Текст книги "Я – другой. Книга 1"

Глава 4

Ласка нырнула в лабиринт разрушенных зданий космодрома. Гвоздь старался не отставать, но все равно чуть было не потерял ее из виду. Спас его только улучшенный режим ночного видения да контрастная черно-желтая спина беглянки. Чудо, которое сотворил Рома, не могло продолжаться вечно. Облако диполей ослепило электронику Арбитров лишь на несколько секунд. Гвоздь услышал приближающийся вой турбин, вскинул голову и увидел, как толстая сарделина Арбитров смещается в его сторону. Старые стены их больше не спасут, сейчас летательный аппарат зависнет над ними – и конец. Ласка и Гвоздь для них будут как на ладони.

Над головой бегущей девушки появился ее шарообразный дроид. Храбрый малец до последнего защищал хозяйку, со свистом отправляя заточенные до бритвенной остроты диски в самолет Арбитров. Его подвиг продлился недолго – заряд плазмы навылет пробил его корпус. Взвизгнув, почти как живое существо, дрон отклонился влево и взорвался, засыпав землю осколками. Вспышка взрыва резанула по многострадальным глазным протезам Гвоздя, и он на долю секунду ослеп. Когда зрение соизволило вернуться, то желто-черный силуэт Ласки из поля зрения исчез.

Думать было особо некогда, пять-шесть секунд – и Ласка преодолеет барьер в сто метров. Поэтому Гвоздев кинулся к груде битых бетонных блоков, возле которых он видел резвую девушку в последний раз.

Заряд из плазмы ударил в землю за спиной, обдав жаром даже через скаф высокой защиты. До этого момента Гвоздев думал, что бежит изо всех сил, но перспектива запечься в скафе в собственном соку придала ему дополнительное ускорение. Он прыгнул с места так, что амурский тигр бы облез от зависти. Но приземлился крайне неудачно, нога провалилась в присыпанный мусором люк, и Гвоздь отправился прямиком к центру Земли. Ну, не настолько далеко, зато направление один в один совпало.

Успев сгруппироваться и пролетев метра три, Гвоздев с всплеском вошел в ледяную воду. Опять тоннель! Это же космодром, а не водонасосная станция! Откуда тут, черт его дери, все эти трубы! Причем конкретно этот тоннель пересекся с водоносным слоем, и теперь по нему неслась быстрая подземная река, которая подхватила Гвоздева, как сухой листик. Сопротивляйся, не сопротивляйся, хоть воду ногами в пену сбивай, – но спорить с мощным течением было бессмысленно. В тоннеле было неглубоко, вода едва доходила до груди. Но обросший склизкой тиной бетонный желоб не давал возможности ни встать, ни зацепиться руками. Это было похоже на катание в трубах-горках аквапарка. Но если там тебя в конце ждал лазурный бассейн с теплой водичкой, то здесь финал мог быть волнующим и непредсказуемым. Подземный поток мог перейти на более глубокий горизонт, похоронив безопасника заживо. Или размазать его в лепешку о внезапно появившееся препятствие. Или… Способов остаться навсегда в этой унылой трубе было тысячи, но тут проявил себя самый реалистичный – мина на шее тревожно пискнула, сообщая, что дистанция до девушки увеличивается и скоро достигнет критической отметки. Гвоздев зажмурил глаза, ухватился за бомбу на шее, но рвать адскую машинку вместе с мясом передумал. Если у нее хватает мозгов на подрыв в случае смерти Ласки, то от попытки насильственного удаления она рванет однозначно.

Вдруг тревожный писк мины стих. Это означало одно – Гвоздь каким-то образом умудряется догонять Ласку. Вот будет хохма, если девушка бежит по поверхности, и их пути пересеклись совершенно случайно. Но прошел один удар сердца, потом второй и третий, а мина больше не возмущалась! Он догоняет Ласку! Ура-а-а-а!!!

Крик радости сменился воплем отчаяния. Гвоздь вылетел из тоннеля, как пробка из бутылки, и, размахивая руками, полетел вниз. «Надо бы сгруппироваться», – промелькнула мысль. «Не успеешь», – хихикнула сила притяжения. Гвоздь неуклюже плюхнулся в воду спиной и сразу же начал погружаться. Скаф, неоднократно спасавший Гвоздеву жизнь, теперь упорно хотел его утопить. В модуль жизнеобеспечения скафа были встроены поплавки для придания положительной плавучести, но этот модуль Гвоздь прикреплять к скафандру не стал. Зачем, он же домой летел, на безопасную Землю.

Гвоздев нащупал защелку аварийного сброса костюма на плече, повернул ее и начал яростно избавляться от кирасы и наплечников. В шлем хлынула грязная холодная вода, вынуждая задержать дыхание. Скинув кое-как самые крупные и тяжелые элементы скафа, Гвоздь рванул наверх за спасительным глотком воздуха. Гребок, еще один. И тут он почувствовал, как кто-то хватает его за шкирку и с силой волочет на поверхность.

Неизвестный спаситель вытащил Гвоздя на мелководье, а потом уже и на берег. Сдернув с себя залитый водой шлем, безопасник увидел сидящую рядом с ним на песочке Ласку. Удивительно, но стройная девушка, протащившая на себе мужика под девяносто килограммов, не выглядела запыхавшейся.

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, – заявил Гвоздев, выкашляв из легких воду.

– Почему? Отлично представляю, я сама с такой штукой, – Ласка кивнула на мину, – в свое время набегалась.

– Если ты знаешь, каково это, зачем мину на других вешаешь? Ведь можно и по-человечески договориться.

– Можно. Но с миной надежнее. Вон мы с Лектором договорились, и что? Кинул меня, урод. Хотя свое за это потом и получил. Знаешь, у меня вопрос к тебе есть, важный очень. Ты вообще кто такой?!

– В смысле?

– Да без смысла! Знаешь, сколько раз за свою жизнь, а она у меня очень неспокойная, я видела Арбитров?

Гвоздев мотнул головой, показывая, что даже не догадывается.

– Ни разу! Ни одного чертового раза я с ними не сталкивалась! Они не занимаются делами такой мелочи, как я! Они ловят маньяков глобального масштаба! Если ты разработал вирус, который погубит все человечество, Арбитры придут за тобой. Если ты напал на дирижабль, который по локациям муть развозит, – Арбитры тебя загонят, как дикого зверя, и пристрелят. Но если ты пьешь кровь детей на завтрак и закусываешь филейными частями девственниц – им на это плевать. Они тебе еще и приятного аппетита пожелают. Что же ты натворил, что они за тобой и твоим дурацким челноком охотятся? Они же банду Падлика перебили только из-за тебя, чтобы свидетелей не оставлять! Лектора просто походя прихлопнули!

– Понятия не имею, я же говорил: мы мирные исследователи…

– И что же вы исследовали?! – Ласка схватила Гвоздя за грудки и в упор посмотрела в его черные как ночь глаза, пытаясь там найти ответ.

– Я тебе скажу, если ты уберешь эту штуку. – Гвоздь коснулся мины на шее.

– Чего?! Да я тебя…

– Поцелуешь? – Гвоздь, усмехаясь, погасил вспышку гнева Ласки. – Или мы с тобой договариваемся как люди и стараемся в дальнейшем друг друга не кидать, или я пошел.

Гвоздев тяжело поднялся на ноги.

– Куда ты пойдешь? Сто метров, и все – большой бум, башка долой! – не поверила в его решительность Ласка.

– Да и плевать. Зато я эти сто метров буду свободным человеком, – развернулся и пошел прочь безопасник.

– Герой? Я с удовольствием посмотрю, как ты остановишься на девяносто девятом шаге!

«Девчонка права, шаги считать надо внимательно», – подумал Гвоздь и, гордо вскинув подбородок, уверенно начал отдаляться от девушки. Но проверить, у кого запас нервов был больше, не получилось. Гвоздь отошел от каменистого берега пруда шагов на двадцать, когда перед ним из стены камыша выскочил взъерошенный Рома и расставил руки:

– Ласка! Я его поймал!

Господи, ну кого может поймать этот задохлик?! Пусть рост у них почти одинаковый, но безопасник чуть ли не в два раза тяжелее. Гвоздев вознамерился пройти сквозь парнишку, слегка двинув его плечом. Однако случилось непредвиденное – Рома схватил его за шею одной рукой, поднял и швырнул спиной на землю. У Гвоздя лязгнули зубы, и от неожиданности он прикусил язык.

– Так. Не понял. Это что сейчас было? – невозмутимо спросил лежащий на спине Гвоздь.

– Ну это… я тебя поймал, – немного смутился Рома.

– Еще раз повторить можешь?

Рома пожал плечами, ухватил Гвоздя под мышки и легко перекинул через себя.

– Совсем ничего не понял, – сидя в пыли и ее же сплевывая, произнес Гвоздь.

– Чего тебе не понятно? – спросила подошедшая Ласка.

– Как этот дрищ смог меня швырнуть? Да как он смог вообще меня поднять?!

– Ты же десятка? – осведомилась у Ромы девушка.

Тот кивнул.

– Мышечные усилители у тебя тоже десятого уровня?

– Ага, – подтвердил Рома. – В мастерской у Лектора мне много приходилось тяжестей таскать, вот и прокачал.

– А ты нулевка, ноль, нулевик, – девушка повернулась к Гвоздю, – поэтому это ты дрищ, а не он.

– Я не понимаю, что такое «десятка». Я не понимаю, что такое «десятый уровень» и что такое «мышечные усилители», – честно сознался Гвоздь.

– Чувак, ты с Луны, что ли, свалился?

– С Проксимы Центавра. – Гвоздь наконец решил бросить ломать комедию и рассказать о космической экспедиции.

Ему остро нужна информация о том, что за дурдом творится на Земле. Сам он понять происходящее вокруг оказался не в состоянии.

– Сказка, но красивая, – мечтательно протянул Рома, когда Гвоздь закончил свой рассказ.

– Это еще почему, юноша?

– Межзвездные перелеты невозможны по техническим причинам. Я знаю, я читал.

– Я лучше знаю – я летал! – привел неоспоримый довод Гвоздь. – Ты такой аппарат, как мой челнок, хоть раз видел? Или читал о таком?

– Так орбитальные полеты возможны…

– Сколько тебе сейчас лет? – перебила умника Ласка.

– Технически? Тридцать два. Ну а если посчитать со временем, которое я провел в анабиозе, то сто тридцать девять. И мне очень интересно, что у вас тут за эти гребаные сто семь лет произошло! – сорвался Гвоздь.

– Если кратко, то Война за равенство. А если долго, то надо неделю рассказывать. Вот послушай…

– Так, на лекции у нас времени нет, – снова бесцеремонно оборвала Рому Ласка. – Мы не так уж далеко от космодрома ушли. Броневик свой я вызвать не могу, управление скорее всего перехватили. Или вовсе его уничтожили. Но для нас нет никакой разницы – придется топать пешком.

– Куда пойдем? Может, в мастерскую вернемся? – предложил Рома.

– Арбитры найдут тело Лектора и первым делом туда заявятся. У тебя с собой муть есть?

– Нет, я думал, мы быстро смотаемся.

– Для чего вообще эта муть нужна? – влез в разговор Гвоздь.

Ласка достала из кармана ампулу и кинула Гвоздю. Тот присмотрелся – в толще бирюзовой маслянистой жидкости переливались мельчайшие блестки.

– Волосы этим можно красить? Или морду мазать?

– Это наноплазма крови. Предотвращает отторжение модулей. В простонародье называется мутью, – сумничал Рома.

– Каких модулей? – опять не понял мысль Гвоздев.

– Да как «каких»? У тебя же тоже мод стоит! Правда, какой-то необычный… – Рома потянул руку к глазам Гвоздя.

– Э! Э! Убрал руку! Иначе я тебе ее по локоть откушу!

– Зубы обломаешь, – осклабился умник.

– Да я…

Гвоздев хотел сказать, что он зубами колючую проволоку перекусывал и пули на лету ловил, да так и застыл с открытым ртом. Кисть и запястье Ромы раскрылись, как бутон. На коже появились прямолинейные трещины, разделившие длань на узкие прямоугольные панели. Они разъехались в стороны, обнажая под собой не плоть и кости, а тускло сияющий металл. Фаланги пальцев разделились на разнообразные щупы, детекторы, миниатюрные манипуляторы и резаки.

– Прелесть какая! – откровенно восхитилась Ласка. – Это у тебя «Сато», да?

– Ага, «Сато индастриз», японский оригинал. – Рома светился от самодовольства. – Сейчас глянем, что у нашего друга установлено.

С кончика одного из щупов сорвался тонкий зеленый луч, который быстро пробежался по поверхности глазного протеза Гвоздева. Тот даже не успел пообещать поотрывать Роме все конечности, и искусственные, и натуральные, если он хоть что-нибудь повредит в его глазах.

– Старье. Настолько древнее, что его нет ни в одних базах, – удивленно произнес парнишка. – Но данные по производителю я смог считать. Ты будешь смеяться, но его глаза тоже сделаны в «Сато индастриз»!

– Я не знаю, про что вы, но мои протезы изготовил Кейташи Сато. По индивидуальному заказу и настоятельной просьбе моего правительства.

– Сам Кейташи касался руками твоих протезов?! – Казалось, Рома сейчас упадет в обморок. Сам он был бледен, а голос напоминал блеяние потерявшегося козленка.

– Я не знаю. Руками. А может, и ногами. Или инструментами какими-нибудь их делал. Я в госпитале по ранению лежал. Слепой, как старый кот. Приехали лаборанты, подключили к голове электроды, что-то измерили и укатили. Потом вставили эти штуки мне в череп, и случилось чудо! Да будет свет!

– Да-а-а, – протянул потрясенный Рома. – Кейташи – настоящий бог.

В его словах было столько обожания, что Гвоздю было жалко опускать парня на землю.

– Он всего лишь человек. Гениальный ученый, но человек. Он придумал технологию создания идеальных протезов и помог миллионам людей…

– Нет! Ты не знаешь! Это было после того, как ты улетел. Кейташи Сато изобрел моды!

– Да что это за «моды» такие?! Что они делают? – Гвоздева бесили незнакомые словечки, которыми перебрасывались жители этой странной Земли.

– Моды – это улучшения для наших тел. Они совершенствуют нас практически безгранично! – выпалил Рома.

– Ага, я видел. Вы потрошите друг друга, чтобы эти самые моды достать. Предел совершенства просто!

– Эй! Нищие философы, хватит пургу нести! – вклинилась в разгорающийся спор Ласка. – Сегодня я потеряла броневик. Потеряла «Орла»…

– Это что? – шепотом спросил Гвоздь.

– Ее летающий дрон, – так же тихо ответил ему Рома.

– …в канализации утопила винтовку, – продолжила перечислять свои потери девушка. – Да я почти голая осталась!

Рома с Гвоздем переглянулись.

– В финансовом смысле, – поправилась девушка. – А вы сидите здесь и байки старины глубокой травите!

– Извини, денег нет, – развел руками Гвоздь. – А у вас вообще деньги еще существуют?

– Конечно, существуют. Боны – это полностью виртуальная валюта, хранятся на инфокристалле в сердце. Украсть их можно, только вырезав сердце врага. Также универсальной валютой является муть. Она нужна всем: не сделаешь укол раз в десять дней, и все – прощай, моды и здоровье. – Роме доставляло огромное удовольствие объяснять прописные истины.

– Так, хватит. С меня этого детского сада достаточно! Я иду в Громовую Кузню, а вы можете продолжать ждать прилета Арбитров. – Ласка резко поднялась и зашагала прочь от озера.

– Чего она психует?

– Скажем так, день у нее не задался, она потеряла целое состояние. Дрон и пикап у нее были первоклассные. И потом она права – надо идти, пока нас Арбитры не сцапали.

Парень направился вслед за Лаской.

– Погоди, мы с тобой! – прокричал он ей.

– Да на фиг вы мне сдались, – буркнула себе под нос девушка.

Гвоздев в сердцах сплюнул. Хочешь, не хочешь, а другого доступного источника информации о местном мироустройстве поблизости не наблюдалось. Чего только стоила новость, что технология изготовления протезов преобразовалась в создание улучшенных частей человеческого тела. Да и куда идти, где искать ближайшее поселение? Гвоздь отбросил бесполезный шлем, сорвал остатки скафа, оставив только наколенники и налокотники, и, пробежавшись, догнал парнишку.

– Меня Андрей зовут. Гвоздев Андрей, – протянув руку Роме, представился безопасник. – Для своих – Гвоздь.

– Роман, – ответил на рукопожатие парень. – Для своих – Ромео.

Ласка, делавшая вид, что спутники ей глубоко безразличны, услышав прозвище, которое себе присвоил Рома, прыснула со смеху. Нескладный, долговязый Рома и вправду был мало похож на героя-любовника.

– Не обращай внимания. Ромео – отличный позывной, – утешил парня Гвоздь. – Куда мы идем? Что такое «Громовая Кузня»?

– До войны там был большой город. Сейчас это комплекс заводов по выпуску модов.

– Опять моды! Слушай, а остались люди, которые себе эти моды не ставят?

– За редким исключением моды стоят у всех. Почти каждому ребенку при рождении ставят сердце первого уровня. Этот мод является основным, он заменяет само органическое сердце и легкие. Базовый модуль, основа всей прокачки. К примеру, у меня десятое сердце и десятый ремонтный модуль. – Он похлопал себя по руке. – Одиннадцатый я поставить не могу.

– Примерно понял, – кивнул Гвоздев, хотя в голове бурлила и кипела каша. – Но что означают все эти уровни устройств?

– Да все же проще простого! У меня десятый ремонтный модуль, значит, я могу ремонтировать, настраивать и устанавливать моды уровнем не выше десятого. У Ласки стоит модуль удаленного управления. Именно с его помощью она пилотировала дрон и рулила автомобилем. Эй, у тебя какой уровень модуля управления? – крикнул он в спину не участвующей в ликбезе для кретинов девушке.

– Пятнадцатый, – снизошла она до ответа.

– Вот видишь, – продолжил лекцию Рома. – Значит, она может удаленно управлять дронами максимум пятнадцатого уровня.

– То есть, чтобы водить броневик двадцатого уровня, ей надо установить двадцатое сердце, а потом – этот мод управления тоже двадцатого уровня?

– Точняк! А ты умнее, чем выглядишь, – отпустил сомнительную похвалу Рома, и Гвоздь еле удержался, чтобы не отвесить зазнайке подзатыльник.

Хотя попробуй дай ему затрещину – в худощавом тельце парня силы как у быка. Ну или хотя бы как у теленка.

– Ласка сказала, что у тебя стоят мускульные усилители. Ты поэтому такой здоровый?

– Да, есть такое дело, – кивнул парень.

– А почему их не видно? Вот у парней из банды Падлика вместо рук мощные такие штуки железные были. Там сразу видно: не подходи – убьет. А у тебя… – Гвоздь задумался над формулировкой. Как бы помягче сказать, что костоломом Рома не выглядел?

– Внешность обманчива. – Было заметно, что Рома стесняется своей худобы. – У тех шакалов стояли самые дешевые импланты. Такие, кстати, в Громовой Кузне и делают. А у меня – настоящий японский продукт, заводское качество! У Ласки вон тоже не абы что стоит, умеет девушка в себя деньги вкладывать. Патриса-Падлика видел? Он прется от американской техники «АйКул», только их моды себе и ставит. А она дорогущая жуть просто.

– Американские модули хорошие?

– Нет, – расплылся в улыбке Рома. – Самый высший шик – все-таки «Сато».

Понятно, каждый кулик свой мод хвалит.

– А твои мускульные усилители много силы прибавляют? – Гвоздь всерьез задумался об установке себе усилителей. Боевому офицеру была неприятна мысль, что любой хлюпик может его скрутить в бараний рог.

– Десятый уровень дает десять единиц силы.

– В смысле «десять единиц»? Это в чем измеряется? – Гвоздь с хрустом пошевелил извилинами и вспомнил школьный курс физики. – В ньютонах?

– В каких еще ньютонах – в абсолютных единицах! Кому нужны все эти паскали и ньютоны? Пять сильнее, чем четыре. Но слабее, чем шесть. Что может быть проще?

Гвоздев застыл с открытым ртом.

– Что не так? Непонятно, что ли? Это же примитивизм, – пройдя несколько шагов и обернувшись, спросил Рома.

– Труба вы тут деграднули, – выдавил из себя Гвоздь.

Он в самом деле был в шоке от того, что смышленый с виду парнишка, мнивший себя инженером, с легкостью отметал такой столп науки, как система измерения. Четыре больше трех, а большего и знать не надо.

– Наоборот! У нас теперь все всем понятно! Никаких заумных формул! – с жаром начал защищать существующую систему оценки паренек.

Гвоздь не стал спорить. Надо окунуться в местную жизнь поглубже, и тогда, может, у него появятся веские контрдоводы.

– А как эти ваши моды вживляют? Больно очень?

– Ты что! – рассмеялся парень. – Заснул, проснулся, пару часов повалялся – и все, ты имп.

– Кто? – не понял новый термин Гвоздь.

– Имп – искусственно улучшенная персона. Нас тут большинство таких. Есть, конечно, Чистые – психанутые фанатики, которые не приемлют никаких модификаций организма. Хранят свои тела в девственной чистоте. Но они стараются из своих городов носа не высовывать.

– Я их где-то понимаю. Жутко, наверное, ощущать, что кровь в твоей груди насос гоняет и пульса у тебя нет.

– Зато какие перспективы! Ты можешь стать кем угодно и добиться чего угодно! Более того, если впаять себе пятидесятое сердце, то можно резко замедлить старение. В сто будешь выглядеть и чувствовать себя на пятьдесят.

– Да иди ты, – изумился Гвоздев.

– Я-то, может, и пойду. Но перед этим тебе еще кое-что скажу: вставь себе сердце сотового уровня и можешь о смерти забыть.

– Стану бессмертным? – широко улыбнулся Гвоздь, ожидая шутки или подвоха.

– Угу. Оно убирает из крови свободные радикалы, поставляет органам новые клетки. Молодеть ты не сможешь, но в каком возрасте ты был, в таком и останешься.

– Навсегда?!

– Пока тебя не грохнут. Но сотка еще и быстро регенерировать ткани умеет, да еще и моды на нее можно нешуточные вешать. Человек становится как…

– Танк? – подсказал Гвоздь.

– Нет, как бог, – с улыбкой ответил Ромео.

И до Гвоздева сразу дошло, ради чего на новой Земле люди готовы потрошить друг друга на запчасти. Бессмертие. На что только не пойдет человек ради того, чтобы жить вечно. Ну или очень-очень долго.