Текст книги "Никому тебя не отдам"

Глава 5

Услышав крик лорда Бэгота, Рейф решил, что не стоит рисковать, и отступил на несколько шагов. В следующее мгновение Кейт покинула его – было очевидно, что она не желает с ним разговаривать. И конечно же, молодая вдова ужасно боялась отцовского гнева. Тут музыканты снова взялись за инструменты, и танцы возобновились. Но леди Эмис по-прежнему стояла рядом с Рейфом. Подбоченившись, она с вызовом посмотрела на молодого человека, и тот едва не рассмеялся: Эмис сейчас походила на старую нянюшку Рейфа, когда-то постоянно его отчитывавшую. Следует заметить, что Рейф прекрасно относился к молодой вдове. Леди Эмис обладала веселым нравом, была очень неглупа и довольно богата, поэтому Рейф одно время даже подумывал о том, чтобы жениться на ней. Но потом выяснилось, что ему лучше отказаться от этих планов. Его хороший друг Джосс Фицболдуин разузнал, что король считает приданое и вдовью часть наследства Эмис весьма прибыльными и едва ли позволит ей выйти замуж во второй раз. Однако Рейф поддерживал с молодой вдовой дружеские отношения и при каждом удобном случае очень мило беседовал с ней.

– Почему Кэтрин де Фрейзни солгала мне? – спросила леди Эмис, пристально глядя на Рейфа.

– Разве она солгала? – удивился Рейф. Эмис могла возмущаться, но это не означало, что он должен был признаваться в своих прегрешениях.

Рейф хотел бы знать, что же наговорила Кейт своей подруге. После ее угрозы закричать он вполне мог ожидать, что она способна обвинить его в насилии, несмотря на то что на самом деле произошло в нише. Но поскольку Кейт пыталась лгать, это означало, что она стремилась скрыть происшедшее. Видит Бог, что не он, Рейф, причина ее беспокойства. Тогда кто же? Важно было также выяснить, нельзя ли воспользоваться ложью Кейт в своих целях.

Эмис, нахмурившись, сказала:

– Ты прекрасно знаешь, кто она. И в этой нише вы едва ли занимались разговорами. Ее губы припухли от поцелуев, и это неудивительно, поскольку ты находился там вместе с ней.

– Полагаешь, я дурно обошелся с леди де Фрейзни? Ведь она, как я понимаю, сама сказала, что мы не делали ничего дурного! – воскликнул Рейф, притворно оскорбившись. – На чем же основано твое обвинение? Разве я когда-нибудь вел себя непочтительно по отношению к тебе?

– Нет, ты всегда был почтительным со мной, поскольку я нахожусь под опекой короля, – с досадой ответила Эмис.

«Неужели я напрасно оскорбила его?» – мелькнула у нее мысль.

Немного помолчав, она продолжала:

– Ты прекрасно знаешь: важно, кто она такая, а не то, чем вы занимались. И не говори, что ты не знал, из какого она рода. Ты это знал – я не сомневаюсь. Неужели ты своим поведением решил испортить праздник лорду Хейдону? Перемирие между вашими семьями будет нарушено, если отец Кейт узнает, что здесь произошло. Господи, ведь он убьет ее за то, что она находилась наедине с тобой.

Это было напоминанием о том, как осторожно ему следует действовать, чтобы заполучить Кейт в жены и, удовлетворив желание Уилла, отомстить семейству Добни. Попытка собеседницы удержать его еще более укрепила решимость Рейфа жениться на Кейт. Что касается Эмис, то она не имела права требовать от него объяснений, и потому он не станет оправдываться,

– Чем ты недовольна? – спросил он. – Ничего предосудительного не произошло, и никакого скандала не будет. Так что не беспокойся, я не испорчу этот праздник. Еще раз повторяю: ты напрасно волнуешься,

Эмис снова нахмурилась.

– Ты всегда оборачиваешь мои слова против меня, когда не хочешь отвечать на вопросы. Однако в данном случае это не имеет значения. В том, что произошло, виновата только я.

Она бросила взгляд в ту сторону, куда удалилась Кейт.

– Я сыграла с ней злую шутку, указав ей на тебя. Но я не думала, что при всей своей наивности и невинности она подпустит к себе такого бесцеремонного обольстителя, как ты.

Рейф невольно усмехнулся, вспомнив о том, как вела себя Кейт, когда он целовал ее.

– Как ты можешь говорить о ее наивности? Ведь она уже побывала замужем.

– Бедняжка, – пробормотала Эмис. – Да, она действительно побывала замужем, но, говорят, ее юный муж пренебрегал близостью с ней.

Рейф был крайне удивлен словами Эмис. Не удержавшись, он посмотрел на Кейт. Сейчас она и ее отец подошли к двери. Лорд Бэгот стоял к ним спиной, но Рейфу удалось рассмотреть лицо Кейт. Она держала в руках свою шляпу, и в свете факела ее волосы поблескивали и казались чуть рыжеватыми. Неужели она действительно была так невинна, как говорила Эмис?

– Отведи свой взгляд, сэр рыцарь, – сказала Эмис. – По твоему лицу легко догадаться, о чем ты думаешь. Она не для тебя, и ты знаешь это. Более того, твое пристальное внимание к ней может привести…

– Что плохого в том, что я смотрю на нее? – перебил Рейф.

Леди Эмис хотела ответить, но тут к ним подошел Джосс Фицболдуин.

– Наконец-то я нашел тебя, Рейф, – сказал он. – Я искал тебя по всему замку.

Рейф посмотрел на Джосса и усмехнулся. Друг явно лгал, он искал вовсе не его. Взгляд Джосса был прикован к Эмис, и она, в свою очередь, смотрела на высокого светловолосого рыцаря не менее пристально.

– Что ж, теперь, когда ты нашел меня, скажи, чего ты хочешь? – спросил Рейф.

Джосс считал Эмис весьма привлекательной дамой в значительной степени потому, что она проявляла интерес к нему, а он был не из тех, кто пренебрегал вниманием состоятельных женщин. Если бы Рейф мог устроить так, чтобы Джосс завладел Эмис и ее богатством, он непременно сделал бы это из дружеского расположения к приятелю. Находясь при дворе короля, они очень привязались друг к другу. Знатные и богатые рыцари к обоим относились свысока: к Джоссу – из-за его внебрачного рождения, а к Рейфу потому, что он не являлся богатым наследником. Только на рыцарских турнирах, верхом на коне и с копьем в руке, они ощущали свое превосходство. Они с Джоссом считались самыми лучшими воинами среди королевских рыцарей и, говорили, даже во всей Англии, поскольку граф Пембрук уже состарился.

Джосс улыбнулся. Он по-прежнему смотрел на Эмис, и та чуть порозовела.

– Пресвятая Дева Мария, кажется, я забыл, зачем искал тебя, Рейф, – проговорил Джосс.

Рейф негромко рассмеялся:

– Неужели забыл?

Эмис наконец-то пришла в себя и сделала легкий реверанс, приветствуя молодого рыцаря:

– Добрый вечер, сэр Джосс. Ваш отец устроил чудесный праздник для вашей сестры. – Было очевидно, что Эмис польщена вниманием Фицболдуина.

– О… да, миледи. – Джосс взял руку вдовы и склонился над ней.

– Я передам ваши комплименты леди Хейдон. Рейф покосился на Эмис и едва заметно улыбнулся.

Джосс взял вдову под руку, и та, посмотрев на своего поклонника, просияла. Взглянув на приятеля, Фицболдуин снова повернулся к леди Эмис:

– Миледи, кажется, мой друг в смущении, но я не столь застенчив. Не хотите ли потанцевать со мной? Эмис вновь порозовела.

– С удовольствием сэр, – ответила она и, взглянув на Рейфа, добавила: – Но я не пойду, пока вы не скажете своему другу Годсолу, что я буду наблюдать за его поведением в течение всех праздничных дней. Рейф приподнял брови, изображая удивление. По-видимому, Эмис полагала, что он намеревался соблазнить Кейт, злоупотребив ее неопытностью. Значит, Эмис едва ли будет его союзницей. Впрочем, он и не надеялся на это.

Джосс с усмешкой проговорил:

– Миледи, боюсь, вы напрасно пытаетесь образумить моего друга. Я несколько лет старался повлиять на него, но безуспешно.

Рейф громко рассмеялся.

– Это еще вопрос, кто на кого оказывал влияние; – сказал он.

Джосс пожал плечами и пробормотал:

– Что ж, пойдемте, миледи, иначе мы опоздаем на танец.

Фицболдуин повел вдову к центру зала. Взглянув на него с чарующей улыбкой, она сказала:

– В таком случае мы не опоздаем на следующий танец и наверстаем упущенное.

После того как они удалились, Рейф снова сосредоточил свое внимание на Кейт, по-прежнему стоявшей с отцом у двери. Эмис назвала ее наивной и невинной. Похоже, таковой она и была. Его охватило волнение. Он больше не сомневался: Кейт действительно не имела никакого опыта в любовных делах. Доказательством служило ее поведение в нише. Рейф усмехнулся. Да, она неопытна, но отнюдь не холодна, поскольку ее поцелуй был необыкновенно страстным. Что ж, значит, именно ему, Рейфу Годсолу, предстоит сделать Кейт Добни настоящей женщиной. Решимость Рейфа овладеть ею еще более окрепла, и он перевел взгляд на мужчину, в этот момент подошедшего к ней. Это был сэр Уильям Рэмсвуд. Нетрудно было заметить, что вдовец с жадностью поглядывал на груди Кейт под шелковым платьем, хотя притворялся, что слушает ее. Рейф снова усмехнулся. Если эта толстопузая развалина – наилучший кандидат в женихи, какого Бэгот сумел найти для своей дочери, то Кейт, вероятно, будет готова тайно обвенчаться с ним, с Годсолом; пусть даже он является злейшим врагом рода Добни.

– Рейф! – неожиданно раздался громкий крик. Молодой рыцарь повернулся и увидел сэра Саймона де Кенифера – тот махал ему рукой с противоположной стороны зала.

– Присоединяйся к нам! – прокричал Саймон. – Мы уже опустошили наши кошельки, проигравшись в пух и прах, и теперь вся надежда на тебя.

Рейф в последний раз взглянул на Кейт. Теперь она знала, кто он, и сегодня, вероятно, у него уже не будет шанса приблизиться к ней. Да в этом и не было необходимости, он и так добился немалого за нынешний вечер, а завтра появятся другие возможности. По традиции новобрачные проведут в спальне весь следующий день, а гости будут развлекаться вблизи замка. Болдуин Хейдон собирался устроить танцы в ближайшем лесу. Рейф именно на это и рассчитывал. Летом лес покрыт густой листвой, и ему наверняка удастся выбрать подходящий момент, чтобы увлечь Кейт подальше от остальных гостей и еще раз поцеловать ее, а может быть, даже сразу же похитить молодую вдову.

Довольный такой перспективой, Рейф направился к приятелям.

– Значит, уже все проиграли? – спросил он, взглянув на Саймона. – А я думая, что вы потерпите несколько дней, прежде чем опустошить свои кошельки.

Саймон пожал плечами.

– У нас не было выбора, – проговорил он. – И еще… Видишь ли, многие из гостей лорда Хейдона знают, что мы служим королю, поэтому избегают нас. Кажется, они замышляют мятеж против нашего монарха. Остальные же пытаются убедить нас, что являются преданными сторонниками короля, и хотят, чтобы мы доложили об этом нашему повелителю. Боже, как мы устали от их разговоров. Мы уже сожалеем, что приехали сюда из Франции. – Сэр Саймон с улыбкой оглянулся на Рейфа и продолжал: – Знаешь, мы решили заключить пари по поводу того, кто являлся объектом твоего пристального внимания, когда ты скрывался в тени. Так кого же ты высматривал?

Рейф с усмешкой ответил:

– Ошибаешься, никого я не высматривал.

Разумеется, Годсол прекрасно понимал: его друзья нисколько не сомневались в том, что он вознамерился соблазнить какую-то женщину, однако им, конечно же, не приходило в голову, что он собирался похитить наследницу Добни.

Молодые люди рассмеялись.

– Наверное, ты приметил еще одну богатую женушку? – со смехом сказал темноволосый Хью д'Анкур, стоявший рядом с Саймоном. На щеке Хью красовался шрам, заработанный им во время битвы, когда король сражался со своим уэльским зятем несколько лет назад. Этот шрам придавал его внешности весьма суровый вид.

Алан Фицозберт покачал головой.

– Похоже, ты умрешь кастратом, друг мой, – обратился он к Рейфу. Хотя светлые волосы и серые глаза делали Алана весьма привлекательным для придворных дам, склонных к изысканной любви, он был настолько осторожным, что заслужил у приятелей прозвище Святоша. Алан очень хотел стать рыцарем, давшим обет безбрачия. Но, к сожалению, он являлся единственным сыном, и отец ожидал от него наследников, которые продолжили бы их род.

– Рейф никогда не будет кастратом, Святоша, потому что он никогда не попадется, – рассмеялся Стивен де Сент-Валери. Он погремел игральными костями в сложенных ладонях. Обладая веселым нравом и всегда открытым кошельком, Стивен был постоянным участником пирушек, азартных игр и песнопений.

Снова рассмеявшись, Стивен добавил:

– Преследуемый мужьями, наш Рейф стал достаточно проворным, чтобы обогнать даже смерть, если возникнет такая необходимость.

Шутка Стивена заставила Рейфа взглянуть через плечо. Но на этот раз он посмотрел не на Кейт, а на ее отца. Если смерть и ожидала его в ближайшие дни, то она непременно должна была явиться в облике лорда Хэмфри Бэгота. Сейчас отец и дочь, по-видимому, собирались пойти отдыхать. Рейф снова повернулся к своим друзьям и подумал о завтрашнем дне. Этого оказалось достаточно, чтобы опять воодушевиться. Открыв свой кошелек, он достал несколько монет и показал их друзьям.

– Что скажешь, Стивен? – спросил он. – Ты собираешься бросать кости или будешь только греметь ими весь вечер?

Глава 6

Прокричал петух, за ним другой, потом третий. Загоготали гуси и заблеяли овцы. Кейт застонала и натянула на голову покрывало, моля Бога, чтобы поспать еще часок. Однако тщетно. То и дело было слышно, как служанки выкрикивали пожелания доброго утра проснувшимся господам. Даже лежа с закрытыми глазами, Кейт чувствовала, как сквозь стенки палатки пробивается яркий свет восходящего солнца. Откинув одеяло, она посмотрела на матерчатый потолок над головой. Как и большинство состоятельных гостей Хейдона, лорд Бэгот прибыл на свадьбу со своей палаткой и установил ее у стен замка. В середине лета спать в палатке было гораздо лучше, чем в душном зале, где гости лежали почти вплотную друг к другу. За тонкой стенкой палатки, всего лишь в нескольких шагах от постели Кейт, один из воинов отца откашлялся после сна и сплюнул, а затем хрипло поприветствовал приятелей, очевидно, находившихся где-то рядом. Тут лорд Бэгот проснулся. С противоположной стороны пледа, разделявшего палатку, послышался скрип походной кровати лорда. Затем раздался его голос.

– Уже рассвело, Питер? – спросил он своего слугу.

– Да, милорд, – ответил тот.

И тотчас же послышалось шуршание соломы – это слуга скатывал свой тюфяк.

– В таком случае желаю тебе доброго утра и милости Господа нашего, – проговорил Бэгот и тут же добавил: – Помоги мне встать, Питер.

Снова послышался скрип кровати, а затем – негромкий стон лорда Бэгота. Слуга же с тревогой спросил:

– У вас опять болят суставы, милорд? Я думал, что здесь, в Хейдоне, гораздо суше, чем в Бэготе, и боли не будут донимать вас. Хотите воспользоваться целебной мазью?

– Не сейчас, Питер. Возможно, вечером, – ответил лорд. Причем было очевидно, что он искренне благодарен слуге за заботу, и это весьма удивило Кейт: она не знала, что ее отец способен на такие чувства.

Немного помолчав, Бэгот проговорил:

– Сейчас мне нужна только вода, чтобы умыться.

– Сейчас, милорд, – отозвался Питер.

Послышался хлопок матерчатой дверцы палатки, затем наступила тишина. Кейт посмотрела на перегородку. Утренний свет, проникая сквозь ткань, высвечивал маленькие желтые квадратики. Кэтрин в задумчивости закусила губу. Неужели достаточно было проявить небольшую заботу о здоровье отца, чтобы завоевать его расположение? Внутренний голос говорил, что это нелепая мысль, но ведь надо было найти какой-то способ отсрочить свое следующее замужество… Если она сумеет расположить к себе отца, то, возможно, ей удастся убедить его в том, что не следует спешить с этим делом. Откинув покрывало, Кейт поднялась, быстро оделась и осторожно отодвинула плед, отделявший ее от отца. Яркий свет, льющийся из открытой дверцы палатки, заставил ее зажмуриться. Плетеная циновка на полу светилась золотом, а у задней стенки палатки сверкали медные оковы сундука с доспехами отца. Рядом лежал узел со скатанным соломенным тюфяком Питера, и к нему был приставлен единственный стул, который легко разбирался на части во время путешествия. Отец все еще сидел на краю своей походной кровати, и смятые простыни прикрывали его живот и колени. Грудь лорда Бэгота пересекал широкий шрам со вздувшимися краями. Это была старая рана, давно утратившая багровый оттенок. Голова отца в ночном колпаке склонилась вниз на грудь, и казалось, он что-то бормотал себе под нос. Лорд, похоже, не заметил дочь, но его любимый охотничий пес тотчас навострил уши. Рядом с кроватью на специальном насесте восседал ястреб; он завертел головой из стороны в сторону, очевидно, почувствовав присутствие Кейт. При каждом движении на колпаке, закрывавшем голову птицы, позвякивали крошечные колокольчики. Тут лорд Хэмфри наконец-то поднял голову и посмотрел на дочь. Внезапно глаза его вспыхнули, и он, побагровев, прорычал:

– Убирайся!

Кейт вздрогнула и тотчас же скрылась на своей половине палатки. Задернув плед-перегородку, она снова оказалась в полумраке.

– Албрида, твоя госпожа уже встала! – прокричал отец, хотя кричать не было необходимости. – Позаботься о ней, пока я не наказал тебя!

Албрида в испуге вскрикнула и приподнялась на своем тюфяке, лежавшем рядом с кроватью Кейт. Темные волосы немолодой служанки разметались по плечам. Она взглянула на Кэтрин, потом, покосившись на плед, закричала:

– Госпожа здесь, милорд!

– Глупая, я знаю, где она, – проворчал лорд Бэгот. – Пора вставать. Уже утро. Позаботься, чтобы моя дочь была одета надлежащим образом для соколиной охоты.

Кейт замерла. И тут же почувствовала, как гулко бьется ее сердце.

– Можно было бы сразу мне об этом сказать, – пробормотала она так тихо, что даже Албрида не разобрала ее слов. Кэтрин ужасно боялась отца, потому что нисколько не сомневалась: разозлившись, он вполне может поднять на нее руку.

– Слушаюсь, милорд! – крикнула служанка, вставая с тюфяка.

Албрида спала в одежде, и потому ей не пришлось одеваться – достаточно было только расправить юбки. Взглянув на Кейт, она проворчала:

– Подождите здесь. Я сейчас принесу воды. – Служанка всем своим видом давала понять, что именно она, Кэтрин, виновата в том, что у лорда Бэгота внезапно испортилось настроение.

Глядя вслед Албриде, Кейт скорчила рожицу. Господь запрещал дочери ненавидеть отца, хотя тот пренебрегал ею, но она имела полное право презирать непочтительных служанок. Негодование Кейт тут же сменилось тоской по дому, настолько сильной, что у нее задрожали губы. О, как ей хотелось вернуться в замок семейства де Фрейзни, чтобы рядом с ней снова оказалась добрейшая Мод – служанка, с которой она даже дружила. Когда леди Адела предложила лорду Бэготу взять вместе с дочерью Мод, тот отказался – заявил, что ему не нужны в доме лишние люди. Кейт стиснула зубы. Отцу не терпелось от нее избавиться, потому что она, его дочь, для него была такой же лишней, как и Мод. Тяжело вздохнув, Кейт присела на край кровати. Предстоящий день сулил ей новые неприятности и огорчения. Собственного ястреба для охоты у нее не было, так что ей придется наблюдать, как охотятся другие. Прогулка же станет для нее настоящим мучением: отец, как и накануне, начнет подыскивать ей мужа.

– Доброе утро, милорд, – послышался из-за пледа голос Уэрина де Депайфера, вошедшего в палатку.

Тотчас же приободрившись, Кейт забыла обо всех своих неприятностях. Ей достаточно было услышать голос возлюбленного, и к ней сразу же вернулась бодрость духа.

– Я слышал, во владениях лорда Хейдона водятся цапли, – сказал управитель. – По-моему, достойная добыча для вашей птицы.

– Да, пожалуй, – согласился Хэмфри Бэгот, Послышался скрип кровати, а затем звон колокольчиков – вероятно, лорд Бэгот подзывал охотничьего ястреба.

Keйт снова вздохнула. Было очевидно, что отец любил своего ястреба больше, чем дочь.

– Ничего другого от Хейдона я и не ждал, – продолжал сэр Хэмфри. – Хейдон – хороший хозяин, и он делает все, чтобы развлечь гостей. Есть ли какие-нибудь известия из Бэгота? Хотя какие могут быть известия?.. Ведь эти гнусные Годсолы тоже здесь… Что ж, пока я знаю, где они находятся, мои владения в безопасности.

Кэтрин снова охватило чувство вины – она вспомнила о том, что произошло накануне вечером. Но подобное больше не повторится! Теперь она знает, кто такой Рейф Годсол, поэтому будет держаться от него как можно дальше.

– Нет, милорд. Никаких новостей, – ответил Уэрин. – Я только хотел сообщить вам то, что слышал об охоте. Кроме того, я хотел сказать, что готов сопровождать вас на завтрак. Если, конечно, вы не возражаете…

Лорд Бэгот усмехнулся:

– Не возражаю, сэр Уэрин. Сопровождайте, если вам угодно.

– В таком случае я буду ждать вас, милорд, – сказал Уэрин, и Кейт поняла, что управитель намеревается удалиться.

«Но почему же он так быстро уходит? Ведь он только что пришел…» – подумала Кэтрин.

В следующее мгновение послышались шаги, затем плед чуть колыхнулся, и на ее половину палатки упал свернутый листок пергамента. Записка! Задыхаясь от радости, Кейт тут же подняла ее и развернула дрожащими пальцами. Оказалось, что у сэра Уэрина очень красивый почерк.

«Моя дорогая леди!

Несчастному фешнику трудно пережить еще один долгий день без вашей добродетели. Сжальтесь надо мной, моя прекрасная праведница. Как только закончится охота и все сядут перекусить, я удалюсь в чашу. Умоляю незаметно последовать за мной. Когда вы найдете меня под раскидистым деревом, надеюсь, мои страдания облегчатся от ваших добрых слов. С любовью к Богу и к вам, сэр Уэрин де Депайфер».

Кейт погрустнела. В ушах ее явственно звучали слова леди Аделы. Та не раз говорила ей, что не следует оставаться с мужчиной наедине, так как это ни к чему хорошему не приведет. А Уэрин хотел, чтобы она встретилась с ним в густом лесу, где их никто не сможет увидеть… Но почему он просил об этом? Прежде они никогда не оставались наедине. Почему же он сейчас просил о такой встрече? А впрочем, что в этом плохого? Ведь сэр Уэрин – ее рыцарь, ее избранник, и он в отличие от других мужчин не станет целовать женщину, если она сама того не захочет. Конечно же, у него не может быть дурных намерений и он хочет только одного – побыть с ней наедине и поговорить. Об этом свидетельствуют последние строчки его записки. Кейт снова прочитала их. Да, едва ли соблазнитель мог бы заявить, что любит и ее, и Бога, – это было бы ужасным святотатством. Но увы, как бы там ни было, планы отца на этот день таковы, что ей вряд ли удастся отлучиться, чтобы встретиться с Уэрином. И тут у нее возникла необыкновенно дерзкая мысль: а что, если попытаться обмануть отца – так, как она сделала накануне вечером? Если воспользоваться благовидным предлогом, он не будет следить, куда она пойдет и что будет делать. Вспомнив о вчерашнем приключении, Кейт невольно улыбнулась. Что ж, видимо, недаром священники говорят о привлекательности соблазна… Грех, наверное, всегда сладок. Но надо соблюдать предельную осторожность. Если она попадется, наказание будет ужасным. Каким именно? Об этом даже думать не хотелось. Прежде всего следовало спрятать записку от Албриды, чтобы служанка не передала ее своему господину. Сунув руку под кровать, Кейт достала деревянную шкатулку, где хранились ее драгоценности. Откинув крышку, она спрятала записку под кожаной обшивкой. Затем закрыла шкатулку и засунула ее обратно под кровать. После этого Кейт снова уселась и, распустив волосы, стала ждать возвращения Албриды. Теперь она не сомневалась: предстоящий день будет чудесным…