Текст книги "Сборник «Краснокаменск»"

– Такой приём будет всегда, если подобное повторится. Чупа, отпусти его.

Бугай, а точнее Чупа, отпустил Гришу и ушёл куда-то вдаль, как будто тролль в свою берлогу. Саяп указал рукой на стол. Они уселись за стол, а Гриша начал вытирать кровь с лица рукавом куртки. После долгого и пристального осмотра Пахомова, Саяп спросил то ли сам себя, то ли Гришу, скрестив руки:

– Значит, сотрудничества нам не видать? Ну, зато не будет будущих врагов. Однако, что я скажу Старшему? Есть предложения?

Гриша в ответ пожал плечами. «Так я и думал, – съязвил Младший. – Раз, как ты говоришь, снотворное в тебя попало, то, значит, ты, отоспался и тебе пора дать задание, с которым справиться даже младенец. На моей территории стала орудовать какая-то банда подростков. Припугни их. Они обитают, на трубах, что за болотом, находящимся возле школы. Ну, ты понял: и сам не раз там бывал. Избавишься от них и вернёшь доверие к себе. Всё, иди отсюда». Грише хотелось уточнить: подростки и есть подростки или просто мужчины моложе Саяпа. Однако вспомнив об одном правиле, называемом «Меньше вопросов», не стал интересоваться, да и, к тому же, Чупа сидел на своём месте в позе лотоса и злобно смотрел на Пахомова, ожидая от того одного неверного движения или слова. Гриша встал, но, не успев, сделать шаг, как его за рукав, измазанный кровью, схватил Саяп и дал в руку чёрный пистолет. Пахомов спрятал его и направился к выходу, а Саяп, увидев на своих пальцах кровь, вытащил из кармана платок и начал вытирать алую жидкость.

На разборку с хулиганами Гриша отправился пешком, чтобы больше подышать свежим осенним воздухом и не привлечь внимания, разъезжая на новой машине. К тому же, на календаре пятница, а это означает, что ближе к вечеру и до утра следующего дня по всему посёлку будет веять запахом сочных шашлыков.

Вот Пахомов прошёл мимо администрации посёлка, вспоминая, как он, вместе с друзьями, ещё ребёнком, звонил по таксофону в экстренные службы и матерно рифмовал первые слова, доносящиеся от ответивших сотрудников.

Затем последовала дорога в школу, а чуть дальше и само учебное заведение, соответственно. Обучение Гриша помнил слабо. Единственное, что приходило ему на ум, когда он пытался вспомнить среднюю школу, это столовая, из-за которой он, собственно, и ходил учиться. Дом тёти, у которой он жил после того, как его бросила мама, всегда имел пустой холодильник, а её самой ежедневно не было дома, поэтому приходилось питаться тем, чем кормят в столовой. Однако после «изысканных» блюд столовки Гриша всегда безрезультатно сидел в кустиках или в мужской комнате, опаздывая на уроки, которые иногда приходилось полностью прогуливать уже по названной причине.

Упав в пропасть воспоминаний, Пахомов чуть не пропустил протоптанную дорожку, ведущую в место, которое школьники называют просто «Трубы». Там же они и обитают. Данное место можно охарактеризовать всего лишь двумя фразами: «Уйдут одни, придут другие» и «Свято место пусто не бывает». Само же место, по памяти Григория, выглядит, как практически лежащие на земле трубы, а напротив них болото, в котором торчат высокие квадратные каменные колонны.

Приближаясь к месту, Гриша всё сильнее слышал громкий смех и разговоры, в которых процент нецензурной лексики составлял 95%. Поднявшись на небольшую горку, Гриша достиг «Труб». Вся школота посмотрела на Пахомова. Для них взрослый мужчина на этом месте неново, так как сюда часто приходят бомжи, умоляя дать им сигаретку или денежку, но данные индивидуумы скорее изобьют его и обкрадут, зная, что в порванных карманах бездомного ничего не найти. К счастью для Пахомова, школьники не накинулись на него, а всё также продолжали смотреть на него и шептаться. Один из тех, кто был ближе к Грише, затянул сигарету и, стряхивая пепел, спросил:

– Мужик, тебе сигаретку дать, или ты потерялся?

– Это вы банда, которая на улицы страх наводит? – со строгим и важным видом поинтересовался Пахомов, осматривая каждого подростка, остановившись на том, кто первый обратился к нему.

Школьник, докурив сигарету, засучил рукава, сделал пару шагов к Грише и произнёс:

– Да. Мы – «Чёрный Лев», а я их лидер, Ваня. А тебе-то что?

– Я попрошу вас прекратить безобразничать! – выкрикнул Гриша и достал пистолет, направив на толпу подростков, медленно слезших с труб, завидев огнестрел.

Ваня поднял руки, но на его лице было ни капли страха, а скорее самодовольность, ведь он знал, что Гриша только пугает их, а стрелять он ни в коем случае не будет. Ваня, мягко выражаясь, начал выпендриваться перед друзьями:

– Дядь, ты бы полегче с пушкой. Прилетит в кого-нибудь и тебя посадят. Будешь каждый день в тюряге удовольствие от упавшего мыла получать.

Ваня стал потихоньку подходить к Грише и резко схватился за пистолет. Гриша и подросток начали забирать друг у друга оружие. Казалось бы, Гриша – здоровый мужик и не может спокойно отобрать «конфету» у «ребёнка», но всё не так: Ваня примерно был такой же силы, что и он. Другие же школьники не стали вмешиваться в ситуацию, а просто ждали… ждали победителя. Дождались! Выстрел прогремел так же громко, как и хлопок. Подростки, посчитав, что победа на их стороне, сжали кулаки, радуясь, что в их арсенале появилось первое оружие. Ваня повернулся к ним, выплюнул кровь и сказал: «Мудак» и мёртво упал на землю. Пуля прилетела ему прямо в грудь. «Атас!» – закричали подростки и разбежались, кто куда: одни в лес, вторые по другой протоптанной дороге, ведущей к школе, а третьи остались на месте и, трясясь от страха, умоляли их не убивать. Гриша, оглушённый от выстрела, посмотрел на трясущихся школьников, на мёртвое тело Вани, а потом и на пистолет, из дула которого шёл дымок. Пахомов, с вылупленными глазами, спрятал пистолет за спину и быстро покинул место убийства.

Направляясь в логово «Волков», Гришу не покидало лицо Вани. После того, как он понял, что словил пулю, так посмотрел на своего убийцу. В его глазах читалось: «У меня же ещё вся жизнь впереди». Даже хлопая себя по щекам, пытаясь отбить предсмертное лицо Вани, Гриша понимал, что данную картинку ему не забыть никогда.

Спустившись в подвал, Гриша подошёл к Младшему Саяпу, сообщив, что хулиганов на их территории больше не увидит. Саяп поправил его, не «их», а «его». Вдобавок Пахомов сказал, что случайно убил подростка. Саяп в ответ на это лишь ухмыльнулся. Гриша, не ожидая такого ответа, высказал:

– «Ха»? Что значит это твоё «ха»? Подросток погиб, ты это понимаешь? На моёй совести его смерть!

– Знаешь, что значит моё «ха»? Это значит, что мне всё равно. Он бы и так сдох. Рано или поздно. От твоей руки или от другой. Как ты не можешь понять, Гриша, – это Краснокаменск! Выживает сильнейший! Откажешься убивать – убьют тебя.

– Но я…

– Не продолжай! Мне всё равно, что ты. Ты выполнил моё поручение, а значит, снова заполучил моё уважение. Не заставляй меня снова опустить тебя ниже плинтуса! Иди отсюда! Я сегодня нажрался твоих слов.

Гриша вытащил пистолет, положив его на стол, и вышел из подвала. Зайдя в свою машину, он сел, склонив голову. Ему позвонили. На другой линии был я.

– Дай угадаю: поручение Саяпа? – начал я.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Гриша, осмотрев горизонт, в надежде найти меня.

– Поверь мне, ты не единственный, кто работает на меня, проживая в посёлке. Как только парнишка упал на землю, я уже знал всё в подробностях.

– Вам один из подростков сказал? – поинтересовался Гриша.

– Неважно. Я нашёл для тебя работёнку… не такую, как эта, но пострелять всё равно придётся, зато в тех, кто этого заслуживает.

– Я слушаю, – сказал Гриша, закрыв микрофон до этого и выдохнув.

– Подъезжай завтра к стоянке между дворцом Культуры и рестораном «Рябина», я тебе всё там объясню.

Мы повесили трубки.

Рано утром я стоял возле ресторана-гостиницы «Рябина» и ждал Гришу. Он подъехал на своей машине. Я сел к нему на переднее сиденье и поприветствовал рукопожатием.

– Какие поручения ждут меня в такой ранний час? – спросил Гриша, закрывая рукой зевающий рот.

– Те же, что ты выполнял вчера, – пострелять, – пошутил я, но мой собеседник как-то не оценил шутку. – Но только в плохих людей, которые по-настоящему это заслужили.

– И кто же они?

– ОН! – поправил я Гришу. – Разобраться придётся с мужиком, которого зовут Вениамин Заболотный. Он владеет микрорайоном и южной частью посёлка. С ним и его бандой будет трудно совладать, поэтому с тобой будет один мой знакомый, – сообщил я, посмотрев в зеркало заднего вида, и увидел того, с кем Гриша отправится в «крестовый поход».

На заднее сиденье машины сел Марк Шиферов, сын Славы «Шифера» Шиферова. Он был, как и отец в его годы, высоким и стройным. Отличий от своего отца он имел немного: светло-русый цвет волос, доставшийся ему от матери, всё туловище и руки были «обрисованы» татуировками, которые то ли являлись воспоминаниями чего-то, то ли просто для красоты – я особо не вникал. На лице имелась маленькая бородка с острым концом, которая соединяется с нижней губой небольшой полосой волос. Марк был в тёмно-синей борцовке, бежевых брюках и чёрных кедах.

Я повернулся к нему, пожал руку и начал знакомить Гришу с Марком, но, как оказалось, они знакомы:

– Гриша, знакомься, это Марк. Марк это…

– «Пах» и «Туз» знакомы друг с другом, – угрюмо пробурчал Григорий.

С самого детства они враждовали ещё до того, как это стало основным течением их взрослой жизни. Каждый вечер выходных старший в районе «забивал стрелу» другому району, чтобы узнать, какой район сильнее. В «стреле» заставляли участвовать всех, кто живёт в районе. На одной такой «стреле» впервые встретились и познакомились Гриша и Марк. С годами изменилось лишь то, что Марк сам стал старшим в районе и главой банды «АУЖ (Авторитетный Уклад Жизни)», которая контролирует всю северную часть посёлка, начинающуюся с восьмого дома, а их вражда, как я понял по общению, осталась.

– До сих пор злишься, как я тебя возле школьного футбольного поля уложил? Ещё то было зрелище! – напомнил Марк, хитро улыбаясь и смотря на отражение Гриши в зеркале заднего вида.

– Для начала вспомни, как наш район трижды побил ваш рядом с больничным гаражом. Ты быстрее всех убегал! – ответил Гриша, шире и хитрее улыбаясь отражению Марка.

– Хватит! Успокойтесь! – выкрикнул я, чуть ли не разнимая их. – Все свои конфликты забудьте, иначе вас грохнут, если посреди перестрелки вспомните старые счёты.

– А что он тут вообще делает? – спросил Гриша, повернувшись ко мне. – Ты говорил, что я буду один.

– Во-первых, я такого не говорил. Во-вторых, у Марка к Заболотному личная злоба, так что я дам ему возможность совершить месть, о которой он мечтал шесть лет. В-третьих, он, как и ты, работает на меня, а это задание будет лишь вершиной айсберга совместных заданий, которые вы будете выполнять вдвоём. Ясно? – уточнил я, и Гриша отвернул взгляд от меня. – Как я и сказал, цель: Вениамин Заболотный. Весь день он обитает в своём гараже, всю ночь разъезжает на угнанных машинах по своей территории, а утром отсыпается. Лучше поймайте его, когда он будет в гараже. Там его телохранителей можно будет по пальцам посчитать. Между двумя заброшенными гаражами под полотном будет лежать винтовка. С её помощью можете без труда расстрелять людей Заболотного, но сделайте это так, чтобы он не смог выбежать из своего гаража или быстро уехать на транспорте. Понятно?

– Да! – начал Марк и закончил Гриша.

Я пожелал им удачи в предстоящем бою, вышел из машины и проводил взглядом, а дальше пошёл в свою временную квартиру, ожидая от них звонка, с весьма удовлетворительным результатом.

Гриша и Марк подъехали к ряду, от которого есть тропинка через несколько заброшенных гаражей в следующий ряд, в котором находится гараж Заболотного. За одним запустелым гаражом лежали винтовка и пистолет, накрытые серой тряпкой. Марк взял её себе на вооружение.

– Без всяких слов начинай стрелять, а я прикрою, – произнёс Марк, проверяя количество патронов.

– Но в гараже только он, – подметил Гриша, осматривая обстановку. – Никаких телохранителей, о которых предупреждал Денисенко, нет.

– Уверен? Посмотри вон туда, – указал Марк пальцем на машину, стоящую посередине дороги. – В ней не меньше трёх человек – это уж точно.

– Как поступим?

– Я же сказал: стреляй и надейся, что я тебя прикрою

– В смысле «надейся»?!

– Вдруг вспомню старые обиды и оставлю тебя на произвол судьбы, – в шутку ответил Марк, слегка улыбнувшись.

– Пошёл ты! – произнёс Гриша и направился к Вениамину.

Стоило Григорию выйти на дорогу и дать понять, что он держит путь в гараж Заболотного, так ребята Вениамина тут же вылезли из машины. «Эй, ты!» – окликнул Гришу один из мужчин, в которого тут же прилетела пуля, выпущенная из винтовки. Не успело упасть простреленное тело, как остальные двое начали стрелять по Грише. Он успел забежать в гараж Заболотного, хозяин которого был недоволен незваному гостю. Он грубо спросил: «Какого хера, пи$*@$ос?!». Пахомов огрел его локтём по лицу, пустив кровь из носа, и спрятался за трёхдверный угнанный, скорее всего, хэтчбек. В гараж зашёл только один, а второй направился искать снайпера, но, взобравшись на горку, он тоже получил пулю в тело. От выстрела и звука приземления тела на землю последний из телохранителей обернулся, увидел мёртвого товарища с простреленной грудью и затрясся, осознав, что он остался один против двух. «Сука, дурак, стреляй же!» – прокричал Заболотный своему телохранителю. Однако стоило ему сделать резкое движение, как в него вошло три пули. «Дебил!» – произнёс Вениамин.

Стоит отвлечься от криминала и в двух предложениях описать внешний вид Заболотного. Он был высоким, крупным мужчиной с длинной задней чёлкой и большими ушами. Одет был в то, во что практически всегда одевался: в камуфляжный костюм.

Гриша взял его за одежду и оттолкнул к стене.

– Чего тебя надо, негр?! Бабки мои вздумал украсть? А фиг тебе, – сообщил Вениамин и показал Грише средний палец.

– Твои деньги меня не интересуют, но ты как-то насолил моему напарнику, а наш наниматель хочет твоей смерти, ответил Гриша, и в это время в гараж зашёл Марк.

– А это твой парень? – усмехнулся Вениамин.

Марк подошёл к Заболотному, ударил его прикладом и, наведя ствол на него, спросил:

– Помнишь меня, сука?

– Я тебе, что ли, Интернет, чтобы всех помнить? Не знаю я тебя!

– Ах, так, значит? Слушай сюда: с помощью моего друга у меня осталось ещё два патрона. Мне интересно знать, что тебе дороже: руки, ноги или может? – спросил Марк, придавив дулом винтовки пах Заболотного.

– Нет, не надо. Только не это место. Скажи мне, кто ты, и я сделаю всё, что захотите! Хотите деньги? Я вам отдам всё до единого рубля, я даже кредитов сто возьму. Хотите машину? Берите! Высший класс. Хотите Анжелку? Берите её всю!

– Ты отдашь свою девушку, как предмет? – поинтересовался Гриша.

– Если, в общем, то она мне не девушка.

– А кто?

– Рабыня! – заявил Марк. – А «Анжелка» – это лишь кодовое имя. Он похищает девушек и заставляет их день напролёт выполнять любой его приказ от занятия любовью и до суицида. Одной из таких «Анжелок» была моя девушка Милана.

– А! Я тебя узнал! Сынишка Шифера. Я смотрю, ты подкачался, но вот занятия на развитие ума ты пропустил. Вы вот моих бестолочей убили, но я же не стреляю по вам из гранатомёта. Забудь про свою Милану! Сдохла она уже! Но как красиво это было! – с мечтательной улыбкой произнёс Вениамин. – Стоило ей лишь раз показать, каков на вкус кокаин, так она употребляла его больше и чаще меня.

– Ах, ты ж, тварь! – крикнул Марк и выстрелил в пах Заболотного.

Прозвучал такой вопль как будто из двух мужиков, хотя телосложение Заболотного намекало на то, что в нём итак живёт два человека. Гриша увёл Марка в сторонку на разговор. После выстрела и на протяжении всего разговора Заболотного выкрикивал на них все возможные обзывательства.

– Что ты делаешь? – спросил Гриша.

– А тебе-то что? Ему всё равно подыхать. Пусть перед смертью помучается так же, как и я, когда узнал, что он сделал с Миланой.

– Знаешь, наш сержант однажды сказал нам, что убив своего врага из-за мести, за него обязательно будет мстить кто-то другой.

– И что мне это даёт?! Думаешь, я начну соглашаться с тобой, как в фильмах? А вот и нет!

– Тогда я просто советую тебе не увлекаться с местью, а то вдруг закончишь так же, как и он.

– Ну, вот с этим я с тобой соглашусь. Тогда давай прикончим этого гада! Денисенко же ждёт от нас смерть Заболотного? Он её получит.

Гриша и Марк встали напротив Заболотного и потратили на него все оставшиеся патроны. Чуть позже Марк отправил мне СМС с новостью, что с Вениамином покончено. Пахомов довёз Марка до дома и вместо благодарности получил предложение о встрече в баре.

Утром следующего дня Гриша находился в подвале «Волков», в котором проходило экстренное и первое собрание, на котором должны находиться все без исключения. Участники стояли в линейку напротив Саяпы и Чупы. Младший сделал длинный глоток из фляжки и передал её Чупе.

– Пацаны! Я собрал вас здесь впервые, чтобы рассказать печальную новость. Наш союзник, Вениамин, погиб вчера вечером. Какие-то сволочи ворвались в его гараж, перебили охрану и превратили тело Вени в решето. Я и «Старший Вожак» полагаем, что убийцей оказался кто-то из АУЖников, а может быть и вся банда вместе с их гадким псевдоглаварём Марком Шиферовым. По этой причине мы навсегда избавимся от Шифера и тех, кто за него заступится, тем самым заберём последнюю часть посёлка, и Краснокаменск будет полностью наш!!!

Все бойцы, кроме Гриши, подняли руки со сжатым кулаком и закричали «Да».

– Нападение начнём через неделю…

– А зачем тянуть «Вожак»? – возразил Давид. – Может сократим? Скажем… на два дня. Через пять дней и нападём. Чем раньше, тем лучше!

– А мне нравится твой ход мысли, Шип. Вот! Берите все пример с Давида, – сказал «Младший», пустив самодовольство себе на лицо. – Все услышали? Через пять дней начнём охоту на АУЖников! Свободны!

Каждый разошёлся по своему углу (к Чупе это выражение используется в прямом смысле). Гриша быстрым шагом направился к машине, которую до сих пор паркует за углом, и искал в контактах телефона мой номер, но за ним увязался Давид:

– Гриша! Гриш! Постой!

– Шип, я спешу…

– Правильно я сказал? Всё, как ты учил! – ухмыльнулся Давид.

– Что? «Как я учил»?! Как я тебя учил? – злобно поинтересовался Пахомов.

– Ну, что надо быть смелее, активнее и всегда говорить по существу. Я правильно всё сделал там, на собрании? – с такой же ухмылкой Шип задал риторический, как он думал, вопрос, но ответ оказался совсем противоположным.

– Нет! Ничего правильно не сделал. Именно в такой ситуации и надо было помалкивать! Ты хочешь перестрелки? Хочешь, чтобы невинные люди попали под шквальный огонь?!

Такого давления Давид не ожидал и не мог связать слова для ответа. Не дождавшись от «брата» ответа, Гриша попрощался с ним, позвонил мне и попросил о встрече в своей квартире.

Прибыв к нему домой, я оказался не единственным гостем. Так же в ней находился Марк. Гриша пересказал нам каждое слово, произносимое во время собрания, но про Давида, как автора предложения сократить срок до нападения, промолчал. Марк охренел от услышанного и уже собирался лично пристрелить Саяпова, но я успокоил его, усадил на место и начал истолковывать новые действия:

– Если так, то план координально изменяется. «Младший» совсем оборзел. Нужно его прикончить и чем раньше это сделаем, тем лучше. Так что же придумать… – задумался я.

– Может ему в задницу С4 запихать, а потом при всех его дружках нажать кнопку на детонаторе и подорвать эту мразь! – предложил Марк, дёргаясь на месте.

– Точно! Саяп же ездит на личном транспортном средстве. Подложим под машину бомбу и, как только он сядет в машину, то станет «участником фейерверка».

– Отличный план! – согласился Марк.

– Где мы достанем бомбу? – поинтересовался Гриша

– Не волнуйся, я знаю человека, живущего в посёлке, который поможет нам. Марк, сегодня вечером мы ждём тебя возле трансформаторной будки, находящейся напротив девятого дома. А мы с Гришей съездим к «Мико»!

За Гариком «Мико» Микиным пришлось ехать в самый конец улицы Некрасова. Там находился его полуразвалившийся домишка. Про Гарика я расскажу ровно столько, сколько рассказал и Грише во время нашей езды. Мико мой сверстник, а после школы ушёл работать на пилораму, где зарабатывал неплохие деньги, но именно там постепенно складывался его кодекс, которому его учили работающие там бывшие зэки. Из особых примет можно выделить его старомодные очки, которые носили все деды, родившиеся в советское время, его походку, которой он копировал ирландского бойца смешанных единоборств, а так же его чувство юмора. О, об этой особой примете стоит посвятить несколько предложений. На пилораме он, находясь в кругу бывших зэков, у которых само чувство юмора было на уровне «не роняй мыло», понахватался таких шуток, что горе юмористы позавидуют. Особенно смешило то, как он эти анекдоты подаёт: расскажет тебе шутку раз триста и все эти триста раз будет смеяться, как в первый, то есть до слёз.

Мы подъехали к его территории, на которой находился одноэтажный частный домик и малых размеров сарай, расположенный по диагонали от домика, в самом углу участка Мико. Забор был таким, что можно было и через него перепрыгнуть, и повалить на землю, оперевшись на него. Я рукой толкнул калитку, которая ростом мне по пояс, после меня ступил на территорию Гарика Гриша и пытался закрыть маленькие ворота, но ни шпингалета, ни колечка, в которое засовывается крючок, не было. Гриша просто оставил калитку полуоткрытой. Приближаясь к дому, мы услышали детский плач и громкие мужские крики, а за этим дуэтом следовали и женские. Стучаться пришлось более шести раз, чтобы нам разрешили войти в дверь, которую и так можно было выбить ногой.

Изнутри дом ничуть не лучше, чем снаружи. Пройдя до конца короткого коридора, который был не только прихожей, но и кухней, и кладовой, мы повернули налево и попали в основную и единственную комнату в доме. Слева от входа, в углу, стоит обеденный деревянный стол, растягивающийся с самого угла и до окна, которое находится в середине стены. Чуть дальше, опять же в углу, стоял телевизор прямиком из 90-х. Напротив него находился изодранный диван-кровать, а между ними находился деревянный стул, который служил по большей части вешалкой для хозяина. Расстояние от диван-кровати и до правого нижнего угла занимало твёрдое кресло-кровать, на котором лежали детские пеленки и покрывальца. Сама комната была окутана мраком, потому что её больше освещало одно единственное окно, чем голая лампочка, висевшая на потолке.

На ранее упомянутом диване сидел Мико, болеющий от похмелья, а его сожительница стояла с младенцем на руках, которая заругала его за то, что он обрыгал весь пол. Гарик был в грязной футболке, которая раньше была полностью белой. На неё надета клетчатая рубаха серого цвета, на ногах джинсы, покрытые практически полностью засохшей грязью. Про жену Мико я не могу много рассказать, только что её зовут Лида, а сама она была в старом выцветшем платье.

– Кто такие? – спросил Гарик, тяжело дыша и еле повернув голову к нам. – Если хотите опять что-то продать, то можете сразу же идти топиться в речку.

– Мико, Я Фёдор, Фёдор Денисенко, помнишь?

– Ну, помню… А это что за копчённый?

– Это Гриша Пахомов. Мы пришли к тебе, что обсудить одно дело и заключить с тобой сделку. На кону большие деньги.

– Да? – переспросил Мико, икнув. – Ну, раз речь идёт о деньгах, то Гарик Микин всегда готов поговорить.

Гарик встал с дивана, спокойно прошёлся по луже своей рвоты и перед тем, как выйти из комнаты, сказал своей жене:

– Не уберешь эту блевотину до моего прихода, тоже станешь жидкой.

Посмотрев на Гришу, я понял, что ему не нравится такое обращение к женщинам, но я положил свою руку на его плечо и повертел головой. От этого он ещё больше рассердился.

По пути в сарай Мико я сказал Грише, что говорить буду я, он пусть помалкивает.

Если немного сузить сарай и посмотреть снаружи, что получилось, то его можно было смело назвать туалетом. Подойдя к сараю, Гарик стал искать ключ от замка, висевший на двери. Он попинал все ближайшие камни, облапал всю землю, повырывал всю траву и уже собрался обойти сарай по кругу, но я его остановил тем, что ключ уже был воткнут в замок. Он открыл дверь, и мы вошли.

Гарик, пройдя куда-то в середину, дёрнул за висевшую ниточку и включил свет. Нас с Гришой удивило то, что мы увидели. По всей стене гнилого сарая, имеющего только одну дверь, висел набор опытного то ли маньяка, то ли механика. Посередине стоял теннисный стол, а под ним находились картонные коробки. Мико встал спиной к своей коллекции инструментов и задал вопрос:

– Что решать будем?

– Нам нужна взрывчатка…

– Какая? Гранаты, мины, бомбы-липучки, тротиловые шашки? Радиус взрыва должен быть большим или малым? Если хотите взорвать этот Богом забытый посёлок, то извините, я ядерным оружием ещё не занимаюсь.

– Нет. Нам нужна небольшая бомба, чтобы взорвать автомобиль.

– Что же ты сразу не сказал? – спросил Гарик и нырнул под стол, обыскивая коробки. Он положил на стол два варианта взрывчатки. – Смотрите, есть бомба-липучка с детонатором, а есть без детонатора, но срабатывающая после небольшой вибрации. Какую берёте?

– Расскажи больше о второй.

– Ну, если вы хотите взорвать машину, то вам обязательно надо её либо растрясти, либо завести, прилепив бомбу к выхлопной трубе, либо включить музыку на всю громкость.

– Сойдёт. Берём этот вариант.

– Воу-воу, шустряк! Куда так торопишься? Для начала мне нужно узнать, чью машину вы хотите взорвать и готовиться ли к приходу гостей.

– Мы собираемся убить сразу двух «зайцев»: взорвать машину не слишком влиятельного человека и его самого. Если бомба не сработает, а ты любишь оставлять автографы на своих работах, то можешь выбрать место для могилы на своём участке.

– Да пошёл ты! Я отвечаю за качество своего товара. Он сработает ещё раньше и мощнее, чем твой пёрдёжь.

– Ладно-ладно. Берём «вибрационную» бомбу, – решил я и полез в карман пиджака.

– Как ты её назвал, – прервался Мико, увидев пачку денег, которые чуть не разломали хрупкий стол.

Я взял бомбу, и мы пошли к машине. «Как деньги увидел, сразу забыл про похмелье», – отметил Гриша.

По дороге к Марку Гриша спросил у меня:

– Почему ты не дал мне заступиться за его жену. Ты же сам видел, как он с ней обращается. Ещё и деньги ему дал. Это бомба и трёх тысяч не стоит, а ты целых сорок. Он сейчас все эти деньги за один вечер пропьёт и снова начнёт унижать её. Ещё сказал мне молчать…

– Хочешь знать, почему я остановил тебя? Не всегда твоя помощь кому-то придется по душе. Я один раз заступился и чуть не провалился в могилу. В некоторых ситуациях лучше не вмешиваться. Понятно?

– Да понятно, – обидчиво ответил Гриша.

Мы оставили машину у ресторана «Рябина», а сами пешком направились к трансформаторной будке, возле которой нас уже ждал Марк, курящий сигарету.

– Как прошло? Всё готово? – спросил Марк, выбросив недокуренную сигарету в сторону.

– Да, – ответил я и показал ему взрывчатку. – Теперь надо будет как-то незаметно прилепить бомбочку к выхлопной трубе.

– Давай я это сделаю, – предложил Марк и вытянул руку вперёд.

– Тебе нельзя. Ты здесь «неместный». На тебя сразу эти «щенята» нападут или ещё хуже – свинцом обольют, – заявил я.

– Тогда Гриша, что ли?

– Нет, ему тоже нельзя. Увидят, как он со странным пристрастием выхлопную трубу своего недоначальника трогает, машина взорвётся, и свидетели тут как тут в отделение пойдут выдавать подрывника. Нет уж! Пойду я.

Я уверенно и, почему-то со злобным лицом, двинулся к чёрному седану Младшего Саяпа. Оказавшись рядом с задней частью автомобиля, я «случайно», выронил ключи из кармана брюк. Пока я «искал» и подбирал упавшую вещь, быстро прилепил «вибрационную» бомбу.

– Эй, дед! Что ты там капашишься? – поинтересовались у меня три «псины», занявшие лавочку на подъезде.

– Ключи уронил. Вот… подбираю, – ответил я, включив в себе терпилу, который не замечает оскорбления и грубость. В общем, себя в молодости. – Хотите аскорбинку? Только что в аптеке, в ДК купил?

– Это можно! Дуй сюда.

Я вежливо подбежал к ним. Каждый из них взял по 2—3 аскорбинки, а тот, который разговаривал со мной, сказал: «А теперь чеши отсюда. А то вдруг захотим ещё на чай с пирожками прийти». Я немедленно удалился от этого сброда. Наверное, то, что он мне сказал, считается у них за «спасибо».

Я обошёл дом вокруг, чтобы та троица не увидела, как я иду к Грише и Марку.

– Что там произошло?

– Три «быдлёнка» ко мне прикопались. Я их без подозрений и послал.

– Со стороны это выглядело наоборот. Что ты им там дал?

– Таблетки для диареи. Просроченные. Не спрашивайте, откуда они у меня и зачем. Скажу только, что они не мои.

– Смотрите, Чупа! – сообщил Гриша.

Из подъезда, который находился правее того, на котором сидели три недоноска, вышел Чупа. Он подошёл к машине, открыл её и сел на водительское кресло. Машина аж заметно наклонилась влево. После наклонения авто из подъезда вышел «Младшенький». Весь такой из себя крутой, в спортивках, за которые мать родную продаст, и с телефончиком и часами, которые больше под другой, официальный стиль одежды. Судя по его не закрывающемуся рту и резкому, капризному движению тела можно понять, что кто-то выносит ему мозги. В перерывах между своими «танцами» Саяп наклонил голову к Чупе и указательным пальцем нарисовал круг. Послышался звук мотора. Машина завелась и через секунду «взлетела на воздух». Взрывная волна отбросила Саяпа, и он ударился спиной о дверь подъезда. Мы рванули к моей машине.

– Такое не должно было случиться! – сказал Марк, находясь уже в машине.

– Да. Надо было с детонатором взять. А я на новинки повёлся. Тьфу! – упрёк я себя. – Чтоб он хотя бы от взрывной волны умер.

– Как бы ни так, – обломал меня Гриша. – Он сейчас СМС прислал с требованием собраться.

– Твою мать! У него, что ли, взрывоустойчивые спортивки?! – разозлился я, но, успокоившись, сказал Грише, чтобы он пошёл на собрание.

Гриша вышел из машины и пошёл в «щенячью конуру».

В «будке» находились все «Волчата», а на своём месте сидел Саяп, ожоги которого обрабатывал фельдшер.

– Все в сборе?! – спросил Саяп, пересчитав своих приспешников. – Стоп! Где эти трое? Ну, которые всегда вместе на одном месте?

– Им нездоровится, – ответил кто-то из толпы.

– Да? Ну, значит, сообщи им, что они больше не в банде. Всё равно от них пользы как от пива без водки. Раз все в сборе, то начну, – все посмотрели на фельдшера. – Ах, да. Слушай, «Уколочкин», твоя услуга здесь окончена.