Текст книги "Ради чего?.."

Поставив внутривенный катетер, Антипов набрал обезболивающее. Очень хороший наркотический анальгетик, хорошо обезболивает. Есть один минус – действует пятнадцать минут.

Затем подключил «капалку»1313
  ^{(жаргонизм) Капельницу, а точнее, систему для внутривенных вливаний.}


[Закрыть].

Одна из самых запар работы в одиночку – мотать шины. Дело в том, что это практически невозможно. С одной стороны, нужно аккуратно держать поврежденную конечность, а с другой стороны – приматывать шину. Хорошо, если водитель грамотный попадется, поможет.

Вообще, от водителя много, что зависит. Когда за рулем профессионал, то он и на адрес быстро и безопасно доставит, и на вызов поднимется с хрупкой девчонкой, и помощь поможет оказать.

Димке повезло, Мишка Торин как раз подходил под описание классного профессионального водителя, на Форде с бортовым номером пять отработал уже шесть лет.

Обычно, пока медики работают, водители стоят и болтают с гаишниками, спасателями и зеваками.

Торин же сразу залез в салон.

– Ну чего тут, че помочь?

– Подержи ногу вот так, – показал фельдшер. Водитель аккуратно взял, как было сказано. Дима подложил шину под поврежденную конечность.

– Перехвати вот так.

Зубами разорвав упаковку с бинтом, Антипов начал медленно приматывать шину к ноге, другой же рукой, придерживая шину. Наркотик подействовал, потому что женщина просто плакала, а не кричала.

– Где мой сын? Димочка-а-а, – всхлипывала женщина.

– Вас как зовут? – решил отвлечь ее Миша.

– Вера, – ответила пострадавшая.

– Давайте, Вера, сделаем так. Я сейчас Вам помощь окажу, а потом узнаю, что с Вашим сыном, договорились? – примирительно сказал Торин.

– Хорошо, я очень переживаю.

– Вы помните, как это случилось? – продолжил сбор анамнеза Димка.

– Не очень, помню, что смотрела в боковое окно, нас начало крутить и все… Дальше открыла глаза, смотрю по сторонам, вижу, машина всмятку, попыталась встать, найти ребенка, но почувствовала сильную боль и упала.

«Как минимум сотряс1414
  ^{Сотряс (жаргонизм) Сотрясение головного мозга}


[Закрыть],» – подумал Антипов.

Когда все манипуляции были завершены: система капала, женщина была обезболена, а конечность иммобилизирована, Димка послал водителя оценить обстановку и узнать состояние ребенка, а пока тот ушел, стал заполнять сопроводок.

Наконец, дверь салона открылась, и появилась улыбающаяся физиономия Мишки, – с Дмитрием Алексеевичем ничего страшного, ушибы, ссадины и перелом луча под вопросом, так Митька сказал.

Ну, вот и славно, теперь можно ехать, да, Вера? – спросил фельдшер.

Женщина тихо плакала одновременно радостными и горькими слезами.

Антипов понимал, почему. Реанимация очень долго работала с мужчиной, видимо дело – совсем труба.

– Поехали, – крикнул Дима, и фордик погнал к ближайшему развороту, расталкивая попутные автомобили.

Пошел моросящий дождь. Капли очень медленно сливались и скатывались по стеклу. В памяти возникали события, произошедшие три месяца назад…

…

В ту смену, около четырех утра, Антипов сидел в курилке и болтал с коллегами, только что вернувшимися с вызовов. Часто бывает, что в период с четырех до пяти часов вызовов нет. Кто-то бежит воспользоваться моментом и утыкается лицом в подушку, а вот Дима любит посидеть в беседке на свежем воздухе, курить и думать обо всем на свете, глядя на клубы табачного дыма.

Большинство скоряков, по возвращению на станцию, всегда выходят покурить, и, даже если собирался спать, всегда задерживаются, слушая или травя байки.

В четыре – пять утра будто открывается второе дыхание, поэтому сон частенько пропадает.

– И вот, в то время, пока я его перематывала, эти два идиота били друг другу морды у машины, – заканчивала рассказ Таня. Легкий хохот показал, что байка всем зашла.

– Ладно, пойду отдохну, – сказала Таня и ушла в женскую.

– Эх, задолбали что-то… – сменил тему Макс, – сегодня одна фигня, ничего интересного, пять детей с соплями и куча бабушек, жаждущих капотена.

– Да не каркай ты, язык твой – враг твой, – ответил Дима и переплюнул через плечо.

«Шестерка, срочно!» – рявкнул селектор.

– О-о-о, Танюше не повезло, – с тоской протянул Макс.

– Накаркал, блин, говорят тебе, что лучше об этом не трепаться, все без толку, ладно, я в хвосте, пойду лягу, – сказал Антипов.

Дима уснул сразу, едва прикоснувшись щекой до подушки. Даже слюнка потекла от усталости.

«Тройка, семерка, пятерка, восьмерка, двенадцатая, срочно на вызов!» – громко закричал селектор.

Антипов вскочил, не понимая, что случилось и как много прошло времени.

Нацепив кроссовки, подбежал к аквариуму, из диспетчерской выбежала встревоженная Лена:

– Ребята, давайте скорее, там ДТП с нашей шестеркой. Таня везла ЖКК1515
  ^{ЖКК Желудочно-кишечное кровотечение}


[Закрыть] с шоком, отзвонилась, чтоб я приемник предупредила. Потом приемник звонит, мол где. А сейчас вызов: ДТП со скорой, пострадавших пять.

Быстро схватив резервную травматологическую укладку (находится на станции на случай ЧС и других случаев с большим количеством пострадавших), Дима побежал к машине.

– Куда едем, что за срочность? – спросил водитель, потирая руки.

– Серёга, гоним на тридцать второй километр Дороги Жизни, там наша шестерка в ДТП попала.

Водитель тут же изменился лицом, и молча погнал, мелькая синим маяком.

Дождь противно моросил за окном, капли сливались и скатывались по стеклу. Колонна из скорых ярко освещали дорогу, сзади показались красно-синие маяки гаишников.

– Хоть бы пронесло… – с тоской подумал Дима.

При подъезде стало ясно, что все очень плохо. Врач реанимационной бригады провел сортировку. Водитель шестой бригады был мёртв. Металлический осколок вошел ему в голову через глаз.

Танечка лежала в вычурной позе, без сознания, в области левой груди было пятнышко крови. Пациент шестерки был в коме, венозный доступ был сохранён.

Старенькая Мазда, с которой произошло столкновение, находилась далеко в кювете. Водитель, от которого несло алкоголем, был зажат, при этом он рьяно матерился, говоря о том, что ему всё равно, и есть, кому за него заступиться. Пассажирка Мазды была мертва.

Реанимашка взяла себе пациента шестой бригады. Седьмая бригада, состоящая из двух фельдшеров, помогала пьяному водителю, пока «МЧСники» резали кузов. Макс с Димой стали оказывать помощь своей коллеге. Тройка описывала трупы.

После того, как Танюшка была обезболена и иммобилизирована, ее взяли к Диме в двенашку. Макс достал из своей машины укладку.

– Прекратите снимать, сволочи!!! – вырвалось нервное перенапряжение у сорокалетнего фельдшера пятой бригады. Зеваки нехотя отвернулись, продолжив фотографировать.

– Не ори, помоги лучше ЭКГ снять, одышка нарастает, тут, походу, проникающее в сердце, – показав на маленькую ранку в четвертом межреберье левой половины грудной клетки, отвлекая от зевак Макса, закричал Антипов.

Зафиксировав электроды, Максим нажал кнопку кардиографа.

– Вольтаж очень низкий, – констатировал Дима.

– Смотри, шейные вены набухают… Кабздец… – нервно добавил Макс.

– Ты когда-нибудь перикардиоцентез1616
  Перикардиоцентез – пункция перикарда с целью откачивания скопившейся жидкости, например крови при тампонаде сердца.


[Закрыть]делал? – спросил Антипов.

– Не-а, а ты?

– Только в теории знаю, что в нашем случае, по жизненным показаниям, можно обычным катетером.

– Сейчас начнется диссоциация, а затем все, не откачать будет…

– Да не ори, ты… Мать твою…

Обработав место прокола, Дима, весь в поту, приложил катетер к левой реберной дуге, рядом с мечевидным отростком…

– Ну, с богом! Глаза боятся, а руки делают, – произнес Антипов и сделал прокол. У колпачка появилась кровь.

– Есть, попал!

– Давай, зафиксирую, – не дыша шепнул Макс.

– Шприц давай.

Откачали примерно восемьдесять миллилитров.

– Макс, ставь третью вену.

– Алло, Лена, звони в приемник, пусть встречают и готовят операционную, у нас Таня, тампонада сердца1717
  ^{Тампонада сердца -острое жизнеугрожающее патологическое состояние, при котором происходит скопление жидкости (чаще всего крови) между листками перикарда, что приводит к невозможности адекватных сердечных сокращений за счет сдавления полостей сердца.}


[Закрыть], ЧМТ, переломы бедер, кома, мы выезжаем, – заорал в трубку Макс и кинул телефон на сидение.

– Серёга, погнали, очень быстро! – громко крикнул Дима, чувствуя, как подкашиваются ноги.

До больницы доехали минут за пятнадцать.

Встречали все: реаниматолог, хирург, травматолог, терапевт, куча медсестер.

Пациентку увезли в реанимационный блок. Пока заполнялись документы, Дима с Максом умудрились покурить раз по пять, даже немного тошнило, но все равно нервное напряжение не отпускало. Привезли пациента шестёрки, укатили его тут же в реанимацию, а затем водителя Мазды, он остался материться в смотровой. Поставив в карте печать, и двенашка, и пятерка поехали на станцию, Диме предстояла обработка машины, а Макс собирался пополниться.

– Ну что там? – испуганно спросила диспетчер Лена.

– Жопа там… Не знаю, выживет ли… Можно я без подробностей? Вон, Макса спроси. Николая Борисовича жалко… Месяц до пенсии оставался… – ответил Дима и пошел за ведрами и ветошью.

Через два дня станция получила грустную весть о том, что Татьяна – жизнерадостная девушка и грамотный фельдшер, умерла…

– Куда едем? В приемник или реанимацию? – возвратил в действительность голос Миши.

– А? В приемник, – включился Антипов.

Уже как неделю в реанимационном отделении, а также в операционных больницы шел ремонт. Само же отделение временно переехало в соседний корпус. Каждый раз, госпитализируя больного, приходилось решать задачку: везти его в приемник, либо сразу в реанимацию. Хорошо, что в приемнике есть шоковый зал. Большинство тяжелых больных можно было везти в приемник, исключения составляли кардиохирургические больные, их везли в другой корпус.

Сдав пострадавшую травматологу, Димка вышел на улицу, сел на подножку своей пятёрки и закурил.

Раздался телефонный звонок.

– Привет, любимая, как дела?

– Зай, привет, ты где сейчас?

– В приемнике, что-нибудь случилось?

– Заедь, пожалуйста, домой, очень тебя прошу.

– Что случилось?

– Да ничего страшного, просто заедь, пожалуйста.

– Ладно, сейчас заеду.

– Жду тебя, целую

– Давай, целую!

Докурив сигарету, Дима забрался в кабину.

– Миша, давай без отзвона ко мне заедем? Я быстренько. Катюха что-то срочно просила заехать.

– Да не вопрос.

Через две минуты Антипов уже поднимался к себе.

Открыв дверь своим ключом, Дима позвал невесту.

Из ванны вышла Катерина со странной улыбкой на лице.

– Что случилось? – поинтересовался фельдшер.

– Дим, у нас с тобой будет ребенок! – прошептала Катя, протягивая тест на беременность с двумя полосками.

У Димки подкосились ноги, душа растянулась, словно меха у гармони, и грянула громкая музыка. Он молча стоял и улыбался, как идиот.

– С тобой все в порядке? – смеялась Катя.

А у Димы, как будто звук выключили.

Душа кричит, а сказать ничего не может. Наконец, он взял себя в руки, обнял невесту и шепнул ей:

– УРА!

– Ну езжай, работай, – улыбнулась Катюха.

– Как вот теперь работать? Совсем не до работы. Работаешь себе работаешь, а тебе вот такое говорят, и сразу не работается! – задурачился Антипов.

Поцелуй на прощание, и фельдшер побежал вниз по ступенькам через одну.

Забравшись в кабину, медработник попытался скорчить обычную рожу, но идиотская улыбка никак не хотела уходить.