Текст книги "Создатели Материи"

Создатели Материи
Дхараадхара Дас

© Дхараадхара Дас, 2023

ISBN 978-5-4496-3532-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нельзя сказать, что Кирилл не любил мир. Нет. Он его очень любил, обожал. Он обожал свои красивые машины, роскошные и модные одежды, свой загородный дом, квартиру и то, на что он всё это мог купить. Деньги. Он знал, что в нашем мире, если у тебя нет денег, то ты – никто, и звать тебя – никак. Без денег не будет красивых женщин, дорогих машин, квартир, солидных клубов и модных курортов. Все эти вещи, которые по его мнению составляли качество жизни, невозможны если у тебя нет денег.

Но больше всего на свете он любил то, что ему приносило деньги – свою работу. Он мог часами наслаждаться тем, как десятки рабочих бензопилами срезают тридцатиметровые сосны, как с грохотом и треском столетние стволы падают на землю, ломая под собой кусты и молодняк.

Его заветной мечтой было вырубить все леса нашей планеты и создать на их месте бесконечные каменные джунгли. По его мнению, лес являлся вредителем номер один. Потому что из него исходили и распространялись все бактерии и болезни. А обитавшие в лесу дикие животные несли потенциальную угрозу человечеству. Ведь если они начнут плодиться без меры, то просто вытеснят людей с планеты.

Подогреваемый убеждением, что лес опасен, Кирилл развернул воистину бурную деятельность по всей территории бескрайней родины. И его активность достигала поистине грандиозных масштабов, чем он очень гордился. На него работали около полутора тысяч человек, которые одновременно обрабатывали больше сотни делянок. Вырубленный его компанией лес, многими тысячами кубометров продавался по всему миру: отправлялся по автомобильным и железным дорогам в страны Европы, загружался на морские суда и сплавлялся по рекам необъятной родины.

Такая работа доставляла Кириллу истинное удовлетворение жизнью. Порой он чувствовал себя богом, так как избавлял Землю от верной погибели. От леса.

А сейчас Кирилл, облаченный в красный шёлковый халат, сидел в кожаном кресле солидного массажного салона. Две блондинки сидели перед Кириллом и массировали его ноги. А он испытывал наслаждение, но совсем не от массажа, а от своих размышлений о том, как его новенькие импортные машины будут валить бескрайнюю тайгу. Огромные столетние стволы с шумом и треском падают на землю, и за машинами не остается ничего, только пни и полные лесовозы. Техника продолжает работать без перерыва, опустошая всё вокруг. Кирилл видит, как лесовалы доходят до края тайги, и оборачивается, чтобы с гордостью посмотреть на результат своей работы – пни и пустоту. Вдруг его взгляд падает намолодняк, подросший где-то далеко, там, где когда-то была начата работа.

– Что это? – в недоумении спросил сам себя Кирилл.– Новый лес?!

Мысль о том, что что-то может появиться на том месте, где когда-то рос срубленный им лес, возбудила в нём внутренний дискомфорт и раздражение. Он отпихнул ногами блондинок и, резко встав, рявкнул:

– Никакого нового леса!

И быстро покинул зал.

Переодевшись и посмотрев ещё раз на себя в зеркало, он провел рукой по длинным, до плеч, волосам, закидывая их назад, одёрнул воротник кожаного пиджака, бросил взгляд на отполированные до блеска туфли, надел солнечные очки и вышел в холл массажного салона.

Направляясь к выходу, он через большие окна холла бросил взгляд на недавно купленный чёрный, с тонированными стёклами Hammer H3, оставленный рядом на стоянке. Машина радовала его глаз и душу. Она являлась как раз тем, определяло для него качество жизни.

Выйдя на улицу, он направился к машине.

– Ты ведь мне обещал, Кирилл, – услышал он голос сбоку и остановился.

К нему подошла девушка и обиженно, с полными слез глазами, взглянула на него.

– Что ты вообще хочешь от меня? – грубо спросил Кирилл. – Денег? На, и отвали!

С этими словами он достал из кармана бумажник и сунул девушке несколько купюр, которые пролетели мимо её рук.

– Я люблю тебя, а не твои деньги… – сквозь слезы пробормотала девушка.

– Не смеши меня, Маша! Любовь – это то, что ты можешь купить и потом любить это как хочешь! – глумливо бросил он девушке прямо в лицо.

– Это неправда, – разрыдалась Маша, – ты сам в это не веришь. Ты другой, ты – добрый.

Кирилл недобро рассмеялся и пошёл дальше к машине.

Девушка закрыла лицо руками, развернулась и рыдая, медленно пошла прочь от того, кого она любила. Любила не просто за то, что он был богат, а потому что знала и чувствовала его настоящего, его душу. Её интуиция подсказывала, что когда-нибудь его сердце откроется и люди узнают подлинного Кирилла, доброго и отзывчивого, каким он на самом деле был где-то глубоко внутри самого себя. Так глубоко, что этого не видел никто, кроме неё. Однако только что произошедший эпизод убедил Машу в том, что если в душе Кирилла ещё существуют какие-то добрые и светлые качества, то они настолько глубоко зарыты и утрамбованы самим Кириллом, что у Маши не хватало сил на то, чтобы вытащить их оттуда.

Но Кирилл не хотел вникать в то, что говорила Маша. Он делал всё, что бы она перестала в него верить. Для него она была такой же, как и прочие окружавшие его женщины, – жаждущей денег, и ничего более. По его мнению, эти дамы хотели от него лишь денег и придумали некую «любовь», якобы живущую в них, только для этого. Но на самом деле, считал Кирилл, в мире нет ни любви, ни доброты, ни сострадания, как и прочей чепухи, исповедоваемой святошами. Более того и вся так называемая добродетель измерялась теми же самыми деньгами. Если у тебя много денег – тебя любят, к тебе добры, с тобой милы. Нет денег – что ж, извини, но тебе в этой жизни не повезло.

Кирилл сел в машину очень довольный собой – очередной вздыхательнице, он доказал свое превосходство, доказал, что он бог, и волен делать всё, что ему вздумается. Он очень любил это чувство – осознание собственного превосходства над людьми.

В бизнесе он пребывал на таком уровне, что мог позволить себе ничего не делать, так как всё уже работало и без его непосредственного участия. Надёжные, верные ему люди знали, что и как делать. Кириллу оставалось только собирать плоды… Если бы не одно «но» – ему нравилась его работа, он не мог жить без неё. Он знал про каждую делянку всё, до мельчайших подробностей. Особенное удовольствие ему доставляло сопоставление вида леса до того, как к нему приложатся руки его людей, а иногда его собственные, и после этого. Картина из торчащих пней, поваленного молодняка и помятых кустов приводила его в восторг. Он смотрел на сфотографированную перед работой дубраву, а затем переводил взгляд на пни и восхищался. Для него это было поистине великолепное зрелище.

Кирилл завёл машину, выехал на дорогу и отправился на новый участок, для того чтобы сфотографировать не тронутый пока ещё лес, а потом, через несколько месяцев, наслаждаться видом пней. Эта мысль, как всегда, доставляла ему удовольствие, и он поглаживал свои зализанные волосы, мурлыча себе под нос модную песенку.

Новая делянка находилась в трехстах километрах пути по шоссе от города, сравнительно недалеко. Бывало он ездил и за две тысячи километров, только чтобы посмотретьна нетронутый лес, а потом возвращался насладиться видом уничтоженного участка. Так что триста километров – это рядом, и ради такого ожидаемого кайфа можно было потратить несколько часов.

Проехав три часа по шоссе, Кирилл свернул в лес и довольно долго ехал по лесной дороге, до тех пор, пока она не закончилась. Он остановил свой Hammer на поляне, достал из бардачка фотоаппарат, ловко выпрыгнул из машины и стал осматриваться. С одной стороны текла небольшая речка, а вокруг возвышалась величественная дубрава, оправленная в густой подлесок.

Оглядевшись Кирилл недовольно сморщился, загладил волосы к затылку и сплюнул на землю выругавшись:

– Корень в дупло! И где здесь ёлка?

Его помощник, покупавший лес, на поляне которого Кирилл сейчас стоял, сообщил, что приобрёл пятьдесят гектаров зрелого ельника, половина которого уже была продана.

– Ничего, – подумал он, – подальше, наверное, картина получше будет…

И уже хотел было углубиться в лес полюбоваться крепкими здоровыми деревьями, но остановился, услышав незнакомый голос:

– Красиво, не правда ли?

Он оглянулся.

Ближе к речке стоял небольшого роста дед, с большой белой бородой. На голове у него была широкополая шляпа, а одет он был в старый потрепанный плащ, на ногах резиновые сапоги и в руках удочка.

– Великолепно! – со злорадной усмешкой ответил Кирилл.

– Посмотрите на эти прекрасные деревья! – оживился дед, видя что его разговор нашёл поддержку и подойдя поближе добавил, – они выросли буквально за пару месяцев.

Сказав это, он показал на лес по обеим сторонам поляны.

Кирилл бросил взгляд на деревья.

«Вот чешет дед, – подумал он, – лес за два месяца вырос!»

– Удивительно, не правда ли? – продолжал старик. – А вон там, за полем, происходит нечто ещё более удивительное! – дедуля показал рукой в сторону поля, которое находилось за речкой.

Кирилл, не обращая внимания на старика, оценивающе оглядывал лес и подумал: «С лесом ошиблись… Или ель дальше есть… Если даже и нет её, то и этот неплох, почти одна берёза… И дубы есть. Хорош будет».

– Можете себе такое представить? – продолжил тем временем старик, с интересом поглядывая на Кирилла.

– Что представить? – Кирилл обратил, наконец, свое внимание на деда.

– Ну, что деревья уменьшаются, скидывают кору…

Кирилл непонимающим взглядом уставился на деда.

– Да, да! – восторженно продолжал старик. – И в следующем году вот этого леса может уже и не быть, а на поле – вырастет. И так год за годом по всему лесу. Там уменьшается, здесь растёт, и наоборот!

Кирилл внимательно посмотрел на незнакомца.

«Да он больной на голову!» – после некоторых раздумий понял он, а вслух добавил:

– Я тебя дед, хочу разочаровать, – на лице Кирилла появилась ехидная улыбка. – В следующем году тут будет огромное поле пней. Ничего живого здесь не будет. – И он жёстко рассмеялся. – Я здесь всё повырубаю! – закончил он.

Дед шарахнулся от него в сторону и испуганно посмотрел на лес, а потом на Кирилла.

– Этот лес нельзя трогать, – с дрожью в голосе произнёс он, – этот лес – волшебный…

– Приди сюда через полгода, – у Кирилла злорадно заблестели глаза, – и я тебе покажу волшебство.

– Вы шутите, да? – осторожно спросил старик.

– Я что, на клоуна похож? – резко одёрнул его Кирилл. – Или думаешь, мне заняться больше нечем, как по лесам мотаться? Пятьдесят гектаров, тысячи кубов вот этого волшебного леса, – и он провел рукой вокруг – поедут в Европу на дрова и доски.

– Дай Бог сыночек, тебе одуматься, – грустно сказал дед, перекрестился сам, а затем наложил крестное знамение и на Кирилла.

– Иди старый. Иди куда шёл. Не мешай! – отмахнулся Кирилл.

Дед побрёл в чащу леса, по дороге постоянно оглядываясь, словно хотел ещё что-то сказать, но каждый раз передумывал и продолжал свой путь, небыстро, по-старчески семеня, пока окончательно не скрылся за деревьями.

– Волшебный лес! – усмехнулся Кирилл, когда старик ушёл. – Умом дед тронулся. Деревья вниз растут… Хе-хе…

С этими словами он принялся фотографировать окружавшую его рощу. Затем повернулся в сторону реки. Там вдалеке, за огромным обрабатываемым полем, тоже виднелся лес. Кирилл попытался было определить лиственныйон или еловый, но так как расстояние до него было слишком большим, он так и не смог разобрать. Слева и справа речушка скрывалась за кустарником и деревьями. Виднелась лишь её небольшая часть, метров двадцать.

– Проверим, что у нас в этом лесу поглубже, – сказал себе Кирилл и полез в багажное отделение за сменной обувью.

Надев кроссовки, он закрыл машину нажав кнопку на брелке, положил ключи в карман джинсовых штанов и отправился в путь. Напевая свежий мотивчик, Кирилл пробирался по лесной чаще, подсчитывая и фотографируя деревья, с наслаждением представляя, как вскоре по этому лесу будут сновать его новенькие импортные машины, уничтожая здесь всю растительность и разгоняя дикую живность. Время от времени Кирилл с довольным видом похлопывал руками по деревьям, мысленно переводя кубометры древесины в хрустящие зеленые бумажки, которые доставляли ему столько радости в жизни.

– Хороший лес, хороший лес, – наконец удовлетворённо констатировал Кирилл, развернулся и очень довольный пошёл в сторону машины.

Настроение у него значительно поднялось и он вспомнил что давно как следует не отдыхал.

За свои тридцать пять лет он добрую их половину посвятил работе, и если отдыхал, то по-русски, с размахом, потому что считал, что заслуживает хороший отдых за свой труд.

Задумавшись на некоторое время о клубах и женщинах, Кирилл так глубоко погрузился в мир мыслей, что вдруг остановился в замешательстве и стал тревожно оглядываться по сторонам, пытаясь определить с какой стороны пришёл.

«Вроде в лес ушёл-то на метров сто, не больше, – подумал он. – Где же машина, поляна и речка?»

В лесу он очень хорошо ориентировался, мог даже запомнить деревья, мимо которых проходил. Но сейчас он был сбит с толку и не понимал как возможно, отойдя на такое незначительное расстояние, потерять из виду поляну, на которой он оставил свою машину. Тем более, что он уже минут пять как шёл обратно.

«Может, не в ту сторону пошёл?», – задумался Кирилл.

– Чего-то мне всё это не нравится, – пробормотал он.

И снова начал осматривать деревья, стараясь определить правильное направление. Увидев, что его старания ни к чему не приводят, Кирилл стал нервно приглаживать волосы к затылку. Он почувствовал легкий дискомфорт от того, что ситуация начала выходить из-под его контроля.

Вокруг не было ни ориентира, ни каких-либо особенных примет, по которым можно было бы найти выход к машине. Кириллу даже начало казаться, что лес сгустился, деревья придвинулись ближе друг к другу, а кустарники разрослись ещё шире. Легкий дискомфорт стал переходить в беспокойство. Он принялся шарить по карманам. Достал ключи от машины и нажал несколько раз на кнопку на брелке, направляя его в разные стороны и прислушиваясь, в надежде распознать звук включаемой на машине сигнализации. Вокруг раздавались только шелест листвы и щебетание птиц. Поняв, что эта затея не пройдет, он оставил её и крепко выругался, сообразив, что ко всему прочему и мобильник забыл в машине.

– Как же так? – спросил он себя в недоумении.

Немного постоял, осмотрелся, запомнил место и решил идти в правильную, по его предположению сторону, внимательно осматривая по дороге деревья и кусты, чтобы наверняка вернуться обратно на место, которое зафиксировал в памяти. Спустя пятнадцать минут ходьбы, он понял что идёт явно не в ту сторону и повернулся, что бы пойти обратно, но только он развернувшись сделал несколько шагов, как заметил перемену в окружавшем его лесе. В том месте, на которое он сейчас смотрел, минуту назад стояла раздвоенная берёза, и это он хорошо помнил… А теперь возвышалась самая обыкновенная.

– Что за бред? – не веря своим глазам, сказал он, – Ведь только что прошёл тут…

Кирилл развернулся в другую сторону, куда шёл сначала, будучи уверенным, что пойдёт в нужном направлении и увидел ту самую берёзу, мимо которой проходил.

Он шарахнулся в сторону и спиной наткнулся на какое-то дерево. Нервным взглядом он разглядывал стоявшую перед ним берёзу. Его охватило волнение, в груди бешенно начало колотиться сердце.

– Как это? – спросил он себя, еле шевеля губами. – Я ведь развернулся и пошёл в другую сторону!

Оттолкнувшись от дерева, он неуверенной походкой направился к раздвоенной берёзе. Остановившись возле неё, посмотрел вперёд на деревья и увидел ещё одно запомнившееся ему дерево, а за ним – ещё одно. Всё говорило о том, что Кирилл пришёл с той стороны, куда он сейчас смотрел.

– Не может быть! – воскликнул он, побледнев.

Кирилл отчётливо помнил, что прошёл мимо раздвоенной берёзы, затем понял, что идёт не в ту сторону, развернулся, сделал несколько шагов вперёд, но на том месте где только что росла запомнившееся ему берёза, стояла уже другая. Повернувшись обратно, он увидел ту самую раздвоенную берёзу, которая должна была стоять за его спиной. Именно за спиной, а не впереди, он был в этом уверен на сто процентов.

Кирилл опустился на колени и стал высматривать свои следы на мху. Отпечатки его ног были ясно видны и вели в ту сторону, где находились другие запомнившиеся ему деревья. Он же развернулся и пополз на коленях в противоположную сторону, в надежде увидеть отпечатки своих ног, уходящих дальше в лес, в ту сторону, из которой он только что пришёл. Продвинувшись на несколько метров вперёд, он обнаружил, что его следы заканчиваются и идут обратно.

– Что происходит? Я же только что здесь развернулся! – с дрожью в голосе проговорил Кирилл. – Нет, что ли? Показалось? Я что, схожу с ума?

Он стоял на коленях и украдкой, через плечо, осторожным взглядом, посмотрел в ту сторону, куда уходили его следы.

– Получается, что мне туда… – произнёс он одними губами.

По телу пробежали мурашки. Страх и смятение поселились у него в голове, мешая мыслительному процессу. Он неуверенно поднялся на ноги, погладил свои волосы прилизывая их к затылку и медленным, аккуратным шагом пошёл по своим следам, нервно поглядывая по сторонам и пытаясь запомнить каждый кустик, каждый бугорок и листик.

«Да, я тут уже шёл», – мысленно говорил он себе, когда видел запомнившиеся ему деревья и кусты. Но то, что он отчётливо знал, что сейчас он направлялся совсем не в ту сторону куда следовало, лишало его прежнего мужества и стойкости, на которые он привык опираться каждый день. Ведь, что бы он ни делал, он знал, что поступал правильно. Теперь же правда была в том, что произошло что-то такое, чего он не мог себе объяснить, и это его пугало очень сильно, до ужаса и дрожи в коленях, потому что он уже осознавал, что перестал контролировать ситуацию.

Непродолжительное время он ещё пытался сориентироватся, не торопясь шёл по лесу и в конце концов снова оказался в том же месте, где понял что заблудился.

– Вот этот бугорок, кусты рядом с деревом… – говорил он себе разпознавая местность. – Я только что пришёл оттуда.

Он повернулся назад, в сторону откуда пришёл, чтобы убедиться в правильности своих мыслей и замер, как будто окаменел. Несколько секунд он простоял без движений, затем сделал несколько коротких вдохов, словно ему не хватало воздуха. Глаза его расширились и рот открылся, – то ли для крика, то ли потому, что все мышцы его тела обмякли и перестали слушаться. Он попытался поднять руку, что бы схватиться за дерево и не упасть, но промахнулся и с высоты своего роста упал на живот, распластавшись как осьминог на траве.

Перед Кириллом была совсем не та дорога, откуда он только что пришёл: возвышались другие деревья и путь преграждали кусты, которых только что не было.

Он лежал на земле закрыв глаза и уткнувшись лицом в мох, ощущая как к нему постепенно подкатывает чувство паники. Появился страх поднять голову и посмотреть вперёд, так как он уже понял, что именно за спиной увидит тот путь, откуда пришёл.

«Может, я действительно тронулся? – начал думал он, перевернувшись на спину и всё ещё не решаясь открыть глаза и поднять голову, – как тот дед с поляны. Или, может, мне это снится. Такого ведь не бывает».

Он аккуратно приподнялся, медленно открыл глаза и посмотрел вперёд… И тут паника в полной мере охватила всё его сознание. Перед ним была та дорога, откуда он только что пришёл. Резко вскочив на ноги, он бросилс, через кусты и кочки куда глаза глядят. Падал, поднимался и опять бежал. Ужас не давал ему остановиться, оглядеться и тем более подумать. Ноги несли в неизвестном направлении до тех пор, пока не иссякли силы. Кирилл завалился на мягкий мох, уткнувшись лицом в черничный куст. Из его груди вырвался немощный крик, потухший в обессиленных легких, перешедший в стон и затем в хрип.

Довольно долго Кирилл лежал без движения, без мыслей, потеряв ощущение времени и пространства. Просто лежал в той же позе как упал, на животе, лицом уткнувшись в ягодный куст. Созревшая черника размазалась по его лицу, абстрактно изукрасив загорелые щёки и нос.

Тем временем солнце где-то далеко за полями и лесами, приближалось к горизонту, предвещая наступление сумерек. Стало холодать. Кирилл вышел из нервного оцепенения, перевернулся на спину, схватился руками за лицо, при этом ещё сильнее размазав чернику по щекам, затем медленно приподнялся на локтях, осмотрелся и снова завалился на спину, опять схватившись за лицо и закричал что есть силы.

– Где я?! Где я?! Кто-нибудь! Найдите меня! Я умоляю… Прошу вас…

Его крик перешёл в немощные рыдания, мольбы о помощи и под конец в тихое похныкивание, незаметно сменившееся сном с лёгким похрапыванием.

* * *

Холод, сырость, шелест деревьев, утренний солнечный свет пробивающийся через листву и хвою, а также звуки похожие на шёпот, привели Кирилла в чувство. Как только сознание вернулось к нему, вернулась и память, а вместе с ней и пугающие моменты прошедшего дня. Вновь возник страх.

Не открывая глаз он полез в карман пиджака, достал сигарету с зажигалкой и закурил. Так он обычно делал каждое утро, лежа дома в кровати. Эти привычные движения, затяжки сигаретного дыма позволили ему на какой-то момент собраться с мыслями.

– Сейчас я поднимусь на ноги, – сказал он себе вслух, – и пойду к своей машине, а завтра я вернусь с техникой, людьми и от этого проклятого леса не останется и куста.

Звуки похожие на голоса и смех, заставили его резко вскочить на ноги. Рядом в кустах он заметил движение, подошёл поближе чтобы посмотреть кто там прячется, но вдруг за спиной раздалось покашливание. Он развернулся одним движением и увидел перед собой маленького человечка, ростом не больше полуметра, с седой бородой до пояса, белой шикарной шевелюрой до плеч, ровно причесанной и по всей видимости ухоженной. Добрые светлые глазки смотрели на Кирилла с улыбкой. Человечек не был карликом, скорее лилипутом. Его одежда зеленого цвета, похоже была соткана из травы. Курточка почти вся закрытая большой бородой, плотно облегала тело и незаметно переходила в зеленые штанишки. На ногах – лапти сплетенные из веток.

– Что за?!.. – изумленно воскликнул Кирилл, выронив изо рта сигарету.

Рядом послышались голоса и смех. Кирилл медленно повернул голову и посмотрел в сторону голосов. Позади на бугорке, сидели такие же два человечка, но немного больше ростом, без бород, в такой же зеленой одёжке и судя по лицам и движениям, намного моложе первого увиденного Кириллом гостя. По всей видимости это были дедовы сыновья или внуки. Повернувшись обратно к старшему человечку, Кирилл увидел рядом с ним ещё трех, немного моложе. Эти на детей уже не были похожи, выглядели повзрослее. Один из них явно относился к женскому полу, так как его черты лица были более мягкими, а волосы на голове были причудливо закручены в некое подобие причёски. Одежда маленькой дамы тоже заметно отличалась от остальных, в неё были вплетены жёлтые и красные пряди. Ростом они все были повыше старика, но самый высокий изних, всё же едва дотягивал до восьмидесяти сантиметров.

– Он красивее чем я думала, – сказала женщина звонким голосом.

Несмотря на необычность личностей представших перед Кириллом и его изумление их появлению, комплимент сказанный женщиной не остался незамеченным его самолюбием. Он непроизвольно выставил вперёд ногу и загладил к затылку растрепанные волосы.

– Вы что такое? – спросил Кирилл, немного отойдя от изумления.

– Если говорить вашим языком, к великому нашему сожалению, мы на тебя работали, а теперь, к великой нашей радости, ты будешь работать на нас, – звонким, совсем не старческим голосом сказал бородатый человечек.

Лес наполнился веселым смехом. В этот момент Кириллу показалось, что смеялись не только человечки стоявшие перед ним, но и сам лес, деревья, кусты, мох, всё наполнилось весёлым звонким смехом.

«Должно быть я сплю», – подумал Кирилл.

Он ущипнул себя за руку, побил по щекам, потряс головой и поморгал. Ничего не изменилось. Перед ним всё ещё стояли странные создания и от души смеялись. В доли секунды у него пропали изумление и смятение, вызванные появлением необычных существ и вспыхнуло раздражение от того, что над ним так открыто хохотали.

– Что смешного?! – рявкнул он.

Странные существа разом замолчали.

– Клоуна нашли?! – гаркнул он ещё сильнее, увидев что его резкий крик подействовал.

Три человечка стоявшие перед ним попрятались, а бородач остался стоять как ни в чем не бывало.

Заметив что его боятся Кирилл осмелел, расправил плечи, поправил пиджак, пригладил волосы, достал другую сигарету и закурил, с важным видом поглядывая на бородача. Но внутри у него всё равно оставалось чувство растерянности.

Он не понимал что это за создания. Положение заблудившегося в лесу не могло ему полностью вернуть уверенность в себе.

– Давай по-хорошему, – смягчил он голос. – Я впервые вижу таких как вы…

Бородач усмехнулся.

Из укрытия вылезли остальные.

Кирилл глубоко затянулся сигаретой и продолжил.

– Объясните мне, кто вы такие и как мне найти свою машину?

– На второй вопрос я тебе не отвечу. Ты сам найдешь дорогу когда будешь к этому готов. Кто мы такие расскажу, но сперва ты попробуй дать ответ на мой вопрос: кто ты такой? – медленно, с расстановкой проговорил бородач.

– Кто я такой? – опешил он. И тут же добавил:

– Ты что старый несешь! Протри глаза! Я уважаемый человек!

– Нам не нужно рассказывать кто ты такой, мы это знаем, – сказал старик.

Все собравшиеся дружно закивали, смотря на Кирилла.

– Ответь на мой вопрос для себя, – старичок произнёс последнюю фразу, высоко задрав голову.

«Что он несёт? – заторможено стал понимать Кирилл слова старика. – Они работали на меня… Я буду работать на них… Что за хрень? Кто я такой?! Они что, издеваются что ли!»

У него в голове заметался рой мыслей. Одни сменяли другие с такой поспешностью, что он не успевал их улавливать и понимать о чём думает. Постепенно ему стало казаться, что он сходит с ума и всё что с ним происходит – галлюцинация. От потока мыслей стала кружится голова. Он покачнулся и присел на бугорок, поросший черничными кустами. Внезапно к нему подскочил маленький человечек, схватил его за рукав и стал тащить, при этом отчаянно выкрикивая:

– Слезь с куста! Ты его выращивал?! Ты привык только всё убивать! Я тебя нена… – малыш осёкся.

Ошарашенный этой горячностью, Кирилл подался в сторону куда его тащил человечек и споткнувшись упал на колени, выронив очередную сигарету.

– Ты что творишь?! – одёрнул малыша бородач. – Он хоть и плохой человек, но ты ведь знаешь что мы не можем ненавидеть. Мы должны любить всё что создано Творцом. Это не относится только к лесу и своим братьям. Он тоже божье создание, – отчитал своего товарища старик и после паузы добавил, – хоть и не совсем удачное. Поэтому достоин жалости.

– Мне трудно его любить, зная что он делает с лесом, – грустно сказал маленький человечек опустив голову.

По виду он был самым молодым из группы и самым энергичным – всё время передвигался, не стоял на месте как остальные. То прятался за дерево, то подходил к старшим, то подбегал к своему юному товарищу, то вдруг появлялся у Кирилла под ногами или выныривал от куда-то сбоку.

– Я тебя понимаю, – продолжал нравоучение бородач. – В нём можно найти очень хороший урок. Мы привыкли любить то, что нам мило, что нам приятно, а полюбить то, что нам хотелось бы ненавидеть, очень сложно. Поэтому давайте попробуем его полюбить, несмотря на то, что нам хотелось бы его ненавидеть.

– А пока я буду учиться его любить, можно мне с ним шутить? – говоря это, малыш с интересом рассматривал со всех сторон Кирилла, всё так же стоявшего на коленях и не понимающего что происходит.

– Шутить можно, – одобрительно сказал бородач, улыбнувшись глазами.

Малыш хихикнул и скрылся за кустами.

У Кирилла окончательно пропала вера в реальность происходящих событий. Он понял, что это ему снится и ждал момента пробуждения. На его лице появилась милая, безразличная улыбка. Он смотрел на маленьких человечков с неподдельным интересом и думал:

«Это же надо присниться такому? Какие-то гномы… Точно, это же гномы живущие в лесу. Этот маленький, говорит – кусты выращивает. Будет учиться любить меня, а пока будет учиться, будет шутить. Дед этот, наверное самый главный у них, молодого жизни учил, а теперь насупившись на меня смотрит. Говорят что сны что-то обозначают. Интересно, к чему бы такой мог приснится?»

Только у него возник этот вопрос, как его ногу пронзила невыносимая боль, словно ему в бедро воткнули нож. Он резко вскочил с колен. Рядом стоял с заостренной палкой в руках, всё тот же малыш и весело смотрел то на Кирилла, то на деда со старшими спутниками, то на своего приятеля, игриво подмигивая ему.

– Ты что творишь?! – зарычал на малыша Кирилл, поняв кто вонзил палку ему в ногу и хотел было на него броситься, но тот юркнул за дерево с такой скоростью, что Кирилл не успел даже дёрнуться.

– Амась, ты что это делаешь? – строго одёрнул сорванца старик.

– Я учусь его любить, – вполне серьезно ответил малыш, выглянув из-за дерева.– Мне теперь его жалко и через жалость, может быть, я смогу его и полюбить.

– Ну ладно. Ты неплохо это придумал. Молодец, – одобрил старик.

– Я тебя порву! Амась!!! – дико взревел Кирилл, спустив джинсы и осматривая небольшую кровоточащую ранку в бедре.

Старик подошёл и с любопытством посмотрел на рану.

– Пожалуйста, будь с ним помягче. Не покалечь… – назидательно сказал старик Амасю.

«Не думал, что во сне может быть так больно, – подумал Кирилл. – А эту маленькую тварь я всё-таки шлепну!»

Он надел джинсы, достал очередную сигарету, прикурил и очень недружелюбно посмотрел на Амася, выжидая момент, чтобы броситься на него и схватить.

Малыш же беззаботно расхаживал вокруг, осматривал кусты, срывал ягодки черники и поедал их.

Остальные человечки тоже отвлеклись от Кирилла и разбрелись во все стороны, осматривая деревья, кусты, мох, что-то приговаривая при этом себе под нос. Один Амась крутился рядом, не отходя далеко.

«Что-то хочет опять сделать», – понял Кирилл его намерение и начал внимательно за ним наблюдать, рисуя в голове картины, как изловит этого сорванца и вволю поиздевается над ним: схватит за маленькие ножки и станет бить об дерево.

Амась остановился недалеко от Кирилла, снял с пояса маленькую фляжку или плоскую деревянную бутылку и сделал несколько глотков. При этих движениях Кирилл понял, что очень сильно хочет пить, настолько сильно, что у него в одно мгновение пересохло во рту. Он хотел попросить у Амася попить, но вспомнил, что только что хотел его убить и у него не повернулся язык просить водички у потенциальной жертвы. Кирилл стал осматриваться по сторонам в поисках источниках воды, но вокруг был лишь сплошной лес.