Текст книги "Созвездие рыжего ангела"

Созвездие рыжего ангела
Диана Елизарова

Сборник из пяти историй о любви

© Диана Елизарова, 2017

ISBN 978-5-4485-4329-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Как маленький кусочек янтаря,
Держу твою ладонь в своей ладони.
А за окном вечерняя заря
И облака кудрявые, как кони.
А за окном такой далекий мир
Течет, переливается, струится
И, разноцветьем разливаясь вширь,
Вдруг преломляется в твоих ресницах.
И сам я отражаюсь в полный рост,
И чувствую себя сильней и выше…
Так отраженный свет далеких звезд
Порой нам ближе, чем звезда над крышей.
 

Андрей Белянин

Созвездие Рыжего Ангела

Весь вечер в гостях у подруги Аня просидела как на иголках, восхищаясь одной и смущаясь другого. Она перемерила свой гардероб на сто раз, прежде, чем оделась. Она была и безумно рада и несказанно взволнованна встречей с людьми, которых знала уже несколько лет. Знала и очень любила. Вот только встретила их обоих впервые в жизни только сегодня.

На самом деле предполагалось, что день рождения Дины будет девичником, но ее брат и его жена сделали сюрприз, нагрянув с утра пораньше из Новгорода. И даже не собираясь прилечь после перелета, оба тут же включились в организацию праздника.

Леша и Наташа были идеальной и красивой парой.

Он высокий, широкоплечий, с отличным чувством юмора. Она ниже ростом, тоненькая, изящная, и просто сказочно красивая. За семь лет счастливого брака они относились друг к другу как молодожены, просто излучая вокруг себя атмосферу праздника. И сама Аня очень любила их обоих. И как можно было не любить, когда по любому поводу можно было обратиться к Наташе, касалось ли дело ухода за собой, или нового рецепта, или.. Да чего угодно! Или Леша, который всегда мог поднять настроение шуткой или помочь с техникой, или юридическим советом. Такой надежный, добрый и очень далекий. И одновременно близкий, стоило только открыть ноутбук и прочитать в почтовом ящике: «Вам пришло сообщение».

Да, Наташа и Леша были ее друзьями по переписке уже давно. Больше даже Леша, потому что на Наташе были дети, большой двухэтажный дом в пригороде Новгорода, и она успевала даже преподавать танцы. А Леша на работе всегда находил минутку, что бы узнать, как у Ани дела. Аня, сама замужняя и с ребенком, искренне восхищалась, как Наташа все успевает и по дому, и с детьми, и с работой. Неудивительно, что Леша через три месяца после знакомства потащил ее в загс, и до сих пор на руках носит. Буквально носит. Например, если они шли по улице, а впереди была лужа, Леша поднимал Наташу на руки и переносил ее. А прохожие провожали их взглядами – кто завистливо, кто с искренним восхищением и доброй улыбкой. Про цветы без повода, подарки, и сюрпризы для Наташи и упоминать не стоило – Леша ухаживал за своей женой и спустя семь лет после свадьбы.

И когда Аня думала про них, то невольно в ее голову закрадывалась мысль, которую она всячески от себя гнала: «А ведь это могло быть и у меня». Могло. Возможно.

Семь лет назад Дина хотела познакомить подругу с братом, который ее видел случайно и которому Аня очень понравилась. Но не успели они познакомиться – погиб Лешин лучший друг, разбился на машине в Новгороде. А Наташа была его младшей сестрой. Наташа и Леша встретились на похоронах. Встретились и больше не расставались. Леша остался в Новгороде, туда же переехал и его друг Сергей. Они вместе открыли свою юридическую фирму. Но вот рыжеволосая Аня так у него из головы и не вышла. От сестры он знал, что у нее все благополучно и личная жизнь устроилась. И вот однажды, он нашел ее в одной из социальных сетей и написал. Аня ответила. И самое удивительное – Наташа сама с радостью стала общаться с Аней, потому что Дина часто говорила о подруге. Знала Наташа и о возможном и несостоявшемся романе, и на удивление Ане, никогда не говорила об этом. Аня вышла замуж, через год родилась дочка. Аня была счастлива. Почти счастлива.. Просто потому, что иногда ей не хватало внимания Димы, ее мужа, а узнавая об очередном романтическом поступке Леши, она невольно сравнивала его с мужем. Нет, меньше любить она не стала. Но как любой женщине, ей хотелось романтики. Поэтому она была так рада тому, что Леша живет далеко, в своем, так отличающемся от Аниного, мире.

И вот теперь они оба здесь, в одной с ней комнате. Красавица Наташа, с чуть восточным разрезом глаз и длинными, до самых бедер шоколадными волосами, и весельчак Леша, развлекающие всю компанию анекдотами, игрой на гитаре и песнями. Аня забыла, как волновалась, идя к Дине, и как чуть не позвонила, решив сказаться больной. Но она, как и все остальные подруги, была просто очарована Наташей, ее легким и веселым нравом, и даже стала чувствовать себя неловко, сравнивая себя с ней. И как она краснела и смущалась, ловя на себе взгляд Леши, когда он подливал ей в бокал шампанского, или искал ее взгляд, что бы подмигнуть и улыбнуться. Вечер летел незаметно, и вот уже Аня с неохотой стала собираться домой – надо было уложить дочку, да и муж вот-вот мог начать звонить и спрашивать, где же она. Дина и Наташа с Лешей вышли в коридор проводить Аню.

– Такси вызвать? – спросила Дина, насыпая в пакет конфет.

– Да нет, я пешком дойду! Рядом же! Ты кому конфеты насыпала?

– Твоей малявочке, она же сластена!

– Ага, слипнется кое-что еще, половину точно убирай!

Наташа рассмеялась, отбирая у Дины пакет и отдавая его Ане.

– Зато запас большой будет! Бери, Анечка!

– Ну ладно! Главное, от мужа спрятать! А то дочке уже не достанется точно!

– Ага, и от Леши тоже! – Дина и Наташа рассмеялись, потому что Лешина привычка к сладкому была семейной шуткой. У них дома конфеты таскали не дети, а их папа. Правда, глядя на спортивную и подтянутую фигуру Леши, мысли о сладком не приходили.

– Да и ладно, – засмеялся Леша, – там еще на столе полно! На мою долю хватит!

– Ладно, я пойду! Спасибо за конфеты!

– Ты куда? – в один голос спросили Дина и Наташа.

– В смысле? – удивилась Аня. – Домой.

– Одна? – спросила Наташа. – Даже не думай, темно уже!

– Так тут недалеко.

– Нет-нет! Вот Леша обулся, он и проводит! – настаивала Наташа, а Леша, действительно, уже стоял у двери. Ане осталось только попрощаться и, смущаясь, выйти вслед за Лешей.

– Ну, привет, – улыбнулся Леша, и ей вдруг стало так светло и тепло от его улыбки, что даже стало страшно. – А теперь рассказывай!

Аня рассмеялась – с этой фразы Леша начинал общаться на сайте, если они оказывались там одновременно.

– Сам рассказывай! Вот так сюрприз устроили! Дина так и не знала, что вы приедете?

– Нет, конечно! Ты ведь знаешь, что я люблю сюрпризы делать!

– Знаю, конечно.

Аня вспомнила букет роз, присланный Лешей и Наташей на ее день рождения, и вызвавший множество вопросов мужа.

– Пойдем здесь?

И Леша потянул ее дальней дорогой, вокруг супермаркета, через лес. И Аня пошла следом. Почему-то ей стало легко и спокойно. Словно от самого Леши исходила особая энергетика. Или, может, дело в том, что он такой высокий и сильный, она ему едва до плеча дотягивает, и потому ей совсем не страшно.

– Смотри, как много звезд!

Леша остановился, засмотревшись на небо.

– Вот Малая Медведица. Вот Кассиопея. А если их сложить, знаешь, что получится?

– Что? – спросила Аня, различавшая только созвездие Медведицы.

– Созвездие Рыжего Ангела.

– Первый раз про такое слышу.

– А это новое созвездие, – улыбнулся Леша. – Про него только я знаю. Я его нашел, когда..

Он вдруг замолчал, но Аня поняла, о чем он говорил.

В тот день, когда у нее родилась дочка, Леша и Наташа потеряли свою. Наташа тогда снова была беременна, и от потрясения молчала до самого рождения сына. У них были еще старшие дети, даже двое приемных. Но такая боль не забывается. Ане даже представить было страшно такое. Как они пережили это, наверное, только благодаря тому, что всегда и во всем поддерживали друг друга, дорожили своей семьей. Аня тогда старалась поддержать их, но так тяжело было найти слова. Как подобрать слова, что бы боль от потери могла уйти? Невозможно.

Аня подошла и дотронулась до Лешиной руки. Он повернулся и улыбнувшись, подхватил ее на руки и поставил на скамейку.

– Вот смотри, – он указал ей на звезды, – вот он, маленький рыжий ангел. А вот его рыжие волосы.

– А почему же рыжие? – почти прошептала Аня, глядя не на небо, а на Лешу.

– Потому, что ты мой маленький рыжий ангел, – улыбнулся Леша, поворачиваясь к ней. Их лица оказались на одном уровне, так близко, что оба на миг затаили дыхание. Аня видела звезды уже не в ночном небе, а в глазах Леши. И видела в них свое отражение. Она чувствовала, какое тепло идет от его большого и сильного тела, и поняла, как она замерзла.

– Ты дрожишь, – не спросил, а сказал Леша.

– Да, – выдохнула Аня. Он взял ее за руки и поднес к лицу, согревая дыханием.

– Когда Наташа была уже в роддоме, я сходил с ума. Дико, безумно боялся потерять и ее и не родившегося еще малыша. Помню, я стоял и смотрел в небо. Почти плакал, слезы стояли в глазах. И вот сквозь слезы мне показалось, что звезды сложились в новый рисунок, и я увидел маленького ангела, с копной рыжих волос. И попросил этого Ангела спасти Наташу и ребенка. А через час наш сын родился, и Наташа сама мне позвонила. Когда я услышал вновь ее голос, такой любимый и родной, я от всего сердца благодарил ангела. И потом я открыл почтовый ящик и увидел твое сообщение. Ты ответила мне, когда я уже ждал в роддоме. Ты написала мне: «Лешенька! Все будет хорошо! Наташа такая удивительная, вы так любите друг друга! С ней просто не может быть ничего плохого! Вот увидишь – все будет хорошо!»

– И поэтому ты назвал меня маленьким рыжим ангелом?

– Да. Теперь у тебя есть целое созвездие!

– Спасибо, – прошептала Аня, не замечая, как по ее щекам текут слезы. Леша легонько коснулся ее щек, стирая слезы.

– Не надо. Я и так иногда чувствую себя виноватым.

– За что?

– За прошлое.

– О чем ты?

– О том, что у меня свой дом, а у тебя ипотека. За то, что у меня большой доход, а ты..

– Леша, не надо. Это же глупо.

– Просто иногда я думаю о том, что могло быть.

– Я тоже, – созналась Аня. – Но значит, так было суждено. У нас свои семьи и мы счастливы с теми, кто рядом.

– Конечно, счастливы.

– Я, правда, счастлива, Леш. И ведь ты у меня все-таки есть.

– Куда же я от тебя денусь?

– Никуда, – подтвердила Аня, трясясь от холода.

– Вот я идиот. Здесь же болото рядом, от него тянет холодом, а ты так легко одета.

И он скинул джинсовую куртку, закутав в нее Аню.

– Так теплее?

– Да, – сказала Аня и чихнула.

– Надо идти, – и Леша осторожно взял ее на руки. Аня думала, он поставит ее на землю, но Леша понес ее на руках. И она просто опустила голову на его плечо, закрыв глаза, и не открывала их до самого своего дома. Леша поставил ее на ноги и наклонился к ней. Аня затаила дыхание, Лешины губы легко коснулись ее лба.

– Беги домой, мой маленький ангел. Не прощу себе, если ты заболеешь.

– Спасибо за созвездие, Леша.

– Тебе спасибо.

– За что?

– За то, что ты есть у меня.

Звонок телефона нарушил тишину, и, ответив, Аня заторопилась домой.

– Вот куртка. Я была очень рада вас обоих увидеть! Леша, вы с Наташей такие замечательные.

– И ты сама, Анечка. Береги себя!

– И ты себя. И Наташу.

Леша на миг притянул ее к себе, еще раз поцеловав в лоб, и подтолкнул к двери. Она улыбнулась и, открыв дверь, вошла в подъезд. Прислонилась к закрывшейся двери, только сейчас осознав, насколько бешено колотилось ее сердце. И медленно стала подниматься.

Сонное лицо мужа ее умилило, и она улыбнулась.

– Извини, засиделась.

– Замерзла?

– Да нет, нормально все.

Зайдя в спальню, она услышала, как шуршит пакет на кухне и улыбнулась, вспомнив про конфеты.

– Дочке оставь, сластена!

– Угу, – довольно протянул Дима с набитым ртом. И Аня почувствовала себя совершенно счастливой. Она боялась, очень боялась встречи с Лешей, потому что иногда ей казалось, что она его по-настоящему любит, больше, чем Диму. Но теперь Аня поняла – да, она любит Лешу. Любит так, как можно любить брата, доброго и надежного брата, который всегда поможет. Вздохнула и чуть не рассмеялась – так легко ей стало! Снова посмотрела на мужа и потянулась к нему.

– Пойдем спать?

– Угу, – ответил тот, шурша очередной конфетой, и обнимая ее.

Да, Дима не романтик. Но он ее любит, и она его. Да, не судьба им с Лешей была создать семью. Но зато теперь у нее есть то, чего нет ни у кого.

Ее Созвездие Рыжего Ангела.

Все герои рассказа – реальные люди, только в жизни у них другие имена. Леша, Наташа, Анечка, я вас очень люблю. Спасибо вам за то, что вы у меня есть!

Мачеха – мама
Памяти моей мамы посвящается

– Боже мой!

Снежана схватила утюг, но в новой блузке уже зияла прожженная дырка. А ведь именно эту блузку с черной юбкой Снежана хотела надеть вечером в театр.

– Что случилось? Что-то горит?

Ее муж Михаил заглянул в комнату. Снежана расстроено показала ему блузку.

– Я, похоже, забыла его убрать, когда отошла к телефону. Прости. Это ведь твой подарок.

Миша нахмурился.

– Не думаю, что ты могла забыть. Я поговорю с ней.

– Не надо! Пожалуйста.

– Но это уже не в первый раз.

– Давай я сама?

– Тогда мы опоздаем. Тебе надо переодеться.

– Не опоздаем. Я могу надеть синее платье, его и гладить не надо, там материал не мнущийся.

– Ладно. Я пока выпью кофе.

Михаил вышел из комнаты, а Снежана грустно посмотрела на фотографию на полке. Да, первая жена Миши была очень красивой. И умерла совсем молодой, оставив дочку. Снежана прекрасно знала – она лишилась новой блузки потому, что разбила сегодня рамку у фотографии. Конечно, не нарочно, рамка выскользнула из ее рук, когда она убиралась в шкафу и протирала пыль. Но Юля, дочка Миши, ей не поверила. Прожженная блузка была местью. Так же, как разбитые горшки с цветами были местью за разбитую кружку.

Снежана вздохнула и подошла к двери в Юлину комнату.

– Юля? – она приоткрыла дверь и заглянула. – Можно к тебе?

Черные глаза исподлобья уставились на нее настороженным взглядом. Совершенно дикие глаза. Разлохмаченные волосы были приглажены ободком, который Юле совершенно не шел. Мятый халатик на девочке был с оторванной пуговицей. Стоптанные тапочки валяются у кровати, на которой сжалась в ожидание выговора девочка-подросток. Словно настороженный зверек, который ждет, что его ударят. «Господи, – мелькнуло в голове у Снежаны, – неужели она думает, что я её убью из-за какой-то тряпки?»

И снова встретив настороженный дикий взгляд, Снежана вспомнила другую картину…

…Телефонный звонок заставил ее выйти из комнаты, но ответить на него Снежана не успела.

– Да? – резкий голос ее собственной мачехи, как всегда, неприятно резанул слух. – Её нет. Не знаю.

И тут же трубку бросили на аппарат.

– Но это мне звонили!

– Я думала, ты занята.

– Так неужели спросить нельзя было?

– Буду я бегать.

– А кто звонил?

Мачеха пожала плечами.

– Надо будут – перезвонят, – равнодушно бросила она, делая ударение на букву «о», и Снежана поникла. Не в первый раз она слышала, как отвечает ее мачеха по телефону. Да и если бы только по телефону. На кухне, все, что готовила Снежана, убиралось в холодильник, а через пару дней выбрасывалось, мол, испортилось. К телефону ее не пускали и не спрашивали, что передать. Не раз она слышала, как мачеха поливала ее грязью перед своими подружками, мол, ничего не делает, не помогает, хотя Снежана всегда убиралась и делала свою работу по дому. Она пробовала протестовать, но мачеха игнорировала ее. Зато при посторонних мачеха была необыкновенно ласкова к ней. И потому, когда Снежану в очередной раз спросили:

– А за что ты мачеху не любишь? Она так хорошо к тебе относится! – у девушки началась настоящая истерика. А потом она просто замкнулась в себе, научилась молча переживать боль и обиду. Особенно, чтобы не расстраивать отца, которого очень любила. И про себя Снежана поклялась, что если ей когда-нибудь придется стать мачехой для чужого ребенка, то никогда не допустит такого отношения, потому что по себе знает, как это больно…

Почти так все и случилось. Снежана и Михаил встретились через год, после смерти его жены, попавшей в аварию. Снежана и Юля быстро нашли общий язык, но едва Михаил и Снежана решили оформить отношения, как Юля стала избегать ее. Они просто расписались без торжеств, и Снежана решила, что пора налаживать испортившиеся отношения с Юлей. Но девочка воспринимала в штыки все ее попытки сблизиться. Снежана слишком хорошо понимала, что чувствует девочка и никогда не жаловалась Мише. Так и в этот раз – Юля сожгла новую блузку, и теперь мрачно ждала взбучку.

– Юля, – Снежана подошла к девочке. Той едва минуло тринадцать лет, почти, как ей самой, когда не стало ее мамы. В глазах девочки она увидела свою собственную боль.

– Что? – ответила девочка, сжимаясь, как пружина.

– А почему ты не одеваешься? Ты же любишь ходить в театр.

– Не хочу.

– Тебе не нравится спектакль?

– Нравится.

– Тогда почему ты сидишь в халате?

Юля молчала. Только в глазах предательски заблестели слезы. И тогда Снежана все поняла.

– Юль, а если я останусь дома, ты пойдешь с папой? Я могу сказать, что заболела.

В глазах девочки блеснуло недоверие.

– Хочешь?

Юля опустила голову и упрямо помотала ей.

– Я лучше дома останусь, – тихо сказала она.

– Юля, а давай мы с тобой сходим за новой рамкой? Выберешь самую красивую, и снова поставишь фото на прежнее место.

– Ту рамку еще мама покупала, – грустно произнесла Юля.

– Понятно. Прости, пожалуйста.

Девочка опустила руку на покрывало и стала обводить пальцем узор.

– Я не хочу идти вдвоем с папой. Вернее, хочу. Но он будет переживать, что ты дома. И ты будешь дома, когда придем. Поэтому пойду я или нет, ничего не изменится. Как прежде, уже не будет.

Снежана почувствовала комок в горле.

– Юля, я очень люблю твоего папу. И к тебе я очень привязалась. Я понимаю, что ты чувствуешь. Моя мама тоже умерла, когда мне было столько же, сколько и тебе.

– Ты не жила с мачехой, – грустно сказала Юля, и Снежана дернулась от слова, которое сама ненавидела.

– Жила.

– Врешь. Твой папа один живет. Он мне нравится.

– Моя мачеха умерла за несколько месяцев до того, как я встретила твоего папу. Она меня ненавидела.

– А что она делала? Откуда ты знаешь, что ненавидела? – недоверчиво вскинула голову Юля.

– Никогда не звала к телефону. Могла сказать моим друзьям, что я дома не живу. Никогда не ставила на стол то, что я готовила. Могла со мной не разговаривать весь день, а я не могла вести себя так же нагло.

– Почему? Ты же была у себя дома.

– Да, у себя дома. Просто меня всегда приводит в ступор подобная наглость.

– Дура твоя мачеха была.

– Её уже нет. Послушай, Юля. Твой папа тебя очень любит. И ты его тоже любишь, я знаю. Мне нравится смотреть, как вы вместе собираете пазлы или играете в бадминтон. И ты всегда будешь самым главным человеком. Намного важнее меня. Только я не хочу, что бы из-за меня ты чувствовала себя обделенной его вниманием. Именно потому, что я понимаю твои чувства, я не хочу стоять между вами. Юля, если тебе плохо оттого, что я теперь живу с вами, я могу уйти.

Девочка так резко подняла голову, что Снежана даже испугалась.

– Ты, правда, уйдешь, если я захочу? – недоверчиво спросила Юля. Снежана кивнула, изо всех сил борясь со слезами.

– Разве ты папу не любишь?

– Люблю. Очень люблю. Но и ты мне не чужая, я не хочу, что бы ты плакала из-за меня.

Юля молчала, глядя на Снежану широко открытыми черными глазами. «И вовсе у неё глаза не дикие, – подумала Снежана, – в ее глазах тоска и одиночество. И боль. Ей, правда, больно».

– Я не хочу, что бы ты уходила, – слова Юли были для неё неожиданностью.

– Правда?

– Да. Ты веселая, добрая. Папе с тобой хорошо. Только я не хочу, что бы… чтобы…

– Что бы я заменила маму? – осторожно спросила Снежана, и девочка кивнула.

– Юленька, маму никто не сможет заменить. Я это знаю. Твоя мама навсегда останется для тебя особенным человеком. Я не смогу и даже не стану пытаться ее заменить. Но я обещаю, что постараюсь стать для тебя другом, к которому ты всегда сможешь прийти за поддержкой и советом.

Они посмотрели друг на друга со слезами на глазах, и вдруг обеим стало легко и даже светло.

– Мама пироги по-другому стряпала. И посуда не так стояла при ней. И еще.. Ну, другие вещи..

– Юля, а давай ты мне завтра покажешь, как должно быть, и мы сделаем все, как раньше?

– Правда?

– Правда! Ты помнишь, как мама пирожки делала?

– Помню. У меня есть её тетрадка с рецептами. Только я сама еще не пекла.

– Тогда давай завтра ты скажешь рецепт, а я научу тебя стряпать пирожки?

– С капустой?

– С капустой.

– А мне нравятся твои пирожные. Вкусные. Ты научишь меня их делать?

– С удовольствием научу!

– А рамку мы, правда, выберем?

– Конечно, купим ту, которая тебе понравится.

– А во сколько спектакль? – лицо девочки так и просияло, и Снежана улыбнулась в ответ так же искренне.

– Если мы поедем на такси, то успеем еще и программку купить.

– Тогда я сейчас оденусь и причешусь!

– Одевайся!

Юля соскочила с кровати и тут же виновато посмотрела на Снежану.

– Снежана, прости за блузку.

– Да ничего! Это просто блузка, а не конец света! – мягко улыбнулась в ответ Снежана.

Пять лет спустя

– Папочка, ну почему так долго? – девушка мерила шагами приемную. Меньше всего она походила на дикого зверька, каким была после смерти матери. Длинные волосы красивой волной спускались ей на плечи, простое, но красивое платье легко облегало ее стройную фигурку. Черные глаза взволнованно смотрели то на часы, то на отца.

– Я не знаю, дочка. Не знаю.

– Дедушка! – Юля села рядом с отцом Снежаны. – Ты не бойся, все будет хорошо! С ней все будет хорошо!

Они ждали уже больше трех часов, едва приехали следом за машиной «Скорой помощи», когда у Снежаны начались преждевременные роды. Но никто ничего не говорил. Юля снова встала и подошла к окну. За окном шли мать и дочь, похожие, как две капли воды. Смеялись и ели мороженое. Юля вспомнила, как в тот вечер, после театра, они шли домой пешком, тоже смеялись и ели мороженое. А на другой день Снежана и Юля ездили по магазинам, а вечером пекли пирожки и болтали, словно две подружки. Снежана сдержала слово, и они купили и рамку, и еще новое платье для Юли. Снежана учила Юлю готовить, чему не успела научить ее родная мама. Впервые за прошлые годы Юля призналась себе, что родная мама мало ей занималась, и ее больше интересовал алкоголь. Она и погибла потому, что вела машину пьяной. Знала Снежана об этом или нет, но она никогда не говорила на эту тему. Потому Михаила и потянуло так быстро к Снежане, что он почувствовал тепло и нежность в этой молодой женщине. И не ошибся. Она занималась Юлей, учила ее причесывать свои длинные волосы и правильно одеваться, готовить и шить, превратив ее из дикого зверька в красивую и уверенную девушку. Юля по-настоящему привязалась к Снежане, и только теперь поняла, что мачеха заменила ей родную мать, согрев и обласкав. Девушка вспомнила, какое бледное лицо было у Снежаны, когда вдруг пошла кровь. Юля упрямо покачала головой, отгоняя слезы.

– У вас мальчик, – услышала она вдруг, и повернулась. Возле ее отца стояла медсестра.

– Чудесный мальчик. Поздравляю вас!

– А моя дочь?

– А моя жена? – в один голос спросили мужчины.

– Очень слаба. Но поправится.

– Можно к ней? – подбежала Юля. – Пожалуйста, хоть на минутку. Очень надо!

– Ну конечно, можно. Только по одному, всех я не пущу.

И не спрашивая разрешения, Юля побежала первой в палату.

Снежана встретила ее ласковой улыбкой, такая же белая, как постельное белье. Но при виде Юли она улыбнулась.

– Юлечка, ты почему плачешь?

– Я боялась, что ты можешь.. можешь..

– Ну, вот еще, – улыбнулась Снежана. – Как можно, когда такая чудесная семья волнуется за меня. А у тебя теперь братик.

– А я думала, ты больше хочешь дочку, – прошептала Юля.

– Нет. Я хотела именно сына. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому, что самая замечательная в мире дочка у меня уже есть, – прошептала Снежана.

– МАМА! Мамочка!

И Юля, расплакавшись, бросилась к Снежане, и, обнявшись, обе заплакали.

…Через несколько дней Снежану и малыша выписали домой. Они шли домой вместе – Михаил, Снежанин отец, Юля с коляской и Снежана, и прохожие оборачивались им вслед, слыша веселый смех и шутки.

– Какая счастливая семья, – посмотрела им вслед старушка, и поцеловала своего внука, подбежавшего к ней с мячиком.