Текст книги "Мне еще ехать далеко..."

Дэвид Вебер
Мне еще ехать далеко…

Глава 1

Перехожу из низкорежимного состояния «автономная боевая готовность» в режим «нормальная тревожная готовность» для регулярной плановой корректировки. Осознав себя, я посвящаю 0, 0347 секунды стандартной диагностике. Все системы работают нормально, за исключением аномалии в двадцать первом катке кормовой гусеницы. Я включаю ангарный сенсор для проверки подвески. Париха, одно из существ, ошибочно прозванных колонистами Санта-Крус «птицами», свила гнездо в верхнем изгибе рычага кручения каткового колеса. Это указывает на нарушение герметичности ангара. Я даю центральному ангарному компьютеру команду обследовать все точки доступа.

Ангарная компьютерная сеть лишена моего самоосознания, однако, невзирая на этот недостаток, действует эффективно и обнаруживает точку разгерметизации за 3, 0062 секунды. Крышка контрольно-ремонтного люка номер семьдесят три оказалась вскрыта лианой, вследствие чего париха проникла в ангар. Я командую ангарному компьютеру задействовать автосварочные устройства для заделки бреши. В результате анализа продолжительностью в 0, 000004 секунды выясняется, что в ангарный компьютер не заложена соответствующая программа. За 0, 0035 секунды я создаю новые рабочие файлы для непрерывного мониторинга всех точек доступа в ангар и автоматического устранения возможных брешей.

Вышеперечисленные действия заняли 3, 044404 секунды с момента возобновления режима «нормальная тревожная готовность», после чего я вновь приступаю к изучению гнезда парихи. Его наличие не является препятствием для эффективного выполнения боевых задач, хотя сенсор дает информацию о присутствии в гнезде живого птенца. Посвятив 0, 0072 секунды рассмотрению вариантов действий, я командую дистанционным устройствам ангарного компьютера переместить гнездо в безопасное место у отремонтированного вентиляционного люка за пределами ангара. Получив от ангарного компьютера сигнал о приеме моих распоряжений, перехожу ко второй фазе ситуационной оценки.

Согласно моему хронометру, истекло 49 лет, 8 месяцев, 3 дня, 21 час, 17 минут и 14, 6 секунды стандартного времени с того момента, когда командир приказала мне перейти в низкорежимное состояние «автономная боевая готовность» вплоть до момента, когда ее заменит новый командир. Для развернутой системы это недопустимая продолжительность дежурства в отсутствие людей. Я вторично просматриваю файлы в ангарном компьютере, однако не нахожу никаких распоряжений относительно моего беспрецедентно длительного пребывания в состоянии готовности. 4, 062 секунды уходит на оценку вариантов объяснения. Несмотря на столь активные аналитические усилия, я не нахожу исчерпывающего объяснения сверхпродолжительной задержки, однако заключаю с долей вероятности в 87, 632%: мой командир не ошиблась, заявив, что штаб Сектора считает планету, на которой я несу дежурство, «задницей освоенного мира».

Каковы бы ни были его соображения, штаб Сектора не торопится прислать нового командира. Ввиду тревожности данного вывода я посвящаю 2, 007 секунды взвешиванию вариантов собственного реагирования. Согласно моим протоколам «автономное принятие решений», я имею право на нарушение субординации и подачу вопросительного сигнала в Центр управления Сектора при ситуации, отвечающей параметрам экстренности номер четыре и выше, однако проведенный мной анализ данных со спутников и коммерческой компьютерной связи между Санта-Крус и внешним миром не подтверждает наличия угрозы моему посту в настоящее время или в ближайшем будущем. А стало быть, в прибытии нового командира нет насущной необходимости.

Внеся в файлы памяти пометки о повторном анализе ситуации во время следующего планового выхода в режим «нормальная тревожная готовность», я возвращаюсь в состояние «автономная боевая готовность».

Глава 2

Лоренцо Эстебан вышел из кабинета в жару и духоту. Такая погода была обычной летом на Санта-Крус. При виде небольшого космического корабля, приближающегося к посадочному рукаву, окруженному зарослями сорняков, он почесал в затылке. Поле из керамобетона простиралось во все стороны, насколько хватало глаз, и могло принять любой, даже самый большой грузовой корабль, однако в данный момент на нем стоял один-единственный старенький грузовик с эмблемами «Стерненвелт Лайнз», груженный винными дынями. Грузовик был готов к взлету; его сопровождающий так допек Эстебана своей болтовней о приобретении на планете недвижимости, что тот не мог дождаться, пока корабль покинет космопорт.

Никто не знал в точности, зачем на Санта-Крус построили такое огромное летное поле. Оно осталось здесь еще со времен Первой войны с «Жерновами». Считалось, что военные собирались использовать Санта-Крус в качестве промежуточной базы для космического флота. То была только догадка, однако не лишенная смысла, учитывая положение планеты во Вселенной.

Но что бы там ни замышляли военные, их намерениям не суждено было осуществиться, а огромное до нелепости летное поле осталось. Регулярно эксплуатировался только совсем небольшой его кусок. Киудад Боливар, столица Санта-Крус и единственный город, достойный таковым называться, лежал в пятнадцати километрах к северо-западу, где кончалась старая запретная зона вооруженных сил. К северо-востоку раскинулись бескрайние дынные плантации, принадлежавшие по большей части самому Эстебану. Здесь почти не бывало посетителей: сонная фермерская планета находилась в стороне от торговых путей. Винные дыни приносили кое-какой доход, но разбогатеть на них было невозможно, поэтому официальные лица не проявляли никакого интереса к хозяйству Эстебана. По крайней мере, до сегодняшнего дня…

Эстебан стал чесать в затылке еще сильнее, увидев на борту только что приземлившегося космического челнока эмблему военного флота Конкордата.

Корабль смахивал на новый трехместный челнок «Небесный ястреб». Эстебан никогда еще не видел эту модель, а только читал о ней в компьютерном бюллетене, предназначенном военными для «К.Б.Ф. Санта-Крус». Он не сомневался, что в компьютерах, отправляющих эти сведения, давно нет информации о «командующем базы Флота». Во всяком случае, он предпочел бы, чтобы это оказалось так. Было спокойнее думать, что начальство забыло о Санта-Крус и не рассчитывает, что фермер без военного образования и опыта, никогда за свои семьдесят лет не покидавший планеты, способен командовать хоть чем-то или кем-то, не говоря уже о базе космического флота.

Сейчас он наблюдал, как «Небесный ястреб» (если эта модель называлась именно так) выпускает посадочные опоры и изящно замирает на них. Согласно представлениям Эстебана о «Ястребах», они были рассчитаны на короткие перелеты – не более сорока-пятидесяти световых лет. Такой челнок не мог бы добраться сюда с Урсулы, главной планеты Сектора, не прибегнув к энергии крупного рейсового корабля. Это вызывало вопрос: зачем Флоту вообще понадобилось посылать корабль на Санта-Крус.

Увидев, как откинулся люк, Эстебан не спеша двинулся навстречу подтянутому молодому человеку, спускающемуся на поле. Форма прибывшего была ему незнакома, хотя в глубине памяти брезжило какое-то воспоминание. Засунув руки в карманы, Эстебан дождался, пока военный спрыгнет с последней ступеньки.

– Доброе утро, мистер не-знаю-как-вас-величать.

Человек в форме обернулся. Он не проронил ни слова, но Эстебан поспешил вынуть руки из карманов. Незнакомец ничего не сделал, а только глянул на фермера серыми глазами, много повидавшими и свидетельствовавшими о богатом жизненном опыте их обладателя, – и у Эстебана побежали по спине мурашки. Немного постояв, сероглазый радушно улыбнулся.

– Доброе утро. Не скажете ли, где мне найти старшего по летному полю?

– Это я и есть, сынок. – Эстебан осклабился. – Старший по летному полю, главный механик, ответственный за встречу, таможенный инспектор – все в одном лице. – Он протянул руку. – Лоренцо Эстебан, к вашим услугам.

– Меррит, – откликнулся военный странным тоном, после чего пожал Эстебану руку. – Капитан Пол Меррит, бригада «Динохром». Дайте-ка сообразить… Значит, вы здесь управляетесь сразу за всех? – Эстебан кивнул. – Так прямо за всех? – Эстебан еще раз кивнул и уже открыл было рот, чтобы все объяснить, но визг антигравитационных систем грузового корабля со Стернервелта, оторвавшегося от покрытия, не дал ему заговорить. Оба проводили взглядами потрепанный корабль. Эстебан заметил, как морщится капитан Меррит от вибрации плохо отрегулированных двигателей. Сам фермер привык к таким развалинам, потому что только они и наведывались на Санта-Крус, и то изредка. Когда мерзкие звуки стихли, он покачал головой и снова перевел взгляд на офицера.

– Да, сразу за всех, капитан. Вы удивлены?

– Удивлен? – Улыбка Меррита стала натянутой. – Мягко сказано! По моим сведениям, главным здесь должен быть коммандер Олбрайт.

– Олбрайт?! – Пришел черед Эстебана удивляться. – Что вы, капитан, старина Олбрайт умер… сейчас соображу… ага, в июне стукнет тридцать два года. Неужто в Секторе до сих пор числят его живым?

– Так и есть.

– Вот это бюрократия! – Эстебан возмущенно потряс головой. – Я лично уведомил Центр управления на Урсуле о его кончине. Бедняга, чуя смерть, просил меня приглядеть за его хозяйством, пока ему не пришлют замену: ведь я живу рядом, за холмом, и всегда помогал ему поддерживать систему сигнализации и так далее. Но я, конечно, не думал, что дело так затянется!

– Уведомили Центр управления? – Казалось, Меррит находит эту информацию еще более удивительной, чем новость о смерти Олбрайта. – Каким образом?

– Да, уведомил. По гражданским каналам, конечно. Старина Олбрайт не успел показать мне доступ к своим официальным файлам. У него случился сердечный приступ. Не окажись я при нем, он бы не поручил мне присматривать за летным полем… Я не смог воспользоваться его служебным компьютером, но первые года два отправлял информацию по коммерческим каналам. – Он почесал за ухом и нахмурился. – Впрочем, ответа я так и не получил. Они продолжали отправлять свои сообщения «командующему базы Флота», не называя его имени. Ну и ослы они там, на Урсуле!

– Полностью разделяю ваше мнение. – Меррит вздохнул. – Кто-то где-то принимал ваши послания, но не давал им официального хода. Поэтому в Центре управления до сих пор считают Олбрайта командующим базой.

– Ему перевалило бы уже за сто двадцать лет! Не многовато ли для воинской службы?

– Многовато, – мрачно отозвался Меррит, после чего, вздохнув, распрямил плечи и выдавил улыбку. – Боюсь, мистер Эстебан, что ваша планета не считается в Центре управления приоритетной. По какой-то неизвестной мне причине при размещении здесь военных объектов Санта-Крус был присвоен код максимальной секретности компьютерной связи. Этой связи больше не существует, но компьютеры об этом не знают.

– Что же из этого следует?

– То, что системы связи не принимают от вас информацию, которая не снабжена специальными кодами секретности. Более того, вся информация по Санта-Крус, не имеющая действующих кодов, систематически стирается. Так, кажется, происходило до последнего времени, пока на это не обратили внимания. Попросту говоря, мистер Эстебан, в Центре управления не имеют ни малейшего понятия о здешней ситуации.

– Раз вы так говорите, я не могу вам не поверить, – отозвался Эстебан. – Хотя трудно понять, как там могли ожидать нормальной работы от такого старика, как Олбрайт. Дел здесь, конечно, не слишком много, – он обвел рукой поле, на котором одиноко возвышался «Небесный ястреб», – но бедняга Олбрайт начал сдавать, еще когда я учился в школе. Понимаете?

– Отлично понимаю. К сожалению, прежние данные по Санта-Крус были уничтожены метким попаданием ракет «Жерновов» в центральные мастерские Сектора по ремонту боевых аппаратов «Боло» на Урсуле. Тогда-то, еще во время Первой войны, и была утрачена компьютерная связь с Санта-Крус. Впоследствии предпринимались шаги по ее восстановлению, однако вся военная информация, которой вы располагаете, поступала по сетям общего пользования.

– Что же это получается?..

– Никто в Центре управления не знает, когда не стало коммандера Олбрайта, как не знает и многого другого.

– По правде говоря, капитан, – медленно проговорил Эстебан, – то, как вы произнесли «…многого другого», заставляет насторожиться.

– Вот как? – На сей раз улыбку Меррита можно было назвать веселой. – Лучше расслабьтесь. – Он поднес ко рту переговорное устройство на кисти руки. – Лейтенант Тиммонс?

– Слушаю, господин капитан, – отозвался молодой женский голос.

– Вы выполнили приказ и доставили меня к месту прохождения службы. Осталось только выгрузить мой багаж. После этого можете возвращаться к цивилизации.

– Вы уверены, сэр? – спросил голосок.

– Увы, да. Буду, однако, весьма признателен, если вы уведомите Центр управления, что их данные устарели еще больше, чем я предупреждал. Передайте генералу Винчиски, что я постараюсь как можно быстрее передать свежую информацию.

– Слушаюсь, сэр. Открываю первый отсек.

Крышка люка отъехала в сторону, и механизм опустил на керамобетон два объемистых контейнера. Меррит нажал кнопку на своем приборе, и оба контейнера, приподнявшись на три сантиметра над покрытием, заскользили к административному корпусу. Мужчины последовали за ними.

– Улетайте, лейтенант, – на ходу скомандовал Меррит в переговорное устройство. – Счастливого пути!

– Спасибо, сэр. Удачи вам… – В молодом женском голосе прозвучала неуверенность. Челнок взревел антигравитационными двигателями и, поднявшись в воздух, устремился вверх куда более грациозно, чем грузовик. Когда он исчез, Эстебан покосился на Меррита.

– Простите мне мою болтливость, капитан, но вы, кажется, назвали Санта-Крус местом своей службы?

– Совершенно верно.

– Если там ожидали, что Олбрайт по-прежнему на посту, то не прислали бы вас ему на смену. Только не подумайте, что я возражаю… Просто я ума не приложу, какая работа может найтись в этой дыре для такого молодого…

– Этот вопрос, мистер Эстебан, я задавал себе на протяжении последнего года. – Меррит кивнул и снова мрачно усмехнулся. – Исчезновение коммандера Олбрайта прошло мимо внимания Центра управления, зато там заметили кое-что другое. Я прислан сюда для проверки Боло и принятия командования над ним, если он все еще в рабочем состоянии.

– Боло?! – Эстебан чуть не споткнулся. В его взгляде было столько недоумения, что капитан вопросительно приподнял бровь. Старик долго стоял с разинутым ртом, прежде чем опомниться. – Какой еще Боло? – спросил он, овладев собой. Пришла очередь Меррита недоумевать.

– Боло Два-Три-Бейкер-Ноль-Ноль-Семь-Пять NKE, – отчеканил он.

– Боло на Санта-Крус? – Эстебан никак не мог поверить своим ушам.

– В Центре управления считают, что да, хотя… – Меррит скептически окинул взглядом летное поле столетней давности. – По некоторым вопросам эти парни, как вы теперь знаете, сами не представляют, на каком они свете.

– За каким чертом тут понадобился Боло?

– В точности неизвестно, – признался Меррит. – Согласно нашим данным, он попал на Санта-Крус в начале Первой войны с «Жерновами».

– То есть лет восемьдесят назад! – определил Эстебан и присвистнул.

– Если точнее, семьдесят девять лет и десять месяцев. – Капитан пожал плечами. – Я же вам объяснил, мистер Эстебан: весь банк данных Центра управления погиб при нападении «Жерновов». В штабе полагают, что цель его развертывания здесь заключалась в предотвращении нападения «Жерновов» на Санта-Крус. Ни меня, ни даже вас тогда еще не было на свете. Первые атаки «Жерновов» застали наш Флот врасплох. Мы потеряли две трети Сектора, пока не собрали большие корабли, чтобы вернуть утраченное. Видимо, тогдашний губернатор Сектора опасался, как бы «Жернова» не нанесли удар по Санта-Крус, прежде чем Флот восстановит положение.

– Удар по Санта-Крус?! Кому бы понадобилось по нам ударять? – Эстебан раскинул руки, как бы обнимая приходящее в негодность летное поле. – Здесь никогда ничем нельзя было поживиться, капитан. Здесь, как говорится, задница освоенного мира.

– Не совсем так. – Услышав это, Эстебан поморщился, но Меррит продолжил: – Конечно, здесь всегда занимались только земледелием, и я не утверждаю, что на планете имелись материальные ценности, зато у вас хорошее стратегическое положение. В предвоенных планах Флота предусматривалась возможность использования Санта-Крус для ведения операций против «Жерновов». Потом Хиллман и Шестой флот уничтожили в Квеллоке передовые силы врага, и необходимость в этом отпала.

– Возможно… – неуверенно проговорил Эстебан. – Но даже если все это так, теперь-то нет никаких причин нами интересоваться! «Жерновов» больше нет!

– Что верно, то верно. Зато теперь появились точки для броска в Сектор Эстерхази. Так что ждите интенсивного движения! – За беседой они достигли тени. Меррит оглянулся на летное поле. – Санта-Крус расположен чрезвычайно удачно, чтобы стать перевалочным пунктом для грузов и пассажиров, следующих к Эстерхази или из Сектора Кампердаун. Вон какое у вас огромное поле!

– Может, потому наверху о нас и вспомнили? – хитро спросил Эстебан.

– Возможно, мистер Эстебан. Очень даже может быть! Но пока я должен приступить к исполнению своих обязанностей. Где тут можно нанять или попросить на время машину?

– У меня, сынок! И не машину, а кое-что получше! – Эстебан широко улыбнулся. – Недаром я тут за главного! Можете пользоваться всем парком. Как насчет разведывательного гидросамолета?

Меррит был приятно удивлен. Улыбка Эстебана стала еще шире.

– Так-то! Может, о вашем Боло я и не знаю, зато военные оставили после себя уйму техники. Например, почти целый батальон тяжелых танков «росомаха».

– Они до сих пор на ходу?

– Судя по диагностике, да. На них раз в четыре-пять месяцев тренируется наша милиция. Не вижу в этом ничего дурного. В конце концов, это такое же старье, как и все поле. Если бы они представляли интерес для военных, те забрали бы их с собой. Но я все равно обещал старику Олбрайту приглядывать за машинами. Хороший был человек: учил меня, еще сопляка, электронике и обслуживанию систем. Должен же я был чем-то ему отплатить!

– В таком случае приглашаю вас полетать на гидросамолете, мистер Эстебан.

– Лоренцо, капитан! – Эстебан еще раз протянул гостю руку. – У нас здесь без формальностей. Если собираетесь стать крусианцем, привыкайте!

Глава 3

Завидев внизу крышу ангара, Меррит еще раз проверил работу устройства самоидентификации. Сооружение было врыто в землю посреди девственных джунглей примерно в сотне километров от летного поля. Меррит не мог понять, почему ангар не разместили непосредственно на базе, раз замысел состоял в том, чтобы отражать нападение, а первыми объектами такового стало бы летное поле и Киудад Боливар. В расположении ангара было не больше смысла, чем во всем остальном, касавшемся военных приготовлений на Санта-Крус.

Он вгляделся в радарную карту местности, над которой пролетал гидросамолет. Можно было предположить, что столь внушительное расстояние между полем и ангаром является мерой предосторожности. На сотни километров вокруг ангар оставался единственным признаком человеческой деятельности. Мощная ползучая растительность оплела своими цепкими стеблями все огромное пространство. Могучей флоре Санта-Крус оказалось не под силу пробить шестиметровую керамобетонную платформу, служившую взлетно-посадочной полосой, а также подсобную площадку рядом с ангаром, зато огромные деревья (некоторые из которых достигали в высоту восьмидесяти метров) почти смыкались над ней, а лианы оплели весь командный бункер. Солнечные батареи оставались чистыми – видимо, благодаря автоматике; в целом же объект оказался в плотном зеленом коконе, как цитадель Спящей Красавицы, заросшая терновником.

При мысли о Спящей Красавице уголки его рта дрогнули. Никто, за исключением офицера из бригады «Динохром», не назвал бы Боло красавцем… Приборы свидетельствовали, что Боло XXIII/B-0075-NKE продолжает функционировать. Оставалось надеяться, что те же самые дистанционные устройства, что сохранили в рабочем состоянии солнечные батареи, не позволили старой боевой машине впасть в старческий маразм. Судя по излучению, Боло находился в режиме автономной боевой готовности. Именно поэтому Меррит позаботился включить свой идентификатор.

Улыбка Меррита сменилась выражением озабоченности, когда, снизившись, он узрел заросли перед входом в бункер. Согласно отрывочным сведениям, которые удалось восстановить на Урсуле, первым (и единственным) командиром Боло была майор Марина Ставракас. Меррит не сумел выведать о ней почти ничего, за исключением того, что эта женщина-ученый родилась в городе Афины на старушке-Земле и к моменту назначения на Санта-Крус ей исполнилось сорок шесть лет. Ученых редко назначали командирами боевых единиц, а стало быть, майор Ставракас была откомандирована в экстренном порядке. Каков бы ни был ее опыт, она, видимо, сошла с ума, раз оставила Боло в состоянии боевой готовности. Не исключалась также внезапная смерть (как в случае с коммандером Олбрайтом), помешавшая изменению режима машины. В любом случае столь древний Боло не должен был находиться в таком опасном режиме.

До появления модели XXIV с усовершенствованной автономной дискретной программой Боло с трудом проводили различие между «недозволенными» и «враждебными» целями в зоне их действия. Начиная со старой модели XX, они осознавали сами себя, но их психотроника была оснащена таким количеством защитных устройств, что сфера их активности ограничивалась анализом поля боя и соответствующим реагированием. С самого начала рьяные критики утверждали, что системы защиты существенно ограничивают потенциал Боло, однако логика приверженцев повышенной безопасности одержала верх.

Грубая первоначальная психодинамика делала первых осознающих себя Боло весьма кровожадными, и свойственная людям технофобия, окрещенная одним из писателей докосмической эры «комплексом Франкенштейна», сказалась на программировании. Ничто в обследованной части галактики не соображало и не реагировало быстрее, чем Боло в боевом режиме; однако за пределами собственно боя они напоминали своей несообразительностью и безынициативностью замшелые булыжники. Это, а также многослойное программирование, поставило их в рабскую зависимость от людей. Когда машина такого размера и такой огневой мощи, как Боло, обладает способностью к самостоятельной деятельности, ее создатели не могут не позаботиться о возможности предотвратить бунт механизма и остановить его одним нажатием кнопки.

Программы защиты помогли этого добиться, но дорогой ценой. «Личность» Боло раскрывалась только в режиме боя. Разделение кибернетических и психотронных функций на отдельные субсистемы привело к тому, что Боло могли самостоятельно пользоваться всем своим внутренним богатством исключительно во время боевых действий. Соответственно, даже в режиме «тревожная готовность» коэффициент их умственной деятельности составлял мизерную долю от полных возможностей, так как полноценное пробуждение интеллекта происходило только в бою. Обретая автономность действий исключительно во время схватки, Боло могли выходить из повиновения только в случае одряхления их систем. Единственная самостоятельная деятельность, на которую они были способны, называлась боем, поэтому в случае неполадки, приводившей к включению автономного режима, они открывали огонь.

Меррит поежился, вспомнив, на что способны Боло, принявшие друзей за врагов… Такое, к счастью, происходило нечасто, однако с него хватило бы и одного раза. Именно по этой причине бригада «Динохром» уже не одно десятилетие охотилась за брошенными или устаревшими Боло моделей XX-XXIII и предавала огню их пульты управления. При всей непопулярности заданий такого свойства иного выхода не существовало. «Спящие» Боло были слишком опасны, чтобы оставлять их сон непотревоженным. Умники, прикидывавшие выгоду, решили (не без оснований, хотя без всякого снисхождения), что было бы слишком дорогим удовольствием приводить психотронику старых Боло в соответствие с современными стандартами.

Таким образом планете Санта-Крус очень повезло, что никто на ней не помнил о забытом в чащобе Боло. Если бы кому-то пришло в голову поживиться деталями или хотя бы бросить взгляд на старую установку, состояние боевой готовности, в которое привела Боло майор Ставракас, обернулось бы катастрофическими последствиями для любопытных, в которых Боло мог узреть врагов.

Меррит со вздохом откинул крышку люка и поморщился от сочных звуков, издаваемых джунглями. Он бы предпочел получить приказ сжечь пульт управления Боло. Это, конечно, походило на убийство, но то обстоятельство, что уход из жизни Ставракас и Олбрайта остался незамеченным, казалось ему мрачным предзнаменованием: возможно, сегодняшнее задание станет последним для него. Еще раз вздохнув, он потянулся за мачете, полученным от предусмотрительного Эстебана.

Я снова просыпаюсь и понимаю при запитывании дополнительных сетей, что это – не регулярное включение тревожного режима. Датчики ангара сообщают о приближении единичного летательного аппарата, и я начинаю прием его излучения. Это гидросамолет с устройством самоидентификации военного флота, однако перед проникновением в мой периметр безопасности он не передает надлежащего кода допуска. Я сравниваю код его устройства самоидентификации с кодами в памяти ангара. На опознание уходит 0, 00032 секунды. Код принадлежит личному транспортному средству коммандера Иеремии Олбрайта, однако анализ продолжительностью в 0, 012 секунды свидетельствует, что коммандер Олбрайт не может в нем находиться. Оставайся он сейчас в живых, ему исполнилось бы сто двадцать четыре года, девять месяцев и десять дней по стандартному исчислению, и нести действительную службу он бы не смог. Следовательно, пилот гидросамолета мне неизвестен. Есть основания предполагать, что он – или она – захватил гидросамолет с помощью недозволенных методов, о чем дополнительно свидетельствует отсутствие кода допуска. В этом случае приближение к расположению может классифицироваться как вторжение противника.

Обоснованность такой трактовки приводит к включению моего Боевого Центра, однако я не прибегаю к боевым действиям. Моя автономная логическая сеть допускает возможность нападения, однако она же сообщает, что гидросамолет не располагает оружием, способным причинить ущерб развернутой боевой единице или ангару. Ввиду противопоказанности в подобном случае использования огня на поражение я подключаю внешние оптические устройства ангара.

Аппарат действительно является гидросамолетом, хотя и не несет опознавательных знаков военного флота. Они закрашены гражданской символикой, не позволяющей прочесть бортовой номер, однако системы огня и защиты на месте, как и активный сенсор. Форма пилота хотя и имеет отклонения, представляет собой вариант обмундирования офицеров бригады «Динохром». Цвет окантовки неверен, но нарукавная нашивка свидетельствует о принадлежности к Бригаде, а лычки говорят о том, что прилетевший – армейский капитан.

Я изучаю лицо человека в мундире. Он не фигурирует в моих файлах личного состава Бригады, однако они устарели на семьдесят девять лет, десять месяцев, одиннадцать дней и двадцать два часа по стандартному исчислению. Логическая цепь указывает на вероятность порядка 99, 99 процента увольнения всех до одного лиц в моих файлах с действительной службы. Замеченные мной несоответствия в форме с вероятностью в 94, 375% объясняются изменениями, произведенными в связи с истекшим временем.

Капитан, если он действительно носит это звание, приближается к главному входу в ангар, с помощью мачете расчищая заросли. Он определенно намерен войти внутрь, и я посвящаю целых 5, 009 секунд рассмотрению вариантов своих действий. Решение принято: я позволю ему войти, буду наблюдать за ним, прежде чем предпринять ответные шаги.

На очистку входа ушло целых сорок минут тяжкого труда. К тому моменту, когда удар мачете разрубил последний побег толщиной в руку, Меррит окончательно взмок и перебрал все проклятия в адрес духоты и жары планеты Санта-Крус. Здешние фермеры прославляли плодородие тропического климата, хотя и сражались с бурной растительностью, но Меррит, уроженец холодного и гористого Геликона, чувствовал себя весьма скверно.

Он выключил мачете, отер пот со лба, а затем, нахмурившись от усердия, ввел код допуска в прибор на двери ангара. Счастье, что в Центре управления обнаружился хотя бы этот код: в особо защищенной базе данных осталась часть ранних докладов майора Ставракас с кодами допуска в ангар и с паролем, придуманным ею для своего Боло. Без этих гарантий никто во Вселенной не принудил бы Пола Меррита приблизиться к «живому» Боло. Он не был трусом, но ему не улыбалось предстать перед машиной с огневой мощью главной боевой установки в четыре мегатонны в секунду – и при этом не иметь возможности доказать свои дружеские намерения.

Люк ангара распахнулся поразительно мягко. В помещении зажегся свет, что заставило Меррита удивленно приподнять бровь. Он не увидел даже подобия пыли, что указывало на функционирование автоматики. Открытие было неожиданным и приятным. Меррит со вздохом признательности ступил в кондиционированную прохладу. Сверившись со схемой на стене, он свернул влево и зашагал к пульту управления.

Я отмечаю, что неопознанный капитан ввел правильный код допуска. Это является убедительным, хотя и не исчерпывающим доказательством наличия у него разрешения на присутствие здесь. Я вывожу из этого 64, 73-процентную вероятность того, что в штабе Сектора назначили наконец нового командира взамен прежнего, однако логика предостерегает от поспешных заключений. Продолжаю наблюдение.

Люк в помещение с пультом управления открылся от легкого прикосновения, и Меррит заморгал, настолько неожиданная картина предстала его взору. Компьютер и панели приборов сияли безукоризненной чистотой. Он с удивлением увидел в углу голографическую модель планетарной системы. Меррит сперва не мог понять, почему помещение выглядит неподобающим образом, но позже догадался: кто-то пытался его украсить – именно этот глагол лучше всего соответствовал истине. На керамобетонных стенах были развешаны картины, на полу стояли скульптуры из глины и металла. Одна стена была целиком занята мозаичным изображением Икара, спускающегося с небес, – так определил сюжет Меррит, хотя и не доверял своему суждению; полы были устланы домоткаными ковриками. Все это не представляло помех для работы, однако, мягко говоря, не соответствовало стандартам.