Текст книги "Загадай желание!"

Глава 4

Сначала из дальней комнаты донесся резкий женский голос. Он постепенно набирал высоту и наконец поднялся до визга. Но одна фраза прозвучала очень отчетливо:

– Откровенно говоря, милорд, я буду счастлива никогда больше не видеть ни вас, ни вашего треклятого ребенка!

Боже правый! Натали сидела как громом пораженная. Да ведь она даже не знает имени нанявшего ее человека! Ей почему-то и в голову не пришло спросить, как его зовут.

От этих мыслей ее отвлек звук захлопывающейся двери у нее над головой, а потом быстрые шаги. Шаги эти принадлежали разгневанной женщине, обутой в тяжелые башмаки, и перемежались звуками резко открываемых и закрываемых ящиков. Стук-стук-стук, хлоп-хлоп-хлоп… Значит, миссис Торп уволили, и теперь она, кипя праведным гневом, собирала свои вещи.

Как ни странно, Натали почувствовала себя виноватой. А вот Сара не придавала никакого значения разыгравшейся наверху буре. Даже когда она услышала сердитые шаги, прогромыхавшие по деревянной лестнице совсем близко от столовой – это миссис Торп устремилась к входной двери, – девочка не обратила на них никакого внимания. Она сидела рядом с Натали на полу и, весело щебеча, показывала ей свои игрушки.

Миссис Мамблз оказалась куклой с фарфоровой головой, увенчанной париком из натуральных волос и одетой в изысканное вечернее платье. Новая, она, должно быть, стоила кругленькую сумму, а сейчас выглядела весьма жалко. Золотистые волосы настолько усердно причесывались неутомимыми ручками Сары, что от них мало что осталось, вечернее платье превратилось в тряпку, почти вся краска смылась с лица.

– Ты зовешь ее миссис Мамблз*, потому что у нее нет рта? – догадалась Натали.

* Mamble (англ) – шамкать, жевать беззубым ртом. – Здесь и далее примеч. пер.

Сара удивленно взглянула на нее:

– Нет. Я зову ее миссис Мамблз, потому что это ее имя. – Она протянула Натали маленькую деревянную игрушку, отшлифованную с такой тщательностью, словно это было произведением искусства. – А это Блинки, – объявила она, сияя.

Блинки… Натали повертела игрушку в руке, пытаясь определить, что это за животное. Медвежонок? Собака? А может быть, буйвол? Прежде чем она успела определиться, дверь открылась и вошел ее новый хозяин. Выглядел он абсолютно спокойным, словно в том, чтобы нанимать и увольнять гувернанток, как только ему это в голову взбредет, не было ничего особенного. Натали быстро поднялась с пола.

В глазах его заиграли веселые смешинки.

– Прошу вас, впредь не вставайте ради меня. Я уже считаю вас членом нашей семьи.

– Ну что вы, милорд, как можно? – официальным тоном произнесла Натали, держа руки по швам и от всей души надеясь, что не краснеет.

Он и глазом не моргнул, когда она назвала его «милорд» – значит, она не ослышалась, и миссис Торп в самом деле к нему так обратилась. Злясь на себя за то, что стоит перед ним по стойке «смирно», она с осуждением взглянула на него.

– Я правильно к вам обратилась? Вы ведь милорд? Простите, но вы мне так и не представились.

Он изумленно воззрился на нее:

– Неужели? Странно.

– Сегодняшнее утро вообще странное, – пробормотала Натали, отряхивая юбку: ковер в столовой был далеко не идеальной чистоты.

На лице его появилась довольная улыбка:

– Значит, вы приняли мое предложение, даже не зная, кто я такой? Мне это лестно. И что вас побудило это сделать, мисс Уиттакер?

– Должно быть, помрачение рассудка.

– В таком случае, надеюсь, вы все еще пребываете в этом состоянии, а потому простите мне это досадное упущение. – Он учтиво поклонился: – Малком Чейз, к вашим услугам.

Натали начала приседать в реверансе и вдруг замерла на полпути. Чейз… Она слышала, как миссис Торп назвала Сару по фамилии, но как-то не придала этому значения.

– Чейз… – удивленно повторила она. – Малком Чейз… Вы лорд Малком Чейз? Сын герцога Оулдема?

– Он самый. Вы знакомы с моими родителями? У нас здесь есть небольшое имение…

– Милорд, я ваша соседка! Земли моих родителей граничат с вашей землей.

На лице его не отразилось никакого смущения:

– Ну и ну… Какое совпадение.

– Совпадение? Да это же катастрофа! – Натали взволнованно прижала руку к щеке. – Я не могу работать на соседа!

– Почему? – удивился он.

– Потому что… потому что… Ну, я не знаю почему. – Натали почувствовала себя глупо, но только потому, что не могла объяснить своего смятения. – Впрочем, это не имеет значения, поскольку вы живете в поместье вашего отца. Оно находится в Ланкашире, верно?

– Верно, но я там больше не живу. Я живу здесь. Натали изумленно уставилась на него:

– Здесь? На этом постоялом дворе?

– Нет, я имею в виду – в Ларкспере. Я приехал, чтобы поселиться в своем поместье. По традиции, существующей в нашей семье, в Ларкспере обычно живет второй сын. Так вот я у родителей как раз второй сын. – Видя, что Натали продолжает растерянно смотреть на него, терпеливо пояснил: – В Ларкспере, мисс Уиттакер. В поместье, земли которого граничат с вашими землями.

– Да-да, я прекрасно знаю, где находится Ларкспер, но… но там уже столько лет никто не живет. О Господи! Почему вы решили переехать туда именно сейчас? По-моему, я никогда не видела в Ларкспере ни одного Чейза.

– Должен сказать, не слишком радушно вы меня встречаете, – усмехнулся он.

– Вы неправильно меня поняли! – взволнованно воскликнула Натали и, подбоченясь, заявила: – Я не говорю о том, что ваши соседи не будут рады вас видеть. Будут. Да и мне приятно наконец-то с вами познакомиться… Но, лорд Малком… вы же только что меня наняли!

– Ну и что с того?

– Все! Я бы никогда не согласилась на столь безумную сделку, если бы знала, кто вы такой и где вы живете!

Малком нахмурился:

– Мисс Уиттакер, надеюсь, вы не собираетесь нарушить обещание?

Натали растерянно посмотрела на него.

– Конечно, нет, – пробормотала она и уже более уверенным тоном продолжила: – Вопрос не в том, собираюсь ли я нарушить данное вам обещание или нет. Вы наняли меня обманным путем, милорд.

– Послушайте…

– Да, обманным путем, – решительно повторила Натали, не дав ему и слова сказать. – Я думала, вы увезете меня куда-нибудь подальше отсюда. Я не предполагала, что вы живете рядом.

Малком скептически поднял брови.

– Я никогда не говорил ничего такого, что позволило бы вам так думать.

– Верно. Но когда встречаешь на местном постоялом дворе незнакомого человека, предполагаешь, что он находится здесь проездом. Постоялый двор, да будет вам известно, – это место, служащее временным пристанищем людям, проживающим вдали от него. Естественно, мне и в голову не могло прийти, что вы мой ближайший сосед! – Она, прищурившись, взглянула на него: – Могу я вас спросить, сэр, почему вы остановились на постоялом дворе, если у вас есть собственный дом?

– Только потому, что этот дом пока не подготовлен для жилья. – Он сердито нахмурился. – Мы с Сарой обедаем здесь, чтобы прислуга в Ларкспере занималась своими прямыми обязанностями, а не приготовлением еды. А ночуем мы в Ларкспере.

– Вы не распорядились, чтобы вам подготовили дом? Боже правый! Должно быть, решение приехать сюда пришло к вам спонтанно?

Малком сердито посмотрел на нее:

– А если это и так, мисс Уиттакер, какое вам до этого дело?

– Никакого. Не мне критиковать кого бы то ни было за то, что он действует под порывом чувств. – Она опустилась на ближайший стул и в отчаянии покачала головой. – Какой кошмар!

– Не вижу ничего кошмарного, – спокойно ответил Малком. – Какая вам, собственно, разница, где я живу? По-моему, я причинил бы вам неудобство, увезя далеко от дома, а не наоборот.

Ну почему мужчины не способны видеть дальше своего носа? Натали тяжело вздохнула:

– Хорошо, я вам объясню. – Она знала, что объяснение выставит ее не в самом выгодном свете, но она все равно все ему скажет. Набрав в грудь побольше воздуха, она заговорила: – Я жаждала сообщить своему омерзительному братцу, что предпочитаю быть гувернанткой, лишь бы не жить вместе с ним. И сразу же после этого разговора я рассчитывала уехать. – Натали почувствовала, что краснеет. – Уехать куда-нибудь подальше, в неизвестном ему направлении.

– А… – Малком задумчиво почесал подбородок. – Понятно. Вы не уверены, что ваши родственники встретят новость о том, что вы устроились на работу, с энтузиазмом?

– Естественно. Да и соседи наверняка будут шокированы. О моем поведении станут судачить в округе, строить разные догадки, высказывать предположения, чем меня обидели Гектор и Мейбл, если я захотела вдруг сбежать из дома. Ведь вам не хуже меня известно, что лишь критическая ситуация может вынудить знатную даму уехать из родного дома.

Голубые глаза Малкома, на которые падала тень, лукаво блеснули.

– Однако мне кажется, если соседи начнут осуждать Гектора и… Мейбл – так, кажется, ее зовут? – вы ничуть не расстроитесь.

– Вы правы, – подтвердила Натали. – Но вы требуете от меня, чтобы я продолжала жить в непосредственной близости от людей, которые будут и мне перемывать косточки, а я бы предпочла уехать от них как можно дальше, чтобы не видеть, как они при виде меня укоризненно качают головами. – Она прикусила губу. – Можете считать меня трусихой…

– Ну что вы, я бы никогда не посмел так подумать… – перебил ее Малком.

– Можете смеяться надо мной, – не обращая внимания на его слова, запальчиво продолжила Натали, – но сложившаяся ситуация, сэр, чрезвычайно серьезна. И не только для меня, но и для вас. А посему я предлагаю вам вернуть поскорее миссис Торп, которую вы только что уволили.

Если ее целью было на корню пресечь его насмешливый тон, она своего добилась. Лицо Малкома вдруг сделалось хмурым, и Натали внезапно пришло в голову, что такое выражение подходит ему гораздо больше, чем лучезарная улыбка.

В этот момент за рукав ее подергали маленькие пальчики. Она глянула вниз – Сара смотрела на нее со страхом.

– Миссис Торп уехала, – жалобно проговорила она. – Я слышала. Она что – вернется?

О Господи! Натали замешкалась, не зная, что ответить, и в этот момент послышался низкий голос лорда Малкома:

– Миссис Торп не вернется, малышка. Сомневаюсь, что я смог бы ее вернуть, даже если бы мне этого очень хотелось. Я не спросил, куда она отправилась.

– Она не могла далеко уехать, – упрямо возразила Натали. – Не думайте, что вы можете загнать меня в угол такой чепухой.

Сара еще крепче ухватилась за ее рукав.

– Значит, вы не останетесь? – едва слышно прошептала она.

Натали снова повернулась к ней – серо-зеленые глаза на бледном худеньком личике казались огромными. Выражение их было таким умоляющим, что у Натали защемило сердце. Как же ей не хотелось разочаровывать эту крошку!

– О Господи! – на сей раз вслух воскликнула она и ласково погладила девочку по шелковистым каштановым волосам А необыкновенно мягким, как у грудного младенца. – Сара, девочка моя, не думай, что я не хочу остаться с тобой. Очень хочу, но не могу.

– Почему? – спросила малышка, и на лице ее появилось обиженное выражение.

Натали вздохнула:

– Папа тебе объяснит.

– Нет, не объяснит, – заявил папа. – Поскольку он сам этого не понимает.

– Сэр, если вы хоть на секунду подумали, что…

– Только что вы были готовы уехать из дома и поселиться с абсолютно незнакомыми людьми в абсолютно незнакомом месте. А теперь, когда узнали, что ехать далеко не придется, что вам предстоит лишь переехать в соседнее поместье, вы почему-то вздумали отказаться от моего предложения. Признаюсь, я вас не понимаю. Вам предоставляется возможность остаться здесь, рядом с вашими друзьями и родными, с теми, кого вы знаете и любите. Вам не нужно даже упаковывать вещи, не говоря уж о том, чтобы куда-то ехать. Моя дорогая мисс Уиттакер, это преимущество, а не наоборот…

Натали подняла руку, намереваясь его остановить:

– Подождите, мне только что пришло в голову… Боже правый! Ваша семья состоит лишь из вас и вашей дочери?

– Конечно. Семья маленькая, но…

– Холостяцкая!

На лице его появилось смущенное выражение.

– Можно и так сказать, – хмуро сказал он, – если вы предпочитаете называть вдовца холостяком.

Натали закрыла лицо руками и застонала.

– Нет, это просто немыслимо! – донесся до нее раздраженный голос Малкома. – Неужели вы думаете, что я стал бы подвергать свою дочку… – Он оборвал себя на полуслове и уже через секунду мрачно договорил: – Не беспокойтесь, нашу семью будут уважать. Никто не осмелится сплетничать о вас.

Опустив руки, Натали сердито взглянула на него: – Еще как осмелятся! И не только обо мне, но и о вас. Ну как же вы не понимаете! Ваше внезапное возвращение в Ларкспер вызовет сенсацию! В течение многих недель об этом только и будут говорить. А поскольку ваш приезд совпадет с моим переездом к вам, мне даже страшно подумать, какие выводы из этого сделают соседи. Он надменно взглянул на нее:

– А вам не все равно, что станут они говорить? Пускай говорят, если им так хочется. Мы-то с вами будем знать правду.

Натали вспыхнула:

– Вам-то, герцогскому сыну, естественно, все равно!

– Вы считаете, если я родился в семье аристократа, никакие сплетни меня не коснутся? – Он тоже рассердился. – Напротив, уверяю вас. По причинам, которые я никогда не мог понять, всем почему-то хочется узнать любые подробности моей жизни. Иногда у меня создается впечатление, что я живу под микроскопом. Впрочем, со временем учишься не обращать на это внимания.

– Естественно, что и вы бываете объектом людской молвы. Не думайте, что я этого не понимаю. – Вскинув голову, она смело взглянула ему в глаза. – Однако критика в ваш адрес вряд ли портит вам настроение, милорд, ведь вы мужчина. Вот если бы вы были женщиной, тогда вы бы меня поняли.

Он сердито произнес:

– Я из тех мужчин, которые любят, когда ведут себя честно.

– А не просто соблюдают приличия?

– Совершенно верно. – Он презрительно раздул ноздри. – Я знал слишком много людей, мисс Уиттакер, которые лишь соблюдали приличия. Ничего хорошего я в этом не нахожу.

– Но я вовсе не стараюсь лишь соблюдать их! – воскликнула Натали, задетая за живое его словами.

– Вам вообще не должно быть до людей никакого дела. Господь нам судья, мисс Уиттакер, а не соседи.

Натали искоса взглянула на него и горестно вздохнула:

– Должно быть, вы никогда не были знакомы с миссис Бисли.

Глаза лорда Малкома вновь насмешливо блеснули.

– Естественно, был. В каждом городе есть такая особа. Но обещаю вам, мисс Уиттакер, никакая миссис Бисли нас не побеспокоит.

Натали пришлось отвернуться: смех, звучавший в его голосе, вынуждал и ее улыбнуться, а ей не хотелось этого делать, ведь разговор шел серьезный.

– Хотелось бы мне, чтобы это было правдой. – Она покачала головой. – Признаюсь, я не знаю, как поступить. – И внезапно поймала на себе взгляд Сары. Девочка стояла, прислонившись к ее колену, и грустно смотрела на нее. Судя по ее виду, ребенок напряженно вслушивался в разговор взрослых, пытаясь уловить его суть.

Неужели она бросит малышку лишь потому, что боится людской молвы?

Лорд Малком почувствовал ее колебания. Натали услышала, как прогромыхали по полу его ботинки, и внезапно, к ее удивлению, он опустился на корточки рядом со стулом, на котором она сидела. Теперь перед ней находилось уже два лица, от которых ей было не спрятаться. Лица эти принадлежали двум людям, твердо решившим сломить ее сопротивление. Лорд Малком обнял одной рукой Сару, и малышка прижалась к его широкой груди, не отрывая серьезного взгляда от Натали. Оба смотрели на нее с такой мольбой, что у нее защемило сердце. Натали поняла: сопротивление ее дало трещину.

– Так нечестно, – прошептала она и неожиданно для самой себя улыбнулась.

Лорд Малком тоже улыбнулся, глядя на нее поверх головы дочери.

– Вы нужны нам, – тихо произнес он. – Правда, Сара? Девочка послушно кивнула в ответ.

– Ну же, мисс Уиттакер, вы обещали помочь нам, а я знаю, вы никогда не нарушаете своего обещания.

– Но я…

– Вы помните, что говорила ваша бабушка? – Он едва заметно ей подмигнул. – О звездах?

– О звездах?

– Ужасные вещи случаются с теми, кто не повинуется звездам. Разве вы не читали Шекспира? – Он покачал головой с притворной серьезностью. – Право, мисс Уиттакер, мне кажется, вы вряд ли сможете нам отказать.

Губы Натали расплылись в улыбке. Ей нравился лорд Малком. И Сара тоже нравилась. А вот Гектора с Мейбл она терпеть не может.

Неужели у нее и правда появился шанс изменить свою жизнь? Вот так, просто взять и изменить?

Внезапно она живо представила себе, как прощается с Гектором и Мейбл. Даже если она переедет в имение, расположенное по соседству, она не будет жить с ними под одной крышей, не будет слушать, как они ругаются, не будет постоянным объектом их насмешек и злобных выпадов. Да уже одно то, что ей не придется каждый день садиться с ними за стол, дорогого стоит. А если в Ларкспере что-то пойдет не так, она всегда сможет вернуться обратно. Лорд Малком абсолютно прав: в жизни рядом с домом есть свои преимущества.

– Смотри, папа, – проговорила Сара, указав пальчиком на Натали, и лицо ее осветилось радостью, – она собирается сказать «да»!

Натали воздела было глаза к потолку, но уже в следующую секунду рассмеялась:

– Ты угадала, детка. Я и в самом деле собираюсь согласиться на предложение твоего отца, но лишь потому, что слишком труслива, чтобы не повиноваться звездам.

– Весьма благоразумно с вашей стороны, – одобрительно произнес лорд Малком. – Мы – Сара, звезды и я – благодарим вас за это.

Некоторое довольно короткое время спустя Натали быстро шла через поле, возвращаясь домой. Странно, думала она, оказывается, какие-то несколько часов могут в корне изменить твою жизнь. По небу, подгоняемые ветром, проносились белые облака, температура вдруг резко упала. Щеки Натали раскраснелись на холодном ветру, но она этого не чувствовала. Настроение у нее было приподнятым. Мир казался ей таким прекрасным!

Лорд Малком предложил ей воспользоваться его экипажем, но Натали отказалась, сославшись на то, что ей нужно пройтись, чтобы собраться с мыслями и продумать, что она будет говорить Гектору и Мейбл. И теперь, занятая этим приятным делом, она не замечала, что на губах ее играет радостная улыбка. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что Дерека нет дома и он не может увидеть, как она открыто не повинуется его брату. Натали знала, что он наверняка встал бы на ее сторону и подбодрил ее. Он всегда так делал.

«Какой же сегодня замечательный день!» – продолжала размышлять она. Еще никогда у нее не было такой восхитительной возможности насолить Гектору.

Она подождала, не возникнет ли в ее душе чувства вины. Нет, не возникло. На сердце было легко и радостно. Натали принялась мысленно перебирать одну причину за другой, почему перспектива стать гувернанткой Сары должна вызвать у нее тревогу. Но никакой тревоги она не испытывала. Наоборот, принятое решение казалось ей единственно верным и не вызывало никаких опасений. Может быть, она внезапно сошла с ума? Вполне вероятно, но даже это ее не пугало. Все ее возражения, колебания и сопротивление испарились без следа в ходе беседы с лордом Малкомом.

Интересно, сколько времени требуется, чтобы почувствовать симпатию к другому человеку? Иногда нисколько. Ведь невзлюбила же она Мейбл почти сразу, как та приехала. И чутье ее не подвело. Жена Гектора и в самом деле оказалась мерзкой особой.

Прощай, Мейбл. И ты, Гектор, прощай. Скорее бы уж сказать им об этом.

Натали вошла в дом, трепеща от предвкушения, повесила шляпку на крючок в коридоре рядом с кухней и, напевая себе под нос, начала решительно подниматься по лестнице, чтобы поскорее встретиться лицом к лицу с неприятелем.

Глава 5

– Нет! – решительно возразил Гектор и для пущей убедительности скрестил руки на тощей груди. – Ты этого не сделаешь!

Продолжая мило улыбаться, Натали заявила:

– Напротив, сделаю. Сразу же после обеда я перееду к Чейзам в Ларкспер.

Как же это, оказывается, здорово – открыто бросать им вызов! Отыскав Гектора с Мейбл в гостиной, где они пили чай, она вошла в комнату и коротко сообщила им, что уезжает из этого дома, поскольку приняла предложение лорда Чейза стать гувернанткой его дочери. Они слушали ее раскрыв рты, даже забыв про чай. Ни один из них не проронил ни слова, пока она не закончила свою речь и, встав со стула, не направилась к двери. Она и не подозревала даже, что имеет над ними такую власть. Слова Гектора застали ее у двери, когда она уже взялась за ручку.

– Если я тебе понадоблюсь, Гектор, я у себя в комнате. – Улыбка ее стала еще шире. – Я иду собирать вещи.

– Подожди минутку! – Гектор встал. На лице его появилось угрожающее выражение. – Я все еще глава семьи, и ты меня выслушаешь.

Теребя бахрому шали, Мейбл обиженно проговорила:

– Пускай идет, Гектор. Нам-то какое дело, если она желает выставить себя на посмешище?

– Мне есть до этого дело! – Ноздри Гектора раздулись от гнева – Эта ее выходка отразится на мне. Да и на тебе тоже, если хочешь знать. Соседи станут говорить, что мы ее выживали из дома.

– Обо мне этого говорить не станут, ведь я познакомилась с ней всего несколько недель назад.

– Именно поэтому тебе это и поставят в вину, – отрезал Гектор. – Скажут, что в Кросби-Холле все было прекрасно, пока ты не приехала. Впрочем, так оно и есть.

Натали едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

– Уверяю тебя, Гектор, Мейбл мне тоже неприятна, и я буду счастлива всем рассказать об этом, если ты не против.

– Спасибо, – ехидно отозвался Гектор. – Но в этом нет необходимости. Ты никуда не уедешь и никакой гувернанткой работать не будешь. Это мое последнее слово.

Этого Натали никак не ожидала. Ярость охватила ее. Крепко держась за ручку двери, она повернулась к нему и насмешливо процедила, стараясь скрыть свои чувства:

– Ты мне угрожаешь? Что тебе не нравится, позволь мне узнать? Мой дорогой Гектор, я не твоя собственность, и ты не волен распоряжаться моей судьбой. Я уже совершеннолетняя и могу поступать так, как мне хочется. Ты мне не указ!

Лицо Гектора приобрело свекольный оттенок.

– Нет, не можешь! – прошипел он. – Я глава семьи!

– И что с того? Чем ты можешь мне помешать? Лишишь меня денег на мелкие расходы? Или вычеркнешь мое имя из своего завещания? Сомневаюсь, что оно вообще в нем есть! Или отнимешь ту ничтожную сумму, которую оставил мне папа?

– Ты думаешь, я не смогу этого сделать? Ошибаешься, еще как смогу!

– Ради Бога, – издевательски протянула Натали. – Мне на это наплевать. Я за год заработаю больше, чем получила по наследству. Я давно мечтала вырваться из-под твоей власти, и теперь, что бы ты ни сделал и ни сказал, меня не остановить!

Сладостное чувство победы захлестнуло ее. Неужели так чувствуют себя солдаты, выиграв битву? В таком случае неудивительно, что мужчины то и дело затевают войны: нет ничего восхитительнее этого чувства. Глаза Мейбл сделались круглыми от изумления, в них заплясали злые искорки. Гектор с ненавистью смотрел на Натали. Как приятно, что она наконец-то сумела довести их до белого каления, подумала она.

Она дернула ручку двери, и вновь решительный голос Гектора ее остановил:

– Ты забыла про Дерека.

Натали почувствовала легкое беспокойство, но тут же подавила его. Дерек поймет. Он всегда ее понимал. И всегда поддерживал ее, как бы тяжело ей ни приходилось. Гордо вскинув голову, она презрительно бросила:

– И что? Дерек не будет мне мешать, если ты об этом думаешь. Он никогда не встанет на твою сторону и не будет действовать против меня. И потом, пока до него дойдет твое письмо, я уже буду наслаждаться новой жизнью.

На лице Гектора появилось самодовольное выражение, которое вовсе не понравилось Натали – ей было гораздо приятнее видеть братца разгневанным. На губах его заиграла мерзкая ухмылка.

– Ты меня не поняла, дорогая сестренка. Я хочу сказать, что имею право распоряжаться не только твоими финансами. Ты вправе отказаться от денег, которые я тебе даю, а вот Дерек не может себе такого позволить.

Натали искоса взглянула на него, не понимая, что он хочет этим сказать.

– Что ты имеешь в виду? Какое отношение имеют ко всему этому финансы Дерека?

– Если ты мне не подчинишься, я прекращу выплачивать деньги на его содержание.

Натали потрясенно уставилась на Гектора. Подобная наглость лишила ее дара речи. Если бы он ее сейчас ударил, она была бы менее поражена. Нет, не может такого быть! Он наверняка блефует.

Глубоко вздохнув, чтобы дать себе время успокоиться, Натали сказала:

– Ты что, шутишь? Дерек ведь тебе ничего не сделал. Он понятия не имеет о моих планах. Почему ты хочешь так жестоко с ним поступить?

Улыбка Гектора стала еще отвратительнее:

– Потому что только так можно заставить тебя мне подчиниться.

Только сейчас до Натали дошло, насколько жестокий и мерзкий человек ее сводный брат, и ей стало тошно.

– Ах ты подлец! – выкрикнула она голосом, дрожащим от гнева. – Ты не посмеешь этого сделать!

Скрестив руки на груди, Гектор ухмыльнулся:

– Это еще почему?

– Ты просто чудовище! Ты не опустишься до такой низости!

Ухмылка исчезла с его лица, глаза сощурились.

– Ты так думаешь? – вкрадчиво спросил он. – Если ты уйдешь из дома, я перестану выплачивать деньги Дереку! И не до тех пор, пока ты не вернешься, а навсегда.

Да, не долго же она праздновала победу, с грустью подумала Натали и изо всех сил сжала кулаки, чтобы руки не дрожали. Она ни секунды не сомневалась, что Гектор это сделает. Он обожал закулисные интриги и гордился тем, что умеет интриговать. Он и мальчишкой всегда был хитрым, вечно стравливал членов семьи друг с другом к собственной выгоде.

– Дерек подаст на тебя в суд, если ты это сделаешь, – с вызовом заявила она, но даже ей самой эта угроза показалась неубедительной. – И выиграет дело.

– Очень может быть, что в суде лорда-канцлера и выиграет… когда-нибудь. Но сколько лет ему для этого потребуется, как ты думаешь? – Делая вид, что обдумывает ответ на этот вопрос, Гектор задумчиво потер подбородок.

– Да как ты можешь быть таким бесчеловечным! – возмутилась Натали. – Ты же знаешь, на какие гроши ему приходится жить, лорд Стоуксдаун платит ему очень мало. Каким же гнусным человеком нужно быть, чтобы заставлять собственного брата расплачиваться за поступки сестры! Неужели тебе все равно, что скажут о тебе люди?

Ухватившись руками за подлокотники кресла, Гектор подался вперед. Лицо его исказилось от ярости.

– Очевидно, не больше, чем тебе! – прошипел он. – О том же самом я мог бы спросить тебя: неужели тебе не все равно, что будут говорить о тебе люди, если ты, незамужняя девица, уйдешь из моего дома и станешь жить где-то в другом месте?

В этот момент Мейбл, сидевшая на софе, подала голос, решив, похоже, что слишком долго молчала:

– Натали, так не поступают. Незамужние девушки не уходят из отчего дома. По крайней мере порядочные девушки.

– Чепуха! – отрезала Натали. – Вы говорите так, словно я собираюсь сбежать из дома и отправиться кочевать по стране с каким-то бродячим цирком. Нет ничего неприличного в том, чтобы стать гувернанткой.

– Нет, есть, – самодовольно заявила Мейбл. – Ты ведь не какая-то служанка или горничная, а аристократка. А девицам знатного происхождения не пристало жить в одном доме с неженатым мужчиной, разве что он настолько стар, что впал в маразм, да и в этом случае ей все равно станут перемывать косточки. И даже если бы это считалось приличным – а это не считается! – твой поступок весьма странный. Ни одна женщина не становится гувернанткой по доброй воле. Гектор прав: разговоров не оберешься.

– Никаких разговоров не будет, – возразил Гектор, – потому что никакой гувернанткой Натали не станет. Не выводи меня из себя, сестренка, иначе Дереку не поздоровится.

Натали почувствовала, что ее загнали в угол. Она беспомощно уставилась на Гектора. Как же ей его убедить? Нет, она не сумеет этого сделать, не сможет привести ни одного разумного довода. Умолять его она тоже не станет. И то и другое бесполезно: она слишком хорошо знает Гектора, чтобы добиться его согласия.

И внезапно ей в голову пришла одна идея, настолько великолепная, что у Натали захватило дух.

– А какую сумму ты выплачиваешь Дереку? – равнодушно спросила она.

Гектор открыл рот, явно собираясь ответить, но вдруг передумал.

– А что? – подозрительно спросил он.

– Ответь мне. Ты же знаешь, я и сама могу посмотреть завещание отца.

– У тебя нет копии завещания. И потом, точная сумма в нем не указана. Отец предоставил мне самому решать, сколько денег выделять Дереку, потому-то ему и придется обращаться в суд лорда-канцлера, если я приму решение ничего ему не давать.

– Значит, ты мне не скажешь?

– Да, дорогая сестренка, не скажу. – Лицо Гектора вновь приняло самодовольное выражение. – Почему бы тебе не написать Дереку и не спросить его?

– Отлично, я так и сделаю, – решительно заявила Натали.

Губы Гектора растянулись в противной ухмылке.

– Ты думаешь, что сможешь давать ему деньги из своего жалованья?

– Перестань ухмыляться, Гектор. Я знаю, ты считаешь, будто я не сделаю этого, но ты заблуждаешься. – В памяти Натали всплыли слова лорда Малкома: «Я готов щедро оплачивать ваши услуги». Она была уверена, что Гектор давал Дереку ничтожную сумму, ведь он скряга, каких поискать, трясется над каждым пенсом, а она привыкла вообще обходиться без денег. Что она станет делать со своим щедрым жалованьем? Естественно, отдаст его Дереку. Он присовокупит его к той сумме, которую выплачивает ему лорд Стоуксдаун, и скоро они избавятся от «опеки» Гектора.

Так почему же он по-прежнему гнусно ухмыляется? В этот момент внимание ее привлекла Мейбл – мерзкая особа захихикала.

– Что тебя так рассмешило? – спросила Натали.

– Ты, – злобно заявила Мейбл. – Представила себе, как ты будешь пыжиться, чтобы заплатить Дереку жалованье.

– Ну и что в этом смешного? Гектор наверняка дает ему ничтожную сумму, особенно после того, как Дерек стал работать у лорда Стоуксдауна.

– Дело не в сумме, глупая ты девица!

– Замолчи, Мейбл! – приказал Гектор. – Пускай сама узнает. – Он снова усмехнулся. – Думаю, это случится уже тогда, когда она решит написать письмо.

Натали перевела взгляд с Гектора на Мейбл. Наверное, им известно что-то такое, чего не знает она, но Натали была слишком рассержена, чтобы придавать этому значение.

– Не знаю, о чем вы говорите, – заявила она дрожащим от отвращения голосом. – Впрочем, мне это неинтересно. Жду не дождусь, когда избавлюсь от вас обоих. Я иду наверх собираться.

И она выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь. И в тот же момент до нее дошло, почему Гектор с Мейбл так ехидно ухмылялись. Она не сможет давать Дереку денег, и не потому, что у нее их не будет, а потому, что Дерек их у нее не возьмет. Он скорее умрет от голода, чем позволит себе сесть на шею сестре.