Текст книги "Бег"

окопное

 
война:
за тузами черви крадутся.
ты спи не храпи
хоронись за редутом
воздухом легких беги
в калибре свинца.
из мертвых капралов
одетых в мундиры
стекают сердца
в города-побратимы
и братским салютом
куражится сын за отца.
 
 
мне нет возвращенья
как нету привала
на венах людских
той что кровь смаковала
скрываясь под пыльной
вуалью
губернского дна.
 
 
и вера не здесь
и увы не в пшенице.
отчизна как мать
никогда мне не снится.
но я не ропщу:
на крыс
амуницию
вшивость бинтов
ржавые дула
предателей слева
союзников справа
беременность жен
пусть им просто надуло –
раз надо поверить – поверю
и в веру и в надю
пусть только в окопах
купается солнце
в любви перископах.
чтоб поваром пулю на завтрак
и сытым
как в детстве сладко уснуть.
 
 
так я не ропщу.
повторяю для умных
обычно с глазами крота
и младенца.
так я не ропщу.
и пар выпускаю
из нежного мертвого рта.
 

2006

защита ферзя

 
защита ферзя не всегда треугольна.
смотри! уже в утро вплетается завтрак.
и травы зеленым лоснятся. некстати
я наблюдаю рассвет.
и глажу по ткани: ни рубчик ни кроя
в лирических пятнах божественной крови.
стремлюсь окропить тебя талой водою.
на дне талых луж – душа.
повязка из шерсти. со мной старомодно.
я выгляжу будто сейчас из комода.
ты молод. хочу любоваться тобой
и раздевать не спеша.
повинная радость игрой колет жмурки.
я видеть люблю. но не слов закоулки.
а перспективу. цвет снимая с холста.
хочешь на небо? лети мимо пояса.
я не рифмую прошедшее с голосом.
звуки морозны как спирт бежит мимо рта.
и снова мне март разрешает тревогу.
потери потерпят. в картоне не жарко.
и я собираю все силы в дорогу.
поспи!
пожалуйста!
 

2006

с нуля

 
начни со мной спорить с нуля.
ничем не рискуешь:
земля
нас вровень уложит
в смолу.
я буду любить тебя даже
когда на время умру.
 
 
начни говорить мне «вода».
никто не утонет.
не сдвинется влево гранит.
а я стану ближе.
и может быть проще.
послушай эхо –
дрожит
янтарный паук между сосен.
 
 
начни перепрыгивать вслух.
я то что негоже – оставлю.
гашиш в амстердамском потсдаме –
для прусских овчарок магнит.
 
 
кто научил меня верить
что жизнь невозможна без риска?
 

2006

немым

 
март.
кончено.
отточено.
профиль орластый.
актрисы как зодчие
куют свои роли
и мнут кринолины.
жетоны имен просрочены.
мой долг – это я.
без смысла и цели.
земля каруселью
каруселью земля.
лелею весну для песен.
осень для стихотворений.
не ревнуй.
 

2006

хоккей

 
нет обреченнее зрелища:
женщина смотрит хоккей.
вполоборота к воротам.
жизнь надоела до рвоты.
и нянчу чужих детей.
нет обреченней стены
параллельной поверхности шара.
я никогда не просила
я никогда не мешала
твоим танцам в лоне весны.
нет! я сказала что нет!
земли виртуально касаясь
я сердце гулять отпускаю
в аэродромный снег.
нет обреченнее двух
ставших навек перед прошлым.
нам разойтись невозможно
как взять у Бога взаймы.
и нет обреченней пути
чем мой. без поправки на север
туда где танцуют метели
и странного цвета сны.
 

2006

капитанская дочь

 
было. и много. но так никогда.
в кране запела от счастья вода
и захлебнулась у самого рта
того кто не знал поцелуев.
минус три ночи. три 8 на 3.
кто за штурвалом не видел земли
кто за штурвалом целуется сладко и сочно.
и капитанская плавится дочь
няне внимая и грезит всю ночь
шепотом: милый! мой преданный друг!
тебе я навеки невеста!
 
 
было: по реям рассвет протекал
в устья людей и казенных зеркал.
она наблюдала за ним:
он курил. он хмурился. ей было грустно.
челночить по берегу – смысл на нуле.
уж лучше балластом на корабле.
гарсон в одеяле как лошадь в седле.
7 дней тяжело без девицы!
 
 
было. я видела: суша кралась
приметой того что жизнь удалась
приметой того что нужно спешить
в каюту пока не хватились.
и выпустив ей на колени свой сок
гарсон второпях затянул поясок
«ты не провожай» попросила. кивнул
и тотчас уснул обновленный.
и был на корме уютный трамплин.
и руки сложив на манер балерин
она задохнувшись от слез и стыда
упала в немое пространство.
и долго искали. как скрепку в бюро.
а море качалось и словно росло
ее аккуратно доставив в нутро
без права дороги обратно.
 

2006

ностальгии

 
ностальгии мешает:
cargo
fragile
sting-а мантры
совести apologize
бабушка в целлофане перрона
мой паровоз под часами
и ticket что мечет икру в радужке проводника.
– ты похудела.
– а ты пахнешь ново.
– до встречи. пока.
– пока.
 
 
ностальгию ревнуют:
свежие помидоры
моцарелла
бокалов танцы
мы встретились целью имея
как можно быстрее расстаться.
кадрируем наспех крамолу
и звук течет мимо рта.
– мы в праге последний раз виделись?
– да. в праге. а может не там.
 
 
ностальгия диктует скорость
шагов по бегущей дорожке.
и параллельность усилий
двоих стреноженных прошлым.
лед под ногами майора
гвоздем прибивает к столбам.
но кислородные реки
ей явно не по зубам.
– а мне затянуться можно?
– держи. как тебе амстердам?
 
 
носталь
ностальгия
нокаут
наказан
казнен
азы буки
кирилл
(незнакомы)
мефодий
стоит
распростерши
руки.
и видит
как два
альбатроса
согласные
втайне
от гласных
пикируют
пиками
для поцелуя.
и тут же
становятся красным.
 

2006–2013

кротам кранты

 
не знаю что будет:
рассвет или закат –
когда ты ко мне вернешься
когда ты меня обнимешь
когда бесконечные волны
эфира изменят свой почерк
и мертвая радиоточка
в смятенье сорвется в канкан
уродливых запятых
а после нырнет в многоточье.
 
 
не знаю как будет:
город – исток без воды.
жажда маслин на деревьях.
искусственные плоды.
в песочнице варят варенье
для воробьев кроты
на ощупь. не зная что линзы
в оправе пластмассы – их тыл.
а проще – кротам кранты
в коде стихотворенья.
 
 
mon sher! концентрирую суть
без ссылки на затхлый гербарий.
позволь мне ремарку: людей
не время а ненависть старит.
плевать на планеты. есть ты:
в губах ежевика приманкой.
люблю тебя! радости стыд
мою протыкает изнанку.
мне будет не жизнь без тебя
не соль на рукав не зима
не книги не страх не печаль
не скулы потрогать впотьмах.
меня жжет в коленях побег.
мениск до туннеля сотру.
я буду бежать к тебе до
и после того как умру.
 

2006

скалолазы

 
слава Богу что я знаю точно что будет в конце:
параллельные рельсы и ты все узнаешь не сразу.
неглубокие шрамы на бледном скуластом лице.
и портье перед номером будет стоять как на страже.
 
 
слава Богу что я не успею тебе показать
свою старость и немощь и робость просить о заботе.
как колотится сердце! как хочется плакать! прицел
как всегда начеку и готовится мушкой на взводе.
 
 
слава Богу что быстро. что свет не успел догореть
промелькнув на сетчатке флажком и соцветием розы.
мы любили огонь. мы любили на пламя смотреть.
доверяю ему свою жизнь. и не чую угрозы.
 
 
слава Богу что Бог не успел помешать мне уйти.
и теперь наша встреча постфактум а значит формальна.
я вернусь на любимые скалы в изящной пыльце.
не печалься прошу. догоняй. горы вьются спиралью.
 
 
слава Богу что я буду петь когда ты замолчишь
рассказав мне что стало потом. я простила всех сразу.
потанцуй для меня. и не дай мне опять умереть.
мы же в связке с тобой! навсегда мы с тобой скалолазы.
 

2006

одиночество есть

 
одиночество есть человек во фраке.
много жалоб и слез.
я как теннисный мячик
отражаю себя от прозрачного тыла
что зовется столом.
я запомнил как стыла
на плите коммунальной
волшебная греча.
я отдал бы себя
всем кто хочет но вечен
мой восток и печаль под покровом дудука.
знала б ты как тогда я хотел твою руку
искупать в ласках гордых
в коварстве севана.
одиночество есть нить подъемного крана
на которой висит поплавок из бетона
и ломает литейный на пустырь и бездомность.
одиночество есть водка без наслажденья.
лучше кофе вино и безвкусные деньги.
заработать их не составляет усилий –
просто выйти и спеть. запеленутый в силу
голос мой дарит годы бессмертному залу.
одиночество есть. и таится в вокзалах.
эмигрантом скулит на коленях обратно.
но я больше не верю. никому. только брату.
и не смей меня звать шифром азбукой морзе.
я ушел навсегда. все предельно серьезно.
салютую. пока. посошком сказки грина.
одиночество есть. буду ждать терпеливо.
+ итог: одиночество –
фрак вдет в петлицы.
четкий абрис лица.
загнут угол страницы.
и зима как наждак
по лицу будто в драке.
одиночество есть человек во фраке.
 

2006

весной не умирают люди

 
весной не умирают люди –
ждут декабря.
как снег – что первый саван –
ранит землю.
обижена земля.
хрустит пугает настом
и ключи
опять утеряны.
и скважина молчит
в оцепененьи.
 
 
Он не виновен в смерти.
Он молчит.
и делает как надо. Он уверен
в своих поступках.
качество добра
не в бесконечной жизни.
пусть хула
ему вдогонку.
каяться не время.
 
 
а я одна. по темя. я одна.
мой ракурс четко выверен до ноты.
и я топлю в сознании кого-то и спать люблю.
к тому же смысла нет
в бессоннице.
как смысла в рейдах нет
к холмам
где тоже любят спать
и спят без шансов
на утреннее солнце и омлет
на кофе. официантов реверансы.
и вроде бы в раю а счастья нет.
 
 
весной не умирают. ждут зимы.
весной назло смертям цветут мимозы.
ну! мама! не молчи! я стала взрослой!
и жму в горсти ключи. и жму в горсти.
а между пальцев вырастают розы.
я узнаю запястья. кровь стучит.
кричу и жду из детства отголоска.
напрасно. хоть кричи хоть не кричи.
 

2005–2006

сын

 
залогом нашей любви
станет наш сын.
цыган по крови́ как ты
волчонок как я.
я так тебя сильно люблю
что хочется выть.
не веря что ты
когда-нибудь бросишь меня.
 
 
залогом нашей любви
станет наш сын.
с твоей горчицей в глазах
и с шеей моей.
я так тебя нежно люблю
что плачу когда
ты входишь в меня
самым стройным
из всех кораблей.
 
 
залогом нашей любви
станет наш сын.
наш маленький принц
тебе камушки прячет в карман.
бредете вдоль моря:
боюсь как бы вдруг не простыл
наш мальчик
наш кроха небесная
наш талисман.
 
 
залогом нашей любви
станет наш сын.
 

2006

про бонни и клайда

 
никто не знает наших паролей.
боли братаний. привкуса крови.
вкуса слюны нашей под языками.
никто никогда не узнает.
никто не узнает как я тебе пела
так громко так сладко и вытекла мелом
тебе на ладонь
и с тех пор отдаваясь тебе
всегда раздевалась.
никто не узнает как мы цепенели
и после полетов друг к другу взрослели
уже понимая реальность побега
в низовья французских рек.
и смерти отныне я есть благодарна
за этот немыслимый щедрый подарок
за двадцать второе мне в сердце дыханье
за клайда и бонни. за бонни и клайда.
и я знаю все: все что с нами случится –
ты будешь лететь над обрывом как птица.
а я ртом согрею холодное дуло
и я догоню тебя. милый – придумай
нам в следующей жизни иные пароли –
без пороха. я так устала от крови.
мы счастливы будем. я чувствую это.
 
 
мы оба погибли тем летом.
 

2006

эмигрантское

 
у всех есть могилы. мою закопали.
недолго стояли. недолго рыдали.
чтоб дело ускорить (замерзнуть светило)
бутылку распили с трудом через силу.
и юркнули разом к канистрам с бензином
кидая по ходу: дурная погода
и рафы 4 не джипы а ведра
а бэхи с нуля покупать не резонно
твой синий порше был ударом сезона
в голландии гаш лучше чем в казахстане.
и разом рванули и разом не стали…
и тут наконец ко мне белки спустились
и пир начался. продолжался всю зиму.
 
 
а летом меня отнесли к пароходу
по трапу подняли и кинули в небо.
и тело мое птицей таяло в ветре
и в море растаяло скоро.
 

2006

drums

 
я сточу себя в малый
барабан. сточу себя в малый.
сердце стучит стучит стучит
раной. на высоте груди
мерзнет – крови не больно.
я пьяный хожу без слез.
без апелляции к Богу.
игры со смертью настольны.
 
 
чисто – пол подмели.
эхо изжогой – ау! ау!
я плачу слезами назад
сиротой без тебя живу.
фильмы смотрю твоими глазами
затылок теплее меда.
ты мое темя любила часами
детством сочился возраст.
 
 
веки – в окопы ресниц. хриплю
лидокаином сугроба.
я как тебя никого не любил
включая ключицы Бога.
 
 
прими меня как надобность взрыва
как радость в присутствии горя.
я чист я чист я чист как младенец
траншеи висками рою.
 
 
сточи меня в малый.
барабаном стучит сердце –
влюблен в тебя заново.
можно я поцелую тебя
в сердца открытую рану?!
 

2006

в низовьях французских рек

 
в низовьях французских рек
мы скоро с тобой заживем.
ты будешь кровли латать.
мы будем растить коров.
и я забуду что я на песни меняла любовь.
мы будем вдвоем с тобой.
мы будем вдвоем с тобой.
 
 
мы стонами будем дразнить
аукать и тешить леса.
мы кроху сына родим
и назовем как отца.
со мной ты забудешь всех
кто был с тобой до меня.
мы не возвратимся домой.
мы не возвратимся в моря.
 
 
в низовьях французских рек
мы сладостно заживем.
прошу никогда мне не лги!
из прошлого вырастет лен.
 
 
когда нам случится земля
мы вместе вернемся домой.
и кровью сплетаясь в корнях
погибнем ты – я за тобой.
и мальчик две капли как ты
влюбленный в индейцев и в снег
тебя и меня отнесет
в низовья французских рек.
 

2006–2013

киты

 
киты обнимают друг друга боками.
их мясо невкусно. их тело брутально.
мне дали на пробу. я долго жевала.
а после в сугробы блевала.
наверное в сердце кита спят олени.
стремятся в леса и противятся лени
китовой. и тычутся нежно
рогами в солнечное сплетение.
и кит сердцем дышит. и кит грациозен.
немного неловок (спасибо природе).
и я доверяю ему свое тело
и мы с ним танцуем несмело.
…и я поняла что кита полюбила.
гарпун поломала ружье утопила.
и в мае нырнула ему на колени.
и он подарил мне оленей
что жили в нем сердцем
как верные стражи.
но я отказала ему – стало страшно
что всюду вода без намека на сушу.
расстались без слов – так честнее и лучше.
и быстро остыла. а летом узнала –
убили его. свежевали на скалах.
и не было слез: сердце заиндевело.
но каждую ночь он приходит. несмело
меня обнимает и мы до рассвета
танцуем. он нежно мне гладит колено.
но сны исчезают как тени.
мне так не хватает оленя.
 

2006

 
я не знаю чем пахнет кино
и чем пахнет экран.
я не знаю чем пахнет твой рот
хоть его целовал.
я лишился всех запахов
будто орех скорлупы.
я не чувствую насморка зная
что точно простыл.
 
 
я не знаю чем пахнет печаль
тех кто спит в сапогах.
я не знаю чем пахнет трава
умирая в стогах.
я не знаю чем пахнет гортань
захлебнувшись в любви.
я не знаю чем пахнет мениск
без колена брони.
 
 
но когда мы хотим и ты льнешь
пластилином к плечу
аромат пеленает меня
и вползает змеей.
я не знаю чем пахнет весь мир.
и я знать не хочу.
есть единственный запах. он плен.
и ты знаешь – он твой.
 

2006

сохраняя сознание

 
сохраняя сознание
думаю рвано и ранено.
до тебя два часа
не принять больше лопастей
чем по заданию.
некрополь строили заново
успев забыться корнями.
и ты спросил меня когда-то верю ли я в группу n.
я подавилась словами
ответила нет нет нет нет.
так вот держи как я думаю:
из вас из всех
ты – единственный
и самый тонкий.
плюс еще не придумали
песню про походы налево.
и не жди. про нас никогда
ее не придумают.
 

2006

p. s.

 
смотри ситуация – я приезжаю в одессу.
ручку прошу стесняясь просить чернила.
пасмурно. львы без ушей. без имени церковь.
нарциссы остовов домов игнорируют крышу.
 
 
мне дарят лосьон. он мужской. занозы жжет хвоя.
моя сексуальность – загадка. без права на верность.
я баб ненавижу. как смог. вдыхаю суть женщин.
мечтаю о платье аскета нежнейшего кроя.
 
 
стремителен омут друзей.
(что за дурь – лимузины!)
мы бьемся взаправду:
тебе люб есенин. мне – гете.
коверкают рот мемуары.
шаланды красивы.
в бойницах платанов
улитками спят пулеметы.
 
 
и вот ситуация – я приезжаю в одессу
мы с другом из разных племен
но мы ровня по сердцу.
мой друг уже здесь. и готовится стать оголенным.
ему 35. он смеется. и пахнет младенцем.
 

2006

поэту мусора и брамса

 
он нищ. он клошар. невысокого роста.
пьет виски и трахает баб в 90.
и сперма сметаной протухла в ширинке.
чернил маникюр от печатной машинки.
охотно блюя трассу стелет плевками.
о сальные стены буксует руками.
коррозией пасти мнет тело фарфора.
чуть легче – клянется что бросит и скоро.
и метит очко пивом с привкусом гадким.
ползет и потеет и льнет к новой банке.
и в кресло вползает как мальчик в пижаму.
и вечер как в детстве – в постели кинжалы.
он классику любит. смолит пахитоски.
да да я о нем. его имя – буковски.
 
 
он всем хвалил брамса. навязывал прозу.
а таял в стихах и любил берлиоза.
 

2006

в камин

 
на закате насквозь отлученное от государства
ярко-желтое солнце особенно жжет сетчатку.
безусловный защитный рефлекс диктатурой по векам.
повинуюсь. порукой мороз и сугробов лекарство.
 
 
все случилось когда был октябрь.
мне решительно сложно
написать изложением суть нашей горестной брани.
задыхаюсь фильтруя калибр тонких дамских цигарок
и язык клейкой липы листом прилипает к гортани.
 
 
и мы хуже врагов. чувства вздулись и лопнули мылом.
и стреляя друг в друга мы корчились но не жалели.
и я знаю что смерть – это кровь когда сердце остыло.
лучше руку – в камин
чем заплакать уткнувшись в колени.
 

2006

 
запах юга печален как мы на плацдармах перрона.
запах юга отмечен крылатыми без провожатых.
я тебя привезла как невесту знакомиться в город
зная ты уже любишь его: ты жила в нем когда-то.
 
 
в этом городе сушат белье во дворах парусами.
флагом реют пижамы и ветхость рубах не зазорна.
ты ходила и гладила все. обнималась часами
с этим городом. колокола вам кивали влюбленно.
 
 
я тебя не ревную. компас стрелкой гнется на север.
и от инея сердце печет и седеет затылок.
в этом городе как виноград воронье на платанах.
мои руки. балкон. красота в объективе застыла.
 
 
запах юга бездомен как море где мы были порознь.
запах юга острее иглы. в уши намертво имя.
я тебя привезла в этот город таинственно-нежный
как невесту. без права на то что будут другие.
 

2006

бредбери

 
конец войны пришелся на ноябрь.
дешевая гостиница. шезлонги.
дождь как у бредбери. распятые зонты.
и – не поверишь – мерзнут перепонки.
 
 
я здесь два дня. решительно один.
терзаюсь от капризов носоглотки.
лечиться не в привычке – все само.
нет ничего прекрасней русской водки.
 
 
берлин как и тогда. кирпич в кирпич.
хожу до ресторана и обратно.
и девочки плющами вьют углы.
готовы и за марки и бесплатно.
 
 
я не могу ни с кем. прошло шесть лет.
измену чувствуешь уже в прихожей.
я знал их всех в лицо. я шел в кино.
и спал как в плащ-палатке в макинтоше.
 
 
я был как мальчик. я такой сейчас.
нелепый для нее с момента встречи.
европа постарела и гниет.
и равнодушна к винегрету речи.
 
 
я отпустил ее. не знаю сам
зачем. она была одна такая.
со мной с тех пор все было. все прошло.
я струсил.
каюсь каюсь каюсь каюсь.
 

2006

скульптура костей лица

 
потому что скульптура костей лица
не меняется от знаменателя
и количество гипотенузы морщин
не равняется сумме двух катетов.
 
 
потому что глагол давит спину и бьет
очередностью немощных гласных –
приходи ко мне! я приготовил тебе
пожар колючих соблазнов.
 
 
приходи. накормлю тебя нежным углем
нам двоим на нем спать будет страшно.
да я знаю что мы навеки вдвоем
и кто кого предал не важно.
 
 
и я поджимаю коленки в гробу.
я нежен как яблочка мякоть.
тебя застрелив я сразу уснул.
уснул не успев заплакать.
 

2006

спринтер

 
на финише я был небрежен:
носком черканул по мелу.
и справа и слева орали:
я понял – что я пришел первым.
гудело в затылке. лоснились
виски ледяными ручьями.
все те кто дышал мне в затылок –
я знал – мне не станут друзьями.
я волосы мял в полотенце.
и жутко хотел текилы.
шампунь пах иллюзией груши.
я куртку на плечи накинул
и дернул оконную раму.
и прыгнул в траву. покатился.
когда побежал стало горько
что не с кем было проститься.
 

2006

на елке у ивановых

 
смерть наряжает елку в фотокарточки папы и мамы.
коленки скулят от йода. праздник – а хочется плакать.
и лишние вилки как ребра непойманной рыбы скелеты.
я в скатерти дырку сделал – меня отлупили за это.
и гости степенно на стулья за стол опускали спины.
и трепетно передавали друг другу салаты и вина.
и воздуха разом не стало в накуренном жарком доме.
я голову прятал от влажных духами пропахших ладоней.
меня целовали в щеки. в пунцовые мягкие уши.
ко лбу прижимались губами. виски царапали дужки.
жалели жалели и пили и пили и ватой хмелели.
и в дедушке плакала водка. он мне утыкался в колени.
и бабушка как изваянье крестилась привычно и споро.
и будто молитву шептала: мне скоро мне скоро мне скоро.
а в полночь часы прозвонили и били 12 ударов.
меня моментально забыли. меня моментально не стало.
а я стал дышать на узоры мороза в кухонной раме.
уверен – так будет теплее уснувшим папе и маме.
 

2006

финский

 
знаешь сегодня мне снилось
что я наконец вернулся
в твой город. и судя по снегу
был март. ветер рвался в уши.
мы шли вдоль залива и стыли
и целовались глазами.
ни с кем мне не было лучше
молчать и шагать часами.
мы передавали друг другу
одну на двоих сигарету.
во сне я так и не вспомнил
что бросил курить прошлым летом.
а снег умирая был липким.
забыв обо мне ты лепила
себя у меня в объятьях.
желанием таяли спины.
я в снег упал. и проснулся
и пил. и вода проливалась
текла по плечам коромысла.
ноябрь догорал. светало…
 

2006

немым

 
рыбу плашмя оглушили. съежился камень.
под сапогами скрипело.
тужусь руками.
в недрах карманов
под кулаками – заплаты.
мать любит шить
и дырам моим глупо рада.
она раздражает меня
суетой за обедом.
я скоро уйду
и я больше сюда не приеду.
еще ненавижу
когда она плачет над супом
как книги читает
прилежно склонившись
над лупой.
как льнет к моей куртке
как ноги мне кутает пледом.
уеду уеду уеду уеду уеду
пешком вертолетом телегой
в товарных сортирах
скрываясь в постелях у шлюх
на казенных квартирах.
так будет честней
чем блевать и давиться
заботой.
я мама не понял
зачем я родился
и кто ты.
 

2006