Электронная библиотека » Денис Кащеев » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 18 апреля 2015, 16:31


Автор книги: Денис Кащеев


Жанр: Космическая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Денис Кащеев
Второй курс или Не ходите, дети, в Африку гулять!

 
Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
В Африку гулять!
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать, –
Не ходите, дети,
В Африку гулять.
 
Корней Чуковский

www.napisanoperom.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Д.Кащеев, 2014

© ООО «Написано пером», 2014

Часть первая

1

– Иван!

Голицын не прореагировал.

– Ива-ан!

– Товарищ курсант! – оторвав задумчивый взгляд от экрана личного компьютера, он недовольно обернулся к говорящему. – Вы мешаете вашему старшему товарищу готовиться к занятию!

– Да уж, как же, готовиться… – буркнул его собеседник – рыжий вихрастый мальчишка лет семнадцати с широким, каким-то совсем уж детским лицом, одетый в такой же, как и у самого Голицына, синий повседневный комбинезон Школы, разве что без серебристой нашивки на правом рукаве, означающей принадлежность ко второму курсу. – Думаешь, я не вижу: ты уже полчаса на эту страницу пялишься – и ни туда ни сюда!

– Целый час смотрю на кота – а он ничего не делает, – хмыкнул Иван. Впрочем, надо признать, первокурсник был совершенно прав: мысли Голицына блуждали весьма далеко от стандартной таблицы условных координат, заданной к следующему занятию нардом Вашем, новым преподавателем навигации и связи, сменившем на этом посту нард-кора Доола. – Ладно, что тебе? – смилостивился он.

– Ты обещал рассказать про прошлый год, – торопливо, словно боясь не успеть договорить, прежде чем Иван передумает, произнес первокурсник.

– Снова ты за свое! – скривился Голицын. – Давай в другой раз, а?

– Вот всегда ты так! – обиженно бросил его собеседник. – В другой раз, в другой раз… Месяц уже прошел, а у тебя все «в другой раз»!

– Ну, хорошо, хорошо, – махнул рукой Иван. – Разве что вкратце… Что конкретно тебя интересует, Маленький?

– Все! – не веря своему счастью, выпалил первокурсник.

Прозвище «Маленький» он получил отнюдь не за какие-то скромные размеры – ростом он был едва ли не выше Голицына – своего тезки. По правилам Школы, второкурсники должны были делить комнаты с новичками. Неизвестно, чем руководствовался полковник Сергей Владимирович Боголюбов, куратор российской делегации, определяя пары, но оба Ивана – Голицын и первокурсник Смирнов – были поселены вместе. И как-то сразу само собой сложилось, что в среде курсантов старший Иван стал Иваном Большим – или просто Иваном – а младший – Иваном Маленьким, коротко – просто Маленьким.

Глеб Соколов и Пашка Хохлов, два других российских второкурсника, жили теперь, соответственно, с Сергеем Фадеевым и Антоном Пуховым. Игорю Фролову, Владимиру Фоменко и Валерии Боголюбовой пары не досталось.

– Все, значит… – задумчиво проговорил Иван, опуская экран компьютера. – Ну что же… – он помедлил. – С чего же начать-то?

– С самого начала, – подсказал Смирнов. – Говорят, вы, когда поступали, – вообще не знали ни про Школу, ни про Альгер, хотя, честно говоря, не очень понимаю, как такое может быть…

– Да вот может, оказывается, – усмехнулся Голицын. – Не знаю, как обстояло дело в других странах-участницах, а мы, русские, поступали в Академию ФСБ – на некий только что созданный сверхсекретный Икс-факультет…

– Ну, так и мы ж тоже! Только…

– Будешь перебивать?

– Ой, нет, извини… Продолжай, пожалуйста.

– До самого первого сентября мы и правда не знали, куда именно попали. Звучит, может быть, немного странно, но так все и было. И только в самолете по пути в Школу Гайдуков – кавторанг Гайдуков, он был тогда куратором – дал нам прочесть краткую аналитическую справку. Из нее мы впервые и узнали про Альгер. Как сейчас помню: «Альгер – содружество высокоразвитых планетных систем галактического масштаба, доминирующая социальная система Галактики… Находится в острой конфронтации с сообществом Ранола – …альтернативной галактической структурой… В рамках отношений сотрудничества на Земле создается Школа для подготовки из числа землян так называемого корпуса прикрытия – вооруженного отряда, способного предотвратить агрессию Ранолы. Оснащение корпуса прикрытия техникой и укомплектование преподавательскими кадрами берет на себя Альгер». Сказать, что мы были в шоке – значит ничего не сказать. Это сейчас все уже понемногу привыкли к тому факту, что Земля находится в контакте с инопланетянами, тогда же эта новость была для нас как снег на голову… Так что вот так мы и узнали про Школу – по сути, уже подлетая к ней. Знаешь, наверное, она тогда еще находилась на Земле, на территории США.

Маленький кивнул.

– И что было дальше? – спросил он через несколько секунд, видя, что Голицын умолк.

– Дальше? Дальше началась учеба. Все примерно как у вас сейчас. Только национальных делегаций было семь, а не девять, как теперь, – мы, Европа, США, Австралия, Китай, Япония и Индия. Арабов и Южной Америки не было. И криска поначалу не было. Его позже ввели, чтобы, так сказать, перенаправить нашу буйную энергию в мирное русло. Просто не прошло и двух недель, как мы крепко поцапались с пиндосами. Вроде из-за ерунды, но одно за другое – едва до драки не дошло, – Иван вознес глаза к потолку, явно припомнив что-то не слишком для него приятное. – Вмешалась администрация. Нард Шидд, тогдашний Начальник Школы – как, кстати, потом оказалось – шпион Ранолы – но сейчас это не суть важно – ввел в программу криск – самый популярный вид спорта в Альгере, да, говорят, и в Раноле тоже. Кубок Школы, правда, в том году так и не разыграли – мы проиграли в полуфинале Евросоюзу, Китай обыграл Австралию, но финал не состоялся – начались все эти события… Впрочем, про Кубок Школы тебе, небось, Пашка и так уже все уши прожужжал – ты же в команде…

Смирнов снова кивнул. Пашка Хохлов еще с прошлого года был капитаном носившей гордое название «Варяг» российской команды по криску. После поражения от европейцев, случившегося во многом по его вине, тогдашний куратор Гайдуков пытался было снять Хохлова с ответственного поста, но команда, несмотря на, в общем-то, неоднозначное отношение к Пашке, неожиданно заартачилась, а после уже и вовсе не до того стало. К тому же играл Хохлов действительно здорово – не случайно же позднее он был включен в состав сборной Школы. Впрочем, напомним без ложной скромности, довелось выступить за сборную и Голицыну.

В этом году «Варяг» пополнился тремя новичками: помимо Маленького, это были Антон Пухов и Игорь Фролов. В качестве ближайшего резерва Пашкой рассматривались Сергей Фадеев и Лера Боголюбова – Володе Фоменко криск решительно не давался.

Цель на сезон Хохловым была определена безапелляционно – «Варяг» просто обязан брать Кубок Школы. И, надо признать, ничего шапкозакидательского в этом не было – помимо всего прочего, российская команда была единственной, в которой теперь играли сразу три ветерана-второкурсника. За китайскую «Цзе ши хуань хунь» таковых могли выступать лишь двое – Чжу Пэн и Чан Бяо, австралийцы, европейцы и индусы имели по одному опытному игроку.

Несложно подсчитать, что всего второкурсников в Школе набиралось восемь. Год назад на первый курс их поступило сорок два.

– Все началось в июне, во время экзаменов, – вернулся к основной теме рассказа Иван. – Нард Шидд, оказавшийся агентом Ранолы, подстроил так, что вместо учебных – виртуальных – целей курсанты, сдававшие пилотирование, атаковали реальные объекты в своих странах – Белый дом в Вашингтоне, Парламент в Лондоне, Запретный дворец в Пекине… Ну да список всем известен. Кстати, мало кто знает, что лишь по чистой случайности – благодаря Глебу Соколову – уцелел Московский Кремль…

– И тебе, – вставил Смирнов.

– Что?

– Глебу Соколову и тебе.

– Ну вот, и что я тут языком мелю, если ты сам все лучше меня знаешь? – нахмурился Иван.

– Ходят же слухи… – пожал плечами Маленький. – Но ты давай рассказывай!

– Слухи… – недовольно проворчал Голицын. – Тоже мне, источник информации… Так вот: врут твои слухи: мне в той истории гордиться особо нечем. Командиром экипажа был Глеб, он и принимал решения, а я так, присутствовал…

– Да ладно, не скромничай! Может, и потом, на Луне, ты тоже просто присутствовал?

– Никогда не был на Луне, – отрезал Иван. – На лунной орбите – да, побывать довелось…

– Расскажи! – потребовал Смирнов. – Вот об этом уж точно никто из наших почти ничего не знает!

– Все складывалось именно так, как и рассчитывал нард Шидд и его хозяева из Ранолы. Американские бомбардировщики в ходе ответного удара разбомбили Школу, уничтожив всех свидетелей. Альгер был дискредитирован и отступился от Земли. Свято место пусто не бывает – тут как тут нарисовалась Ранола. Введенный в заблуждение и перепуганный инопланетной мощью Совет Безопасности ООН разрешил ей создание на Луне опорной базы. Серьезная, должен тебе сказать, штука эта опорная база: будь такая полностью развернута, так просто ее уже не сковырнешь – разве что распылив на песчинки саму Луну. Последствия для Земли – сам понимаешь… Впрочем, мы с Глебом тогда еще ни о чем таком не подозревали – были уверены, что это Альгер нас подставил. Так бы все, наверное, и шло, если бы не Нивг.

– Нивг? – переспросил Маленький. – Нард-кор Нивг, препод по фортификации?

– Он самый, – кивнул Голицын. – Мы с Глебом встретились с ним в Крыму, в Балаклаве, где, как мне случайно стало известно, у Альгера была резервная база. Нивг, как я потом узнал – теперь это уже не секрет – был не простой препод, а сотрудник контрразведки Альгера. Он и объяснил нам, что к чему. Правда, – Иван не смог сдержать улыбки, – его-то поначалу мы и приняли за ранольского шпиона. Лерка даже разрядила ему в грудь пол-обоймы из травматического пистолета.

– Лерка? Наша Лерка? Боголюбова?

– Ну да, а какая же еще?

– Погоди, а она-то откуда там взялась? Ее ж тогда еще не было в Школе!

– В Школе – не было, – кивнул Иван. – Она моя одноклассница, – пояснил он. – Э, да если бы не она, нас с Глебом еще в Москве повязали бы, и никакого бы тогда тебе Крыма, никакой Луны…

– Надо же, Лерка… – пробормотал Смирнов. – Ну, так что там с Луной?

– С Луной все в порядке. Без Луны было бы плохо. А к этому, похоже, шло. Ранола начала строить свою базу, Альгер ничего про это не знал. Но рано или поздно все, конечно же, открылось бы, и тогда… Опорную базу Ранолы в своем мягком подбрюшье Альгер бы, конечно, не потерпел. В общем, выход был один – известить обо всем Альгер, пока база еще не готова. Но как? Станции дальней связи у нас не было. Но зато она была у ранольцев – на лунной орбите. В Балаклаве мы разжились «Эсмеральдой» – универсальным планетарным катером типа «Эльметаш»… У вас же пилотирование уже началось?

– Да, конечно, с первых же дней. Но пока только в учебных кабинах.

– Не важно. Теорию, значит, ты знаешь. «Эсмеральда», конечно, не космический корабль, но на орбиту на ней подняться можно. Что мы с Глебом и сделали. В суматохе орбитальной стройки пристыковались к станции Ранолы, пробрались внутрь – ну а там уже все было делом техники, – пальцы Ивана погладили маленький серый значок, висящий у него на груди, – расправленные крылья, почему-то, правда, перевернутые. – Убедившись, что сообщение в Альгер ушло, на спасательной капсуле мы вернулись на Землю, – продолжил рассказ он. – «Эсмеральду» пришлось бросить… Ну а дальше все известно. Альгер выбил Ранолу с орбиты и, обратившись к Земле, заявил о своей невиновности. При ООН был создан специальный Трибунал – мы с Глебом и шесть остальных выживших курсантов, включая Пашку, выступали на нем свидетелями. Ранола, разумеется, пыталась интриговать, но, как говорится, наши победили. Заодно был разоблачен и нард Шидд. Так как все обвинения с Альгера были сняты, Школу разрешили сохранить, но потребовали убрать от греха с Земли куда-нибудь подальше. Ближайшей подходящей планетой оказалась эта, Сопрол-2… Ну да это ты уж точно и без меня знаешь.

– Конечно, – кивнул Маленький. – А что стало с Шиддом?

– Нивгу и аншу Жиы – Фантомасу – удалось его схватить. Его показания заслушивались Трибуналом. Потом, когда все закончилось, США, кажется, требовали его выдачи, но остальные страны не согласились – думаю, просто не рискнули отдавать в руки пиндосов столь ценный источник информации. Предпочли сыграть ни вашим ни нашим – позволили забрать его Альгеру. Попробовали бы не позволить…

– А Гайдуков, бывший куратор?

– Гайдуков? А что Гайдуков? – настороженно переспросил Иван.

– Ну… – Смирнов слегка замялся. – Разные разговоры ходят… Вроде как он тогда тоже спасся…

– Разговоры, говоришь… – Голицын рывком поднялся. – Пошли!

– Куда? – не понял Маленький.

– Пошли, говорю!

Недоуменно пожав плечами, первокурсник послушно последовал за Иваном.

Покинув российский жилой сектор, они поднялись на два уровня вверх, миновали длинный коридор, в который выходили двери учебных классов – по случаю выходного дня пустых, по глухой галерее обогнули зал для игры в криск и оказались перед массивной серебристой стелой, словно пробивающей стену откуда-то снаружи и устремленной почти под самый потолок. Голицын остановился.

– И что? – по-прежнему непонимающе поинтересовался Смирнов.

Иван кивнул в сторону стелы. По ее обращенной к курсантам грани шла надпись – на языке Альгера, а также на английском, русском, китайском, японском и хинди.

– Ну, памятник отдавшим жизнь при исполнении долга, – пожал плечами Маленький. – Я знаю, нас всех первым делом сюда привели…

Протянув руку, Голицын ткнул пальцем в одну из строчек.

– «Од-сун Гайдуков, куратор», – прочитал вслух первокурсник. – Так, значит… – он обернулся к Ивану. – Значит, все неправда, и он погиб вместе со всеми?

– Глупый вопрос, – пожал плечами Голицын. – Здесь же все русским по белому написано.

2

Выходной день в Школе отнюдь не означал полного отсутствия учебных занятий. Изучение курсантами языка Альгера не прерывалось ни на сутки, а со второго курса к нему добавился еще и ранолинг – официальный язык Ранолы, уроки которого вел анш Урзы – слегка уменьшенная копия анша Жиы ака Фантомас. Естественно, новый преподаватель незамедлительно поручил от курсантов прозвище Фантомасик.

По сравнению с альгерским, ранолинг был одновременно и проще, и несравнимо сложнее. Проще для уяснения: четкая структура, понятные правила – исключения отсутствовали как класс, и даже квази-иероглифическая письменность служила скорее помощником в понимании смысла, нежели создавала трудность. Но вот что касается произношения… Добрая половина звуков ранолинга отсутствовала в альгерском, не говоря уже о земных языках. Существовали даже специальные служебные слова – иммы, при помощи которых говорящий дополнительно пояснял места, которые физически не способен был произнести. Самое удивительное, что, как утверждал анш Урзы, к иммам нередко вынуждены были прибегать и сами ранольцы.

Занятия у второкурсников – что естественно при столь малом их общем числе – проводились не по делегациям, а в двух группах – по четыре курсанта в каждой. Персональный состав групп менялся от предмета к предмету, но на ранолинге партнерами Ивана весь этот месяц неизменно были Пашка Хохлов, сикх Сварам Сингх и китаец Чжу Пэн. Вот и сейчас они вчетвером стояли в центре пустого квадратного класса, на стенах-экранах которого одна за другой сменяли друг друга учебные сценки.

Два человека – не сказать даже, что изображение двух человек, настолько реально выглядела картинка – оживленно спорили. Один – по всем признакам коренной ранолец – говорил быстро и громко, то и дело переходя не то на клекот, не то на кудахтанье, второй – видимо, альгерд – отвечал размеренно и, главное, – внятно, правда, почти через слово используя иммы, отчего его фразы становились едва ли не вдвое длиннее, чем у собеседника. К стыду Ивана, нить разговора он потерял еще в самом его начале.

Ранолец на экране что-то прокудахтал – судя по интонации, похоже на вопрос, но Голицын не был в этом до конца уверен – и резко повернулся к курсантам. В этот же момент альгерд отступил на пару шагов назад и исчез.

– Кто может ответить? – раздался откуда-то из-под потолка писклявый голос Фантомасика.

Пашка и Чжу Пэн синхронно вскинули руки.

– Хохлов, – сделал свой выбор преподаватель.

Небыстро, но уверенно Пашка выдал с десяток слов на ранолинге – что-то там такое о погоде в горах. Хорошая, судя по всему, выдалась погода. При чем только тут горы? Разве речь о горах шла?

– Неплохо, – похвалил анш Урзы, когда курсант закончил свой ответ. – Неплохо, хотя и недостаточно полно. Кто может что-то добавить?

Все дружно посмотрели на Чжу Пэна, но тот руки больше не поднимал. Зато, словно внезапно что-то вспомнив, вновь взметнул свою Пашка.

– Нет, Хохлов, вы свой ответ уже дали, – не оценил его старательности Фантомасик. – Голицын, что нам скажете вы?

Иван вздрогнул.

– Погода… в горах… удалась… – запинаясь, выдавил из себя Голицын. На его ранолинге это заняло восемь слов, пять из которых были иммы.

– Это мы уже слышали от вашего товарища, – заявил преподаватель. В голосе его звучало недовольство. – Причем гораздо более развернуто и грамматически правильно. Итак?

– Погода… – снова начал Иван, чтобы лишь не молчать – анш Урзы, как он знал, не терпел пауз. – В горах… – в голову решительно не шло ничего дельного.

Легкий холодок пробежал по его макушке. Голицын тряхнул головой, но эффект повторился – словно кто-то несильно дул ему в затылок. Иван резко оглянулся: за его спиной, делая огромные глаза, стоял Пашка. Голицын нахмурился, но понимания ему это не прибавило.

Разочарованный недогадливостью товарища, Хохлов закатил глаза к потолку. Иван отвернулся. В следующий момент едва заметное дуновение вновь коснулось его волос.

– Ветер! – осенило Голицына. – Ветер… Дует, – добавил он с энтузиазмом, вовремя вспомнив нужное слово. Хотелось еще почему-то сказать «сильно», но он подумал: какая же тогда это будет хорошая погода – при сильном-то ветре? А как будет на ранолинге «легкий» или «слабый», из головы, как назло, вылетело. – Немного дует, – нашел наконец приемлемую конструкцию Иван.

– Да нет, курсант, дует-то он как раз весьма прилично, – усмехнулся Фантомасик. – Только по-настоящему сильный ветер считается в горах метрополии Ранолы хорошей погодой – потому что он сдувает в пропасть пепел, и скалы начинают сверкать в лучах солнца. Это явление даже вошло в поговорку… Впрочем, ваш ответ удовлетворителен. Пять призовых баллов Голицыну, восемь – Хохлову. До завтра, курсанты.

По сравнению с прошлым годом в зале для ужина стало на три стола больше: за счет подключения к проекту Южной Америки и арабских стран увеличилось число первокурсников, ну и, разумеется, второй курс тоже должен был где-то питаться. Это самое «где-то» представляло собой самый большой стол в зале – застеленный особенной зеленой скатертью и сервированный на восемь человек, он располагался аккурат между местами для кураторов и привилегированным столом первокурсников – тем самым, за которым ужинали шестеро курсантов, набравших на данный момент наибольшее количество призовых баллов.

Второй курс из этого увлекательного соревнования был исключен (у них был свой, особый рейтинг), превратившись в своего рода болельщиков: переживали, разумеется, за свои национальные делегации (неофициальный командный зачет никуда не делся несмотря на стопроцентную ротацию среди кураторов, превратившись в своего рода традицию, против которой, по слухам, не возражал уже даже нард Орн, новый Начальник Школы), а также за отдельных приглянувшихся первокурсников. Иван, например, особенно ревниво следил за успехами своего тезки Маленького, ну и, разумеется, Леры Боголюбовой.

Вот и сегодня, едва войдя в зал, Голицын первым делом бросил взгляд на информационное табло (стол второго курса он просканировал глазами, еще не переступив порог, – благо тот прекрасно просматривался от входа. Эммы Маклеуд за ним пока не было). Фамилия Леры светилась на третьей строчке – то есть в призовой шестерке. Как, впрочем, и было почти что с самого первого дня. Смирнов, балансирующий все время на тонкой грани между первой и второй дюжинами, занимал сегодня двенадцатое место. Что же, в целом неплохо.

Удовлетворенно кивнув, Иван направился к столу под зеленой скатертью.

Пашка, Сингх и Чжу Пэн уже были здесь. Хохлов приветливо махнул Ивану рукой. Кивнув, Голицын сел рядом с ним, оставив с другой стороны свободное место – для Эммы.

– Плюс тридцать три, – проговорил Пашка.

– Что? – не понял Иван, думая о своем.

– Плюс тридцать три, говорю. Отрыв наших от Китая. Тридцать три балла.

– А-а, – протянул Голицын.

– По сравнению со вчерашним добавили два очка, – продолжал Хохлов. – К отрыву в смысле. Третий по-прежнему Евросоюз – минус сорок один от китайцев. Да ты меня слушаешь вообще?

– Минус сорок один от китайцев, – на автомате повторил Иван. – Погоди, – нахмурился он, – у кого это минус сорок один? У нас?

– Сам ты у нас! У Европы! У нас плюс тридцать три.

– А, ну да, – кивнул Голицын, глядя куда-то в сторону. Скорчив обиженную мину – типа стараешься для вас, высчитываешь – и никакой благодарности – Пашка проследил за его взглядом: в зал входила Эмма Маклеуд.

Впрочем, уже через секунду стало ясно, что капитан сборной Школы по криску идет не одна: ее тут же нагнал Збышек Мазовецки, слегка притормозивший в дверях, пропуская австралийку вперед. Повернув голову в сторону поляка, девушка принялась что-то горячо ему говорить – очевидно, продолжая прерванный на мгновение разговор. Збышек согласно кивал в ответ.

Пройдя через зал, парочка приблизилась к столу второго курса, и, не прерывая беседы, оба сели – на противоположном конце от Ивана.

– Седьмая комбинация в этом случае бесполезна, – донесся до Голицына размеренный голос поляка.

– Но почему же, почему бесполезна?! – решительно не соглашалась Эмма. – Конечно, действовать надо не по обычной схеме…

Переведя взгляд на Ивана, Пашка отметил, что лоб курсанта пересекла глубокая складка.

– Свободно? – плеча Голицына коснулась чья-то рука. Иван поднял глаза: рядом стоял китаец Чан Бяо.

– Угу, – отрешенно кивнул Голицын и только затем подумал, что можно было сберечь место для Глеба.

Подтянувшемуся через полминуты Соколову достался последний незанятый стул: между Сингхом и Мазовецки. Еще через минуту в зал вошли преподаватели и кураторы, и ужин начался.

Первым из второкурсников покончив с едой, Иван подошел к Эмме.

– Да, Ваня? – тут же обернулась к нему Маклеуд, откладывая вилку.

Голицын покосился на поляка: Мазовецки, похоже, был полностью поглощен общением с бифштексом.

– Э… Эмма… Как насчет прогуляться на поверхность? – пытаясь говорить как можно небрежнее, спросил он. – До закрытия ворот, – он бросил взгляд на циферблат своего браслета, – еще час сорок!

Покидать Школу без сопровождения преподавателей или кураторов курсантам, как правило, запрещалось, но в выходные дни после ужина второкурсники могли какое-то время подышать свежим воздухом – в пределах контрольного периметра, разумеется. Делать там, по большому счету, было особо нечего, но право на прогулку считалось привилегией старшего курса, а потому весьма ценилось.

– На поверхность? – переспросила Эмма. – Слушай, нет, сегодня, боюсь, никак не получится, – попыталась она тут же сгладить отказ виноватой улыбкой.

– Не получится? Почему?

– Ну, понимаешь… Я… То есть мы… Мы со Збышеком собирались обсудить некоторые нестандартные тактические схемы для криска. Ты же понимаешь, игра сборной не должна стоять на месте…

– Понимаю, – кивнул Иван. – Со Збышеком, значит, – он медленно перевел взгляд на Мазовецки – ничего, кроме бифштекса, для того, кажется, по-прежнему не существовало. Почему только, интересно, кусок мяса за время их разговора ничуть не уменьшился? – О’кей, – кивнул он, – сборная – это святое… Значит, в другой раз.

– В другой раз – обязательно! – заверила его Эмма.

Проблема заключалась в том, что примерно то же самое он слышал и вчера, и позавчера, и третьего дня, а другой раз, словно заколдованный, все не наступал.

– В шахматишки? – поймал Иван за рукав пробегающего мимо Глеба.

– В шахматишки? – рассеянно переспросил тот. – А ты что, наверх не идешь?

– Да не, неохота что-то, – покачал головой Голицын. – Ну, так как насчет шахмат?

– Не, дружище, извини, сегодня не могу, – развел руками Соколов. – Я тут это… Обещал Лерке помочь ей с альгерским…

– Лерке? С альгерским? Да она ж и так с урока меньше десятки не приносит!

– Нет предела совершенству! – Иван и не заметил, как к ним приблизилась Боголюбова. Подойдя, Лера взяла Глеба за руку. – Ну что, идем?

– Извини, друг, – виновато повторил Соколов. – Сам видишь…

– Вижу, – кивнул Голицын. – Удачи вам… в альгерском.

– Кто-то что-то говорил насчет шахмат, или мне послышалось? – проговорил Пашка Хохлов, неслышно подходя сзади.

– А ты что, играешь? – не слишком вежливо спросил Иван, провожая тяжелым взглядом удаляющихся Глеба с Лерой.

– Ну, как тебе сказать? Помню, всех главнее королева: ходит взад-вперед и вправо-влево, ну а кони вроде только буквой «Г»… А вообще-то у меня первый разряд, без пяти минут КМС, – не без гордости добавил он.

– КМСов я ем на завтрак, – обернулся наконец Голицын.

– До завтрака еще дожить надо, – усмехнулся Хохлов. – Ну, так что, идем?

– Идем, – махнул рукой Иван.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации