Текст книги "Путешествия. Козлов. Туркестанский поход"

А пока меня ждал флаг. Как я уже говорил, виден он из любой точки Душанбе. И вот, я подходил к нему все ближе и ближе. Оказалось, там целый парк вокруг него. И парк невероятно красивый! Тут и памятники, и озеро, и какие-то кучи из камней, и национальный музей! Ну и собственно флаг. Самый высокий в мире!

Гуляя по парку, подумал, что, должно быть, вечером тут собирается много людей. И надо бы сюда снова прийти вечером. Пока же отправился дальше по Рудаки. В сторону северной окраины города.

Далее в планах было ехать в Ходжент (второй по величине город Таджикистана). А находится он севернее Душанбе. Потому и решил дойти по проспекту до конца к северной окраине города. Только проспект успевает при этом еще перейти в улицу Цемзавод. Я хотел пройти через весь город, и на его окраине остановиться на ночлег где-нибудь в частном доме, а утром рано проснуться и выдвигаться в Ходжент.

Оставшийся отрезок пути не переставал удивлять. Здания из стекла и бетона контрастируют с минаретами мечети и чайханой. Заметил странную моду у таджикских девушек и женщин – монобровь. У них и без того брови густые, так они еще над переносицей дорисовывают их таким образом, чтобы казалось, что это одна длинная бровь поперек всего лица.

Постепенно дошел до Цемзавода. Закончились большие дома. Начались небольшие одноэтажные постройки. Еще через полтора-два километра показалась площадка с несколькими табличками и машинами. Оказалось – автостанция. И, судя по табличкам, маршрутки оттуда уходят и в Ходжент. А таксисты и сейчас стояли – зазывали пассажиров. Так что в любом случае завтра варианты уехать были. Но маршрутка – это не спортивно. Тем более что путь предстоял интересный.

За такими размышлениями дошлепал до окраины города. Последний проулок с частными одноэтажными домами. Идеальное место для ночлега. И локация удачная, и должно быть недорого. А вот как раз и люди возле одного из домов.

– Добрый день. Извините, а не знаете, кто-то из ваших соседей или, может быть, вы сдаете комнату на ночлег?

– Мы – нет, но вон в том доме, через два дома отсюда. Около которого машина стоит. Они сдают комнаты. Спросите у них.

Отправился в указанном направлении. Постучал в ворота. Открыл мужчина.

– Добрый вечер. Мне сказали, вы комнаты сдаете.

– Да, сдаем.

– Есть у вас какая-нибудь недорогая? Мне особых удобств не надо. Только переночевать и утром часа в 4–5 я уйду.

– Да, заходите. Найдем сейчас что-нибудь.

Позвал хозяйку. Ей я рассказал все то же самое. На что она ответила: есть комната, в которой только ковер.

– Отличный вариант, – резюмировал я. – Сколько стоит ночь в этой комнате?

– 15 сомони.

Это 90 рублей в пересчете на наши деньги. По-моему, это был самый дешевый ночлег в моей жизни (исключая те ночи, когда я вообще ночевал на улице или в гостях). Бросил вещи в комнату и поставил телефон заряжаться. В саду один из членов семьи накрывал на стол, пригласил присоединиться к ужину. Отказать в ответ на такое гостеприимство было неудобно. Да и есть уже хотелось. С самолета так ничего и не ел. Но хотелось мне дыню. Торпеду! Попросил, чтобы подождали минут десять. Я на Цемзаводе видел торговца фруктами. Метнусь к нему и вернусь назад с плодами. Фрукты там тоже очень дешевые.

В частности, дыня-торпеда, которая у нас стоит по 150 рублей за килограмм, ТАМ обошлась мне в 40. За штуку! 8 килограммов. Получается, 5 рублей за кило. Но по килограммам их там никто не продает. Поштучно. И за каждую можно поторговаться еще. В тот день я решил, что питаться буду фруктами. По крайней мере в торпедах себе не буду отказывать. Тем более что они все свежие. Можно сказать – только с грядки.

Как и любой среднеазиатский народ, таджики очень гостеприимны, хлебосольны. Это я прочувствовал на себе в первый же вечер за ужином. Разносолов было полно. Хозяева дома сетовали на то, что русские совсем их забыли. Не конкретно эту семью, а страну.

– Туристов нет совсем. Мало кто приезжает из России. Ведь были же одной страной. Дружной семьей жили.

Интересовались моим дальнейшим маршрутом. Когда сказал, что Таджикистану отвел всего два дня – расстроились. У нас есть, что смотреть. Два дня – мало. Обязательно надо в Пиджикент. Пиджикент – это самая Таджикия! А ты куда едешь завтра?

– В Ходжент.

– Почему?

– Горы по дороге хочу посмотреть, через перевалы завтра поеду. Люблю горы.

– Лучше поезжай в Пиджикент.

– Нет, спасибо. Там перехода в Узбекистан нет. А около Ходжента есть.

– Ну что ж. Как знаешь. Обязательно ешь в Узбекистане. У нас кухня не такая богатая и разнообразная, а в Узбекистане много всяких вкусных блюд! Пробуй все. В Киргизии тоже кухня бедная. Так что в Узбекистане отъедайся.

После ужина собрался погулять по вечернему Душанбе. Пешком до центра было далеко, решил было сесть в первое же маршрутное такси. Им оказался мерседес. И за 18 рублей (в пересчете) довез меня до центра.

Не устану повторять: вечером город преображается. От того, что было днем, мало что остается. Кроме того, вечером много гуляющих – рабочий день окончен. Вот и Душанбе не исключение. Молодежь прогуливается вдоль парка Рудаки. Да и в самом парке тоже. Фонтаны подсвечены разными цветами. Играет национальная музыка, придавая вечеру еще больший колорит. В кафешках в парке Национального флага тоже сидят посетители. Тихо-мирно гуляют. Я же долго засиживаться не стал. Прогулялся, посидел – послушал музыку, понаблюдал за жителями города и на такси поехал к дому, который на эту ночь стал моим пристанищем в горной республике.

Пройдя в отведенную мне комнату, поставил заряжаться телефон и растянулся на полу. Точнее, на ковре, который был расстелен на полу. Под голову – рюкзак. Спать мне оставалось 4 часа. Определенно мне понравился Душанбе. А от завтрашнего дня я ждал еще больше позитива. Путь мой до Ходжента пролегал через горы. Точнее, в горах. А горы – это мое все!

Никакое море не сравнится с горами. Я так считаю. Но и море меня на следующий день ждало тоже. Таджикское. Каракум-Куль. Если все сложится благоприятно. Путь меня ждал тернистый, сложный. И не факт, что успею за световой день преодолеть расстояние в 300 километров. Будет ли попутный транспорт или придется заночевать в горах? На этот случай у меня была с собой ветровка. На высоте в несколько тысяч метров холодновато. Особенно ночью.

P.S. Спросил я про то, что за такой вкусный чай здесь подают. Оказалось, «Чай № 95». Так и называется. Собирают этот чай в Таджикистане. Предлагали мне килограмм этого чая взять с собой. Но не рискнул. Любые травы из Средней Азии вывозить подозрительно. Тем более что я в Курумоче и так на черном карандаше. Впоследствии выяснилось, что в Самаре такой чай продается – прямые поставки из Таджикистана (кафе «Халяль» на углу стадиона «Буревестник»). Но, думаю, еще от качества воды во многом зависит вкус чая.

День 2-й. Таджикистан. Дорога в Ходжент. Ходжент

 
Так оставьте ненужные споры —
Я себе уже все доказал:
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал.
 

В.С. Высоцкий

Душанбе

Подъем был ранний. В начале пятого я оставил ключ от комнаты и записку с благодарностью хозяевам дома и покинул его. На завтрак у меня в тот день был свежий горный воздух. Как я уже говорил, сразу за домом город Душанбе заканчивался, и начинались горы. Точнее, ГОРЫ!

Указатель на выезде из города мне сообщил, что шагать еще почти 300 километров. Но меня это не пугало. География подсказывала, что дорога тут одна – на Ходжент. А логика вторила географии – и весь транспорт идет либо до Ходжента, либо в Айни. Так что любая машина – попутная. Про Айни я узнал тут же, около дорожного указателя.

А еще на том же самом месте я узнал, что в этих местах ослы и мулы до сих пор транспорт. Вот уж не ожидал! Я думал, это уже пережиток. Ан нет! Позже я еще не раз встречал таких вот всадников и рыцарей верхом. Даже захотел покататься так же, но забыл.

Встал в тот день я, видимо, с той ноги. Так как, пройдя буквально метров 500, остановил машину, в которой ехали водитель и пассажир. Ехали в Ходжент. Можно сказать, повезло. Уселся на заднее сидение и опустил окна с обеих сторон. Чтобы лучше было видно горы. Думаю, это был самый удачный расклад, так как фотографировать можно было с двух сторон. Если бы сидел спереди – то только со своей стороны либо через лобовое стекло, а тут опустил окна – и любовался, наслаждался всю дорогу.

Скажу сразу – я первый раз был в таких высоких горах. Тут они такие, что до неба достают. И разные. Есть такие, на которых «зеленка» – какая-либо растительность. Есть лысые, есть такие, где снег лежит. В августе! В движении снимать не очень удобно, зато каждую секунду перед тобой предстает совершенно новая картина. Потому что горы то «прячутся» друг за друга, то «выглядывают» одна из-за другой. То одни и те же горы с разных сторон открываются. И хочется запечатлеть каждый миг, каждую картину, которую горы «рисуют». И это еще не считая игры света и тени.

Среди таких великанов даже большие грузовики кажутся не более чем муравьями. А дорога просматривается на открытых участках далеко, поэтому караваны грузовиков воспринимаются вереницами муравьишек, кропотливо везущих в гору (либо под гору) свои фургоны.

Правда, когда они рядом и на узкой дороге… жутковато! Когда справа ОНО грохочет, а слева – пропасть. Причем пропасть настолько глубокая, что голова кружится, когда смотришь из окна вниз. Еще возникал порой когнитивный диссонанс, когда видел снег. Летом! В жаркой Средней Азии! И СНЕГ!

По дороге попадались тоннели. Большие и маленькие. Точнее, сначала маленькие, а потом большой. Про маленькие сказать ничего не могу. А вот большие… Протяженность их – 5,5 километра каждый. Первый тоннель – адский. Подъезжая к нему, водитель велел быстро закрыть окна. Сначала я не понял. Но потом стало все понятно. Дорога разбита, вытяжка не работает, в тоннеле стоит плотный смог, видимость предельно низкая. Освещения нет, тьма кромешная. Как следствие – пробки. Ехали по тоннелю минут тридцать.

При этом в тоннеле как-то еще умудряются работать люди. Ходят они в масках, но, думаю, никакие маски не помогают, когда такой плотный поток машин (особенно дизельных грузовиков) стоит в нескончаемой пробке в закрытом пространстве тоннеля. Думаю, там можно топор подвешивать. Упаси Аллах попасть там в ДТП или пробить колесо!

Эти полчаса в тоннеле показались мне если не вечностью, то годом. Движемся наугад, в кромешной тьме (фары особо не помогают), кругом рев двигателей. И назад никак, только вперед. Но и света в конце тоннеля не видно. Второй, самый длинный тоннель дался легче. Его, можно сказать, проскочили – по сравнению с тем, как пробирались через первый. А уж через маленькие пролетали со свистом.

Пока ехали по серпантинам Таджикистана, меня не покидала мысль, как же, должно быть, сложно было прокладывать дорогу тут!». Прорубить ее в скалах, потом заасфальтировать. Поднимать на такую высоту технику. Не забываем, что дороги тогда еще не было.

Спросил у моих попутчиков (хотя, это я их попутчик), как же ездили прежде, когда дороги не было. Так и ездили, на ослах. Потому что транспорт никакой не проедет. А ослы пройдут. Но дорога занимала в один конец 14–16 часов. Выходили рано утром и только поздно вечером добирались до Ходжента.

Еще один трудовой подвиг советского народа в Таджикистане – ЛЭП в горах. Сколько же трудов потребовалось, чтобы доставить туда металлоконструкции, закрепить их на скалах, а потом прокинуть провода на таком расстоянии. Горные реки Таджикистана несут в себе много энергии. Ее-то и приручили, построив, в частности, Нурекскую плотину. И дальше уже эту энергию раздавали по всей республике. В самые отдаленные аулы.

Хотя, когда я так думал, я еще не представлял себе, насколько отдаленными могут быть в Таджикистане аулы. Даже не аулы, а отдельно взятые дома, которые и домами-то трудно назвать.

Вы, наверно, обратили внимание на такие коричневые постройки. Я сначала не мог понять, что это такое. То ли капище какое-то, то ли дольмен?

Оказалось, это жилище! Да, да! И люди живут в таких. В XXI веке. Хижина, сложенная из камней. Либо это самодельные кирпичи какие-то, выпеченные из глины в самодельных формах. Но самое страшное, на мой взгляд, даже не это. А удаленность от цивилизации. Были домишки, которые стоят у дороги. Ну или относительно недалеко. А есть и такие, которые сверху едва различимы. Находятся где-то внизу и стоят по одному. Как к ним подобраться – вообще непонятно. Если, например, людям нужна медицинская помощь. Или пенсия. На парашюте сбрасывать? Да и чем можно тут заниматься всю жизнь? Ни отопления, ни электричества (если не считать магнитные поля от ЛЭП). Я уже молчу про эти ваши интернеты и телевидение.

Оказывается, все очень просто. Как мне сказали мои спутники, в таких местах жители летом выращивают одного-двух мулов или ослов. За лето скотинка (это я про животных) отъедается. А по осени ее забивают, мясо засаливают, коптят, готовят на зиму. И зимой спят да едят мясо. Все, вот и все развлечения. Насыщенная жизнь!

К тому же зимой, думаю, там очень холодно. Морозы плюс сильные ветры вдоль ущелий. Растительности там не так много. Чем топить хижину? В общем, как-то не укладывается у меня в голове, как можно жить ТАМ. Зато, наверно, никаких налогов, выборов, новостей, «Давай поженимся» и «Пусть говорят». Вселенское зло обходит стороной этих людей, полагая, что и без того люди наказаны. Хотя не исключаю, что это самые счастливые люди! Не попробуешь – не узнаешь.

Еще там, в горах, заметил, как жизнь зависит от воды. Мы, наверно, не обращаем внимания, но вот в ущелье течет речка. По ее берегам растут деревья, кустарники. Соответственно, и какая-нибудь живность водится. В какой-то момент проезжали через большую реку. Потом поднялись снова в горы, и оттуда уже видно было по зеленому шлейфу деревьев, как проходит русло реки и в итоге приводит к целому оазису!

Небольшой городок или поселок. Подозреваю, что это и был тот самый поселок Айни. Сверху смотрелось необычно: посреди пустынных гор зеленая змейка жизни и городок.

В дороге общались с моими попутчиками. Рассказывали, как у них жизнь в Таджикистане идет, сетовали, что такая большая страна развалилась. Дескать, жили все вместе, одной дружной семьей. Причем служили эти двое товарищей под Львовом в ВДВ.

В городе Истравшан мы с ними простились. У ребят были какие-то дела в том городе. Меня же они пересадили на другую машину. Сами на рынке нашли тех, кто ехал в Ходжент, и договорились с ними, чтобы меня довезли до города, потому что изначально договаривались, что довезут меня до Ходжента.

Дальше поехал в жигуленке. Битком набились. Семья ехала в город – продавать фрукты. Готовясь к поездке, читал, что в Средней Азии нельзя есть фрукты, что называется, «с куста», то есть немытые. И воду сырую не рекомендуют пить. Памятуя об этом, принял угощение от моих новых попутчиков, но есть не спешил, положил себе в рюкзак. Думал, в Ходженте помою и съем. А попутчики мои, увидев это, стали задавать вопросы типа «Почему не ешь?» или «Не любишь фрукты? Они же свежие». Когда же я сказал, что оставлю на потом – они, кажется, все поняли и сказали:

– Вот вы в России привыкли все мыть. Потому и болеете. А у нас едят прямо с куста, и ничего – нормально, сорвал и съел.

На свой желудок я никогда не жаловался. Не переваривались в нем разве что шурупы. Разные сочетания еды выдерживал стойко. Потому и решил попробовать. Поел в дороге виноград, сливы, яблоки. Последствий не было. Чувствовал себя нормально и через 10 минут, и через полчаса, и через час. Из чего сделал вывод, что смело можно есть фрукты и с прилавка, и с куста. По крайней мере мне. Это было приятное обстоятельство. Существенно скрасило мой поход.

По дороге до Ходжента увидел несколько каньонов. Типа тех, что в Аризоне в Америке. Только размером поменьше. Правда, природа происхождения разная. Здесь это высохшие русла рек. Но тем не менее смотрится необычно. Прежде я не видел.

Ходжент

В Ходженте меня высадили, как я и попросил, у крепости-музея. Сердце города. Собственно, она и была гвоздем программы моего посещения. Особенность старинных городов в том, что начинались они с крепостей либо с кремля (в русском варианте – Владимир, Нижний Новгород, Москва). Так и Ходжент.

На берегу Сырдарьи была построена крепость. Сейчас город, конечно, вырос. А в крепости – музей. Город не самый туристический, потому и посетителей не так много. Но между тем экспозиция интересная. Она охватывает период с древних времен (пещерные люди) до нашего времени. Быт и интерьер современных жителей Таджикистана. А в промежутке от неандертальцев до современности представлены экспонаты эпохи Александра Македонского. Отдельный зал посвящен Персеполису. Правда, в основном там фотографии редкостей, находящихся на территории этого древнего города. Про себя я тогда отметил их красоту. Но кто бы мог подумать, что ровно через год я окажусь в том самом городе и увижу все своими глазами. А тогда они мне казались практически недосягаемыми – ведь это в Иране. Но, возможно, именно тогда во мне и зародилось желание посетить загадочную Персию. Пока же оставалось довольствоваться лишь фотографиями и одним-единственным экспонатом, привезенным из города, до которого простиралась на восток империя Александра Македонского.

В другом зале сделан стеклянный пол, под которым представлены древние артефакты. То есть буквально у вас под ногами – свидетельства археологических раскопок. В одном музее можно проследить всю историю человечества на примере одного отдельно взятого народа (таджикско-персидского).

Составная часть фортификационной системы города основана в VI–V веках до нашей эры. Согласно данным, полученным Северо-Таджикской археологической комплексной экспедицией (СТАКЭ), Худжандская крепость сначала была окружена насыпным валом, позднее – стеной значительной толщины из сырца. Город и цитадель – составные части античного Худжанда – имели отдельные крепостные стены, окруженные широким и глубоким рвом, наполненным водой. Остатки этих укреплений обнаружены под центральной частью левобережного Худжанда и окружают территорию древнего города площадью 20 гектаров.

С развитием экономики, торговли, системы правления и ростом численности населения город разрастается. В VI–VII веках строится новая крепость. Средневековый Худжанд состоял из трех основных частей: цитадель, шахристан и рабад. Цитадель располагалась на берегу Сырдарьи у ворот рабада. Средневековая Худжандская крепость считалась одной из самых укрепленных в Средней Азии.

Во время нашествия Чингисхана (1219–1220) для осады города было направлено 25-тысячное войско с 50 тысячами среднеазиатских пленников. Героическая оборона Худжандской крепости и расположенного недалеко от него острова на Сырдарье под руководством Тимур-Малика составляет одну из ярких страниц в истории освободительной борьбы таджикского народа. В результате монгольского нашествия Худжандская крепость была разрушена. По сообщению историка Хафизи Абру, в начале XV века крепость лежала в руинах. По сведениям Захириддина Бабура, уже в конце XV века крепость была восстановлена и являлась резиденцией местного правителя.

Уже на выходе из музея встретил двух туристов. С фотоаппаратами, рюкзаками – все как положено. Правда, ребята были значительно старше меня и явно не русские. Не помню, как завязался разговор. АААА!!! Я услышал от них «Кайракум-куль». А я как раз собирался туда. Это «Таджикское море» – водохранилище на Сырдарье. На улице была жуткая жара. Градусов 45.

Завязался диалог с этими ребятами. Сказал им, что я тоже собираюсь туда. Они не знали, как объяснить таксисту, куда им надо, и где найти транспорт. В Таджикистане по-английски мало кто говорит. Я им сказал, что из России и по-русски сейчас договорюсь с таксистом, и нас довезут.

Поймал таксиста, договорился о цене, моих новых компаньонов предупредил, что едем в складчину. Стоимость поездки поделили на троих, и каждый внес свою долю. Всех все устроило, на мое предложение они активно закивали. С парнем-водителем договорился на определенную сумму. Плюс он сказал, что готов и за полцены отвезти нас потом назад. А пока мы там будем купаться, он нас подождет.

Попутчики мои оказались испанцами. Но жили они в Таиланде. Один из них – учитель географии и истории, а другой – просто его друг. И вот первый привез второго в Таджикистан показать красоты Средней Азии. Сам он тут уже бывал. Плюс этот товарищ интересуется историей. Очень его интересует личность вождя мирового пролетариата – Ленина. По пути нам два раза попадались памятники Ленину (странно, но в Таджикистане они сохранились). И каждый раз учитель оживлялся и кричал:

– Kamerad Lenin! Kamerad Lenin! (Товарищ Лени́н! Товарищ Лени́н!)

Купаться они наотрез отказались, объясняя это тем, что недостаточно тепло. Вот если бы было +60 °– они бы пошли купаться, а +45 ° – прохладно для них. Для меня это было, конечно, удивительно. Сказал, что мне, как северному оленю, выросшему в Мурманске, и в Душанбе тепло! Учитель географии, конечно, представляет, где находится Мурманск. И при одном только названии этого города он съежился, изображая, как у него мороз по коже пробегает.

Дальше я еще пару раз мимолетно произносил «Мурманск», наблюдая за его реакцией. Конечно же, наплел ему про белых медведей, шастающих по городу. Про школу, которая выглядела как самый большой в городе чум. И что кроме ягеля и грибов полгода ничего не ел. В общем, стандартный набор баек про Крайний Север.

Так вот, за шутками и прибаутками доехали до Гулистона. Минут 30–40 на такси. А там уже, пройдя мимо чайханы, вышли к водохранилищу. Когда я увидел море, меня обуяла такая радость! Как ребенок обрадовался воде. Жара плюс пыль дорог. Мои иностранные друзья остались на малом озере, а я же отправился на большое. Договорились встретиться через час или два на том же месте. Наплескавшись там, отправился к условленному месту.

По пути мне встретился небольшой «лягушатник». То ли детская запруда, то ли женская. В общем, отдельная от общей купальни. Там купалось несколько девушек. В платьях. Я так понял, что это проявление строгих мусульманских правил. Мужчины купаются в плавках, а женщины – в одежде. Чуть поодаль увидел вообще «малинник» – несколько таджикских женщин. Как я уже писал выше – они очень любят фотографироваться. Потому сфотографировался в этом «малиннике».

Еще 30–40 минут, и мы снова в Ходженте. На том самом месте, откуда нас и забрали. У испанцев были свои планы, у меня – свои. Стали прощаться. Попросил у них фото на память.

Ребята приготовились позировать, но какие-то грустные на них были лица. Попросил, чтоб сказали: «СИ-И-И-И-Иськи!» Они сказали, растянув улыбки. Сфотографировал их. После чего они спросили меня:

– What is it – siiis'ki? (Что значит «си-и-и-ськи»?)

Объяснил им, что американцы говорят «cheese» («чИ-И-И-Из-з»), когда фотографируются, а у русских же для этого случая есть слово «сИ-И-И-Иськи». И пришлось объяснить, показывая на себе. И вот тут их пробрал истеричный смех! На этой веселой ноте и расстались.

В Ходженте мне осталось из задуманного немного. Проехаться по городу до главного рынка. Около него еще пара достопримечательностей. Но прежде вышел на берег Сырдарьи. Вспомнил, как в школе, еще в 3-м классе на природоведении, проходили эти две реки – Сырдарья и Амударья.

И вот Сырдарья буквально передо мной. Для засушливой Средней Азии река полноводная. Правда, позже я увидел, что в Узбекистане эта река значительно мельче. Да и вообще за воду там идет настоящая борьба. Узбеков зажимают. Они самые обделенные водными ресурсами.

Теперь оставалось доехать до площади Панджшанбе. Там находится мавзолей Шейха Муслихиддина, мечеть и рядом с ней – главный рынок города.

Мечеть Масджиди Джами – это крупный мемориальный ансамбль, находящийся в исторической части города, расположен на западной стороне площади Панджшанбе, фасад здания обращен на улицу Шарк, воздвигнут на могиле Муслихиддина Худжанди – правителя города Ходжента, поэта, жившего в XII веке.

Предания гласят, что шейх Муслихиддин был святым чудотворцем. Сначала он был похоронен в селении Унджи (пригород Ходжента), но его почитатели перенесли прах шейха в город и воздвигли на этом месте мавзолей. Это было в XII веке. Тогда мавзолей являл собой небольшую погребальную камеру из жженого кирпича, украшенную терракотой. Эта усыпальница была разрушена в период монгольского нашествия.

В XIV веке мавзолей отстроили вновь, но при этом слегка изменили планировку. Теперь он стал состоять из двух помещений. И это здание, увы, тоже было вскоре разрушено.

В XVI веке на останках старого мавзолея было построено новое здание. Оно конструктивно отличалось от прежних строений и стало не просто местом захоронения, а сооружением, в котором совершались молитвы и ритуальные обряды. Мечеть построена в 1512–1513 годах. Многоколонный (30 колонн) айван примыкает к восточной стене зимнего зала, также многоколонного (20 колонн) и входит во внутренний двор мечети. На улицу Шарк обращена протяженная южная стена мечети без каких-либо проемов. Только справа на краю стены находится входное устройство дарвоза-хона с глубоким пештаком – порталом.

Расположение колонн в мечети подчинено модульной сетке: на айване повторяются шесть рядов по четыре колонны (30 модульных квадратов), а в зимнем помещении – пять рядов колонн по четыре в каждом. Две средние колонны по северному фасаду айвана отделаны резьбой на всю высоту и несут повышенную часть архитрава с массивными наборными сталактитами, сохранившими остатки росписи. При входе и над михрабом три дощатых квадрата потолка расписаны, но краски сильно потемнели и частью осыпались. Стены покрыты хорошим резным декором, по преимуществу геометрических мотивов. Обе двери зимнего зала отличаются тонкой изящной резьбой.

Конструктивно здание каркасное с сырцовым заполнением и последующей штукатуркой ганчевым раствором. Промежутки между каркасом использованы для устройства ниш при и михраба как в зимнем зале, так и на айване. Кровля мечети плоская земляная с глино-саманной обмазкой. Фундамент, на котором стоят стены здания, выложен из жженого кирпича.

Внутренний двор мечети с востока и частично с севера ограничен одноэтажными худжрами. В северо-восточной части двора высится минарет с традиционным фонарем, оформленным арочными проемами, откуда открывается прекрасная панорама города. Входной портал, обращенный на улицу Шарк, отличается изразцовой облицовкой и резными ганчевыми панно по фасаду.

Высокий портал представляет лишь лицевую декоративную стенку из жженого кирпича, дополненную с северной стороны сырцовыми постройками в два этажа с деревянным айваном наверху. Резные ворота портала выполнены в 1513–1514 годы. В декоративной отделке мечети принимали участие мулла Мансур (роспись), усто Шамсидцин (резьба по ганчу) и др. Мечеть в целом имеет удивительно гармоничный образ и представляет собой великолепный образец синтеза декоративного искусства и строительной культуры Худжанда.

Сегодня Мавзолей Шейха Муслихиддина – архитектурный ансамбль, состоящий из соборной мечети, минарета XIX века (высота свыше 20 метров) и древних захоронений.

Нынешний мавзолей двухэтажный, с входом-порталом, широким куполом. В центре находится зиёратхона (зал поминовения) и усыпальница-гурхона под куполом. В центре помещения – деревянное надгробие – сагона, покрытое тонкой геометрической резьбой с растительным орнаментом и инкрустациями. Мечеть-мавзолей имеет удивительно гармоничный образ и представляет собой великолепный образец синтеза декоративного искусства и строительной культуры Худжанда[2]2
  URL: https://www.liveinternet.ru/community/2425443/post77436669/


[Закрыть].

Мавзолей мне очень понравился. Белый мрамор плюс стекло – красивое сочетание. Но меня теперь больше интересовала не духовная пища, а материальная. Увидев рынок, устремился к нему, по пути фотографируя красоты, попавшиеся в поле зрения.

На рынке я хотел одну-единственную вещь – АРБУЗ! Как наркоман, хотел арбуза! Арбузный сезон у меня еще не был открыт. Самое время было его открыть. Среди торговых рядов нашел прилавок с самыми аппетитными арбузами. Купил один – килограммов на 9. Взял его в руки и пошел дальше бродить по рынку. И только уже на выходе поймал себя на мысли, что арбуз-то я поесть не могу. Ножа у меня нет. А есть его хочется. Вернулся к тому же самому прилавку, где и покупал. Поведал о своей беде и попросился поесть там же, попросив нож у продавца. Пристроился за торговыми рядами, вскрыл арбуз, съел, сколько смог. А смог я около 5 килограммов. Остальное выкинул со словами «хватит!», вернул нож и отправился на автовокзал.

Туда доехал на маршрутке. Следующим пунктом назначения для меня был Бустон. Городок находится буквально на границе с Узбекистаном. Подождал минут 15 до отправления. Проехал минут 30 и был в городке. Теперь предстояло как-то добраться до границы. Выручили таксисты. У них, как сказал водитель маршрутки, есть свой «пятачок», откуда они отвозят пассажиров до границы. Тем же путем проследовал и я. За небольшую плату меня довезли до границы. Точнее, остановились метрах в пятиста от КПП. И указали, куда идти. Пока шел до КПП, увидел самый необычный Duty Free в своей жизни.

Войдя на территорию КПП, спросил:

– В Узбекистан – это через вас?

В нескольких шагах впереди меня уже развевались флаги Узбекистана. Мне же оставалось лишь пройти бюрократические процедуры и утрясти все формальности перехода границы. На выходе из Таджикистана практически не досматривали. Для посещения республики Узбекистан гражданам РФ не надо визу, но надо загранпаспорт и нужно заполнить миграционную карту. В ней следует указать ввозимые ценности, деньги, мобильные телефоны и прочее.

Обыск при входе в страну основательный. Когда я был на КПП, разбирались с некой женщиной, пытавшейся пронести журналы «18+» в страну. Меня же попросили показать фотографии на фотоаппарате. Разумеется, досмотрели рюкзак. Но на этом и ограничились. Миграционную карту (в двух экземплярах) велели не терять и отдать, когда я буду покидать страну.

Не веря собственному счастью, я вышел уже на узбекистанской территории.