Текст книги "Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения"

3

Дункан Сэндис и не ведал о том, какую реакцию вызвало его назначение.

Его полномочия ограничивались изучением данных разведки и представлением на их основе докладов лично премьер-министру.

В распоряжении мистера Сэндиса было четыре источника информации о секретном оружии немцев: перехват донесений противника, результаты допросов военнопленных из гитлеровской Германии и ее союзников, данные аэрофотосъемки и информация, поступающая от агентов секретной разведывательной службы. В силу специфики этих источников всегда существовала вероятность получения дезинформации. Существовал, впрочем, и другой подход к получению интересующих сведений, в котором офицеры разведки министерства ВВС были весьма искушены, а именно: использование разведданных второго порядка, которые сложно сфальсифицировать.

Теперь перед разведкой стояла следующая проблема: если Германия в самом деле занимается разработкой ракет дальнего радиуса действия, какие задачи следует поставить разведке перед своими агентами?

Доктор Р.В. Джонс припомнил случай в Оксфорде в 1935 году, когда он, аспирант, трудился в Кларендонской лаборатории под руководством профессора Линдеманна (позднее – лорда Черуэлла). Там ему довелось встретить немца Карла Боша, который описал ему обычную проблему, с которой столкнулись конструкторы «Парижской пушки» во время Первой мировой войны. Когда оружие еще находилось на стадии разработки, один за другим с двадцатиминутными интервалами были выпущены три снаряда, но, как ни странно, в районе намеченной цели не было зафиксировано никаких взрывов.

Значительно позже Бош услышал от немецких метеорологов, что в тот день, в место, которое отстояло от первоначальной цели на довольно значительное расстояние, с двадцатиминутными интервалами упали три «метеорита». Разумеется, это были вовсе не метеориты, а снаряды, которые после запуска покинули плотные слои атмосферы и значительно увеличили дальность полета.

Эта не слишком достоверная история вспомнилась Джонсу, когда он стал размышлять, каким образом, будь он немцем, он определил бы место падения снаряда дальнего радиуса действия. Надо полагать, заключил Джонс, что для проекта, имевшего статус наивысшего приоритета, немцы, по всей вероятности, использовали бы имевшиеся в их распоряжении радиолокационные станции.

Доктору Джонсу было известно только о двух воинских частях – 14-й и 15-й ротах Экспериментального полка связи германских ВВС, которые могли отслеживать полет снарядов. Джонс предложил дешифровщикам установить наблюдение за этими частями.

Прошло шесть долгих месяцев, прежде чем терпение Джонса было вознаграждено.

4

19 апреля Центральный пункт дешифрования аэрофотоснимков получил распоряжение от министерства ВВС изучить вероятность угрозы секретного оружия. Воздушная разведка должна была направить свои усилия не только на изучение ракет дальнего радиуса действия, как Сэндис, но всего комплекса секретного вооружения нацистов.

Во главе этого расследования встал пожилой и умудренный опытом подполковник авиации Хью Хэмшо Томас из Сводного разведывательного подразделения в Медменхэме.

Министерство ВВС предположило, что в роли немецкого секретного оружия, скорее всего, выступает самолет с ракетным двигателем или «ракета, запускаемая из заброшенной шахты». На этом этапе название «Пенемюнде» не упоминалось, однако Сводное разведывательное подразделение начало изучать заводы, экспериментальные станции и действующие пусковые площадки противника.

Кроме того, надо было снова внимательно изучить фотоснимки Северо-Западной Франции, сделанные начиная с 1 января в радиусе 130 миль от Лондона (который негласно был признан единственной целью, которая могла представлять интерес для Германии). С этой целью было проведено несколько разведывательных вылетов.

Мистер Сэндис также начал свое расследование с того, что поставил себя на место немцев: он вспомнил экспериментальную ракету в Аберпорте и панику, вызванную взрывами ракет на испытательных стендах или их падением рядом с населенными пунктами. Любой немецкий ракетодром, по всей вероятности, должен находиться вблизи побережья, как Аберпорт, и вдали от населенных районов. Кроме того, подобный объект должен был располагаться в стороне от зоны обстрела флотом союзников.

Таким образом, методом исключения было выбрано Балтийское побережье, а именно – участок Пенемюнде (остров Узедом. – Примеч. ред.). Сэндис распорядился тщательно изучить имеющиеся фотоснимки Пенемюнде, чтобы установить наличие каких-либо необычных сооружений.

В Медменхеме бремя дешифрования аэрофотоснимков легло главным образом на промышленный департамент, которым руководил капитан авиации Е.Дж. А. Кенни – блестящий специалист с прекрасной репутацией. Позднее к дешифровке фотоснимков подключился армейский департамент под руководством майора Нормана Фалькона.

В те апрельские дни 1943 года никто не мог предвидеть, сколь значительный вклад внесет воздушная разведка в расследование дела о секретном оружии. Дешифровщики проведут за изучением аэрофотоснимков 280 000 часов, будет сделано 4000 разведывательных вылетов и отпечатано 1 500 000 снимков.

5

20 апреля 1943 года Сэндис официально вступил в свою новую должность, а через два дня государственный казначей, лорд Черуэлл, сделал первые шаги в своем контрнаступлении против него. Из личных бумаг Черуэлла явствует, что он прикладывал все усилия, дабы дискредитировать специалистов по ракетной технике. Отдельные оставшиеся записи отражают лишь некоторые действия, предпринятые Черуэллом в этом направлении, но и их более чем достаточно.

Утром 20 апреля лорда Черуэлла посетил бригадир Джекоб из секретариата кабинета военного времени, а вскоре после этого Черуэлл отправился на совещание к мистеру Черчиллю.

На следующий день лорд Черуэлл присутствовал на дневном заседании кабинета министров, а позже пригласил к себе доктора Кроу, британского эксперта по ракетной технике. Кроу сообщил ему, что, по его мнению, ракета, разрабатываемая немцами, по своей конструкции должна была напоминать огромную фейерверковую ракету весом в 10 тонн: 4 тонны медленно горящего ракетного топлива, заключенные в тяжелый цельнометаллический корпус, весящий около 6 тонн. Эта теория показалась лорду Черуэллу маловероятной.

Он вообще не склонен был относиться к ракетной угрозе серьезно, в то время как все остальные, напротив, готовы были поддержать его точку зрения только в том случае, если появятся достоверные сведения, опровергающие возможность существования ракет.

Будучи личным научным советником Уинстона Черчилля, лорд Черуэлл полагал, что именно он должен развенчать безответственные фантазии, порождаемые непрофессионализмом Сэндиса, который, по всей видимости, специально нагнетал обстановку, чтобы добиться расширения масштабов своей власти.

«Хотя эта вероятность не может быть отвергнута a priori, – писал лорд Черуэлл позже в тот день премьер-министру, – все же у меня сложилось впечатление, что при разработке ракет должны возникнуть технические трудности, преодолеть которые Германии не под силу. Огневая точка, несомненно, должна располагаться в районе Кале. Если рельсовые направляющие пусковой установки находятся на поверхности земли, их легко будет заметить и уничтожить при бомбежке. Если же они укрыты под землей, при запуске 10-тонной ракеты с такой установки немцев ждут большие проблемы… Самое худшее, что может случиться, – то, что в результате на Лондон упадет эквивалент бомбы весом в две тысячи фунтов. Поскольку я не владею информацией в полном объеме, мое суждение не может служить мнением в последней инстанции, – писал лорд Черуэлл, – однако в данный момент я склонен поспорить, что подобные ракеты когда-нибудь будут использоваться».

Лорд Черуэлл также подвергал сомнению тот факт, что немцы смогут стабилизировать ракету после старта. Фон Браун в конечном итоге решил эту проблему с помощью графитовых рулей. Лорд Черуэлл об этом, конечно, не знал.

В Пасхальное воскресенье 24 апреля капитан авиации Кенни из Медменхема был приглашен к подполковнику авиации Хэмшо Томасу для встречи с двумя экспертами мистера Сэндиса. Это оказались Уильям Кук, сотрудник департамента по разработке реактивных снарядов министерства военного снабжения, и доктор Х.Дж. Фелпс из министерства экономической войны. Тремя днями раньше Фелпс изучал первую партию фотоснимков из района Пенемюнде и обратил внимание на странные круговые и эллиптические площадки на севере участка. В качестве эксперта по взрывчатым веществам он был приглашен высказать свою точку зрения.

Капитан авиации Кенни продемонстрировал Куку и Фелпсу сооружения в Пенемюнде на увеличенном фотоснимке. На самом севере участка Пенемюнде полным ходом шло освоение территории: дешифровщики уже установили назначение большинства сооружений, расположенных вокруг аэродрома на северной оконечности полуострова. Лишь одно загадочное сооружение привело их в недоумение.

Капитан Кенни высказал предположение, что это могло быть что-то вроде помпы, предназначенной для откачки ила при дноуглубительных работах. Это предположение было встречено аплодисментами. Так дешифровщики совершили свою первую серьезную ошибку: «помпа» на самом деле являлась установкой для запуска самолетов-снарядов.

6

Между тем внимание тех, кто занимался проблемой германского секретного оружия, переключилось на Лондон, где допрашивали словоохотливого немецкого офицера.

Капитана Герберта Клеффа, которому было тридцать два года, взяли в плен в Эль-Аламейне. В лице этого германского специалиста по танкам британская разведка получила не только изъявляющего желание сотрудничать военнопленного. Клеффа отправили в Британию, где в течение года он претерпел странную метаморфозу и превратился в «мистера Питера Герберта», почтенного гражданского служащего одного из министерств ее величества: если быть точным, теперь он стал техническим советником в отделе боевых машин министерства снабжения.

Он в полной мере оценил свою новообретенную свободу и оказанное ему доверие, но, подобно Шахерезаде, опасался утратить все это, когда запас его познаний иссякнет. Исчерпав возможности своей памяти, он решил подключить свое воображение.

Будучи специалистом в области танкостроения, Клефф стал консультантом по вопросам разработки подвесок для британских танков. С того момента, как выяснилось, что «мистер Герберт» на заводе вблизи Дрездена изучал проблемы, представлявшие большой интерес для германского военно-морского флота, его тут же прибрала к рукам военно-морская разведка. Размышляя о том, в какой еще области он мог бы стать интересным для своих слушателей, Клефф вспомнил о ракетостроении как раз в тот момент, когда паника в стенах Уайтхолла достигла своего апогея.

«Мистер Герберт» как-то упомянул, что он весьма искушен в делах германских ВВС и знаком с проблемой ракетных двигателей. После этого его незамедлительно доставили в отдел допросов министерства ВВС. Данные, полученные во время допроса Клеффа, получили гриф «совершенно секретно», а в список рассылки были включены имена сэра Генри Тизарда и подполковника авиации Фрэнка Уиттла.

«Мистер Герберт» заявил, что он лично принимал самое активное участие в разработке германских реактивных снарядов, и уверял, что ужасающего вида и необычайных размеров ракеты уже прошли испытания: «Реактивные снаряды такого рода, весящие сотню тонн или более, уже существуют, а может быть, уже и используются. Они способны развить скорость до километра в секунду, то есть в три раза превысить скорость звука…»

Клефф утверждал, что запуск ракет производится либо из шахт, либо с наклонных пусковых установок. «Стотонный реактивный снаряд, – заявлял он, – нуждается в пятнадцати тоннах ракетного топлива для полета на расстояние в пятьсот километров».

Здесь нужно отметить, что ранее отчеты Клеффа о конструкции немецких танков были высоко оценены британскими танковыми экспертами, поэтому его сообщения о немецких ракетах тоже представлялись заслуживающими доверия. Клефф вообще был незаурядным человеком, обладавшим острым умом. Как-то раз ему на глаза попался научный труд Титчмарша по высшей математике, и он прочел его с таким увлечением, словно это был какой– нибудь приключенческий роман. Все, кому доводилось встречаться с этим новообращенным англичанином, подпадали под его обаяние.

Тем временем в начале апреля поступило первое донесение от агента союзников, упоминавшее название «Ваттен». В донесении говорилось об «огромных котлованах» глубиной 80 метров с бетонным фундаментом толщиной в три метра. Донесение было передано в военное ведомство и там осело.

7

29 апреля, спустя четыре дня после того, как был написан отчет о допросе Клеффа, в Медменхэме подготовили анализ данных аэрофотосъемки Пенемюнде.

Этот анализ основывался на фотоснимках, полученных в результате четырех недавних вылетов, самый последний из которых был сделан по просьбе Сэндиса. Дешифровщики описали имеющиеся на участке сооружения, включая аэродром, где – это было неизвестно британцам – проводились испытания самолетов-снарядов. Также в Пенемюнде были зафиксированы два заводских цеха площадью в 700 ярдов на юго-востоке, зловещие эллиптические площадки на северной оконечности и три круглые площадки на юго-западе, а также электростанция на западном побережье.

В любом другом случае британцы незамедлительно отыскали бы в лагерях для военнопленных немцев, которые могли бы прояснить назначение различных зданий и сооружений. Однако в случае с Пенемюнде в распоряжении британской разведки таких пленных не было.

В связи с этим работа дешифровщиков аэрофотоснимков сильно осложнялась. Департамент капитана авиации Кенни, который ранее уже идентифицировал пусковые установки для самолетов– снарядов как «помпы», теперь окрестил два огромных здания «заводами по производству азота», а небольшое здание по другую сторону от железной дороги – заводом по переработке аммиака, так как они напоминали заводы, уже виденные ранее в других местах, например в Рьюкане (завод по производству тяжелой воды в Норвегии).

На самом деле огромные заводские цеха были предназначены для сборки ракет «А-4» и их компонентов. Монтаж ракеты всегда производился в вертикальном (стартовом) положении, этим и объяснялась высота сооружений.

Но это была не последняя ошибка капитана Кенни. Обратив внимание на электростанцию в Пенемюнде, он пришел к выводу, что «она не подает признаков жизни… не дымит ни одна из шести труб». На самом деле электростанция была действующей, просто немцы установили на трубах электростатические пылеуловители и дымоуловители, чтобы сократить выбросы дыма.

Вероятно, самой чреватой серьезными последствиями ошибкой было игнорирование здания к юго-востоку от электростанции. Его определили просто как «большое сооружение размерами 220 футов на 140 футов». На самом деле это был завод по производству жидкого кислорода. Если бы Сэндис знал об этом, он ни за что не прошел бы мимо этого обстоятельства, ведь жидкий кислород был основным компонентом ракетного топлива. Подобное неоспоримое свидетельство производства ракет на жидком топливе, ранее представлявшееся профессором Обертом в 1925 году и американским ракетным экспериментатором, доктором Робертом Х. Годдардом в 1926 году, безусловно привлекло бы внимание лорда Черуэлла, и последующих дискуссий просто не было бы.

Между тем дешифровщикам из Медменхема поручено было отыскать доказательства производства ракет, запускаемых с помощью привычных взрывчатых веществ, например кордита. Вскоре они отыскали такие доказательства и засвидетельствовали: общий внешний вид завода, расположенного на расчищенном участке среди леса, позволяет предположить, что он может использоваться для производства взрывчатых веществ.

Самое пристальное внимание капитан Кенни и его команда сосредоточили на загадочных эллиптических площадках, рядом с которыми возвышалась группа высоких зданий и передвижные краны. Никто не осмелился официально высказать догадку относительно предназначения этих эллипсов площадью 670 ярдов, но в умах дешифровщиков зарождалась уверенность в том, что эллипсы должны быть не чем иным, как стартовыми площадками для ракет. Они фиксировали: огромное облако белого дыма или пара относится ветром в северо-западном направлении от района. На фотоснимке 5010 виден объект длиной около 25 футов, выступающий в северо-западном направлении от ориентированного на море конца здания. Когда спустя четыре секунды был сделан фотоснимок 5011, этот объект исчез, а из смотрящего на море фасада здания исходили клубы белого дыма или пара.

Изучение записей по Пенемюнде позволяет понять, что же именно там происходило в тот момент: 22 апреля, в день, когда были сделаны фотоснимки, на испытательный стенд VII (эллиптическая площадка) был установлен двадцать первый опытный образец ракеты дальнего радиуса действия «А-4». То самое «облачко белого дыма или пара», по всей вероятности, представляло собой испарение, возникшее при заправке нескольких тонн жидкого кислорода в топливные баки ракеты. В двадцать пять минут четвертого, вскоре после того, как пролетел «москито», комендант, полковник Занссен, стоявший на крыше телеметрической лаборатории, дал по телефону сигнал фон Брауну, и тот начал предстартовый отсчет. Образец, запущенный в тот день, оказался наиболее успешным из всех, что были созданы до того в Пенемюнде: она пролетела 160 миль. Это была еще и последняя ракета, запуском которой командовал Занссен: четыре дня спустя по приказу СС его перевели в Берлин.

29 апреля, с экземплярами отчета по расшифровке аэрофотоснимков, Кенни направился в министерство снабжения в Шелл-Мекс-Хаус. Там его уже ждали ученые. Кенни, несколько оробевший при виде столь представительного собрания, с облегчением увидел среди присутствовавших своих знакомых по Кембриджу – профессора Гарнера и сэра Эдварда Булларда.

Выслушав отчет Кенни, Сэндис пришел к заключению, что Пенемюнде, по всей вероятности, является испытательным центром. В своем докладе он сделал предположение, что кольцеобразные и эллиптические площадки, по всей видимости, предназначены для испытания взрывчатых веществ и реактивных снарядов.

Однако, решил Сэндис, принимая во внимание недействующую электростанцию, эти площадки в настоящее время вряд ли являются функционирующими. Если же испытания реактивных снарядов и проходят, то они находятся на самом первом, экспериментальном уровне. Очевидно, что крупные ракеты дальнего радиуса действия не являются ближайшей угрозой.

На этом доклад мистера Дункана Сэндиса заканчивался.

8

В мае от британских агентов поступили донесения, сообщавшие о том, что на побережье Ла-Манша противник установил шесть орудий, предназначавшихся якобы для запуска снарядов с ракетными двигателями, дальность полета которых составляет 75 миль.

Мистер Сэндис дополнил свой доклад, направленный 17 мая в кабинет министров, следующим уточнением: на основании полученной информации можно сделать вывод, что уже в течение некоторого времени Германия работает над созданием крупной ракеты, способной поражать цели на очень большом расстоянии (по всей вероятности, эта работа идет параллельно с разработкой летательного аппарата с ракетным двигателем и запускаемых в воздухе реактивных торпед). Имеющаяся информация, продолжал Сэндис, позволяет предположить, что разработка этого вооружения находится на завершающей стадии, и необходимо предпринять все меры для получения более полной информации. Экспериментальные заводы, которые с большой долей вероятности связаны с разработкой и производством этого оружия в Германии и на территории, оккупированной Германией, наряду с вызывающими подозрение работами на северо-западном побережье Франции, должны стать объектом бомбардировок.

В докладе Сэндиса более всего поражало одно – значительное увеличение гипотетического размера ракеты. Теперь предполагалось, что ракета – это 70-тонный многоступенчатый монстр, заправляемый неизвестным новым топливом. Вес боеголовки определялся в 10 тонн. Дальность полета – от 100 до 150 миль. «Пусковые установки» все еще считались неотъемлемым приложением к процедуре запуска ракеты.

Припомнив, что в феврале 1941 года от германской бомбы весом в 2,5 тонны погибло восемь человек, министерство внутренней безопасности во главе с мистером Гербертом Моррисоном, основываясь на этой информации, выяснило разрушительную силу новой германской ракеты: по приблизительным подсчетам, она могла убить до 600 человек. Если предположить, что каждый час на Лондон будет падать одна такая ракета, то каждый месяц будет гибнуть до 108 000 человек.

У лорда Черуэлла, которому была направлена копия доклада Сэндиса, эти расчеты доверия не вызвали. Он был хорошо знаком со статистическими данными потерь при бомбежках, поскольку занимался этим вопросом в марте 1942 года.

Он пригласил к себе доктора Р.В. Джонса и попросил его высказать свое мнение относительно докладов о германском ракетном вооружении. Джонсу не был направлен экземпляр первого доклада, но, будучи научным советником разведки, он продолжал получать весь остальной материал – текущие донесения и радиоперехваты. Он сообщил Черуэллу, что ни он, ни его сотрудники нисколько не сомневаются, что всем этим данным должно уделяться самое серьезное внимание.

Черуэлла это не обескуражило. По всей вероятности, ему было достаточно того, что расследованием по ракетам руководит мистер Сэндис. Испытывая к нему глубокую неприязнь, Черуэлл автоматически решил для себя, что все заключения мистера Сэндиса не могут быть верными по определению.

17 мая дешифровщиками аэрофотоснимков была отмечена непонятная активность в Ваттене, близ Кале. На снимках были видны «широкие просеки в лесу, а также, возможно, гравийный карьер». Ранее поступившие донесения разведки относительно деятельности немцев в Ваттене, по всей вероятности, не были известны дешифровщикам. Пока что досье по Ваттену было отложено в сторону.