Текст книги "Взорванный разум"

11

За время, которое Джосс с Ивеном пробыли на станции, они уже кое-как адаптировались к обстановке. Для Джосса было большим разочарованием узнавать, как обветшала Свобода всего за несколько лет, но он уже начал свыкаться с этой мыслью. И все-таки то, что они увидели на нижних уровнях, привело их в ужас.

Изменения не происходят мгновенно. Спускаясь на лифте, они могли не спеша наблюдать перемены в обстановке. Первые семь или восемь уровней занимали вполне приличные жилые районы. К пятнадцатому уровню исчезли всякие сквозные пространства, через которые можно было увидеть хоть какую-то иллюзию неба. Позже, несмотря на то, что видимых изменений не происходило, у Джосса появилось явное чувство беспокойства. Потолки становились гораздо ниже, а на голых стенах нельзя было найти и намека на орнамент. Двери с каждым уровнем все теснее прижимались друг к другу. Значит, и квартирки за этими дверьми становились меньше. Потом на стенах стали появляться надписи, сделанные враждующими группировками. Чуть позже эти надписи покрыли все стены, двери и даже потолки. Люди стали попадаться навстречу реже, да и те, которых они встречали, старались куда-то убежать.

Общественных эскалаторов почти не было. Да и оставшиеся, почти не действующие, вид имели разбитый и покореженный. Из некоторых панелей были вырваны пульты управления, другие, разбитые, валялись прямо на полу, попадались и взорванные. Ивен посмотрел на то, что осталось после одного из взрывов, и покачал головой:

– Талантливые любители. Эти бы способности да в мирных целях.

Джосс мрачно переспросил:

– Жалеешь о способностях, потраченных впустую?

– А почему бы и нет? Способные есть везде, а выхода они здесь не находят, так что и применять эти способности им остается только таким образом. К тому же этим людям надо куда-то выплеснуть свою злость. Представь себе, сколько денег этот парень сэкономил на пиве и сандвичах только для того, чтобы сделать эту бомбу, грохнуть ее без всякого смысла и этим показать всем, как он зол.

– Полагаю, – заметил Джосс, – что если уж ты так хочешь быть взрывником, так лучше завербоваться в армию и делать то же самое за деньги. К тому же, я уверен, что есть кто-то, кто хорошо платит этим ребятам, кому-то выгодна дестабилизация обстановки на «пятерке».

Они продолжали спускаться все ниже и ниже то по разбитым лестницам, то по эскалаторам, которые были еще хуже, чем лестницы. Кое-где им приходилось опускаться через пожарные шахты, так как лестницы были забаррикадированы мусором и обломками горелой мебели. Иногда дорогу преграждал частокол стальных прутьев, и им приходилось искать обходной путь. Все пути вели только вниз.

Ивен продекламировал:

Facilis desensus Averni, sed revocare gradum superasgue ad auras,

Hoc opus, hie labor est.

[Легко к вратам спускаться ада,

Но возвращаться снова к свету,

Вот это труд, вот это подвиг (лат.)].

– Что?

Ивен посмотрел на него с удивлением:

– Эй, парень, да ты, вообще-то, где-нибудь учился?

– Да ладно, что это значит?

– Спускаться легко, – усмехнулся Ивен. – Подниматься трудно.

– Замечательно, что у меня есть ты, чтобы рассказать мне об этом, – вздохнул Джосс.

Они продолжили спуск. Жилые кварталы кончились. Кое-где еще попадались работающие фабрики, окруженные защитными стенами, на которых блестели осколки от разбитых систем безопасности, чернели сожженные панели, разноцветными красками рябили непонятные значки и иероглифы. Некоторые фабрики давно были закрыты, взломаны и разграблены. В них кто-то жил, судя по тому, что входы были кое-как укреплены, а стены обмотаны где самодельной, а где и ворованной колючкой. На некоторых дверях они обнаружили ловушки, что напомнило Джоссу об учебниках по истории партизанской войны. Там, где не было дверей, коридоры выглядели длинными и пустынными. Они тянулись на сотни футов. Отвратительное освещение с каждым метром становилось все хуже. Лампы давно уже были разворованы, а те, которые невозможно украсть, попросту безжалостно побиты.

– Зона военных действий, – пораженный увиденным, произнес Джосс.

– Это верно. Поэтому и людей здесь не увидишь.

– Зато их можно услышать. Все эти шорохи, шепоты, отдаленный свист, иногда звук шагов. Они наблюдают за нами.

– Теперь в любую секунду, – спокойно сказал Ивен, глядя по сторонам, – может начаться что-нибудь веселенькое.

Изумительно! У Джосса безумно чесалось между лопатками. Так было всегда, когда он ощущал на себе чей-то взгляд, но не мог видеть того, кто смотрит. Его рука машинально начала поглаживать приклад ремингтона. Только поглаживать, ничего больше. «Хоть бы шлем какой на голову, что ли?» – мелькнула мысль.

Разряд проревел прямо у него над ухом и врезался в стену. Не такой уж и сильный разряд, но чтобы оторвать голову, его бы вполне хватило. Судя по звуку, это не было мощное оружие, значит, стрелок находился поблизости. «Эх, шлем бы», – опять подумал Джосс, бросаясь на пол. Стрелка нигде не было видно.

– Послушай, – шепотом обратился он к Ивену и запнулся, увидев вместо лица матово-блестящую стальную поверхность.

– Около трех целых и четырех десятых метра, – сказала маска, – и прямо за углом. Я вижу его тепловой след.

– Ага, – кивнул Джосс. Ивен поднял одну руку, как бы указывая на что-то, и внезапно загрохотала его пушка. Пули прочертили ровную окружность из дымящихся дыр в стене в трех метрах от них. «И четыре десятых», – пробормотал Джосс, когда наступила тишина. За стеной раздался глухой стук, как будто кто-то мешком свалился на пол.

Джосс внимательно прислушался. Из-за угла доносился тихий шаркающий звук.

– Пойду возьму его, – прошептал он.

– Пока не надо, – качнул головой Ивен. – Они захотят убедиться, что это не несчастный случай. Полагаю, надо сделать еще парочку. Хочешь, следующий будет твой?

– Не то, чтобы очень, но я возьму его, если увижу.

– Нет необходимости, он слева от тебя, в четырех метрах.

Джосс поднял свой ремингтон и прицелился. У него тоже был светочувствительный прицел, но в этих условиях от него не было проку. Стенное покрытие – слишком хороший изолятор, размазывало все тепловые отпечатки.

– Не сюда, – поправил Ивен. – Еще левее, отлично. Чуть вверх. А теперь – максимальную мощность, здесь усиленные панели.

Джосс нажал на спуск. Через секунду раздался вскрик, а затем звук падающего тела.

– Ну вот, – подвел итог Ивен, – двое из четырех готовы. Один из них, по крайней мере, проживет достаточно, чтобы испортить настроение своим приятелям. Надо взять еще одного.

– К тому же я без доспехов, а они, наверняка, не видели ремингтона, так что не смогут понять, что убило второго.

Когда Ивен ответил, Джосс готов был поклясться, что слышит усмешку в его голосе:

– Ничего нет дурного в том, что у тебя есть кое-какая мелочевка для самозащиты, а? Ну ладно, теперь моя очередь.

Ивен медленно поднялся на ноги. В наступившей тишине слышалось только мерное гудение вспомогательных сервомоторов костюма. Поразительно, каким высоким он казался в дымном коридоре. Статуя Командора, да и только. Ивен сделал несколько тяжелых шагов, остановился, затем шагнул вперед и сунул руку в стену, пробив ее одним движением. Мгновение он стоял не шевелясь, затем потянул панель на себя, она с треском обвалилась, и Джосс увидел, что в руке у Ивена бьется человек.

При ближайшем рассмотрении человек оказался молодой женщиной, одетой в рваное трико, украшенное разноцветными ленточками на лодыжках и запястьях. Она была грязной, от нее дурно пахло, ее сальные светлые волосы были здорово сбиты на затылке, а сверху перевязаны для чего-то кожаной тесемкой. Лицо с резкими некрасивыми чертами перекосилось в гримасу от страха и боли, но когда она посмотрела на возвышающегося над ней Ивена – тяжелую серую броню, шлем без лица, дымящуюся пушку в одной руке, – остался только страх.

– Один из них мертв, – обратился к ней Ивен, как бы продолжая разговор, – тот, который стрелял в нас из Хеклера. Но эта штука больше стрелять не будет. Мой напарник расплавил ее прямо на физиономии твоего толстого приятеля. Второй выживет, но вряд ли его правая рука ему еще когда-нибудь пригодится. А что же нам с тобой делать, дорогуша?

Он встряхнул ее добродушно, как встряхнул бы терьер крысу, зная, что она никуда не денется. Ужас на лице девушки сменился яростью.

– Только попробуй, только попробуй сделать что-нибудь со мной! – завизжала она, размахивая руками и тщетно пытаясь найти в броне Ивена место, куда можно было бы ударить изо всех сил. – Я тебе тогда все твои причиндалы откушу! Только тронь!

– Не льсти себе, моя милая, – сказал Ивен, когда она немного утихомирилась. – Даже если бы ты была на десять лет старше, если бы дюжину раз приняла ванну, что тебе совершенно необходимо, и если бы купила себе новые мозги, я бы все равно не стал о тебя мараться. Поэтому уноси отсюда свои ноги и передай своим хозяевам, что у нас есть дела в этих краях. Первый, кто сунется – труп. Никаких разговоров, никаких предупреждений. Просто мертв и поджарен. А если кому захочется бекона, может прийти и получить его. Теперь убирайся.

Небрежным жестом он швырнул ее вдоль коридора так, что она прокувыркалась около десяти метров, прежде чем остановиться.

Потом девушка поднялась на ноги и, глядя на них, стала пятиться по коридору. Ивен спокойно стоял со скрещенными руками и смотрел на нее. Джосс с задумчивым видом поглаживал свой ремингтон. Девушка нырнула за угол и исчезла.

Опустив ремингтон, Джосс взглянул на Ивена:

– А ты ловок с женщинами! – расхохотался он.

– Спиши это на мою потерянную молодость. Однако теперь должно стать интереснее. Куда нам дальше?

– Еще два коридора.

Они пошли вглубь. После короткой паузы Джосс спросил:

– Тот, который убит, это мой?

– Так лучше, – негромко произнес Ивен. – В конце концов, у тебя нет костюма. Так что пусть они думают, что из нас двоих ты самый опасный.

Джосс рассмеялся:

– Мы и с ними будем играть в «плохого копа – хорошего копа?»

– Да, в хорошего сопа и плохого сопа. Ничего плохого в этом, учитывая их количество, нет. Надо использовать все преимущества.

Они свернули за угол. Перед ними уползал в темноту новый коридор. Вдали чувствовалось какое-то движение. Перепуганная банда явно старалась поскорее убраться с их дороги.

– Новости здесь распространяются быстро, – заметил Джосс, – следующая группа будет просто наблюдать за нами.

Ивен замер на мгновение, затем произнес:

– Не более пяти человек, судя по тепловому следу. И у них нет ничего опасного для нас. Как далеко еще?

– Еще сорок метров, и потом за угол.

– Хорошо.

Они медленно шли по коридору, разглядывая знаки, которыми были разрисованы стены. Один повторялся чаще других. Что-то вроде спирали, перечеркнутой ломаной линией. Наконец они повернули за последний угол. Это был тот самый тупик. На правой стене панели сожжены почти дотла. На одной их них яростным резцом выцарапаны слова: «ЗДЕСЬ ПОДЫХАЮТ ПОЛИЦЕЙСКИЕ» – и нарисована та же спираль, перечеркнутая зигзагом. Кровавые пятна на полу и стенах они жирно обвели флюоресцирующей краской. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

– С людьми надо разговаривать на их языке, – спокойно сказал Ивен, оторвал панель от стены, сломал ее пополам, сложил половинки, переломил их еще раз, а то, что осталось, разломал руками и бросил на пол.

Джосс кивнул, поднял свой ремингтон, включил его на полную мощность и поджег остатки панели. Она загорелась мгновенно. При помощи ремингтона можно без труда расплавлять и сталь, просто надо почаще перезаряжать его. Они стояли и смотрели, как догорают обломки, не обращая внимания на дым, который разъедал Джоссу глаза. Но он скорее бы умер, чем показал это.

– Ну что ж, – вздохнул Ивен, – пусть наши намерения станут для них ясными. Пошли отсюда. – Он посмотрел на спираль с зигзагом, поднял руку и крест-накрест провел по ней лазерным лучом. На рисунке мгновенно появился пылающий крест.

– Но это не значит, что мы не вернемся.

Они повернулись спиной к пламени и начали долгий подъем вверх.

12

– Вы опаздываете, – недовольно сказала секретарша в офисе БурДжона.

– Мы здесь по делам, – мягко ответил Джосс, – но, к сожалению, наши дела не таковы, чтобы их можно было решить не выходя из офиса. – На лице у него появилось выражение, которое словами можно было бы передать примерно так: «Кое-кто из нас должен делать настоящую работу». – В прошлом это частенько помогало.

– Надеюсь, мистер Онага нас ждет?

– О да, – только и сказала секретарша, взглянув на шлем Ивена. Забрало было опущено, а она могла рассмотреть лишь суровые серые глаза. – Входите.

Кабинет управляющего отделением БурДжона на Свободе выглядел именно так вызывающе шикарно, как Джосс себе и представлял. Но чего он не мог себе представить, так это человека, сидящего за столом. Мягкое обтягивающее трико, казалось, досталось ему по наследству от прадедушки. Мистер Онага принадлежал к числу людей, которым категорически противопоказано носить обтягивающую одежду, независимо от того, какая на дворе мода. Ему надо было скинуть по крайней мере тридцать килограммов, чтобы сохранить свое здоровье. «С другой стороны, – подумал Джосс, – всегда находятся люди, которые специально ищут себе работу в местах с пониженной гравитацией, чтобы позволить себе быть толстыми без особенных последствий». При земной гравитации Онага давно бы уже умер от сердечной недостаточности.

– Садитесь, – предложил он.

Они уселись в небольшие мягкие кресла, специально приготовленные для них. Ладно, хоть у этого стол не пустой. На нем были видеокристаллы, бумаги, схемы. Валялась груда рекламных проспектов, на которых лекарства были изображены так аппетитно, что страшно хотелось их попробовать. Онага что-то деловито печатал на терминале, выдвинутом к нему на специальной подставке. С таким животом он просто не смог бы пододвинуться ближе к столу.

Джосс посмотрел на Ивена. Забрало поднялось с легким гидравлическим вздохом. Джосс еще не очень хорошо научился разбираться в лице своего напарника, но сейчас было явно, что тот веселится, хотя и старается не показать виду. Джосс подмигнул ему и поглубже уселся в кресло, тут же засомневавшись, было ли это хорошей идеей. Это было одно из тех кресел, которые сразу же начинают снимать электроэнцефалограмму, считать пульс, а потом передавать успокаивающие вибрации во всех возможных диапазонах. А впрочем, успокоиться после недавних событий им не мешало.

Наконец Онага закончил манипуляции со своим терминалом и поднял на них глаза. У него было обиженное выражение человека, которому приходится работать больше, чем надо.

Необычно выглядела седина на его голове. Тем более необычно, что практически любому сейчас было по карману пройти курс лечения, восстанавливающий жизнедеятельность волосяных фолликул. Сеть глубоких морщин вокруг глаз выглядела не характерной для человека с восточной кровью. «Я старый, усталый, раздраженный мужчина», – словно говорил он своим видом. «Очень старый, очень усталый», – подтверждали напряженные глаза.

– Полагаю, вы уже прочитали рапорты, по поводу которых сюда прибыл ваш предшественник? – спросил Онага.

Джосс кивнул:

– Те, что смотрели. Некоторые из них написаны одними химическими терминами… – он не стал говорить, что это для него не проблема. – Остальные… да, сэр, остальные мало чем нам помогли. Те разделы в них, которые описывали природу и использование лекарств, были помечены вашим грифом секретности и вычеркнуты из памяти компьютера.

Онага посмотрел на Джосса с подозрением.

– Офицер, боюсь, вы не понимаете сути проблемы. Вся суть в том, что эта информация была украдена. Наши адвокаты пришли к выводу, что обладание ею никак не может помочь вашему расследованию.

– Не сомневаюсь, что они дали вам такой совет, – ответил Джосс, – как не сомневаюсь, что они рассказали вам про то, что у нас есть право получить любую необходимую информацию, минуя юрисдикцию местных органов. Мне очень бы не хотелось прибегать к тактике, которая не является необходимой среди разумных людей.

Джосс смотрел прямо ему в глаза, ожидая реакции. Даже компания с такими связями и с таким статусом, как БурДжон, вряд ли захотела бы столкнуть местные судебные органы с Солнечной Полицией. В любом случае прерогативы полиции победили бы, суды зря потеряли бы время, и в следующий раз, вздумай БурДжон обратиться к ним с иском, скажем, от недовольного покупателя, результат мог бы стать непредсказуемым. Джосс видел, как все эти мысли проносятся в мозгу Онаги.

– Ну хорошо, – сказал наконец. – Я вас понял. Но вы тоже должны понять, что если я передам вам эту информацию, она не должна пойти дальше вас, пока вы не закончите расследование. Наша система связи по-прежнему небезопасна. Все секретное мы теперь посылаем на Землю с курьером.

Джосс с Ивеном кивнули. Онага со вздохом повернулся к своему терминалу и начал набирать на клавиатуре новые данные. Он подождал несколько секунд, пока на экране появятся нужные записи, затем нажал на кнопку и из углубления в столе выскочило несколько листов бумаги, которые он передал Джоссу.

Ивен взглянул на бумаги с патентованным выражением тупого полицейского. Джосс слегка улыбнулся и принялся за чтение. Это была более полная версия оригинальных рапортов с названиями веществ и молекулярными диаграммами. Некоторые были совершенно незнакомы Джоссу, но сопровождающие их описания позволяли в общих чертах понять, что они из себя представляют. Тут была противовирусная вакцина с таким сложным описанием, что Джосс начал подозревать, что она служит для лечения обычной простуды. Было несколько новых антибактериальных препаратов. Все это, конечно же, могло заинтересовать, но не стоило того, чтобы идти на воровство. Разве что антивирус? Так было бы разумнее, прежде чем воровать его, дать возможность тому, кто это разработал, проверить, действует ли он.

Однако одно описание привлекло внимание Джосса, и он вернулся к нему снова. Что-то здесь было не так с молекулярной диаграммой. Гидроксильные кольца стояли здесь в таком порядке, какой в природе существовать не мог. Да и вся схема выглядела какой-то неестественной.

– Это субстанция 8188? – спросил он.

– Да? – вздрогнул Онага. На этот раз у него на лице отразилась явная паника. «Интересно…» – подумал Джосс и продолжил:

– Где настоящая диаграмма?

Онага смотрел на него во все глаза. Джосс хмыкнул с выражением крайнего недовольства.

– Мистер Онага, – сказал он. – Когда руководство полиции посылает кого-либо расследовать дело, оно посылает квалифицированного специалиста. Мне очень было бы неприятно арестовать вас за введение в заблуждение офицера Солнечной Полиции при исполнении последним служебных обязанностей, а также за помеху следствию. Не говоря уже об огласке.

– Ради Бога, офицер, я не хотел вас обидеть, – Онага побелел как мел и начал быстро печатать что-то на своем терминале. – Поймите меня, это миллионы и миллионы кредитов.

Джосс молча смотрел на него. Пусть попотеет. Помеха в работе Солнечной Полиции могла целую организацию поставить вне закона.

Наконец Онага дрожащей рукой протянул Джоссу листок бумаги. Джосс улыбнулся тщательно рассчитанной улыбкой и начал читать описание. Однако здесь его тоже далеко не все удовлетворяло.

– Давайте-ка уточним, – сказал он. – Это средство для ухода за кожей?

Онага кивнул.

– А этот коллагеново-протеиновый комплекс, это ведь, что-то не синтетическое?

– Свиной жир, – прошептал Онага.

– Значит, это крем от морщин, или один из его ингредиентов, – сделал вывод Джосс.

Ивен бросил на Джосса быстрый взгляд.

– Если я правильно понимаю, – продолжал Джосс, – производство этого препарата требует нулевой гравитации. В то же время, для его изготовления необходим свиной жир. Сомнительно, чтобы на Свободе выращивали достаточное количество свиней, требующееся для удовлетворения ваших нужд. Мне очень хотелось бы верить, что это средство действительно является кремом от морщин, однако я все сильнее и сильнее начинаю подозревать, что все это – часть намеренной кампании по дезинформации, которую вы развернули для того, чтобы ввести в заблуждение конкурентов и их шпионов. Полагаю, введя в заблуждение Солнечную Полицию, вы намеревались убедиться в полной защищенности ваших секретов. Что ж, нам будет несложно предъявить вашей компании обвинение сразу по нескольким статьям. Начнем с ложного вызова.

Онага так затряс головой, что Джосс подумал, что она может оторваться.

– Джентльмены, джентльмены! – закричал он.

– Ага, – отметил Джосс, – вот мы уже и джентльмены!

– Вы не понимаете! Косметическую отрасль БурДжона поддерживают все остальные. Все деньги идут оттуда. Иначе нам не на что было бы проводить исследования. А такой продукт мог бы значительно увеличить наши доходы.

– Ну, хорошо, – сказал Джосс, – полагаю, вы сразу же пришлете нам всю необходимую документацию. Мы остановились в отеле Хилтон. Кроме того, я хотел бы узнать подробнее, как вы сейчас защищаете свою связь.

– Все обычно проходит через коммуникационную сеть Свободы, – заторопился объяснить Онага. – Однако, самые секретные материалы мы теперь посылаем с курьером. Также мы проводим все необходимые мероприятия по безопасности. Часто меняем коды, не позволяем разным людям пользоваться одним кодом и тому подобное.

– Кто начальник вашей коммуникационной сети?

– Тревор Литовински… Я позабочусь, чтобы он дал вам все необходимые объяснения.

«Не терпится от нас избавиться», – подумал Джосс.

– Давно он у вас работает?

– Уже два года.

– Хорошо. Ближе к вечеру мы сможем встретиться с ним. Ну что ж, сэр, до свидания, думаю, у нас скоро будут определенные результаты.

Наконец они вышли из офиса. Броня Ивена, как всегда, вызывала любопытство. Однако даже Джосс сейчас не замечал его. Когда они наконец вышли за территорию БурДжона и пошли под искусственными деревьями, качающимися под искусственным ветром, Ивен с горечью произнес:

– Крем от морщин!

– Да, – сказал Джосс, – это именно то, что привело сюда Лона.

– И что убило его.

– Может быть. Однако, что связанное с кремом от морщин, могло привести его на нижние уровни?

– Не знаю, – мрачно ответил Ивен, – но собираюсь выяснить. Надо будет снова нанести туда визит. Не на самый низ, чуть выше, где банды еще доступны для обнаружения.

– И более продажны?

– Если так, мы должны этим воспользоваться. Пойдешь со мной?

Джосс вздохнул, глядя на пруд, в котором среди водорослей резвились маленькие рыбки.

– Пожалуй, да, – сказал он, – только в этот раз я возьму свои доспехи.

– Лучше, если ты этого не будешь делать. Нынче ты заработал кое-какую репутацию. Поверь моему слову.

– Как бы не заработать репутацию мертвого полицейского, – покачал Джосс головой. – Однако, что-то в этом есть. Я подумаю.

Ивен легонько похлопал Джосса по плечу.

– Отличная работа с этими схемами. Должен признаться, для меня все это – китайская грамота.

Джосс пожал плечами:

– Это мой конек. Так что удивляться нечему. Но крем от морщин? – Он покачал головой.

– Если Лон погиб из-за этого, – сверкнул глазами Ивен, – у меня появится искушение окунуть мистера Онагу головой в этот крем и посмотреть, сколько времени пройдет, прежде чем он начнет пускать пузыри.

– Ты не одинок, напарник, – сказал Джосс. – Ну что, перекусим немного и к связистам?

– Мужчина должен есть, – согласился Ивен.

– Слушай, все хочу тебя спросить. Когда ты долго находишься в своей броне, а тебе срочно понадобилось…

– Ради Бога, только не перед едой!..