Текст книги "Матерь Бездна"

Сам я уселся на холодную землю и осмотрел окрестности. Кто знает, как скоро мне удастся вынырнуть в нормальный мир, но все-таки было чуть спокойнее, что со мной рядом кто-то есть, пусть это очень странный, а теперь еще и совсем беспомощный человек. Вскоре меня самого начало клонить в сон, и хотя я знал, что спать тут никак нельзя, и пытался сопротивляться, какая-то неведомая сила все же увлекла меня в забытье.

 
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю – в том нет вины –
Все четыре этих цвета[4]4
  Редьярд Киплинг. «Серые глаза – рассвет…» (пер. К. Симонова).


[Закрыть].
 

Андрей вернулся к странным числам, записанным выше, и принялся по-всякому примерять их к отрывку из стихотворения. Ничего не выходило. Если это и была какая-то загадка, то он не мог найти решения. Однако все эти стихи и странное число 320 в начале записи были тут явно неспроста. Андрей поднялся, ушел в комнату и вернулся оттуда с блокнотом и ручкой. Он переписал стихи в блокнот, отметив дату записи, и туда же добавил число. Если это была какая-то головоломка, то зачем отец Лизы все это придумывал? Какая у него была цель? Может, он и сам не понимал, что значат эти числа, а стихи вставлял просто по наитию? Предположим, что так, но к чему все эти игры с разным цветом в записях? Непонятно…

Отложив блокнот, он принялся читать дальше.

Когда я проснулся, все вокруг было по-прежнему. Я мысленно отругал себя за этот неуместный сон и, поднявшись, принялся будить мужчину, потряхивая его за плечи. Но тот никак не реагировал на меня. Тогда я крепко его обхватил и перевернул на спину. И тут я увидел на его лбу вырезанное число 308, кровь вокруг раны давно запеклась. Я отстранился и заметил, что галстук с мужчины сорван и на горле несчастного ужасающий, грубый разрез, словно его сделали тупым лезвием. Я стоял и глупо смотрел на это жуткое зрелище. Кто-то убил его, пока я спал, и по какой-то причине не тронул меня.

Когда я наконец взял себя в руки, то бросился бежать, даже не думая, куда направляюсь. В какой-то момент во время этого безумного побега от неизвестности я вернулся в нормальный мир, но как это произошло, помню плохо. Я просто обнаружил себя перед дверью своей квартиры.

Я собрал некоторую информацию по этому человеку. Сожалею, что мне удалось узнать это только после его смерти. Эта была реальная встреча с жертвой того маньяка, что орудует в городе и о котором только и говорят в новостях. Выходит, у меня был шанс спасти его. Однако я не успел. Мы встретились девятого числа, а десятого он был убит. Тело обнаружили рядом с автобусной остановкой, где я его встретил. Если бы я знал заранее, возможно, мог бы предотвратить это.

Имя: Васильев Егор Иванович

Дата рождения: 25.05.72

Дата смерти: 10.03.2008

Внешность: Волосы темные, средней длины. Худой. Рост около 180 см.

Черты лица острые, длинный нос, бледная кожа.

Был женат, детей нет.

Работал инженером (?).

Убит Москаревым.

Номер 308.

На этом запись заканчивалась. Андрей ощутил легкое недоумение. Значит, отец Лизы встретил на той стороне другого человека, которого убили, а уже после то же самое произошло в реальном мире? Лиза говорила, что ее отец в итоге помог найти маньяка, но на момент записи Смолин еще не знал, кто убийца, ясно, что пометка о Москареве была сделана позже – это было видно и по характеру надписи, явно сделанной другой ручкой. Толще стержень, цвет насыщеннее.

Андрей поглядел на часы: половина третьего. Глаза слипаются, нужно передохнуть. Какое бы безумие ни творилось вокруг, но завтра на работу. Забить на все не выйдет – деньги на исходе, а скоро платить за квартиру, и если в этом месяце не поднажать хорошенько и не закончить проект в срок, то можно забыть о премии. Да, мир Андрея может сходить с ума, но для остальных-то все идет, как и шло.

Он поднялся, закрыл дневник и, зажав его под мышкой, направился в комнату. Семен храпел так, что тряслись стены. Убрав дневник в рюкзак, Андрей взял со спинки стула полотенце и, вернувшись в коридор, зашагал в сторону ванной, но тут ему пришлось остановиться и принюхаться.

Пахло протухшим мясом.

Глава 11
Черная вода – Запертые двери – Встреча с незнакомцем

Он замер в нерешительности, мысленно готовясь к грядущему провалу. Прошло две минуты, затем три, но так ничего и не изменилось. Семен по-прежнему храпел, а в краткие моменты затишья слышался стук стрелок настенных часов в коридоре.

Андрей втянул носом воздух. Запах исчез. Неужели почудилось? Сделав шаг, замер, прислушался. Ничего. Обманулся, значит… нервное… ну и черт с ним…

С плеч будто свалился тяжелый груз. Андрей направился в ванную, включил воду, заткнул пробку, быстро оглядел свое отражение в зеркале и, скинув одежду, забрался в ванну и лег. Еще не успевший нагреться металл приятно холодил кожу. Андрей закрыл глаза и расслабился. Все, что сейчас нужно, – немного передохнуть. Выкинуть из головы все мысли. Ни о чем не думать.

Теплая вода приятно перекатывалась по ногам. Андрей провел влажной ладонью по лицу, а холодный воздух окутал лицо освежающей прохладой. Он полностью расслабился, да так, что вскоре начало клонить в сон. Однажды он уже уснул в ванне, и повторять этот опыт совсем не хотелось. Открыв глаза, он сел и протянул руку к струе воды из-под крана, чтобы умыться, но вдруг струя резко ослабла, а затем пропала совсем, попрощавшись несколькими каплями, гулко ударившими по поверхности воды.

Андрей повертел рукоятку смесителя в разные стороны, закрыл и снова открыл, но это не помогло.

Тогда он умылся водой, что успела набраться в ванну. Потянулся к мылу, но тут кран загудел и плюнул несколько раз грязной водой. Излив завибрировал, вывалился и рухнул в ванну, куда следом мощной струей ринулась черная вода.

Он неуклюже подскочил. Нога скользнула по гладкому дну. Схватился за карниз шторки, но он съехал по стене, не выдержав веса. Андрей полетел на пол, приложился головой о дверь. В глазах потемнело, а когда прояснилось, он обнаружил, что из переполненной ванны на пол льется черная, как нефть, вода.

Вскочив, он кинулся к смесителю и попытался перекрыть напор, но как ни крутил ручку, толку не было: вода все прибывала и уже лилась в комнату через щель под дверью. Андрей бросился к двери, дернул – дверная ручка осталась в руках, а замок отвалился и упал на пол, вместе с саморезами, что держали его в дереве. Андрей толкнул плечом: дверь не поддалась. Черная вода хлюпала под ногами, охватывая ступни леденящим холодом. Андрей уперся руками в край ванны и со всего размаху ударил ногой в дверь. Дверь распахнулась, и он в ужасе уставился в темноту коридора. Это уже не его квартира. Это вообще больше не было квартирой! За дверью простирался длинный и темный коридор, выход из которого, если он вообще был, терялся во мраке. На гладких каменных стенах блестела вода. Из коридора тянуло сыростью и гнилью. Вода из крана тем временем продолжала прибывать, сливалась с краев ванны на кафельный пол и текла в новое, неясно откуда возникшее в квартире помещение.

Андрей схватил брошенные на стиральную машинку трусы, натянул их, надел штаны и футболку. Оставаться здесь он больше не мог. Хотя тут было светло и знакомо – от безумно холодной воды пальцы ног онемели. Андрей шагнул в коридор, пересек успевшую натечь на каменный пол лужу и зашагал прямиком в темноту, оглядываясь на единственный источник света из ванной комнаты. Запах сырости усилился, и теперь к нему примешивался запах старого камня. Стены коридора плавно переходили в потолок, образуя полукруг, как будто Андрей попал в какой-то древний замок. Или, скорее, подвал этого замка.

Вскоре он вышел на сухое место. Пол тут не то чтобы был очень теплым, но все же согревал ступни после ледяной воды. Впереди была только темнота, и Андрей решил, что все же стоит вернуться. Постоит рядом с открытой дверью – по крайней мере там светло, а вот что ждет впереди, неизвестно. Развернувшись, он зашагал к свету, но тут лампы в ванной хлопнули, взрываясь, и погрузили все вокруг в непроглядную тьму. Андрей замер, слушая, как бешено колотится сердце. Перед глазами еще плясали серые пятна, но и они вскоре пропали. Слышалось журчание воды, она все еще продолжала вытекать из крана и литься на пол. А затем он услышал шлепок…

Будто кто-то наступил босой ногой в лужу. Едва успокоившееся сердце вновь застучало в груди, и Андрей чуть было не заскулил от страха. Темноты он не боялся – боялся того, что может в ней скрываться. Смолин писал о чудовищах – ведь так? Какое-то время он еще стоял на месте, прислушиваясь, но больше странных звуков не слышал. Тогда он развернулся и пошел вперед по коридору, ощупывая руками пространство вокруг себя.

Трудно сказать, как долго он бродил по этому странному месту: темнота сбивала с толку, лишала ориентиров, проникала внутрь с каждым вдохом, облепляла липким и вязким страхом. В какой-то момент журчание воды, вытекающей из ванны, пропало, и вокруг наступила почти оглушающая тишина, лишь изредка капала вода с потолка, а порой холодные капли приземлялись прямо на макушку Андрею. Воображение рисовало жуткие образы. Он старался держать себя в руках, борясь с соблазном кинуться бежать через темноту. Бег по неровному полу коридора был слишком рискованным делом, даже при спокойной ходьбе он уже пару раз споткнулся о выступающие камни и больно ушиб палец.

Одежда липла к мокрому телу, но холода Андрей не чувствовал: чем дальше он шел, тем теплее становилась вокруг, а запах сырости сменился вонью затхлых подвалов. Отогревшиеся пальцы ног покалывали тысячи иголочек. Вскоре Андрей нащупал рукой каменную стену, а спустя какое-то время стена изменилась. Он остановился, потрогал сменившее камень шершавое дерево, нащупал дверные петли, а затем и массивную рукоять. Потянул, но дверь не поддалась. Дернув еще несколько раз и ощупав дверь на предмет засова, плюнул и двинулся дальше. Через несколько шагов пальцы нащупали еще одну дверь, также запертую. А потом еще и еще. Продолжая идти, он проверял каждую. Насчитал десяток, затем пятнадцать, двадцать и, наконец, у двадцать первой остановился. Снова попытался открыть, и снова безрезультатно.

Постучать?

Андрей поднес кулак к двери, но передумал. Кто знает, что ждет его по ту сторону. Но и оставаться в темноте – нелепо.

Андрей вздохнул, привалился головой к двери и вдруг чудовищный вой пронесся по коридору, отражаясь от стен многократным эхом. А затем что-то по-собачьи фыркнуло где-то совсем рядом, и Андрей вспомнил, что говорила Лиза про ночные провалы отца: «Самое ужасное время…»

Андрей принялся дергать ручку на себя. Схватился за нее, уперся ногой в стену и что было сил потянул. Бессмысленно. Вой повторился. На этот раз совсем близко. Чьи-то мягкие шаги… Фыркают… Они фыркают. Без конца со всех сторон. Бежать? Некуда!

Андрей стукнул кулаком в дверь, уже ни на что не надеясь. После очередного удара дверь внезапно отворилась, и Андрей, все еще хватавшийся за дверную ручку, едва не свалился с ног. Влетел в помещение. Свет резанул по глазам. Андрей захлопнул дверь, нащупал железный засов, заперся. Тяжело выдохнув, уселся на пол, прислонившись спиной к двери. С той стороны в нее что-то резко ударило. Он подскочил и отступил. Выждал. Больше ударов не было.

Тогда он развернулся и оглядел место, в котором оказался. Просторная комната. Стены из того же камня, что в коридоре, разве что сухие. Приятно пахло кофе и хорошим табаком. Под потолком на длинных проводах висели обычные лампы накаливания, хотя в этой обстановке более уместны были бы свечи. У левой стены стояла облезлая деревянная скамья, а у правой – массивный стол красного дерева, за которым неподвижно восседал спаситель Андрея, судя по всему, и открывший дверь. За спиной мужчины высился массивный шкаф, набитый книгами. Человек никак не реагировал на Андрея, словно его тут и не было.

Приблизившись к столу, Андрей понял, почему незнакомец даже не посмотрел в его сторону. Он просто спал. Выходило странно: когда же он успел открыть дверь и тут же вернуться за стол, да еще и уснуть? Может, дверь открыл кто-то другой? Андрей внимательно осмотрел комнату, все еще щуря глаза, отвыкшие от света. Никого тут больше не было, и спрятаться негде: комната хоть и большая, но почти пустая.

Как бы там ни было, но пожилой мужчина, чью лохматую шевелюру украшали серебристые нити седых волос, и правда спал, подперев голову рукой, из-за чего дужка его очков съехала, и теперь очки находились почти на лбу. Другая его рука лежала на толстой кипе бумаг, сложенных на столе. Рядом стояла чашка с каким-то горячим напитком; над ней поднимался пар.

Андрей разглядывал захламленный стол, заваленный бумагами, упаковками от шоколадных батончиков и крошками трубочного табака, и вскоре услышал тихий, шаркающий звук. Он снова посмотрел на незнакомца. Голова спящего медленно сползала со слабеющей руки. Андрей стоял и смотрел, не зная, что предпринять. Затем откашлялся, надеясь, что мужчина проснется, услышав его. Но нет. Дужка очков, подталкиваемая рукой, поднималась все выше, теряясь в густой шевелюре.

Андрей успел вовремя. Подхватил одной рукой очки, другой схватился за подбородок мужчины в тот самый момент, когда тот открыл глаза и растерянно посмотрел на Андрея.

– Здравствуйте, – Андрей убрал руку с подбородка незнакомца, кивнул и положил очки на стол, которые мужчина тут же схватил и нацепил обратно.

– Чем могу? – спросил мужчина. – И вообще… Что вы тут делаете?

– Вы меня сами впустили, – ответил Андрей, недоуменно глядя на человека.

– Не помню, – мужчина мотнул головой. – Это, наверное, Яшка, скотина такая… Говорил ему – не впускать без моего ведома!

– Яшка? – спросил совершенно растерявшийся Андрей.

– Да, подлец мелкий…

– Но я тут никого не вижу…

Мужчина откинулся в кресле, стянул очки, потер переносицу и вернул их на место.

– А вот я вас прекрасно вижу, – сказал он. – Полагаю, что и вы не слепы.

– Да, но я про Яшку…

– Его и не увидите.

Андрей открыл рот, но тут же закрыл, не найдясь с ответом.

– Ну, раз уж вы тут, – сказал мужчина недовольно и протянул руку. – Меня зовут Антон Михайлович.

– Андрей, – ответил парень, пожимая руку.

– Извините, не могу предложить присесть. Кресло у меня одно, а если сядете на эту развалюху, – он указал на ободранную скамью, – вряд ли мы сможем нормально слышать друг друга. Таково уж устройство этой комнаты. А вы надолго? Не выгоняю, конечно, но чего-то не высыпаюсь я в последнее время.

– Надеюсь, ненадолго, – ответил Андрей, чувствуя, что попал в какой-то театр абсурда.

– Так позвольте полюбопытствовать, зачем пожаловали?

– Даже не знаю, как объяснить, – Андрей потер подбородок. – Пытался спрятаться от каких-то тварей, которые, судя по всему, хотели меня сожрать в темной пещере, куда я попал из своей ванной.

Андрей ожидал, что мужчина посмеется над ним или сочтет не совсем здоровым, но тот лишь понимающе покачал головой и вздохнул.

– Что скажете? – не выдержал Андрей.

– Не повезло вам, – мужчина пожал плечами.

Андрей провел рукой по влажным волосам и тяжело вздохнул.

– А Яшка… Он кто?

– Призрак.

Андрей посмотрел на Антона Михайловича, пытаясь углядеть в его мелких глазках, скрытых за линзами очков, усмешку, но не увидел ничего. А затем подумал: почему нет? В конце концов, почему бы не призрак? Разве тут есть чему удивляться – после всего, что произошло?

– Значит, вы тут живете, – сказал Андрей. – А Яшка…

– А Яшка помогает мне. Прибирает, двери вот открывает кому ни попадя, будь он неладен.

– Хорошо, а что это за место?

– Мой кабинет, я тут работаю. Изучаю историю.

– Значит, вы историк?

– Ну, не математик же… – раздраженно ответил Антон Михайлович.

– Коридор за дверью – это что?

– Не знаю, – Антон Михайлович пожал плечами. – За дверью у меня площадка, а на улице канал Грибоедова. Вид из окна прекрасный. Но раз вы говорите, что коридор…

– Да, и окна я тут не вижу.

– По ночам всякое бывает. Я ночью и не выхожу. Да и вообще, в последнее время почти не выхожу на улицу. Чего я там не видел?

– То есть я могу сейчас выйти на канал Грибоедова? – спросил Андрей.

– Не уверен, – ответил мужчина и, подняв руку, посмотрел на часы. – Лучше вам утра подождать тут. Ночью всякое бывает. Правда, спать на скамейке придется.

– А вы где спите?

– Тут же, в кресле, – ответил мужчина. – Ну а Яшка… сами понимаете.

– Ага, – Андрей кивнул, понимая, что ничего не понимает. – А может, вы мне тогда что-то расскажете? Совет дадите? Я вижу, у вас во всем этом опыта больше.

Мужчина удивленно посмотрел на Андрея, надолго задумался и наконец сказал:

– Учите историю.

Вот совет так совет.

– Вы читали Киплинга? – спросил Андрей.

– В молодости, кажется, «Книгу джунглей». А что? Если хотите что-то почитать, то книги у меня здесь, – он указал на шкаф за спиной. – Но там все по истории. Киплинга вы там вряд ли найдете.

Андрей уперся руками в стол и спросил:

– А к вам сюда часто заходят?

Мужчина покачал головой.

– Слушайте, а вы вообще понимаете, где мы находимся и что происходит? – спросил Андрей.

– Мы в моем кабинете, – ответил мужчина.

– Я попал сюда прямиком из своей ванной. Это все звучит как бред, но тем не менее это факт.

– А почему вы решили, что все это и правда происходит с вами?

– Я, конечно, могу предположить, что у меня что-то не то с головой, но все-таки я способен отличить реальность от фантазии.

– Слышу в вашем голосе неуверенность, – Антон Михайлович усмехнулся.

– Намекаете, что все это моя… галлюцинация? – спросил Андрей.

– Почему именно ваша? Может, кого-то другого…

Андрей задумался над этим странным ответом. Хотел было возразить, но вдруг понял, что мужчина уже и не смотрит на него. Задумался, уставившись в сторону невидящим взглядом.

Андрей позвал историка, но тот не отреагировал.

На ногах уже сил стоять не было, а ушибленный палец ныл. Вряд ли получится добиться чего-то вразумительного. К тому же и сам Антон Михайлович как-то не был расположен к разговору.

– Яшке передайте мою благодарность, – сказал Андрей и направился к облезлой скамье. Уселся на твердое дерево, которое тихонько скрипнуло под ним. Подняв глаза, он еще раз посмотрел на странного мужчину.

Антон Михайлович спал, подперев рукой голову.

Глава 12
Чужой дом – Знакомство с Виолеттой – Чучела на столбах

Громко тикали настенные часы. В комнате было душно. Пахло старостью, лекарствами и совсем слабо – выпечкой. Андрей сидел на потертом диване и нервно теребил край пледа, которым кто-то его укрыл, пока он спокойно спал в совершенно незнакомой квартире. Обстановка в комнате была скромной. Помимо дивана, тут стояла тумба с пузатым телевизором, на пыльный экран которого свешивался уголок кружевной салфетки, да старенький шкаф с зеркалом, на котором хранились пара коричневых чемоданов и стопка газет. Пол укрывал потертый ковер с оборванной местами бахромой по краям, а у противоположной стены находилось старенькое кресло, накрытое вязаным пледом. Настенные часы показывали половину десятого. Тонкую занавеску через открытое окно трепал ветер, а пылинки в лучах яркого утреннего солнца исполняли медленный замысловатый танец.

Андрей вообще-то прекрасно помнил все, что произошло накануне. И черную воду из крана, и темный коридор, и странного человека, сдружившегося с призраком, но совершенно не помнил, как попал в эту квартиру.

Отложив плед, Андрей поднялся и подошел к окну. За ним виднелся канал Грибоедова. Одежда на Андрее была та же, в которой он вчера вышел из ванной. Выходит, каким-то образом он прошел от проспекта Ветеранов аж сюда. Босой? Как это могло произойти?

– Проснулись?

Андрей вздрогнул и повернулся на голос. В дверном проеме стояла низенькая худая женщина лет шестидесяти. На голове ее был повязан платок, из-под которого выбивались тонкие, как нити, седые волоски. Легкие морщинки в уголках рта говорили о том, что женщина эта часто улыбается, в чем Андрей тут же убедился. Ее лицо озарила обворожительная улыбка, и женщина тихо сказала:

– Вы на кухню пройдите. Я там блинов напекла и чай заварила. Если кофе хотите, то баночка на столе… Но у нас только растворимый.

– Спасибо, – прошептал Андрей, ошарашенный происходящим.

– Вы только до того, как уйти, загляните к нему. Он сегодня вряд ли будет говорить, но пусть на вас хоть посмотрит. А то ему совсем одиноко. Он только о вас последние два дня и болтал. Говорил, зайдет он, зайдет он. Я думала, он все про Яшку вспоминает… Но таким его никогда не видала. Он почти всегда молчит, если и начнет болтать что, не поймешь, о чем лопочет. А вчера-то вроде даже повеселел, как вас увидел. Я и не поняла, откуда он знал, что вы заглянете. Говорил, это Яшкин друг, пусти его, беда у него… ох.

Женщина все говорила и говорила, а у Андрея в голове совсем помутилось. Снова этот Яшка, кто-то просил его впустить. Как вообще он попал из своей квартиры сюда, а точнее, из кабинета того странного историка, где уснул на жесткой скамейке? Чертовщина какая-то.

– Недолго ему осталось, сердце мое чует. Но я с ним до конца буду, – продолжила женщина.

– Постойте, о ком вы? – спросил Андрей.

– Ну, об Антоне Михайловиче, конечно. О ком же еще? – ответила женщина и тут же перескочила на другую тему: – А с вами-то что приключилось, что вы ночью пришли? Беда какая?

– Вроде того, – ответил Андрей. Отойдя от окна, он принялся разглядывать выцветшие обои в цветочек.

Так, выходит, он в квартире Антона Михайловича. Видимо, в ней он и уснул, просто по ту сторону она выглядит иначе. Допустим, так, но значит, что и сам историк – тоже проваливается…

– А вы его жена? – спросил Андрей.

– Нет, – женщина добродушно засмеялась. – Я за ним приглядываю просто, не родня мы даже.

– А родственники остались?

– Нет. Верка-то его померла еще семь лет назад, царствие небесное. Яшка вам, наверное, рассказывал. А как его самого не стало, так Антошу и подкосило…

Андрей кивнул. Значит, Яшка, судя по всему, сын Антона Михайловича. Это уже что-то проясняет.

– Можно я сначала к нему зайду, а чай потом?

– Бог с вами, конечно! Он в комнате справа… Ой, слева, – женщина улыбнулась и неопределенно махнула рукой. – Я пока приберусь тут.

Андрей кивнул, прошел мимо женщины в темный коридор, остро пропахший лекарствами. Растерянно огляделся.

– Вот его дверь, – указала женщина. – Вчера же заходили, забыли, что ли?

– Спасибо, – ответил Андрей и толкнул дверь.

Антон Михайлович сидел на кровати в окружении огромных подушек и смотрел телевизор без звука. На экране мелькали картинки каких-то жарких дебатов, где даже без звука было ясно, что оппоненты друг на друга орут что есть мочи, а ведущий пытается всех успокоить, крича громче остальных.

Андрей обошел кровать и посмотрел на хозяина квартиры. Сначала он даже не узнал того бодрого и даже немного забавного мужичка, с которым говорил накануне. Перед ним сидел осунувшийся старик с выцветшими глазами и совсем редкими седыми волосками на почти лысом черепе. Определенно, это был Антон Михайлович, только лет на тридцать старше.

Андрей заметил низенький табурет у кровати и, пододвинув к себе, уселся. Старик никак не реагировал на Андрея, продолжая смотреть прямо перед собой и почти не моргая. Понятно, что и до телевизора ему не было никакого дела. Он смотрел куда-то дальше, сквозь экран, сквозь стену…

У изголовья кровати стояла тумба, заваленная множеством бутылочек с лекарствами и упаковками с одноразовыми шприцами. Под кроватью – металлическое судно. Костыли в углу. Андрей поприветствовал старика:

– Здравствуйте!

Антон Михайлович не отреагировал.

– Хотел сказать вам спасибо за то, что помогли мне вчера.

Старик молчал.

– И Яшке спасибо, жаль, что мы не были знакомы. Уверен, он был хорошим парнем.

На секунду Андрею показалось, что в лице старика что-то изменилось.

– Если хотите, я могу навещать вас, – сказал Андрей.

Мужчина продолжал молчать.

Какое-то время Андрей еще посидел рядом с Антоном Михайловичем, посмотрел немой телевизор и наконец поднялся.

– Мне пора. До свидания.

Андрей вышел из комнаты и тихонько прикрыл дверь. Сиделка встретила его в коридоре.

– Молчит? – прошептала она.

Андрей кивнул и спросил:

– А вы можете рассказать, что с Яшкой случилось?

– Разве вы не знаете?

Андрей покачал головой.

– Уезжал из города, – сказал он.

– Пойдем на кухню.

На маленькой уютной кухне, пока Андрей пил чай и уплетал блины со сгущенкой, женщина рассказывала ему короткую историю о том, как Яшка стал жертвой маньяка, орудовавшего в городе пару лет назад. В подробности сиделка не вдавалась, но Андрею хватило и рассказа о том, что парню перерезали горло, а на лбу вывели какие-то странные числа.

Андрей дослушал эту печальную историю и сказал, что ему пора. Сиделка проводила его до прихожей и тут вдруг воскликнула:

– Совсем забыла – ты же вчера босой пришел. Где же ты, дорогой, обувку потерял? – как-то ловко сиделка перешла с «вы» на «ты». Видимо, тот факт, что она поделилась с ним историей Яшки, автоматически переводил Андрея в ранг близкого знакомого.

– Долгая история, – ответил Андрей.

– Есть тут Яшкины кроссовки – может, впору будут.

Женщина присела, открыла шкаф для обуви и принялась рыться в нем, выгребая из него старые тапки, сандалии и помятые туфли. Наконец, на свет были извлечены немного потасканные «Найки» сорок третьего размера. Андрей примерил: чуть великоваты, но домой добраться сойдут.

– Я верну, – сказал он.

– Брось, – женщина махнула рукой. – Нам они уже без надобности. Тебе ехать-то далеко?

Тут Андрей вдруг понял, что и кошелек, и мобильник остались дома.

– Мне неловко просить вас, но не одолжите мне на метро?

Ни слова не говоря, женщина сняла с вешалки сумку, вынула оттуда кошелек и протянула Андрею пятидесятирублевую купюру.

– Это много…

– Бери, сынок.

– Я отдам, – сказал Андрей, принимая деньги. – Спасибо вам за все.

Женщина улыбнулась и вдруг, подойдя вплотную, крепко обняла Андрея и сказала:

– Заглядывай, если сможешь. В иные дни Антон Михайлович не прочь поболтать. Жаль только, что все реже.

– Загляну, – пообещал Андрей.

– Ну, с богом, – женщина отперла замок и открыла дверь.

Андрей кивнул сиделке и вышел за порог.

– Постой, – позвала она.

Андрей обернулся.

– Ты, может, телефончик свой оставишь? Я тебе позвоню, если вдруг Антон Михайлович захочет повидаться.

– Да, конечно.

– Погоди тогда.

Сиделка порылась в сумке, что стояла на тумбочке, извлекла оттуда мобильник, затем ушла в комнату, чтобы вернуться через минуту с очками на носу.

– Ага, диктуй.

Андрей продиктовал номер, еще раз попрощался и открыл дверь.

– УПАДИ, – прошептал позади голос.

Внутри все замерло. Андрей медленно развернулся:

– Что вы сказали?

– Говорю – не упади, у нас тут порог высокий.

– Спасибо, – Андрей кивнул и вышел из квартиры.

* * *

Стоя на улице под теплыми лучами солнца, он раздумывал над произошедшим. Все складывалось куда хуже, чем ему казалось вначале. Провалившись в своей квартире, он оказался в чужом доме, куда каким-то чудом его впустили ночью. Он явно не гулял босиком, иначе его ноги были бы сейчас изодраны в кровь, но тем ни менее, пройдя по странному коридору, оказался в другом конце города. Антон Михайлович знал, что он придет… Причем знал еще за два дня… К тому же он, как и Андрей, проваливался сам, а его сын был убит тем самым маньяком, которого помог найти отец Лизы. Слишком много совпадений. Клубок закручивался все плотнее, и нужно было распутать его, пока не стало слишком поздно. Нужно продолжить изучение дневника, ведь больше искать ответы негде. Но когда все это делать, если с одной стороны давит работа, а с другой – эти внезапные провалы, которые невозможно даже предугадать?

Андрей одернул помятую футболку и побрел в сторону метро. Думать о работе сейчас совсем не хотелось. Но проект висел на его совести, и его нужно было заканчивать. Он мог бы поработать дома, но во всей этой суматохе не скинул файлы в «облако», и теперь в любом случае нужно ехать в офис. Можно, конечно, позвонить Роме, попросить, чтобы он скинул файлы. Да, лучше так и сделать. Но как вообще чем-то заниматься, когда кажется, что просто сходишь с ума, а привычный мир рушится на глазах?! Может, притвориться больным? Пусть передадут работу Максиму, тот вообще почти в офисе не появляется, зато работает эффективно. Он быстро разберется в проекте и сможет доделать еще быстрее, чем сам Андрей. А премия? Да черт с ней, с премией, совсем не до того. Тут бы выжить да с ума не сойти.

А ведь отец Лизы как-то переносил это все. Столько времени он жил в двух мирах… И к чему это привело? Где он сейчас? Лиза просит помочь найти его… Забавно, а самому Андрею помочь никто не хочет? Кто будет искать его, если он заплутает в лабиринтах чужого мира? Почему вообще именно на него все это свалилось? Что он сделал не так? Чем заслужил?

Задумавшись, Андрей чуть не вышел на красный свет, но сигнал клаксона из небесно-голубого «Рено» вовремя предупредил, а водитель, высунувшись в окно, добил Андрея кучерявым матом.

Андрей вернулся на тротуар и стал ждать, прокручивая в голове одни и те же путаные мысли.

Зажегся зеленый свет, и Андрей зашагал через дорогу.

«И ведь началось-то все совершенно внезапно, – думал он. – Никаких тебе признаков, никаких намеков. Просто – раз, и все! С места в карьер. А тут еще этот историк странный… Как он вообще узнал о моем приходе?»

У входа в метро Андрей влился в поток людей, и на какое-то время беспокойные мысли ушли.

23 апреля 2008 года

Завтра у Лизы день рождения, и снова я вспоминаю об этом в последний момент. Вчера у меня выпал выходной, и я отправился за подарком… Но вернулся без него. Пришлось выкраивать время сегодня и искать эту модную нынче куклу. Спасибо, что хоть Маша намекнула, что подарить. Мне повезло. Ведь когда-то должно везти? Обошел пять магазинов, только в шестом нашлась эта кукла. Правда, в единственном экземпляре, последняя. Видимо, и правда они очень популярны. Так странно: какие уж Лизке куклы в ее-то возрасте? Но ведь нашла она в них что-то. Маринка с работы вон тоже рассказывала, что сынок ее все мультики какие-то смотрит, а ему уже двадцать три: ни о семье не думает, ни о дальнейшей жизни, благо хоть работает. Все жалуется она, что инфантильная нынче молодежь пошла.

А не купил я подарок потому, что снова провалился и пробыл на той стороне слишком долго в мучительных поисках выхода. Я не вижу в происходящем смысла. Почему мне нужно проходить через это? Я должен найти ответ, хотя больше всего в жизни хочу, чтобы ничего подобного со мной никогда не случалось больше, но выбора мне никто не дал… Злой рок или судьба, черт его знает.

Я все яснее чувствую угрозу на той стороне, но мне приходится мириться с этим… Мне думается, чувство внутреннего напряжения, которое я испытываю при каждом провале, подстегивает меня, заставляет все время быть на взводе и оставаться готовым к любому повороту событий. Хотя кажущееся мне сейчас почти полное отсутствие логики того мира не дает возможности строить планы или проводить мало-мальски вменяемое расследование происходящего. Но я должен пытаться! Если не разберусь, то боюсь, мне придется научиться жить в двух мирах, а я долго такого не выдержу. Уже сейчас мне приходится платить за это постоянной раздражительностью, вечным напряжением и страхом в любой момент провалиться. Я почти не могу работать, не могу нормально общаться с семьей.