Текст книги "Финский излом. Революция и Гражданская война в Финляндии. 1917–1918 гг."

Проект конституции

23 февраля вышла декларация СНУ по поводу референдума. Рассмотрим же проект конституции, который выносился на всеобщее голосование.

Большая часть конституции была написана О. В. Куусиненом под впечатлением от швейцарской системы, идей Великой французской революции и Декларации независимости США. Вероятно, о проекте конституции Куусинен думал еще в 1917 г., когда работал в конституционной комиссии Стольберга.

Согласно проекту конституции Финляндия провозглашалась республикой, в которой вся государственная власть принадлежит народу. Носителем верховной власти объявлялся народный сейм, его также называли народным представительством Финляндии, гражданам предоставлялась полная свобода слова, печати, собраний, объединений, передвижения, местожительства, стачек, свобода совести. Вооруженные силы страны должны были не вмешиваться в конфликты рабочих, самим же рабочим предоставлялось право на забастовку. Сейм должен был избираться раз в три года с помощью прямых выборов с тайным голосованием, выборы были всеобщими. Все лица, достигшие возраста 20 лет, обладали пассивным и активным избирательным правом. Сейм был высшим законодательным органом, причем в параграфах 21 и 39 говорилось о многопартийной системе, при этом меньшинство сейма могло потребовать решение вопроса на рассмотрение новому составу сейма, чье решение было окончательным. Вопросы бюджета, внешней политики также должны были проходить через сейм. В случае вторжения войск на территорию Финляндии сейм мог ограничить права граждан. За народом оставалось право на восстание, которое было описано в 43-м параграфе конституции под названием «Народ, восстань!», и право законодательной инициативы: предложение об издании закона должна была представить сейму группа граждан численностью не менее 10 тысяч человек. С помощью референдума можно было отменить законы, решения чиновников и приговоры судов. Должности всех уровней замещались на пять лет, но чиновник мог быть снят с поста ранее установленного срока. СНУ становился высшим исполнительным государственным органом, но действовал он под контролем сейма. Члены СНУ избираются на три года, сейм из числа членов СНУ назначает президента и премьер-министра, тоже сроком на три года. Один и тот же человек не мог назначаться президентом два раза подряд. Однако президент был лишен самостоятельной власти.

Государству и отдельным лицам давалось право на владение собственностью и на предпринимательство.

Главный автор конституции О. В. Куусинен впоследствии писал: «В нем (в проекте конституции. – Д. П.) отсутствовали важнейшие реальные гарантии действительной демократии, как то: изъятие в ведение принадлежавшего народу государства крупных предприятий и банков, а также конфискация земель и лесов крупных землевладений, лесопромышленных обществ и т. п.»[35]35
  Сюкияйнен И. И. Революционные события 1917—1918 гг. в Финляндии. – Петрозаводск: Карельское книжное издательство, 1962. – Стр. 236-237.


[Закрыть].

Договор между Российской и Финляндской социалистическими республиками 1 марта 1918 года

Вероятно, этот договор, подписанный 1 марта 1918 года в городе Петроград, стал наиважнейшим правовым документом времен правления СНУ.

С самого начала между Россией и Финляндией не было заключено договора, определяющего демаркационную линию российско-финляндской границы. Поэтому ею считалась граница Великого княжества Финляндского. Еще в феврале СНУ и Совнаркомом была образована специальная комиссия, которая вела переговоры о заключении соответствующего договора. 1 марта текст этого договора был подписан. В нем говорилось, что «Российская Федеративная Советская Республика передает независимой Финляндской Социалистической Рабочей Республике» всю российскую собственность на территории Финляндии, а Финляндия всю финскую собственность на территории России. Однако из них исключались те имущества, «кои, по постановлению Российско-Финляндской согласительной комиссии, передаются непосредственно рабочим организациям». Россия передавала Финляндии все корабли, реквизированные русским правительством перед Первой мировой. Россия и Финляндия давали своим кораблям взаимное право «свободной беспрепятственной погрузки и разгрузки товаров и пользования лоцманскими учреждениями». «Между российскими и финляндскими железными дорогами устанавливается постоянное прямое беспересадочное и бесперегрузочное сообщение». Гражданам России в Финляндии и гражданам Финляндии в России предоставлялись равные права с остальными гражданами страны. «Финляндская Социалистическая Рабочая Республика обязуется предоставить гражданам Российской Федеративной Советской Республики в Финляндии наиболее легкие условия для получения политических прав <…>». В случае согласия «свободно опрошенного местного населения» Россия передавала Финляндской социалистической республике всю территорию района Петсамо, при этом «Лапландия присоединяется к Финляндии, если население, свободно опрошенное, выскажется за такое присоединение». Нужно отметить, что такая оговорка касательно Петсамо могла стать причиной усложнения реализации данного пункта договора, и до сих пор вопросом остается: была ли сделана эта оговорка в пользу права наций на самоопределение или в пользу того, что большевики хотели удержать за собой Петсамо.

Финны хотели присоединить к себе всю Восточную Карелию, но со стороны России поступил отказ из-за проходящей по данной территории Мурманской железной дороги. Финляндия же передавала России «территорию форта Ино, расположенную на побережье Финского залива, и обеспечивает необходимый транзит к этому форту». «Платежи, вытекающие из отчуждения вышеупомянутой территории» должны были определяться особой Российско-Финляндской согласительной комиссией. Особенно интересным был параграф 18 договора, где писалось: «Разногласия, возникающие при составлении вышеупомянутых подробных соглашений и при толковании настоящего договора и заключенных в его развитие подробных соглашений, а равно и случаи нарушения статей договора и соглашений передаются на разрешение третейского суда, председатель коего назначается правлением шведской левой социал-демократической партии, если позже не будет условлено иначе»[36]36
  Договор между Российской и Финляндской социалистическими республиками [Электронный ресурс] // Сайт исторического факультета МГУ им. Ломоносова URL: http://www.hist.msu. ru/ER/Etext/DEKRET/finland2.htm (дата обращения: 22.02.2017).


[Закрыть]. При этом на одном из участков прохождения границы она была изменена в пользу СНУ. Финны хотели получить часть Мотовского залива, и Ленин заявил, что «если финские товарищи так упорно требуют, чтобы граница проходила так, как говорится в их проекте, то пусть так и будет»[37]37
  Рупасов А., Чистиков А. Советско-финляндская граница. 1918—1938 гг. Очерки истории. – СПб.: изд. «Аврора», 2016. – Стр. 16.


[Закрыть]. Поэтому в итоге граница проходила через Мотовский залив и Рыбачий Нос, а не огибая его, как того хотела советская сторона.

Таким образом, была установлена новая линия границы между социалистической Финляндией и Россией, которая в дальнейшем могла быть изменена. Именно этот договор, нигде официально не зафиксированный, стал после поражения красных причиной и правовым обоснованием для вторжения отрядов белофиннов в Петсамо – ведь эта территория, по их мнению, была передана Финляндии.

9 марта договор был ратифицирован СНУ, однако он вступал в силу не с момента ратификации, а после подписания договора представителями обеих сторон. Тем самым нарушалось международное право, и это может говорить об определенной фиктивности данного договора. Несмотря на интернационалистические позиции, большевики, однако, соблюдали нормы международного права, ибо Брест-Литовский мирный договор с Германией вступал в силу после его ратификации IV Всероссийским съездом Советов.

Эдвард Гюллинг уже в 1928 году вспоминал интересный случай о подписании договора: «В заключении договора говорилось, что все подписавшиеся заверяют свои подписи печатями. Когда стали подписывать, выяснилось, что, кроме меня, захватившего с собой печать из Хельсинки, ни у кого печати при себе не было. Дело все же уладили. Токой смастерил себе печать из пробки, а русские товарищи приложили печать Совета Народных Комиссаров, подкрепленную подписями управляющего делами Совнаркома Бонч-Бруевича и секретаря Совнаркома Горбунова»[38]38
  Гюллинг Э. Первый договор социалистических республик [Электронный ресурс] //Портал «Leninism.su» URL: http:// leninism.su/memory/4034-pervyj-dogovor-soczialisticheskix-respublik.html (дата обращения: 22.02.2017).


[Закрыть].

Этот договор, во многом показавший желание и красных финнов на построение «Великой Финляндии» – государства, в которое входили бы все территории, на которых проживали финно-угорские народы (в первую очередь Эстония, сама Финляндия и Восточная Карелия), а также ставший впоследствии причиной частых рейдов белофиннов, желающих отторжения от России Петсамо[39]39
  Первые рейды белых финских отрядов Торстена Ренвалла в Петсамо произошли еще до окончания Гражданской войны, в мае 1918 года. (Ермолаев Д. // Сайт журнала «Мурманский вестник» (http://old.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=200807031395). (просмотрено: 22. 02. 2017).


[Закрыть], стал первым и единственным международным договором в истории СНУ. Именно там было официально закреплено наименование «Финляндская социалистическая республика», которое в дальнейшем постоянно использовалось в советской пропагандистской и исторической литературе. К тому же, некоторые члены СНУ были не согласны на такое наименование. Гюллинг вспоминал: «Республика Финляндия» в качестве договаривающихся сторон, и последнюю по предложению Ленина переименовали в «Финляндскую Социалистическую Рабочую Республику». Мы, представители Финляндии, вначале согласились на это не без колебаний, так как не имели на это санкции от Совета народных уполномоченных. Когда мы вернулись в Хельсинки, депутаты выразили некоторое сомнение по поводу этого переименования, так как оно не соответствовало новой форме правительства, которую как раз в то время готовили и утвердили несколько позже. Несомненно, что изменение названия способствовало тому, что договор и по всем внешним параметрам логически стал бы «договором между Финляндской и Российской социалистическими республиками», и по-настоящему свидетельствовал о «дружбе и братстве этих двух свободных республик»[40]40
  Гюллинг Э. Первый договор социалистических республик [Электронный ресурс]//Портал «Leninism.su» URL: http:// leninism.su/memory/4034-pervyj-dogovor-soczialisticheskix-respublik.html (дата обращения: 22. 02. 2017).


[Закрыть].

Стоит отметить, что во время дискуссий «советским участникам досаждало отсутствие интернационализма среди финляндских представителей, которые очень любили защищать финляндские национальные интересы»[41]41
  Рупасов А., Чистиков А. Советско-финляндская граница. 1918—1938 гг. Очерки истории. – СПб.: изд. «Аврора», 2016. – Стр. 15.


[Закрыть]. Это действительно проявлялось в ходе переговоров. Красные финны хотели присоединить к Финляндии часть мурманского побережья, в это же время советская сторона хотела заполучить часть Карельского перешейка, предлагая финнам взамен часть Кольского полуострова. Однако финны на это не согласились, и в окончательном варианте договора не было ни слова о передаче дачной местности на перешейке РСФСР.

Несоциалистическая политика СНУ и ее причины

Человеку, понимающему значение слова «социализм» и хоть как-то знакомому с теорией марксизма, покажется очевидным, что социалистических преобразований СНУ толком и не осуществил, а проект конституции явно не был проектом конституции государства победившей диктатуры пролетариата. То есть финские красные, если можно так выразиться, оказались «розовыми» – дальше буржуазно-демократической республики они не пошли. Конечно, некоторые преобразования имели оттенок социалистических, как то: введение прогрессивной шкалы налогообложения, частичная национализация промышленности и банковского сектора, возможность снятия с должности любого чиновника в любой момент. Но в целом финские коммунисты явно не стремились строить государство, которое должно было, согласно марксистским теоретическим положениям, постепенно отмирать и приближать общество к коммунизму.

Доказательством этого может служить то, что финские коммунисты так и не провели широкой национализации хотя бы банковского сектора, хотя в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», принятой 3 (16) января 1918 г. и легшей в основу Конституции РСФСР, писалось: «Подтверждается переход всех банков в собственность рабоче-крестьянского государства как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала»[42]42
  Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа [Электронный ресурс]// Сайт исторического факультета МГУ им. Ломоносова URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/ declarat.htm (дата обращения: 28.08.2018).


[Закрыть]. Также не была отменена частная собственность на землю, хотя это было главным в программе российских большевиков, не было экспроприации собственности буржуазии, не было введено всеобщей мобилизации в Красную гвардию до марта 1918 года. Помимо этого красные финны так и не прибегли к революционному террору, хотя врагов у революции и саботажников было предостаточно. Еще Ленин писал: «Ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется, и весь вопрос в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни»[43]43
  Ленин В. И. 100 и 1 цитата (сост. д. ф. н. И. П. Никитина). М.: изд. «Проспект», 2016. – Стр. 104.


[Закрыть]. В то же время финские коммунисты отменили смертную казнь, многих контрреволюционеров освобождали под честное слово, а революционные суды были ограничены в плане применения наказаний. Э. Торниайнен писал, что «революционные суды не действовали по отношению к контрреволюционной буржуазии со всей той строгостью, которая вызывалась условиями революционной борьбы. <…> Это обуславливалось вообще недостатком революционной энергии и революционного опыта у руководящих органов»[44]44
  Финляндская революция. Сборник статей. – М.: Государственное издательство, 1920. – Стр. 60—61.


[Закрыть]. Помимо этого весьма странным кажется нежелание СНУ получить наименование «Финляндской социалистической республики» при подписании договора с Советской Россией.

Несоциалистическую политику СНУ отмечают и сами финские красные, и историки. Финляндский историк С. Хентиля в книге «Политическая история Финляндии. 1809—2009» писал: «Вожди красной Финляндии стремились не к диктатуре пролетариата, как то предполагало ленинское учение о государстве, но к парламентской демократии, основывающейся на принципе национального суверенитета»[45]45
  Юссила О., Хентиля С., Невакиви Ю. Политическая история Финляндии 1809—2009 / Предисловие Ю. С. Дерябина. – М.: Издательство «Весь мир», 2010. – Стр. 138.


[Закрыть]. Сами финские коммунисты признавали ошибки в проводимой ими политике и открыто о них говорили. Э. Торниайнен писал, что «финляндский рабочий класс старался в своей революции держаться в рамках демократизма, но в то же время проявлял некоторые тенденции к ограничению власти капитала». Далее он писал, что «излишнее увлечение этой деятельностью (законодательной. – Д. П.) в ущерб организации самой революционной борьбы и послужило отчасти причиной поражения финляндской революции». ЦК КПФ в 1958 г. писал, что «рабочая революция в Финляндии по своему характеру была социалистической, хотя у революционного правительства в начале борьбы и не было ясной социалистической программы»[46]46
  Холодковский В. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. – М.: изд. «Наука», 1967. – Стр. 114.


[Закрыть]. Как отмечал И. Сюкияйнен, «Социал-демократическая партия Финляндии стремилась к социализму не через революцию, а путем парламентской борьбы, надеясь на этом пути избежать социалистической революции»[47]47
  Сюкияйнен И. Революция 1918 года в Финляндии. – Петрозаводск: Институт истории АН СССР, 1958. – Стр. 29.


[Закрыть].

Чем же объяснялось, что финские коммунисты, придя к власти, проводили несоциалистическую политику? Выше уже писалось, что свою роль сыграло то, что финские красные не были знакомы с теорией ленинизма, отчего и упустили крайне выгодный момент для свершения революции в ноябре 1917 г. Как писал И. Сюкияйнен: «Однако финляндская социал-демократия держалась обособленно, ничего не делала для того, чтобы сблизиться с большевиками, хотя к этому имелись большие возможности. Считая, что принципиальные расхождения между большевиками и меньшевиками имеют отношение только к русскому революционному движению, финляндские социал-демократы не делали даже попыток усвоить то новое, что вносил В. И. Ленин в марксистскую теорию»[48]48
  Там же, стр. 12.


[Закрыть]. В обращении ЦК КПФ к 40-летию финляндской революции отмечалось: «Особенно отрицательным явлением были слабый теоретический уровень партии и ее руководителей, отсталость в разработке принципиальных вопросов рабочего движения и революционной борьбы…

Теоретическая отсталость партии явилась причиной того, что она не шла целеустремленно к социалистической революции, а втягивалась в нее вместе с развитием хода событий»[49]49
  Журнал «Новая и новейшая история», 1958, № 2, стр. 125.


[Закрыть]. Э. Торниайнен пытался объяснить это тем, что принятие конституции было бы высшей стадией развития буржуазного демократизма, за которой следовала уже социалистическая диктатура пролетариата. Но это похоже скорее на отговорку, нежели на объяснение реальных причин несоциалистической политики СНУ. По мнению автора, это может быть объяснено стремлением СНУ подготовить почву для плодотворного сотрудничества со странами Антанты.

Дело в том, что единственным союзником революционной Финляндии была Советская Россия, существование которой было под угрозой – в любой момент власть в России могли захватить белые. Поэтому СНУ, вероятно, предполагал возможность ниспровержения Ленина в России и соответственно потери главного союзника. В таком случаем необходимо было искать нового союзника.

Как уже отмечалось выше, белая Финляндия была союзницей Германской империи – и еще до Первой мировой была в тесной связи с этим государством. Апогеем немецко-финского сотрудничества стала высадка германской Остзейской дивизии в Финляндии весной 1918 г. Отсюда логичным является вывод, что странам Антанты было невыгодно существование белой Финляндии, то есть потенциального союзника Тройственного союза, с которым страны Антанты уже четвертый год вели войну. Поэтому СНУ мог предполагать, что странам Антанты было выгоднее существование красной Финляндии, и именно поэтому финские красные рассчитывали получать хоть какую-то помощь от противников Германии в случае, если Советская Россия исчезнет. Однако было ясно, что социалистическому государству, пусть и враждебному Германии, страны Антанты бы помощь оказывать не стали. Таким образом, автор предполагает, что финские красные умышленно проводили несоциалистическую политику и не хотели называться «социалистической республикой», чтобы в случае исчезновения единственного союзника в лице красной России они могли попросить помощи у стран Антанты, заявив, что красная Финляндия – обычная буржуазно-демократическая республика, где нету, широкой национализации и экспроприации, а также революционного террора.

Интересными являются переговоры с США по поводу поставки продовольствия в красную Финляндию, которые, по идее, должны были развеять иллюзии красных по поводу помощи со стороны стран Антанты.

СНУ попытался установить контакты с правительством и продовольственным управлением одной из стран Антанты – Соединенными Штатами Америки через финского социал-демократа, живущего в США, Сантери Нуортева. Вскоре ему стала помогать Финская социалистическая организация, в которую входили финские рабочие в США. Были созданы «Бюро Нуортева» и Комитет по финским делам. Нуортева обратился в Продовольственное управление США под руководством Гувера, прося продовольственной помощи для голодающей Финляндии. Дабы продукты не попали в руки немцев, Нуортева предлагал, чтобы распределение хлеба контролировали американские и шведские граждане. 26 февраля Нуортева обратился к президенту США, затем 9 марта к госсекретарю. Однако 20 марта последовал ответ, в котором недвусмысленно было дано понять, что просьбы Нуортевы не будут выполнены. Что интересно, белой Финляндии правительство США было готово помочь, что подтверждается тем, что 27 февраля представители белой Финляндии Рейтер и Игнатиус были приняты госсекретарем США.

В июне 1918 г., когда красная Финляндия уже пала, Нуортева узнал от представителя американского Красного Креста в России Робинса, что он вел переговоры с членами СНУ о возможности оказания странами Антанты помощи финским красным в их войне против белых и немцев, но это так и не было осуществлено.

Таким образом, несоциалистическую политику финских красных можно объяснить по-разному, и, вероятно, причин у нее несколько. Но надежда заполучить помощь от союзников, особенно в случае краха Советской России, могла действительно сыграть свою роль в том, что финские красные оказались «розовыми».

Часть вторая
Гражданская война в финляндии

Окончательное формирование белых войск перед началом боевых действий

Приход к власти леворадикалов не удивил белые силы в Финляндии – как было написано выше, они еще с декабря готовились к началу боевых действий против прокоммунистически настроенной части общества. Поэтому гражданская война была предопределена белыми еще задолго до победы СНУ.

Дата точного начала Гражданской войны в России до сих пор является предметом споров историков: одни говорят, что она была предопределена Октябрьской революцией, другие – что она началась с мятежа Чехословацкого корпуса, третьи – что она началась и вовсе еще в феврале 1917 года. С датой точного начала Гражданской войны в Финляндии все несколько легче, но споры по этому поводу тоже имеют место быть: одни говорят, что она началась с приходом к власти СНУ 27 января, другие – что она началась со столкновения белых и красных в Выборге 19 января. В любом случае временные рамки предполагаемых дат начала Гражданской войны в Финляндии гораздо уже, чем временные рамки предполагаемых дат начала Гражданской войны в России. Непосредственно автору ближе та точка зрения, что Гражданская война в Финляндии началась 19 января 1918 года со столкновения в Выборге.

Итак, белые в Эстерботнии формируют свои вооруженные силы, разоружают воинские гарнизоны русских, вооружают своих солдат; красные берут власть на юге Финляндии и восстанавливают созданную еще в 1905 году Красную гвардию, объединяя ее с Рабочей гвардией. Изначально боеспособность и белых, и красных была низкой, но у белых было преимущество – еще осенью 1917 года 60 егерей вернулось из немецкой армии в Финляндию, дабы повысить боеспособность армии правительства на случай противостояния с оппозиционно настроенными слоями общества. Подготовка егерей к отправке в Финляндию началась еще летом 1917 года, 4 августа же А. Циммерман писал генералу Э. Людендорфу: «Мы сейчас многих получивших военное образование финляндцев по возможности отправляем в Финляндию и поддерживаем страну в создании военной организации»[50]50
  Россия и Финляндия в ХХ веке. К 80-летию независимости Финляндской республики. – СПб.: Европейский дом, 1997. – Стр. 39.


[Закрыть].

Еще с осени в районе Николайштадта находилось около двух тысяч белогвардейцев, в составе которых была подготовленная и готовая воевать молодежь. Затем белые приступили к агитации зажиточного крестьянства, дабы представители этого слоя влились в состав Белой армии. Помимо этого на помощь белым прибыли шведские добровольцы. Белогвардейцы принялись разоружать воинские гарнизоны русской армии, о чем было подробнее написано выше, получив, таким образом, большое количество винтовок: по данным Маннергейма – 8 тысяч, по данным Свечникова – 2 тысячи. Стоит отметить, что Сейм принял голосованием кредит в один миллион марок в месяц, а также из Гельсингфорса в Эстерботнию были перевезены значительные денежные средства, составившие вместе с вышеуказанным кредитом материальную основу Белой армии.

Штаб Белой армии находился сначала в Николайштадте (Вааса), затем в Сенайоки (Сейняйоки), командиром белых войск был назначен, как писалось выше, К. Г. Э. Маннергейм, в конце января в его распоряжении был отряд в пять тысяч активных бойцов. Помимо этого отряды белых, зачастую строго законспирированные, находились и на юге Финляндии: в Выборге, Або, Гельсингфорсе, Таммерфорсе, Бьернеборге, Борго, Сент-Михеля (в этом районе почти не было красногвардейцев). По сути, эти отряды имели партизанские задачи и успешно их выполняли уже на втором этапе боевых действий Гражданской войны.

В начале апреля, по данным Холодковского, на стороне белых воевало 36 тысяч человек, к концу войны – 70 тысяч человек (такие же данные приводят и финские историки). Офицерский корпус у белых был гораздо сильнее, чем у красных: 11 генералов, 480 выпускников кадетского корпуса, 403 офицера и 724 унтер-офицера из числа солдат 27-го Прусского королевского егерского батальона, 118 унтер-офицеров – выпускников военной школы в Веюри, всего около 1700 офицеров, среди которых русские, шведы, немцы, норвежцы, датчане. Если говорить о вооружении белых, то, не считая вооружения германской Остзейской дивизии, белые финны имели 147 тысяч винтовок с 82,5 млн патронов от русских и 10,8 млн патронов от немецких винтовок, полученных от немцев, еще 7880 винтовок и 1148 тысяч патронов, полученных путем разоружения русских воинских гарнизонов в январе 1918 года. Помимо этого белые имели 280 пулеметов, 505 тысяч ручных гранат, 32 орудия, 17400 снарядов, 8 минометов и даже три самолета, один из которых финнам подарил шведский барон Эрик фон Русен, родовым гербом которого была синяя свастика – хакаристи, ставшая до 1944 года гербом финских ВВС. В ходе разоружения русских гарнизонов финны получили 12 орудий и 10 пулеметов. Чуть позже у белых финнов стало 15 самолетов: 8 они получили из Швеции, 3 из Германии, 5 от русских белых. Среди летчиков непосредственно финнов не было, кроме Вяйне Миккола, который на март 1918 года был единственным финном, умевшим управлять боевым самолетом. Если говорить о русских белогвардейцах-пилотах, которые пополнили ряды ВВС белой Финляндии, то необходимо рассказать о деятельности Александра Крашенинина, который в январе 1918 года вернулся из Финляндии в Петроград и включился в работу белофинских подпольщиков. Из Выборга он ездил в Петроград, где агитировал недовольных большевиками летчиков перелететь в белую Финляндию, обещая за это 100 тысяч марок и жалованье в 3 тысячи марок в месяц. 10 апреля на реку Вуокси близ города Антреа села летающая лодка М-9, за штурвалом которой сидел Михаил Шаблович. 11 апреля в Антреа приземлились еще четыре самолета: разведчики «Nieuport-10» и два истребителя «Nieuport-17», командовал эскадрильей Михаил Сафонов, по мнению некоторых историков, являвшийся лучшим истребителем Балтийского флота. Вместе с ним в Финляндию улетела его супруга, а также В. Парфиненко, О. и И. Зайцевские.