Текст книги "Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии"

В военном дневнике корабля высказано мнение, что встреченный британский крейсер сопровождал войска, направлявшиеся в Ирак для подавления восстания Рашида Али, но на самом деле это был либо «Корнуолл», либо «Глазго», незадолго до этого покинувшие Маврикий для охоты на рейдеры. Именно «Корнуолл» десятью днями раньше потопил «Пингвин». Гибель собрата и собственное почти случайное спасение дали понять, что «Ориону» лучше было бы убраться из Индийского океана. Вскоре Вейхер получил от SKL именно такой приказ.

27 мая, во время пребывания «Ориона» у Мадагаскара, разбился во время взлета один из гидросамолетов рейдера – «накадзима». Мыс Доброй Надежды пришлось проходить в очень плохую погоду при порывистом ветре, достигавшем двенадцати баллов по шкале Бофорта в очень бурном море.

В зоне «Андалусия», к северу от островов Тристан-да-Кунья, «Орион» 1 июля встретился с «Атлантисом», как уже говорилось, и заправился в последний раз с танкера «Аннелизе Эссбергер».

Опять разгулялась плохая погода; корабль немыслимо раскачивало, несмотря на то что он принял на борт в качестве балласта 750 тонн воды. Были сорваны несколько щитов ложного борта, за которым скрывались орудия рейдера.

Топливо, как всегда, было главной заботой Вейхера. Он получил сообщение SKL о том, что «Эгерланд», направлявшийся на встречу с «Орионом», и «Лотринген», посланный ему на замену, – оба попали в руки британцев. «Ориону» ничего не оставалось делать, кроме как возвращаться домой, и 21 июля рейдер пустился в обратный путь. В это время суда оси, укрывшиеся в бразильских портах, получили приказ прорываться в океан, поскольку существовало опасение, что Бразилия под давлением Америки захватит корабли. Оценивая поход «Ориона», SKL отметил, что прорыв этих судов вызвал смятение среди британских патрульных кораблей, что помогло «Ориону» благополучно пройти между Африкой и Бразилией. Однако перед этим, 29 июля – через семь с половиной месяцев после своего последнего успеха (на Науру) – «Орион» встретил торговое судно. Всю вторую половину дня рейдер не выпускал неизвестное судно из виду, а в сумерках начал погоню. Он приблизился к торговцу на дистанцию торпедного выстрела и выпустил три торпеды. Ничего не произошло, и «Орион» открыл огонь. Атакованное судно немедленно выдало в эфир сигнал «RRR «Чосер» торпедирован» и добавило свои координаты, а само повернуло прочь во тьму. «Чосер» производил большое количество дыма, а видимость в тот день и без того была неважная, да в дополнение несчастий орудийные расчеты рейдера были ослеплены языками пламени из собственных орудий. Вейхер изменил курс, чтобы ввести в бой молчавшие до того орудия второго борта. «Чосер» тоже ответил огнем; несколько снарядов упали совсем рядом, и «Орион» был слегка поврежден осколками. Рейдер выпустил еще три торпеды, но они, как часто случалось с германскими торпедами в начале войны, не взорвались. Сразу же после этого, однако, неприятель остановился, и «Орион» прекратил огонь и включил прожектор. В его луче было видно, как «Чосер», погружаясь в воду, спускает шлюпки. Немцы подобрали всех 48 членов экипажа судна, а затем Вейхер приказал выпустить по нему еще четыре торпеды. Ни одна из них не взорвалась, и в конце концов, потратив напрасно десять торпед, «Орион» потопил «Чосер» орудийным огнем. Потопленное судно имело вместимость 5792 брт и шло с балластом из Мидлсбро в Буэнос-Айрес.

6 августа в час ночи при ярком лунном свете было замечено еще одно судно, но «Ориону» не удалось подойти к нему достаточно близко, чтобы можно было атаковать. В тот же день после полудня гидросамолет рейдера засек в 40 милях еще одно судно, но Вейхер решил ничего не предпринимать. Видимость была настолько хорошей, что судно непременно заметило бы рейдер издалека и успело подать сигнал тревоги еще до того, как тот смог бы приблизиться, особенно учитывая отвратительное состояние двигателей рейдера.

15 августа у побережья Испании «Орион» вновь приводил себя в порядок, сменив маскировку, – он превратился в испанское судно «Контраместре Касадо». Наступил последний этап похода. Первой его обнаружила германская подводная лодка. В сопровождении сначала ее, затем самолета и, наконец, миноносцев и тральщиков «Орион» вошел 23 августа в устье Жиронды. Поход рейдера продолжался 510 дней; за это время он прошел 112 337 миль и потопил двенадцать с половиной судов общим тоннажем 80 279 брт. Полсудна – доля «Ориона» в потоплении «Ранжитана», осуществленного совместно с «Кометом».

Не могло быть речи о том, чтобы вновь отправить в океанский поход судно с такими ненадежными двигателями. Вооружение и различное специальное оборудование были сняты с «Ориона» и использованы при снаряжении рейдеров второй волны. Наконец, уже под названием «Гектор», судно было потоплено 4 мая 1945 года бомбами возле Свинемюнде.

Что же до Вейхера, то его военные походы на этом не закончились. Он был направлен сначала в штаб командования морской группы «Юг», а затем на Черное море в качестве старшего офицера 10-го дивизиона сопровождения – сборного подразделения, состоявшего из небольших переоборудованных торговых судов. После этого он служил в должности главного морского офицера на Крите, а затем до конца войны в этой же должности на Восточно-Фризских островах.

Глава 3
«ВИДДЕР» (СУДНО № 21)

В отличие от двух первых замаскированных германских рейдеров, уходивших в далекие походы и бороздивших все моря земного шара, третий из вышедших в море рейдеров – «Виддер» – провел всю свою активную жизнь в Центральной Атлантике. За период с б мая по 31 октября 1940 года он сумел потопить 10 судов общим тоннажем 58 645 брт.

«Виддер» – что в переводе с немецкого «Овен» – принадлежал к той же серии судов, что и многострадальный «Орион»; первоначально он носил название «Неймарк» компании «Гамбург Америка Лайн». На нем было установлено аналогичное «Ориону» вооружение и оборудование, и потому, по крайней мере на первых этапах, он способен был доставлять собственному экипажу столь же серьезные неприятности. Переоборудование «Виддера» в рейдер было завершено к 30 ноября 1939 года, однако во время испытания возникли определенные проблемы, так что отплыть он смог только б мая следующего года.

Ночи становились значительно короче, что было весьма нежелательно для скрытного выхода в Атлантику и пребывания у северной оконечности Шотландии и Исландии. Однако большая часть норвежского побережья находилась уже в руках немцев, так что новый рейдер можно было обеспечить значительно лучшим прикрытием и гораздо более надежной информацией, чем ранее «Атлантис» и «Орион». Вокруг Нарвика все еще продолжались военные действия, но было понятно, что поддержка с моря, которую союзники оказывали своим войскам на континенте, обеспечивалась, по крайней мере частично, за счет патрулей, охранявших выход в Атлантику.

Предписанный «Виддеру» район действий включал в себя зону Северной Атлантики, лежащую к югу от 40-го градуса северной широты и к западу от 30-го градуса западной долготы, примерно на полпути между Вест-Индией и Дакаром. От Вест-Индии и побережья Южной Америки район действия рейдера отделяла Панамериканская нейтральная зона, границу которой капитан «Виддера» Хельмут фон Руктешель, капитан военно-морского резерва, получил строгий приказ не нарушать.

6 мая на выходе из устья Эльбы «Виддер» был сразу же атакован британской подводной лодкой, но ему удалось избежать попадания двух выпущенных по нему торпед. На следующий день с борта была замечена еще одна подлодка. В ночь с 8 на 9 мая «Виддер» покинул Берген. Все не занятые на вахте офицеры и матросы работали не покладая рук, маскируя рейдер под шведский сухогруз «Нарвик». Рейдер спешил пройти вдоль норвежского побережья; он двигался в полумраке весенней арктической ночи и прятался, где мог, днем. 13 мая с борта было замечено неизвестное судно, выходящее из полосы дождя. На рейдере объявили боевую тревогу и отвернули; загадочное судно двинулось следом. Сначала немцы приняли его за британский эсминец, но позже узнали в преследователе подводную лодку класса «Клайд» (в действительности это был сам «Клайд»). В течение получаса подлодка преследовала «Виддер», двигаясь полным ходом в надводном положении и обмениваясь с ним на ходу выстрелами. Наконец субмарина отказалась от погони, и «Виддер» удалился под прикрытие норвежского берега.

На следующий день рейдер двинулся дальше. С траулера «Виннен», отправленного вперед на разведку, были получены сообщения о благоприятной ледовой обстановке и отсутствии в окрестностях вражеских кораблей. «Виддер» дозаправился с «Нордмарка» и вскоре подошел к ледовому барьеру. Ему удалось пробиться на запад по самой кромке ледового поля, но корпус корабля получил при этом некоторые повреждения. Двигаться пришлось в сильный дождь и туман, но рейдеру удалось уклониться от встречи с ледоколом, направлявшимся в Ян-Майен, и 21 мая он был уже на траверзе мыса Фарвель, двигаясь на юг в точку встречи с судном снабжения «Кенигсберг». «Виддер» пришел на место слишком рано, и ему пришлось дожидаться четверо суток. Для экономии топлива рейдер дрейфовал с остановленными двигателями. Наконец появился снабженец, и Руктешель принял на борт топливо, которого должно было хватить на четыре месяца. «Кенигсберг» после этого двинулся в порт Виго, но в пути был перехвачен французским крейсером. Команда затопила судно, и ценный груз – каучук и медь – был потерян.

К 8 июня «Виддер» вышел на маршрут между Тринидадом и Азорскими островами. Решено было поднять в воздух гидросамолет, но его двигатель оказался неисправным, в результате чего пришлось сразу же заняться ремонтом. Тем временем «Виддер» ради экономии топлива шел со скоростью восемь узлов. Морякам машинного отделения потребовалось бы четыре часа, чтобы обеспечить рейдеру скорость в тринадцать с половиной узлов. Было также рассчитано, что если держать корабль в постоянной готовности развить полную скорость – 14,8 узла, – то это обойдется по крайней мере в три тонны горючего в день сверх обычного расхода.

После того как «Виддер» в течение трех дней медленно двигался в направлении Панамы и подошел к границе нейтральной зоны, Руктешель, согласно его военному дневнику, приказал развернуться и начать патрулирование на некотором расстоянии от границы. Утром 13 июня в 9.35 дозорный доложил, что на горизонте замечен дым, и Руктешель приказал поднять пар до скорости тринадцать узлов. Полчаса спустя удалось разглядеть, что источником дыма был вооруженный танкер, направлявшийся на Тринидад (а следовательно, с одним только балластом). На расстоянии чуть больше 6000 ярдов Руктешель открыл огонь и попал в танкер с третьего залпа. Экипаж покинул танкер, и рейдер уничтожил судно торпедой. Это был «Бритиш Петрол» (6891 брт). При обстреле были убиты два члена экипажа танкера, остальных «Виддер» подобрал. На рейдере не слышали, чтобы танкер подавал сигнал SOS; позже выяснилось, что антенна была снесена раньше, чем он смог это сделать.

В течение десяти дней «Виддер» медленно крейсировал между Азорами и Тринидадом. В лунную ночь с 17 на 18 июня с рейдера был замечен большой сухогруз, направлявшийся на Бермуды или в США. Руктешель решил, что судно американское, и не стал его атаковать. Гидросамолет рейдера после четырехчасового полета 24 июня сломался уже окончательно, после чего Руктешель остался без воздушной разведки. На следующий день произошло еще одно неприятное происшествие. Рейдеру пришлось стоять шесть часов, пока личный состав машинного отделения разбирался с солью в заборных клапанах. Было особенно обидно, так как в это самое время SKL сообщил, что где-то рядом находится норвежский пароход «Стиклестад», направляющийся из Касабланки в Порт-де-Франс на Мартинике.

Только удалось закончить ремонт, как было замечено неизвестное судно. Немцы решили, что это может оказаться «Стиклестад», и сманеврировали таким образом, чтобы неизвестное судно прошло примерно в четырех милях позади рейдера. Был произведен предупредительный выстрел, и судно остановилось. Абордажная группа, к своему удивлению, обнаружила, что это вовсе не «Стиклестад», а другое норвежское судно – танкер «Кроссфонн» (9323 брт), направлявшийся с балластом из Касабланки в Порт-де-Франс.

«Виддер» продолжал искать «Стиклестад», однако обнаружить пароход не удалось, несмотря на то что немцы прослушивали его радиосигналы. «Кроссфонн» тем временем был отправлен в Брест, недавно перешедший в немецкие руки; он стал первым «призом», приведенным в этот порт. Чтобы внешний вид танкера в пути не вызывал подозрений, – а танкер, идущий в направлении Европы с одним балластом, представлял бы собой чрезвычайно странное явление, – его танки были заполнены водой.

К этому времени было уже ясно, что гидросамолет рейдера уже никогда не сможет подняться в воздух. Руктешель приказал выбросить запасенный для него бензин и 200 пятидесятикилограммовых бомб за борт. «Виддер» продолжал двигаться вдоль границы нейтральной зоны. 7 июля он остановил испанское судно «Мотомар», шедшее из Нью-Йорка в Рио с грузом железа, промышленных изделий и сельскохозяйственной техники. Бумаги судна были в порядке, и его пропустили. Тремя днями позже на том же курсе был замечен дым, и через полчаса в пределах видимости появилось груженое торговое судно среднего размера, шедшее прямо навстречу «Виддеру». Рейдер открыл огонь. Первый же выстрел накрыл цель, но пришлось сделать еще шесть залпов, прежде чем экипаж торговца бросился к шлюпкам. Судно не подало сигнал тревоги, поскольку его радиоантенна была снесена первым же залпом. «Виддер» подошел ближе. Несколько моряков торговца попытались открыть огонь из кормового четырехдюймового орудия, однако «Виддер» был уже на дистанции автоматного огня. Немцы начали поливать свинцом палубу торговца и не дали привести орудие в действие.

Британское судно «Давизиан» (6433 тонны) направлялось из Кардиффа на Барбадос, Гренаду и Тринидад с 4000 тонн угля и 2000 тонн химикатов. Пятьдесят человек его экипажа, включая шестерых раненых, были приняты на борт «Виддера». Кроме того, с судна можно было взять некоторое количество свежей провизии – картофель, консервы и табак, после чего судно было торпедировано. В мае 1947 года капитан Джон X. Джолли, бывший на «Давизиане» в момент его гибели вторым помощником, давая показания на процессе, где Руктешеля судили за военные преступления, показал, что рейдер продолжал обстреливать британское судно еще восемь минут после того, как торговец просигналил о своей готовности выполнять инструкции. В результате этого обстрела погибли трое моряков. Руктешель, осматривая пленных с его судна, заметил, что это «англичане, а не шотландцы, они дерзки и шумны».

На борту судна в то время было уже 100 пленных, и его лазарет был почти полон.

Через три дня был замечен еще один сухогруз среднего размера. «Виддер» открыл огонь, прекратил его на время и вновь открыл, когда сухогруз начал передавать в эфир SOS. К этому моменту «Виддер» успел уже подойти достаточно близко, чтобы обстрелять мостик судна из 37-миллиметровой пушки. На мостике сухогруза взорвались приготовленные к использованию снаряды, и судно загорелось. Британское судно «Кинг Джон» (5228 тонн) шло с балластом из Лондона в Ванкувер. На борту находилось 59 человек, включая уцелевших с панамского парохода «Санта-Маргерита», торпедированного подводной лодкой. В своем военном дневнике Руктешель пишет об этих несчастных «югославах, португальцах, мальтийцах и испанцах» как о «…грязных и отвратительных людях».

Проблема содержания пленных на борту была решена самым радикальным образом. Всех, кроме капитана и главного инженера «Кинг Джона», а также семерых раненых, посадили в шлюпки и велели править на Малые Антильские острова, до которых было около 240 миль. «Кинг Джон» был потоплен. Немцы с удовлетворением отметили, что радист, подавая сигнал SOS, неверно указал положение судна, сместив его на 150 миль. Чтобы еще больше запутать противника в отношении положения и намерений рейдера, Руктешель, пока шлюпки не скрылись из вида, шел на север. Затем «Виддер» повернул и двинулся практически точно на восток.

13 июля «Виддер» попросил прислать судно снабжения и получил ответ: танкер «Рекум», находившийся в тот момент на Тенерифе, должен был доставить в точку встречи необходимые припасы примерно через две недели. Тем временем «Виддер» поменял маскировку, превратившись в испанское судно «Эль-Нептуно».

18 июля французский крейсер «Жанна д'Арк» сообщил о прибытии на Ангилью 41 человека с «Кинг Джона» и «Давизиана». Их рассказы позволили британскому адмиралтейству впервые получить из первых рук детальную информацию о германском рейдере.

Адмиралтейство направило предупреждение крейсерам «Дорсетшир» и «Канберра», а также вспомогательным крейсерам «Алькантара», «Претория Касл», «Астуриас» и «Булоло», переоборудованным из торговых судов, а также шлюпу «Милфорд», однако никому из них не удалось обнаружить рейдер.

Пока «Виддер» искали, он дрейфовал в океане или курсировал с черепашьей скоростью. На нем чинили машины и вновь меняли маскировку. 24 июля с борта был замечен какой-то танкер, идущий с балластом, но Руктешель пропустил его, поскольку «Виддер» в тот момент находился меньше чем в пятидесяти милях от точки встречи с «Рекумом», и ему не хотелось привлекать к этому району внимание британцев. Прибытие «Рекума» принесло огромное разочарование – танкер не привез свежих продуктов.

1 августа «Виддеру» пришлось упустить еще один потенциальный «приз». На горизонте был замечен дым, но Руктешель решил не начинать погоню. Он получил предупреждение SKL, что британцам удалось запеленговать его последнее короткое сообщение и что суда союзников предупреждены о присутствии в окрестностях рейдера, хотя его положение указано с ошибкой примерно на 500 миль.

4 августа был замечен еще один танкер, направлявшийся к Тринидаду, следовательно, с балластом. Весь день «Виддер» следовал за ним, держась чуть ниже горизонта. После наступления темноты он сблизился с танкером примерно до 2500 ярдов и без предупреждения открыл огонь. По танкеру с максимальной скоростью выпустили тридцать снарядов; было зафиксировано девять попаданий. Судно остановилось; было видно, что команда бросилась к шлюпкам, которые тут же исчезли во мраке. Через девять дней их подобрал британский танкер «Симберлайн». Атакованное судно было норвежским танкером «Болье» (6114 брт) и шло с Азорских островов в Амбу. Погибли четверо членов экипажа, включая капитана.

Сначала Руктешель попытался потопить оставленное экипажем судно торпедой, но торпеда начала ходить кругами, и ее пришлось уничтожить подрывными зарядами. Как только стало очевидно, что судно тонет, «Виддер» двинулся прочь по направлению к Азорским островам на скорости 13 узлов. Немного не доходя до островов, в полдень 8 августа с борта заметили шедшее на юг судно средней величины. «Виддер» последовал за ним, пытаясь занять позицию, которая позволила бы ему атаковать вечером с направления закатного солнца. Это оказалось невозможно, и Руктешель дождался наступления ночи. После этого ему удалось подойти к жертве сзади, так что в момент восхода луны ее силуэт был ясно виден в лунном свете. Он снова атаковал без предупреждения и с очень небольшого расстояния – около 3500 ярдов. Из сорока снарядов пять или шесть угодили в цель, и нос судна загорелся. Приблизившись на 2000 ярдов, Руктешель открыл огонь из своих легких зенитных орудий по мостику торговца и по его пушке. От судна отошли две шлюпки, в которых было 34 человека – вся судовая команда. Рейдер подобрал шлюпки и уничтожил судно торпедой и орудийным огнем. Голландский «Оостплейн» (5095 брт) вез из Кардиффа и Гулля в Буэнос-Айрес 5850 тонн угля и коки.

Комментируя последние удачи, Руктешель записал в своем военном дневнике: «Две ночные атаки были успешными, однако эта неделя обошлась нам в 314 тонн мазута, а это в два раза больше обычного… оставшегося топлива хватит примерно на двенадцать недель».

Двумя днями позже, когда «Виддер» не торопясь шел на север, вдалеке – на расстоянии примерно 30 000 ярдов – был замечен трехмачтовый барк. Приблизившись, немцы увидели, что судно идет под всеми парусами, под финском флагом. «Виддер» произвел два предупредительных выстрела, и парусник обстенил паруса на грот-мачте и лег в дрейф. «Киллоран» (1817 брт) вез из Буэнос-Айреса в Лас-Пальмас 2500 тонн маиса и 500 тонн сахара. Финляндия в тот момент была нейтральной – позже она вступила в войну на стороне Германии, – но судно было взорвано, а экипаж взят на борт «Виддера». Там содержалось уже 116 пленных тринадцати различных национальностей, причем среди них было шесть капитанов.

Рейдер продолжал двигаться на север. 11 августа он остановился. Стоял мертвый штиль, но, как писал Руктешель в своем военном дневнике, «в безветренную погоду трудно было наблюдать за горизонтом, поэтому я двинулся на скорости пять узлов на юго-запад, чтобы попасть в сколько-нибудь более ветреный район». «Виддер» лег в дрейф на маршруте Тринидад – Азорские острова. С самого начала апреля личный состав машинного отделения работал не покладая рук. Руктешель начал обучать палубных матросов помогать механикам, после чего смог устраивать персоналу машинного отделения поочередно (по 12–14 человек) «отпуск на борту».

Говоря о всевозможных проблемах, возникавших на «Виддере» с ходовыми машинами, Руктешель замечает в военном дневнике: «Использовать судно с паровым двигателем для этой цели (рейдерства) было и остается глупостью». Это тот же самый вывод, к которому очень быстро пришел и Вейхер – капитан «Ориона». Пар необходимо поддерживать в котлах постоянно; если котел остановить, потребуется не менее двенадцати часов, чтобы запустить его снова, а если не использовать дополнительный котел, то максимальная скорость судна не превысит тринадцать узлов. Даже такую скорость, замечает Руктешель, в жаркую погоду поддерживать нелегко.

16 августа при лунном свете на расстоянии около 13 000 ярдов было замечено неизвестное судно, но Руктешель «скрепя сердце», как говорится в военном дневнике, позволил ему пройти. Он приводит и причину такого решения – луна светила слишком сильно, чтобы «Виддер» мог скрытно подойти и потопить неприятеля, не дав ему возможности поднять тревогу.

Однако позже, анализируя это решение в своем военном дневнике, Руктешель упрекнул себя в ошибке. Он считал, что ему следовало остаться вблизи неизвестного судна до захода луны и после решить, стоит ли что-нибудь сделать. В тот день он получил приказ вновь дозаправиться с «Рекума» в конце сентября; пока же, вплоть до 8 сентября, он медленно курсировал, двигаясь постепенно к югу.

После пяти дней курсирования был замечен сухогруз средних размеров. Руктешель намеревался вновь атаковать в темноте, без предупреждения, что принесло ему успех в ситуациях с «Болье» и «Оостплейном», поэтому отошел подальше, чтобы скрыться за горизонтом и подождать. Темнота должна была наступить не раньше восьми часов, а всего через восемнадцать минут должна была взойти луна. Это означало, что с противником следует расправиться всего за восемнадцать минут.

Рейдер и сухогруз сошлись на встречных курсах. В 20.08 «Виддер» открыл огонь с расстояния 2500 ярдов. Пушка торговца была сразу же разбита, а сложенные рядом боеприпасы загорелись. В свете прожектора немцы прочли название сухогруза – «Англо-Саксон», судно вместимостью 5594 брт. «Виддер» выпустил торпеду, тяжело груженное судно взорвалось и затонуло. Дым взрыва ветром снесло на «Виддер», немцы смогли различить в воздухе запах угольной пыли и отметить в военном дневнике предположение о том, что затонувшее судно везло груз угля. После взрыва на воде были замечены два огонька, вероятно фонари со шлюпок; одна из них передала азбукой Морзе короткий сигнал, и все пропало. Руктешель не искал уцелевших – упущение, которое дорого обошлось ему после войны, – под тем предлогом, что, как он записал в военном дневнике, шлюпки находятся «всего в восьмистах милях от Канарских островов» и «ветер им благоприятствует».

Во время суда над Руктешелем старший матрос Р.Дж. Тэпскотт с «Англо-Саксона» показал, что рейдер стрелял по двум шлюпкам, уходившим прочь. Одна из шлюпок через семьдесят суток достигла Багамских островов. Уцелели двое из восьми бывших на ней моряков. Радиооператор умер, а остальные, проведя в шлюпке десять дней, бросились за борт.

26 августа Руктешель перенес район крейсирования немного к востоку таким образом, чтобы идущие обычным маршрутом на юг или на север суда оказывались от него к западу. Это было сделано из-за более поздних восходов луны: хотя на новой позиции трудно было вести наблюдение во время захода солнца, долгое время после него вечернее небо на западе оставалось более светлым, чем море.

В середине того же дня были замечены два судна – сухогруз среднего размера и танкер, направлявшийся на Тринидад. «Виддер» начал маневрировать, чтобы атаковать танкер, однако тот оказался слишком быстрым. Руктешель прекратил преследование, но к этому времени второе судно тоже почти исчезло из вида, и догнать его не удалось. Таким образом, обе атаки оказались неудачными.

Руктешель решил, что провел в этом районе достаточно много времени. Уцелевшие моряки с «Англо-Саксона» могли добраться до берега и поднять тревогу. В соответствии с этим он направился к северной границе своей зоны в надежде перехватить полностью груженые суда, направляющиеся из Америки на восток. Утром 2 сентября было замечено судно, делающее около двенадцати узлов. Это был еще один танкер с балластом, причем увидели его только тогда, когда он оказался у «Виддера» прямо на траверзе. Если бы рейдер внезапно повернул к танкеру, он почти наверняка заподозрил бы что-то и поднял тревогу; поэтому Руктешель позволил ему пройти и скрыться за горизонтом. «Виддер» же двинулся параллельно его предполагаемому курсу на Тринидад. Через шесть часов неприятель вновь появился в поле зрения там, где и ожидалось, но «Виддер» держался в отдалении, пока не подготовил все свои котлы. С того дня, когда два судна сумели ускользнуть от него из-за недостатка скорости, Руктешель приказал постоянно поддерживать пар во всех котлах, несмотря на лишний расход топлива. Зато теперь он мог разогнаться до четырнадцати узлов. Погоня продолжалась и ночью при свете звезд. В 20.14, когда видна была тень преследуемого судна, «Виддер» пустил осветительную ракету и начал стрельбу из орудий с расстояния около 2600 ярдов. После первого же залпа на торговце взорвался котел. После этого судно уже не могло пустить в ход свою пушку, поскольку вся корма была покрыта паром.

Огонь был прекращен, но затем начат вновь, когда противник попытался подать в эфир сигнал SOS. Теперь мишенью был мостик торговца, и вскоре он уже горел; огонь вновь был прекращен. Обойдя горящее судно кругом, немцы смогли прочитать его название – «Симберлайн» из Ливерпуля (6317 брт). После этого судно было торпедировано и затонуло. Четыре часа немцы искали уцелевших моряков и подобрали двадцать шесть из них. Десять человек, включая капитана, пропали.

Уцелевшие моряки рассказали, что еще утром капитан «Симберлайна» заметил «Виддер» и передал в эфир предупреждение о подозрительном судне, – предупреждение, которого немцы не слышали.

После этого Руктешель в очередной раз изменил внешность корабля – изменил очертания мачт и деррик-кранов, покрыл все белые детали на корабле краской неопределенного коричневатого оттенка. Теперь судно не должно было быть заметным в лунном свете. В то же время сам корабль покрасили в серый цвет – вероятно, для того, чтобы придать ему вид британского вспомогательного крейсера.

Подходило время очередной дозаправки, но прежде Руктешель решил показаться где-нибудь подальше от точки встречи, чтобы отвлечь внимание от места встречи с «Рекумом». В соответствии с этим он двинулся в юго-восточный угол своей зоны, пересекая при этом маршрут Тринидад – Фритаун.

Каждый вечер на один час после захода солнца он менял курс своего корабля, чтобы сбить со следа возможных преследователей.

«Если бы так поступали английские корабли, – писал Руктешель в своем военном дневнике, – я практически никого из них не смог бы поймать».

7 и 8 сентября пытались устранить неисправности в двигателях. Во время тропических дождевых шквалов левый двигатель отказывал полностью. Дождь прекратился, но луна оставалась закрыта плотными облаками. Немцы заметили приближающиеся огни – обычный ходовой огонь и огонь, освещающий флаг, рассмотреть который не удавалось. В 19.39 «Виддер» пустил осветительный снаряд и азбукой Морзе передал приказ остановиться. Неизвестное судно подчинилось. Оно оказалось греческим – «Антониос Чандрис» (5866 брт) вез из Кардиффа в Буэнос-Айрес 6616 тонн угля. После того как на рейдер были перегружены различные припасы и некоторое количество мяса, судно было взорвано. Его экипаж посадили в шлюпки, которые Руктешель описывает как «добротные» и добавляет, что люди не должны были испытывать «недостатка в воде, поскольку шел дождь».

Наконец наступил день встречи с танкером – это был не «Рекум», а «Еврофельд», – и Руктешель с облегчением остановил машины. Теперь он не способен был развить скорость больше пяти узлов. Долгий выход на юг обошелся ему в 500 тонн мазута, а добыть удалось всего одно судно.

К 16 сентября дозаправка была завершена, и «Еврофельд» удалился полным ходом, а «Виддер», чьи двигатели были на последнем издыхании, потащился за ним. Появился «Рекум», которому для доставки в Германию передали почту, военный дневник и рапорты, после чего «Виддер» возобновил ремонтные работы.

Ремонт теперь продолжался практически непрерывно, поскольку все время что-то ломалось, полностью или частично. 26 сентября максимальная скорость рейдера не превышала восьми узлов; этого не хватило бы даже, чтобы перехватить медленный угольщик. Заметив его, «Виддер» вынужден был уклониться от встречи.

На следующий день, когда в шесть утра машины вновь полностью встали, в поле зрения появилось неизвестное судно, направлявшееся прямо к рейдеру.

Избежать встречи было невозможно, и немцы сыграли боевую тревогу. Наводчики пробирались к своим орудиям переодетыми: один изображал кока, остальные – моряков торгового флота. Они принялись будто бы бесцельно слоняться вокруг своих орудий, а судно подняло норвежский флаг и два черных шара, означающие «судно неуправляемо». Неизвестный корабль подошел ближе и прошел перед носом «Виддера», и немцы увидели, что это французское судно правительства Виши «Капитэн Лемерль».