Текст книги "Голый человек (сборник)"

В последнее время в моду вошла более сложная форма увеличения объема волос путем добавления искусственных прядей. Это делается либо для временной замены короткой прически на более длинную, либо когда женщину не устраивает слишком медленная скорость роста ее волос. Благодаря современным методам парикмахерского искусства распознать наличие искусственных волос в прическе почти невозможно, хотя в некоторых случаях им умышленно придается ненатуральный вид, и они функционируют в качестве частичного парика.

Вторая главная стилистическая тенденция предусматривает уменьшение объема либо путем радикального устранения части волос, либо путем их плотной укладки. В наименее экстремальном варианте волосы укладываются в строгую прическу для публичных мероприятий и распускаются в домашней обстановке. В последние десятилетия многие женщины желают выглядеть большую часть времени «небрежно раскованными», но приводят себя в порядок, собираясь на похороны, свадьбу и другие публичные мероприятия. Чтобы подчеркнуть свое социальное положение и продемонстрировать уважение к нормам общественной морали, они обычно собирают волосы, закалывают их или укладывают тем или иным образом. Они как бы говорят этим: «Я знаю себе цену, я серьезна, ко мне не подойдешь просто так».

Некоторые женщины никогда не распускают волосы на публике. Они собирают их в пучок или убирают каким-либо другим способом, когда находятся в общественных местах, и распускают только дома. Эту стратегию можно назвать «домоправительница» или «директриса». Женщины, стремящиеся демонстрировать другим свой авторитет и власть, стараются как можно плотнее пригладить волосы. Это лишает их женственности и придает им строгий вид. Их волосы настолько аккуратно уложены, что никому не может прийти в голову взъерошить или погладить их. Такие женщины выглядят абсолютно неприступными.

Другие предпочитают стричься столь коротко, что их волосы невозможно собрать сзади, поднять или распустить. Их не нужно убирать назад для облегчения физического труда и укладывать перед публичным мероприятием. Первыми к такому фасону прибегли эмансипированные модницы 20-х годов прошлого века, а потом он вновь появился в 60-е благодаря стилисту Видалу Сассуну.

Обладательницы короткой стрижки словно говорили: «Я активна и беззаботна». Они выглядели беспечными девчонками-сорванцами в противовес суетливым матронам. Однако такая прическа, несмотря на свою явную выигрышность и практичность, и в 20-е, и в 60-е годы XX века имела существенный недостаток: поддерживать ее в хорошем состоянии было довольно трудно.

Короткая стрижка вновь вошла в моду в 70-е годы. Приобретя более строгую форму, она стала популярной стратегией феминисток, которые, используя ее, выражали адресованное коллегам-мужчинам требование относиться к ним на работе с бо́льшим уважением. К 90-м годам стиль короткой стрижки смягчился и стал более женственным. Посыл постфеминистской стратегии деловой женщины гласил: «Я продолжаю соблюдать правила, но мне больше не нужно отказываться от своей женственности для того, чтобы занять в этом мире ведущие позиции». Этот фасон занимал промежуточное положение между двумя крайностями: слишком воинственной мужеподобностью, с одной стороны, и чрезмерным украшательством – с другой. В нем сочетались контроль над ситуацией и сексуальная свобода. Он стал новым вызовом для профессионального стилиста-парикмахера на пороге XXI века.

Еще более радикальная форма уменьшения объема волос – стрижка «ежиком». С ее помощью женщины устраняют все «естественные слабости». Они словно говорят: «Посмотрите на меня, мне не нужны красивые волосы для того, чтобы выглядеть привлекательной». Такую стрижку можно рассматривать как проявление тщеславия. Это также нонконформистское заявление женщины, игнорирующей условности и отказывающейся следовать модным или конформистским тенденциям. Женщины, неодобрительно относящиеся к этой прическе, видят в ней стремление к эпатажу и саморекламе. Мужчины могут почувствовать себя обделенными, поскольку их лишают удовольствия ласкать нежные, струящиеся локоны.

Некоторые женщины идут на крайнюю меру, брея голову наголо. Тут есть своя предыстория. В одних культурах представительницам слабого пола брили голову в качестве наказания. В других это был символ рабского положения или добровольного подчинения божеству. В третьих головы брили всем женщинам во время особых траурных церемоний. У древних финикийцев отказ женщины брить голову в знак траура означал, что она должна стать храмовой проституткой. Это дела давно минувших дней, а вот не так давно один французский модельер убедил всех своих моделей побриться наголо, дабы продемонстрировать, что современные женщины не должны быть, по его мнению, «заложницами собственных волос». У мужчин созерцание бритых женских голов во все времена – от Жанны д’Арк до представительниц панк-рока – не вызывало каких-либо положительных эмоций, поскольку они были лишены одного из главных элементов сексуальной привлекательности, а именно волос.

Иногда демонстрация женских волос запрещалась из-за их способности вызывать у мужчин возбуждение. Самая мягкая форма этой пуританской меры – ношение головного убора. Требование, согласно которому женщины, входящие в католический или православный храм, должны иметь на голове шляпку или платок, напоминает о временах, когда им приходилось полностью скрывать свои волосы во время церковной службы. Один из пережитков этой древней практики – традиция носить шляпки на официальных церемониях, таких как свадьба и похороны.

В исламском обществе, где строго соблюдаются нормы шариата, от женщин требуется всегда полностью покрывать волосы на публике и открывать их только дома, когда там отсутствуют посторонние. Даже случайно показавшаяся из-под паранджи прядь волос может стать поводом для сурового наказания женщины. В христианских общинах с ортодоксальными порядками женщины тоже должны покрывать волосы. В прошлом этому правилу следовали набожные женщины, а в настоящее время оно распространяется на монахинь.

Один из примеров соблюдения религиозного предписания покрытия головы можно наблюдать сегодня в Нью-Йорке, в общинах иудеев-ортодоксов. Женщины в этих общинах должны полностью закрывать свои волосы от взгляда посторонних, видеть их может только муж в спальне. Несмотря на это, иудейки хотели вести обычную жизнь жительниц крупного американского города и нашли весьма остроумное решение данной проблемы. Они носят очень дорогие парики, неотличимые от натуральных волос. Когда они надевают такой парик – он называется «шейтель», их внешность почти не меняется. Случайный прохожий затруднится определить, собственные это их волосы или нет. Таким образом, они соблюдают религиозное правило, не жертвуя при этом своим имиджем.

Очевидно, что волосы вызывают желание экспериментировать с ними, как ни одна другая составляющая облика. Это потому, что в их форму можно легко и быстро внести изменения, и эти изменения непостоянны. Когда волосы отрастают, можно пробовать новые стили. Волосы всегда привлекают внимание, и даже малейшее изменение в прическе сразу бросается в глаза.

В символике женских волос заключена простая дихотомия – контраст между длинными, свободно спадающими, натуральными волосами и короткой, строгой прической. Длинные распущенные волосы считались символом раскованности, сексуальности, свободы духа, мирного бунта и созидания. Короткая стрижка ассоциировалась с дисциплиной, самоконтролем, эффективностью, приверженностью традициям и уверенностью в себе. Разумеется, все это обобщения, однако вызывает удивление, насколько они во многих случаях соответствуют истине. Женщина всегда имеет возможность с помощью такого чудесного, выразительного средства, как собственные волосы, продемонстрировать свой личный стиль и индивидуальность, а также настроение, если только при этом ей не мешают пережитки прошлого в виде сексистских религиозных норм.

В дополнение к широкому диапазону вариантов формы и стиля существует не менее широкий диапазон вариантов цвета. Каждый цвет – черный, каштановый, рыжий или соломенный – имеет свое адаптивное значение и по-своему привлекателен. В связи с этим вызывает удивление то, что, когда женщины принимают решение изменить цвет своих волос, всегда доминирует один и тот же вариант выбора. 90 % решают стать блондинками. На первый взгляд это совершенно непонятно. Почему так много брюнеток хотят быть непременно похожими на светловолосых шведок и датчанок, в то время как очень мало скандинавок красят волосы в каштановый или черный цвет? Это явно не имеет ничего общего с климатом. Не имеет ничего общего это и с расовыми особенностями, поскольку большинство представителей белой расы являются брюнетами. Так в чем же заключается привлекательность светлых волос, привлекательность столь неотразимая, что сегодня в мире крашеных блондинок больше, нежели натуральных?

Отчасти эта привлекательность связана с тонкостью светлых волос. Благодаря этому они более мягки на ощупь и, следовательно, более чувственны во время тесного физического контакта. Под мужскими пальцами и будучи прижаты к мужской щеке, они своей мягкостью напоминают о мягкости округлой женской плоти. Таким образом, в этом смысле блондинки более женственны, чем рыжие или брюнетки.

На самом деле женственность блондинок растворена во всем их теле. Оно покрыто пушком, никому не создающим проблем, тогда как брюнеткам зачастую приходится прибегать к помощи бритвы или депилятора. Мягкие, шелковистые волоски на лобке и в подмышечной области особенно резко контрастируют с агрессивной кустистостью гораздо более жестких волос брюнеток на этих частях тела. В результате в моменты интимной близости блондинки имеют перед ними определенное преимущество.

Если согласиться с тем, что именно тонкость светлых волос побуждает многих брюнеток краситься, необходимо отметить следующее: преимущество достигается только за счет ассоциации. Осветление темных волос не делает их тоньше и мягче. Они просто выглядят более тонкими.

У блондинок есть еще одно преимущество, и связано оно с визуальными сигналами: они выглядят моложе брюнеток, что повышает их сексуальную привлекательность и вызывает желание взять над ними опеку. Причина, по которой блондинки кажутся моложе, заключается в том, что дети всегда светлее своих родителей, а светлые локоны неизменно ассоциируются с детством.

Это хорошая новость для производителей краски для волос и изготовителей париков. С древних времен и по сей день из поколения в поколение темноволосые женщины обращаются к их услугам в стремлении сделать свои волосы светлее. Фактически с начала летописной истории человечества осветление женских волос является крупной отраслью экономики.

Некоторые из применявшихся в этой отрасли средств представляли опасность для здоровья, а иногда даже для жизни. Древние гречанки, для того чтобы выглядеть сексуальнее, красили волосы помадой из лепестков желтых цветов и посыпали цветной пудрой. Древнеримские матроны использовали «германское мыло», специально поставлявшееся с севера, но, по всей видимости, чаще прибегали к более простому способу – ношению парика. Эти парики изготавливались из светлых волос жителей северных областей Европы, завоеванных римлянами. Сия мода получила настолько широкое распространение, что римский поэт Марциал высмеял ее в своем стихотворении:

Златые кудри, что на голове у Галлы, – Ее, но кто бы мог поверить ей? Она клянется и божится в этом, Но я-то знаю, где она купила их.

Шли века, и для осветления волос использовались все новые и новые ухищрения. В древности популярностью пользовались пепел сожженных растений, плоды самбука, шафран и уксусный осадок. В волосы втирались яичные желтки, после чего голова длительное время подвергалась воздействию солнечных лучей. Женщины эпохи королевы Елизаветы пудрили голову золотой пылью, а более экономные использовали порошок из корня ревеня, вымоченный в белом вине. Иногда они рисковали окунать волосы в купоросное масло или в воду с квасцами. Для некоторых эти процедуры заканчивались тем, что они полностью теряли волосы и были вынуждены до конца жизни носить светлые парики.

Со временем средства осветления волос все более усложнялись. В опубликованном в 1825 году научном трактате «Искусство красоты» содержался такой рецепт: взять кварту щелока, добавить унцию соленых корней чистотела и куркумы, две драхмы шафрана и корней лилии и по драхме цветков коровяка, ракитника и сусла святого Иоанна, и все это сварить. Полученным отваром нужно было регулярно смачивать кожу головы.

Итак, во все исторические эпохи многие женщины стремились добиться того или иного светлого оттенка в окраске своих волос. Но, как и в случае с другими модными поветриями, со временем осветление неизбежно стало ассоциироваться с чрезмерностью и излишеством. Даже в Древнем Риме привлекательность женщины с осветленными волосами была спорной по сравнению с привлекательностью некрашеной девственницы. Искусственность париков и красителей снижала «ценность» светлой окраски волос. Из символа невинной женственности они превратились в символ профессиональной сексуальности: светлые волосы стали признаком ремесла их владелицы – проституции.

Проститутки Древнего Рима были хорошо организованны. Они получали лицензию, платили налоги и должны были иметь светлые волосы. Третья жена императора Клавдия, отъявленная нимфоманка Мессалина, была так одержима идеей внезапного, животного секса с незнакомцами, что по ночам тайком прокрадывалась на улицу в парике проститутки и рыскала по городу в поисках приключений. По слухам, ее любовные утехи были столь неистовы, что она часто теряла парик и возвращалась в императорский дворец в собственном, слишком узнаваемом обличье.

Другие римские дамы, следовавшие моде, подражали Мессалине, и законодатели оказались бессильны переломить эту тенденцию. Закон о ношении проститутками светлых париков был похоронен, но уже сформировавшаяся к тому времени ассоциация светлых волос с порочностью и распущенностью на протяжении последующих столетий время от времени всплывала на поверхность в качестве антитезиса образу светловолосой невинной девственности. Сложилось мнение, что натуральные блондинки – ангелы во плоти, а крашеные склонны к беспорядочным половым связям. Тот факт, что искусственные блондинки прилагали немалые усилия, чтобы выглядеть привлекательными, свидетельствовал об их сексуальной озабоченности. Девушка на час, красотка, куколка – каждое поколение называло их по-своему, и каждое поколение имело собственных суперблондинок.

Накануне Первой мировой войны на сцену вышла платиновая блондинка. Когда в 1937 году 26-летняя Джин Харлоу умерла, она уже возглавляла длинную череду светловолосых кинозвезд – золотых девушек, которые с тех пор и поныне господствуют на киноэкране. Очень многие голливудские актрисы были блондинками – чаще искусственными, нежели натуральными. Что только не делали некоторые из них, чтобы стать еще более светловолосыми! Мэрилин Монро даже подвергала себя весьма болезненной процедуре обесцвечивания волос на лобке, чтобы они соответствовали ее платиновым волосам на голове. Большинство из них хранили приверженность древней ассоциации солнца с золотом в их волосах – они согревают, дают жизнь и делают ее лучше. Они часто терпели неудачи, но эта детская светловолосая незащищенность была частью их природной привлекательности.

Один комментатор в конце 60-х годов прошлого века сказал в защиту брюнеток следующее: «Если мужчина серьезно относится к девушке, он хочет, чтобы она была естественной. Что-либо искусственное не привлекает серьезного мужчину… Вообще он предпочитает блондинку в качестве любовницы, а брюнетку в качестве жены. Брюнетки – более цельные натуры».

3
Лоб

Лобная зона лица играет важную роль в языке тела. Специалист по выражениям лица, живший в XVIII веке, сказал о ней так: «Из всех частей лица это самая важная и наиболее характерная». Сегодня кое-кому данное утверждение может показаться странным, поскольку женщины пользуются косметикой так, что на лице доминируют глаза и губы, затмевая все остальные его части. Тем не менее во время разговора с глазу на глаз собеседники неосознанно используют мимические сигналы в виде движений бровей и кожи лба, указывающие на перемены настроения.

Прежде чем приступить к рассмотрению этих сигналов и отличий женского лба от мужского, стоит задаться вопросом, зачем нам вообще нужен лоб. Если сравнить лицо шимпанзе с лицом человека, сразу бросается в глаза разница между их лбами. У обезьяны он практически отсутствует. У человека лоб, покрытый голой кожей, поднимается над глазами вертикально и на нем видны полоски бровей. У шимпанзе линия волос на лице опускается до самых бровей, которые сами по себе являются почти безволосыми. Таким образом, лобная зона обезьяны представляет собой полную противоположность лобной зоне человека.

Лицо шимпанзе или любой другой обезьяны имеет большие надбровные дуги – костяные выступы, защищающие глаза от повреждений, которые мы как будто утратили. Но это иллюзия. Дотронувшись кончиками пальцев до зоны, располагающейся непосредственно над глазницами, вы найдете костное утолщение, защищающее и наши глаза. Не столь явная выраженность надбровных дуг у людей по сравнению с обезьянами связана с тем, что в процессе эволюции человеческий лоб значительно увеличился, чтобы вместить гораздо больший по размеру мозг. Надбровные дуги у нас не исчезли, они просто стали меньше. Объем головного мозга у шимпанзе составляет около 400 кубических сантиметров, тогда как у человека он в среднем равняется 1350 кубическим сантиметрам – более чем в три раза больше. Именно благодаря такому увеличению размера головного мозга мы имеем «лицо над глазами».

Эта зона голой кожи над глазами, присущая исключительно людям, дала нашим далеким предкам дополнительные возможности для передачи визуальных сигналов. Она, хотя и плотно облегает переднюю часть черепа, достаточно подвижна и способна совершать движения – легкие, но хорошо заметные. При этом на лбу появляются морщины различного рисунка. Кроме того, что еще более важно, человеческий лоб сохранил на своей преимущественно голой коже две поросшие волосами полоски – брови. Они выполняют сигнальную функцию и делают движения кожи лба еще более заметными на расстоянии.

Когда-то считалось, что основное назначение бровей – предотвращение попадания в глаза капель пота и дождя. Хотя они действительно в определенной мере выполняют эту функцию, главная их задача, вне всякого сомнения, заключается в том, чтобы подавать всем хорошо знакомые условные знаки, передающие собеседникам информацию о моментальных изменениях душевного состояния их обладателя.

Если внимательно понаблюдать за лицом женщины, испытывающей различные эмоции, можно вывести очевидную закономерность – этим эмоциям соответствует шесть разных положений бровей.

Опущенные брови. При движении вниз брови слегка сдвигаются друг с другом. В результате на лбу между ними образуются короткие вертикальные складки. У взрослых людей число этих складок варьирует от одной до четырех. Зачастую они асимметричны и на одной стороне межбровного пространства (оно называется надпереносьем) могут быть более длинными и выраженными, чем на другой.

Горизонтальные морщины на лбу обычно при опускании бровей разглаживаются, но могут не исчезать полностью. С годами, в процессе старения, морщины, которые в молодости появляются и исчезают при переменах настроения, становятся постоянными. Резкость вертикальных складок в межбровном пространстве на лице, не выражающем никаких эмоций, указывает на то, как часто хмурился человек в прошлом.

Опускание бровей выражает две противоположные реакции, которые можно условно назвать агрессивной и защитной. Сила агрессивной реакции варьирует в широких пределах, от простого неодобрения и самонадеянной решимости до раздражения и ярости. Защитная реакция срабатывает в случае возникновения угрозы для глаз.

В моменты опасности не только опускаются брови, но и приподнимаются щеки. Эти два движения в совокупности создают максимально возможный уровень защиты для глаз, которые тем не менее остаются открытыми. Подобный «прищур» происходит при ожидании физического нападения или когда лицо подвергается воздействию яркого света.

Защитный «прищур» часто возникает также при смехе, плаче и в моменты сильного отвращения, и это указывает на то, что данные ситуации тоже можно рассматривать как чрезмерное внешнее воздействие.

Древнее происхождение привычки опускать брови объясняется именно необходимостью защиты глаз. Опускание бровей в качестве проявления агрессивной реакции, судя по всему, носит вторичный характер и основывается на необходимости защиты от нападения, которое вполне может быть спровоцировано угрожающим выражением лица. Мы зачастую считаем нахмуренность проявлением ярости и, соответственно, не связываем ее с защитной реакцией. Это ошибка. Нахмуренное лицо может казаться злым, но эта злость не настолько сильна, чтобы заставить забыть о необходимости защиты жизненно важного органа, каковым являются глаза. Когда возникает настоящая, бесстрашная ярость, брови не опускаются, а глаза смотрят пристально, но это происходит сравнительно редко, поскольку откровенно враждебная реакция легко провоцирует ответные действия.

Поднятые брови. При движении вверх брови слегка раздвигаются в стороны, в результате чего кожа между ними растягивается и имеющиеся там короткие вертикальные складки разглаживаются. Одновременно с этим вся кожа лба «сжимается», и на нем образуются длинные горизонтальные морщины. Они примерно параллельны друг другу, и их число в большинстве случаев составляет четыре или пять. Иногда морщин бывает всего три или целых десять, но их трудно сосчитать, поскольку верхние и нижние обычно фрагментарны. Как правило, через весь лоб пролегают только средние морщины.

Принято считать, что наморщенный лоб свидетельствует об озабоченности. Однако диапазон отражаемых им эмоциональных состояний значительно шире. Разные авторы называли появление морщин на лбу признаком удивления, радости, скепсиса, несогласия, неосведомленности, высокомерия, предвкушения, сомнения, непонимания, тревоги и страха. Хорошо известен комментарий одного музыкального критика по поводу того, что некая оперная звезда была певицей, которой приходилось брать любую ноту выше «ля» с помощью бровей. При наличии такого числа самых разных интерпретаций понять значение этого мимического движения можно, лишь проанализировав его древнее происхождение.

Мы поднимаем брови подобно другим приматам, и изначально для них, как и для нас, это движение, по всей видимости, служило средством повышения зрительной способности. В результате поднятия бровей вместе с кожей лба существенно расширяется поле зрения. У обезьян это, похоже, реакция на критическую ситуацию, возникающая при столкновении с чем-либо, что сподвигает их к бегству. Однако такая реакция возникает лишь в том случае, если имеется условие, препятствующее бегству. Таким условием может быть стремление предпринять ответные действия, пересиливающее желание убежать, либо жгучее любопытство, заставляющее остаться и посмотреть на то, что выглядит так страшно, либо какое-то иное побуждение, подавляющее страх.

Эта концепция «несостоявшегося бегства» прекрасно вписывается в контекст поведения человека. Люди и обезьяны часто ведут себя одинаково. Испуганный человек, который хочет убежать, тогда как что-то мешает ему сделать это, тоже морщит лоб. Смеющийся человек, у которого появляются морщины на лбу, тоже слегка встревожен. Даже если смех искренен, то, что его вызвало, может подспудно тревожить. Подобные ситуации довольно часты. Смех нередко соседствует со страхом, и иногда мы смеемся только потому, что избежали опасности.

При сравнении выражений лица, характеризующихся поднятыми и опущенными бровями, возникает проблема. Предположим, перед нами появляется нечто, вызывающее страх: мы можем либо опустить брови, чтобы защитить глаза, либо поднять их, чтобы расширить поле зрения. И то и другое движение было бы полезным, но нам нужно сделать выбор. Мозг должен оценить ситуацию и послать соответствующую команду лицевым мышцам. У обезьян наиболее агрессивные угрозы проявляются в виде опускания бровей, когда они сами напуганы и демонстрируют угрозу, их брови поднимаются, а в момент нападения на них снова опускаются. Примерно то же самое происходит и с нами.

Когда человек ведет себя очень агрессивно и может спровоцировать ответные действия или когда он подвергается нападению либо оно ему грозит, Homo sapiens жертвует полем зрения и защищает глаза, опуская брови. Когда люди слегка агрессивны и в то же время сильно напуганы или когда они находятся в состоянии конфликта, который, судя по всему, не угрожает немедленным нападением, они жертвуют защитой глаз в пользу расширения поля зрения, чтобы лучше оценивать происходящее, и поднимают брови.

Со временем эти мимические движения стали применяться в качестве сигналов в более безобидных ситуациях. Так мы используем их как условные знаки на работе. Люди могут поднимать брови намеренно, даже когда они не испытывают тревоги, просто с целью просигнализировать кому-то: «Как это неприятно для тебя». Но использование подобных сигналов было бы невозможным, если бы эти мимические движения не приобрели свое изначальное значение.

Как и в случае с вертикальными складками в межбровном пространстве, с возрастом морщины на лбу могут стать неизгладимыми. Если человек часто нервничает и тревожится, с годами это отразится на его лбу. Эластичность кожи постепенно снижается, и морщины перестают разглаживаться, подобно сгибам сложенного несколько раз листа бумаги, даже в состоянии полного спокойствия, когда брови опущены.

Изборожденный морщинами женский лоб ясно свидетельствует о том, что его обладательница уже немолода, а также о том, что она отличается чрезмерной нервозностью. Разумеется, ни одна из таких женщин не хочет выглядеть «старой и нервной», поэтому им приходится принимать меры, чтобы избавиться от морщин или хотя бы скрыть их.

Может помочь косметика, но только до определенной степени, а также длинная челка, при условии, что ветер не будет сдувать ее в сторону. Если внешность женщины тесно связана с ее профессией, нужны более радикальные средства. Уже много лет практикуется хирургическое подтягивание кожи лица. Эта операция очень эффективна. После нее кожа так плотно облегает череп, что образование даже мельчайших морщин становится невозможным.

В 90-е годы XX века был разработан альтернативный способ устранения этого дефекта – инъекции ботокса. Они на время парализуют мышцы лба, в результате чего те утрачивают подвижность, какие бы эмоции человек ни испытывал. Ботокс представляет собой яд, белковый нейротоксин, вырабатываемый бактерией Clostridium botulinum. Его инъецируют непосредственно в мышцы, при сокращении которых образуются морщины, обездвиживая их на срок от трех до пяти месяцев. Объем впрыскиваемого ботокса настолько мал, что он практически не причиняет вреда, хотя официально в качестве безопасного средства он еще не утвержден. Несмотря на это, инъекции ботокса стали вторым по популярности, после подтягивания кожи лица, способом устранения морщин.

Проблема, обусловленная применением этих радикальных методов, заключается в том, что после них лоб становится слишком гладким. Помолодевшее лицо часто напоминает маску. Так что совершенное медицинское средство устранения морщин еще только предстоит найти.

Одна бровь поднята, другая опущена. Это мимическое движение отнюдь не относится к широко распространенным – многие люди затрудняются его выполнить. Оно придает одной половине лица агрессивное выражение, а другой – испуганное. По какой-то причине у взрослых женщин оно наблюдается гораздо реже, чем у взрослых мужчин. Это выражение обычно выражает скепсис. Одна поднятая бровь означает вопрос.

Сдвинутые брови. Брови одновременно поднимаются и сдвигаются. Как и предыдущее, это мимическое движение включает в себя два элемента – поднимание и опускание бровей. При сдвигании они неизбежно опускаются, образуя короткие вертикальные складки в сузившемся межбровном пространстве. При поднимании бровей на лбу образуются горизонтальные морщины. Таким образом, это мимическое движение создает два набора морщин.

Данное выражение лица ассоциируется с выражением крайней озабоченности и горя. Оно также характерно для некоторых хронических болей. Неожиданная острая боль вызывает опускание бровей, тогда как тупая, длительная боль скорее приводит к их сдвиганию. Хорошим примером тому является стандартное выражение лица, используемое в рекламе препаратов против головной боли.

По своему происхождению это мимическое движение, судя по всему, представляет собой реакцию на двойную команду мозга: «поднять брови» и «опустить брови». Разные группы мышц начинают сокращаться в противоположных направлениях. Одна группа слегка поднимает брови, в то время как другая, пытаясь опустить их, лишь сдвигает ближе друг к другу.

В некоторых случаях, но отнюдь не во всех, внутренние края бровей поднимаются выше, чем внешние, в результате чего на лице появляется горестное выражение. Оно наблюдается у людей, переживающих настоящую трагедию. Если женщина, оказавшаяся в не столь драматичной ситуации, попытается привести свои брови в это положение, такая попытка может не увенчаться успехом. Теоретически можно определить, как много бед выпало на долю женщины, по тому, насколько легко она способна придать своему лицу данное выражение.

Поднятые и мгновенно опущенные брови. Брови поднимаются и опускаются в течение доли секунды. Это мимическое движение имеет чрезвычайно важное значение, так как является универсальным знаком приветствия. Оно отмечалось не только у европейцев, но и у представителей народов, живущих на Бали, в Новой Гвинее, в бассейне Амазонки, которые никогда не подвергались европейскому влиянию. И всюду это мимическое движение имеет одно и то же значение – приветствие и проявление дружеского расположения.

Обычно оно выполняется на расстоянии, в начале встречи, перед рукопожатием, поцелуем и объятиями, и зачастую сопровождается вскидыванием головы и улыбкой, хотя это не обязательно.

По своему происхождению это моментальное проявление удивления, выражаемого поднятием бровей. В сочетании с улыбкой оно становится знаком приятного удивления. Краткость данного мимического движения, длящегося долю секунды, указывает на то, что удивление быстро исчезает, уступая место дружеской улыбке.