Текст книги "Создатели Материи"

– Что?.. – успел он рявкнуть и в тот же момент, снова что-то очень-очень больно стукнуло его по голове.

На этот раз удар был нанесён прямо по темечку и с такой силой, что у Кирилла подогнулись ноги и зазвенело в ушах. Выронив Люшу он схватился обеими руками за голову, успев заметить как в сторону от него что-то отлетело. Кирилл почувствовал, как по его оставшимся волосам и обожжённой коже головы начала растекаться тёплая слизь. Маленькая струйка покатилась от виска по щеке и стала стекать с подбородка на зелёную траву.

Кирилл стоял посередине поляны, смотрел как его кровь окрашивает стебли растений и пытался понять что произошло. Единственное что он осознавал – это то, что не Амась с Рахом являлись виновниками очередного нападения на него, потому что он смотрел прямо на них в то время, когда произошёл второй удар. Он хотел осмотреться по сторонам, но не успел. Какой-то маленький, пушистый зверёк, набросился на его правую ногу, вцепившись острыми когтями и зубами в бедро. Кирилл взвыл от боли. Он попытался сорвать с себя эту подлую зверюгу, но в этот момент со всех сторон на него стали пикировать какие-то птицы, норовя побольнее клюнуть его в голову, плечи, спину. Теперь он забыл про зверька который безжалостно драл его ногу и лишь пытался прикрыть голову, что бы эти летучие твари не заклевали его до смерти. Кирилл начал вопить на весь лес, надеясь отогнать от себя наглых пернатых. Но они не унимались, а всё свирепей атаковали незваного гостя их волшебного леса, который скакал по поляне как горный козёл перед козлицей в любовных играх. В какой-то момент он хотел прыгнуть в воду, но споткнувшись о ветку, упал на живот и решил больше не пытаться встать. Закрыв голову руками, он зарылся лицом в землю и молил Бога, что бы всё это поскорее закончилось. И наверху как будто его услышали. В одно мгновенье всё стихло. Птицы словно по волшебству испарились, оставив после себя только многочисленные ссадины и раны на теле Кирилла. Зверёк который совсем недавно так неистово грыз кириллову ногу, тоже внезапно куда-то пропал, подарив на память глубокие укусы, царапины и разодранные джинсы.

Кирилл, всё ещё прикрываясь руками, аккуратно приподнял голову и осмотрелся по сторонам, не веря в то, что эти зловредные обитатели леса оставили его в покое. Кроме трёх неразлучных проказников-гномов, которые стояли в стороне и наблюдали за лесогубом, вокруг никого не было.

Буквально полминуты назад Кирилл был уверен в том, что птицы его заклюют до смерти. К своему удивлению, он этого не испугался, втайне даже надеялся, что его мучения наконец закончатся и он уйдет в иной мир. Он готов был отправится куда угодно, но только подальше от этого леса и от этих изощреных в своей жестокости маленьких человечков.

У него больше не было желания поймать и передавить этих негодяйчиков. Кирилл вдруг осознал, что они хозяева в этом лесу, а он – их, пусть не желанный, но гость. Поэтому должен делать то, что они говорят. До убийства конечно дело не дойдёт, но если он будет вести себя неподобающим образом, покалечить могут. Он понял что ему надо их слушать и тогда, может быть, он увидит родной город и снова заживёт той счастливой жизнью, которая внезапно закончилась в тот момент, когда его нога ступила в этот лес.

Гномы тем временем стояли поодаль и тихо беседовали между собой.

Кирилл лежал на земле и смотрел в тускневшее небо. Мысли метались в голове, опережая друг друга. Он провёл руками по лицу, размазав кровь с грязью по щеке и хотел что-то сказать, но слова застыли на губах. Он решил прислушаться, о чём толкуют гномы.

– Я тебе говорил, – обращался Амась к Люше, – что с ним нельзя по-хорошему. Ты ягодок ему насобирал, а он тебя убить хотел. Мухоморов ему надо было предложить, да и тех – сгнивших.

– Он злой на нас за то, что мы его за волосы оттягали, вот и не доверяет, – оправдал Люша Кирилла. – Хочет дать сдачи.

– Сдачи дать? – Кирилл не заметил, как стал озвучиватьсвои мысли. – Да я вас шлёпнуть хотел, по одному или всех вместе!

Амась вопросительно посмотрел на Люшу и махнул головой в сторону Кирилла, тем самым желая сказать: посмотри, к кому ты добрым хочешь быть!

– Ну и что! – в раздражении крикнул Люша. – Пусть он такой злой и всех ненавидит, а я не буду таким же! Не буду его ненавидеть! Пусть он меня убить хочет, я его всё равно любить буду. Потому что… потому что… просто потому, что он есть и создан Богом! А ты такой же, как и он! Он к нам плохо, и ты к нему так же, значит делаешься таким же! Ничуть не лучше!

Люша закончил свою речь, сложил маленькие ручки на груди и насупился, исподлобья глядя то на своих друзей, то на Кирилла.

– Вы можете продолжить свой спор и завтра! – включился в разговор доселе молчавший третий из гномов, которого звали Рах, – а сейчас нам пора домой. Скоро стемнеет.

– Хорошо, пошли, – беззаботно сказал Амась.

– А он? – Рах указал на Кирилла.

– Тут пускай остаётся. Куда он ночью денется? Разве что волки съедят, – весело ответил Амась и хохотнул.

– Тебе ведь дедушка Вафиль наказал, с ним находиться пока он в нашем лесу, – напомнил Амасю Рах.

– Ты мне предлагаешь тут оставаться или может давай к нам его возьмём, что бы он всё переломал или убил кого-нибудь? – нахмурившись, огрызнулся Амась. – Не-ет. Пусть тут спит. Утром приду, его косточки обглоданные волками, к Рождину кину. – Он весело улыбнулся и подмигнул Кириллу.

– Вафиль тебя накажет, если ты его тут оставишь одного, – произнёс Рах предостерегающим тоном.

– Хуже чем он меня наказал, уже наказать не сможет, так что пошли. – Амась развернулся и решительно направился в чащу леса. Пройдя несколько шагов он остановился, бросил пренебрежительный взгляд в сторону Кирилла и добавил:

– А этот пускай тут отдыхает.

И пошёл дальше.

Кирилл с трудом поднялся с земли и тихим, взволнованным голосом спросил у Раха:

– Тут есть волки?

– Конечно, есть! – крикнул Амась, дошедший уже почти до чащи. – Такие страшные. – Он остановился, скорчил ужасную гримасу и почти по-волчьи провыл:

– У-у-у-у.

Рах недовольно покачал головой и пошёл вслед за Амасем. Люша постоял несколько секунд в нерешительности, как будто желая что-то сказать, взглянул грустным взглядом на Кирилла, развернулся и пошёл за друзьям.

Когда все гномы скрылись в чаще, истаяли последние отблески солнца и жизнетворный дневной свет медленно и тяжело заливала, липкая и зловещая для Кирилла темнота. Она уже переполнила собой весь лес и уже хотела заглотить и Кирилла, но вдруг из-за тучи появился лунный свет, который мягко осветил поляну и позволил Кириллу сориентироваться в пространстве. Он бросил опасливый взгляд на мерцавшую в лунном свете воду, вспомнив как совсем недавно что-то страшное и неведомое, чуть не утопило его на этом самом месте. Потом с тревогой посмотрел на лес, представив, как из него выскакивают голодные волки и начинают его терзать. По телу Кирилла побежали мурашки, от страха начали подгибаться ноги и он непроизвольно сел на землю, ииспуганно стал смотреть по сторонам, болтая себе под нос:

– Почему они меня оставили одного? А если и вправду здесь волки есть? Что мне делать? Они ушли, наверное домой, а утром вернутся… А я тут обглоданный буду лежать… Нельзя думать об этом, а то я с ума сойду… Надо думать о хорошем… А ещё лучше – лечь и попробовать уснуть… Но если я буду спать, что со мной может случиться? Этот Амась меня не любит! Вдруг что-нибудь дурное придумает со мной сотворить…

Он схватился за оставшиеся на затылке волосы:

– Нужно обжечь всё… чтобы ничего не осталось… чтобы не было за что привязать эти проклятые верёвки… Где же моя зажигалка?

Он начал шарить по карманам и не найдя её там, встал на карачки и начал ползать в темноте по поляне, при этом бормоча и восстанавливая хронологию событий:

– Я когда гнома хватал, зажигалка в руках была, потом наверное, выронил её где-то здесь поблизости. Мне её обязательно нужно найти…

Ползая по траве и ощупывая её руками, Кирилл наткнулся на опрокинутую корзинку с земляникой и тут же вспомнил:

– Амась сказал, что Люша для меня ягод насобирал, а я его убить хотел. Нехорошо получилось… Я-то думал, что он меня отравить хочет…

Он стал с жадностью поедать раскиданные по земле ягоды, моментами даже не замечая, что вместе с ягодами хватает и комочки земли, глотая всё подряд, не разжевывая. Редкая ягода попадала ему на зуб – он был настолько голоден, что готов был съесть всю траву на этой поляне.

– Я же совсем забыл про еду, – начал он бормотать, когда собрал все ягоды которые смог найти. – И если меня не утопят или не съедят волки – умру с голоду. Мне нужно выжить во что бы то ни стало и уничтожить этот лес!..

После последней фразы он резко замолчал и с опаской стал оглядываться по сторонам, не слышит ли его кто-нибудь.

У Кирилла уже стали иссякать навязчивые мысли выбраться из леса. Он понял что у него это не получиться, так как убедился, что в этом лесу происходят совершенно не поддающиеся объяснению вещи. Помимо этого он отчётливо осознал, что всё происходящее с ним не сон и не галлюцинация, так как ясно ощущал боль, страх и особенно ужас, от ощущения близости смерти под водой. Он был уверен, такое не может причудиться или присниться. Поэтому его первичной целью стало выжить. А если выживет, то значит выберется из леса и уже тогда…

Кирилл рыскал в темноте руками по земле в поисках зажигалки, с жадностью поедая попадавшиеся ягоды и при этом постоянно озирался по сторонам в ожидании опасности. Он уже не знал, какой каверзы ещё можно ждать от этого леса: жестоких гномов, странных и страшных существ в воде, зловредных животных или ещё каких-то чудищ неизвестных… Опасность здесь гуляет всегда рядом. Расслабляться нельзя ни на секунду…

– Ха-ха! – воскликнул Кирилл в восторге, найдя зажигалку. – Вот так вам звереныши! Не будет вам удовольствия тягать меня за волосы!

Он принялся с удвоенным усилием обжигать остатки своих шикарных волос, злорадно усмехаясь и представляя, как гномы обломаются, когда захотят привязать к его волосам верёвки. Ведь волос-то не будет! Он не обращал внимания на незначительную по сравнению с недавней экзекуцией боль, доставляемую ему догорающими до самых корней волосами. Сейчас она даже доставляла ему удовольствие, так как казалась гарантом сохранности его скальпа.

Закончив свою работу, Кирилл с наслаждением ощупал плешивую, ещё болевшую от выдранных гномами волос, ожогов и разбитую птицами, голову.

– Теперь надо найти место для отдыха, может быть последнего в моей жизни, – удручённо подумал он.

Неожиданно для себя самого у Кирилла пропал страх перед опасностью: «Будь что будет!» – решил он и сняв пиджак, положил его между кустами в высокую траву и завалился на него.

Глядя в просвечивающееся через листву кустов звёздное небо, он пытался вспомнить, что ему сегодня говорил Вафиль про то, в каком случае он сможет выбраться из леса.

«Я должен вырастить лес, – думал Кирилл, – а вырастить лес я могу только в том случае, если полюблю его, кажется так говорил Вафиль. Так решили их ангелы, иерархи. Что за бред? Как такое возможно? Однако, бред это или не бред, но лес меня реально как-будто не выпускает: меняются стороны местами, вдоль речки словно по кругу хожу… Ещё это чудище водное меня чуть не утопило… Гномы издеваются, звери напали… Как же я так влип? И надо мне было этот лес смотреть?! Сидел бы себе в городе по салонам и клубам, наслаждался жизнью. Одно сейчас понятно: с этими маленькими животными лучше подружиться, только они мне могут помочь выбраться отсюда. А уж когда выберусь, тогда я с ними разберусь. С ними и с этим лесом!»

* * *

Лёгкий, предрассветный ветерок, шевелил листву на деревьях, обхаживая их со всех сторон, мелкой рябью пробегая по зеркальной глади речушки, чуть задерживаясь в камышах и прибрежной траве, колыхая их своим прохладным дуновением. Не обошёл ветерок стороной и Кирилла, мирно спящего на мягкой лесной травке, прошёлся прохладой по его ободранной голове, заглянул под куртку и выскочил дальше гулять по волшебному лесу.

А Кирилл так сладко спал, как будто и не было в его жизни вчерашнего дня и издевательств со стороны гномов, не было нападения птиц и страшного водного монстра, который его чуть не утопил. Сон прекрасен, когда мы спим и просыпаемся дома в тёплой уютной постели и нам никуда не надо торопиться, мы можем ещё подремать и поразмышлять о том что нам приснилось, затем встать, принять прохладный душ, выпить чашечку кофе и заняться привычными делами.

Но ветерок сделал своё дело, его свежесть заставила Кирилла проснутся, поёжиться, вытянуться и открыть глаза. Этот момент был самым страшным в жизни Кирилла. Он до сих пор не верил в то, что всё происходящее с ним – реальность. Он резко закрыл глаза в надежде что лес, гномы – всё это всего лишь страшный сон и что сейчас, когда снова разомкнёт веки, он окажется дома рядом с заботливой Машей. Но нет. Его надежда рухнула как камень с обрыва, окончательно и безвозвратно. Вокруг – всё тот же лес и от этого хотелось выть по-звериному, биться головой об дерево и рвать волосы на голове. Последнее он попытался сделать и эта попытка привела его в ещё большее отчаяние. Руки нащупали лишь обожжённую и израненную голову, доставив ему не столько боль, сколько острое чувство досады и безысходности.

Кирилл открыл рот чтобы закричать что есть мочи, но вместо крика с его уст слетели беспомощные рыдания.

О Господи! Как захотелось вырваться из этого заколдованного леса и вернуться в родной город!

Рыдая, Кирилл терзал своё измученное тело, катался по траве и бился головой об землю. Его сознание в какой-то момент перестало воспринимать реальность, он словно впал в анабиоз, замер и лежал с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Даже когда солнце показало свои яркие лучи из-за леса, Кирилл никак на это не отреагировал.

Между тем, на поляну потихоньку начали собираться гномы, но Кирилла это уже не волновало. Он продолжал лежать – без движения с открытыми глазами. Как будто его душа, вырвавшись из тела отлетела куда-то, оставив его лежать на поляне. А сама отправилась путешествовать по свету.

Появившиеся гномы засуетились вокруг Кирилла и принялись обсуждать, что с ним произошло за ночь. Кто-то подходил нащупывал его пульс и убедившись что пульс есть, пожимал плечами и отходил в сторону, кто-то пытался его растолкать, но безрезультатно. Кирилл всё так же лежал, как мёртвый.

На поляну стремительно влетел Амась и сразу же бросился к Кириллу. Стал его ощупывать, раскачивать, что-то с волнением бормоча себе под нос. Видя что Кирилл не реагирует на его действия, гном вскочил на ноги и стал ходить из стороны в сторону, явно обеспокоенный состоянием пленника леса.

Практически сразу за Амасем, из чащи вышел Вафиль. Большая часть гномов, которые были моложе остальных, при появлении старейшины сразу стали расходится по своим делам. Амась тоже хотел незаметно удалиться, воспользовавшись суетой, но властный голос Вафиля его остановил:

– А ты не уходи! Останься!

Амась сперва сделал вид что не понял к кому обращается старый гном и продолжал движение. Но Вафиль окрикнул его:

– Амась!!!

Молодой гном остановился и пошёл обратно понурив голову.

Поглаживая свою белую бороду, Вафиль внимательно посмотрел на лежащего без движения Кирилла, затем перевёл строгий взгляд на Амася, пытаясь заглянуть в его глаза. Мальчишка виновато опустил голову и старался не смотреть на Вафиля.

– Что ты с ним сделал? – спросил Вафиль.

– Ничего я не делал, – тихо ответил Амась, не поднимая головы. – Ребята говорят что он начал рыдать, а потом затих и вот…

Амась еле заметно кивнул в сторону лежащего Кирилла.

– Что, вот просто так он начал рыдать? – строго спросил Вафиль, покачивая головой и не одобрительно глядя на Амася. Подошёл к Кириллу, потолкал его в бок, потом в плечо, затем подергал за палец.

Кирилл никак не реагировал.

– Может, он – всё?.. Умер… – предположил кто-то из оставшихся мальчишек-гномов.

– Да нет, сердце бьётся, значит, жив…

– Жив, жив! – уверенно сказал Вафиль. – Надо его водичкой полить.

С этими словами он подошёл к речке, зачерпнул воды в ладошки и смочил Кириллу лицо. Тот никак не отреагировал, продолжая всё так же лежать без движения.

Амась безшумно подошёл к Кириллу, запустил маленькую ручку под штанину, схватился за волосы на ноге и рванул так резко, что кучерявый пучок оказался у него в руке.

Вокруг раздался детский смех, споткнувшийся вдруг о не одобрительное молчание старших.

– Ты что вытворяешь, негодник! – набросился Вафиль на Амася.

– Проверяю, притворяется он или нет, – спокойно ответил Амась.

– Проверяешь!? – Возмущённо закричал на мальчишку Вафиль. – Вот он и свалился здесь умирать, потому что это ты довел его до такого состояния. Вчера его за волосы на поляне тягали, Рождин его чуть не утопил. Это ты наверное его попросил? Да? Сегодня уже волосы из ног дерешь… – Вафиль строго смотрел на молодого гнома. – Ему здесь и без нашей помощи переживаний достаточно из-за того что из леса выйти не может, а ты видно решил его окончательно добить. Нам помочь ему нужно, а не убить. Я тебе запрещаю с ним так обращаться. Слышишь меня? Запрещаю!

Амась опустив голову выслушивал нотации Вафиля. Не одобрительно посматривали на дерзкого мальчишку и все остальные гномы, молодые и постарше, явно его осуждая. А тот кипел от негодования – как же так: совсем недавно, ещё вчера вечером, половина собравшихся сейчас гномов, восхищались проделками Амася над Кириллом и весело при этом смеялись. А теперь никто даже не пытался сказать ни слова в его защиту…

– Тебе прекрасно известно, что мы созданы для того, чтобы любить природу и всё живое. А ты что вытворяешь? – продолжал Вафиль, – Ладно с палкой пошутил. Но я смотрю тебе начало нравиться проявление жестокости. Подумай сам. Есть между вами разница, если он получает удовольствие от убийства леса, а ты веселишься при виде его мучений?

– Это неправда! Ты не можешь так говорить, – тихо произнёс Амась.

– Своими действиями ты показываешь что это так, – ответил Вафиль.

Амась насупившись осмотрел всех присутствующих гномов и не выдержав обратился к ним с возмущением:

– Чего вы все молчите? Вчера ведь вместе смеялись, хвалили меня, а теперь все замолкли! Ты Сар, вчера громче всех говорил, что так этому лесогубу и надо. Что же ты сейчас молчишь? Или может быть теперь я виноватым стал, потому как Вафиль меня отругал? Давайте, пусть все выскажутся, как каждый думает.

Немолодой гном по имени Сар замялся, хотел что-то сказать, но не находя подходящих слов путался и от этого ещё больше смущался и краснел.

– Если Амась так поступает от ненависти к лесорубу, то это плохо. А если же ради потехи, так в этом нет ничего страшного, – вступился наконец один из гномов. – Человек этот за свои деяния должен отвечать. Пускай на себе попробует каково лесу, когда его вырывают с корнем.

Амась победно поднял голову и посмотрел на Вафиля. Тот нахмурился и неодобрительно посмотрел на поддержавшего Амася гнома. Потом он окинул всех присутствующих суровым взглядом и спросил:

– Кто ещё считает, что Амась поступает правильно?

Гномы зашевелились, над поляной прошелестел невнятный шёпот.

– С точки зрения отношения к божественным творениям, нельзя сказать что он поступал правильно, – взял себя в руки Сар, нашедший что сказать. – В этом ты конечно Вафиль прав.

Амась блеснул в него презрительным взглядом.

– Но здесь речь идёт не о простом творении, а о лесогубе, который уничтожил леса наших братьев, – продолжал Сар. – И если бы мы сейчас собрали тут всех, чей лес он уничтожил и спросили бы их: правильно ли Амась себя ведёт по отношению к нему, что бы они ответили? Я уверен, что половина из них присоединилась бы к Амасю и вместе с ним мстила бы этому человеку.

– Что ж… Давайте тогда все вместе над ним потешаться, издеваться, а потом и убьём его… – предложил Вафиль.

Так уж случилось, что сознание вернулось к Кириллу в тот самый момент, когда Вафиль произнёс эти слова. У бедняги бешено заколотилось сердце, в воображении возникли картины, как гномы цепляют его крючьями, таскают по лесу и издеваются. Он хотел вскочить и бежать, но в это время в разговор вступил следующий оратор и Кирилл остался лежать прислушиваясь к разговору.

– Ты Вафиль сейчас перебарщиваешь. Никто не предлагает его убить или всем вместе потешиться над ним. Амась достаточно потешился. И я считаю, что он справедливо его наказал. Этот человек должен понять, что лес живой, а поведение Амася как нельзя лучше демонстрирует ему, что живое существо чувствует, когда из него что-то рвут с корнем. Мы все очень хорошо знаем Амася. Он умный, рассудительный, за ним никто никогда не замечал жестокости или ненависти к собратьям. Из этого можно сделать вывод, что его отношение к лесорубу – не проявление ненависти, а стремление к справедливости. Но самое главное, что лес Амася растёт быстрее чем у других учеников. Это означает, что у него и любви которую он с охотой отдаёт лесу, больше чем у других.

Говоривший это гном, по имени Флим, также как и Вафиль, обладал большой бородой и почтенным возрастом. Произнеся свою речь, он подошёл к Амасю и в знак поддержки положил свою руку ему на плечо.

Вафиль обратился к гномам:

– Ещё кто-то хочет высказаться?

– Нами достаточно сказано, – сказал Сар, – чтобы можно было сделать выводы. Ты несправедлив к Амасю.

Амась посмотрел на него с благодарностью.

– Хорошо. Если вы считаете, что я к Амасю несправедлив, то пусть он продолжает свои издевательства над лесорубом и доканает его окончательно. Если он ещё не умер… – с этими словами Вафиль подошёл к Кириллу и заглянул ему в лицо.

Кирилл всё так же лежал на боку с открытыми глазами. Вафиль взглянул ему в лицо. Их глаза встретились и какое-то время они молча смотрели друг на друга.

Вафиль тяжело вздохнул. Ему стало жалко Кирилла. Его замученный и несчастный взгляд дал понять старому гному, что лесоруб уже достаточно намучился. Взгляд несчастного как бы говорил сам за себя: «Не надо больше мучений, я всё понял, покоряюсь вашей воле». Вафиль посмотрел на Амася и смягчившимся голосом сказал:

– Оставь его в покое, с него достаточно. Принесите ему что-нибудь покушать. Ведь он два дня без еды…

Гномы поняли, что Вафиль что-то увидел в глазах Кирилла, по очереди стали подходить и вглядываться ему в лицо, а некоторые побежали за съестным.

– Что? Так интересно?.. – подавленно произнёс Кирилл и приподнявшись сел, обхватив голову руками. Ощупав в очередной раз свою опалённую голову, он прокрутил в памяти всё с ним происшедшее и сердце его сжалось от жалости к самому себе.

Он измученно посмотрел на собравшихся вокруг гномов и безразлично произнёс:

– Давайте… бейте меня. Добивайте. Топите, делайте что хотите… – и после паузы добавил. – Только похороните по-христиански.

Гномы смотрели на Кирилла с жалостью, кто-то бросал не одобрительные взгляды в сторону Амася.

– Тебя никто в этом лесу не собирается убивать, – сказал Вафиль. – Мы хотим тебе только добра и лишь с нашей помощью ты сможешь вырастить лес и открыть своё сердце. Как только ты это выполнишь, Велес отпустит тебя. А до этого, тебе придётся пожить с нами.

Кирилл посмотрел на Амася. Тот еле заметно кивнул.

– Хорошо, – обречённо произнёс Кирилл. – Что я должен делать?

При его словах гномы оживились.

– В первую очередь, – бодро заговорил обрадованный Вафиль, – подружиться с Амасем, Рахом и Люшей. – И затем совсем дружелюбно, что бы лишний раз не раздражать Кирилла, добавил. – Это те, кто тебя за волосы тягали. Мы должны убедиться, что ты не причинишь им вреда.

«Я шлёпну их, – подумал про себя Кирилл, – но сначала мне нужно с ними подружиться, чтобы я мог выбраться из этого кошмарного леса».

– Не причиню, – хмуро ответил Кирилл.

– А ты, Амась, – обратился к мальчишке Вафиль, – пообещай, что прекратишь свои шутки и издевательства.

– Если он бросаться на меня не станет, прекращу. Обещаю! – отозвался Амась.

Вафиль пробежал взглядом по присутствующим гномам, разглядел за спинами собравшихся двух друзей Амася и обратился к ним:

– Вы тоже?

– Обещаем! – громко и почти торжественно провозгласили Люша с Рахом.

Люша подошёл поближе к Кириллу и протянул ему маленькую корзиночку с ягодами.

– Извини меня, – тихо произнёс он.

Кирилл вспомнил, как совсем недавно он в такой же ситуации поймал Люшу и хотел его убить. Ему вдруг стало совестно:

– Ты меня тоже извини, – тихо обратился он к маленькому гному.

Доброта и кротость Люши разбудили в Кирилле где-то глубоко спавшую совесть. Он вспомнил слова, которые Люша говорил Амасю про него и понял, что этот малыш проявляет заботу не за то, что Кирилл обладает какими-то богатствами, а просто так, за то что он существует, за то, что он является божьим созданием. И если бы этот незваный и коварный гость леса ещё раз попытался его убить, мудрый малыш всё равно бы не изменил своего отношения к нему. В этот момент в Кирилле не надолго проснулись человеческие чувства. Но тут же пропали, как только открыл рот Амась:

– Сам пусть собирает! – бросил он Люше.

– Амась! – одёрнул его Вафиль.

Кирилл безразлично посмотрел на Амася, но это безразличие было скорее внешним, показным, про себя же он отметил, что как только появится возможность, он избвавится от него.

Так и ничего не ответив на слова своего маленького мучителя, Кирилл взял у Люши корзиночку с ягодами, тихо поблагодарил его и стал есть – не спеша, изо всех сил стараясь сдерживать своё желание заглотить все ягоды разом.

Вернулись добытчики пропитания. Кириллу стали подавать корзиночки с ягодами, завернутые в листья сушёные грибы с каким-то чрезвычайно вкусным соусом; малюсенькие булочки, которые показались Кириллу настолько вкусными, что по его мнению, достойны были подаваться в лучших ресторанах мира; неизвестные коренья хрустели на зубах и запивались соком лесных ягод. По мере того, как Кириллу подносили корзиночки, листочки, чашечки и бутылочки со съестным, он набирал темп поглощения пищи. Уже пропала неловкость и страх показаться смешным, в его рот всё сыпалось, падало и лилось сплошным потоком. Если сначала он определял вкус поданных ему блюд, то теперь гурман в нём отступил. Всё стало просто едой, которой ему очень сильно не хватало в последние два дня.

Гномы обступили Кирилла со всех сторон и с любопытством наблюдали как он ест. Кто-то восхищался его аппетитом, кто-то насмехался и передразнивал. Кириллу же было всё равно что происходит вокруг, он даже не замечал, что гномов становилось на полянке всё больше и больше. Старые, молодые, женского пола, мужского, заполнили всю поляну возле речки. Некоторые гномы даже устроились на деревьях – всем было интересно наблюдать за тем, как Кирилл ест. Вскоре стали пропадать насмешки, их сменили открытые от удивления и восхищения рты. Гномы не видели за всю свою жизнь, чтобы можно было столько съесть.

Когда он остановился и повалился на спину, чуть не раздавив двух малышей, еле-еле успевших отпрыгнуть в сторону, гномы зааплодировали и лес наполнился восторженными криками и свистом.

«Жалко, сигареты промокли», – подумал Кирилл, с удовольствием поглаживая полный живот и не обращая внимания на овации.

– Ты видел? – спросил удивленный Амась у Раха. – Мы три дня все вместе это могли бы есть…

Амась кружил вокруг развалившегося Кирилла, осматривал пустые корзиночки и чашки, валявшиеся рядом.

По правде говоря, от чашек там было только одно название. Размером они были со столовую ложку и таких же габаритов корзиночки, но всего этого валялось рядом с Кириллом несметное количество.

– Если он останется у нас в лесу хотя бы на один месяц, мы все с голоду умрем, – с умным видом заключил Амась. – Да что там мы, у нас животные все в другой лес убегут!

Раздался веселый смех, который прервал Вафиль:

– Что бы ни произошло так как ты говоришь Амась, ты научишь его искать себе пропитание и заготавливать его на зиму.

– А он что, у нас на зиму останется? – с опаской спросил Амась.

– Нельзя этого исключать, у него лес может долго не расти, – ответил вместо Вафиля Сар. – Этому человеку очень трудно будет полюбить его.

«Ему это будет сделать невозможно, – как будто не про себя подумал Кирилл, прислушивавшийся к разговору гномов, но затем очнулся:

– Как на зиму? Кто на зиму? Вы про меня говорите на зиму?! – испуганно спросил он у гномов, приподнявшись на локте.

– А про кого нам ещё тут говорить? – съязвил Амась.

Кирилл вопросительно и с надеждой посмотрел на Вафиля.

– Это от тебя зависит. У нас лес можно вырастить за один месяц, а за сколько его сумеешь вырастить ты, я не знаю, – ответил Вафиль на его взгляд.

До Кирилла только сейчас начало доходить то, о чем ему всё это время говорили гномы: ему нужно вырастить лес. Холодок от осознания этой мысли пробежал по всему телу. Он не понял смысла слов Вафиля о том, что у них лес может вырасти за месяц, но к нему просто пришло осознание того, что ему нужно вырастить его. И всё! Эта мысль наглухо заклинила сознание Кирилла. Он представил себе, как год за годом он ходит и проверяет, насколько выросли посаженные им деревья. Страх такой участи вернул к нему желание прямо сейчас выбраться из этого леса. Он уже хотел было вскочить и снова бежать в неизвестном направлении, но осмотревшись вокруг и увидев опустошенные им корзинки и с любопытством наблюдавших за ним гномов, вернул себе самообладание.

«Бегством я себе не помогу, это проверено – всё равно вернусь на то же самое место. Надо что-то придумывать», – начал размышлять Кирилл.

Неожиданно у него в голове выплыли недопонятые слова Вафиля.

– Как за месяц лес может вырасти?! – воскликнул удивленно Кирилл. – Ты это говорил?!

Гномы рассмеялись заторможенной реакции Кирилла.

– Говорил, – с улыбкой ответил Вафиль. – Этот лес не простой. Это наша школа, здесь лес растёт в двести раз быстрее чем обычный.

Кирилл недоверчиво посмотрел на бородача.

– Если ты скажешь, что ты хочешь учиться и готов начать своё обучение, то я тебе начну рассказывать о том, куда ты попал, что ты должен делать, как растёт лес и многое другое, чего ты, как я предполагаю, не знаешь, – продолжил Вафиль.

«В двести раз быстрее чем обычный лес… – думал Кирилл. – Это же золотое дно. Это то, о чем я мечтал! Начал вырубку леса с одной стороны, пока дошёл до другого края, там, где начинал, уже вырос новый лес. Мне надо делать всё что они говорят, выбираться отсюда и уж потом мы поработаем на славу! Мне тот старый сумасшедший тоже что-то говорил про то, что этот лес за полгода вырастает, – похоже, что и сумасшедший говорил правду и Вафиль не врет».