Текст книги "Создатели Материи"

«Спросить у него? – думал Кирилл. – Да там фляжка такая, что и пол глотка не будет».

– Послушай, ты! – грубо спросил Кирилл у Амася, ковырявшего палочкой дерево и что-то при этом приговаривавшего. – Где тут у вас можно воды попить?

Амась лукаво улыбнулся и похлопал себя по поясу, на котором была закреплена фляжка.

– Вот здесь, – с едва заметной хитринкой произнёс он.

– Ну, так дай мне свою фляжку, – сказал Кирилл, будучи уверенным что тот исполнит его просьбу. Он подошёл поближе и протянул руку.

– Это мне здесь можно попить, а тебе… – Амась сделал паузу и осмотрелся по сторонам, – Лес большой, где хочешь там и пей. Например вот, – он подошёл к кусту, наклонил аккуратно лист и капля росы скатилась в подставленный Амасем рот. – Только поторопись, роса скоро высохнет, напиться не успеешь.

В Кирилле вскипела ярость от такой наглости. Одним движением он бросился на Амася, но пролетев пару метров, грохнулся на то самое место, где только что стоял малыш.

– Ну, Аааамааасссь!!! – взревел Кирилл, вскакивая на ноги и в бешенстве мотая головой в поиске маленького сорванца, которого готов был разорвать. – Я тебя уничтожу!!!

В один момент, как будто из-под земли, перед Кириллом возникли все разом разошедшиеся по сторонам человечки.

– Что случилось? – взволнованно спросил бородач.

Кирилл ни чего не ответил, он тяжело дышал и рыскал взглядом по сторонам в поисках своего маленького обидчика.

– Он у меня попросил попить. – раздался голос Амася из кустов, – Я ему показал как пить росу и сказал, что бы поторопился. Она ведь скоро высохнет. А он на меня за это набросился. Я ведь ему помочь хотел…

Бородач строго посмотрел на Кирилла, которому под его взглядом стало не по себе.

– Он дразнил меня, – резко, но в тоже время виновато сказал Кирилл.

Бородач молча достал такую же фляжку как у Амася и протянул Кириллу. Тот взял и одним глотком всё осушил. Вода оказалась чрезвычайно вкусной, немного сладковатой и очень мягкой. Несмотря на то, что Кирилл сделал всего один глоток, жажда моментально пропала.

– Спасибо, вкусная вода, – снисходительно сказал Кирилл, возвращая бородачу фляжку.

– Это моча зайца, – хихикнул Амась, вылезая из кустов.

Кирилл изменился в лице и вопросительно посмотрел на бородача.

– Он шутит, – успокоил бородач. – Это роса. Теперь ты её будешь собирать сам, каждое утро. И кушать будешь то, что сможешь найти.

Он показательно сорвал ягодку и положил себе в рот, сделав при этом такое выражение лица, как будто ему ягодка, доставляет огромное наслаждение.

Кирилл задумался, затем ощупал свою ногу и почувствовал боль. Вместе с болью вспомнил, что выпил совсем чуть-чуть воды. Одновременно с этим возникло и чувство голода.

«Это реальность», – наконец осознал он.

Снова возникло беспокойство и огромное желание поскорее выбраться из этого леса.

– В какой стороне моя машина? – спросил он дрожащим от волнения голосом.

Бородач подошёл к Кириллу почти вплотную и смотря снизу вверх, медленно произнёс:

– В какую бы сторону ты не пошёл, дорогой наш гость, ты не сможешь выйти из этого леса, пока его не вырастишь сам. А вырастить его ты можешь только в том случае, если полюбишь его всем своим сердцем, – бородач сделал многозначительную паузу, ожидая реакции Кирилла.

Кирилл стоял и смотрел на него сверху вниз, недоумевающим взглядом. Его мозг отказывался принимать информацию о безвыходности положени

– На мой вопрос как я понял, ты ответить не можешь. Помнишь я спрашивал: кто ты? – продолжил бородач.– Пришла пора ответить на этот вопрос. Теперь ты – один из нас, создатель леса, его хранитель и изменить что-то, уже не в наших силах и тем более не в твоих. Так решили наши хозяева, небезные иерархи или ангелы, можешь называть их как хочешь. Ты будешь одним из нас до тех пор, пока не полюбишь лес и не вырастишь свой. Только тогда ты сможешь найти путь домой.

Бородач заглянул Кириллу в глаза. Тот лишь усмехнулся. А старик продолжил свой монолог.

– А до того времени ты будешь жить вместе с нами, в лесу. Мы будем тебя учить создавать материю. Ведь всё что ты видишь, создано нашими сердцами и нашей любовью. Каждый кустик в этом лесу, каждое дерево и листочек созданы нами. И не только в этом лесу. В тех лесах которые ты уничтожил, живут такие же как мы, создатели материи, создатели леса, которые отдавали все свои силы на то, чтобы вырастить каждое дерево, срубленное тобой. Вы привыкли думать что лес растёт сам. Тебе же представилась величайшая возможность узнать, как это происходит и создать лес самому. – Старик сделал паузу и снова заглянул Кириллу в глаза.

Он стоял словно не понимая, что говорит бородач и что с ним происходит. Не дождавшись ответной реакции, бородач продолжил:

– Когда-то очень давно, мы жили с людьми, то есть с вами, в одном мире, но из-за событий, о которых я может быть тебе расскажу потом, наши миры разделили и мы стали невидимы для людей. С тех пор очень немногие могут нас видеть. Ты стал одним из этих немногих. Люди нас называют по-разному, но чаще всего гномами.

Бородач начал ходить из стороны в сторону, заложив маленькие ручки за спину, как профессор перед кафедрой.

– Я полагаю, – продолжал он, – что ты ещё не знаешь, как устроен мир в котором мы обитаем и тем более ты не знаешь для чего существует лес. Тебе придётся с этим ознакомиться.

Кирилл очнулся от забытья. На его лице появилась глуповатая улыбка, перешедшая затем в дикий хохот. Какое-то время он не мог остановиться, а когда его смех прекратился, встал на колени перед бородачом, нагнулся, чтобы быть с ним на одном уровне и глядя ему в лицо, медленно с расстановкой произнёс:

– Тормози дед. Кому как не мне знать, что лес существует, чтобы я мог зарабатывать бабки. Что ты мне тут за бред несёшь? Какие гномы? Вы карлики, сбежавшие из цирка, потому что там вас плетьми лупили. Создатели материи? Ты хоть сам понимаешь, что ты сказал?! Я вас передавлю всех до единого. Я от вашего леса даже пней не оставлю!

Кирилл резко поднялся на ноги и хотел было пнуть старичка ногой, но тот отпрыгнул в сторону с такой ловкостью, что нога Кирилла лишь рассекла воздух, а сам он завалился на спину. В этот же момент Амась подскочил к нему и ткнул острой палкой в другую ногу.

Кирилл взвыл от боли и попытался схватить сорванца, но Амась юркнул между деревьями.

– Выродок мелкий!!! Ты – первый кандидат в трупики!!!А я твоими косточками на барабане играть буду!!! – на одном духу прорычал Кирилл и вскочил на ноги.

Все остальные маленькие человечки собрались вместе на малюсенькой полянке и всё это время наблюдали за лесорубом.

– Вы не представляете, с кем связались!!! – вопил Кирилл во всё горло, медленно подходя к гномам. – Я всех вас выживших, загоню обратно в цирк!

Сказав последнюю фразу, он резко бросился на гномов, в надежде поймать хотя бы одного, но они были настолько шустры, что мгновенно разлетелись в разные стороны, как только он дёрнулся к ним. В результате чего Кирилл поймал лишь воздух и снова оказался на коленях. Он смотрел в землю и ревел от ярости, которая охватывала его всё больше.

– Меня зовут Вафиль, – услышал перед собой он голос старичка и поднял голову. – Позови меня, когда будешь готов выполнить то, зачем появился в нашем лесу.

Кирилл хотел было опять броситься на него, но почувствовал резкую боль в правой ягодице. Он сразу понял, что Амась в очередной раз решил над ним подшутить и вонзил свою палку ему в зад. Он резко развернулся и махнул кулаком по тому месту, где по его предположению должен был находиться Амась. Но кулак рассёк воздух и Кирилл по инерции завалился на бок. Падая, он увидел маленькую фигурку Амася, пропавшую за деревьями.

– Убью карлушу! – выдохнул он, лежа на земле. Затем медленно поднялся, огляделся. Вокруг никого не было. Везде был только лес. И Кирилл в нём, наедине со своей яростью.

– Что, отродья мутантов?! Испугались?! Хранители леса? Я вам сейчас покажу как я лес любил, люблю и буду любить!!!

Он в бешенстве схватил руками черничные кусты и одним разом вырвал несколько штук с корнем, затем бросился на ближайшее молодое дерево и начал его ломать. В неистовстве он рвал, ломал и топтал вокруг всё, на что падал его взгляд. Приступ ярости продолжался около получаса. За это время он успел переломать три десятка кустов, несколько молодых деревьев, перетоптать и вырвать с корнем несколько сотен кустиков черники и голубики, а также множество других мелких растений. Умудрился даже погрызть некоторые большие деревья, которые не смог сломать. Когда его ярость поутихла и силы стали заканчиватся он сел, облокотившись на древесный ствол и тяжело дыша выкрикивал угрозы и оскорбления в адрес жителей леса:

– Я буду плясать от радости, когда мои люди будут пилить ваш лес! Я вам такую любовь покажу, вместе с вашими зелеными братьями, что буду сниться вашим правнукам в страшных снах!

По мере того как ярость начинала утихать, стали возвращаться чувства и первое из них – жесточайшая жажда. Он сразу же вспомнил чудесную фляжку старика Вафиля и слова Амася о том, что следует поторопиться, пока роса не высохла. Взгляд ненароком упал, на рядом лежащие поломанные кусты, на листьях которых не так давно блестела живительная влага.

Вместе с чувством жажды вернулось и непреодолимое чувство голода. Кирилл вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. Последняя его трапеза состояла из каких-то, сомнительного качества блюд, подогретых в микроволновке, на автозаправочной станции. Сейчас ему эта пища представилась изысканным деликатесом.

– Надо выбираться отсюда, – уверенно сказал он себе.

Кирилл поднялся на ноги, закурил сигарету и в очередной раз пошёл в правильную, по его мнению сторону, не обращая внимания на мысли о том, что она и на этот раз таковой может не оказаться.

«Милое дельце, – думал он, – какой-то бородатый карлуша такие темы мне задвигает: лес говорит, полюбить тебе надо и вырастить самому… Определенно у старого с головой не всё в порядке. Теперь ты такой же как и мы говорит и что-то изменить не в их силах… Во завернул! Так иерархи ихние решили, ангелы… Что за бред?! А что если… это правда?».

Последняя мысль вернула тревогу, смятение и заставила Кирилла остановиться.

«Ведь заблудился я, отойдя всего лишь метров на сто… и потом эта страшная путаница со сторонами леса… А вдруг дед говорил правду?» – размышлял он.

Постояв некоторое время в раздумьях, Кирилл выбросил из головы бредовые мысли и слова старика Вафиля и направился дальше в намеченном им направлении, по дороге останавливаясь и подкрепляя свои силы ягодами.

Поблуждав несколько часов, он вышел к речке.

– Ха-ха! – запрыгал он радостно. – Что животные, съели?! Из леса я выбраться не смогу? Обломайтесь! Нашёл речку, значит и машина где-то рядом!

Вдоволь напившись, он вприпрыжку побежал вдоль реки в поисках своего любимого Hammera, мысленно представляя как через несколько дней, сам усядется в импортный агрегат и начнёт уничтожать в этом лесу всё живое. Эта мысль привела Кирилла в бешеный восторг и он был готов опять крушить всё вокруг руками, ногами и зубами, но решив не останавливаться, бегом устремился вперёд к своей машине, ломая кусты, затаптывая лесные цветы и по-футбольному сбивая грибы, в великом множестве выстроившиеся вдоль речки.

– Лес видите ли, полюбить я должен! Я так полюблю, очень долго любить буду! – кричал он во всё горло, перейдя с бега на быстрый шаг. – Не с тем тягаться взялись! Моё предназначение в этом мире, одно – уничтожать лес!

С этими словами он остановился, чтобы перевести дыхание. А затем снова заорал:

– Вы слышите?! Уничтожать ваш гнилой лес!!!

«Где же такое видано, – думал Кирилл, присев на траву и закурив, – гномы мной руководить будут! Нарисовались тут, любители леса. Надо ими поплотнее заняться».

Немного передохнув, Кирилл нагнулся к реке сполоснуть вспотевшее лицо и напиться, но только он поднес руки и дотронулся до воды, как внутренним зрением ощутил, что на него кто-то смотрит. Он приподнял голову и увидел, что вода посередине речки, в метрах двух от берега приподнялась, образуя подобие головы, похожей на черепаший панцирь с двумя выпуклыми глазами. Кирилл хотел было отдёрнуть руки от воды, но не успел. Вода поднялась небольшой горкой до его запястий и начала как пылесосом втягивать его в себя. От ужаса у Кирилла чуть не выскочили глаза. Он пытался упереться ногами в берег, начал кричать, звать на помощь, но вода неспешно затягивала его в реку.

– Нет!!! Нет!!! Помогите!!! Спасите!!! – вопил Кирилл. – Амась, малыш!!! Я… – крикнул он последние слова, прежде чем его голова погрузилась под воду.

Словно сильные руки дёрнули его за голову и потащили ко дну, чуть не вырвав её из тела. Он отчаянно сопротивлялся и бился с невидимым противником, пытаясь вырваться наверх к воздуху.

«Всё, это смерть, – мелькнула последняя мысль, – нужно было оставаться с гномами и помогать им».

В этот момент невидимый противник ослабил свою хватку, как раз в ту секунду, когда в лёгкие Кирилла, вместе с глубоким вдохом, стала поступать вода. Из последних сил он сделал рывок к поверхности и вынырнул, выплёвывая попавшую в лёгкие воду. В истерике, ритмично махая руками и не понимая, плывет он или бежит по дну, Кирилл выскочил на берег и отхаркиваясь, ошалевшими от ужаса глазами смотрел на воду.

Прокашлявшись, он в панике бросился прочь от страшного места, в надежде, что через несколько минут выбежит на поляну к своей машине. Казалось уже вот-вот, за деревьями виден просвет. Это та самая опушка и на ней под солнышком блестит чёрный Hammer. Но за этим просветом оказывался ещё один просвет, за опушкой оказывалась следующая, потом ещё одна и ещё, и ещё… А он всё бежал по лесу, постоянно посматривая вправо, чтобы не выпустить из вида речку, ту самую, которая только что его чуть не забрала к себе на всегда.

«Что это было? – стучали вместе с кровью мысли в голове, когда он наконец, свалился обессиленный на колени. – Возможно ли такое, чтобы вода сознательно засосала меня в себя и хотела утопить? Что происходит в этом лесу?! Что это за аномалии?!»

Мысли начинали путаться и мешать друг другу. Кровь, как молотком стучавшая в висках, доставляла боль. Кирилл начал чувствовать, что его сознание мутнеет. Всё вокруг стало сливаться в сплошную массу тёмно-зелёных объектов.

«Я схожу с ума…» – мелькнула последняя мысль и Кирилл потерял сознание.

* * *

Резкая боль привела его в чувство. Кто-то тянул его за волосы по траве. Он замахал руками перед собой и нащупал, что к волосам привязаны верёвки. Схватившись за них, он попытался подняться на ноги, но кто-то сильно дёрнул, Кирилл взвыл от нестерпимой боли и снова упал на землю.

Впереди раздался знакомый хохот.

«Амась», – понял Кирилл.

– Всё-всё! Стоп! Сдаюсь! – закричал он. – Прекратите, не надо! А-а-а – о-о-о! Больно ведь!!

За верёвки, не переставая, дёргали, не давая Кириллу подняться на ноги и взглянуть вперёд. Всё, что он смог рассмотреть – это то, что верёвки были длинными и уходили за кусты. Когда мучители успокоились и перестали дёргать, Кирилл со слезами на глазах, медленно поднялся с живота на колени, держась руками за голову, нервно ощупывая волосы и высматривая, кто прячется за кустами.

– Что же вы делаете?! – застонал он, стоя на коленях и плача. – Я ведь живой человек, а вы хуже фашистов!

Говоря это, Кирилл медленно и как можно более незаметно, наматывал себе на руки три верёвки, привязанные к его волосам.

– А лес, по-твоему, не живой? – услышал он голос Амася и разглядел три маленькие зеленые фигурки в кустах. – Его можно вырубать и мучить?

Кирилл крепко намотал верёвки на руки и резко вскочив на ноги, потянул их на себя. Он думал, что с легкостью сможет вырвать эти путы из рук мучителей, но ошибся. Мучители оказались намного сильнее его. Они с удвоенной силой потянули на себя верёвки и поволокли его за собой в кусты. Пока его тащили, Кирилл несколько раз падал, но верёвки не отпускал. Он не останавливаясь ни на минуту, кричал и ругался. За кустами появилась обширная поляна, где он смог наконец разглядеть своих мучителей: Амася, молодого гнома, которого он уже видел в первую их встречу и ещё одного малыша.

На поляне гномы разбежались и потянули верёвки в разные стороны. Кирилл понял, что если сейчас не вырвет верёвки у гномов из рук, то не сможет удержать их и начал со всей силы дёргать их на себя и по сторонам, при этом он совершенно по-звериному орал и матюгался на своих мучителей. Они же в свою очередь, весело смеялись и таскали Кирилла по поляне – то тянули одновременно в одну сторону, то разбегались и дёргали в разные стороны. В такие моменты Кирилл начинал чувствовать, как его пальцы разжимаются, и ему не хватает сил чтобы удерживать верёвки вместе. Его охватывал ужас от мысли, что сейчас его скальп будет вырван и он истечёт кровью, так и не добравшись до машины. Кирилл решил применить хитрость и выждать момент, когда гномы побегут в одну сторону, устремиться на них и резко рвануть на себя, надеясь таким маневром сбить их с ног или ещё лучше – вырвать верёвки.

Но гномы казалось, только этого и ждали. Как только Кирилл рванул на них, один стал отбегать назад, а двое других устремились в противоположную сторону и оказались у Кирилла за спиной, где закрутили верёвки вокруг дерева. Он не мог видеть их действий, так как держал перед собой руки с верёвками, которые загораживали ему путь, позволяя увидеть всего пару метров дороги перед собой. Кирилл на всей скорости нёсся, как он думал, в сторону маленьких сорванцов и уже собирался резко затормозить и дёрнуть верёвки на себя, как вдруг неведомая ему сила, потянула две верёвки назад так резко, что в немыслимом сальто перевернувшись в воздухе, он грохнулся на спину, отпустив верёвки. Гномы же моментально потянули их, каждый в свою сторону.

Лес пронзил душераздирающий вопль «любителя леса». Не было ещё такого в истории человечества, что бы гномы издевались над людьми и выдирали им волосы. Кирилл оказался избранным. Ему неслыханно повезло: он мог войти в историю только из-за одного этого эпизода. Но он этого не понимал, так как ему было немножко не до этого. Кирилл брыкался на спине, пытаясь схватить растягиваемые в разные стороны путы и вопя от нестерпимой боли. Неожиданно напряжение в верёвках пропало, как будто их бросили.

Кирилл продолжал лежать на спине и громко стонать. Он боялся прикоснуться к своей голове, потому что был уверен, что половина его волос была вырвана со скальпом вместе.

– Что вы устроили?! Разве можно так?! – услышал Кирилл сердитый голос Вафиля. – Посмотрите что вы с ним сделали!

– Дедушка Вафиль, нам ведь теперь его жалко, – оправдывался Амась. – Посмотрите какой он несчастный. Бедняжка…

– А что, если бы вы его убили? – продолжал тем же суровым тоном Вафиль. – Тоже жалели бы, да? Я вам устрою!

Кирилл открыл глаза. По его щекам катились крупные и горькие слезы боли, негодования, ярости и унижения.

Он хотел было вскочить и попробовать поймать одного из обидчиков, но верёвки всё ещё были привязаны к волосам и боль у корней волос остановила его порыв. Он лежал униженный и замученный, сквозь слезы глядя на Вафиля. Пожилой гном нагнулся к нему и стал отвязывать верёвки от волос Кирилла, приговаривая:

– Вот сорванцы, что понаделали, половину волос тебе ободрали! – и крикнул стоявшим поодаль гномам. – Ну, я вам покажу!

– Им не жить… – сквозь слезы проговорил Кирилл, – Они – трупы. Я их уничтожу!

– Ты не кипятись. У них есть основания тебя не любить, несмотря на то, что я их учу обратному, – успокаивал его Вафиль. – Ты сегодня утром, за полчаса уничтожил то, над чем они втроем полгода трудились, вкладывали свою любовь в каждый листик…

Вафиль отвязал верёвки и крикнул Амасю:

– Верёвки отнеси туда, где взяли, а завтра, вместо купания, все трое – в старый лес.

– За что? Мы ведь ничего не сделали плохого, – в один голос возмутились гномы.

– И это, по-вашему, хорошо? – спросил Вафиль, кивнув на голову Кирилла. – Он ведь тоже божье создание, пускай и сбившееся с пути. Вы не имеете права так с ним обращаться. Это вам не потеха. Он здесь не для того.

– Теперь быстрее поймёт, зачем он тут, – осклабился Амась.

– Я тебе поговорю! – резко осадил его бородач. – Собрался помогать ему понять? Поможешь! С этого дня ты будешь вместе с ним, пока он находится в нашем лесу. Никаких игр с приятелми, никаких развлечений – ничего. Всё время с ним!

– А как же мои ростки и участок? – обиженно спросил Амась.

– Будешь ходить на участок вместе с ним, – сказал Вафиль.

– Что бы он всё, что я вырастил, уничтожил? – обиделся Амась, надув губы и сложил руки на груди.

Кирилл тем временем, всё так же лежа на спине, аккуратно ощупывал голову и пытался определить, сколько процентов его растительности ушло в расход, во время экзекуции. По его скромным подсчетам, не менее одной пятой волос было безжалостно выдрано.

«Хорошо, что не со скальпом», – мысленно утешил он себя.

Медленно поднявшись на ноги, Кирилл гневно посмотрел на Амася, который в это время беседовал с Вафилем, затем на его друзей, и ни слова не говоря, развернулся и пошёл к речке.

«Скоро, всё будет очень скоро, – думал он про себя. – Нужно будет ради моих маленьких друзей вложиться и выпилить весь этот лес, что бы им некуда было от меня спрятаться. Всех уничтожу!»

Он был уверен, что поляна на которой должна была находиться его машина, уже близко, где-то тут за деревьями, совсем рядом. Он шёл уверенным шагом и представлял себе, как первым делом снимет стресс хорошей дозой кокаина, а затем, если не сел телефон, начнёт давать указания о переброске техники с других объектов в этот лес. Время от времени он аккуратно трогал голову и чувствуя боль, сыпал солёные комплименты Амасю и его друзьям.

Кирилл шёл вдоль речки, на безопасном расстоянии от воды, так как неприятное купание очень хорошо отложилось у него в памяти. И не просто отложилось, а запомнилось до мельчайшей подробности. В нём также кипела ненависть к гномам, нанесшим ему смертельное оскорбление тем, что оттаскали его, как какую-то игрушку за волосы. Он даже забыл про раны на ногах от заостренных палок, потому что это теперь казалось мелочью, по сравнению с тем, что эти лесные хулиганы сделали с его шевелюрой, которой он так гордился на протяжении многих лет.

Пройдя несколько часов вдоль речки, Кирилл понял что пошёл снова не в ту сторону, гд, по его предположению должна была находиться машина, остановился и решил идти обратно.

– Ты уже здесь проходил, – послышался насмешливый голос за спиной Кирилла.

Он вздрогнул от неожиданности, так как его нервы уже были напряжены до предела. Затем посмотрел в ту сторону, откуда послышался голос. В метрах десяти от него стоял гном, друг Амася, а из-за кустов с ухмылками на лице выходили ещё два его мучителя.

– Зачем ты его дразнишь? Пусть погуляет… – сказал Амась, помахивая палочкой.

– Что вы опять задумали? Изверги!!! – заорал Кирилл на гномов.

– Мы ничего не задумали, – ответил Амась как ни в чём не бывало. – Ты ведь слышал: я должен быть с тобой, пока ты находишься в нашем лесу, а мои друзья ходят со мной за компанию, чтобы мне не было скучно.

– Подожди немного, карлуша, ты у меня со своими друзьями скоро скучать не будешь! – продолжал Кирилл, словно не расслышав реплику о том, что он уже здесь проходил. Но тут внезапно до него дошёл смысл слов произнесенных маленьким человечком, он на секунду замер и в растерянности закрутил головой.

– Как!? Что ты сказал!?.. Как проходил!?.. – и он стал нервно озираться по сторонам, несвязно выкрикивая обрывочные вопросы.

– Да-да. Вот там ты недавно купался, – весело сказал Амась, показывая рукой в сторону речки.

Все гномы дружно захохотали.

Кирилл бросился к речке и выскочил на то самое место, где его не понятным для него способом, засосала в себя вода.

– Что это? Как это?! – он начал метаться по берегу, падал на колени и осматривал землю в поисках своих следов. Затем поднимался и подбегал к воде, высматривая неизвестное существо, первое знакомство с которым, чуть не обернулось для него летальным исходом. Спустя некоторое время он стал чувствовать, как у него в голове, от затылка ко лбу, как будто натягивается шторка.

– У меня едет крыша!.. – определил он своё состояние.

Остановившись как вкопанный перед речкой, он уставился в одну точку. В этот момент его посетила мысль, которую он сразу решил осуществить: здесь и сейчас закончить свои мучения. Он уверенным шагом подошёл к воде и нагнувшись, погрузил в неё руки, ожидая что сейчас его затянет неведомая сила и всё закончится. Но к его удивлению, ничего не произошло.

– Ну?! – заорал он в нетерпении. – Давай! Засасывай меня! Что же ты ждешь?!

Позади послышался веселый смех гномов и последовавшие за ним издевательские слова:

– Тебя он не заберёт, – Амась еле сдерживался от хохота. – Он рыбками и водорослями занимается, а не испорченными творениями вроде тебя.

Кирилл не обращал на них внимания и продолжал колотить по воде руками, пока не почувствовал маленькую ножку на своей ягодице и несоразмерный с нею сильный толчок. Последнее что он услышал, находясь в полете в направлении воды, были слова Амася:

– Загляни поглубже!

* * *

Солнце собиралось покидать небо, окрашивая его в красные тона, таким образом сигнализируя о приближении ночи.

Кирилл сидел на берегу речушки и плакал как обиженный ребёнок. Маленькие, ничтожные существа и ситуация, в которую он попал, уничтожили за один день, гордого, уверенного в себе, целеустремленного бизнесмена, превратив его в испуганного параноика. Выливая из кроссовок воду, он украдкой посматривал в сторону шушукающихся гномов.

«Что-то опять затеяли, – думал он, – Сегодня мне отсюда не выбраться, и неизвестно, выберусь ли завтра или вообще когда-нибудь… Если усну, то они мне снова к волосам верёвки привяжут. Придется не спать вообще. А если выключусь? Нужно что-то придумать с волосами».

Кирилл стал шарить по карманам промокшей и грязной одежды. Достал зажигалку.

– Зажигалкой попробовать? – спросил он у себя и стал продувать и чиркать зажигалку, пытаясь её высушить. Через несколько минут его труды увенчались успехом, появилось пламя.

«Волосы мокрые, надо подождать. Где гномы? Пропали. Это плохо. Лучше их видеть. Они опасны, очень опасны. Врага нужно держать поближе к себе, – с этими мыслями он стал шарить по кустам. – Надо прикинуться подобревшим и перебить их по одному или всех сразу, здесь уж как получится». И он стал звать:

– Где вы? Гномы… Амась…

Сейчас отсутствие здесь гномов, беспокоило его больше, чем их присутствие. «Может притаились где-то и ждут когда я усну? Или за верёвками пошли? Тогда должны были кого-то оставить следить за мной и он сейчас сидит в кустах и наблюдает. Нужно вычислить где он и пока один, прибить тихонько…

Гномы тем временем, с удовольствием уплетали землянику, находясь рядом на опушке.

– Может, ему принесём? – предложил один из них.

– Ты ему ещё грибочков приготовь с кореньями, – презрительно съязвил Амась, – сам насобирает когда захочет. Не собирает – значит не хочет.

– Почему ты такой злой? – с упрёком спросил всё тот же гном. – Он же тоже божественное творение и поэтому заслуживает нашей помощи.

– Когда ты его за волосы тягал, так тебе весело было… А теперь Люша добрым стал, ягодок решил насобирать лесорубу, – Амась явно дразнил приятеля.

– Пошутили, отомстили за уничтоженный лес и хватит. Как же он сможет полюбить наш лес, если мы ему только зло будем делать и обиды наносить, – возразил Люша.

– А я хочу, чтобы он на себе почувствовал, каково лесу, когда его пилят. Тебе не рассказывал Вафиль, сколько он убил живого? Причем с радостью! А я знаю, поэтому добрым к нему быть не собираюсь, – Амась оставался непреклонен.

– Он должен измениться и мы ему можем в этом помочь, проявив к нему свою любовь, – Люша продолжал стоять на своем. – Может быть его никто и никогда не любил, поэтому он такой злой.

– Как хочешь, можешь ему насобирать ягодок, – раздраженно произнёс Амась. Всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Когда гномы появились из-за кустов, Кирилл сидел на корточках и обжигал зажигалкой свои волосы, что бы к ним ничего нельзя было привязать. Передняя часть головы представляла ужасную картину: местами торчали клочья обожжённых волос, местами их не было вовсе, а кое-где были заметны и свежие ожоги. Он смотрел на гномов исподлобья, как загнанный зверь. Люша приветливо улыбаясь, подошёл к Кириллу и протянул маленькую, наспех сплетенную из веток, корзиночку, наполненную земляникой.

«Вот паразит! Отравить хочет! – подумал Кирилл. – Или дружно пописали в неё и теперь до коликов хохотать надо мной будут, когда начну есть».

Кое-как подавив в себе эти гнетущие мысли, Кирилл с заметным усилием выдавил из себя улыбку и протянул руку к предложенной ему корзинке. Но едва коснувшись её, резко рванул на себя и схватил гнома за руку.

– Что мерзавец, попался! – заорал Кирилл и дико захохотал в предвкушении мести.

Схватив малыша за грудки, он приподнял его так, что Люша оказался на одном с ним уровне.

– Я ведь тебе ягодок собрал… – дрожащим голосом выдавил из себя Люша.

– Ягодок, говоришь? Знаю я, каких ты мне ягодок принёс. Попрощайся со своими друзьями, потому что я тебя сейчас разорву! – Кирилла колотило от ярости, он смотрел на гнома держа его над землёй и соображал как его лучше прикончить: «Задушить? Утопить? Забить? А, может, за ноги – и об дерево?».

Пока Кирилл раздумывал о способе расправы, Амась со своим другом Рахом, про которых Кирилл забыл как только поймал Люшу, стали делать странные круговые движения, похожие на танец, издавая при этом разные звуки – то подражая щебету птиц, то змеиному шипению, затем принялись выть и рычать как дикие звери. Их движения становились ритмичней, улюлюканье и крики громче. Если Кирилл не был бы так занят в этот момент своей жертвой, а смотрел на гномов, он бы заподозрил что-то неладное и определённо насторожился бы. Но он пребывал в предвкушении расправы и не спешил претворить её в жизнь. Кирилл не сомневался что сейчас он прикончит это не самое удачное создание Бога и хотел насладиться мучениями маленького беззащитного гнома. Он старался придумать для него казнь, как можно более мучительную и долгую, что бы все коротышки в этом лесу запомнили своего гостя надолго и трепетали от страха, услышав его имя.

Неожиданно что-то сильно стукнуло лесоруба по его обожжённой голове. Удар был настолько сильным и резким, что острейшая боль пронзилось череп Кирилла и мгновенно растеклась по всему телу. Первое о чем он успел подумать: Амась и егоприятель кидают в него палки или камни, пытаясь таким образов вызволить своего товарища. Кирилл не выпуская Люшу из рук, резко повернулся в сторону гномов.