? – серьезно спросил Егор.

– Нет, – искренне ответил Григорий, – ты, как часто бывает, докладываешь нам об этом во время полета, до этого рассказав лишь часть задания.

– Извини, что в этот раз случилось так же.

– Ничего. Ну, так какая? – заинтересовался коллега.

– Мы должны найти в этом огромном космосе другую цивилизацию и планету, желательно без населения, но чтобы на ней был кислород, – пояснил командор, – так как мы, люди, планируем в дальнейшем иметь запасной вариант, на случай, если что-нибудь будет угрожать нашей планете. Как говориться – сегодня земля есть, а завтра ее может и не быть.

– Вот так задача, даже целых две, – протянул Гриша, почесав затылок, – с планетой понятно, а цивилизация зачем? Даже если кроме нас кто-нибудь в космосе и есть, а есть точно, многие уже это доказали, но зачем нам нужно их искать, если они не хотят объявить о себе всему миру, а только единицам?

– Хватит, я думаю, уже скрываться и жить в неведении. Мы должны объединить силы, узнать друг о друге все, что можно, меняться сведениями о новых технологиях, летать к другим звездам с супер скоростью и так далее. В конце концов просто жить в мире и в случае опасности объединить свои силы и дать отпор врагу. Чтобы стоять друг за друга.

– Да, это ты говоришь верно, давно так надо.

– Думаешь, не справимся? – напрямую спросил Егор, усаживаясь в кресло и взяв в руки ручку, дожидаясь ответа.

– Мы всегда выкладываемся на сто процентов и стараемся достигнуть лучшего, желаемого результата, – незамедлительно ответил Миров, посмотрев на тетрадь, которая лежала рядом с локтем капитана.

– Другого я и не желал услышать, – довольно улыбнулся Егор, посмотрев на друга, догадываясь о его намерениях, читая это в его глазах.

– Тебе интересно? – снова спросил он.

– А что это, если не личное и не секрет? – вопросом на вопрос ответил Григорий, – не подумайте, что из любопытства, просто может смогу, чем помочь, если есть какие-нибудь проблемы?

Командир молча открыл тетрадь, развернув в сторону коллеги.

– Можно пробежать глазами, – разрешил он.

– Это дневник? – попадая в цель, спросил Миров.

– Именно так.

– Не знал, что вы ведете дневник, – удивился Гриша, чуть усмехнувшись.

– Ты не подумай, что я как эти женщины, когда им делать нечего ведут дневники годами, записывая туда все любовные похождения, происшествия, связанные с погодой, покупками и всякими там критическими днями, которые у них протекают по-разному или куда-то протекают.

– А что же тогда туда записывать? – не понимая, спросил Гриша.

– Посмотри, почитай, – снова предложил Егор.

Григорий не сильно облокотился на стол, всматриваясь в тетрадь, что называется в поисках знакомых букв. Крупными буквами фломастером было написано на тетради: 3 мая 2025 года. Далее шли несколько строчек кривого и неразборчивого подчерка, словно курица написала. Миров перевернул лист и увидел дату – 4 мая. Опять строчек восемь-десять неразборчивого подчерка.

Он пролистал еще три страницы, остановившись на последней записи. Это была нынешняя дата – 6 мая. Гриша пробежал по последним строкам: ничего нового, летим тем же взятым курсом без каких-либо изменений, связь с землей проводится каждый день по разу – два раза по необходимости.

– Не успел еще ничего написать, – пояснил Егор, когда увидел, что Миров дошел до точки, и далее были чистые неисписанные клеточки, спросив, – как самочувствие у членов экипажа?

– Без изменений, так же, – сказал как есть Григорий.

– То есть как?

– Все здоровы, только Нина до сих пор кашляет, а Марк такой же вялый, местами заторможенный, да и Степе что-то с утра не здоровится.

– Вы, что, хотите тут устроить космический карантин? – рассвирепел капитан, пытаясь взять себя в руки и успокоиться.

– Никак нет. Я постараюсь все уладить.

– Миров. Прими меры предосторожности и дай всем лекарство, – и, подумав, добавил, – на твое усмотрение, можешь дать усиленное оздоровительное.

– Будет сделано, – сказал тот ровным голосом и, развернувшись, ушел, почувствовав что-то не ладное, но пока только взял это на заметку до тех пор, пока все более-менее не разъяснится…

* * *

Ночь была всегда, на то он и космос. В процессе работы люди отвлекались от своих земных проблем, не когда было думать о земле, хотя Григорий всегда о ней думал. Жена постоянно *стояла у него перед глазами*. Но чем больше он углублялся в воспоминания, тем хуже ему становилось. Хотелось совершить какую-нибудь глупость, вроде той, чтобы сесть в миникорабль-самолет, который был прикреплен к кораблю, и дезертировать на землю, забыв о работе. Но так он поступить не мог. Это были лишь глупые детские мысли.

На душе было неспокойно, он чувствовал, что что-то не в порядке. Что Егор что-то от него и остальных скрывает, и это было необходимо выяснить до тех пор, пока не станет еще хуже, чем было.

– Опять о Лизе думаешь? – спросил подошедший неожиданно Степан, слегка покашливая в кулак.

– Конечно, – подтвердил друг, – о ком же еще думать. О ней и о будущем ребенке. Никак не выходит из головы. Мучают вопросы – кто родится мальчик или девочка? И много о чем еще.

– И я тоже, свою вспоминаю, жду с нетерпением возвращения на землю, чтобы пожениться. Представляю, как будет проходить подготовка. Постоянно сплю и вижу, мечтаю, как мальчишка-подросток, – засиял Степан.

– Покажи мне тут хоть одного, кто бы не думал о земле и не мечтал о скорейшем возвращении?

– Все мы одинаковы, – подтвердил Степан.

– Лучше скажи, пьешь ли лекарства, которые нам дают в качестве профилактики в полете и как твое самочувствие?

– Пью вовремя, а здоровье вроде ничего.

– Надо, чтобы было на все сто процентов.

– Извини, но сегодня я чувствую себя на семьдесят – восемьдесят.

– Верю, что скоро все пройдет и космическое лекарство тебе поможет, – оптимистично и в то же время безразлично сказал Григорий.

– Тебя что-то тревожит? – забеспокоился коллега.

– Да, мне не спокойно. Я чувствую, что что-то не так.

– Что именно?

– Не знаю пока и сам, но я постараюсь это скоро выяснить и потом тебе все расскажу, если ты оставишь наш разговор в секрете.

– Конечно. О чем ты говоришь?

– Что это мы обсуждаем? – спросил как из воздуха возникший капитан, который прервал их разговор, подозрительно посмотрев на обоих.

– В общем, ничего, – спокойным тоном ответил Миров, – только и все разговоры, что о женах, да и о земле.

– Не удивительно, – вздохнул Егор, – удивляться тут нечего, не первый день в космосе. Так что вы мне нового ничего не сказали.

– Что-то стряслось или хочешь чего сообщить? – перебил Степан.

– Нет. Я хотел просто поинтересоваться, как мои члены экипажа, друзья, коллеги себя чувствуют.

– Я вот не много подкашливаю, но чувствую вроде ничего, положительно, – поспешил успокоить Степан.

– А остальные? – не отставал с вопросами командор.

– Мое мнение, что у Нины и Марка дела обстоят намного хуже, – добавил Миров, – этот факт на лицо.

Они стояли втроем, смотря молча, друг на друга. Гриша на секунду подумал, что сейчас что-нибудь случиться, как обычно бывает в фильмах в похожие моменты, когда мертвая тишина зависает и все стоят, ждут и как будто время останавливается до тех пор, пока кто-то первым что-нибудь не сделает.

Поблизости никого не было, только где-то вдалеке прошла Вика с пачкой бумаг, не обращая на них никакого внимания, даже не повернувшись.

Когда Степан с Григорием отвели свои глаза от проходящей мимо Вики, посмотрев на Егора, то увидели, что на них наставлен лазерный пистолет.

– Это шутка? – нисколько не испугавшись, задал вопрос Гриша, посмотрев в глаза капитану с бесстрашием.

– Я никогда не шучу, – отрезал серьезно тот.

– Может, ты все нам объяснишь? – настоял Григорий, посмотрев на Степана, у которого подкосились ноги и он побледнел еще больше, снова кашлянув.

– Никогда не думал, что мой друг и командир наставит когда-нибудь на меня оружие, – расстроено проворчал под нос Степа.

– Есть причина. Ты, Гриша, отойди в сторону, тебя это не касается, – вежливо сказал Егор, приблизившись вплотную к Степану.

– Ты сначала все растолкуй, а после я отойду.

– Я растолкую, не беспокойся. Это все для нашего блага. Я никому зла не желаю, а поэтому хочу перестраховаться.

Григорий автоматически отошел, сделав несколько шагов в сторону, не понимающе наблюдая за всем, пытаясь понять, что происходит. Были мысли выбить у командира пистолет… но.. нет..

– Я не шпион, – неожиданно для присутствующих сказал Степан.

– Тебя в этом никто не обвиняет, – поправил его Егор.

– Я нарушил закон или сделал что-то подобное? – снова спросил приболевший, подбирая слова, надеясь в глубине души, что вся эта неразбериха скоро пройдет и все встанет на свои места.

– Ни то и не другое. Дело вот в чем, – капитан прервался, немного подумав, и добавил, – пойдем со мной, а по дороге я все постараюсь объяснить.

– Куда вы меня ведете? – беспокойно спросил Степа.

– Вообще-то, я тебя не веду, – возмутился Гриша.

– Видите ли, в чем дело, – начал Егор, – на земле стало очень не спокойно и я не хочу, чтобы здесь было тоже самое. Я хочу этого избежать.

– Избежать чего? – спросил осторожно Григорий.

– Позже все сам увидишь и другие члены экипажа тоже. Все должны быть в курсе дела. Я ничего не хочу от вас скрывать.

– Я не хочу туда, – уперся Степа, когда они подошли к хвосту корабля, где стояли огромные стеклянные клетки в количестве шести штук.

– Что-то я их раньше тут не видел, – задумчиво вслух произнес Миров.

– Их установили за день до взлета, – прокомментировал капитан.

– Как раз для каждого, – усмехнулся Гриша, – стеклянный гроб по вертикали.

– Я не суну нос туда, – снова протестовал приболевший.

– Не пойдешь сам, получишь пулю, а там, может, и две. Как я захочу, выбирай, – закончил Егор, прижав его к стеклянной двери пистолетом.

– Хорошо, – не долго думая, согласился тот, – я пойду, не хочу вам создавать проблемы, если таковые предположительно имеются. Мне лишь остается надеяться, что все это недоразумение и все обойдется.

– Будем надеяться, – спокойно сказал командор, нажав две кнопки разом.

Степа прошел до конца второй мини комнаты, почувствовав, как за ним закрылись обе стеклянные двери. Он расстроено плюхнулся на маленькую кушетку, опустив голову вниз, будто провинившийся ученик, которого наказал учитель. Григорий смотрел на друга, зная, что ни чем не может ему помочь.

– Почему это небольшое помещение разделено на две части? – поинтересовался Миров, вопросительно посмотрев на друга – капитана.

– Не гони лошадей, позже узнаешь, – ответил Егор и поплелся подальше от этого места, медленно шмурыгая ногами по полу.

Гриша стоял, осматривая эти чудо-кабины, думая, будет ли ему предоставлена такая честь очутиться там или нет? Дойдет ли до него очередь? А, может, капитан спятил? Нет. Это отпадает. Гриша вспомнил про землю. Капитан сказал, что там не спокойно. Что он этим хотел сказать? Что он пока скрывает от них и не говорит? Вопросов было множество, на которые он не знал ответа, но надеялся их получить. Григорий еще раз посмотрел на *убитого* друга, который так же сидел с поникшей головой и, повернувшись к нему спиной, посмотрел вдаль коридора, который казался бесконечным…

* * *

Григорий догнал капитана, когда тот подходил к главному рабочему центру, где находился весь оставшийся персонал. Миров шел за ним сзади, догадываясь, что будет дальше, и из-за этого состояние его было волнительным, на душе не спокойно. Тревога внутри росла со скоростью света и грозила затмить собой всю территорию, которая имелась в ее власти. Все кипело и хотело вырваться наружу, только что это было, он не знал.

– Минуту внимания, – громко крикнул капитан, дожидаясь полной тишины и посмотрев на каждого, после чего потер рукоятку пистолета и продолжил, – в связи с маленьким *ЧП* я попросил бы всех сохранять спокойствие и слушать меня. Тогда никто не пострадает.

– В чем дело? – перебила его Вика, волнуясь.

– Я все объясню чуть позже, а сейчас мне бы хотелось, чтобы Нина и Марк пошли со мной без принуждения. Я настаиваю. Очень.

– А сколько это займет время? – хриплым голосом спросила Нина, закрывая свой рот рукой, тяжело вздыхая.

– Уверяю вас, это не надолго, – успокоил Егор.

– Пошли Нинок, командир ждет, – поторопил Марк, сразу соглашаясь.

– Как скажешь, – добавила она, приподнимаясь со стула и догоняя коллегу, который пошел вперед.

– Я что-то нигде Степана не вижу, – тревожно сказал тот, смотря на Нину.

– Вы сейчас встретитесь, – Егор посмотрел на них обоих, переведя свой взгляд на Мирова, который уже знал, чем это закончится.

Гриша угрюмо смотрел на Нину, и по лицу ее было видно, что она обречена и, судя по всему, закончит свои дни или часы в стеклянной тюрьме. Он не знал, что нужно было сожалеть или радоваться?

– Всех остальных прошу занять лабораторные гробовые люльки, поставив автопилот и таймер сна-проверки на здоровье на час, – скомандовал командир, пропуская двоих коллег вперед, кивая Григорию, чтобы шел следом.

– Командир, – обратилась к Егору Вика, сидевшая в кресле.

– Что? – обернулся нервно тот.

– Никого больше нет, я одна.

Егор закрыл глаза и медленно вздохнул. Он почувствовал себя на миг не хорошо, ощущая себя дураком. Он подустал и давно хотел уже прилечь, чтобы голова было ясной и светлой, какая должна быть у капитана, чтобы все было под контролем. Сейчас он сглупил, но с кем не бывает? Он махнул рукой в сторону Вики, показывая на люльку, и поспешил за Гришей, который вел к хвостовой части корабля своих друзей.

– Куда мы идем? – после минуты молчания спросил Марк.

– В хвост корабля, – ответил Миров, – там уже вас ждет Степан.

Марк с Ниной одновременно остановились, и, постояв секунды две на месте, повернули резко назад, встретившись лицом к лицом с лазерным пистолетом, который держал в руках капитан, покачав головой и пожимая плечами.

– Это что, захват корабля или заговор? – в бешенстве закричал Марк, но вовремя взял себя в руки и успокоился, слегка покашляв в руку.

– Я бы попросил воздержаться от резких движений, а то мой палец нечаянно тоже может дрогнуть, – спокойным тоном сказал Егор.

– Вы сговорились, – недовольно буркнула Нина, посмотрев на Гришу, все так же похрипывая и кашляя в костюм.

– Нет, – развеял ее сомнения капитан, – это версия ваша и она ошибочна. Это не заговор и вы чуть позже все узнаете, я обещаю.

– Идите смелее, а то мне уже скучно одному тут, – послышался голос Степана издалека, который все слышал и немного видел.

– Ты посмотри, на кого ты похож, – с издевкой нервно гаркнул Марк.

– На кого же, на подопытную обезьяну? – шутливо спросил коллега, закричав как орангутанг, размахивая руками и выкрикивая непонятные звуки.

– Мне применить насилие и помочь вам? – повысил голос Егор.

– Не стоит, – тихо ответил Марк, подойдя ближе к стеклянной двери, которая находилась через одну от Степы, после чего Нина встала посередине.

Григорий молча смотрел, как они вошли вовнутрь своих новых помещений и остались по ту сторону. Двери закрылись одна за другой. Егор тяжело вздохнул в который раз и опустил сначала пистолет, а затем голову.

– А что это вообще такое и откуда здесь взялось? – ехидно спросила Нина.

– А туалет тут есть? – шутливо спросил Степан, – или же мне гадить прямо под ноги, – добавил он и показал головой на пол.

– А ты собираешься пробыть здесь так долго? – перебила его Нина, ерзая попой по лавочке, словно в нее было воткнуто множество иголок.

– Есть, – успокоил Егор, – у каждого из вас в этой камере сзади кнопка. Туалет появляется снизу, где черный квадрат. Воздух к вам поступает из специальных резервуаров и уходит в такие же, чтобы, мы не заразились, в случае чего. Мало ли? У вас есть кнопка сбоку, если вы захотите, чтобы вас никто не видел – нажав ее, изнутри появляется черное непроглядное зеркало.

– Толково, – одобрительно высказался Степан.

– Как же так все хорошо слышно? – удивился Миров, – они все за стеклом, а слышимость, как будто рядом они стоят.

– Здесь специально все продуманно и разработано, чтобы было все отлично слышно. Есть микро дырочки фильтрованные с несколькими сетками.

– Здорово придумано, – добавил радости к изобретению Гриша, – значит, мы можем не опасаться ни за себя, ни за них?

– Именно, – Это придумали только два года назад лучшие наши ученые, которые работали над этим черт знает сколько. И пока ни одного замечания.

– Вы так и будете стоять, и глазеть на нас как в зоопарке? – недовольно спросил Степа, добавив, – или, может, мы услышим небольшой рассказ, который бы касался нас, собственно, почему мы здесь?

– Чуть позже, – ответил командор и, махнув рукой, удалился от них, кивнув Грише, который стоял как вкопанный и не мог двинуться с места.

– Иди же, чего стоишь? – небрежно кинул Степа своему другу.

– Ты злишься на меня? – вопросом на вопрос ответил Миров.

– Отчего же. Просто немного не приятно, что ты по ту сторону свободы, а я тут заперт в клетке, как подопытный кролик.

– Как только я разберусь во всем этом, и буду знать ответы на все интересующие нас вопросы, я приду и расскажу тебе и остальным.

– Гриша, – позвал друга Степа, когда тот отдалился от клетки шагов на семь.

– Что? – обернулся Миров, посмотрев в глаза другу.

– Зато теперь я знаю, как смотрят рыбки в аквариуме изнутри или другие животные, почти тоже самое.

Григорий хотел что-то сказать в ответ смягчающее, но не смог. Из-за этих слов ему сделалось еще больнее. И ком, который стоял в горле, сделался еще больше, словно вырос в несколько раз за считанные секунды, и избавиться от него никак было нельзя…

* * *

В коридорах корабля было пусто. Лишь только неприятно трещал свет и шумели разные приборы. Все остальное вокруг будто омертвело. Тишина давила полным грузом и словно хотела довести до шизофрении, но те, кто был в космосе уже не первые дни к этому привык, в противном случае уходили на покой гулять по парку с собакой на поводке или у плиты варить супчик с кашей. С кем случалось совсем плохо, оказывались в психушке и доживали там

последние дни, умирая и даже не подозревая иногда об этом.

Он шел по пустому коридору, постоянно растирая лицо руками вверх и вниз, ощущая легкие приступы головной боли, которые иногда его донимали и сбивали с нужных мыслей, запутывая окончательно.

Григорий подошел поближе к капитану и встал рядом с ним. Оба смотрели на пустые лабораторные гробовые люльки, среди которых было занято всего одно место, в котором спала молодая девушка спокойным мирным сном.

– А где остальные члены команды? – недоумевал Егор.

– Шеф. Ты забыл? Нас всего шесть, – напомнил Гриша, – нас тут трое и трое там, за бронированным стеклом.

– Верно, – согласился тот.

– Егор, ты здоров? – обеспокоено посмотрел на него друг.

– Мне просто надо пойти отдохнуть, – потирая глаза и почесав подбородок медленно произнес тот, – но надо взять управление на себя.

– Я могу на время тебя подменить.

– А ты справишься? Давно все-таки не практиковался.

– Не вопрос. Как говориться чему уже научился, то никогда не забудешь.

– Тогда валяй, – одобрил командор, махнув рукой и вздыхая.

– Я проверю, – обрадовался Миров, – скорее всего Вика включила автопилот, как ты и велел, прежде чем улечься, – он поспешил проверить, подбежав к главному пульту и нажав несколько кнопок, убедился, что все в порядке.

– Все под контролем, Егор, – крикнул Гриша.

– Хорошо, – успокоился тот, – теперь, все-таки давай уляжемся на проверку в наши гробики, тем более что Вика уже очнется через пять минут и будет на своем месте следить за полетом. Все – равно пока в космосе тихо, никто не летает, астероидов нет – мы одни в желудке у этого монстра.

– Как скажешь, – ответил безразлично Миров, – только после вас.

– Спасибо и хватит уже выделываться.

– Когда уже мы все узнаем? – не успокаивался Григорий, дожидаясь ответа.

– После процедуры, – ответил командор и защелкнул замок, оказавшись по ту сторону от коллеги, закрывая глаза и мгновенно засыпая…

* * *

После такой процедуры всегда болела голова, когда организм приходил в себя. Перед глазами стоял туман, который постепенно рассеивался и глаза снова начинали все воспринимать, как есть. Григорий немного поморщился, увидев перед собой капитана и Вику, которая, так же как и он желала скорее все узнать, забыв про известную всеми фразу – меньше знаешь, лучше спишь.

– С возвращением, – слегка улыбнулся Егор.

– Как результат? – поспешил спросить Гриша, почувствовав легкое недомогание, слабость, которая могла возникнуть в ходе этой процедуры и после.

– Сам посмотри на приборы.

– Все как обычно?

– Будь уверен, можешь спать спокойно, пока, – утвердил командор.

Миров закрыл глаза на пару секунд и вспомнил, что зеленая лампочка означала полностью здоровый организм, а красная – болезнь.

Гриша спокойно открыл глаза и посмотрел сначала на свой прибор, потом уже на другие два – Вики и Егора.

– Ну, теперь успокоился? – спросила Вика, наблюдая за коллегой, который в данный момент был весь в напряжении.

– Теперь, да, – расслабленно вздохнул он.

– Давай уже расслабься, – хлопнул по плечу Егор.

– Не знал, что когда-нибудь буду так желать видеть зеленый свет, находясь не за рулем машины и что он будет самым любимым.

– Поверь, это лучше, чем красный, в любом случае, – добавил командир, – а сейчас, если вы готовы, я хочу вас пригласить к себе в комнату, он же кабинет, где вы уже все и узнаете. Я Вам все расскажу.

– Наконец-то, – обрадовалась Вика, когда они шли не быстрым шагом по узкому коридору, сворачивая в разные стороны.

– Я бы на твоем месте так не радовался, точнее на нашем, – грубо сказал Егор, но, по-любому, мы одна команда и секретов у меня от вас нет.

– А выпить у тебя есть, чтобы легче воспринять информацию и можно ли? – робко обратилась Вика, продолжая идти за друзьями.

– Тебе страшно стало? – на ходу спросил прямо Егор, обернувшись на нее и почувствовав на себе ее холод, прочитав на лбу слово страх, которое пряталось под нежной молодой кожей.

– Очень, – честно призналась она.

– Не знаю, как вы отреагируете на все это, но говорю вам откровенно, если бы у меня на данный момент была семья, и были бы живы родители, то я бы незамедлительно пустил себе пулю в лоб или рот, так круче.

– Все так плохо? – перебил его Григорий, начиная испытывать неимоверный страх, который из капли превратился в огромную морскую волну.

– Лучше будет, если вы все увидите и услышите сами, чем я вам буду комментировать все, – сказал Егор и приложил указательный палец к стене, на которой был черный маленький квадрат – опознавательный датчик.

Дверь открылась, и, когда все вошли, тут же закрылась. Гриша почувствовал, как весь вспотел, и левый глаз слегка задергался от такого напряжения и нервов. Голова грозилась расколоться на части.

– Я уж не буду показывать вам свой дневник, недавно заполненный до конца, – начал командор, – так как с каждым днем моя запись все хуже разборчива да и читать страшно. А сегодня я вообще не смог взять ручку в руки, потому как мои грабли тряслись так, как хроническому алкоголику с большим стажем и не снилось.

Капитан помолчал минутку, посмотрев на своих друзей, еле сдерживая нервы и потирая лоб, который был влажный.

– Для начала я включу вам аудиозапись, сделанную с земли за все дни, а точнее почти за две недели, пребывания здесь. Не удивляйтесь изобретениям, тут новые приборы и разработки, в которых сам перед взлетом разбирался, – он замолчал, нажав на кнопку, прибавив громкость, и, достав бутылку из шкафа, сделал хороший глоток, передав ее Вике, которая уже побледнела.

– …Земля, земля, как слышно? Прием.

– …Земля на связи. Назовите себя.

– …Это *Нерушимая надежда*. Прием.

– …Слышим вас. У нас тут большое *ЧП*.

– …Что случилось?

– …Внезапная эпидемия гриппа или астмы, еще толком сами не разобрались, только она распространяется очень быстро, мы тоже ее подхватили…

– Зачем ты остановил? – закричала Вика, когда Егор остановил кассету, слегка пошатнувшись и нажимая снова на кнопки.

– Не переживай, я слегка перемотать, – успокоил ее капитан, нажав кнопку и потом еще одну, добавив, – передохни малость и дай Грише глотнуть, а то ты очень увлеклась, чай не одна тут.

Послышались голоса, появилось изображение и все снова притихли, вслушиваясь и подготавливая себя к самому страшному.

– …У нас не осталось ни одного здорового человека, кто насмотрелись не выдерживают и кончают жизнь самоубийством, – послышался долгий и устрашающий кашель, после чего мужчина продолжал, – дошло до того, что люди стали выплевывать свои внутренности – это кошмарная картина. Буквально через несколько минут после этого организм умершего начинает разлагаться с огромной скоростью. Мы назвали этот ужас *Болезнью Спитинтестинеса*, что по-простому в переводе означает *Болезнь выплевывания внутренностей*. На данный момент известно, что она быстро приводит к смерти и надежды на исцеление нет. От нее нет противоядия. К сегодняшнему дню она захватила весь город, ближайшие округа, окрестности, другие города, которые находятся в ближайших радиусах. Боюсь к вашему возвращению на землю мир будет мертв, – Егор нажал снова самовольно на кнопку, дабы ему было по статусу дозволено, и выхватил бутылку из рук Мирова, в которой оставалось несколько глотков.

– Я не верю в это, – первым выдавил из себя Григорий.

– Видео смотреть будем? – как можно ровнее спросил капитан.

– Уже не надо, – хлюпая и рыдая, ответила Вика, закрыв лицо руками.

– А я посмотрю для остроты ощущения, – еще держась, смело настоял на своем Гриша, хотя взгляд его был стеклянным.

– Без проблем, – ответил Егор, и включил экран, на котором были записаны

фрагменты прямого эфира с первого дня и до последнего момента, благо даты были отпечатаны на экране.

Все трое пялились не отрываясь, просматривая эфир за эфиром и смотря на даты, как люди бледнели и кашляли, пытались убежать от самих себя, но кашель становился все сильнее, переходя в какое-то животное хрюканье или рычание, а потом, когда тело бессильно падало на землю изо рта вылезали внутренности и организм разрывался, после чего мгновенно разлагался, собирая вокруг себя множество мух, которые чуть позже тоже подыхали…

…Наконец и экран весь залило кровью, появились бесконечные помехи…

* * *

…Солнце припекало. Стоял жаркий июньский день. Маленький мальчик сидел в песочнице, делая куличики из формочек, ковыряя лопатой сухой песок, который рассыпался, как сахар.

– Мальчик, как тебя зовут? – спросила подошедшая девочка, которая захотела поиграть с чужой машинкой.

– Гриша, – ответил грубо он, продолжая возиться в песке, не обращая на нее никакого внимания.

– А я Аня, – представилась девочка, – давай играть вместе…