Текст книги "Душа. Сборник стихов"

Душа
Сборник стихов
Денис Ефанов

Иллюстратор Денис Ефанов

Корректор Ангелина Приятелева

© Денис Ефанов, 2017

© Денис Ефанов, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-4657-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Листья

 
Я видел золото —
Оно падало в мои руки.
От скуки
Помирало в земле без повода
В объятиях холода.
 

Слушаю

 
Как не хочется нарушать тишину белоснежного пледа,
Ступая робкими шагами, с опаской, нелепо,
Через сугробы времени, забытых страшною вьюгой,
Застывших сосен, окаменевших с испуга,
Бесчисленных частиц, идеальных душ
Снежинок на ветках, принесенных стуж,
Закрасивших мир чистотой пустот
С глубоких вод до ледяных высот.
Как не хочется ломать их структуру,
Топтать божественную архитектуру,
Разнести по бескрайности леса весть,
Где спящих призраков в деревьях не счесть,
О том, как вместо синхронности вен,
Отбивающих марш кровеносных систем,
Звучащих в моей, сходящей с ума в тишине,
Полной внутренних искр, прерадостной голове
Может раздаться чужеродный звук —
Поцелуй моего тела с прекрасным.
Стук.
Нет, не нарушу тишину белоснежного пледа.
Я слушаю тебя, ведай.
 

«Застынет Август, как последний свет…»

 
Застынет Август, как последний свет,
Как медленная песня расставаний.
В нем потускнеет изумрудный цвет.
Придет пора холодных начинаний.
Подует страх – и стая ярких птиц
Умчится на бескрайнюю свободу.
На миллионах загорелых лиц
Увидим тонкие морщинки непогоды.
Остынет лето первым листопадом,
Уронит в лужи старые ботинки.
И хлынет дождь, разрушит все преграды.
Вольется в нас река до крохотной росинки.
Потом застынет, затвердеет лед.
Проснемся утром в солнечных сугробах,
Очнемся. Светлой радостью взойдет
Чистейшая улыбка горизонта.
И от сердец, от наших, пепелящих,
Расплачется апрельская река.
На крыльях наших дней, тепло хранящих,
Промчится алая любовница Весна.
 

Тайны звезд

 
Звезды плачут в ночи хрусталем —
Их прекрасные слезы чисты,
Как застывшие капельки, льдом
На меня молча смотрят они.
 
 
Что таят в себе тысячи глаз,
Наблюдающих томно за нами?
Не нужна им бессмысленность фраз,
Разбивающих души словами.
 
 
Или, может, они говорят?
Что-то шепчут от нас далеко?
Ждут ответа, смиренно горят,
Лунный свет проливая рекой.
 
 
Я приду как-то раз тихой ночью,
В поле сонное камнем паду,
И, закрыв опустевшие очи,
Вновь укроюсь туманом в траву.
Будет ветер рассказывать сказки,
Что когда-то глаголили звезды,
Робко, медленно, с колкой опаской,
Станет вить в голове моей гнезда.
 
 
В них поселятся черные птицы,
И однажды смешаются с тьмой,
Не успев до конца мне забыться,
Вмиг вспорхнут и умчатся долой.
 
 
И домой, где прекрасные искры
Угасали, рождались во мгле,
Где рассудка лишаются мысли,
Где я думаю лишь о тебе.
 
 
И расскажут о дне уходящем,
И о жизни на бренной земле,
Что о чуде мечтал настоящем
И хотел приютиться в тепле.
 
 
И увидят их капли небесные,
И услышат святые мольбы,
И излечат мне раны телесные
И душевные боли мои.
 

Река

 
Мы родились в потоках подземелья.
Нам солнце открывает небосвод
И воздух дарит силу устремления,
И мы бежим, гонимые, вперед.
 
 
Пройдут недели, месяцы и годы,
Пустынный зной застынет колким льдом,
Но силы не утратят наши воды
И скорость не угаснет с новым днем.
 
 
И наша цель – бежать, не умолкая,
Ломать судьбой поставленную цель,
И, покидая глушь родного края,
Веками помнить Родину-купель.
Мы жадно разбиваемся о скалы,
И рвемся по теченью сквозь преграды.
И так существовать мы не устали —
Без радости, покоя и награды.
 
 
Нам незнакомо чувство осознания:
Мы всё летим, бежим, ползем, плывем.
И нет усталости в бессмысленном старании,
Как страха, что однажды мы уйдем.
 
 
Однажды подойдет усталый путник —
Он, как и мы, с рождения шел вперед.
Разденется, опустит в воду ступни
И глубоко, в последний раз, вздохнет.
 
 
Река в тот вечер тело унесет…
 

Пожар

 
Я вечно угасающий цветок,
Загнившее и тусклое блаженство,
Состарившийся крохотный росток.
Прощальная седая память детства.
 
 
В моих висках засушенные листья,
Бездонные глаза – вороньи гнёзда,
Душа скрипит под тяжестями мыслей,
Мне утешение лишь дарят звёзды.
 
 
Моя судьба – тянуться к облакам,
Держать свой загнивающий хребет,
Гордиться тем, что я всегда одна,
И ждать небесный затмевающий ответ.
Я проливала сахарную кровь —
Дарила наслаждение страданием.
Корнями впитывала влажную любовь
И жадно выпила пред расставанием.
 
 
Я протянула сотни хрупких рук —
Их надломили крики старой вьюги.
Над исцелением бескрайних мук
Склонила голову последним верным другом.
 
 
Земля меня не хочет принимать,
А облака смеются, уплывая.
Хочу последнее тепло своё отдать,
Сухие ветви солнцем разжигая.
 
 
Воскресло в миг оно.
Огонь – прекрасное добро.
И мир его объятия боится.
Пожар. И красное вино
В бокале пламени искрится.
 

Некто

 
Иногда мне кажется – внутри меня живет кто-то другой.
Он учит меня правильно жить на этой несчастной планете.
Он смотрит моими глазами, охватив верный разум рукой,
Раскрывая бескрайний причудливый мир на рассвете.
Слышу голос – Он шепчет, и шепот тот греет теплом.
Дарит мысли о том, о чем раньше я думать боялся.
Он стремится попасть в нечто алое за решетом.
Без конца говорит мне, что скоро придется расстаться.
Он усердно старается взять под контроль мое слабое тело.
Я на миг забываю как же правильно нужно дышать.
Мои легкие наполняются радостным розовым светом.
Но зачем он горит – мне уже никогда не понять.
Стая бешеных псов, навсегда покидающих тело,
Что-то лают в бездонную пустынь внутри меня.
И в разрушенных сваях души зарождается Некто,
Чьим подвластна законам уснувшая в ночи Земля.
Наполняя бессмертными водами серое море,
Он дарует мне страшную силу мерцающей мысли
И глотает слезинку последнего мокрого горя,
Разрываясь палящей звездой осознания искрами.
Он покинет меня в странный миг через долгую вечность,
Сквозь которую рушится колокол в левой груди,
И умчится река за бессмысленную быстротечность.
Он шепнет на прощание гулкое слово: «Иди».
 

Закат

 
Вокруг сияющего красного светила
Вели планеты буйный хоровод.
Плевало искрами безумное огниво,
И кровью наливался небосвод.
 
 
В синхронные, медлительные танцы
Вливался луч последнего огня.
Кричал о том, что нам пора расстаться,
Что тьма его отнимет от меня.
 
 
В экстазе двигаясь, пылали силуэты.
Мы приносили в жертву этот вечер.
И ночь обрушилась на красную планету,
Но мы с тобой зажгли веселья свечи.
 
 
Вонзилась в нас иглой слепая суета,
В груди гремела музыка камнями.
Но мы замолкли в страшный миг тогда,
Когда у нас последний свет отняли.
 
 
Вокруг уставшего, померкшего светила
Закончился последний хоровод.
Как жаль, что эта ночь нас не любила
И не позволила закончить оборот.
 

Огонек

 
Спалил себя до тла, чтобы согреть
Тебя моей любви безумной искрами.
И остается только догореть,
А ты живи, в тепле заботы искренней.
 
 
И в эту ночь, способную убить
Своей густой вселенской тишиной,
Я не смогу твой образ позабыть,
Метелью запорошенной душой.
 
 
И буду ждать, когда из угольков
Ты сложишь на снегу родное имя.
И я остыну горстью огоньков.
В покое сохрани меня, любимая.
 

Старый Дуб

 
Зелёный старый дуб раскинул листья,
Ветвями гордо подпирая небеса,
Шепча ветрам свои седые мысли,
Корнями в косы заплетая древеса.
 
 
И дуб растет с тех пор, как вспыхнул свет
На голубой сверкающей планете.
Как вечный нержавеющий скелет,
Подарок в миротворческом завете.
 
 
Молчит и смотрит – злая тишина
Сменяется мелодией шумов.
В лесу он часто слышит голоса —
Заблудших бедных душ печальный зов.
 
 
В тени беспамятства и зное янтаря
Под деревом лежал хмельной священник.
Впивая яд, бесстыдностью горя,
Уснул канонам древности изменник.
 
 
Когда-то здесь гулял один мальчишка.
Полез на дерево, к стотысячным рукам.
Вздохнул. Упал на землю коротышка
И со слезами к дому захромал.
А там, в земле, безнравственный чиновник
Хранил своё проклятое богатство.
Войне и голоду неистовый виновник
Творил своё скупое казнокрадство.
 
 
Здесь хоронила мертвого младенца
Разбитая несчастная вдова.
Чистейшее и крохотное тельце
Корням могучим в память предала.
 
 
Они питали слезы бедной девы,
Лишившейся способности дышать.
Убийца здесь оставил это тело,
Даруя шанс безмолвно остывать.
 
 
В лучах ветвей сплетались поцелуи,
Листвы, шумящей криками людей.
И каждый листик нитями связуя,
Сияла паутина наших дней.
 
 
Восточный ветер всхлипнул, начал песню
О том, как горько плачут облака.
И дуб порадовал пронзительною вестью,
Что новые настали времена.
 
 
Младенец спит, он радостен без нас,
А мать живёт без горестей и бед.
Сияет солнце в отражениях глаз,
Хранящих память через слезы лет.
Священника нашел служитель храма,
Гуляющий по лесу ясным днем.
И пойман был, и ныне стал без срама
Гонимым за грехи судьбой ветров.
 
 
Война закончилась, и найден был сундук,
И золото, как черствое зерно.
Чиновник расплатился болью мук,
Пролив на землю тёплое вино.
 
 
Убийца найден. Он горит желанием
Ошибок прошлого на счастье избежать.
Он там, где за невинных жертв страдают,
Раз он судьбу чужую смелился решать.
 
 
Мальчишка вырос. Но теперь уж он
Не ужаснется гордости высот.
И звание ему – Властитель гор,
Вращающий руками небосвод.
 
 
Древесный столб стоял и слушал мир.
Он чувствовал любое изменение.
К ночному месяцу ладони распустил
И прошуршал молитву избавления.
 
 
Наутро старый дуб раскинул листья,
Ветвями гордо подпирая небеса,
Шепча ветрам свои седые мысли,
Творя бессмертные святые чудеса.
 

Ночь

 
Ночь. Роняет небо слезы.
Туман влечет в свои глубокие объятия.
Мы выпиваем наши сумрачные грезы
И подчиняемся снотворному заклятию.
 
 
Скорбим по безмятежности небес,
По кораблям пушистых облаков.
И просим, чтобы день воскрес,
Освободил нас от дурманящих оков.
 

Звезды

 
Открой окно.
Тут сладко веет сыростью земли,
Мы не одни
Среди галактик, созданных давно.
 
 
Небесный свод
Рассыпал звезды рисовой крупой;
И лишь слепой
Не видит счастья нашего исход.
 
 
Мы так малы.
Две крошечные точки во вселенной
Бессмысленны, ничтожны, малоценны
Плывущие в бескрайние миры.
 
 
Так тихо…
Отчетливо слышно сердцебиение,
Глотая наслаждение,
В порыве вьюги, вдаль летящей лихо.
 
 
Так обними,
Уж если есть желание.
Последний поцелуй пред расставанием
Подарит вкус любви.
 

Пандора

 
Вдалеке затухает крупица,
Захлебнувшись бессмертием, дышит.
Мне придется с тобою проститься.
Я надеюсь, ты все еще слышишь.
 
 
Ты прости мне влюбленность безумную,
За рассудок, потерянный в море
Вечных слез, от которых мы умерли,
Утонули, не выдержав боли.
 
 
Я покинул родную планету,
Чтобы счастье однажды найти.
В темноту бросил зов безответный,
Не сумевший и эхом пройти.
 
 
Распознав за стеклом лучик света,
Мой корабль помчался к нему.
Он казался заброшенным где-то,
В затонувшем в глубинах Раю.
 
 
Ни души здесь, ни призрака жизни,
Я один на пустынной земле.
Мне искать сквозь стеклянную призму,
Где различие в ночи и дне.
Заблудившись в горах ясным утром,
Видел чудо – прекрасную деву.
И отныне навек не забуду
Бархатистое бледное тело.
 
 
Я нашел ее там у обрыва,
Где беспечный гремел водопад.
О пощаде кого-то просила,
И молилась, шепча невпопад.
 
 
Снежный мрамор, изгибы фигуры,
Обнаженные светом углей.
И распущены косы-ажуры,
На ветру становясь красивей.
 
 
И увидев меня, зарыдала.
Хрусталями посыпались слезы,
Наполняя живительным даром,
Прочь умчались с седого утеса.
 
 
И глаза бирюзою блестели,
Проливаясь ручьями с лица.
Ее губы мне медленно пели,
Песню жалобную без конца.
Прижимала манящую чашу
К искалеченной жизнью груди.
Связь незримую чувствуя нашу,
Я осмелился к ней подойти.
 
 
Она знала Вселенскую тайну —
Сотни лет не сумела забыть.
Пусть несчастье укроет бескрайнее
Всех, кто сможет секреты раскрыть.
 
 
Льдом она долговечным застыла,
Улыбнувшись, сказала: «Прощай».
Посмотрела глазами пустыми,
И шагнула без страха в печаль.
 
 
Я увидел парящее тело,
Уходящее в бездну воды.
В голове моей все еще пела
О начале великой беды.
 
 
Мне тоски не осилить безликой.
Мой единственный верный ответ
Разбивается стеклами в блики:
Угасает мерцающий свет.
По пескам льют бессмысленность волны
Ветра знойного, рвущего грусть,
Что последние силы безвольно
Отбирает. Я точно вернусь.
 
 
И скитался вдоль дикой реки
По чужой неизвестной планете.
Наконец, удалось мне найти
Утонувший сосуд на рассвете.
 
 
Он напомнил о деве одной,
Красоте ее теплой, родимой.
Он казался мне словно живой,
И безжалостно всеми забытый.
 
 
В этот миг я вдохнул кислорода
Превосходства мне чуждой любви.
И затихла в душе непогода,
И звезда засияла внутри.
 
 
И раскрыл его медленно, робко,
Да того, что случится, не зная.
Зазвучала в груди моей звонко
Песня, страхом меня заполняя.
Прогремела больная гроза,
Серебрами посыпались ангелы.
Потерявшись в тоске, небеса
Электричеством бешено грянули.
 
 
И окутала страшная тьма —
Я в ней видел людские пороки.
В ней сгнивали души чудеса,
Превращаясь в проклятья жестокие.
 
 
Там в воде, где дремала девица,
Забурлило грехами цунами.
Она плачет, ей больше не спится.
Разрывается связь между нами.
 
 
Тишина наступила святая.
Ничего, никого больше нет.
Я изгнанник прибежища Рая,
Превращающий день в черный цвет.
 
 
И лечу в направлении к дому,
На родную голубую крупицу.
Я несу вам вселенское горе.
И на этом придется проститься.
 

«Мне тяжело смотреть, как умирают души…»

 
Мне тяжело смотреть, как умирают души.
Они стихают в сумрачной смоле.
Висят стеклянные померкнувшие груши,
Тепло продавшие голодной тишине.
 
 
Я не смогу зажечь в них новый свет —
Они отказывают в радости пощады.
Теперь их смысл жизни – слово «нет».
Фарфоровые битые преграды.
 
 
Но верю, ночь закончится, пройдет
И вытрет пыли слой на ясных лицах.
И каждый вновь искру свою найдет,
И засияет древняя гробница.
 

Ты

 
Неуверенно падает,
Перелистывается страница.
Черный карандаш скользит по шершавой бумаге
мрачною птицей.
Холодно.
Кажется, за окном минус тридцать.
Во мне угасает последняя воля…
Не спиться, нет, только бы не спиться!..
На затрескавшихся губах молодая капля искрится.
Я просил эту ночь подарить мне целебной водицы:
С тобою проститься.
Забыться.
 

Зеркало

 
Устало я ждала, что ты вернешься.
Считала время каплями надежды.
И верила, что ты с небес прольешься,
Просыпешься ко мне, как прежде.
 
 
Я здесь живу уж столько долгих лет
И вижу в зеркале печальном отражение.
Ты смотришь на меня. Улыбка. Свет.
И слезы горькие моих воспоминаний.
 
 
Смотрела я на небо, толпы звёзд,
Давно уже потухших от бессилия.
А вдруг, и ты, среди бескрайних грёз,
Умолк на веки сонные, мой милый.
 
 
Но я сижу у кратера Луны.
Гляжу во тьму и в горести молчу.
Мне не загладить собственной вины,
Мне бы примкнуть к холодному плечу.
 
 
К тебе хочу. Лечу.
 

«Свидетелем летней грозы…»

 
Свидетелем летней грозы
Возносится ввысь до небес.
Умчатся печальные псы
Под гнетом воздушных чудес.
И лезвием тонким вонзится,
И пустит сквозь прорези свет,
Чтоб радостью яркой пролиться,
Как солнца далекий ответ.
Улыбкой цветочной воскреснет,
Подарит тепло красоты,
И может, когда-то исчезнет,
Оставит нам каплю любви.
 

Рассвет

 
Больной Луны серебряный пятак
Упал на дно копилки наших снов.
Маяк из бездны посылает знак —
В бушующих морях печальный зов.
 
 
Созвездие последнего кита
Угасло на синеющем просторе.
И растворилась в нас убийственная тьма,
Забрав с собой невиданное горе.
 
 
Услышим, ветер утренний прольет
Цветную ослепительную песню.
И ночь разбитая в глубины уплывет,
Чтоб вечером для нас опять воскреснуть.
 
 
Корабль мчится к солнцу по волнам,
Несущимся по небу облаками,
Лучи за горизонтом, где-то там,
Обнимут нас горячими руками.
 
 
Мы опалим глаза кричащим счастьем
И станем звонкой утренней росой.
Рассыплемся на крошечные части.
Прольемся вниз небесною рекой.
 

Земля

 
Ты отравила дикой птицы взглядом,
Порхнувшей из лесов родных ко мне,
Пробившей сердце клювом, полным яда,
Дарующим лишь мысли о тебе.
 
 
Твой дивный образ снится мне всю ночь
И погибает утром на рассвете.
Прекраснейшая мира дочь —
Живая, уникальная на свете.
 
 
И затухать я буду с каждым днем
Без снега хрусталя и зноя лета,
Без птиц, щебечущих мне песни под окном,
Без твоего письма – ко мне ответа.
 
 
Пока стартует ввысь моя ракета
Искать девиц, таких же как и ты,
Расстанемся, любимая планета.
Прощай, Земля, за все меня прости.
 

Синица

 
Твоя нежность – душа,
Опустилась в шелка,
Принесенных морозом с небес,
И живет, не дыша,
Так легка и хрупка,
Не имея свой собственный вес.
 
 
В этом царстве тиши
Ты кричишь «Поспеши».
Как найти мне тебя в этом свете?
Мне ответ напиши.
Ты погибла в глуши,
И исчезла последнем в куплете.
 
 
Но пройдет много лет.
Я открою конверт,
Принесенный волшебной синицей.
Там лежит твой ответ,
Мой последний билет
В этот сон, что не может забыться.
 

Я

 
Я есть никто, ничтожное, пустое,
Я – тьмы пятно на полотне Вселенной,
Скопление прогнившее, густое
Души моей, скупой, обыкновенной.
 
 
Я говорил вам сотни раз «Прости».
Я ненавидел зеркало за то,
Что в нем я мог всегда себя найти
И злиться на себя через стекло.
 
 
Я больше мир не чувствую родным.
Я разучился верить в красоту —
Когда-то яркое мне кажется пустым
Я слаб, и потому тебя уже не жду.
 

Тебя

 
Стакан парного молока —
Твоё лицо сквозь небо.
И поцелуи ветерка
Тропинками по телу.
Озёрной глади зеркала,
Серебряные брызги.
Мне шепчет бусина-Луна
Твои дурные мысли.
Ты не придёшь ко мне опять,
Не вынырнешь из вод,
Не повернуть мне время вспять,
Не выхлебнуть забот.
Твоя колючая любовь
Впитала кровью розы.
Не всколыхнется поле вновь,
Не выдавить мне слезы.
Ты будешь – светлая весна,
Я – прах воспоминаний.
Прости, моя душа пуста,
Без радости, страданий.
И взгляд давно уж позабыл
В безмолвном отражении,
Когда Тебя похоронил
Стремительным решением.
Теперь я вижу – в глубине
Твоё лицо сквозь небо
И дрожь кругами по воде,
Тропинками по телу.
 

Люблю

 
Каждый раз, закрывая глаза,
Я боюсь, что она не придет.
Ее взгляд, тишины бирюза,
В вечный сон пусть меня заберет.
 
 
Пусть услышу, как шепчет на ухо.
Ее губы мне тайну прольют.
Заскрипит мое сердце так глухо.
Она скажет мне тихо…
 

Снежинка

 
На изгибы истерзанных болью запястий
Безмолвности ночи причалил
Белый жемчуг небес из чистейшего счастья,
Растаял забытой печалью.
 
 
И так медленно слёзками льда растворяясь
Бесконечным теплом ее сердца,
Растопившего вьюги мои, согреваясь,
Приоткроет мне тайную дверцу.
 
 
И в метель гробовую, в проклятую стужу
Я укроюсь в тепле нежных рук,
Охвативших больную несчастную душу,
Избавительницы от мук.
 
 
Моих пальцев, утопленных в прядей лучей
Ждет восточное чистое небо.
Ее алые губы проливают ручей,
Ее голос течет словно небыль.
 
 
Утонула снежинка любви в тишине
Завершения крепких объятий,
И отныне дана черствость дней красоте,
Я спасен от угольев проклятий.
 

Тишина

 
Даже если ты хочешь кричать – помолчи, не дыши.
Мы с тобою останемся в этом Раю навсегда.
Тихой ночью увидим весь мир с опустевших вершин
И дождемся, когда, наконец, почернеет звезда.
Мы не скажем ни слова, и робко, без резких движений
Будем слушать у левой груди барабанную дробь.
И однажды наступит зима – колким льдом сожалений
В нас на веки застынет густая усталая кровь.
 

В бреду

 
В бреду. Медленно рассыпаемся
На части сложного большого механизма
И мы опять разбиваемся
На тысячи звезд миллионами искр.
 
 
Танцуем в солнца лучах
Бессмысленными пьяными движениями.
И в наших душах-свечах
Сияют огни наслаждением.
 
 
И диким ворохом птиц
Умчимся в горные бескрайние высоты,
Коснемся неба нежного границ,
В сердцах заполним голые пустоты.
 

А

 
Прости, тебе улыбка не идет.
И нравится тебе, когда ты тихо плачешь.
И не смотри так на меня, как будто что-то значишь.
Твоя любовь к печали не пройдет.
 
 
Все изменилось. День сменила Ночь.
И мне не нужно глупых оправданий.
Ты – человек, желающий страданий.
Безмолвного отчаяния дочь.
 
 
О чем, скажи, с тобой мне говорить?
Как поддержать тебя в несчастном монологе?
Тебя убийственная боль пронзает в каждом слоге.
И эту боль наивно ты пытаешься любить.
 
 
Прости, тебе улыбка не идет.
И нравится тебе, когда ты тихо плачешь.
И не смотри ты на меня, как будто что-то значишь.
А может быть, однажды все пройдет?
 

Светило

 
Сияло Светило.
Луч света проливая, дарило
Пустую надежду на жизнь золотое Ярило
И целую вечность слепому и мрачному миру.
 
 
И утро открыло.
И кипела вода в океане, бурлила.
Светило там место сухое себе находило —
Из чаши бездонной напиток священный испило.
 
 
На землю ступило.
Деревьев, цветочных огней красоту подарило,
И сушу и влагу на две половины разбило,
На день и на ночь купол неба Оно разделило.
 
 
Озера остыли,
И не были больше ни мертвые, ни пустые.
И тварей в безмолвную гавань с любовью впустило,
И новый причудливый мир навсегда подарило.
Ярило творило.
И с неба людей на земную кору опустило,
Но те почему-то Светило тогда невзлюбили —
Укрылись от света и намертво Солнце забыли.
 
 
Оно их просило
Вернуться. Заботы сияющей пледом укрыло,
Из чащи немногие к Ней помолчать приходили,
Но светом смертельным Звезда их в момент опалила.
 
 
Устало Светило.
Молило, хотело, любило – и в миг отпустило.
И сил освещать сыновьям целый мир не хватило.
И Тьма полотном беспробудным планету накрыла.
 
 
По небу катило,
Упало за горизонт и больше не приходило.
И весть прогремела, что Мать свою люди убили.
Замолкло Оно, не ответило этому миру.
 
 
Светило остыло.
 

9 мая

 
Над нами небо чистое, прекрасное,
Да болью многолетнею пропитано.
Поля бескрайние, гвоздики красные
На крови вашей, за нас пролитой.
 
 
Не слушаю бессмысленности фраз
О том, что скорбь не будет вечна.
И не стесняюсь влаги своих глаз,
Впитавшей память о войне бесчеловечной.
 
 
Простите нас за то, что не достойны
Мы вашей смерти в горькой тишине.
За наше счастье, мир на век спокойный
Вы горе выстрадали в проклятом огне.