Текст книги "Зомби"

– Прощай, дружище, – прошептал я.

Вацлав медленно поднялся.

Наши глаза встретились, и он улыбнулся.

Глава 2

1

Аномальная Зона

В Болотном трактире было шумно.

Звенели кружки, гудели ульем голоса сталкеров.

Высокий юноша сидел за столиком, недалеко от входа. Казалось, ему лет двадцать пять или больше. Но приглядевшись, вы понимали, что он гораздо моложе, совсем еще мальчишка, – и годы непростых испытаний еще не успели вытравить в нем ни детские мечты, ни несбыточные иллюзии.

Он смотрелся чужим, – среди мрачных, обозленных людей, уставших от уныния бытия. И не потому, что был гораздо моложе, хотя одно это выделяло его в толпе.

В глазах у юноши ярко горело то, что люди вокруг утратили, – ясная цель, ради которой он жил, и твердая вера в победу.

– Кто это? – тихо спросил у хозяина завсегдатай, сталкер с обожженным лицом, и черной бородкой.

– Никогда его здесь не видел, – прошептал тот, вытирая стойку и украдкой глядя на незнакомца. – Ищет проводника. Хочет идти в Болота Отчаяния.

– Ого!

Сталкер провел заскорузлой ладонью по бороде.

– Лучше пусть прямо здесь застрелится. Шмотки его хоть даром не пропадут.

С завистью он поглядел на одежду юноши.

Нет, – то были вовсе не дорогие, новые вещи, что хитрый торговец у Рубежа продаст вам за парочку артефактов. Все, – от русского автомата до порыжевшей куртки, – видело и лучшие времена, и такие, что смотреть не захочется.

Пыльные, в заплатках, царапинах, – вещи юноши казались обычным хламом. Но опытный глаз сразу же примечал, что винтовка последней модификации, хоть и не сошла с завода, а собрана вручную умелым мастером-оружейником.

Усиленная тремя артефактами, со стволом из проклятого металла, – она лишь выглядела как простой автомат Калашникова, чтобы не притягивать лишних глаз.

Прочная куртка могла остановить пулю; а в маленьких карманах на поясе, не иначе, пряталось много всего полезного, – хоть иди за парнем и жди, пока он умрет, чтоб потом спокойно обшмонать труп.

– И так что, никто не хочет вести его на болота?

Сталкер был удивлен.

Мало ли в Зоне тех, кто на быстрые деньги падок.

Ищут проводника? Согласись, отправляйся в путь, – а за первым же поворотом, мочи своего заказчика, только гляди, не испорть одежду.

– Пытались уже, – хозяин прищурился. – Умный парень, разводку за версту чует.

– Долго он будет ждать. Только безумец пойдет в Болота Отчаяния…

Юноша, видно, тоже это смекнул.

Он уже собрался вставать, – но в этот момент громкие крики заставили его обернуться.

– Ах ты тварь!

Раздался звон сильного удара, а потом грохот.

Все повернули головы, – в Болотном трактире нечасто удавалось развлечься.

На полу лежала девчонка, – грязная, испуганная, в лохмотьях. По щеке лилась кровь.

– Вздумала сбежать, гнида?

Сгорбленный человек пнул ее ногой.

– И не думай! Я за тебя столько бабла отвалил.

Он поднял девчонку, и врезал ей по лицу, со всех сил.

– Теперь ты моя, понятно? Бушь делать, что я велю.

Люди вокруг одобрительно засмеялись.

Баба должна знать свое место, – а если забыла, так надо ей мозги вправить.

– Че лежишь? Подымайся, тварь.

Мужчине лет сорок.

Грязный, невысокий, в рваной кожаной куртке. Сальные волосы, заплетенные в дреды, свисали на уродливое лицо. В косичках постукивали черные обереги, – кости мутантов, прокаленные на костре.

Многие в Зоне верили, что это приносит удачу, и защищает мозг от шепота Кракена.

– Хватит!

Юноша встал.

– Оставь ее в покое, – приказал он.

В таверне сразу же стало тихо.

Здесь почти не было законов и правил, – но те, что существовали, блюлись всеми беспрекословно. Одно из них – не мочить никого в таверне, – чтобы потом у хозяина не возникло мыслишек порубить труп, для сытости, в общую похлебку.

Такое случалось довольно часто, и не всем почему-то нравилось находить в супе отрубленный палец.

Другое правило, не менее важное, – не воровать ничего в таверне, поскольку, как легко догадаться, это бы непременно привело к нарушению первого.

Однако если эти два закона, порой, все-таки забывались, – то все, и сталкеры, и бандиты, и даже ученые, которых здесь, по большей части, считали чужаками, – тщательно соблюдали третье правило, самое главное.

Оно было очень простым, и гласило: в чужие дела не лезь.

Что бы ни творилось на твоих глазах, – женщину избивают, ребенку, просто для смеха, отрубают пальцы топориком, или старика прижгли раскаленной сталью, – зачем обращать внимание.

Любую несправедливость очень легко исправить.

Надо только отвернуться.

2

– Убери руки, – повторил юноша.

В первый момент, никто не мог поверить.

Трактирщик даже выбежал из-за стойки, – решив, что ослышался, а на самом деле клиент опять жалуется на ногти и волосы в похлебке.

Бандит обернулся, и его гнилые зубы оскалились в недоброй ухмылке.

– Что ты сказал, сопляк? – с угрозой прорычал он.

– Я сказал, отойди от женщины.

Юноша вышел из-за стола.

Его рука легла на приклад винтовки.

– Оставь ее в покое. Она пойдет со мной.

Люди начали переглядываться.

Одной-единственной фразой, мальчишка нарушил все три неписанных правила.

Вмешался в чужое дело.

Пытался отобрать чужую собственность – женщину.

И явно хотел прикончить бандита.

– Мэм, вы хотите, чтобы я увел вас отсюда?

Юноша обратился к женщине.

Та испуганно закивала.

Седой, бородатый сталкер, – что сидел за столом недалеко от парнишки, в компании приятелей, – хотел было вмешаться. Но друзья остановили его.

Нет смысла защищать тех, кто сам напросился на мордочистку.

– Да кто ты такой, ублюдок? – негромко прохрипел бандит.

Юноша выпрямился.

В голосе его прозвучали гордость, и детское высокомерие, когда он ответил:

– Я Ричард Теннеси.

Легкий шепоток прошел по трактиру.

Бандит осклабился.

– Дик? Слышал о тебе… Золотой мальчик. Мамочку свою ищешь.

Ричард шагнул вперед.

– Тогда, может, ты слышал, как я разобрался с бандой Тритона.

Лицо бандита дернулось.

Было видно, – ему стало немного не по себе. Однако он сразу же презрительно сморщился, и отвечал:

– Ба! Тритоны всегда были неудачникам. Так, кучка обдолбанных кретинов. К тому же…

Он откинулся назад, сунул большие пальцы за пояс.

– Я слышал, их порвали алые зомби. А ты-то при чем? Трупы пинал потом?

В таверне все засмеялись.

Ричард вспыхнул.

– Но это я сделал так, что они нарвались на гнездо зомби.

– Ну конечно!

Бандит уже хохотал в полный голос.

– И солнце на небо тоже ты по утрам закатываешь!

Теперь уже все смеялись.

Благородное лицо Ричарда потемнело.

Он не привык, чтобы с ним обращались так, – ни дома, в родовом поместье Теннеси, ни здесь, в Зоне.

Юноша выхватил пистолет, и пальнул в потолок.

Все замерли.

В руках у трактирщика появился русский автомат. Бармен – единственный, кто имел право здесь доставать оружие, не начав при этом бойню.

– Так, мальчишка, – глухо прорычал он. – Убери пушку, или я уберу тебя.

Ричард обернулся к нему.

И столько силы, отваги было во взгляде, – что трактирщик попятился, и против воли сам опустил оружие.

– А теперь, – сказал Ричард, вновь обернувшись к бандиту. – Отпусти женщину, и я не стану тебя убивать.

Мародер сгорбился.

Он был похож на дикого зверя, – что выгибает спину, топорщит шерсть и рычит от ярости. Но все же вынужден отступить.

– Ты же понимаешь, сопляк, – негромко процедил бандит. – Что я прикончу тебя. Не здесь. Может, не сегодня. Но рано или поздно…

Он сделал шаг назад.

И еще.

– Идите сюда, мэм, – сказал Ричард. – Вам нечего бояться.

Девчонка кое-как подковыляла к нему.

Ее тело мелко дрожало. Было ясно, что она сидит на крови зомби или порошке черной акации, – эти наркотики уже погубили много людей в Зоне.

Бандит стоял, в той же позе, – не двигался, и смотрел на Ричарда, словно ждал чего-то.

– Проваливай, – велел юноша. – И больше не попадайся мне.

В ту же секунду, девчонка выхватила короткий нож, и приставила к горлу Ричарда. Тот дернулся.

– Ха! – закричал бандит. – Ну, кто теперь герой? Не рыпайся, поскребыш. А то моя подружка выпустит тебе кишки.

Парень рванулся.

– Нет! – бандит засмеялся. – Даже не думай. Кинжал отравлен; я вымочил его в крови харблинга…

Люди вокруг вскочили со своих мест, и поспешно отошли в сторону.

Все знали, как силен этот яд.

Одного пореза хватило бы, чтобы убить на месте самого сильного и самого здорового человека. Никто не хотел случайно попасться под руку.

– Ты трус…

В голосе юноши не было страха.

Он был еще слишком молод, и не успел понять, что страх может быть добродетелью, а вот излишняя храбрость приводит к гибели.

– Испугался сам напасть на меня. Послал женщину.

Но эти слова вовсе не пристыдили бандита. Тот лишь тихо рассмеялся.

– Пошли! – приказал он. – Мне заплатят большие деньги, если я приведу тебя живым… но…

Мародер осклабился.

– За твой труп тоже дадут неплохо. Хозяин!

Он обернулся к трактирщику.

Тот стоял за стойкой, переводя автомат с бандита на Ричарда.

– Я не хочу мочить сопляка здесь. Сам знаешь, законы я уважаю. Но если поскребыш дернется… или начнет дурить… Ты ж не будешь против, если его слегка полоснут?

Лицо хозяина побагровело.

В душе, он сочувствовал юноше, – как, пожалуй, и многие в трактире. Храбрость Ричарда, его благородство и безрассудность, – с которой он бросился защищать совсем незнакомую женщину, все это настроило сталкеров в его пользу.

Но никто не собирался вмешиваться.

И не только потому, что это бы значило нарушить правила.

Банда Оррима Молота пользовалась нехорошей славой, и никто не хотел переступать им дорогу.

– Ладно, – кивнул хозяин. – Но труп заберешь с собой.

Бандит согнулся, в шутовском поклоне.

– Всенепременно, милейший… Мне ж не заплатят, если я тела не покажу.

Он кивнул женщине:

– Веди его к машине.

Та толкнула Ричарда в спину. Медленно, шаг за шагом, они приближались к выходу.

3

Юноша был бледен.

Он явно не знал, что делать дальше. Но любая попытка вырваться значила для него мгновенную смерть, – и очень мучительную.

– Стойте! – раздался звонкий голос.

Все обернулись.

Из-за дальнего стола встала девушка, в черном плаще с капюшоном.

Ее никто не замечал раньше; она сидела в тени, молчала, и наблюдала вокруг.

– Хватит, Золтан. Наигрался уже. А теперь отпусти его, и проваливай.

Бандит обернулся.

Девушка сняла капюшон.

Плащ ее распахнулся, ладонь легла на рукоять пистолета.

Высокая, стройная, – она словно сошла с обложки журнала. Серые стальные глаза казались бездонными. Алые чувственные губы изогнулись в тонкой усмешке.

Крепкая упругая грудь, идеальной формы, легко просвечивала сквозь тонкую блузу. Короткие светло-зеленые шорты туго обтягивали стройные, загорелые бедра. Наряд завершали удобные ботинки со стальными набойками.

На правом запястье, посверкивал защитный кристалл, – редкий и очень дорогой артефакт, защищавший хозяина от пуль и клыков.

Лишь опытные, богатые сталкеры могли расщедриться на такую игрушку. Зато она позволяла им отказаться от тяжелых, тесных бронежилетов, – что стесняли движения и мешали быстро двигаться.

Боец с защитным браслетом со стороны мог показаться беспомощным; но в одиночку с легкостью побеждал двух, а то и трех врагов, закованных в неповоротливую броню.

В правой руке незнакомка сжимала крупнокалиберный пистолет системы «Мутант-4». На поясе темнели две кобуры, – одна пустая, клинок в узорчатых ножнах и несколько карманов для артефактов.

– Оксана Тайпан… – зашептали сталкеры. – Это же Оксана Тайпан.

Испуганно пригибаясь, и прижимаясь к стенам, – люди поспешили прочь из таверны. То, что должно было здесь случиться, – обещало быть очень кровавым.

Золтан ощерился.

– Поди прочь, девчонка. Все это тебя не касается.

Один за другим, из-за столов начали подниматься бандиты Молота.

Их было шестеро; они уже давно пришли сюда, и смешались с толпой, – чтобы в случае чего поддержать своего товарища.

Оксана подняла пистолет.

Дуло его было направлено в грудь бандита.

Все взгляды были прикованы к ним; и никто не смотрел на левую руку девушки, что была свободно опущена.

Маленький кинжал выскользнул из рукава Оксаны, и лег в ладонь.

– Уходи, если хочешь жить, – сказала девушка.

Пистолет в ее руке поднялся, направив дуло Золтану в голову.

– Стреляй, – засмеялся бандит.

В полутьме трактира было заметно, как мерцает вокруг него аура защитного поля. Ни пуля, ни клинок не смогли бы ее пробить.

Элитные бойцы Молота никогда не выходили на дело без браслета-кристалла.

– Хоть всю обойму в меня всади.

Оксана изогнула кончик чувственных губ.

– Ну раз ты сам попросил…

Девушка спустила курок.

Пуля вошла в лоб бандита и взорвалась. То была особая пуля, – из свинца, что добывают далеко в Топях Зерфольфов.

Каждая из них стоила дороже, чем все снаряжение иного сталкера. Но польза от них была большая.

Голова бандита разлетелась на мелкие клочки, кровь и мозги хлестнули по стенам.

«Вот черт, – подумал хозяин. – А мне потом замывать».

Безголовое тело дернулось, сделало шаг, другой, – и рухнуло навзничь.

Но за секунду до этого, – Оксана метнула кинжал.

Тот вошел в плечо рабыни. Невольница вскрикнула. Яд дейметра, которым был напоен клинок, проник в ее плоть и стремительно разнесся по крови.

Он не был смертелен, – в отличие от крови харблинга. Но полностью парализовал жертву, за считанную долю секунды.

Мышцы женщины безвольно расслабились, и нож выпал из ее руки.

Ричард вырвался и метнулся прочь.

Бандиты Оррима выхватили оружие.

Каждый держал под курткой или плащом русский автомат, с телескопическим стволом. То было последнее слово Москвы в оружейном деле. Хочешь, – превратится в снайперскую винтовку, точную и убойную. А если надо, – сложится втрое, и куда угодно можно пронести под одеждой.

Русские всегда были хороши в двух вещах, – в поэзии и в оружии.

– Убейте ее! – закричал один из бандитов.

Девушка спустила курок.

Пуля вошла в грудь гангстеру и разорвалась. Огромная, рваная рана распахнулась в его теле, и кровь хлынула на грязный пол трактира.

Русский автомат выпал из рук бандита, упал на пол, и вывороченные внутренности посыпались на темный приклад.

Ричард сорвал с пояса небольшую гранату.

Он швырнул ее в дальний угол трактира, – туда, где за дальним столиком вели огонь двое бандитов Молота. Никого больше не было рядом, и никто не мог пострадать.

Снаряд упал на столешницу, и закрутился.

Бандит схватил гранату, – в тщетной надежде, что успеет швырнуть ее обратно. В ту же секунду, она взорвалась. На краткий миг, вокруг образовалась сфера из чистого вакуума.

Защитные поля лопнули, не выдержав перепада нано-частиц, и оба бандита испеклись заживо.

Третий стоял возле самой стойки.

Хозяин нагнулся, и быстро размотал небольшой провод, что шел к генератору. Распрямившись, со всех сил всадил шнур в бандита.

Электрический ток прошил разбойника насквозь, тот начал дергаться, пена и вскипевшие внутренности хлынули у него изо рта. Нельзя полагаться только на защитный барьер, – он еще не делает тебя богом.

Впрочем, даже бога можно убить.

4

– Хватит! – рыкнул хозяин.

В трактире осталось только двое бандитов. Остальные валялись на полу, мертвые, разодранные в клочки.

– Я не позволю устраивать здесь бардак.

«Ну, тут-то я трошки опоздал, – подумал трактирщик. – Они уже мне все изосрали».

Люди Молота хмуро обернулись к нему.

Все были уверены, что бандиты убегут прочь. Но вместо этого, они шагнули вперед.

– Ошибся ты, дружок, – прорычал один из них.

Только сейчас хозяин вдруг понял, что у этих людей нет оружия.

Чем же они собрались сражаться?

Первый из бандитов сбросил плащ на пол.

Торс его был обнажен, и люди вокруг выдохнули в ужасе. Три глаза распахивались в теле человека, – два на груди, и один в солнечном сплетении.

Руки, что мутанты прятали до сих пор, – были совсем не похожи на человеческие. Левая свисала длинным, упругим щупальцем.

Правая ладонь топорщилась тремя пальцами, ровно по кругу, и каждый увенчивался острым когтем.

– Кто это? – прошептал в испуге один из сталкеров.

Те сидели за дальним столом, и теперь не решались двинуться к выходу.

– Зиро-мутанты, – чуть слышно отвечал второй.

Люди Оррима Молота давно научились делать супер-солдат из своих бойцов. Несколько инъекций, из слизи болотных кракенов, – и тело человека начинает быстро мутировать.

Четверо из пяти умирали при этом, – но люди Молота шли на этот риск, считая его большой удачей и честью.

Недаром этих парней считали безумцами, даже в Зоне, – а потому боялись еще сильнее.

– Оррим Молот будет рад тебя трахнуть, – сказал один из зиро-мутантов.

– Но сперва тебя выдрючим мы, – бросил второй.

Они шагнули вперед.

Оксана выстрелила. Пуля из черного свинца, заряженного энергией аномалий, – с легкостью прошла через защитный барьер, и вонзилась в кожу первого из зиро-мутантов.

Сейчас она должна была взорваться, превратив грудь монстра в кровавую кашу.

Одна секунда, другая, – но взрыва не было. Зиро вынул пулю из своей кожи, и раздавил. Рана на его теле стремительно затянулась.

– Зря ты не пошел с нами по-хорошему, – сказал мутант.

Он вскинул руку.

Его пальцы сошлись, – словно он держал в ладони невидимую сферу. Белые молнии заметались меж ними. Белый орб стремительно вырастал в руке зиро, – и выстрелил, словно из пушки.

Ричард едва успел прыгнуть в сторону.

Сокрушительный луч энергии ударил в дальнюю стену. Толстые балки, укрепленные стальными листами, – треснули. Выстрел проломил две переборки, и холод болот пахнул снаружи.

– Ох батюшки светы, – подумал трактирщик. – Зря я не пристрелил этого сопляка сам.

Зиро-мутант вскинул руку.

Новый заряд ударил в стойку трактира, – полки, бутыли, кружки разлетелись вокруг, обугленными осколками.

Оксана прыгнула.

Два сверкающих лезвия, словно крылья, выросли из рукавов плаща. Каждый клинок составлял в длину локоть, пальцы девушки сомкнулись на рукоятях.

Мутант отшатнулся.

Тайпан развернулась, и одним ударом снесла чудовищу голову. Отрубленная башка полетела вниз, стуча по полу.

Ричард ударил мутанта в грудь. Удар пришелся в солнечное сплетение; юноша не рассчитал, что именно там находится распахнутый глаз твари.

Глаз лопнул, и отравленная жидкость хлынула на руку Ричарда.

Тот закричал от боли, и отдернул руку.

Мутант обхватил его голову тремя когтистыми пальцами. Белые молнии заиграли меж ними. Ричард почувствовал, что лицо его обожгло огнем.

Еще немного, – и он бы испекся заживо.

– Вот и слава богу, – пробормотал трактирщик чуть слышно. – Сдохнет сопливец, и я наконец прибраться смогу.

Ричард терял сознание.

В последнем усилии, уже теряя сознание, он схватил мутанта за голову и резко повернул. Шея треснула; огромное тело чудовище покачнулось, и рухнуло замертво.

– Ты цел?

Оксана подбежала к нему.

Ричард стоял, держась за горло. Его кожа еще дымилась, из глаз тонкими струйками текла кровь. Привычным, быстрым движением он вынул из-за пояса шприц для быстрых инъекций, и приложил к груди.

Щелк!

Толстая игла вошла ему в сердце.

Ричард покачнулся. Кожа на нем стала стремительно заживать, глаза прояснились.

– Больно? – спросила девушка.

Она хотела помочь Ричарду присесть, – но сразу же передумала.

Такая забота только оскорбила бы юношу.

Сталкеры, – что еще остались в трактире, – смотрели на парня по-новому, с уважением.

Легко заставить людей тебя полюбить.

Надо просто убить кого-то.

– Пошли, присядем, – сказала Оксана.

– А кто же платить за все это будет, а? – обреченно прошептал бармен, оглядывая разбитую в щепы стену.

5

Ярко полыхали софиты.

– Добрый вечер, мадам и месье, и добро пожаловать на программу «Без забрала».

Ведущая ослепительно улыбнулась в камеру.

Миллионы людей, по всему миру, приникли к экранам, – посмотреть на свою любимицу.

– Я Мари Соррель, и сегодня у нас в студии двое интересных гостей… Справа от меня Патри’к Деваэр, активист движения «Нет артефактам».

Это был высокий, седой француз, с небольшими баками.

Глаза у него горели, – так бывает у людей, что никак не повзрослеют, и остаются пламенными подростками всю свою жизнь.

– Наш второй гость, известный ученый, доктор Жак-Себастьян Ренье!

Свет хлынул на ученого.

Тот вдруг почувствовал себя тараканом, – захотелось забиться в угол, спрятаться и не вылезать до тех пор, пока все люди на земле вообще не забудут его имя.

Ренье помнил, – как бегали за ним репортеры, щелкали камеры, и были они везде. И все задавали один и тот же вопрос, даже не пытаясь придумать что-нибудь новое:

– Вы изнасиловали Софи Мерсье?

– Нет, нет, нет, – бормотал он, закрывая лицо ладонью.

Ну конечно же нет, – она сама ему предлагала. Это платьице, такое короткое, а под ним – белые ажурные трусики. Ее запах, свежий, пьянящий, – аромат весны и молодого женского тела. Ее улыбка…

О, как она улыбалась!

Нет, Ренье ее не насиловал.

Если по правде, – так это она сама изнасиловала его. Надругалась, – завлекла, обманула, а потом…

Его передернуло.

– Помощник Игоря Перельмана, известного ученого и сталкера, что трагически погиб в Зоне несколько лет назад!

Ну вот, уныло подумал Ренье. Опять ты, старый еврей. Даже в краткий миг моей славы не можешь оставить меня в покое. Неужто всегда, до конца жизни, я буду для всех только «помощник Перельмана»?

И эта обида, – от горькой несправедливости, – сжала сердце Жака еще сильнее.

– Что скажете, профессор?

Ренье и не слушал, о чем там говорил его оппонент. Впрочем, какая разница? За годы университетской работы, Жак научился нести ученую околесицу, да так ловко, что мог спокойно размышлять о чем-то другом, пока его слова громоздились вокруг Вавилонской башней ученой лекции.

– Науку нельзя остановить, – произнес Ренье, и посмотрел в камеру с легким превосходством, и отеческой мудростью, – как всегда любил взирать на учеников. – И нельзя остановить прогресс.

Он пожал плечами.

– Вспомним луддитов. Те разбивали машины, ткацкие станки, – и наивно надеялись, что смогут остановить время. Это невозможно. Но мы…

Каждый ученый, и каждый лектор должен помнить этот истрепанный, но никогда не лишний оборот.

– …Мы обязаны оставаться людьми. Да, нельзя остановить прогресс и науку. Но наша задача, – следить, чтобы знание служило людям, а не вредило им. Гуманистическая составляющая науки…

– Все это чушь, – резко сказал Патри’к.

Ренье воззрился на него всепрощающе.

Не раз и не два он встречал подобных студентов, – дерзких, чересчур умных. Те были уверены, что знают все ответы, а на самом деле не могли связать и двух слов.

Ренье без труда смог бы одернуть Патрика, но тут вмешалась ведущая.

– Это очень интересно, – застрекотала она маленьким пулеметом. – Расскажите, почему.

Патрик отвечал:

– Вашу так называемую науку никто больше не контролирует. И уже давно. Артефакты расползаются по всему миру, и с каждым годом их становится все больше.

Он начал горячиться.

– Вы не думали, сколько вреда они приносят? Инфекции, радиация, – мы даже не можем представить себе…

– Вот именно, – ответил Ренье. – Вы не можете. Вы не знаете. У вас нет фактов. А я могу с легкостью представить вам все доказательства…

Жестом фокусника, он достал из кармана документы.

Жак всегда тщательно готовился к выступлениям.

– Зона окружена линией безопасности, Рубежом. Ничто не может пройти сквозь него, без ведома ООН и наблюдателей от Всемирной организации здравоохранения.

– Но черный рынок…

– Преступники были всегда, – Ренье развел руками. – Но если один мошенник обманул вкладчиков, – разве это значит, что надо закрыть все биржи? все банки? пустить по миру тысячи, миллионы честных людей, – только потому, что среди них завелся один мошенник?

– Вот!

Патрик шлепнул на стол какие-то фотографии.

Зрители у экранов увидят их во весь экран, но Ренье никак не мог разглядеть, что же за хрень такая.

– Это фотографии с завода в Шэньяне. Там уже построена фабрика, где артефакты пущены в производство!

Он хотел еще что-то сказать, но ведущая оборвала его.

Ей хотелось услышать ответ Ренье.

– Что скажете, профессор?

Тот покровительственно улыбнулся.

– Милая Мари, но это полностью невозможно. Прежде всего потому, что любое копирование артефактов запрещено…

Патрик Деваэр хотел что-то возразить, но Ренье оборвал его.

– Но главное, мы просто не знаем, как это сделать. Сущность артефактов до сих пор остается полной загадкой. Лучшие ученые бьются над этим, но даже не приблизились к разгадке, что такое эти артефакты, не говоря уже о том, чтобы…

Ренье усмехнулся, – подчеркивая всю нелепость такой идеи.

– Копировать их.

– Прошло уже тридцать лет, – бросил Деваэр. – Хватит времени, чтобы во всем разобраться.

– Разве?

Ренье взглянул на него.

– А сколько веков мы пользуемся часами? И разве мы научились путешествовать во времени?

– Но у меня есть снимки…

Жак презрительно отбросил их на стол.

– На них ничего не видно. Там может быть все, что угодно. Фабрика игрушек, к примеру. Откуда они у вас?

– Двое диссидентов…

– Беглецы из Китая расскажут любую ложь, лишь бы получить политическое убежище. Есть ли у вас официальные подтверждения? Данные? Их нет.

– А что вы скажете о мутациях? По всему миру, там и здесь, их становится все больше.

Ренье лишь снисходительно отмахнулся.

– Такое бывало задолго до появления Зоны. Теленок с двумя головами. Сиамские близнецы. Это игра природы, или, если хотите, ее ошибка.

– А что вы скажете о зомби? О том, что их тайно привозят через Рубеж для опытов?

Ренье посмеялся.

– Здесь и ответить нечего. Это городская легенда, из цикла о том, как Элвис улетел с пришельцами. Только дураки могут поверить в подобное…

Ведущая быстро вмешалась, – ибо именно такие дураки и смотрели ее программу.

– Расскажите нам о своем движении, Патрик, – сказала Мари. – Почему многие зовут вас террористами?

– Террористы и есть, – вмешался Ренье.

Раз уж начал, – его невозможно было остановить.

– Что скажете о взрыве в Парижской лаборатории? Об уличных беспорядках в Токио? О покушении на инспекторов ООН?

Голос его звенел все громче.

– Я уж не говорю о том, сколько раз ваши люди совершали теракты у самого Рубежа. Вы нападаете на охранников, на ученых. Ваши боевики проливают кровь невинных людей. И вы говорите мне о морали?…

В дальнем углу зрительного зала сидел невысокий человек, в сером костюме. Он внимательно следил за Ренье, и улыбался.

– Что же, профессор, – пробормотал Драган Ковач. – Думаю, мы сработаемся.

6

Я спустился по коварным ступенькам.

Наверняка их создали для того, чтоб удачу испытывать. Узкие, потертые, да еще с небольшим наклоном, – запросто долбанешься и сломаешь шею к чертям.

В подвале пахло чипсами и арахисовым маслом. На стенах постеры комиксов. Стол и полки завалены барахлом.

Сай сидел за огромным монитором. Экран был таким большим, что если бы он упал, то придавил бы хакера, как муху – свернутая газета.

– Привет, Сай, – сказал я. – Все работаешь?

Он тарабанил по клавишам, не забывая глотать чипсы из пачки.

– Еще минутку.

Саю было за тридцать. Полный, с широким лицом, – он смахивал на медведя, склепанного кое-как на китайской фабрике. Темно-рыжие волосы поднимались коком, бакенбарды торчали, как у енота.

Я оглядел его комнату.

– Все! – Сай обернулся. – Только что взломал сайт Пентагона. Эти придурки очень удивятся, когда увидят все свои секреты в сети…

Я присел на диван.

Тот был залит чем-то, – надеюсь, кофе.

– Что ты знаешь о детях Шестикрылого Ангела?

Сай поджал губы.

Стало ясно, что говорить об этом ему не хочется.

– Они называют себя деранторы, очистители мира, – ответил он нехотя. – Опасные ребята. Головорезы из «Группы освобождение мира» рядом с ними, как младенцы в подгузниках.

– Почему о них так мало пишут в газетах?

– Правительство, брат!

Сай заложил руки за голову.

– Большой Брат все видит. Они не хотят, чтобы люди узнали правду.

– Но почему?

– Деньги. Простые люди и не знают особо, что творится в этой самой Зоне. А там большие баблосы варятся, брат. Огромные. И всем плевать, что потом станет с нашей планетой. Вот смотри…

Он пощелкал мышкой.

На экране вспыхнули графики.

– Уровень мутаций растет. С каждым годом, эта зараза все больше растекается по планете. Ты сам посмотри на цифры. А деранторы хотят это остановить…

– Кто у них главный?

– Парень по имени Рейгодор. Реальный чувак, брат. Никто не знает, кто он и откуда взялся. Но Дети Ангела за него умереть готовы.

– А по мне, они все больше других убивают. На святых они не похожи, Сай.

– Ты просто агиографию не читал.

– Жития святых?

– Точно. Это вот сейчас, физиономии у них блаженные, на иконах, и все им свечки ставят. А как копнешь в историю, – так каждый или башки рубил, или ведьм на кострах сжигал. Так и стал святым.

– Мне кажется, или ты их оправдываешь?

Сай подался вперед.

– Брат, никто их не слушает. Людям не нужна правда. Им главное – врубить телек погромче, и уши попсой заткнуть.

Он скомкал пачку чипсов, и швырнул ее прочь.

– Мы думали, еще недавно, что интернет откроет людям глаза. Последний оплот свободы слова, и всякая такая хрень. Нет! Людям это не нужно. Они лезут в сеть, только чтобы скачать порно или новый сериал.

– Думаешь, людям только развлечения и нужны?

Сай презрительно скривился.

– Рабство, вот что им нужно. Дай им счастливый, идеальный мир, – через месяц они вновь его перегадят и превратят в дерьмо. Как всегда.

– Но убивать? Взрывать? Думаешь, это выход?

– Люди все спят, спят, братец! И чтобы они проснулись, чтобы глаза наконец от дерьма продрали, – им надо врезать как следует.

– Нет, – я покачал головой. – Так сектанты сами все портят. Уничтожают саму идею. Никто не пойдет за убийцами. Политики, ученые, писатели. Все будут против. А значит, и общество тоже.

Сай решительно потряс головой.

– Думаешь, уговорами можно что-то сделать? Смешно. Вот, возьми аферу о СПИДе. Сколько людей! Ученых! Нобелевские лауреаты! пытались втолковать людям правду. Что нет никакого вируса. Что все это ложь, для рубки бабла. И как, их кто-то послушал? Да большинство людей вообще не слышали про их слова.

Зачем я вообще спорю с Саем?

Он же скорее сбреет свои любимые бакенбарды, чем поверит правительству.

– Ну ладно.

Я передал ему наладонник.

– Мне нужен твой дешифратор, Сай. Хорошо заплачу, как всегда.

Он повертел игрушку в руках.

Ему все это явно не нравилось.

– Откуда это у тебя?

Сказать, что игрушка выпала из кармана Вацлава, когда тот выпал в окно? Нет, лучше промолчу.

– Так, досталось от одного знакомого. Я хочу прочесть. Раз все зашифровано, значит, там что-то важное.

Сай замотал мохнатой головой.

– Нет. Прости, брат, но я сейчас страшно занят.

– Заплачу вдвое.

Он откатился от стола в кресле.

Прищурился.

– Слушай, я ж не дурак. Это ведь все из-за Деранторов, да? Мне это дерьмо не нужно, чувак.

Я нахмурился.

Придется сказать то, чего не хотелось.

– Ты мой должник, Сай. Я ведь спас тебе жизнь. Трижды. И хоть раз я просил тебя об одолжении? Нет.

Сай скривился.

Две стены распахнулись, – там были потайные двери. Люди с оружием ворвались в комнату. Я не успел даже понять, что происходит.