Текст книги "Мышонок и Подснежник (сборник)"

– Мне кажется, – тихо проговорил Мышонок, – когда ты была Гусеницей, ты была намного красивее. Красота – это не только яркие крылышки, это что-то внутри, а у тебя внутри совсем ничего не осталось.

Со слезами на глазах от незаслуженной обиды Мышонок вернулся домой.

– Жаль мне эту Бабочку, – покачала головой Мама, – не будет тому счастья, кто старых друзей забывает.

Несколько дней расстроенный Мышонок не выходил из норы, так ему было обидно и горько. Но он всё же соскучился по яркому Солнцу и тёплому Ветру, по шуму листьев в кронах деревьев и решил выбраться наружу. Подойдя к знакомой трещине в старом пне, он с удивлением заметил торчащие из неё концы ярких крылышек. Он уже хотел было убежать прочь, чтобы не разговаривать с заносчивой Бабочкой, но вдруг он услышал, что из трещины доносится плач. Это плакала Бабочка. Подойдя поближе, Мышонок тихонько спросил:

– Что случилось, тебя кто – то обидел?

Всхлипывания из трещины прекратились, и, через некоторое время, оттуда показалась заплаканная красавица.

– Прости меня, милый Мышонок, я была так груба и несправедлива, – тихо попросила Бабочка. – Ты был моим единственным другом, а я так плохо обошлась с тобой.

– У тебя должно быть теперь много друзей, они летают высоко и поют красивые песни, – негромко ответил Мышонок.

Бабочка снова зарыдала:

– Никакие они мне не друзья, они набросились на меня, как только увидели. Я едва успела спрятаться здесь. Сижу тут уже несколько дней и трясусь от страха. Я теперь такая заметная, у меня такие яркие и огромные крылья. Стоит мне только выбраться наружу, они меня сразу схватят. Как хорошо было быть Гусеницей, так уютно и просторно мне было здесь жить, и мы так хорошо играли с тобой.

– Не плачь, я спрошу у Мамы, она взрослая и уж наверняка знает, как тебе помочь, а пока сиди здесь и не реви, – сказал Мышонок и со всех ног побежал домой.

– Мама, Бабочка вернулась. Её новые друзья – птицы, чуть не съели её. Она плачет, и хотя она очень сильно меня обидела, я всё же хочу ей помочь.

– Самое трудное, – сказала Мама, обнимая запыхавшегося Мышонка, – делать добро даже тому, кто поступил с тобой нечестно, не по-товарищески, делать просто так, не требуя ничего взамен, не рассчитывая даже на благодарность. Немногие могут этому научиться. Но только так ты сможешь понять, действительно ли твоё сердце открыто для добра, или ты можешь быть добрым только тогда, когда это не требует от тебя никаких усилий.

– Мама, ей нужно помочь, научи меня, как это сделать, – попросил Мышонок.

– Я видела разных бабочек на опушке леса, там, где растёт много красивых цветов. Нашей зазнайке нужно держаться поближе к своим родственникам. Они уж не дадут ей пропасть и научат, как прятаться от птиц, – посоветовала Мама.

– Тебе придётся набраться храбрости и лететь к своим, на опушку леса, там много разных бабочек, может найдутся и твои родственники, – сказал Мышонок, вернувшись к заплаканной красавице. – Они смогут научить тебя, как справиться с новыми опасностями. А пока ты можешь прятаться в высокой траве. Птицам там тебя будет не достать. Не лети высоко, тогда тебя никто не заметит.

– Спасибо тебе, ты очень добрый Мышонок. Ведь даже после того, как я тебя обидела, ты всё равно пытаешься мне помочь. Ах, какая же я всё-таки глупая гусеница! – всхлипнула Бабочка. – Прости меня, и прощай.

Она замахала своими прекрасными крылышками и низко, над самой травой, полетела в сторону опушки леса. Лучик Солнца упал на летящую Бабочку, и она засверкала всеми цветами радуги.

– Прощай, – тихо проговорил Мышонок, глядя вслед улетающей красавице.

– И всё-таки – подумал он, – Гусеница мне нравилась больше.

Старший и сильный

Мышонок сидел на старом пне и жмурился от солнечных лучей. Он уже подрос и окреп, но всё ещё оставался самым маленьким обитателем этой части леса. Мышонок научился шустро бегать между жёстких стеблей травы, которой заросла вся полянка возле ручья, и ловко лазать, помогая себе своим маленьким, цепким хвостиком. Он уже без особых усилий забирался на старый пень, у корней которого был вход в его родную нору, и мог подолгу сидеть и рассматривать всё, что происходило вокруг. Ведь он был очень любознательный мышонок.

– Как всё изменилось, – думал он, – жаль, что Подснежник не может этого увидеть. Пожелтевшая прошлогодняя трава сменилась свежей и зелёной, на соседней сосне появились молодые шишки. Ручей остепенился, он не журчал больше так, как будто смеялся над маленьким Мышонком, он нёс всю свою воду почти неслышно и даже немного грустно. Казалось, он прощался, и тихо уходил куда-то далеко-далеко. Туда, куда уходят все ручьи и реки.

В последнее время над лесной полянкой часто пролетала пара маленьких птичек. Они всё время торопливо сновали взад и вперед, озабоченно пересвистываясь на лету. Мышонок попытался было с ними поздороваться, но они так быстро проносились над старым пнём, что просто не замечали его. Только раз он сумел разобрать, как одна птичка пропищала другой:

– Скорей, скорей, он очень голоден.

– Смешные они, – улыбнулся Мышонок, – всё время куда-то торопятся.

Но в один из дней, забравшись на старый пень, Мышонок не увидел стремительно снующих над полянкой маленьких и серьезных птичек.

– Куда же они пропали, – забеспокоился Мышонок. Он уже успел к ним привыкнуть, и без их тоненьких голосков будто не хватало чего-то важного на этой лесной поляне. Даже солнечные лучи светили сквозь листья окружающих поляну деревьев как-то иначе, отчуждённо и пусто.

– Что – то случилось, – догадался Мышонок, и прислушался. Нет, ему не показалось, из травы слышался тоненький зовущий голосок. Он чем-то напомнил Мышонку звук капель, падающих с сосульки, с которой он познакомился весной, только был несравненно более одинокий и несчастный.

– Кому-то нужна помощь, – думал Мышонок, пробираясь сквозь густую траву. Звук приближался. И вот, раздвинув носиком прошлогодние листья, Мышонок увидел маленькое птичье гнёздышко. На дне его сидел птенец. Он был ещё меньше Мышонка, весь покрытый мягким пухом. Птенчик открывал клюв и тихонько пищал.

– Он пытается звать своих папу и маму, – догадался Мышонок. Увидев его, Птенчик приник ко дну гнезда, зажмурился и перестал шевелиться.

– Ты что, меня испугался? – удивился Мышонок. – Не бойся, я самый маленький в этом лесу, меня никто никогда не боялся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Мышонок забрался на край гнезда и покрутил головой, осматриваясь по сторонам.

– Где же твои мама и папа?

Птенчик осторожно приоткрыл один глаз и посмотрел на Мышонка.

– Есть хочу, – пропищал Птенчик.

– Не знаю, что едят птенцы, – ответил Мышонок, – но я могу принести тебе вкусных зёрнышек.

Он юркнул в траву и через минуту вернулся с несколькими колосками, полными спелых семян:

– Попробуй, может тебе понравится, – осторожно предложил Мышонок.

Птенчик приподнялся и, смешно открывая свой жёлтый клювик, стал глотать принесённые Мышонком зёрна.

– Ещё хочу, – пропищал он, быстро покончив с принесённой едой.

– Аппетит у тебя хороший, – обрадовался Мышонок и побежал за новыми колосками. Он натаскал их небольшую кучку в гнездо, и строго сказал:

– Мне нужно домой к Маме, а то она будет беспокоиться. Ты сиди тихо, а то здесь полно опасностей.

При этих словах Птенчик опять прижался ко дну гнезда и зажмурился.

– Меня зовут Мышонок, я буду твоим другом. Ты пока ешь, а я скоро вернусь. Я тебя одного не оставлю, – сказал Мышонок и побежал домой.

Вернувшись в родную норку, Мышонок бросился к Маме, крепко прижался к ней и прошептал:

– Мама, какая ты у меня хорошая, как я тебя пресильно люблю!

– Что случилось, малыш? – встревожилась Мама.

– Там наверху Птенчик, его родители пропали. Я думаю, их схватил кто-то большой и страшный. Он там совсем один и он очень маленький, пушистый и голодный.

– Это большое несчастье, – сказала Мама, – если птенец остался один, он может погибнуть. Без родителей ему не выжить.

– Если у малыша нет родителей, у него должен быть друг. Я буду его другом, Мама, – решительно сказал Мышонок и побежал обратно к гнезду.

Птенчик съел уже все зёрнышки, сидел на дне гнезда и молчал, смешно вытягивая шею и крутя головой во все стороны. Завидев Мышонка, он обрадовался, широко открыл свой жёлтый клювик и громко пискнул.

– Ты что, уже проголодался? – засмеялся Мышонок.

– Да, очень, – ответил Птенчик, – я всё время хочу есть.

– Это потому, что ты растёшь, а когда растёшь, всё время надо кушать, – серьёзно сказал Мышонок и побежал за колосками.

Так Мышонок стал кормить Птенчика. Каждый день он помногу раз бегал за зёрнышками, и, улыбаясь, думал:

– Я сам такой маленький, но у меня появился друг, который ещё меньше и беззащитнее меня. Значит, теперь я старший и сильный, и от меня так много зависит.

Птенец быстро рос, он уже был больше Мышонка, но тот не замечал этого и строго наказывал Птенчику, убегая:

– Сиди тихо, не высовывайся, а если увидишь такую лохматую и с когтями, знай – это Кошка, она очень опасная. Тогда быстро беги и прячься в норку. Ты понял меня, малыш? – спрашивал Мышонок, точь в точь как его Мама. Птенчик кивал и сидел тихо, да и во всём остальном слушался Мышонка. Его серый пух стал рябеньким и был уже похож на нежные первые перышки.

Пока Птенчик ел, Мышонок просто сидел на краю гнезда и рассказывал Птенчику обо всём, что он уже знал сам, и особенно о том, чему его научил Подснежник. О Солнце, о Ветре, о журчании воды в ручье и о том, что этот Мир такой огромный, и в нём есть очень много красивого и доброго.

– Ты скоро вырастешь, научишься летать и увидишь всё это сам, малыш, – ласково говорил Мышонок.

– Нет, я ещё маленький, и летать мне совсем не хочется, – отвечал Птенчик. Он поднимал крохотную головку и смотрел сквозь переплетавшиеся травинки вверх. Там, в голубом небе, задумчиво проплывали белые облака, и иногда был виден силуэт большой хищной птицы, парящей в вышине, и высматривающей себе добычу.

– Видишь ту большую птицу? Мне кажется, что страшнее её нет никого на этом свете. Её должны бояться все, и не только птицы. Как хорошо, что она не может разглядеть нас с тобой в этом гнезде.

Так проходил день за днём. Однажды утром Мышонок в поиске спелых зёрен для Птенчика отправился вдоль по берегу ручья. И вдруг его чуткие ушки уловили сквозь тихий шелест травы какое-то незнакомое шуршание. Сначала он не обратил на него внимания, но странный звук приближался, и Мышонок насторожился, прижимаясь к самой земле. И тут он увидел между стеблей травы плоскую серую голову на длинной тонкой шее с жёлтыми немигающими глазами. Эти глаза холодно и пристально смотрели на Мышонка. Из плотно сжатой пасти вдруг появился и, мелькнув в воздухе, снова исчез тонкий раздвоенный язык. Раз и ещё, и ещё. Змея подняла свою голову над травой и тихо зашипела: – Сссшшшшшшш.

– Это не Кошка, – только и успел подумать Мышонок и бросился со всех ног наутёк. Похожая на старую сухую ветку болотная Гадюка с тихим шипением преследовала его. Выбежав на берег ручья, Мышонок увидел кусок древесной коры, плававший возле самого среза воды. Не задумываясь, он прыгнул вперёд и поплыл на маленьком плоту по течению. Голодная Гадюка проводила его холодным взглядом жёлтых немигающих глаз. Поняв, что добыча ускользнула, змея тихо скрылась в густой траве на берегу ручья. Сердце Мышонка бешено колотилось от страха, он весь дрожал от ужаса. Но, справившись с собой, Мышонок подумал о том, что об опасности надо успеть предупредить Маму и Птенчика. Опустив свой хвостик в воду, он заработал им как веслом, направляя свой маленький плот к берегу. Совсем запыхавшись, перепуганный Мышонок прибежал домой.

– Мама, там была очень страшная, большая, с таким языком двойным и шипела. Она погналась за мной, но я от неё по ручью уплыл. Вдруг она придёт сюда, она может съесть нас и Птенчика, – с трудом переводя дух после быстрого бега, еле вымолвил Мышонок.

– Она была серая и двигалась ползком? – испуганно спросила Мама.

– Да, Мама, кто это?

– Это болотная Гадюка. Змей уже давно здесь не было, я сама их никогда не видела. Мне про них рассказывала твоя бабушка, когда я сама была маленьким мышонком. Это большая опасность, от неё не спрячешься в норке, как от всех остальных. Гадюка найдёт нас и здесь. Нам придётся уходить из нашего дома, подальше отсюда.

– А как же Птенчик, Мама? Ведь он не может уйти с нами. Он там один в своём гнезде и ждёт меня.

С этими словами Мышонок, что было духу, побежал к Птенчику. Тот ждал его, как обычно спрятавшись в своём птичьем домике из травы и веточек. Подбежав к гнезду, Мышонок крикнул:

– Сюда ползёт ужасная Гадюка. Ты должен улетать отсюда прямо сейчас. Я видел её сам и чуть не умер от страха.

– А как же ты и твоя Мама? – испуганно пропищал Птенчик.

– Мы тоже должны уходить отсюда. От Гадюки в норке не спрячешься. Улетай скорее, ты уже большой и у тебя получится.

В этот момент совсем рядом раздалось уже знакомое Мышонку «Ссссшшшшшш».

– Это она, – прошептал Мышонок. И тут между стеблей травы показалась серая приплюснутая голова с жёлтыми холодными глазами. Увидев змею, Птенчик громко пискнул и… взмыл вверх. Он пролетел совсем немного, изо всех сил работая своими неокрепшими крылышками, но всё же смог добраться до толстой ветки растущего рядом дерева.

– Там его змее нипочем не достать, – успел подумать Мышонок и бросился бежать. Змея поползла за ним следом, шипя и пробуя воздух своим раздвоенным языком. Она двигалась гораздо быстрее Мышонка и скоро стала его настигать. Из последних сил он бросился вперёд и вдруг увидел, что сверху на него несётся та самая огромная хищная птица.

– Я пропал, – подумал Мышонок, приник к земле и закрыл глаза от ужаса. Он услышал шум отчаянной борьбы, но вскоре всё стихло, и было только слышно, как ветер шуршит стеблями луговой травы. Мышонок осторожно приоткрыл глаза и огляделся. Он увидел большую гордую птицу с загнутым крючком клювом и мощными когтистыми лапами. Эти лапы крепко держали переплетённое кольцами тело болотной Гадюки. Лишь взглянув сверху на перепуганного Мышонка, гордая птица взмахнула своими могучими крыльями и взмыла вверх, унося в когтях пойманную змею.

– Мой малыш, – запричитала Мама, крепко обнимая прибежавшего домой Мышонка, – как я за тебя испугалась.

Птенчик прилетел сам и уже давно сидел на любимом месте Мышонка, на старом пне над его норой, и с нетерпением ждал его.

– Как тебе удалось удрать от этой ужасной Гадюки?

– Мне помогла та самая хищная птица, которую мы с тобой видели высоко в небе. Она поймала её.

– Не может быть! Она что, увидела всё сверху и решила спасти тебя?

– Мне Мама всегда говорила, что все, кто летают в небе и большие – очень опасные. Но Гадюке этого, видимо, никто не рассказывал, – улыбнулся Мышонок.

– И всё равно, – прошептал Птенчик, – это самая страшная птица на свете.

– А ты, оказывается, здорово летаешь! – Мышонок принялся рассматривать Птенчика, будто видел его впервые. – И когда это ты успел научиться? Ты же вроде говорил, что тебе летать совсем не хочется и ты ещё маленький?

– Да ты со своей змеёй любого сумеешь научить летать, – засмеялся Птенчик. – И как ты сам не полетел, когда её увидел?

– Когда я её увидел, я сразу научился плавать на плоту, – засмеялся в ответ Мышонок и крепко обнял Птенчика.

– Удача всегда поворачивается к тому, у кого доброе сердце, – сказала Мама. – Хорошо, что всё так закончилось для вас обоих.

Начинался вечер, садилось за верхушки деревьев уставшее за день Солнце. Мышонок и Птенчик сидели рядом на старом пне. Им было хорошо просто сидеть вот так, молчать, смотреть на закат и слушать, как ветер шелестит травинками и шумит в ветвях деревьев.

– Всё так интересно устроено, – подумал Мышонок, – всё для чего-нибудь очень нужно. Солнце и дождь – для цветов и деревьев, цветы и деревья – чтобы создавать красоту на всей земле. А для чего нужен Я?

Он сидел и, жмурясь от лучей заходящего Солнца, смотрел на Мир вокруг. Ему было хорошо и уютно в его Мире.

– Я понял, – подумал Мышонок, – я смотрю на них на всех и люблю их. Им всем нужно, чтобы на них кто-нибудь смотрел и видел, какие они все красивые. Оказывается, я очень нужный, – улыбнулся Мышонок. Он спустился со старого пня и побежал в норку к Маме, рассказывать о своем открытии.

Хвастливая стрекоза

Мышонок бежал к своему другу Птенчику по только ему заметной тропинке. Он уверенно пробрался между стеблей густой травы, перескочил через корни деревьев, торчащие из земли на его пути, и ловко пролез сквозь узкий лаз под большой старой корягой. Он столько раз бегал этим путём, что, казалось, мог проделать его с закрытыми глазами.

– И всё-таки он молодец, – думал Мышонок, – пусть он ещё маленький и у него пока плохо получается, но он очень старается.

Дело было в том, что у Птенчика не было настоящего наставника, который смог бы его научить всем птичьим премудростям. А Мышонок, хоть и был рад помочь ему, но совершенно не представлял, как это сделать.

Птенчик очень хотел летать легко и свободно, как все птицы, но он был ещё очень мал и крылья его ещё недостаточно окрепли. Он, конечно, мог перелететь с дерева на пень, под которым жил Мышонок и обратно, но подниматься высоко или отправиться на дальние расстояния он не решался. Перед каждой попыткой взлететь он долго готовился, потом начинал изо всех сил работать крылышками и поднимался в воздух, но через некоторое время чувствовал, что силы оставляют его и опускался на землю или ветку дерева, чтобы перевести дух.

– Не нужно торопиться. Всему нужно учиться постепенно. Придёт время и всё получится. Главное быть настойчивым и заниматься каждый день, – говорила мама Мышонка.

Но Птенчик расстраивался и сердился на себя:

– Ну почему я такой неуклюжий? Все остальные птицы так быстро и ловко летают. А у меня почти ничего не получается.

– Не стоит печалиться, – говорил ему Мышонок, – ведь они уже взрослые. Вот если бы ты увидел их, когда они были маленькими птенцами. Ты бы сам убедился, что они летали ничуть не лучше тебя.

Вот и в этот раз, перелетев с дерева на траву и опустившись рядом со своим другом, Птенчик совсем запыхался. Вдруг откуда-то сверху раздался треск и гудение, и на длинную травинку рядом с Мышонком опустилась большущая Стрекоза.

– Привет, мелюзга, – рассмеялась Стрекоза. А знаете ли вы, сколько мошек я уже переловила сегодня? Со счету сбилась. Может сто, а может и больше. Я самая быстрая и ловкая в этом лесу.

– Птенчик тоже скоро сможет их ловить, – ответил Мышонок.

– Это ты про него? – расхохоталась Стрекоза. Я видела, как этот увалень пытается летать. Ха-ха, да он так никогда не поймает ни одной мошки или комара. Он может их только распугать! Слышишь ты, малявка! Никогда тебе не летать так же ловко, как я!

Птенчик был готов расплакаться от досады.

– По – моему, ты ведёшь себя неправильно, – сказал Мышонок.

– А тебя вообще никто не спрашивает, – огрызнулась Стрекоза. – Ты летать не умеешь вовсе. Может, ты умеешь делать что-нибудь другое лучше всех? Ничего? Тогда о чём с тобой разговаривать? Есть выдающиеся личности вроде меня, и есть остальные, которые ни на что не способны.

– Да как ты смеешь так говорить?! – возмутился Птенчик. – Мышонок – самый добрый и храбрый в этом лесу. Он даже смог победить…

– Не надо, Птенчик, – остановил его Мышонок, – не нужно ей ничего говорить. Не трать своих сил понапрасну. Разве ты не видишь, она всё равно не услышит. Пусть просто улетает отсюда. Ведь она может слушать только себя.

– Ну и пожалуйста, ну и улечу. И буду летать выше и быстрее всех, – расхохоталась Стрекоза, с шумом и треском заработала своими огромными крыльями и полетела прочь.

– Мама, сегодня я познакомился со Стрекозой, – сказал Мышонок, вернувшись в родную нору.

– Она хвасталась, что летает быстрее и выше всех на свете. Она смеялась над Птенчиком, а про меня сказала, что я ни на что не способен. Сначала, я хотел ей рассказать, как спас Птенчика от ужасной Гадюки, но потом почему-то не стал этого делать.

– Ты добрый, храбрый и скромный мышонок, – улыбнулась Мама. – И это замечательно. Ты поступил правильно. Любое, даже самое хорошее дело можно погубить, если, сделав что-то доброе, начать перед всеми хвалиться своим поступком. Ты можешь долго, проявляя упорство и настойчивость, делать что-то нужное и перечеркнуть всё, не вовремя сказанными хвастливыми словами.

Если ты начинаешь хвалиться, значит на самом деле всё, что ты сделал – не для того, чтобы помочь слабому или спасти беззащитного, а лишь только для того, чтобы все восхищались тобой. Так хорошее дело может превратиться в корыстный поступок. А там, где есть выгода, там не остается места настоящему добру.

Именно поэтому ты поступил верно, когда не стал рассказывать ничего про Гадюку. Потому, что ты спас своего друга не из желания прославиться, а просто потому, что не мог иначе.

На следующий день, когда Мышонок и Птенчик сидели и разговаривали возле старого пня, к ним опять подлетела Стрекоза. Она неподвижно зависла в воздухе над друзьями, работая своими огромными крыльями, и, глядя на Птенчика, насмешливо проговорила:

– Мне сегодня довелось наблюдать, как кое-кто пытался летать. Так вот, дам я тебе один совет, по дружбе: уж лучше бы ты у своего хвостатого дружка поучился рыть норы. Это у тебя гораздо лучше получится.

Стрекоза расхохоталась и, треща крыльями, полетела прочь.

Вечером в норке Мышонок обо всём рассказал Маме:

– Эта хвастунья прилетала опять и специально смеялась над Птенчиком. Ведь ему итак трудно, а она нарочно дразнит его.

– Послушай меня, малыш, – грустно улыбнулась Мама, – не стоит сердиться на глупую Стрекозу. Скорее, её даже надо пожалеть.

– Почему? – удивился Мышонок.

– Запомни, малыш, как только ты начинаешь хвалиться и хвастаться, от тебя немедленно отворачивается удача. Пройдёт совсем немного времени, и ты сам сможешь в этом убедиться. Жизнь всё расставит на свои места.

На следующий день с самого утра Птенчик принялся упорно тренироваться. Он пробовал снова и снова, летал всё дальше и дальше от старого пня. Уже ближе к вечеру, взлетев, он вдруг исчез в вышине. Его не было так долго, что Мышонок начал волноваться. Вот, наконец, в небе появилась маленькая тёмная точка и начала расти, приближаясь.

– Я смог, я понял! – взволнованно проговорил Птенчик, опускаясь на траву рядом с Мышонком. – Теперь я не просто держусь в воздухе, изо всех сил махая крыльями. Оказывается, усилий надо намного меньше. Нужно просто почувствовать Ветер и тогда всё становится легко, и ты просто паришь. Ты чувствуешь, как в воздухе движутся разные течения. Одни холоднее – они опускаются вниз. И ты можешь скользить по ним, как с большой горы. Другие теплее – они поднимают тебя вверх, как волна. Нужно лишь перестать с ними бороться и тогда они сами несут тебя куда ты только пожелаешь. Теперь я могу летать так высоко и так далеко, как только захочу. Я поднимался выше облаков и оттуда смотрел на наш лес. Это так высоко, что ручья и этой полянки почти не видно внизу. Но это так прекрасно, Мышонок!

Там, в голубой вышине я встретил сегодня своих родственников. Они пригласили меня присоединиться к ним и вместе отправиться далеко-далеко. Я прилетел попрощаться. Ведь ты мой друг, и ты так много сделал для меня. Но я должен улетать. Они согласились подождать меня очень недолго.

– Да, я понимаю. Я очень рад за тебя. Ты вырос и ты больше не птенец. Ты, наконец, стал настоящей птицей. И я желаю тебе удачи. Если твой путь опять приведёт тебя в эти места, прилетай на полянку со старым пнем у лесного ручья, я буду счастлив тебя видеть. А теперь лети поскорее. Прощание с другом должно быть недолгим, чтобы не успеть стать печальным.

– Прощай, Мышонок. Я тебя никогда не забуду, – сказал Птенчик, и в его глазах блеснули слезы. Он вспорхнул со старого пня и скрылся в вышине. А Мышонок ещё долго сидел и смотрел вверх на голубое небо и белые облака.

– Когда уходит друг, – думал он, – это грустно, но память о нём будет согревать моё сердце.

Через несколько дней, Мышонок решил обойти все места, которые напоминали ему о Птенчике. Наконец, он добрался до берега ручья, на котором он впервые увидел болотную Гадюку. Память о встрече со страшной змеёй была ещё свежа, и сердце Мышонка сжималось от воспоминаний о пережитом. Но он набрался храбрости и бесстрашно выбрался на берег в том самом месте. Ручей нёс свои воды тихо и спокойно. Склонившаяся над водной гладью ива любовалась на своё отражение, и, казалось, что-то нашёптывала камышам, шелестя листиками. В густой траве на берегу чуть слышно стрекотали кузнечики. Ласково светило летнее Солнце. Его лучи отражались от поверхности воды и рассыпались на множество солнечных зайчиков.

– Всё так спокойно и мирно, – подумал Мышонок, – уже ничего не напоминает о том, что было так недавно.

Но что это блестит и переливается у самого берега? Это огромные стрекозиные крылья. Их принесло по воде, как сухие листики, прибило к берегу и они застряли в прибрежной траве.

– Эх, стрекоза – стрекоза, – с грустью проговорил Мышонок. – Значит, удача всё-таки от тебя отвернулась, и нашёлся охотник, который летает лучше и проворнее тебя.