Книга: Утопия-авеню - Дэвид Митчелл

Зачем столько страданий героям? С Дином всё понятно, исходные данные и глупая молодость (в тексте он прямым текстом говорит, что ему 24) и стали первопричиной всего того, что терзало ему душу и голову, но остальные? Зачем столько бессмысленных трагедий? Особенно в таких количествах, что они под конец уже воспринимаются как повод написать новую песню?

Зачем нужна была мистическая линия? Я не читала "Тысячу осеней", и отсылки не уловила (а вот отсылку к "Облачному атласу" выловила и улыбнулась), но ради одной отсылки делать целую сюжетную линию..? Она не так плоха, и, даже, пожалуй, не вызывает у меня отторжения в канве всего сюжета книги, но выглядит не абсолютно чужеродным элементом (примерно как Тук-Тук для Джаспера, да). Как будто отдельно сочинили неплохой рассказ, не нашли ему применения и пристегнули к книге. Ну, чтобы было.

Зачем столько известных персонажей в книге? Я, конечно, в 60ые не жила, допускаю, что тусовка была очень тесной и все друг друга знали и встречались на одних и тех же тусовках, но к моменту Америки опять же создаётся впечатление, что автор решил поставить рекорд по количеству камео известных персонажей.

И, наконец, финал. На контрасте со всем длинным скрупулезным описанием пути героев к славе, с таким же подробным изложением событий в последней главе - и тут нннна тебе! (ну, не совсем ннннна, к чему дело идёт, было понятно, но автор тянет резину ещё несколько страниц) Всё, финиш, вернёмся к этому всему спустя очень много лет. И снова впечатление - на этот раз такое: автору вся эта тягомотина уже надоела, он по-быстрому свернул лавочку и хлопнул крышкой ноутбука. Встречала сравнения "Утопия-авеню" с нежно любимой мной "Улицей отчаяния". И сравнение в плане финала было, конечно же "Нет, не "Улица Отчаяния"." Разумеется, обсуждаемая книга и не должна быть "Улицей Отчаяния", даже должна не быть, но мне это сравнение само пришло на память после прочтения финала. В "Улице Отчаяния" всё кончается тоже смертью рок-звезды, но смертью метафизической, и финал открытый, но при этом настолько светлый, что ретроспективно освещает всю книгу. В "Утопия-авеню" всё заканчивается смертью с послесловием, никаких возможных вариаций на тему. Группа вспыхнула и пропала, хотя не пропала, - это неплохо, описать начало и конец. Но, как мне думается, от открытого финала "Утопия-авеню" бы выиграла.

В общем и целом, плохого о книге сказать не могу и отсоветовывать от её чтения не буду, она хороша и стоит потраченного на неё времени. Но и вряд ли она что-то после себя оставит, кроме неплохо проведенного времени.

«Утопия-Авеню» — восьмой роман Митчелла, в котором автор описывает музыкальную индустрию шестидесятых годов. Герои существующей только на страницах романа группы встретят таких звезд как Дэвид Боуи, Фрэнк Заппа, Сэнди Дэнни и других. Еще будут упоминания The Rolling Stones, The Beatles, The Who, Deep Purple и многих групп, которые образовались и стали популярными в шестидесятые.

Конечно, будут и упоминания песен — они то играют по радио, то их ставят или им подражают сами герои. Так, например, я узнала об «Аустурии», композиции Исаака Альбениса. Когда в книге упоминалась очередная песня, я ее включала. Это помогало создать настроение, глубже погрузиться в книгу, лучше прочувствовать героев. Музыка стала отличным дополнением к роману.

Это невероятный, многослойный, красивый, головокружительный роман. Благодаря тому, что герои живут в реальном мире, встречаются с реальными музыкантами, создается впечатление, что и сама «Утопия-Авеню» — реально существовавшая группа. Очень странно осознавать, что такой группы никогда не было. И жаль, что ее не случилось.

Помимо всего прочего, роман написан просто потрясающим языком. Я постоянно встречала какие-то магические формулировки. Например, в память буквально врезался самолетик, царапающий небо. Как тонко и точно эта фраза передает настроение, атмосферу ситуации! Тут хочется сказать «Браво!» переводчику. В интервью, коих я прочитала с десяток, Митчелл говорит, что ему показалась очень интересной концепция сцения, которую придумал композитор Брайан Ино. Ино считал, что термин «гений» устарел. Гений не появляется просто так, из ниоткуда, как принято считать. Важные изменения в истории культуры — это скорее результат большого количества разных обстоятельств.

Эту тему обсуждают и сами герои: «Наш приятель Ино придумал понятие “сцений” — гений сцены, а не гений места, — говорит Эльф. — Да, творческие личности создают искусство, но их самих подпитывает некая культурная сцена или система: продавцы, покупатели, материалы, покровители, технологические новшества, места, где можно встречаться и обмениваться идеями и мнениями.»

Митчелл взял эту идею и показал этот самый сцений Сохо в Лондоне в шестидесятые годы. Шестидесятые — это время перемен. Время, когда многое, в том числе и в музыкальной индустрии, происходило впервые. Когда музыканты экспериментировали и меняли понимание музыки. И вот в этот круговорот попадают четыре абсолютно разных музыканта, которых в одну группу собирает Левон Френкленд, менеджер новоиспеченной группы. Утопию-Авеню ждет блестящий успех. Они и есть тот самый продукт сцениума и на их примере мы видим, что позволило появиться таким группам как The Beatles.

У романа интересная структура, такого я еще не встречала. Каждая часть — название альбома группы. Каждая глава — название песни. Соответственно, мы видим, как песни Утопии-Авеню рождаются на свет. Это еще одна тема, которую автору было интересно исследовать — как появляются идеи и как музыканты их воплощают в жизнь. Из четверых участников только трое сочиняют песни, и потому фокус в основном на них. На том, как они пишут тексты и музыку и как музыка их исцеляет. О менеджере Левоне и барабанщике Гриффе мы знаем гораздо меньше, чем о Дине, Эльф и Джаспере.

Кстати о Джаспере. Так сложилось, что он стал моим фаворитом. И оказался самым интересным персонажем. Полное его имя — Джаспер де Зут. И если вы такой же поклонник творчества Дэвида Митчелла, как я, то и вы увидите в этом ого какую отсылку к роману «Тысяча осеней Якоба де Зута». Весь роман я гадала, чем обернется эта отсылка. И автор меня не разочаровал. В момент, когда я подумала, что история подозрительно простая, без характерных для Митчелла фантастических вкраплений, именно линия Джаспера круто разворачивается в этом направлении.

Что интересно, если вы не читали «Тысячу осеней Якоба де Зута», не будет такого, что у вас образуется пробел в истории Утопии-Авеню. Но если вы знакомы с «Тысячей осеней», у вас будет совсем другое восприятие. Отсылки есть не только к этой работе, но и к другим книгам Митчелла. В частности, к «Костяным часам», с которыми я не знакома.

Это один из моментов, который буквально взрывает мне мозг. Все книги Митчелла можно читать как отдельные произведения. Но если читать их одно за другим, то станет видна связь — то знакомые герои встречаются, то знакомые места, то еще что-то… Оказывается, это неспроста. У Митчелла есть концепция некоего сверх-романа, а каждая книга — это его главы. При этом автор намеренно не перебарщивает со связью между романами, чтобы не отпугивать и не путать новых читателей.

«Утопия-Авеню» — это не просто история одной группы, это история целой эпохи, описанная во всех красках, со всеми деталями. Это роман-приключение, в котором мне бы очень хотелось побывать. В процессе чтения почему-то постоянно вспоминался фильм о группе Queen, «Божественная Рапсодия». Вот насколько мне понравился этот фильм, насколько он показался мне правдивым, настолько же правдивым показался роман Дэвида Митчелла.

Если вы поклонник писательского гения Митчелла, если вы — меломан, в особенности любитель рока, в особенности рока шестидесятых — обязательно прочитайте «Утопию-Авеню». Обязательно слушайте музыку, которая появляется на страницах книги. Окунитесь в это приключение — оно точно подарит вам яркие эмоции.

Обычно мнение о книге и будущий отзыв у меня складываются по мере чтения. С «Утопией-Авеню» не так. Во-первых, мне было безумно жаль расставаться с этой книгой. Во-вторых, она настолько многоуровневая, что о ней вообще очень сложно говорить. В-третьих, мне так понравилось, что я не знаю, как вообще описать весь спектр эмоций. Наверное, поэтому этот отзыв такой длинный и такой сумбурный. :)

Но количество диалогов (со временем задаешь вопрос - это сценарий? драматургия?), слишком прямолинейные истории, отсутствие описания окружения — все это не дает воспринимать ‘утопию’ как художественную литературу.

Мне 33, и я ощущаю себя на середине моста. Такого, знаете, как любят в горных азиатских странах вешать между двумя семитысячнометровыми горами. Вроде выглядит не очень прочным, но переживет еще ни одно извержение Кракатау. И вот я как раз стою на таком эзотерическом мосту. Оглядываюсь по сторонам, сипло втягиваю разреженный воздух. Смотрю вроде как вперед, но и назад оглянуться не помешает. Что же я там увижу? Опыт прожитых лет? Криво сколоченную доску с наградами? Себя, грустно взирающего на меня, взирающего на себя? Да, я понимаю, вы скажете, всего 33, но война на Занзибаре может начаться уже завтра, если понимаете, о чем я. Иногда даже по утрам уже пахнет напалмом. Или это просто так кажется.

Что я точно понял за прошедшие 33 года (да, мне понадобилось некоторое время), что я приобрел кое-что, чего у многих просто нет. И я говорю не про лишний вес или портящиеся зубы, хотя могу уже и с этим начинать участвовать в разных конкурсах. Да и дерево с ребенком я еще не посадил. Но вот, что я приобрел, и что у меня уже никто не отнимет, так это те, почти что тактильные знания и эмоции, которые мне подарило искусство. Слово, конечно, немного противное. Искусство. Высокопарно аляповатое. Но да, именно оно. Искусство не в своем культурном разрезе – я, конечно, рад, что видел работы Рембрандта и древний город Петра, но выдавать это за жизненное достижение? Да ладно вам. Нет, я говорю про те самые сокровенные таинства знаний и ощущений, про начавшийся и не заканчивающийся синдром Стендаля, про те струны, на которых сколько не играй – они будут держать строй. Кто-то там ищет бозон Хиггса, частицу Бога? Попробуйте поискать в этих краях. Это не просто какая-то ностальгия, когда вы вспоминаете прочитанную книгу или услышанную раннее песню. Это самый настоящий контекст, которым заполняются те лакуны, которые и делают внутри вас определенного человека. И если у вас есть 19 миллионов евро, но нет этой материи, но нам с вами точно не по пути. Но угостить меня в ресторане вы, конечно, можете. У меня же день рождения.

Возьмем, например, музыку. Я помню её, о поверьте. Но что я помню? Поездку на дачу с одуревшим оранжевым закатом на огромном и странном Ссанг Йонге (это машина такая), на котором я ни до, ни после не ездил; прогулку по тихим дворикам в районе Аэропорта после какого-то особенно болезненного расставания в юности (ладно, далеко не какого-то); или я помню ужасную Великую Московскую пробку на Горьковском шоссе и отвратительно душный автобус, в котором на протяжение 4 часов пришлось познавать дзен, разделив на два уха два наушника. Я далеко не сентиментальный человек, бытует даже мнение среди моих знакомых, что я безобидный социопат, но все эти ситуации я помню, как будто они случились вчера, одна за другой. Помню так хорошо и в таких деталях, что смогу напугать даже бывалого психолога. Но помню я их не потому что это какие-то поворотные моменты в моей жизни, вовсе нет. Я их помню, потому что я сам ставил музыку в машине, продираясь сквозь дебри меню полностью на корейском языке. Помню, как пританцовывая, вот вам парадокс, старался не заплакать под голос Джеймса Мерфи на детской площадке *поет* and next time we'll talk it over and we can start again. А уж сколько раз в том автобусе прозвучала Stripped английского ансамбля «Вестник моды», уж и не сосчитать. Пускай для мистического отклика будет 33.

Или кино. Немножко другая механика, может, не такая личная, как в музыке. Музыка у меня всегда ассоциируются с кем-то (когда я сам по себе не плачу в душе под Радиохед), наверное, поэтому, вместе с музыкой всегда идут два наушника. Кино же меня всегда бьет в одиночку. Даже когда я не один. Спасибо «Бойцовскому клубу» за то, что в 2005 году я впервые начал писать. Писать, безусловно, крайне скверно, но начал же. Первый отклик на жж (прости господи) был примерно такой – «боже никогда больше не пиши что за бред идиот». Видите, как мало изменилось с тех пор. Разве только что социализация в интернете пошла гораздо дальше. Или вот, например, только не смейтесь, первые «Люди Икс», которые вышли, ой да я даже близко не вспомню, когда они вышли. Я тогда был в школе и можете верить, можете нет, я пытался затащить в кино каждого из своих более-менее близких друзей по классу на этот фильм. И очень важная вещь, которую со мной также наверняка в будущем захочет обсудить мой психолог, также случилась в первый раз еще в том нежном возрасте – я пошел в кино один, сам по себе. Многие до сих пор прячут от меня своих детей и домашних животных, когда я говорю, как здорово ходить в кино одному, вспоминая свои походы еще в старую-престарую, не разделенную на три зала «Прагу», с одним залом на 1012 мест. Конечно, я это помню. «Праги» уже нет, а я все равно помню. За этими воспоминаниями и опытом как-то даже не хочется думать о том, чем же мне так понравились «Люди Икс». Но как я и говорил, это не про оценку искусства, это про другое.

Или последний, но может, самый важный пример. «Титаник». Фильм, который вряд ли кинокритики внесут в список сколько-то-там-лучших, но который дал возможность понять опять же еще в детском возрасте другую важную вещь. Реветь, когда Ди Каприо умирает – аабсолютно нормально. Не прятаться за стереотипными представлениями о маскулинности и всласть поплакать. И поставьте мне «Титаник» опять, то вы опять в конце фильма увидите большого 33-летнего дядьку, который безуспешно пытается спрятать свои покрасневшие глаза за своим чёрным котом. А не будь этого полезного травматичного опыта в детстве, чем бы все кончилось? До сих пор с подозрением отношусь к людям, кто не выбегает в слезах с этого фильма в конце. Что с вами не так? Если искусство не дает никакого отклика, то, возможно, дело не в искусстве.

Ну и наконец. Литература. Так уж получилось, что сегодня я закончил читать книгу уже абсолютно точно совершенно, точно безоговорочно и точно своего самого любимого писателя Давида Митчелла. Я как-то то уже пробовал перечислять в одной из рецензий (это была очень weird рецензия, надеюсь, вы ее не найдете), почему Дэвид Митчелл - это едва ли не самый важный современный романист в мире. Совершенный камертон для таких вот нежных эмоциональных психотипов, как мой. При личной встрече, я бы стиснул Митчелла так крепко в объятиях, что он бы на секунду перестал дышать, удивлённо ухмыльнулся и такой сказал бы мне на ухо «рад, что время идет для нас одинаково». А я бы всё никак не отцеплялся и все также продолжал бы его стискивать. Потому что, как ещё иначе вы можете сказать спасибо человеку, который так много сделал для вас. Не просто написал хорошие книги, нет. А просто выставил в качестве мишеней все ваши чувства и эмоции и расстрелял их по всем «десяткам». Нет, не ваши, мои. Вы там Михаэлидесу лайки ставите, расстраиваете меня постоянно. Но да ладно.

Если взять и представить полку с книгами, которые бесповоротно изменили мою жизнь, то она будет выглядеть примерно так: «Щегол» Донны Тартт – Митчелл – «Капитан Сорви-Голова» Луи Буссенара – Митчелл – «Когда я был настоящим» Тома Маккарти – Митчелл – «Черный корсар» Эмилио Сальгари – опять он, Митчелл, и так далее. И в этом есть свой сакральный смысл. Во-первых, думаю, что Дэвид Митчелл – это проекция того, каким бы писателем я хотел бы стать сам. Что, безусловно, льстит моему маленькому эгоистичному писателю внутри меня, поэтому мы вот так вдвоем его сильно и любим. Кстати, к слову о маленьком писателе, моя новая повесть называется «Дерьмовая история». Извините. Так получилось. У меня есть и более красивые названия, например, «Ты услышишь всполох, ты увидишь свет». Скоро сами увидите. А во-вторых, Митчелл – это единственный писатель, который умеет превращать абсолютно обычных, ординарных людей в протагонистов. Об этом очень точно писал Поляринов в свое эссе «Дэвид Митчелл и искусство не быть мудаком» - «Дэвид Митчелл обладает редким талантом: он умеет описывать положительных людей и делает это так, что наблюдать за ними подчас гораздо интереснее, чем за негодяями…». Очень правильные слова – в нашу эпоху постмодернизма и постиронии сложно уже найти большое литературное произведение, где главный герой является не very complex персонажем с целой кучей характеристик, а обычным человеком. В этом смысле, в прозе Митчелла можно встретить и себя, даже стараться особо не надо.

Да, у Митчелла есть его фирменная история – реинкарнации. Но поклонники английского автора знают, что есть у него произведения, где реинкарнации выполняют роль исключительно «пасхального яйца» (я в эти момент думаю, что Митчелл передает привет лично мне). Это и «Лужок черного лебедя» (который, Поляринов, кстати переводил) и «Тысяча осеней Якоба де Зута». И теперь вот «Утопия-Авеню». Это произведения, в которых Митчелл больше работает над эмоциональной частью нарратива, нежели на сложносочиненных, и, если брать все его творчество, сложноподчинённых связях. Если брать, конкретно, «Утопия-Авеню», то искать хлебные крошки долго не надо, Джаспер де Зут, гитарист-виртуоз, борется с неизвестным психологическим расстройством. Кто-то стучит в его голове, и мы все с вами знаем, кто это. Джаспер вот только не знает. А если вы не читали «Тысячу осеней Якоба де Зута» - то тоже не узнаете. Вы знаете, что делать.

В остальном же – прекрасная, абсолютно потрясающая история музыкальной группы конца 1960-х, самой важной эпохи для музыки в Великобритании, да может и для мира в целом. Боуи, Леннон, Брайан Джонс, Хендрикс, Сид Баррет – все они, конечно же, здесь, хоть и в роли non-playable characters; в роли характеризующего эпоху в своей смелости и новаторстве антуража. Сделайте себе одолжение, сделайте свой процесс прочтения книги еще более иммерсивным. Это совсем несложно. Все, что нужно – это зайти в Spotify и найти плейлист, который так и называется – Utopia Avenue. Открою вам секрет – он там даже не один. Лично мой фаворит – плейлист от моей греческой реинкарнации Константины Папацоглу. Ссылку на него оставлю вам в комментарии. Там все 16 с половиной часов музыки, которые звучат в книге. Не откажите себе в удовольствии погрузиться в роман так, как он этого заслуживает.

А я пока пошел танцевать под ту музыку, которая всегда превращает мою обыденную и, в общем то, не самум интересную реальность в праздник памяти. Если есть номер хорошего адвоката, то на всякий случай скиньте, я собираюсь превратить сегодня в вино всю жидкость, которую найду. Потому что теперь могу.

Читайте хорошие книги, слушайте хорошую музыку, не будьте мудаками.

Когда-нибудь еще увидимся.

Ваш CoffeeT