Текст книги "Сборник «Краснокаменск»"

Коробков забежал на кухню и собирался выпрыгнуть в окно, но Гриша схватил его и отдёрнул. Пахомов встал в боевую стойку, готовясь к предстоящему махачу. Однако Серёга хоть и был поклонником рукопашных боёв, но всё равно схватился за лежащий на столе нож. Теперь преимущество было на стороне Коробов.

Раз замах! Два замах! От этого всего Гриша успешно увернулся и даже смог один раз контратаковать. Внезапно Серёга сменил руку и направил нож точно туда же, куда направил возле кафе «Соня» – в живот Гриши. К счастью, Пахомов снова принимать в себя лезвие не хотел, поэтому ладонью сбил атаку «шакала», выбил оружие из руки, схватил Серёгу за шею и начал кулаком разукрашивать его лицо. Около десяти ударов хватило, чтобы Коробков чуть-чуть пошатался и сам упал на деревянный пол.

А на улице тем временем закончилась перестрелка охраны участка с Марком в его пользу. Но все забыли об одном: о Пахе. Он злой вышел из бани, придерживая полотенце, прикрывающее его причиндалы, и также злобно и крикливо поинтересовался: «Вы что, до!&@~*ы, уже друг другу в жопы из огнестрела стреляете?! Не даёте расслабиться…» – потихоньку стих пыл и голос Бутенина, когда он увидел лежащие трупы своих подручных. Солнце ещё светило и прямо в спину Марка, вставшего ровно на ноги, так что на земле была видна его тень, которую заметил Паха и повернулся к нему. «Твою мать!» – произнёс «Бутен» и ринулся бежать. Марк хотел пустить пару пуль ему в ноги, но все патроны были потрачены на приспешников «шакалов». Полотенце Пахи слетело перед тем, как он забежал в гараж. Марк спрыгнул с крыши и поспешил за Бутениным, а то вдруг он выйдет с РПГ или чем похуже. Однако «Бутен» не вышел, а выехал на скоростном и дорогом байке, снеся калитку, и поехал вперёд по асфальтной дороге. Никто из нас не знал и недодумался до того, что у них может находиться такое транспортное средство. Но, к счастью, мы не зря приехали на пикапе, и так как я находился за рулём, то погоней пришлось заняться мне.

С каждой секундой наше расстояние увеличивалось. Ещё один десяток метров, и он уйдёт. Чтобы избежать этого, я достал пистолет с глушителем и начал стрелять по колёсам байка. Разбираться, долетают ли пули или нет, не получается, но свою службу они в какой-то степени сослужили: когда я прекратил стрельбу, Паха повернул голову назад, чтобы оценить обстановку, но, увидев, что до сих пор продолжаю преследование, вернул голову в первоначальное положение, прибавил газу, но прямо перед ним образовалась корова. Паха врезался в неё и слетел с байка. Животное, резво поднявшись на копыта, отбежало в сторону и спокойно продолжило прогулку. Я вылез из машины, поднял голого Бутенина, изодравшего себе колени, локти и грудь, почти привёл его в сознание, но столкновение не давало ему окончательно прийти в себя, затащил в пикап и поехал обратно к Грише и Марку.

К моему, то есть нашему с Пахой, возвращению ребятки уже перетащили мёртвые тела в одну кучу, а Серёга привязан к стулу. Рядом с Коробковым мы привязали и Бутенина. Когда он почти открытыми глазами посмотрел на своего напарника, Серёга пригрозил: «Если у тебя встанет…»

– Ну-ка, заткнулся и начал отвечать на наши вопросы, – сообщил я, поставив стул спинкой напротив «шакалов» и положив руку на неё.

– Ты кто такой, чтобы командовать? – недовольно спросил Серёга. – Думаешь, связал меня и можешь права качать?! А не пойти бы тебе на&%й…

– Сказали же заткнуться! – напомнил Марк ударом в челюсть «шакала».

– Ещё один нашёлся, – произнёс себе под нос Коробков, выплюнув кровь.

– Я дам тебе выбор: либо ты нам рассказываешь всё, что знаешь, либо я отдаю тебя в руки Марка и Гриши. У них есть, что тебе сказать и чем поделиться. Посмотри, как сейчас выглядит «Бутен». Это Марк его так. Если не хочешь опуститься умственно и разделить жизнь дауна с лучшим другом, то включи мозг, подумай и сделай правильный выбор, пока твой мозг ещё работает, – сделал предложение я, надеясь, что моё красноречие меня не подведёт.

Серёга уже сразу хотел снова послать меня, но невнятная речь Пахи остановила его. На лице Коробкова сразу блеснул страх, как только он стал вслушиваться в попытки «Бутена» связать несколько слогов. Видимо, он ещё раз проиграл мои слова у себя в голове. Однако никакого ответа не последовало. Одно молчание.

Тогда я, поднявшись со стула, сказал: «Понятно. Ну, Гриша, Марк, за работу…» и зашёл за спины пацанов. Стоило им сделать шаг в сторону Серёги, как он закричал: «Стойте, стойте! Я скажу! Я всё скажу!!!». Я вернулся на всё место и стал слушать всё то, что знал Коробков и что ему говорил Саяпов. Он поведал нам всё планы, замысли «Старшего Вожака» и даже те, о которых не знал его ныне покойный родной брат. Перед тем, как закончить допрос, Гриша выскочил вперёд и задал свой вопрос: «А как „Старший Саяп“ узнал, что я причастен в убийстве его брата, „Младшего Саяпа“?». Услышав это, Серёга изменился в лице. Его физиономия напоминала ту, что появляется у детей школьного возраста, если им задать задачу, решить которую даже студенты выпускных курсов ВУЗа не могут. Единственное, что сказал Коробков в ответ, так это: «На это я уже не могу дать ответ. Он всегда узнаёт все первее всех и в подробностях. Да и вообще я думал, что ты знаешь, что „Саяп“ в курсе о твоих делах». Тут мы поняли, что в Серёге нам ловить больше нечего, и вышил на улицы, дабы решить его дальнейшую судьбу. «Эй, подонки, а как же моя свобода?!» – прокричал нам вслед Коробков.

– Свободы он захотел. Сука, – произнёс Марк уже на улице.

– Так что будем с ними делать? – спросил Гриша.

– Валить их надо… – резко предложил Марк.

– Не включай быдло, – сделал я замечание Марку. – Давно уже неактуально. Но в одном ты прав: спокойно отпустить их и отправить гулять нельзя. Про «Бутена» понятно: по нему уже дурка плачет. А вот как поступить с Серёгой ещё тот вопрос.

– Может «Поварёнка» потревожить? – предложил Марк, щёлкнув пальцами.

– Это ещё кто такой? Что за «Поварёнок»? – нахмурив брови, поинтересовался я и удивился тому, что не всех личностей посёлка с порой простыми, но яркими и запоминающимися кликухами я знаю или наслышан.

– Мужик, живущий выше, на улице Маяковского. У него немецкие имя и фамилия, а сам он худющий, высокий и всегда ходит в круглых солнцезащитных очках с красными линзами. С первого взгляда и не скажешь, что криминальный чел, но людей кромсает знатно и спокойно слушает рок во время этого. В общем, с ним мы навсегда сможем позабыть о «Коробке».

– Не, лучше не надо. Он же тела на фарш пускает и делает из них мясные изделия. Вдруг кому-то из нас «посчастливится» в «Трояке» шашлык, сосиски или котлеты из этого мяса съесть.

– Да, да, да. Лучше не стоит. Ты лучше своих кентов сюда вызови, которым досталось, чтобы они на нём злость выместили, – решил я и собирался уйти, а Марк звонить друзьям, но положил руку на плечо и попросил, – только в пределах разумного, а от тел избавляйтесь, как хотите, только без поварят. И перед уходом не забудь вызвать медиков, чтобы они «Бутена» с собой в дом с мягкими стенами увезли. Бывайте! – проронил я и покинул место недавнего допроса и будущей мести.

Осталось только ждать. Ждать самих выборов, чтобы Саяп прикатил и окочурился раньше результатов.

За день до полномасштабных действий я пригласил Гришу, чтобы решить ещё один, не менее важный, вопрос. Встречу назначил на площадке за домом №3, которую жильцы используют как парковку. Время подходило к ночи, поэтому спортсменов, занимающихся каждый день на кардиотренажёрах возле небольшой баскетбольной площадки, не было и можно не бояться лишних глаз.

Гриша, уже привыкший к нашим тайным собраниям, шёл к моему чёрному затонированному австрийскому внедорожнику, оглядываясь каждые два шага по сторонам. Он сел на задние сиденье и до закрытия двери задал вопрос:

– У тебя всё это время машина была?

– Нет. На днях доставили сюда, – ответил я и поправил зеркало заднего вида на Гришу. – Но я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать мой автомобиль. Как ты понимаешь, завтра выборы, а, значит, самый важный этап моего плана скоро свершится, и я надеюсь, что всё пройдёт хотя бы на процентов 60 так, как я задумывал. Все эти дни нашего сотрудничества ты нехило мне помог. Поэтому я готов оплатить твою работу сполна. Твоя часть сделки сделана – «Младший Саяп» мёртв. Ты даже выполнил больше, чем нужно было. Далее следует моя битва. Ты в ней лишний. Тем более тебе уже досталось от Саяпа, – сказал это я, повернув голову полубоком, и указал на живот. – Тебе деньги на карту перевести или наличкой отдать? Если последнее, то придётся утащить один мешок, сумку и кейс…

– Я с вами! – резко перебил меня Гриша. – Мои руки всё это начали, мои руки и закончат. Деньги потом отдадите.

– Я удивлён твоим выбором, – с небольшой улыбкой высказался я. – Может быть, правильным, может быть, нет. Всё поймём в будущем. Тогда жду тебя завтра в 12 часов около ДК.

– Понял, – сказал Гриша и открыл дверь.

– Поройся в багажнике своего авто, на всякий случай, – посоветовал я напоследок и завёл машину.

Гриша повторился в слове и удалился.

Наступил день выборов. Чуть ли не праздничный день для какой-нибудь Москвы, но не для Краснокаменска. После единоличной власти Горбина Бориса Викторовича, который платил бичам, бездомным и прочим представителям низшего класса с целью получить несколько десятков голосов в свою пользу, жители разочаровались в выборах, администрации посёлка и отсутствии альтернативы и большая часть перестала ходить на подобные мероприятия.

Даже сейчас, когда Горбин уже как год ушёл в отставку, людей, идущих на выборы, крайне мало. За полтора часа моего ожидания я встретил только трёх-четырёх мужчин и женщин, которые перед входом в ДК доставали паспорт. А может, я тороплюсь с выводами. Может, они идут копию паспорта делать или в банкомате деньги снимать, но не на выборы. Ну, возвращать авторитет выборов и объяснить, что понятия «мэр» и «Горбин» отличаются, предстоит новому мэру, которого, надеюсь, хоть как-нибудь выберут.

Я не ставлю на какого-либо кандидата. Я ставлю всё своё состояние на то, что один из этих кандидатов: Александр Саяпов, даже получив количество голосов, превышающее суммарное число жителей посёлка за все года его существования, не станет главой Краснокаменска!

Помяни заразу – появится сразу! Наш «добропорядочный» гражданин приехал. Отличало его от других кандидатов то, что в машине, на которой приехал, он сидел на заднем сиденье, его сопровождало два чёрных седана, в которых сидело по четыре телохранителя, и дверь ему открыл один из охранников. С другой стороны вышла любовница Саяпова. Высокая черноволосая девушка в круглых очках, с опущенными вниз глазами и с небольшой улыбкой на лице подошла к своему возлюбленному, и они в обнимку пошли к входу. На крыльцо вышла директор Дворца Культуры Саблинова Алиса. Она поприветствовала влюблённых и повела их куда-то. Данная сцена больше напоминала обряд бракосочетания. За Саяповым последовало шесть телохранителей, а остальные трое остались у машин.

Мне позвонил Гриша и сказал, что он уже подъехал. Через две секунды я увидел его, поднимающегося по лестнице. Впервые за время нашего сотрудничества он был одет по-другому. Не было на нём чёрно-красного бомбера, синих джинсов или армейской куртки. Вместо них появился чёрный пиджак, под которым была чёрная приталенная футболка, чёрные штаны и туфли, а на левой руке сияли золотистые часы. Теперь он выглядел намного солидней.

– Перед последним делом решил стильно выглядеть? – спросил я и протянул руку Гриши.

– Уйду красиво и в красоте, так сказать, – ответил Гриша и застегнул верхнюю пуговицу пиджака, осматривая телохранителей-водителей Саяпа, и спросил. – Как с ними будем поступать?

– Сначала давай зайдём в здание, – предложил я, взял Гришу за плечо и повёл в ДК.

Мы зашли во Дворец, так он называется в посёлке, Культуры. За те годы, когда я был в нём последний раз: спасал жизнь Тохи Петрова и выбивал долг из Юрца, он несильно изменился. Разве что под лестницей, расположенной слева от входа, появилась квадратная решётчатая комнатка. Как оказалось, это некий уголок парикмахера или визажиста. В центре же главного зала находилось по три стола, за которыми сидели члены избирательной комиссии, а по бокам от них четыре избирательные кабинки, больше похожие на кабинки для переодевания.

Я повёл Гришу в туалет. Он закрыл дверь на шпингалет. Рядом с раковиной, расположенной напротив двери, я оторвал от стены кафельную плитку, за которой находилось отверверстие, а в нём мешок. В нём же два ствола.

– Это и есть план? – усмехнулся Гриша.

– Да, но он ещё не начался, – ответил я и набрал номер на телефоне.

Буквально через секунд пять-десять после того, как я прекратил короткий разговор по телефону, прозвучала пожарная сигнализация. Из здания начали выбегать члены избирательной комиссии и ещё верящие в демократию избиратели. Мы вышли из туалета и спряталась за колонны, чтобы начать стрельбу по Саяпову. Как только мы заняли позиции, к выходу поспешил и он, и его супруга, и директор Дворца Культуры, и охрана Саяпа.

Я молча отсчитал до трёх и выскочил из колонны. Пули убили одного, второго слегка задели, а остальные разбежались по укрытиям, подобным нашим. Кто за колонны, кто за стены, а кто за тумбу вахтера. Сам же Саяпов вместе с любовницей и директоршой побежали на второй этаж. Они могли спокойно выбежать через главный вход, но что-то их направило на второй этаж, в кабинет Саблиновой.

Мы стали играть в «Повторение»: стреляли в укрытия, пытаясь попасть или хотя бы задеть телохранителей Саяпова, а они стреляли с той же целью в нас. Никто и не собирался покидать своё «убежище», не пытался перебежать с места на место, так как пол состоял из кафельной плитки, а охрана поголовно обута в белые кроссовки, которые создают скрипучий звук. Для нас это же сигнал, когда можно начать стрелять. Внезапно мне в голову пришла неплохая идея.

Для начала я приказал Грише оставаться на месте и прикрыть меня, если что вдруг. Я побежал к лестничной площадке, ведущей в актовый зал. Поднявшись на второй этаж по лестнице, которая ведёт только в кулисы сцены, я забежал в правую кулису, спустился по невысокой лесинке и вышел из актового зала, постреляв в тех, кто открыто стоял ко мне спиной. Так осталось избавиться от двоих, которые спрятались за тумбой вахтера. Отвлёкшись на меня, Гриша успел попасть одному в грудь. Мы стали медленно и осторожно подходить к последнему. Он резко выскочил из тумбы, подняв руки. «Я сдаюсь!» – крикливо ответил телохранитель, откинув пистолет. «Верю», – сказал я и выстрелил в него. Гриша подошёл ко мне, толкнул меня и злобно спросил: «Зачем ты убил его?! Он же сказал, что сдаётся!». «Сказал, но не обещал. Отвернулись бы, он достал запасное оружие и перестрелял нас в спину. Пошли, пока Саяпов через окно не выбрался», – сказал я и направился на второй этаж. Знал бы Гриша, что знаю я о спецподготовке этих охранников.

Это не просто телохранители, которые работают два через два, а самые настоящие солдаты. Нам повезло, так как мы встретились то ли с выпускниками, то ли с теми, кому оставался последний год спецподготовки. Как мне сказал один источник, таких охранников, как и Гришу, подбирают на улице, одевают, кормят и учат, но не в школе. В каком-то небольшом здании, являющимся рассадником киллеров Саяпова. Ровно 15 лет мальчики-сироты проходят жесточайшую тренировку и поднимаются по Саяповской иерархии, выполняя заказные убийства, рэкет и тому подобное. Слабых, сдавшихся или подавленных морально убивают их же сверстники. Обычных учеников, получивших «удовлетворительно» или «хорошо», оставляют в «Волках». Но тех, кто знатно отличился и выделился практически во всех нормативах, переводят в одну из опасных подгрупп «Волков»: в «Шакалы». Все участники этой группировки являются бомбой замедленного действия. Они не боятся умереть, попасть в тюрьму и не знают, что такое мораль и сострадание. Сколько именно «Шакалов», неизвестно. Даже навскидку сказал невозможно. Помимо активных «шакалов», есть и временно неактивные. Выйти из игры или порвать связи не получится, так как одно из правил гласит: «Не предавать своих, в случаи опасности помогать. Если не получится, убить себя и товарищей». Даже «шакала» в преклонном возрасте могут вызвать на дело. Поэтому нужно избавиться от Саяпова как можно скорее. Уберем его и «Волки», и «Шакалы» распадутся, так как без него они никто. Прислужники, ведомые киллеры.

Мы подошли к кабинету директора. Дверь была закрыта. Я и Гриша встали напротив него и выбили ногой. В кабинете находилась только пассия Саяпова, которая держала в заложниках Саблинову Алису, удерживая канцелярский нож у её шеи. Обе они тряслись и плакали. «Где он?» – спросил я, но тут из соседней комнаты вышел Саяпов и долбанул Гришу в затылок. Меня же он ударил по лицу и ногой в живот. Он забрал наши пистолеты, поправил причёску, сел на стол, направив два ствола на каждого из нас, и заговорил:

– Что же тебе не имёться, старик? Нет больше «Чёрного журавля»! Хватит охотиться за его членами, которые давно вышли из него. Почему же ты убиваешь «чёрных журавлей», хотя сам им и являлся? Когда наступит твоя очередь, а?

– Когда подобные тебе лягут в гроб. После них я сам уйду, но по-своему, – ответил я.

– Себе приказал долго жить, а другим нет? Знаешь, если верить моему информатору, то из живых «чёрных журавлей» осталось двое: ты да я. Мне тоже самому не нравилось находиться в «Чёрном журавле». Было там что-то пи*@%$кое.

– У тебя там просто не было власти, поэтому тебе не нравилось, – сказал я, задев Саяпова за живое.

– Ты прав. Я был мальчиком на побегушках. Да там все были такими. Только Гога и Вадим сидели на своих мягких креслах и раздавали приказы. Я рад тому, что вы избавились от них. Надо же, два друга навели такую суету в банде, что она распалась. Жалко мне будет убивать такого героя, как ты, – произнёс Саяпов и взялся за пистолет, направленный на меня, двумя руками.

– А убить Дениса тебе было не трудно?! – гневно спросил я.

– Осю? Нет. Обычное убийство, – легкомысленно ответил Саяп. – Ааааа. Так ты ещё и ради мести за мной охотишься? Видите ли, убил твоего друга, брата по оружию. А как ты переубивал не только моих людей, но и моего брата!!!

– Признаю, брат не был виноват, но только через его смерть ты бы появился в посёлке ещё до голосования.

– Ну, вот я тут. Можно было и не трогать Серёгу. Ты забрал у меня дорогое, а я заберу то, к чему ты привязался за все эти дни, – сообщил Саяп и навёл пистолет на лежащего Гришу.

– Даша, выйди на улицу и уведи Алису Максимовну за собой. Дальше я сам.

Любовница Саяпова повела директоршу ДК на улицу. Как только они вышли из комнаты, я напал на Саяпа. В ходе нашей схватки из пистолета вылетели три пули. Боролись мы не сколько за жизнь, а за пистолет, который и решил бы, кто уйдёт из жизни. Саяпов перекинул меня через стол, и так я отлип от него. Он направил пистолет на лежачего меня, но тут прозвучала глухая серия выстрелов. Белая рубашка Саяпа перекрасилась в бурый цвет, а место слюней во рту заняла кровь. Саяпов упал на стол и открыл вид на убийцу. Им был Гриша. В руках он держал малогабаритный пистолет-пулемёт с глушителем. «Сказали же, порыться в багажнике», – всё, что сказал Гриша, было это.

К ДК подъехала машина пожарных и полицейских. Мы вышли через запасной выход, сели в мою машину и поехали прочь. Мне не верилось, что дело сделано. После стольких лет подготовки, охоты и слежки всё закончилось. Я не был рад или огорчён тому, что не я убил Саяпова. Мои руки и так полностью в крови. С такой ношей можно и спокойно выходить на пенсию. Гриша же переехал в Америку, где там его приняли за «своего» парни из гетто. Криминальную жизнь он не забросил и основал свою банду. С таким бизнесом Гриша стал богаче, чем мог мечтать по ночам перед сном или на скучных уроках. Своё влияние он не ограничил только Лос-Анджелесом. Его люди есть и в Сан-Франциско, и в Лас-Вегасе, и в Нью-Йорке и в Майями. Я всегда получал от него письма с открыткой города, в котором он утвердился, как босс. Если в посёлке над ним смеялись из-за его смуглого цвета кожи, то в США наоборот, уважали.

Марк полностью взял под контроль весь Краснокаменск. Возобновил работу казино «Чёрное небо». Сейчас посёлок не совсем изменился, чтобы его смело можно назвать «второй Москвой» или «Красноярском», но стал более пригоден для жизни. Для меня банда Марка является единственной адекватной группировкой, у которой есть определённый человеческий кодекс чести. А сам Марк… живёт не то, что в роскошном, но красивом коттедже, из окон которого открывается весь вид на Краснокаменск, который принадлежит ему. Иногда я вижу его в новостях, в сюжете которых он главный герой. Кормилец, примерный гражданин страны и любимый житель посёлка. Как бы странно это не звучало, но благодаря нему на Краснокаменск снова стало светить яркое солнце.

2021