Текст книги "Курнос"

– Слушай Шмыг, жри спокойно! – почувствовал опять закипающую злость, Курнос: – Отвали!

– Да ладно, что ты кипятишься? Я же как лучше!

– Как лучше… – передразнил Шмыга, Курнос.

Сидевший, по соседству и поедавший свою порцию Серый, задумчиво смотрел на Курноса, и о чем-то думал. После того как последнее содержимое ложки было поглощено, Серый обратился к Курносу:

– Слышь Курнос, айда сегодня со мной, на базар, пошманаем?

– Пошли! – механически ответил Курнос, обтирая остатки каши на тарелке, хлебом.

– Пацаны, возьмите меня тоже…, ну пожалуйста!! – заныл Шмыг.

– На фиг ты нам нужен? – просто ответил Курнос.

– Ну возьмите…, я все сделаю что скажите… – захныкал Шмыг с ужасающим всхлипом втягивая потекшую жидкость из носа, нацеленную было упасть в тарелку.

– Слушай чмырик! Вали ка с моей фуфайки подальше! – поставил точку на дальнейшем разговоре Курнос, отпихивая плечом со своего топчана, Шмыга. – Аппетит людям портишь тут, тошнотворик!

– Да ладно вам…, я ведь просто болею… – обиделся Шмыг, но все же, встав со своей тарелкой, пошел в своему месту.

– Как он надоел… – пожаловался Серому Курнос, уперев свой взгляд на удаляющую спину Шмыга.

– Да не обращай внимания! – успокоил Серый – Просто такой он человек нудный.

– Это как так нудный?

– Нудный, ну значит надоедливый. – ответил Серый.

– Это точно…, – пробормотал Курнос, примеряя новое слово. – Нудный…, ну-ну.

Наконец с едой было покончено, и мальчишки начали суетиться, собираясь на промысел, в город. Шмыг все же напросился в команду к трем мальчишкам, во главе с Косым, который был способен зарабатывать только одним способом. А именно, более младших мальчуганов «толкать на тротуар», то есть заставлять их в общественных местах просить милостыню. Сердобольные граждане, видя худых и маленьких детей, нет, нет, а кидали им в ладони рублики…, еда тоже принималась на ура. Правда, иногда, нагоняй тоже можно было получить, но это мелочи жизни. Сам Косой, во время «работы» мальчишек находился поблизости, контролируя их.

Ну а первая команда, которая вылезла на «работу» из колодца во главе с Карягой, состояла из Милки и собственно самого Каряги. Вид деятельности ими был отработан уже давно, и доход они приносили в общаг один из самых ощутимых. Милка была единственной девчонкой в этом сброде, и выбор деятельности был не большой. Каряга предлагал прохожим «минет» от смазливой девочки. Смазливой она была, конечно, с большим натягом, учитывая ее худобу и большой нос, торчащий между зелеными глазами с отсутствующими ресницами. Но клиенты в принципе были довольны и сама Милка получала какое-то мазохическое удовольствие, хотя возраста она была пятнадцатилетнего, видно сдвиг был в мозгах небольшой.

Баян, с еще двумя «башнями», в это время достали две бутылочки аптекарской перцовки и разводили их водой. Они всегда уходили последними по сложившей уже традиции. Их промысел начинался после обеда, а самый пик приходился на вечернее время. Бизнес у них был «элитный», уважаемый в некоторых кругах. Стибрить и сделать ноги, а если не получится своровать, то отобрать. Благо на улице было много «лохов», иногда и силу применить не возбранялось, правда, бывало что лохи давали и отпор. Очень часто «башни» приходили битые, с синяками. Но все же чаще лошки от страха выворачивали карманы, главное в выборе лошков, чтобы они были слабее и без компании, и желательно подальше от многолюдных мест.

Курнос с Серым, прихватив с собой сумки, вылезли из колодца. Серега достал две сигаретки из-за пазухи куртки и протянул одну Курносу. Оба прикурили от зажженной Серым, спички, и одновременно, затянули едкий дым в легкие.

– Клева!!! – пробормотал Курнос, щурясь от удовольствия и колючего дымка, разъедающего глаза.

Они стояли в трех метрах от колодца и смотрели на торчащие трубы завода, находящегося от их убежища метрах в трехстах. Высокие стены прикрывали обзор территории завода, но в принципе, мальчики знали что там, за стенами. Не раз они лазили туда, на «ЗОНУ», так сами пацаны называли завод, из-за окаймлявшую колючей проволокой, стену.

– Что засранцы! Вы еще не свалили? – выговорил Баян, вылезающий в этот момент из колодца. Мутные глаза Баяна выдавали, что алкоголь подействовал. За ним вылезли другие «старички», не отличавшиеся от Баяна устойчивостью. В «доме» остался лишь один Заяц, вЕдущий хозяйство и кухню. Зайца это устраивало, и никуда он не напрашивался. Зайка занимался своими бытовыми делами, и его это устраивало, других тоже, никто не лез к нему. Долю кормежки свою он получал как полноправный член этой маленькой банды.

– Чтоб через минуту я вас не видел!! – промычал Баян.

– Мы сваливаем уже! – успокоил Баяна Серый, и уже обращаясь к Курносу, добавил: – Поперлись!

Глава № 4

Старушка, одетая в обшарпанное пальто, сидела на ящике и предлагала прохожим купить «лучшие, жаренные семечки на этом базаре». Рядом сидящая женщина, так же продававшая семечки, умеренно, но постоянно высыпала в кульки покупателям в отличие от старушки. Та лишь злобные кидала взгляды на свою конкурентку, особо ее раздражала вежливость и улыбка, сопровождавшие при каждом проданном стакане.

– Спасибо милые! Покупайте еще! Вы очень красиво смотритесь! – поблагодарила женщина молодую пару, протягивая очередной кулек семян. Молодой человек, улыбаясь, протянул мелочь женщине и высыпал ей в ладонь. Обнимаясь, парочка растворилась в толпе снующих покупателей. Тут же появились, невесть откуда взявшиеся, двое мальчишек. По их потрепанному виду, женщина сразу их узнала.

– Ой, Сереженька…, сегодня у нас будете? – обратилась она к Серому.

– Да тетя Флора. – Ответил Серега, протягивая руку к мешку с товаром.

– Я тебе!!! – ударила не сильно по руке, продавщица – суешь свои руки грязные с бациллами.

– Но тетя Флора, чистые они… – стал оправдываться Серый, показывая женщине ладони.

– Знаю, знаю какие они чистые. – Ворчливо пробормотала тетя Флора, набирая стаканом семечки. – Держите охламоны.

Отсыпав в протянутые ладони мальчишек семечки, по пол стакану каждому, тетя Флора добродушно улыбнулась.

– Сереженька, ты если что услышишь про шмон ментов, прибеги сюда, предупреди уж нас?

– Тетя Флора, ну конечно! – успокоил Серый женщину, с важным видом выплевывая шелуху.

– Флорка! Ну ты чего этих спиногрызов приучаешь? – не выдержала это панибратство мальчишек старушка, зло зыркая на пацанят. – Потом они же тебя ограбят в подворотне.…

– Марья Ивановна! Ну что вы, в самом деле? Это же просто дети!

– Знаю я этих детей…. – дальнейший монолог мальчишки не услышали, так как удалились на достаточное расстояние.

– Ну и змея! – выпалил Курнос Серому.

– Кто? Ивановна? – удивился Серый.

– Ну да, она…, а взгляд у нее как у ведьмы!

– Ааа, не обращай внимания на нее. Она всегда такая, ты главное с ней никогда не имей дело. Ты ее не трогаешь, она тебя не трогает….

– Смотри Серый, айзеры пиво пьют! – прервал Серого Курнос, увидев двух допивающих пиво кавказцев, стоящих за прилавком с апельсинами и другими фруктами. – Пойдем, выпросим что-ли?

– Погнали! – согласился Серега, засыпая семечки в карман.

И когда уже до кавказцев оставалось метров тридцать, наперерез, из-за угла выскочила женщина, с большой сумкой в полоску.

– Вот бляха муха! – выругался Серый, ускоряя шаг.

Женщина была не свежая, и по одутловатому, опухшему лицу пропойцы, можно было догадаться, что в этом состоянии она находилось очень продолжительное время. Грязная куртка и порванные зимние колготки, подчеркивали ее финансовое положение. Но, не смотря на все это, реакция у нее была отменная, а зрение острое. Увидев двоих конкурентов, она ускорила шаг.

– Вот стерва! – пробормотал Курнос, понимая, что им не опередить.

– Да и ладно! Черт с ней! – остановился Серый. – Не успели!

Женщина, довольная своей мелкой удачей, остановилась у прилавка.

– Мужчины! Оставьте даме бутылочки! – хриплым, прокуренным голосом и не без кокетства, стала выпрашивать мадам.

Те, с брезгливостью протянули пустые бутылки, не прерывая свой разговор на родном, непонятном языке.

– Спасибо мальчики! – поблагодарила женщина, с торжеством посмотрев на Серого и Курноса.

– УУУ алкашка! – выдавил со злобой Курнос, и не выдержав, состроил ей рожу.

– Ах вы сукины дети! – ощетинилась женщина, и замахнулась на парнишек сумкой в попытке их достать.

Те лишь с веселым визгом отбежали от нее подальше и остановились. Курнос, довольный реакцией женщины, решил ее подзадорить, и нагнувшись задним местом в сторону мадам, хлопнул рукой по своей половине ягодиц.

– Бе-е-е!!! – козлодоем забекал Курнос.

– Ах ты собака!!!! – завизжала уязвленная мадам. Двое кавказцев, хохоча над картиной, подзадоривали Курноса.

Пытаясь не уронить собственное «лицо», женщина попыталась догнать мальчугана. Тот, с ловкостью обезьяны, стал маневрировать между прохожими, не давая возможность до себя дотянуться. Поняв безнадежность поимки мальчишки, женщина остановилась и гордо, чуть пошатываясь, отвернулась от ловкого Курноса. Пройдя несколько шагов, всем видом показывая свое уязвленное «достоинство», женщина вздохнула, не замечая подкрадываюшего Курноса. Сорванец так просто не хотел все оставить, и со смачным шлепком, пнул по заду женщине.

Она с визгом, резко повернулась, пытаясь поймать за шиворот хулигана. Курнос хохоча выкрутился из рук, и издавая хрюкающие звуки, припустился от дамочки. Догнать мальчугана не было возможности, и женщина опустила руки с сумкой. Со слезами на глазах, от беспомощности и ужасающего позора, она побрела по своим неотложным делам, ускоряя шаг, по дороге отводя взгляд от назойливых и любопытных глаз прохожих, привлеченных бесплатным аттракционом: «пни меня».

– Ха-ха!! Как я её? – с гордостью похвалился Курнос, подходя к стоящему в стороне невеселому Сергею.

– Ты просто крут! – пробормотал иронично Серый, у которого после этой сцены, остался горький привкус. – Калдырьку «опустил»….

– Да ладно тебе! Такую пьянь подзаборную еще жалеть…, так им алканавтам и надо!

– Курнос? А тебе не кажется, что через лет десять мы такие же будем? – ужаснулся собственной мысли, Серый.

– Ну уж! Скажешь тоже… – уверенность куда то пропала, и уже стал жалеть о содеянном Курнос. – …. Все равно она сучка…, пойдем лучше покурим.

– Пойдем! – Согласился Серый машинально, на ходу, доставая пачку «Примы» без фильтра и протягивая ее Курносу. Не стесняясь людей, мальчишки прикурили, останавливаясь у конца товарных рядов.

– ЭЭх мальчики! Не стыдно вам при людях, в таком возрасте курить? – укоризненно качая головой, появилась не весть, откуда появившаяся бабушка, держа в руках пакет, опять же, с пустыми бутылками. Здоровая конкуренция на этом базаре процветала. – Когда я была в вашем возрасте, даже помыслить не могла о таком, в наше время родители нам спуску не давали, и при этом воспитанность и интеллигентность прививалась с молоком!

– Ха, интеллигенция!! А бутылочки так же собираете! – прервал, с желчью в голосе, нравоучение Серый, выдыхая колючий дым и сплевывая под ноги. – Видать чему-то не тому вас учили родители….

– Да как ты смеешь!!!!! – очки с носа, от возмущения, съехали, и не находя слов от обиды, бабушка закудахтала, в попытке выдавить из себя что-нибудь членораздельное: – Недоносок!.., я сорок лет вас…, учила…, и на старости…, пенсия…, мрази…

Мальчишки быстро выплюнули сигаретки, и с удивлением, от греха подальше, отбежали в сторону от разъяренной старушки, махающей руками.

– Уух сучары поганые!!!

– Во ни хрена себе!!! – выдавил из себя Курнос, после того как остановились на безопасном расстоянии.

– Вооще припадошная…, а с виду такая мирная бабуля. – Согласился Серый, почесывая голову.

Так и начался их трудовой день на этом торговом, ярмарочном поприще. Народ сновал по базару, прикупаясь понемногу, мельтешение людей было привычно, и вообще, ажиотаж и суета – первый друг для заработка беспризорников испокон веков.

Глава № 5

Прохладное утро заставляло торговцев кутаться в плащи и подогреваться под прилавком, водочкой. Самые бойкие, выбивая чечетку, пританцовывали, выдыхая клубы пара. Молодые продавщицы хихикали над шутками покупателей мужского пола, а вдруг среди них мог оказаться принц, надежда всегда была, есть и собственно будет.

Курнос и Серый рыскали среди этой базарной суеты, собирая пустые бутылки, картон, бумагу, жестяные баночки от пива или газировки. Все, что можно было сдать на «вторичку», находящуюся в конце базара – собиралось и обменивалось на деньги. Пару раз им удалось вытащить из пакетов у женщин кошельки, на поверку оказавшиеся косметичками с дешевым содержимым, при ближайшем рассмотрении. Ближе к обеду удача мальчишкам прилетела в виде подвыпившего толстенького мужичка, с торчащей барсеткой из кармана. А дальше дело техники, ловкость рук и отвлечений – барсетка была в руках пацанят. Правда денег оказалось там не много, но все же пара сотенновых перекочевали в карманы к мальчишкам, а барсетка с документами оказалась на бордюре, на видном месте.

Наконец день набрал обороты, температура поднялась до пятнадцати градусов тепла. Мрачность начавшего дня уступило веселому проступившему солнцу. Все больше и больше мужичков попивали пивко, поставляя пустые бутылки и банки мальчишкам, а те все чаще и чаще навещали «вторичку» для сдачи вторсырья. В общем, за какие-то еще пару часов, Серый с Курносом нахалтурили двойную норму дня. А если еще посчитать бесплатный обед от Карима, за сношенные, от газели к прилавку, ящики, то день можно зачесть как стахановский. В связи с чем, мальчишки решили поразвлечься до конца дня в городе.

– Тетя Света! Две пачки Примы дай. – Важно выговорил в оконце Серый, подойдя к ларьку «Табак», за ним, оглядываясь по сторонам, стоял Курнос.

– Сережка! Ах ты наглец! В лоб что-ли хочешь? – раздался из оконца голос продавщицы. – Тебе сколько раз говорили, тихонько и незаметно!!!

– Да ладно теть Света, никого рядом нет… – важность пропала без следа, а просительные нотки и даже заискивание, проступили.

– Смотри у меня! Когда-нибудь выйду и ремня тебе надаю… – все же собрала продавщица мелочь с блюдечка, и после чего протянула Серому сигареты, завернутые в газету для конспирации.

– Спасибо тетя Света!

– Что-то рано вы сегодня закругляетесь…

– Да надоело! – махнул рукой Сергей. – По городу прошвырнемся!

– Ну это понятно, дело то молодое! Ну, давайте до встречи, мальчики!

Мальчишки махнули прощально тете Свете и потянулись к выходу из базара.

– А ну хлопцы! Вы это куда? – услышали за спиной мужской голос.

– Блин… – простонал шепотом Серый, поворачиваясь к голосу.

– Что? Хотели улизнуть? – перед ними стоял мужичек лет тридцати пяти в патрульно постовой форме и погонами сержанта. На поясе у него висела противно трещащая рация. Довольная улыбка подчеркивала золотые коронки, сверкающие на солнце. Он был слишком известен на этом базаре, так что о бегстве нельзя было и помыслить.

– Начальник! Как вы могли подумать о нас так? – начал отговариваться Сергей, искренне смотря своими зелеными глазами на сержанта. – Мы как раз хотели найти вас.…

– Знаю я вас засранцев! – прервал сержант Серого, позевывая от скуки и сытого обеда. – Ваш Баянчик уже сваливал пару раз с базара после своих дел… Вы поцики такие молодцы нафиг…, я такие усилия прилагаю, чтобы вас прикрыть…, а вы так плохо поступаете….

Прервал свою речь страж закона, и, приложив указательный палец ко рту в знак молчания, о чем-то задумался. Мысль его, дойдя до какой-то извилины в голове, вырвалась смачной отрыжкой и легким алкогольным перегаром из ненасытной пасти. После чего сержант продолжил, не без удовольствия – иногда собственная важность греет душу:

– Так что поцики, взнос надо платить работая на этом базаре….

– Закон есть закон, дядь Жор! – согласился Серый, потянувшись в свой карман.

– Э-э-э-э-э! – приостановил порыв Серого сержант, пальцем маня за собой. – А друг пока твой пусть в стороне постоит.

Отойдя за ларек, от лишних любопытных глаз, сделка была проведена быстро и отработанно, и сторублевка перекочевала в карман сержанту.

– Ладно парнишки, молодцы! – заговорил страж порядка, выходя из угла ларька с Серегой. – Но Баяну там у себя передайте, что Жора ждет две сотни за прошлые разы, иначе Жора ему жития не даст!

– Передадим дядь Жора! – уверил Серый сержанта тяня Курноса в сторону.

– Дуйте, дуйте! – пробубнил удаляющим мальчишкам Жора, смотря по сторонам в поисках новой жертвы.

– Ну, бляха муха, пронесло! – вымолвил облегченно Курнос, после того, как вышли за ворота базара. – Сколько ты ему дал Серый?

– Соточку. – безрадостно ответил Серый, закуривая сигарету.

– Жалко…, ну и сколько осталось у нас?

– Ну, три сотни есть, с хвостиком!

– А себе сколько оставим? – не унимался Курнос.

– Две сотки Баяну, ну а соточку с хвостиком, нам погулять! – выдохнул, по-взрослому через ноздри, дым Серый.

– Прикольно! – подытожил Курнос уже представляя, чтобы купить на эти «разгульные» деньжата. – Серега! Может мороженное?

– Базар тебе нужен! – согласился Серый, сплевывая в ноги.

* * * * * *

– Клёва! – проурчал Курнос, проглатывая изрядный кусок пломбира и чувствуя приятную прохладу в желудке.

– Да-а! – согласился Серый, поймав языком падающую каплю тающего лакомства.

Мальчуганы, развалившись на скамейке, уплетали мороженое. Мимо проходили прохожие бросая на оборванных и грязных мальцов презрительные и непонимающие взгляды. Радостное поведение оборванцев смущало людей а некоторых даже раздражало.

– Всю жизнь бы вот так сидел и жрал мороженки. – Мечтательно изрек Курнос, ладонью втирая каплю лакомства в штанину. День становился все теплее, и мороженное таяло на глазах.

– Это точно! – вымолвил Серый, щурясь от удовольствия.

– Привет мальчики! – услышали они за спиной хрипловато-басистый голос. Повернувшись, те увидели бомжа. Его отрепья от одежды болтались на нем от дуновений ветра. Грязная, с застрявшим репейником, борода, торчала в разные стороны. Брови были густоты непомерной и закрывали глаза, с тем же успехом он мог закрыть веки, никто бы не понял.

– Привет дядя Вова. – Поздоровался Серый и проглотил последний кусок вафли с пломбиром.

– Как у вас дела? Не голодные вы? – поинтересовался бомж, выхаркивая коричневую, никотиновую жижу.

– Нормально, от голоду не страдаем дядя Вов.

– Это хорошо! А как там мой Константин? – неуверенно спросил дядя Вова.

– И с ним все нормально! – уверил Серый, не меняя раскованную и чуть нагловатую позу.

– Не болеет Костя?…

– Здоровый он дядя Вова, здоровый! – резко ответил Серый, теряя терпение.

– Что-то давно я его не видел в этих местах, как бы с ним что не случилось….

– Слушай дядя Вов! – не по-детски взрослым тоном прервал бомжа, Серый. – Валил бы ты отсель…, а то спохватился нафиг…, раньше надо было думать!

– Сережка, прости меня…, он же сын все-таки мой…. – всхлипывая, и тихо постанывая, повернулся от мальчишек дядя Вова и заплетающим шагом поплелся по своим делам.

– Кто это был? – спросил Курнос Серого. – Я его и раньше на базаре видел.

– Да так, папенька Каряги. – Уклончиво ответил Серый.

– Каряги? Ни хрена себе! – удивился Курнос. – Я и не думал что у него есть имя, да еще и отец.

– У всех есть имена и тем более отцы! – многозначительно заметил Серый.

– Но ведь у меня имени нет, у Шмыга нет, у Зайки тоже нет…, вроде.

– У всех есть, в крайнем случае были, имена, вы их просто не помните.

– Странно…, – задумался Курнос. – …а зря ты его так….

– Зря, зря! Уж ты бы помолчал! – взъерошился Серый – Ну вот что ему не жилось? Продал квартиру и все остальное, и все ради водки. Сын вместе с ним на улицу ушел жить. Этот пьет, а тот ворует, чтобы не сдохнуть с голоду. Ладно хоть законники забрали от отца сына и в детдом отправили. Правда он потом сбежал и к нам приблудился…. А ты говоришь зря....

– Да ладно, чё ты завелся в самом деле…

– Ты же сам видишь, какой он…, – не успокаивался Серый – …, если бы мои родители не умерли, разве я б с тобой сейчас был? Разве они бы до такой жизни дошли?

– До какой такой? – не понял Курнос.

– А вот до этой! – махнул руками по сторонам Серый. – Живем в колодце…, крысы бегают по нам ночью, жрем что попало!

– Ну не знаю…., по мне так мы еще ничего так живем. Я вот был на свалке городской у бичей, так они вооще….

– Все! Достал! Не хочу слышать! – прервал Серый, отодвигаясь подальше от Курноса. Тот, тоже насупив брови и уперевшись локтями об колени, уперся взглядом в асфальт. Возникло неловкое молчание. Чувствуя свою вину, по отношению к Курносу, Серый заигрывающе, разлегся на лавке и с улыбкой стал бросать взгляды на Курноса.

– Ну? Чё весело? – обиженно спросил Курнос.

– Да так, ничего! – ответил Серый, шутливо пнув ногой Курноса.

– Ты чего? – с раздражением удивился Курнос, демонстративно отряхивая не видимую грязь, на чумазой и старой куртке.

– Ой, замарался бедненький! – засмеялся Серый, опять ткнул носком ботинка по Курносу.

– Ну ты вооще!!!! – возмутился Курнос и яростно бросился на Серого.

Мальчишки стали бороться на скамейке. Серега ухохатывался, уворачиваясь от попыток захвата Курноса, сказывалась двухлетняя разница в возрасте. Аккуратно, пытаясь не причинить боль, Серый вывернулся из под Курноса и с ловкостью водрузился на груди младшего мальца.

– Ух! Волчонок! – добродушно выдохнул Серега, пальцами потеребив курносый нос Курноса, заставив того чихнуть. – Ну что? Мир?

– Хер! – ответил Курнос, пытаясь спихнуть с себя Сергея. – У-у-у, жлобина!

– Успокойся. – Миролюбиво пробормотал Серый, не отпуская Курноса из под захвата.

– Ну все! Все! Сдаюсь! – сдался Курнос, перестав брыкаться.

– То-то же! – удовлетворенно сказал Серый, слезая с Курноса.

– Я б тебе намял бока…, да только жалко тебя! – отряхиваясь, выговорил Курнос.

– Конечно! Кто бы сомневался!

Глава № 6

Единственный парк в этом районе города, представлял собой обширный оазис природы, окруженный со всех сторон домами и разбитыми дорогами, а когда ветер дул с юга, то нёс выбросы завода, расположенного в километре. Без этого парка, люди бы жили в желтом или черном тумане, с увеличенной смертностью от онкологии. И естественно, парк любили все жители района. Даже администрация заботилась, чтобы сохранить этот кусок чистоты, были проложены асфальтные тропы и велодорожки, тут и там раскиданы были вдоль троп скамейки или лавочки.

Молодые парочки любили в тени деревьев прохлаждаться, наслаждаясь условно чистым воздухом. Также изредка в кустах или на скамьях мирно посапывали пьяные металлурги, шедшие с работы и «уставшие» по пути. Доблестная полиция собирала «уставших», патрулируя территорию, странно, но бичи и бомжи не интересовали защитников. Мамочки с папочками выгуливали своих ненаглядных деток, показывая им деревянных мишек, стоящих, в рост человеческий, и потрескавшихся от времени, среди берез. Иногда вспышки от фотоаппаратов или телефонов сотовых, нарушали гармонию световой палитры, искусство селфи набирало свои обороты, ведь эти мишки были такие милые, няшки….

Курнос с Серым сидели на скамье в парке, блаженно отдыхая после своего «трудового» дня. Гуляющие горожане привлекали внимание мальчишек, особенно праздно шатающиеся, но пока особо расслабленные не попадались, так что шпана балдела.

–Серый! – толкнул друга Курнос. – Смотри, Каряга с Милкой здесь шныряют.

Каряга с Милкой шли по дорожке. Усталые глаза Милки смотрели в асфальт, и чисто машинально, она плелась за Карягой. Тот наоборот, бодрой походкой вышагивал вперед, попивая из баночки пиво. Проходя мимо мальчишек, Каряга бросил взгляд на скамейку и узнав их, махнул рукой.

– А салаги, здорова!

– Здоровей видали. – ответил Серега.

Каряга присел к мальчишкам на скамейку, этому примеру последовала и Милка.

– Фууу! Устал! – выдохнул Каряга и сделал большой глоток из баночки, после чего откинулся назад.

– Слыхали? Устал бедненький… – Милка горько усмехнулась и глянула на Серегу с Курносом. За что тут же получила оплеуху, по затылку.

– Заткнись дура! Думаешь легко искать клиентуру на такое рыло, как твое.…

– Ты на себя посмотри, урод! – обиженно огрызнулась Милка, пересаживаясь от Каряги, на дальнюю сторону скамьи. – Ну скажите мне пожалуйста, козел!!!

– Заткнись сука! Щас мордой по асфальту проедешь!

– Только попробуй тварина, сам будешь сосать тухлые члены своих клиентов.…

– Ну, все! Достала….

– Да ладно вам трепаться, завелись как дети. – Попытался разрядить обстановку Серый.

– Ты же сам слышал….

– Ну и что?

– Как что?… – неуверенно пробормотал Каряга продолжая попивать пиво – …. За такое убить можно!

– Ну уж, убить, скажешь тоже. – улыбнулся Серый.

– Каряга, а мы сегодня отца твоего видели! – неожиданно ляпнул Курнос. Каряга чуть не поперхнулся пивом, а Курнос, довольный произведенным эффектом, продолжил: – Константин, ха-ха, кто бы мог подумать, что у тебя имя есть.

– Серый! Ты на хрен рассказал этому недоноску про отца?

– Каряга, ну извини, так получилось. Он сам подошел к нам и разговор завел, меня то твой батя знает. – стал оправдываться Серый, чувствуя свою вину.

– Знает…, падла он – а не отец! – с горечью выплюнул Каряга: – вспомнил меня…, видать выпить нечего, козел! Денег не просил?

– Да нет, просто о тебе беспокоился. – Неуверенно приободрил Карягу Серый.

– Как же, дождешься от него…, и вообще, ни слова о нем больше! Нет у меня отца и все!

– А что тут такого? Ну бич отец, и что?… – удивленно начал было Курнос.

– Заткнись свинья!

– Сам заткнись, а то нашелся тут обидчивый такой! – не унимался Курнос – не ты первый такой, не ты последний! У тебя хоть отец есть, а у кого-то даже такого нет!

– Да ладно вам, хватит! – не выдержала Милка, как более тонкое существо, чувствуя возникающее напряжение. – У меня у самой мать алкашка, и ничего, я и не парюсь даже! Мы же не выбираем себе родителей, главное – я такой не буду, ни в жизнь!

– Уха-ха! – хохотнул истерично Каряга. – Уж ты бы молчала, шалава мелкая!

– Сам такой! – обиделась Милка уязвленная в самое сердце. Возникло молчание, нарушаемое всхлипами Милки. Минуту другую все молчали, а потом Милка все таки продолжила: – И ни какая я не шалава!!!

– Не шалава, так шлюха! Или кто ты? – ехидно спросил Каряга заминая уже пустую баночку и отправляя ее в сумку Курносу.

– Я…, я…, я же не трахаюсь! – неуверенно пробормотала Милка, и уже более уверенно продолжила: – я просто сосу…, и какая разница конфету или ваши поганые херы…, для меня это одно и тоже! И в себя я не даю сувать….

– Ха-ха! – захохотал Курнос взявшись за живот. – Сувать…, уха-ха, ну и дура.

– Сам дурак! – огрызнулась Милка бросая злобный взгляд на Курноса и оглянувшись на Серого в поисках поддержки, увидела такой же гайморитный смех. Каряга не отставал от мальчишек в веселье. Милка не выдержав, со злостью в голосе заговорила: – Да сосу, так что же? Вы же сами потом жрете на заработанные, моим ртом, деньги! Сволочье! Скоты!

– Да ладно Милка, извини хм.., нас –весело заговорил Серый пытаясь сдержать свой смех – Ты же знаешь…., что мы тебя…, любим!

После последнего слова, все трое мальчишек, загоготали навзрыд, отпугнув проходящую мимо старушку. Милка, с красным от гнева лицом, вскочила со скамьи и пересела напротив, через дорожку, лавку, с ненавистью посматривая на ухохатывающихся мальчуганов.

– Уроды! – выдавила сквозь зубы Милка.

Посмеявшись еще пару минут они начали успокаиваться поглядывая на Милку.

– Милочка ну хватит дуться! Прости ты нас дураков! – заискивающе извинился Каряга.

– Черти! – выдавила миролюбиво Милка, пересаживаясь обратно к мальчишкам на скамью. Характер у девочки был отходчивый, что прекрасно знали пацаны. – Вы думаете, я всегда буду этим заниматься? Нетушки! Найду я себе хорошего мужа, выйду замуж и буду жить припеваючи! В собственной квартире!

– Да уж, найдешь! – почему то задумался Серый, веселье испарилось. – Как же!

– А что? Я же целкой буду!!! А они знаете как ценятся!!

– Ты, целочка наша, посмотри на себя в зеркало! – вернул на землю Милку, Каряга – Кому ты такая нужна?

– А что? – не унималась Милка. – Да если я накрашусь, оденусь хорошо! Знаете какая я буду красивая!....

– Будешь, будешь…. – прервал мечты Милки Каряга и посерьезнев, продолжил: – Все отдохнули, помечтали, а теперь последний заход сделаем, шевелись красавица. Пошли.

И встав со скамьи, Каряга подтянулся до хруста в костях, бросая цепкие взгляды на прохожих, в поисках очередного клиента для своей подруги.

Глава № 7

– Вот бля! Менты нарисовались! – насторожился водитель серебристой «десятки», стоящей на стоянке, у дороги. Рядом с ним, сидящий сосед, скучающим взглядом посмотрел в указанном направлении.

– А-а, шакалье! – махнул рукой пассажир. – Пэпээсники прохаживаются…, Чача, а что ты так напугался– то?

– Как чё…, это те ещё сучары… – повёл плечами водитель.

– Да ладно Чача, прошли те времена, когда их надо было бояться! – философски заметил приятель. – Забудь старые времена, когда они были ментами! Теперь они полицейские…, а полиция – это уже ближе к людям… Ну, и любовь к деньгам еще никто не отменял, а от смены названия любовь осталась прежней.

– Тебе Сократ легко говорить, ты же у нас енженер…, язык подвешен, а кто я? Так, урка в куртке…

– «Урка»…, что за вульгарность…., нет Чача… – поднял указательный палец Сократ – … ты сейчас не урка, а Дмитрий Васильевич Чижов! Личный водитель депутата и по совместительству личный секьюрити!

– А куда же деть десять лет, которые я на нарах пропарил? – полицейские прошли мимо «десятки», не обратив внимание на машину.

– А их никуда не надо девать! Ты должен принять прошлое! А то – была репрессия власти и подавление личности…, но ты не был сломлен!

– Ха репрессия…, где ты такие слова умные берешь?

– Все здесь Чача! – похлопал по своей лысой голове Сократ. – Она же создана не только чтобы ей кирпичи ломали.

– Всё это конечно хорошо, репрессия там, власть…, ну не знаю, если конечно проломить башку лоху и есть репрессия, то тогда конечно! – глупо моргнул Чача.

– Вот и молодец! – театральным голосом плохого актера заговорил Сократ. – И я горжусь, что моя судьба тесно переплелась со столь великим борцом с деспотизмом государства, ты просто Чегевара наших дней!

– Да ладно тебе, Сократ. – С сарказмом Чача был не знаком и поэтому покраснел от слов Сократа. – Скажешь тоже….

Неожиданно заиграла композиция Чайковского, и со вздохом, Сократ, вытащил из кармана альфон, проведя пальцем по приему.

– Слушаю, Игорь Борисович! – на глазах Сократ преобразился в заискивающую личность, на блестящем затылке проступили капельки пота. – Да…, пообедали…, да Чача со мной…., понял! Через десять минут будем на месте.

На глупом лице Чачи застыл вопрос, квадратная челюсть выпирала вперед, оголяя золотые зубы.