Текст книги "Нарисуй мою смерть"

Большая часть пути до дома проходила в молчании. Максима охватили опустошённость и меланхолия, Вика же просто устала за столь насыщенный день и задремала у него на плече. За окном такси мелькали огни ночного города, свет редких низких фонарей заглядывал в машину, освещая лицо пассажира, безучастно смотревшего на проносившиеся мимо улочки.

Но чем больше они приближались к дому, тем слабее становилась хватка этого невидимого спрута. Вот уже наш герой переместил взгляд на возлюбленную, чьё милое спящее личико пробудило в нем нотки нежности и вызвало легкую, тёплую улыбку. Он осторожно, стараясь не разбудить, приобнял её за плечи и тихонько поцеловал в макушку. Эти действия всё-таки прервали чуткий сон Вики. Она посмотрела на Максима и улыбнулась ему в ответ.

Дома молодые люди открыли бутылку вина, уселись на кухне, как уже тысячу раз до этого и принялись тихо разговаривать. Они были счастливы. Они любили друг друга и говорили друг другу об этом. Им обоим казалось, что это счастье навсегда, они заслужили его и никогда не отпустят, будут беречь, чего бы это ни стоило.

– Макс, я чертовски рада!

– Как же я рад. До последнего не верилось. Да и сейчас кажется, что это либо сон, либо чья-то шутка.

– Так шутить могут только боги! – Вика рассмеялась.

– Да уж… Если бы людскими судьбами управляли боги, то с уверенностью можно было бы сказать, что они те ещё шутники. Или садисты, тут уж как посмотреть!

– Сегодня садисты были на твоей стороне.

Максим сидел на своем привычном месте у кухонного столика, не в силах удержать улыбки. Вика сидела напротив и смотрела на него своими огромными, прекрасными и полными любви глазами. А за окном разгорался самый красивый, самый вдохновляющий рассвет, который только может представить человеческое воображение.

Глава 2.

От того, что ты засунул в жопу перо, ты ещё не стал павлином.

На следующий день молодые люди проснулись значительно позже обычного. Стрелки часов приближались к полуденной отметке.

Максим встал с постели чуть раньше своей девушки, оставив ту нежиться в теплых объятиях одеяла. Он принял душ и отправился на кухню готовить яичницу с беконом.

Из окна на него смотрело пасмурное небо. Но тучи сегодня выглядели вполне мирно и не предвещали серьёзных осадков.

Через некоторое время, когда вкусный запах распространился по квартире, на кухню, манимая ароматом, пришла Вика.

– Доброе утро, Ви. Отлично выглядишь. – Улыбнулся Максим.

Вид его девушки знавал и лучшие времена – волосы на голове были взъерошены, походя на птичье гнездо, а лицо после выпитого накануне алкоголя серьёзно припухло.

– Издеваешься, да?

– Немножечко. Прими в знак извинения эту пищу богов. – Максим ловко перекинул яичницу со сковороды на тарелку и поставил её на столик перед Викторией. – Рецептом этого блюда поделился со мной шеф-повар лучшего французского ресторана. Десять мишленовских звёзд из десяти. Ля Бурда.

Вика рассмеялась. Она заметила, что яичница вся расплылась и слиплась, и внешний вид её напоминал какое-то месиво.

Несмотря на кулинарную неудачу, настроение ребят было приподнятое. Они завтракали, пили кофе и болтали. Атмосфера продолжала быть как будто праздничной. Прошедший день вселил в них новые надежды.

Внезапно беседу прервал звонок в дверь. Максим прошёл в прихожую и посмотрел в дверной глазок. На лестничной площадке стоял большой, даже огромный мужик в черном строгом костюме и в солнцезащитных очках.

– Я от Бориса Аркадьевича, – не дожидаясь вопроса сказал он. Макс открыл дверь и впустил гостя.

Максим точно помнил, что не давал своего адреса, но быстро сообразил, что у такой крупной рыбы, как Борис, достаточно ресурсов, чтобы навести справки и узнать, где живёт человек. Здоровяк представился Кириллом и достал из своего портфеля несколько конвертов. В первом были деньги за портрет Вики, а также договор о его продаже. Максим подписал и сообщил, что позвонит в дом культуры, в котором осталась картина, чтобы её без проблем передали.

В следующем конверте было небольшое письмо, в котором Борис Аркадьевич сообщал, что хотел бы заказать ещё три картины, которые нужны ему в максимально короткие сроки. Далее следовало описание того, что должно быть изображено на холстах.

Под первым пунктом шло изображение утопленника, лежащего на поверхности воды, очертания которой должны были состоять из денежных купюр. Следом было описание горящего дворца, сделанного будто из золота, которое оплавляется под напором огня. Стены этого дворца должны быть охвачены пламенем, а в дверном проёме должен стоять обнаженный мужчина, также горящий золотым огнём. Последним пунктом был пейзаж, показывающий цветущую долину, с расположенным в центре неё холмом и единственным деревом на этой возвышенности, на котором повешен человек в рясе, а под ногами у него рассыпаны серебряные монеты.

Также к письму была прикреплена фотография с лицом неизвестного мужчины. Борис Аркадьевич просил изобразить это лицо на персонаже каждой из картин. Он не пояснил кто это и зачем ему это нужно, но сообщал в письме, что платит вперёд за каждую ещё по пятьсот тысяч. Деньги находились в третьем, самом толстом конверте.

Максим, прочитав письмо, впал в некоторый ступор. С одной стороны, заказы Бориса Аркадьевича вызывали некоторое отвращение и отдавали какой-то извращенностью и садизмом. Писать столь мрачные картины совсем не хотелось. Да и эта фотография… Очевидно, что на ней какой-то неприятель бизнесмена, может быть его конкурент или что-то типа того. Но с другой стороны – полтора миллиона, и к тому же сразу на руки… Естественно, что Макс только в самых смелых фантазиях мог представить, что будет обладать такой суммой денег.

Родители при жизни говорили ему, что не важно живёт ли человек в бедности или богатстве. Не важно, какой у него дом, машина, одежда. Главное – это всегда оставаться людьми, оказывать помощь нуждающимся, поступать по совести.

«Но разве изобразить кого-то мертвым – это плохо?» – думал Максим. «Это ведь не тоже самое, что убить человека. Даже не тоже самое, что говорить о нём дурное. Просто картинка, просто краски на холсте». Борьба Максима с самим собой длилась совсем не долго. Ему было просто убедить себя дать положительный ответ, глядя на толстый бумажный пакет.

– Кирилл, передайте Борису Аркадьевичу, что я постараюсь как можно скорее закончить работу. Я берусь.

– Хорошо, будет сделано. – Поручный выложил пухлый конверт на столик и по-английски покинул квартиру.

Переговоры, если можно их так назвать, проходили в гостиной, и Вика при этом не присутствовала. Поэтому, когда гость ушёл, и Макс сообщил о произошедшем, у неё буквально отвисла челюсть.

Максим смотрел на свою девушку, глаза которой вот-вот готовы были выпрыгнуть из орбит.

– Да, я тоже офигел.

– Но…Но… – никак не могла сформулировать Вика. Её руки не находили себе места, исполняя в воздухе непонятный танец. – Но как такое возможно!? Обалдеть. Я не верю своим ушам.

– В это действительно тяжело поверить, но факт налицо. – Макс кинул два конверта с деньгами на стол и похлопал по ним ладонью. – Думаю, нужно перестать удивляться тому, что происходит что-то хорошее. Мы так долго этого ждали, так давай наслаждаться!

Недолго пообсуждав богатства, которые как с неба свалились, ребята собрались в прогулку, прихватив с собой несколько только что заработанных купюр, чтобы их с удовольствием потратить, отметив столь удивительное событие. На улице, несмотря на пасмурную погоду, было достаточно тепло и безветренно. Добравшись пешком в центральную часть города, пара зашла в приличный ресторан пообедать. Никогда раньше они не могли себе позволить питаться в подобных заведениях. Местную публику составляли богачи, успешные предприниматели, музыканты, кинозвёзды и селебрити.

Максим и Вика чувствовали себя достаточно неуютно среди ресторанной роскоши: дорогих обоев, шикарной деревянной мебели, огромных подвесных люстр, переливающихся солнечными зайчиками. Они проходили мимо столиков, за которыми сидели яркие, богато наряженные люди, абсолютно не обращающие внимания на происходящее вокруг. Их столы были дорого сервированы шикарными блюдами, от вида и запаха которых начинали течь слюнки.

Ребята пробрались вглубь ресторана, сели как можно дальше от занятых столов и начали изучать меню. От непривычных названий разбегались глаза и, чтобы не угодить впросак, они заказали по классическому говяжьему стейку и бутылку красного вина. Потихоньку освоившись в непривычной обстановке, молодые люди стали обсуждать – что же делать им с так внезапно упавшим на голову богатством.

– Ви, я вот подумал. Может тачку взять? Какую-нибудь клевую. В кредит, конечно, но так охота!

– Машину? М-м-м. Вариант, конечно. Но зачем она нам?

– Если честно, особо-то не нужна…

– Вот и я о том же. Совсем не практично. Да и куда на ней ездить?

– Я могу тебя до работы подвозить. А то далеко же.

– Вот давай лучше вместо машины потратимся на квартирку поближе к центру да попросторнее. А, как тебе такой вариант?

Максим поразмыслил и, ещё немного поспорив скорее для проформы, согласился с Викторией.

Отобедав, парочка продолжила свою прогулку с той лишь только разницей, что теперь они обращали внимание на объявления, висящие у подъездов домов. На одном из перекрёстков Максима заинтересовал угловой балкон квартиры весьма презентабельного дома. Балкон был просто огромен, больше напоминая ещё одну комнату. На нём располагался стол и тройка стульев. Так же даже снизу можно было разглядеть лестницу, ведущую на крышу здания, на которой было оборудовано место для отдыха, находившиеся под импровизированным навесом. Перспектива проводить свободное время в столь романтической обстановке побудила влюбленных людей проверить, сдается ли это помещение в аренду. На стене у подъезда не было никаких объявлений, но Макс уговорил Вику рискнуть и подняться, пообщаться с хозяевами.

Квартира располагалась на последнем этаже пятиэтажного дома. Архитектура была старая, в связи с чем высота потолков внушала уважение – здание было чуть ли не в два раза выше современных построек с таким же количеством этажей. В принципе всё в этом доме имело признаки гигантизма – большие ступеньки, широченные деревянные перила, лестничные площадки площадью чуть ли не с целую гостиную нынешней квартиры ребят.

Поднявшихся по ступенькам на последний этаж (лифта, естественно в этом доме не было), молодых людей встретила одна-единственная, но огромная, двустворчатая, монструозная деревянная дверь. На стене возле неё находился небольшой металлический звонок, на кнопку которого и нажал Максим. Раздался звук, похожий на крик попугайчика и буквально через пару секунд одна из створок отворилась. Из дверного проёма на ребят выглядывало сухое старушечье лицо, обрамленное седыми кучерявыми волосами.

– Вам чего? – Шепеляво из-за отсутствующих зубов, но достаточно бойко проговорила хозяйка.

– Здравствуйте. Мы тут мимо проходили… Понимаете, мы ищем себе жильё в аренду и нам очень понравился ваш балкон.

– В аренду? А откуда вы узнали, что я хочу сдать квартирку? – Бабуля внимательно смотрела из-за двери, поправляя сползающие с острого носа очки. – Я объявления ещё не вешала. А? Михална, пади, растрепала, старая клуша… – Про себя добавила она.

– Так вы сдаёте? – Обрадованным голосом чуть ли не закричал Максим.

– Сдаю, милок, сдаю. Только не знаю, потянете ли вы. Больно молодые, а за гроши я не отдам.

Максим коротко рассказал свою историю успеха старушке и объяснил ей, что деньги не проблема, и он готов заплатить за полгода вперёд, на что хозяйка дала согласие и пригласила пару внутрь, чтобы те смогли осмотреть будущее жилище.

Квартира была трёхкомнатной: большой зал, спальня с широкой кроватью – то, что было нужно, и рабочий кабинет, который сразу же был выделен Максиму под его творческую деятельность. Также квартира обладала весьма привлекательной кухней. Её площадь была в несколько раз больше, чем тот небольшой закуток, в котором ребята готовили и принимали пищу до этого. В её центре располагался достаточно просторный стол на шесть персон, к стене возле одной из сторон этого стола был прижат кожаный диванчик, а с других боков располагались плетёные стулья. В целом меблировка квартиры была поразительной – крепкие шкафы из толстого дерева, диваны и кресла, обтянутые натуральной кожей. Всё это составляло прекрасный ансамбль. Такое ощущение, что декорировал квартиру настоящий мастер – в ней не было ничего лишнего. Ни один заусенец не цеплял взгляд смотрящего, каким бы искушённым он не был.

Закончив обход, хозяйка сообщила, что готова предоставить жильё на следующий день после полудня, так как ей требуется немного времени, чтобы собрать пожитки и переехать в загородный дом. Ребятам же особо ничего собирать было не нужно, и они сказали, что приедут в назначенное время с оплатой и своими вещами.

Распрощавшись на этой позитивной ноте с пожилой хозяйкой нового жилища, молодые люди решили ещё немного пошататься по центральным улочкам. Держась под руку, они неспешно шагали и переговаривались, радостно обсуждая грядущие перемены.

Прогулка по городу привела их к небольшому, достаточно примечательному двухэтажному дому. Он был покрашен старенькой, местами отваливающейся голубой краской, что выделяло его из массива более-менее свежих построек центрального района.

– Ты был там? – Вика кивнула в сторону постройки. – Это городской музей.

– Неа, – отрицательно кивнул Максим – тысячу раз проходил, но не обращал внимания.

– Может зайдем?

– Вай нот? Погнали!

Оставив символическую плату на входе, молодые люди последовали за экскурсоводом, который повёл их от комнаты к комнате, рассказывая различные городские истории и легенды о примечательных местах и людях. Под стеклом на стенах и столах находились различные газетные листовки прошлых лет, фотографии и выписки из исторических учебников.

Всё это достаточно быстро наскучило Максиму, и он откровенно зевал от очередной заученной истории, рассказываемой унылым загробным голосом. Но всё изменилось в один миг. Работник музея подвёл ребят к стенду, на котором висело несколько фотографий: большой особняк, группа людей, очевидно, что большая семья, и крупный дагерротип серьезного мужчины в белых одеждах и шляпе-котелке. В этом мужчине Максим сразу узнал того самого джентльмена, который не так давно щедро оплатил ему разбитую бутылку вина, да потом ещё и явился в странном сне.

Экскурсовод рассказывал историю человека на фотографии. Когда-то давно, более двух веков назад ему удалось выбраться из глубокой нищеты и заработать немыслимое по тем временам состояние. Человека знали и уважали во всем городе, к нему на званные ужины собиралась все высшие чины и городская знать. Но потом семью постигла череда несчастий, её члены умирали один за другим по абсолютно необъяснимым, странным и страшным причинам. Горожане решили, что этот дом проклят, обходили его стороной, да и компаньоны предпринимателя более не хотели иметь с ним дел. Вскоре имение опустело и зачахло, а его владелец в итоге наложил на себя руки, повесившись в собственной комнате. В самом углу сцена была расположена вырезка из газеты с нечеткой фотографией окна имения, за которым виделся силуэт вздёрнутого тела.

Пока Максим выслушивал всю эту мифическую историю, по его коже не один раз пробежала дрожь, а спина покрылась холодным потом. Он схватил Вику за руку и вытащил её на улицу, где нервно закурил и кое-как, отрывисто рассказал ей всё, что было у него на уме. Рассказ Максима её совсем не впечатлил.

– Да ты просто на нервах был в тот период, вот тебе и снилась всякая дичь. Ещё и напился тогда. А похожих людей полным-полно на этом свете, так что не накручивай, фигня всё это.

– Ви, но этот просто вылитый! Один, сука, в один! Да и сон тот…

– Максим, прекрати. Что за мистическая бредятина тебе в голову полезла?

– Может ты и права. – Макса потихоньку отпускала, накрывшая его истерика.

«Ну да, действительно, тогда я был сам не свой, да и присниться всякое на нервяках может» – подумал он и окончательно успокоился.

– Ладно. Да, ты права, что-то я совсем дёрганный стал. Поехали домой?

Молодые люди вызвали такси. Был уже поздний вечер. Прошедший день сильно утомил ребят, и они уснули без задних ног, даже не удосужившись поужинать.

Следующий день представлял собой для парочки сплошную суету. Они бегали по квартире, собирая вещи, готовясь к переезду. То и дело натыкаясь друг на друга и на мебель, что в тесном пространстве представляла собой серьёзную преграду, ребята пытались не забыть ни единой мелочи. И хотя весь их скарб представлялся не столь уж и великим, скорее скромным, то и дело находились какие-то чертовски важные, но позабытые когда-то вещи.

Максим в определенный момент сборов осознал, что нигде не увидел отцовских часов и впал в настоящую панику. Он бегал из комнаты в комнату, словно ужаленный, переворачивал всё в верх дном, вытаскивал раз за разом ящики столов и тумбочек, комодов и шкафов, но нигде никак не находил часов. Дело дошло до полного срыва – в своей рабочей комнате он просто на просто свалился на матрас вниз лицом и начал тихо реветь, уткнувшись в подушку.

– Макс, ну прекрати ты. Они обязательно найдутся. – Вика как могла пыталась успокоить своего молодого человека. – Это же просто вещь, она не могла исчезнуть.

Максим резким движением, перевернулся на матрасе, выпрямился и устремил в Вику красные, наполненные злобой глаза.

– Это не просто вещь. Это самая важная для меня вещь. Понимаешь, ты? Эти часы… Они самое дорогое, что осталось мне от отца.

Он отвел взгляд в сторону, пытаясь скрыть наворачивающиеся на глазах слёзы.

– Милый. Нет, ты не прав. – Вика взяла руку Максима и крепко сжала её между своих маленьких ладошек. – Самое важное и дорогое, что он оставил после себя – это ты. Твоя жизнь, твой талант, характер, душа.

Немного успокоившись, Максим напряг память и постарался вспомнить, когда же в последний раз держал в руках часы и куда мог их убрать. Время шло, но ничего на ум к так и не приходило, как вдруг, словно по щелчку, словно фотография полароида из задворок разума выскочило изображение: он убирает часы на полку шкафа, поверх книг. Макс стремглав сорвался с места, бегом достиг шкафчика и начал рукой прощупывать верхушки стоящих в ряд книжек. Но нет, ему так ничего и не попадалось. Отчаяние чуть было совсем не захлестнуло его, как вдруг рука нащупала пустоту за несколькими книгами, чуть меньших размеров, чем остальные, которые не стояли плотно к задней стенке шкафчика. Максим, недолго думая скинул на пол эти книжки и, о чудо, в пространстве за ними действительно аккуратненько лежали часы его отца.

Как только Макс взял их в руки, на него волной нахлынули воспоминания из детства. Те воспоминания, четкость которых смывается временем, но полностью они исчезнуть не могут. Детские эмоции, с яркостью которых вряд ли что-то можно сравнить, на протяжении всей жизни поддерживают в памяти человека зарисовки из прошлого.

Вот перед глазами зима, отец усаживает Макса, укутанного в плотный слой зимней одежды, на старенькие, кое-где ржавые санки. Привязывает поводья этих санок себе к поясу, а сам становится на лыжи и начинает разгоняться. Максимка смеётся, визжит и как-то старается не свалиться при резких поворотах. А вот они всей семьёй уже прогуливаются по летней набережной, вдоль городской реки. В руках Максимки огромный клубок сахарной ваты ярко-голубого цвета. Только что они побывали в приезжем зоопарке. Максиму очень понравилась медведица с маленьким медвежонком, и он делится со своими родителями этими впечатлениями, спрашивает, можно ли им дома завести медвежонка. На это предложение отец громко смеётся, растрепывая волосы на голове Макса своими грубыми от постоянной работы пальцами. Он отвечает, что нет, медвежата должны жить с мамой, а двоих медведей им точно не прокормить.

Позже, когда Максим уже поступит в художественную школу, он будет часто изображать на своём холсте трёх медведей: маму-медведицу, папу-медведя и маленького медвежонка.

Нахлынувшие воспоминания всё же пробили эмоциональную стену, и Макс не смог удержать слёзы. Конечно же ему сильно не хватало родителей, он скучал по ним. Потеряв близких в столь раннем возрасте, редко какой человек не думает о том, что судьба слишком жестока и отвела слишком мало времени на общение с родными людьми. В голове Максима что тогда, что сейчас возникал вопрос «Почему это произошло именно со мной, с моей семьёй?». Вопрос, на который не суждено получить ответа ни ему, ни кому бы то ни было ещё.

Какое-то время молодой художник просидел в гостиной, предаваясь воспоминаниям, сжимая в руке старые пузатые часы. Но боль потихоньку отступала, как и прежде до этого. «В конце концов жизнь продолжается» – подумал Максим и вытер слезы с худых щёк.

Наконец, сборы были закончены. В прихожей квартиры стояли чемоданы, пакеты, коробки, и между ними хозяева вещей. Молодые люди обернулись напоследок, оглядев своё теперь уже бывшее жилище. Каждый из них прощался с этой уютной конурой. У каждого из них были свои мысли и эмоции, связанные с ней. Где-то радостные, где-то немного печальные, но в целом светлые и наполненные нежной тоской. Прощание прервал телефонный звонок – это был водитель грузового такси. Он сообщил, что уже подъехал и ждёт внизу.

Остаток дня ребята провели в достаточно утомительном занятии. Переезд отнял у них много сил как физических, так и эмоциональных. Вся работа была закончена только к позднему вечеру. Выпив чая с новыми жильцами, старушка-хозяйка оставила им копию ключей и удалилась, дав наконец отдохнуть.

Растянувшись без сил на новой кровати молодые люди смотрели в потолок.

– Ну и денёк. Никогда не любила переезды. Вся эта суета дико изматывает. Я словно три смены подряд отпахала, – сказала Вика.

– Ага. Просто жесть. Давай больше никогда не переезжать?

– Давай. Мне тут нравится. Неплохое место, чтобы состариться и умереть.

Молодые люди улыбнулись. Затем Макс предложил на завтра устроить вечеринку в честь новоселья. Вике эта идея показалась удачной, и она дала согласие. Закончив день на этой ноте, влюбленные легли спать.

На утро следующего дня Максим решил в первую очередь пригласить гостей на вечеринку. Он позвал Андрея, парочку знакомых приятелей по художественной школе, двух викиных подруг с работы, а также Синкевича. Он очень хотел покрасоваться перед Владом своим новым жилищем, продемонстрировать, что теперь он ничем не хуже – теперь они на равных.

К обеду ответы от гостей были получены, и Максим с Викой начали подготовку: сделали небольшую уборку квартиры, площадь которой по сравнению с прошлой казалась просто гигантской; сбегали в ближайший супермаркет за продуктами и выпивкой; украсили главную комнату воздушными шарами и всякой мишурой.

К приходу гостей всё было готово. Атмосфера была праздничной и весёлой. Компания молодых людей расположилась в гостиной, в центре которой красовался здоровенный стол, накрытый привлекательными закусками и выпивкой. Первое время застолье походило на праздник в каком-нибудь конструкторском бюро, что сильно печалило Максима. Не так он себе представлял новоселье. Каждый из собравшихся произносил явно заученные, банальные поздравления, все вставали и пили. Но постепенно с опьянением приходило и веселье. Пошлые шуточки, смех и взаимные подколы разрядили атмосферу официоза. Со временем толпа разбилась на небольшие группы.

Андрей на огромное удивление Максима устроился в укромном уголке с подружками Вики, что-то оживленно им рассказывая и подливая коктейли. Приятели Максима в свою очередь образовали группировку с Викой и Алисой. Они в основном обсуждали живопись. Художники старались козырнуть перед девушками своими знаниями в области живописи, её современных тенденций, а также своими достижениями и связями в мире изобразительного искусства.

Максим и Влад стояли, прислонившись к стене у самого входа в комнату. Словно два охранника, они осматривали помещение. В руке каждого из них был бокал с виски – в этот раз Максим изменил своей любви к джину и выбрал напиток как у Влада.

– Слушай, – пробасил Синкевич, – мне нравится твоё новое гнёздышко. Растёшь!

– Спасибо. – Макс был доволен похвалой, но полностью скрыл эмоции за холодным лицом безразличия. – Представляешь, случайно наткнулись. Да и за сущие копейки сняли.

Макс пересказал историю знакомства со старушкой.

– Далеко пойдешь, Максон! – Влад по своей привычке хлопнул собеседника по плечу широченной ладонью и щёлкнул пальцами. – У тебя тоже закончилось? – Он потряс пустым бокалом, демонстрируя отсутствие в нем выпивки.

Макс залпом опрокинул свой стакан и отправился за добавкой для них обоих.

Наступала ночь. Постепенно с количеством выпитого увеличивалась громкость музыки и разговоров. Кто-то смеялся, кто-то танцевал. В воздухе витало веселье и чувство угара. Только Максиму сегодня это было недоступно. Он стоял на своём посту, словно караульный. Уже один, без Влада, он заливал в себя виски порцию за порцией. Со стороны можно было подумать, что у него в жизни случилась некая трагедия, которая сковывала его в действиях и не давала предаться всеобщему празднику. Это заметил Влад и подошёл к нему.

– Ну ты чего, брат? Чего насупился?

Влад обернулся спиной к остальным гостям, оттопырил внутренний карман своего пиджака и достал оттуда маленький пакетик с белым порошком.

– Может нюхнем, – спросил он, скорчив пошлую физиономию.

– Спрячь, спрячь! – Зашикал на него Макс, убирая своей рукой пакет обратно в карман. – Не здесь. Пошли за мной.

Он провел Влада на балкон, а затем и на крышу здания.

– Ого, у вас тут и такое есть.

Синкевич подошёл к краю крыши, оглядывая с высоты город, словно его повелитель.

– Да, да. Давай, насыпай.

Владислав быстро и аккуратно, чтобы не сдуло ветром, расчертил на столике несколько дорожек и парни вынюхали их.

Уже знакомые ощущения побежали по телу Макса. Он откинулся на плетёный стул и устремил свой взгляд на ночной город, красиво освещенный фонарями. Переждав первый наплыв эйфории, молодые люди вернулись к гостям. Теперь настроение Максима выровнялось с остальными. Он шутил, веселился, устраивал сумасшедшие пляски с Викой под быстрые мотивы ирландской скрипки, доносившиеся из проигрывателя. Кажется, этот диск принёс Андрей.

Постепенно гости начали уставать и расходиться. Первым ушёл Андрей, затем друзья Вики и Максима. Последними удалялся Влад со своей спутницей. Алиса сегодня уже не была столь недружелюбной, как при первой встрече. Наоборот, сменив холод гранита на тепло, она весь вечер мило общалась с гостями и на прощание даже слегка поцеловала Макса в щёку незаметно от остальных. Синкевич поблагодарил за гостеприимство и сказал, что будет ждать у себя на следующей вечеринке. Напоследок пожимая руку Максима, он всунул туда маленькую визитную карточку, наклонился к самому уху и шепнул: «Это если приспичит. Человек проверенный».

На следующий день Виктория с самого утра вышла на работу. Макс, оставшись один, решил, что пора бы заняться заказом Бориса Аркадьевича. Он позавтракал, расположил все необходимые для работы принадлежности в своём новом кабинете и приступил к рисованию. Но дело шло тяжело, лениво. Максиму не хотелось рисовать то, на что он подписался. Он постоянно отвлекался на посторонние занятия и в конце концов совсем бросил холст, оделся и вышел на улицу. Там он побродил какое-то время бесцельно, затем зашёл в ресторан пообедать и после чего решил, что ему не помешало бы обновить гардероб, дабы соответствовать своему положению.

В ближайшем торговом центре Максим накупил огромное количество модного тряпья. Это были пиджаки, брюки, рубашки, сорочки и прочая одежда самых пестрых цветов и современных фасонов. Оставив на кассе порядочную сумму, Макс, нагруженный пакетами, отправился домой.

На протяжении следующей недели события повторялись – Вика уходила на работу, а Максим, принявшись за выполнения заказа, быстро его бросал и отправлялся заниматься праздными делишками и прогуливать свой гонорар.

Парень успел посетить стилистов, парикмахеров, маникюрные салоны. Он сделал себе красивую модную прическу и накупил дорогих средств для ухода за волосами. Теперь в ванной комнате наряду с несметным количеством баночек и пузырьков косметики Вики стояла и косметика Максима.

Однажды, беспечно прогуливаясь по городу, парня привлек ювелирный магазин, который, судя по вывеске, открылся совсем недавно и привлекал покупателей обещаниями чудовищно низких цен. Макс просто не смог пройти мимо. Он купил себе золотую цепочку приличной толщины, а в подарок своей девушке он взял изумительное ожерелье из белого золота, украшенного ярко-алыми драгоценными камнями. Также он приобрел подруге элегантное колечко с подходящими к ожерелью камнями, а себе взял массивный перстень-печатку из золота высшей пробы.

Уже дома, когда художник показывал Вике свои покупки, он услышал много слов о своей беспечности и неразумном отношении к деньгам, о том, насколько все эти безделушки пошлые и ненужные, но было видно, что девушке на самом деле понравились украшения и уже спустя короткий промежуток времени, повинуясь врожденному женскому чувству любви к всевозможным красивым украшениям, Виктория примерила их. Она долго крутилась возле зеркала, оценивая то, как смотрится ожерелье с разными нарядами, пытаясь подобрать наиболее подходящий комплект.

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. И в один из тёмных осенних дней, когда Максим, укутавшись шерстяным пледом, сидел на крыше и попивал джин тоник, любуясь огнями города, его телефон разразился звонком. Это был Борис Аркадьевич. Он поинтересовался у Макса, как продвигается работа, на что Максим соврал и заявил, что всё будет вот-вот готово. На вопрос бизнесмена, сколько ещё нужно времени, Макс сказал, что нужно ещё около двух недель. Это был очень короткий срок, и художник совсем не был уверен, что успеет за это время. Но ситуация оказалась совсем плачевной – Борис, немного повысив голос и ужалив громким писком барабанную перепонку, потребовал сократить срок выполнения работы до одной недели, иначе ему придётся прислать Кирилла для проведения воспитательной беседы.

Максим понял очевидную угрозу физической расправы и пообещал, что сделает всё в лучшем виде. Повесив трубку, он вытер выступившие на лбу капельки пота и закурил сигарету. Очевидно, что договориться с Борисом уже не выйдет и просить отсрочку бессмысленно. Оставалось лишь одно – работать без остановки, и будь что будет.