Текст книги "Кошмар на хуторе. Последний день из жизни села"

Кошмар на хуторе
Последний день из жизни села
Денис Рякин

© Денис Рякин, 2023

ISBN 978-5-0059-5011-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I. Начало пути

 
Холодной осенью по тракту
Согласно временному такту
К уезду княжьему за мили
На вороной скача кобыле,
Едва сгоняя сон могучий
Посыльный гнал сквозь град и тучи.
 
 
Устал, промок, гнетёт дорога
Фехтует страх с зеницей долга,
Мундир в грязи, разбита шпага
И сердце треплет лишь отвага
А следом раздаётся гам,
И пули свищут тут и там!
 
 
В степях со рвением без опаски
Две дюжины на лицах маски
В погоню за наживу бьются
И всё никак им не даются
Отпор неся: четыре в тело
Шесть колотых, два залпа влево
 
 
А там за трактом ждёт подмога,
Бросок последний вскачь, с порога
Заставы княжьей бригадиры,
Поднаторевшие мундиры,
Дают картечью закусить
И маскам больше не сносить.
 
 
А всадник, раненный в лодыжку
Упав на грунт и встав вприпрыжку,
Кричит, мол, в дом он возвратился
И князю с вестью пригодился
И главный вскрикнул из бригады:
«Впускайте нашего, ребяты!»
 
 
С гостеприимством всем показан
Согрет, одет и перевязан
Хромая, в паре с конвоиром,
С сержантом младшим – важным чином
Сопровождался в княжий дом
И злая весть была при нём…
 
 
У входа молвили: «Войдите,
Ульян, садитесь, проходите,
Смотрю на вас со скорбью я,
Тревожится душа моя
Слуга, внесите нам вина,
Глотнём за здравие сполна!»
 
 
– Не нужно княже, нынче горе:
Пираты жгут суда на море,
В набегах всякого шпанья
Отчизна мажется моя.
В землях родных витает вьюга
Да весть пришла ко мне от друга-
«Вы правы; не сгущая краски,
Царь захворал; повсюду маски;
Царевич наш пропал в лесах,
Посеяв среди лучших страх;
Князья сцепились как собаки,
Да нет конца безумной драки!
 
 
Эх, были бы сейчас деньки
Когда бы пушки да клинки
Точить, как клык точили волки,
Трофеями, загадив полки,
Да пить, терзаясь лишь девицей
И каждой взору быть царицей!
 
 
Ах, заболтался, так о чём же весть?»
– Велите, вашество, прочесть?
«Читай, внемлю любому слогу,
Приму по княжескому долгу,
Слуга, внесите нам воды»
– Так вот, «Не кликая беды,
 
 
Я – Леонидов Емельян,
Челом пред вами бью в изъян:
Что чудо чудное кругом
За нашим доблестным селом
Несметно времени творится
И оттого селу не спится!
Воочию – там бесы бродят
И молодцы туды не ходят,
И наши часто говорят,
Что много завидных ребят
С земель к востоку не вернулись
Доколе древа улыбнулись!
 
 
Направить нужно воевод,
Покамест не собрался лёд
В лесную ведьмину обитель,
Покуда каждый жив вредитель
И всякой бесовщине той
По-нашему дать ратный бой!
 
 
Прошу уведомить господ:
На помощь сетует народ
И с тёмной силушкой сразится
Под хлад, что стужей разразится
В новокрещенский зимний гнёт
Никак уже не повезёт…
 
 
Засим кладя своё перо,
Моё иду хранить село
И сам един, иду на вы
Хоть проку будь аль, увы,
Но мы злодеям не сдадимся
Як за отчизну не дадимся!»
 

Глава II. Спор

 
«Прискорбны нынче интересы!
Опять крестьянам мнятся бесы
Недобрая, однако, весть
Представьте сколь бы сёл не счесть
И если каждое беснётся
Трагедией всё обернётся!»
 
 
– Позвольте, вашество, сказать,
Что стало быть о сём писать,
Не так стремился старый друг,
И шифр зачинал, как вдруг?
Армейской выдержки шпион
В словах искусен и умён.
 
 
Тот хуторок на пограничье
Стоит в пустеющем безличье
Вдали от порта, бедолаги
Там нынче реют вражьи флаги
И сталось так в прибрежной драке
Подвергнулся народ атаке:
 
 
Могли разбойничьи отряды,
Ступить в массив лесной гряды,
Там схорониться от дружин;
Награбленных растратив вин,
В набег пустились на селян,
А там лишь только Емельян
 
 
Да Ростислав – два бригадира
В отставке. Зиждят благо мира.
И пара пушек им в друзья
Держаться дальше от зверья,
А хутор колом обнесён
Да тот распадом испещрён!
 
 
«Прискорбно, если правы вы.
Ульян, я рад помочь. Увы
Послать в такую даль солдат
Им строго наказав набат:
«Шпаньё разбойное словить!»
Я не готов вам уступить!»
 
 
– А как же долг, а как же знамя?
«Давно во мне потухло пламя!»
– Неужто княжий нынче взор
Скрывает трусость и позор
С бравадой: «Дни те удалые,
И где же подвиги лихие?»
 
 
«В благоразумье утонули,
К центральным землицампримкнули
Тепло где, сыто где, остались,
Люд успокоить показались,
Храня поныне их покой
Моей заботливой рукой!»
Сотряс кулак поля столов,
Пронзил укор ряды залов,
Напор речей проник в сознание
Сулив слуге два новых звания,
Звучал приказ: «Гонца за дверь
С ним не о чём бренчать теперь!»
 
 
Гонец опешил. Поражение?
Досада, горечь, раздражение
Бок о бок с роком в этот час
Явят себя без тех прикрас.
И гордо встал прося простится
И с этой вестью удалиться!
 
 
– Быть может князь Багратион
Поможет подгадать закон
Иль адмирал, какой на море
Друзей моих облегчит горе
По правде княже, жалко вас
Вы предали народ сейчас!
 
 
«Постойте, сядьте, погодите
Своих речей не торопите,
Да будет полно вам Ульян
Тревожить много моих ран!
Вот что, отправлю я им весть!
Пишите, проклиная честь:
 
 
«Добро тебе, слав Емельян
Мы значит-с ваш решим изъян:
Веками нечисть саблей гнали
И ныне чтоб селяне вняли
Поведай им, сколь вся дружина
Собралась – то царёва вина!
 
 
Покуда каждый воевода
Прискачет к вам к началу года,
И всей нечистой силе той
По-нашему дадим мы бой
Чтоб та треклятая обитель
Дотла сожглась, а с ней вредитель!
 
 
Крестьянам вот указ: «Крепчай!
Стоит отечество!» Пущай
Запрутся в избах согреваться
А с бесовщиной потягаться
Нагрянут к вам богатыри
А сам дозор бди у двери!»
 
 
– Тогда позвольте удалиться —
«Ульян, пристало ли вам злиться
Пошлю я с вами двух солдат»
– Спасибо княже, буду рад!
«Да вот письмо Багратиону
Пускай всё будет по закону!»
 
 
Как смог, в дорогу спохватился
С уезда в путь он удалился,
С сержантом младшим, с конвоиром
И с самым толстым бригадиром,
Во весь опор, скача на юг,
Быть может там помогут вдруг…
 

Глава III. Встреча

 
Без остановок, без развилок
Средь горных скал, лесных тропинок
Растратив хлебные и хмель,
Скача за тридевять земель,
Туда, где чайки метят ввысь,
На юг за три дни добрались
 
 
В пути нелегкая дорога,
Не княжья если бы подмога,
То степь курганом ему стала
И дух его завоевала,
И пал бы от клинка и пули,
Да свечку бы уже задули!
 
 
Но вот тропа вела к холму
Шум, гам военный наяву,
Повсюду строй, блестят мундиры,
Команды носятся за виры,
И взвиты соколы орлами,
И город вскинут под шатрами.
 
 
Подал на башне часовой
Знак умудрённый, боевой,
Мол, на тропе видны шпионы
И два в мундирах, чьи погоны
Не по армейскому лежат,
Лычки неясные кружат.
Лишь тройка путников добралась
Засада тут же показалась,
Ружейный залп -«С коня и прочь!»
– «Мы – путники, нам только б ночь
Пересидеть и в путь дорогу
Да оказать ему подмогу»
 
 
– Так конвоир зазвал гонца,
Он третьим плёлся без конца
Травя с попутчиками байки
Да тешась спиртом без утайки.
«За помощью и по закону
Приехал я к Багратиону!»
 
 
Строжайше проведя допрос,
Где бригадир уснул до слёз,
Гонца с запачканным мундиром
Совместно с каждым конвоиром
К шатру огромному вели,
И по команде те вошли.
 
 
«Глашайте! -молвил глас в шатре
– Да на каком же то костре
Уездный северный попойка
Горел, а с ним его помойка,
Что в трудный час
Послал мне вас?
Жирдяй, вольготный, как все чины,
И то от тех одни руины;
Гусляр тончайший словно шпага,
Рот в молоке, ай да отвага!
Да инвалид гонцом приписан
И за ненадобностью выслан!»
 
 
Откинул взгляд он стариковский,
Оделся в миг во франк отцовский,
Рычал, мол, гости на войне
Как судна с дырами на дне,
Лишь топят время понапрасну
А коль всплывут – так то не ясно
 
 
Гонец хромая встрепенулся,
Вести беседу не дерзнулся,
Но начал выдавать отчёт
Как лейтенант, ведущий счёт:
«Сперва, не гневайтесь мой князь.
Явился к вам сквозь суток вязь
 
 
При мне письмо. Его откройте!
Всей просьбы таинства раскройте».
– Ох, не мели, дерзай по факту!
– Ну что же, прибыв к вам по тракту
В подмогу напрошусь и к порту,
– Неужто тяготеешь к борту?
– Увы, разведать путь разбоев
И разыскать следы побоев
– Ах, вы к селу в лесной глуши;
Рискни, попробуй, но спеши,
Как князь держать солдат не вправе,
Да не при княжьей мы управе.
 
 
Но знай: давно им надавали,
Мечом и пушкой в лес загнали,
Со всех сторон их обложили,
Чтоб тихо, мирно не тужили!
Пущай с голодной чахнут муки
Ну, иль стреляются от скуки…
 
 
А в мой дозор пути им нет
Сколь днём клеймит их солнца свет,
А в мрак ночной лесов обитель
Страшна живым; её властитель
На всю земную рать рычит!
Во всю собачью пасть кричит!
 
 
– Неужто волк -сержант спросил.
«Тварь лютая с нечистых сил!
Клык крепкий, мех острее стали,
Слюнявой гадиной прозвали,
Один шестнадцать обезглавил,
Ко входу в чащу их оставил.
Вчера же будто осмелел,
И на патруль мой налетел.
Смотрите на спину, где рана
Предупреждение без изъяна.
От швов всё тело аж скулит,
Да вновь продрог радикулит».
 
 
– Так значит, прав был вечный друг,
Что над деревней вражьей круг
Разверзся из-за древесины,
С дубов, с берёз, с елей, с осины
Потешный выдался вредитель.
Нельзя хранить его обитель!
 
 
«Не значит ли, о ратный князь,
– Встрял бригадир, слегка боясь-
Мол, именитый по закону,
Порт, вверенный Багратиону,
Погряз в неистовой разрухе,
Его защитники, как духи,
 
 
Без членов прячутся от битвы,
Ворча безродные молитвы,
Мушкеты побросав как палки,
Горбясь, попрятались под балки,
Пугаясь как в ночи собаки?»
– Молчать! Не убоюсь я драки!
Ошеломив главу, не встану!
И своему не кликну стану!
– Самим бы стоило проведать
Тропу, и каждый след изведать
И вот уж после по канону
Сигнал подать Багратиону!
 
 
– План стратегический калеки,
Мозолить уши мне да веки?
– Извольте княже, не дерзаюсь,
Но как солдат, я попытаюсь
Спасти своё родное племя,
Надеюсь, что позволит время…
 
 
– Ну, будь тогда здоров гонец,
Держи поводья, да венец,
И в пасть езжай к лесной зверюге…
А там подумаешь о друге:
Мол, возвратился в известняк
С припиской «муж, но жаль дурак»!
 
 
Дозволю поутру явится,
К разведке токмо снарядится,
Шурша плутать среди болот
На пеший уповая ход,
Пройдя по тропам удалиться
И всё разведав возвратиться!
«Не смеем нарушать приказ»
– Все трое не сдержали сказ.
На том вдогонку прохрипел
Совет, чтоб каждый не наглел:
«Предел есть княжескому слову,
Пиру горячему и крову».
 
 
Вином и пивом угощались;
Костищам ярким любовались;
Перевели немного дух,
Встречая первый снежный пух.
В путь дальний спешно снарядились
К лесной опушке удалились,
 
 
Где с ними вскоре распрощались,
На тропах их следы остались.
Туман со снегом их окутал,
Поход по карте, всё напутал.
В погодный зной чудных чудес
Разведчики пустились в лес.
 

Глава IV. И завязался бой

 
Забравшись в тёмную обитель
Неспешно, каждый посетитель,
Скрывая шаг, дыханья звук,
Проходит сквозь ветвистый бук,
Внимая шелесту ветров,
Оберегаясь от снегов.
 
 
Кричит Ульян: « Глядите – след»
– Не стоит – знак ведомых бед.
«Согласен. В путь! Минуем реку,
Спокойней станет человеку
Не проживать с опаской день,
Особенно в лесную сень».
 
 
Но как бы трое не пытались,
Их страхи сами показались:
Раздался крик на всю обитель
– Видать, зашевелился житель!
– Гонец, куда же нам деваться?
«Через речной пролив пробраться!»
 
 
– Тогда вперёд! – так страх их гонит
Зверь рыщет близко; зверь догонит.
В бегах всё нарастает крик
С испуга молкнет их язык
И в небеса взлетает вой
Дозор ведёт им страж лесной.
 
 
И страшен пуще мрака ночи,
Свет лун, что в бликах кормит очи.
«Видали, вон, где переправа
С истока водного направо
Сама луна лучом благоволит
Туда спасаться нам велит!»
 
 
И в унисон кричат они:
«У переправы! Там… Огни!»
Две искры, леденящий взгляд,
По паре пар кровавых лап,
Точёный клык, манящий мех
И рост в два метра без прорех.
 
 
Но не пугался бригадир
И поправляя свой мундир,
Схватил мушкет, пальнув во тьму
Навеки разгоняя мглу
И шашку крепкую достал
И в стойку боевую встал
 
 
И был готов рубить с плеча:
Плескалась кровь в нём горяча,
Играла сила в нём отваги
«Как там… Не убоюсь я драки!»
Метнулся первым – дикий гул
Так путник свечку и задул!
 
 
Как мог, пытался, только жаль.
Едва почуяв с уха сталь,
Зверь вскинул когти и сомкнул
И череп в крови потонул
И пал сражённый бригадир
На нём зачался сытный пир.
 
 
Сержант в испуге повторил:
Мушкет навёл, залп ощутил,
Молчал, снимая резво шпагу,
Ещё одну явив отвагу,
Царапнул тварь под левый глаз,
Но в потрохах чужих увяз.
 
 
Был пойман – тварь, разинув пасть,
Насытится смогла бы всласть,
Да только подбежал гонец
И пиру положил конец,
Вогнав в ребро походный нож
«Пусти нечистое! Не трожь!»
 
 
Вопил растерянный вояка.
На том и завершилась драка:
Броском измученного тела
На землю, так чтоб онемело
И тварь, скулящая, чрез мост
Ушла, поджав неспешно хвост.
 
 
«Сержант, очнитесь» – пел гонец,
Надежды обхватив венец,
«Сержант вы слышите» – он звал,
Но тот ему не отвечал
Окутал тело снежный пух,
На том и испустился дух…
 

Глава V. Решение

 
Во тьме ночной побрел Ульян,
След крови взяв от рваных ран,
Печалью схваченный в тиски,
Напасти каждой вопреки,
Голодный хищник как овца
И нету поискам конца…
 
 
Такой поход, что мор сулит,
Пока враг дышит – не убит!
И саблю прихватил солдата,
Что станет в сечи виновата!
Продравшись сквозь лесной прогал
Ульян вздохнул и долго ждал
 
 
Кровавое как смоль пятно,
Луна, в ночи темным темно;
Мир запретил исторгнуть звук
Сержанта меч сверкал из рук
И скрежет из листвы раздался
И наконец то бой зачался.
 
 
Подобно мрачному жнецу
С когтями острыми, к лицу
Стремглав метнулся чёрный волк,
Ни брав походный нож ни в толк,
Который соскользнул из рук;
Истошный разразился звук!
 
 
Вошёл как в масло, в злобный глаз,
Гул истерический угас;
И меч воздел над ним гонец
По ребрам заскользил конец,
В ответ – рукой махнул сохатый
И пал на землю, как распятый.
 
 
Последнее мерцало око,
Но тяготы земного рока
Взвалились рухнувшей скалой
И победитель кликнул вой,
Щелчок курка и звон мушкета
И бойня завершилась эта!
 
 
Погас последней жизни свет,
И в лунном отблеске в ответ
Где был повержен злобный враг
Как не должно быть, жаль всё так,
Возник в нём человечий вид
И полнился гонец обид…
 
 
«Мой друг -,шептал он, – Емельян…»
Разглядывал места всех ран:
Спина изранена когтём
Конечности постиг излом,
В висках шрапнель на лик торчит;
И в горечи Ульян молчит.
С бессилия недолгий сон.
Пущай и был ужасен он,
Да ворон мигом разбудил
И труп от смрада забродил
Толкнула вонь убраться прочь
На том и завершилась ночь.
 
 
К мосту отправился боец:
Усталый, хром, ещё жилец.
Воздвиг над прахом бригадира
Что смог из веток – всё могила.
И хрип убогий услыхал,
Душой и разумом пылал.
 
 
Пошёл искать сержанта труп
Надеясь, что тогда был глуп.
И там увидел силуэт,
Фонарь в руках, лучащий свет
Окликнут был: «столбом не стой
Живой твой друг, пока живой
 
 
Вопрос задашь в местах потише
Лесные птицы зреют свыше
Так волчий род добычу бдит.
Хватай солдата – тот лишь спит»
Ульян бездумно покорился
Всё взял и следом удалился.
Бредя за факелом в бегах,
На всех своих держась ногах,
Украдкой волчий слыша вой,
Гул птичий где-то над землёй.
Погас фонарь – «Ступай во мглу,
И следуй шагу моему»
 
 
Знобило льдом во мгле их кости,
«Изба явись! К нам нынче гости!»
Скрипучая открылась дверь
«Вот чудеса, каким не верь» —
Шутила, улыбаясь леди
«Им не пройти в жилища эти!»
 
 
Но стоило войти герою,
Поддался он с измором бою,
И проиграл упав на пол,
И ощутил, что слаб и гол,
И веки до окон вознёс,
Как запах трав ударил в нос.
 
 
«Прости, на порчу проверяю,
Ведь никому не доверяю»
Мурчала – « Ты герой поспи
Очаг домашний ощути
А я вас быстро подлатаю
И тайны ваши разгадаю!»
 

Глава VI. Последствия

 
Глаза открыв, увидел день
Луч солнца, свет его и тень,
Услышал шелестящий лист,
И соловья разбойный свист,
И запах тыквы в примесь к каше,
И гарь от неостывшей сажи.
 
 
Слегка продрогнув; тела ход,
Все чувства чуя наперёд,
Ушибы все, где синяки
Ночной отваги вопреки,
Откинулся и резко встал,
И благородие достал:
 
 
«Хозяйка» – вымолвил Ульян
«Спасибо за лечение ран!»
Ягой представилась она
«Будь гостем, званным у меня,
В шкафу накинь что, не серчай.
За стол, садись, подам ка чай»
 
 
Шкаф приоткрыл: камзол, да брюки,
Рубаха дико жмет, где руки,
Сапог роскошных пара пар,
Подсумок под лесной отвар,
Два эполета, портупея,
Герб офицерский в форме змея.
 
 
Всё приодев, Ульян спросил:
«Хозяйка, кто же всё носил?»
«Ах – молвила ему она,
– Давно то были времена:
В лесах охотничьих свой куш
Тогда искал мой добрый муж.
 
 
«Простите, если я спрошу,
Но коль парадное ношу,
То был известный офицер?»
– О да. Он и сегодня цел,
Мы добровольно разошлись.
Поделать что? – Живи – мирись.
 
 
Так чай несладкий пригубив,
Урчание, кашей утолив,
Беседу заново завёл,
И по пятам к ответам вёл,
Хозяйку, чем повеселил.
Закончив трапезу, спросил:
 
 
«Скажи хозяюшка, мой друг,
Какой испытывал недуг,
К застолью коль не приглашён,
В изгнание словно отрешён.
Иль прав казался дух его
И не осталось никого.»
Из-за стола она привстала,
«Ох верно, разве же пристало…
В сарае он, сходи проведай,
Ушибы, раны, всё изведай,
Ему сапожки принеси,
Да на, покушать отнеси»
 
 
В окно влетел табачный дым
«А хорошо быть молодым…»
Слегка приподнимая бровь,
Коварный смех и вновь, и вновь
Монету выбросив на стол
Она таращилась в камзол,
 
 
Что пуще прежнего сидел,
Как бронь, герой его надел.
Замедлив шаг, к сараю встал
Минуту с чем-то постоял,
И дверцу медленно отпер,
И потупил несчастный взор.
 
 
В цепях недвижимо сидел,
И с кровью что-то сочно ел,
Цвет серый кожи он носил,
Взгляд смерти жалобно просил,
Густой опрятный волчий мех
Крыл с головы его наспех.
«Видал! Такое нынче чудо,
Из зверя, птицы, даже с люда»
Как доктор молвила она.
«Не бойся, тварь усмирена:
Пришлось подрезать ему ноги
Да пасть прикрыть боясь подмоги»
 
 
«Так тот -,продолжила она,
Колечки дыма шли с окна,
– Видать с ума оторопел,
Свои конечности поел».
«Нельзя ли чем ему помочь?»
– Увы. Ему осталась ночь.
 
 
Поскуливая глянул зверь,
Ему ли жизнь терять теперь?
Но так всё мужество собрал,
Когтём на скальпель указал,
И в руку взял его гонец,
И другу положил конец.
 
 
Окованное в цепи тело,
С улыбкой на лице висело.
Лил крови медленно поток,
Кому финал, кому урок.
Ульян лишь тихо отвернулся.
Захлопнул дверь. В избу вернулся.
 

Глава VII. Тихий вечер

 
В избе закрылись. Вечер был.
По небосводу месяц плыл.
И в тишине Ульян молчал,
В нём голос совести звучал.
«Не топорщись как два ежа!»
Ему смекнула госпожа.
 
 
«Так уж вертись, покуда мог,
И коль по смертию не слёг.
Знай: быстро длились муки,
И будто с разумом в разлуке,
Друг твой в безумии увяз.
Надейся, от забвения спас!»
 
 
«Прости меня, хоть был гонцом,
С ребячества всегда с концом,
Не мало родичей почтил,
Ни раз, ни два в постели выл;
Лекарству бы напиться всласть…
Да не окончена напасть!»
 
 
Тут вставила: «героем быть,
И память о потерях чтить…
И я когда то молодой
Друзьям свой посвящала вой,
Да пусто будь – тогда и он,
Бокалов ненавидел звон!»
 
 
«Ваш муж?» – «Подлец и обольститель!
Дворянской суммы расхититель.
Сейчас поди под старость лет,
Озлобился на белый свет,
В уезде Северном на вилле
Погнил и заперся в «могиле»
 
 
«Не князь ли? – «Северный попойка»
«Всем лицедеем там помойка!»
Оторопев хозяйке в такт,
Заговорил Ульян про тракт,
Про то, как ринулся помочь,
Когда холодной стала ночь.
 
 
В родной уезд, гнал молодцом,
Сподручным выдавшись бойцом;
Без страха, но и без отваги
Не избежал с бандитом драки.
Вернулся хром одной ногой,
Оттуда в путь сей роковой.
 
 
Тогда ещё пропойный князь
С письмом юлил слегка смеясь,
Когда просил помочь он другу
И сетовал на злую вьюгу,
Никак не ожидая страсти,
И сгинуть в хватке волчьей пасти.
Потом в лесу с Багратионом
Договорились по законам,
Отчет отдать не возвратился,
Прав был – калека не сгодился.
По государству был он славен,
Но нынче волком в спину ранен…
 
 
Да волком стался Емельян…
В нем выдался такой изъян.
Сцепились с ним в последней битве.
Похоронив, отпел в молитве.
«Лесничий что-ли? Был мужик!
Тогда то услыхала крик
 
 
Застал меня в полночном мраке,
Жаль! Столько жертв в ненужной драке.
Дня три наведаться в село
Пыталась. Там темным темно!
Покинул звук все те места
Видать, Ульян, то неспроста…
 
 
Так вот, готовься, утром бдить
Солгала бы, что чаю пить,
Но страшно даже мне – шпиону»
«Тогда махнём к Багратиону?»
«Под стол залезь там шашки две,
И колбы; забери их все:
В них едкий запах ежевики
Грамм ртутный, порох, сок черники.
Кинь тварям может и взорвется,
По всей округе разнесётся
И либо зло в утёк пугнет
Ну, или челны оторвёт»
 
 
Но стоило закончить план
Со следствия возможных ран,
Раздался эхом дикий бас
Залп оружейный небо тряс
За ним армейские кличи
Гремели по лесу в ночи!
 
 
«Боюсь беда» – Ульян собрался,
Во всеоружии поднялся
«Не выждать нам теперь утра»
«Поди, не добрые ветра!»
Подсумок, шашки, пистолет.
И двери скрип звучал им в след.
 

Глава VIII. Посещая хуторок

 
В глуши ночной раздались крики,
И танцы пламени, их блики.
Село, что прежде омертвело
Во всю лесную рать ревело
Лились сквозь мрак в бою команды
Сражались все, делясь на банды:
 
 
Царапина, укус, в рожденье шрам
И залп в носителя и гам.
Давно знакомые, как браты,
Друг друга резали солдаты,
Подпаливая испещренный кол,
В знаменье кто нанизан, цел и гол.
 
 
За метра три Яга смутилась,
– Давно я так не суетилась,
Но ты не дрейфь, не лезть же на рожон,
«Там гвардия его; я поражен
Сцепились хуже чем собаки!
Конец положим этой драки!»
 
 
«Ну, нет, голубчик, словом не порочь.
Сам чуешь, долгой будет ночь.
Давай ка лучше с юга подкрадемся,
Глядишь хрычу тому найдемся
И как там ты сказал, что по закону
Нагрянем к старому Багратиону»
 
 
Над головами выстрел просвистел
По соснам, по осинам, где хотел,
И повторился очень много раз,
Пока источник воплей не угас.
«Чего кричишь – Яга его спросила,
Эй там, потише, мы не злая сила»
 
 
«А ну! -, гвардеец крикнул – покажись
Все тело оголяй коль хочешь жизнь
Где шрамы говори! Не двигай руки!»
«Ну, ну милок, в старушку, да со скуки…
Я врач вообще то, мне видней где раны»
«Врач говоришь? А ну раскрой карманы!»
 
 
«Чу! Кто в траве, вон там лежит»
«Мне спутник был, не бойся, не сбежит:
Ты ж сразу начал в нас палить!»
«Приказ таков! Не вам меня винить!
Второй уж день повсюду злобный вой
И ждём в селе когда нагрянет бой»
 
 
«А это видимо из павших баррикада?»
«Не вам судить! Изменникам награда!
Безумный адмирал их всех терзал,
Запасы общие – их каждый ведь лизал,
Вода глядишь заразу передаст,
Кто сам раскроется, а кто кого и сдаст»
«Так что, он жив, а ну ка отвечай!»
– Дай погляжу– «Гляди, да не серчай!»
Она склонилась, тело же в ответ
Рывком из пояса достало пистолет,
И ловким выстрелом за плечи выбил ствол
Гвардеец чуть не пал на частокол.
 
 
«Звук прекрати, покуда жизнь дороже!
Тебе бы за такое, да по роже!
Гонца чуть застрелил»! – «Такой уж грех?»
«Яга, а ну не смей» – Не без потех.
Гвардеец спешил: «Добрый господин,
Пощады дай, я день уже один
 
 
Уж больно страшные внутри творятся крики
А за селом и то страшнее рыки»
«Так ладно, что у вас стряслось?»
– Наш адмирал свихнулся, как всё началось!
Сам убежал, закрылась где-то в храме
А главные сцепились в жуткой драме.
Двух поцарапал, те давай палить!
– Понятно, ну и как нам дальше быть?
«Укроемся пока в лесничем доме»
– Хороший план Яга. На добром слове,
Хотел бы я с тобой солдат проститься…
«Нем буду. Честное. Мне скоро поженится»
 
 
– Тогда бывай, ружье за частоколом.
Пошли Яга! – «Какой ты, с добрым словом.
Я чуть не кинула в него ножи
Привычка старая – пугаются ежи».
– Да тише будь, Яга – «Ты сам крикливый!»
– Я в образ там входил – «Ишь ты, игривый!»
 
 
– Что думаешь? – Они украдкой шли
«Во – первых, дом лесничего вдали,
А во – вторых, отсюда видно нас»
«Давай тогда пока не пробил час,
А то погибнем от запуганных вояк,
Или того приятней в пасти злых собак»