Текст книги "Загадай желание!"

Он сурово нахмурил брови – ни дать ни взять злодей из какой-нибудь мелодрамы.

– Ну же, спросите меня, о чем я думаю сейчас.

– Не буду, – испугалась Натали. – Я уже поняла, что этого делать не стоит.

– Какая жалость! – Малком отстранился, усмехнувшись. – Простите, я не должен был вас дразнить, но никак не мог отказать себе в этом удовольствии.

Испуганное выражение на лице Натали исчезло. Она с облегчением вздохнула и, выпрямившись, сняла руки с перил, но уже в следующую секунду раздраженно нахмурилась.

– Вы самый странный человек, которого я когда-либо видела.

– Ну, вы же знаете, что говорят о нас, аристократах. Все мы немного не в себе.

– Не следует шутить такими вещами, – пожурила его Натали. – А если бы я взяла да и приняла ваше предложение? – Она покачала головой. – Подумать только!

– Да будет вам. – Малком уселся на каменную скамью, стоявшую у стены, и улыбнулся ей самой что ни на есть обезоруживающей улыбкой. – Я же знал, что могу положиться на ваш здравый смысл.

– Ничего подобного вы не знали, – возразила Натали, сердито глядя на него. – Вам же ничего обо мне не известно! А что, если мне необходимо выйти замуж и я готова ухватиться за первое же подвернувшееся предложение? Что вы тогда стали бы делать, а?

– Наверное, женился бы на вас. – Малком облокотился о стену дома. – Вы считаете, что это такая уж страшная судьба?

Натали едва сдержала смех.

– Не думайте, что я отвечу вам с той же откровенностью, с какой ответили мне вы.

– В этом нет необходимости. Вы уже рассказали мне, что собой представляете, – заверил он ее. – Сначала вы поведали, что в детстве были упрямой и взбалмошной, а потом заявили, что с тех пор не слишком изменились. – И он подмигнул Натали.

На сей раз она не выдержала и расхохоталась:

– Я так и знала, что поплачусь за свою откровенность. Теперь вам известно, почему я, дожив до двадцати четырех лет, так и не вышла замуж. Ни один мужчина не осмелился взять меня в жены.

– Двадцать четыре года не возраст. Кто знает, быть может, в вашей судьбе наступит крутой поворот.

Натали забарабанила затянутым в перчатку пальцем по подбородку, насмешливо глядя на него.

– Интересно, что вы хотите этим сказать? Что мне вдруг повезет? Или не повезет? – Она предупреждающе подняла вверх палец. – Будьте осторожны в своих высказываниях, сэр.

– Не смею вам ответить, – хмыкнул Малком.

– Гм… Наконец-то я вижу в вас первые признаки благоразумия.

И они улыбнулись друг другу в сгущающихся сумерках. Небо теперь было бархатисто-пурпурного цвета, и на нем вспыхнули первые звезды. В такой прелестный летний вечер вполне простительно поддаться сумасшествию, что он только что и продемонстрировал. Это даже забавно. Совсем другое дело – в ясный полдень сделать предложение женщине, которую знаешь от силы несколько часов. Малкому даже страшно было представить себе, что могло бы произойти в этом случае. Вряд ли они бы так тепло улыбались друг другу десять минут спустя. «Самое главное – это правильно выбрать время», – решил он.

Натали вопросительно взглянула на него, однако он отрицательно покачал головой. Глаза его задорно сверкнули.

– Нет, мисс Уиттакер, на сей раз я оставлю свои мысли при себе.

А подумал он о том, что не помнит, когда в последний раз так часто улыбался.

Глава 7

Они вошли в дом, в котором уже зажгли лампы. Натали резко остановилась на пороге, увидев, что няня преспокойно пьет чай, сидя у окна, выходящего на веранду. С этого места она вряд ли что-то услышала из их разговора – и слава Богу, – но слишком уж равнодушным было ее лицо. Няня перевела взгляд со своей воспитанницы на лорда Малкома, и Натали ощутила легкое беспокойство: взгляд показался ей чересчур безмятежным.

Натали прекрасно отдавала себе отчет в том, что никогда еще в своей жизни не проводила время наедине с неженатым мужчиной, к тому же в темноте. Няня тоже об этом знала. Невозможно было поверить, что, став свидетельницей такого необычного события, она не задаст себе кое-каких вопросов.

Натали предупреждающе нахмурилась, однако няня сделала вид, будто ничего не заметила. Встав со стула, как того требовали приличия, она обратилась к лорду Малкому, почтительно сообщив ему о том, что взяла на себя смелость уложить Сару в постель.

– И она вам это позволила? – изумился лорд Малком.

– Конечно, милорд. – Няня слегка улыбнулась. – Разрешите поздравить вас, сэр. Ваша дочь очень милая, хорошо воспитанная девочка.

Лорд Малком от удовольствия расплылся в улыбке. Трогательно и в то же время забавно было видеть, как приятна ему похвала няни в адрес его дочери. У Натали потеплело на сердце. Она по опыту знала, что мужчины обычно не слишком любят своих дочерей.

И внезапно ей пришло в голову, что лорд Малком, должно быть, очень любил мать Сары. От этой мысли у Натали почему-то защемило сердце.

С трудом она вновь обратила свое внимание на лорда Малкома и няню. Они о чем-то дружелюбно беседовали. Похоже, лорд Малком склонялся к тому, чтобы нанять миссис Бигалоу. Это также не способствовало улучшению настроения Натали. На ее памяти няня всегда спала в соседней комнате, и при необходимости ее всегда можно было позвать. И теперь, когда ее там больше не будет, она наверняка почувствует себя одиноко.

Сев к столу, Натали налила себе чаю. Он оказался холодным. Поморщившись, она отставила чашку в сторону. А в это время лорд Малком и няня пожимали друг другу руки. Натали подавила тяжелый вздох. Что ж, она сама все это затеяла, следовательно, ей и расхлебывать.

– Значит, договорились, – услышала она слова лорда Малкома. – Я прикажу своему поверенному, чтобы он зачислил в штат вас обеих, – он сделал широкий жест в сторону Натали, – с сегодняшнего дня. А пока, миссис Бигалоу, надеюсь, вы распорядились забрать ваши вещи из коляски? Да? Очень хорошо. В таком случае, полагаю, вам сейчас хотелось бы ими заняться?

Однако няня не спешила уходить из комнаты. Она пристально взглянула на Натали. Лицо ее вновь приобрело непроницаемое выражение.

– Нужно было нам взять с собой молодого Дэниела. Он бы отвез тебя домой. Жаль, что мы об этом не подумали. На улице уже совсем темно.

Натали беззаботно отмахнулась:

– Ничего. Вряд ли я заблужусь по дороге в Кросби-Холл.

– Естественно, я вас провожу, – вмешался в их разговор лорд Малком.

Няня глянула на него поверх очков, словно пытаясь прочесть его истинные намерения. Боясь, что она сейчас выскажет все, что думает по этому поводу, Натали поспешно вскочила со стула:

– Благодарю вас, милорд, но мне не нужны провожатые.

Она была уверена, что няня собирается сделать выговор лорду Малкому за столь неуместное предложение. Каково же было ее изумление, когда няня, сложив руки на груди, спокойно произнесла:

– Не глупи, Натали, если лорд Малком настолько любезен, что предлагает тебя проводить, ты должна согласиться.

Натали уставилась на няню, даже рот открыла от удивления.

– Мне бы очень не хотелось доставлять ему лишние хлопоты, – наконец выдавила она из себя.

– Ну что вы, никаких хлопот вы мне не доставите, – заверил ее лорд Малком.

– Но до моего дома совсем близко!

– Однако, как совершенно справедливо заметила ваша няня, уже стемнело. Я не могу отпустить вас домой одну.

Натали поняла: если она станет и дальше протестовать, то поставит себя в дурацкое положение. Она криво улыбнулась:

– Столько шуму из ничего! Хорошо, лорд Малком, я принимаю ваше предложение. Спасибо.

Натали охватило волнение, когда лорд Малком предложил проводить ее домой. Если уж няня не видит ничего плохого в том, что он отправится вместе с ней, значит, никакая опасность ей не грозит. Няня всю жизнь над ней трясется. Она бы никогда не согласилась на это, если бы почувствовала исходящую от него угрозу.

Естественно, няня абсолютно не в курсе весьма странного поведения лорда Малкома. Взять хотя бы его причуду – причем самую безобидную из всех – нанять своей дочери в гувернантки совершенно незнакомую женщину, не имеющую к тому же никаких рекомендаций.

Натали, стоя в холле, натягивала перчатки, по мере сил стараясь выглядеть спокойной, пока лорд Малком отдавал распоряжения насчет ее коляски, запряженной пони. Она пыталась, призвав на помощь здравый смысл, убедить себя в том, что ей не из-за чего нервничать и нет ничего необычного в ситуации, в которую она попала. Лорд Малком проявил обычную любезность, предложив проводить ее до дома. Что в этом такого? Ведь они соседи.

Наконец он появился на пороге в перчатках для верховой езды и шляпе, щегольски сдвинутой набок, и Натали почувствовала, как у нее затрепетало сердце.

О Господи! Да что с ней такое сегодня происходит? Нужно как можно скорее взять себя в руки. Когда лорд Малком подошел к ней, она застенчиво ему улыбнулась и направилась вместе с ним к коляске. Он помог ей забраться в нее, и Натали, вспыхнув от смущения, обрадовалась тому, что в сгустившихся сумерках этого незаметно. И пока лорд Малком усаживался с ней рядом, Натали смотрела в сторону, всем своим видом выражая безразличие, хотя на самом деле никогда еще эта коляска не казалась ей такой маленькой.

– Мне править самой? – спросила она, искоса взглянув на него.

– Ну что вы! – возразил лорд Малком и, взяв вожжи, направил пони к дороге. – Что подумают соседи?

– «Соседи» – это я, – улыбнулась Натали.

– В таком случае, надеюсь, вы подскажете мне дорогу. Кросби-Холл находится к югу, по-моему, вы так говорили?

– Совершенно верно.

Июньские дни длинные. Несмотря на замечание няни, что на улице стоит кромешная тьма, горизонт был все еще окрашен оранжевым цветом. Однако по обеим сторонам подъездной дороги росли высокие деревья, и когда коляска выехала на нее, оказалось, что их ветви образуют густой шатер, в котором было совсем темно. Натали непроизвольно вздрогнула.

– Вам холодно, мисс Уиттакер? – озабоченно спросил лорд Малком.

– Нет, – поспешно возразила она, – нисколько. – Натали вздрогнула потому, что сидит с ним рядом в темноте, однако нельзя, чтобы он об этом догадался, и она судорожно пыталась придумать, чем бы отвлечь его внимание. И наконец придумала: – После того как вы высадите меня, – быстро заговорила она, – вы, естественно, отправитесь в Ларкспер в коляске. Утром я пошлю за ней Дэниела.

– Согласен.

При звуке его низкого голоса Натали едва удержалась, чтобы опять не вздрогнуть. Она была рада, когда наконец туннель из деревьев закончился и тьма отступила, уступив место относительно светлому летнему вечеру. Перед ними возвышались распахнутые ворота, за которыми вилась бледная лента дороги. На многие мили вокруг не было ни души.

– Не помню случая, чтобы ворота Ларкспера стояли нараспашку, – заметила Натали, делая отчаянные попытки завязать разговор. – Как хорошо, что вы наконец-то приехали. – И поспешно добавила: – Я имею в виду, приятно сознавать, что в доме, который столько лет пустовал, наконец-то кто-то живет.

– Я и в первый раз вас понял, – насмешливо заметил лорд Малком.

Натали снова покраснела. О Господи, да он смеется над ней! Уж лучше бы она молчала.

Он повернул налево, и коляска выехала на дорогу. После нескольких минут молчания он вдруг заговорил, и на сей раз в голосе его прозвучали нерешительные нотки, которых она прежде не слышала:

– Мисс Уиттакер, мне не дает покоя один вопрос. Наверное, мне следует все-таки поговорить с вами – и с миссис Бигалоу – о Саре, прежде чем вы начнете с ней заниматься.

Натали взглянула на него и с удивлением заметила, что он нахмурился и поджал губы. На лице его читалась явная растерянность.

– Вы считаете, что мы что-то должны знать?

– Наверное. Вполне вероятно, это поможет вам лучше понять ее. Видите ли, Сара… – он секунду помолчал и продолжил: – не похожа на других детей. Но с другой стороны, то, что я вам скажу, может составить у вас о ней предвзятое мнение. Мне кажется, именно это произошло с миссис Торп.

– Как это?

– Я предупредил ее, что Сара может показаться ей несколько странной девочкой. И теперь я частенько думаю, не настроило ли ее мое предупреждение против Сары, хотя и высказанное с самыми добрыми намерениями. Похоже, она невзлюбила ее с первого взгляда.

Натали видела, что это признание причинило ему боль. И у нее возникло безотчетное желание погладить его по руке, чтобы утешить. С трудом сдержав свой порыв, она ласково произнесла:

– Лорд Малком, даю вам честное слово, что со мной этого не случится и ваш ребенок никогда не вызовет у меня никаких злых эмоций.

Лицо лорда Малкома просветлело. Он взглянул на Натали с легкой улыбкой и тихо сказал:

– Именно поэтому вы мне показались такой неотразимой. – Похоже, он решил, что неудачно подобрал слова, потому что в следующую секунду, откашлявшись, уточнил: – Я хочу сказать, именно то, как вы общались с Сарой, побудило меня вас нанять.

– Лорд Малком, – хмыкнула Натали, – я и в первый раз вас поняла.

Он рассмеялся, услышав свои слова, сказанные им только что, и Натали улыбнулась, радуясь тому, что он понял и принял ее шутку. Вечер показался ей не таким темным, и она слегка расслабилась.

– Почему бы вам не объяснить подробно, что, по вашему мнению, мне следует знать? А потом я скажу вам, считаю ли я необходимым поделиться этой информацией с няней, с миссис Бигалоу.

Малком задумчиво почесал подбородок.

– Гм… И сколько времени у меня есть?

– Пять минут. После того как мы проедем следующий поворот, мы свернем на дорогу к Кросби-Холлу.

– Что ж, в таком случае времени у меня достаточно. Мне кажется, вы уже и сами догадались, что у Сары чересчур развито воображение. Я попросил миссис Торп сделать все возможное, чтобы моя дочь перестала грезить наяву. Наверное, именно поэтому она и была с ней так строга. Быть может, это был неверный подход, однако она пыталась научить Сару жить в реальном мире, а не в мире, созданном ее воображением.

– Она что – придумывает себе друзей? – заинтересованно спросила Натали. – По-моему, для девочки ее возраста это вполне нормально…

Не дав ей докончить, лорд Малком покачал головой:

– Я не это имею в виду. Даже не знаю, как вам объяснить… Она уходит в себя. Думаю, она обладает способностью концентрироваться и большую часть времени проводит в собственном маленьком мирке, если ее оттуда не вытащить.

Натали не знала, задать ли ей вопрос, который вертелся у нее на языке, уж слишком личным он ей показался, но наконец отважилась.

– Она чувствует себя одинокой? – тихо спросила она. Лорд Малком внимательно взглянул на нее. В глазах его мелькнула боль.

– Ах да, – так же тихо произнес он, – я и забыл, насколько вы проницательны. Думаю, что да. – Он вздохнул. – Наверное, вы уже догадались, что ее матери больше нет с нами?

– Да, – ответила Натали, – мне очень жаль.

– Благодарю вас. – И бесстрастным тоном он продолжил: – Правда, Сара ее почти не помнит: Кэтрин умерла три года назад. Но моя дочь очень чувствительная девочка. Думаю, она до конца так и не пришла в себя, хотя любой нормальный ребенок уже давно обо всем бы заявил. По-моему, она и теперь ощущает эту потерю, хотя, вполне вероятно, не может даже себе объяснить, в чем эта потеря заключается. Именно поэтому я надеялся – по-моему, я вам уже объяснял, – найти для нее кого-то, кто стал бы ей подругой, а не просто учительницей. Кем-то вроде матери. – Голос его опустился до едва слышного шепота. – Если бы Сара была мальчиком, было бы намного проще, я сам стал бы ему хорошим товарищем. Но я не в состоянии выполнить задачу, возложенную на меня Господом Богом.

Натали слушала его затаив дыхание. Ей показалось, он высказывает мысли, которыми вовсе не собирался ни с кем делиться. Наконец лорд Малком вздохнул и уже совсем другим тоном спросил:

– Этот поворот?

– Да, – рассеянно кивнула Натали. – Мы уже почти приехали. – Теперь она жалела, что они едут в коляске, а не идут пешком – ей еще так много хотелось узнать. – Скажите, у Сары есть подруги?

Он нахмурился, делая вид, будто всецело поглощен дорогой. Однако Натали не просто было обмануть, она прекрасно знала, что пони отлично знает маршрут.

– Нет, – наконец ответил он. – У моего брата Артура, лорда Графтона, пятеро дочерей. Но он большую часть года живет в Лондоне вместе со всей семьей. Когда мы с ними встречаемся, у Сары заметно улучшается настроение, хотя дочери Артура старше ее. А брат старше меня на двенадцать лет.

– Понятно, – протянула Натали.

Они подъехали к дому. Лампа у двери не горела – наверное, возвращения Натали никто не ждал, – и нового дворецкого Мейбл не было видно. Натали покраснела от смущения. Она вовсе не рассчитывала, что лорд Малком вызовется ее провожать, и теперь ощущала неловкость: он наверняка заметит, что в доме происходит что-то неладное. Она прекрасно знала, что дворецкий не появится. Он понятия не имеет, что она вернулась не одна. У него вообще не было желания ей прислуживать, а Мейбл, естественно, и пальцем не пошевелила, чтобы исправить это положение.

Пони спокойно стоял, дожидаясь, когда лорд Малком спрыгнет на землю и, обойдя коляску вокруг, подойдет к Натали и протянет ей руку, чтобы помочь спуститься. Натали хотела сказать ему, что не нуждается в помощи, что вполне в состоянии самостоятельно выбраться из коляски, но ей показалось неприличным делать вид, будто она не замечает протянутой руки. И она вложила в нее свою ладонь.

Он сжал ее пальцы, и даже сквозь перчатку она почувствовала его тепло. Она хотела спрыгнуть на землю, и в этот момент вторая рука лорда Малкома обняла ее за талию. Натали настолько удивилась, что машинально завершила начатое движение, прыгнула – и оказалась в его объятиях. Поставив ее на ноги, лорд Малком отступил на шаг, и только тогда Натали смогла наконец вздохнуть.

– Спасибо, – растерянно произнесла она.

– Проводить вас до двери? – предложил он.

– Нет, – чересчур поспешно отказалась Натали и, с трудом выдавив из себя улыбку, заметила: – Вы ведь это уже сделали, милорд.

– В таком случае спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила Натали и поспешно начала подниматься по пологим ступеням.

За ее спиной скрипнули рессоры – лорд Малком забрался в коляску. Дойдя до двери и почувствовав себя в безопасности, Натали повернулась к нему и помахала рукой. Он помахал в ответ и поехал прочь.

Натали вошла в дом, испытывая непонятное смятение. Ничего необычного не произошло, лорд Малком вел себя абсолютно нормально, если не считать того, что сделал ей нелепое предложение выйти за него замуж. Впрочем, его слова можно даже не считать предложением.

Натали зажгла свечу и, поднимаясь по лестнице, осознала, что имеет полное право испытывать некоторую растерянность: сегодня ее жизнь неожиданно изменилась. Няня уехала, быть может, навсегда, а завтра она и сама приступит к работе. Есть отчего волноваться и переживать. Наверняка она будет ворочаться в постели и всю ночь не сомкнет глаз.

Однако ворочаться Натали не пришлось. Наоборот, едва голова ее коснулась подушки, как она провалилась в глубокий сон и проснулась только утром – ясным и солнечным, – отдохнувшая и бодрая. Это было настолько странно, что Натали даже показалось, будто все это ей снится.

Наверное, это было глупо, но ее не оставляло ощущение, что яркое солнце и синее небо – это хорошие предзнаменования. Должно быть, она все-таки поступает правильно, иначе не чувствовала бы себя так спокойно.

Горничная принесла ей горячий шоколад, и Натали, взяв чашку, подошла к окну. Усевшись на подоконник, она не спеша потягивала напиток и наслаждалась свежим, чистым воздухом. Каждая клеточка ее тела наполнена радостным предвкушением. Ей не терпелось поскорее приступить к новой работе. Засмеявшись, Натали покачала головой: ее жизнь в очередной раз изменилась, но теперь ей это даже нравится. Как странно…

Она выглянула в окно и неожиданно обнаружила двух людей, спускающихся по зеленому склону на противоположной стороне ручья. Боже правый! Да это же лорд Малком и малышка Сара направляются в Кросби-Холл! Натали отпрянула от окна, и сердце ее забилось быстрее. Однако же рано встают в Ларкспере. Отставив в сторону шоколад, она поспешно задернула шторы и позвала горничную, чтобы та помогла ей одеться. Как бы ее новый работодатель не решил, что она бездельница и лежебока.

Одевшись в рекордно короткое время, она выбежала им навстречу – они уже поднимались на холм. Натали окликнула их, и оба они, отец и дочь, подняли головы и улыбнулись ей, а когда она помахала им рукой, лорд Малком помахал в ответ. Настроение ее стало еще лучше. Она смеясь побежала к ним.

– Я думала, что это я должна была прийти в Ларкспер, а не наоборот, – заметила она и добавила, протягивая руку: – Доброе утро, сэр.

Лорд Малком улыбаясь пожал ей руку.

– Доброе утро. Сара встала сегодня с петухами, и я подумал, что мы могли бы немного побродить по окрестностям, так сказать, исследовать местность.

Сара восторженно запрыгала:

– Вы пойдете с нами обратно, мисс Уиттакер? Вон там течет речка, а через нее перекинут маленький мостик. Папа позволил мне бросить в воду пенни на счастье.

– Не пенни, а полпенни, – поправил ее Малком и улыбнулся Натали. – Для счастья нам больше не требуется целого пенни.

– Признаться, я рада, что вы нашли пешеходный мостик, – заметила Натали, удивляясь, с чего бы это от его слов она чувствует себя такой счастливой. И зашагала рядом с ним к Ларксперу. – Тропинкой к нему пользуются так редко, что странно, как вам удалось его разглядеть.

– Значит, вы подумали, что мы переходим ручей вброд, борясь с бурным течением? Даже если бы не было моста, я бы перенес Сару на руках, и самое худшее, что со мной случилось бы, я промочил бы ботинки.

Натали рассмеялась:

– В это время года, уверяю вас, ручей вовсе не грозный.

– Грозный, – шепотом повторила Сара.

Натали с интересом взглянула на нее. У нее появилось ощущение, будто девочка пытается определить размер слова: большое оно или маленькое.

– Страшный, – пояснила она.

– Как медведь? Медведь может быть грозным?

– Медведь почти всегда грозный.

Сара кивнула и, скорчив свирепую рожицу, зарычала, стараясь подражать медведю:

– Гроз-ный…

Но уже в следующую секунду личико ее разгладилось, и она, пританцовывая и что-то напевая себе под нос, засеменила рядом с Натали.

– Мне кажется, это хороший знак, – прошептала она, стараясь, чтобы Сара ее не услышала. – Похоже, ей интересно узнавать что-то новое.

– Смотря что. Иногда интересно, а иногда нет, – сухо заметил лорд Малком.

– Вы говорили мне, что Сара не похожа на других детей. Однако, исходя из того, что вы только что сказали, я бы не сделала такого вывода.

И тем не менее пока они шли, стараясь не спешить, чтобы малышка могла за ними поспеть, Натали, кажется, поняла, что имел в виду лорд Малком, говоря, что его дочь не похожа на других детей. Сара скакала и резвилась рядом с ними, словно шаловливый щенок. Она то убегала вперед, то возвращалась обратно, то вдруг опускалась на четвереньки, чтобы рассмотреть какой-нибудь цветок, то танцевала, кружилась, напевая что-то себе под нос, не обращая внимания на взрослых. Однако в ее поведении не было ничего необычного: дети часто себя так ведут. А удивляло то, что девочка не замечала ничего вокруг. Она была настолько погружена в себя, что создавалось впечатление, будто она забыла, что за ней наблюдают, хотя прекрасно знала, что рядом с ней отец и ее гувернантка. Похоже, малышка обладала способностью не замечать людей и играть, как будто была одна.

Натали подумала, что должна как-то утихомирить девочку – теперь, когда она нанялась в гувернантки, в ее обязанности входит следить за ребенком, – однако лорда Малкома, видимо, нисколько не волновало столь бурное проявление восторга его дочери. Он взял Натали под локоток – наверняка чтобы поддержать ее, если вдруг она споткнется в густой траве, попыталась убедить себя Натали, любой мужчина на его месте оказал бы ей подобную любезность, так что незачем смущаться от его прикосновения – и не отрываясь смотрел ей в лицо голубыми глазами, словно она единственная женщина на свете. Натали, конечно, это льстило, однако было в его взгляде что-то неуловимо знакомое, и внезапно она поняла: лорд Малком смотрит на нее точно так же, как смотрела Сара, и ей стало смешно. Она не удержалась и заметила, что способность уходить в себя Сара наверняка унаследовала от него.

Лицо его сразу стало серьезным, и он тревожно взглянул на Сару.

– Вы, безусловно, правы, она унаследовала и мой темперамент, и темперамент своей матери.

Натали поразилась тому, как отрезвляюще подействовал на него их разговор.

– Но ведь это хорошо?

Лорд Малком хотел ответить, но в этот момент Сара, бежавшая впереди них по склону холма, споткнулась и упала лицом в траву. Вскрикнув, Натали помчалась к малышке. Сара лежала молча и неподвижно, и у Натали тревожно забилось сердце: ей вдруг показалось, что девочка сильно ушиблась.

Лорд Малком оказался возле дочери одновременно с Натали и, нагнувшись, осторожно перевернул девочку на спину. Глаза ее были широко раскрыты, и в них плескался страх.

– Со мной все в порядке, папа? – прошептала она.

– А это ты сама нам скажи. Ты не ушиблась? Секунду поколебавшись, малышка ответила:

– Нет.

– Можешь сесть?

Пауза.

– Да, – ответила наконец Сара, не делая, однако, попыток даже пошевелиться.

– Прошу тебя, сядь. Сара послушно села.

– Что случилось? – спросила Натали.

Девочка повернулась к ней. Глаза ее были неестественно огромными, словно малышка силилась что-то разглядеть во тьме.

– Я упала в траву.

– Я это знаю, моя хорошая, но почему?

На лице Сары мелькнул страх, потом на нем появилось виноватое выражение.

– Не знаю. Я порвала чулочки?

Натали внимательно осмотрела их. Еще вчера она обратила внимание, что на девочке дорогая одежда, сегодня платье ее было ничуть не хуже, а чулочки были шелковые. Может быть, поэтому девочка так беспокоится, что порвала их.

– Нет, детка, они целые, только на коленке запачканы травой.

– Вставай, – приказал лорд Малком, и голос его прозвучал сурово: кажется, он решил не показывать чувств, которые на самом деле испытывал. Он протянул Саре руку, а когда та ухватилась за нее, помог ей подняться. – Идти можешь?

– Да, папа. – Она со страхом взглянула на него: – Папа, но ведь я не порвала чулочки!

– Я это уже слышал. Теперь пойдешь рядом с нами, чтобы мы добрались до дома без приключений.

Понурив голову, Сара что-то пробормотала себе под нос. Не расслышав, Натали наклонилась к ней:

– Что ты сказала, моя хорошая?

Сара встретилась с ней взглядом. Глаза ее были полны стыда и отчаяния.

– Меня поставят в угол, когда мы придем домой?

Натали побледнела. Выпрямившись, она вопросительно взглянула на лорда Малкома. Тот, нахмурившись, смотрел на дочь. Похоже, его не меньше Натали удивил ее вопрос.

– Не думаю, что тебе придется стоять в углу, – ласково ответила она.

– А на меня наденут детские поводки?

– Конечно, нет! Ты уже слишком большая, чтобы их на тебя надевать.

Сара облегченно вздохнула. Натали вновь попыталась поймать взгляд лорда Малкома, но он, все так же хмурясь, рассеянно смотрел вдаль, поверх головы Сары. Тогда Натали взяла Сару за другую руку, и они все вместе неторопливо направились к дому. Сара больше не делала попыток вырвать у них свои руки. Шаловливый ребенок, только что беззаботно носившийся по холму, исчез, а вместо него появился другой, вовсе на него не похожий, подавленный и несчастный.

Что-то странное происходит в этой семье, подумала Натали, а что – она пока понять не могла. Но радость, которая переполняла ее утром, померкла. Было что-то пугающее в быстрой смене настроений девочки и в ее страхах, равно как и в быстрой смене настроений ее отца, непонятно чем вызванной. То он весело смеялся и шутил, то становился угрюмым, причем казалось, он никогда больше не улыбнется.

Может быть, он все еще скорбит по Кэтрин? Другого объяснения не приходило Натали в голову. А Сара? Ей не верилось, что Сара, как утверждал лорд Малком, до сих пор страдает оттого, что потеряла мать, ведь с тех пор прошло уже три года, вряд ли малышка что-то помнит, слишком она еще мала.

Вернувшись в Ларкспер, Натали отвела Сару наверх, чтобы няня переодела ей чулочки. Улучив момент, няня отвела Натали в сторону.

– С этим ребенком что-то не так, – мрачно прошептала она. – Сегодня утром она пролила молоко и так вздрогнула, будто ждала, что я ее ударю.

– Да, – тихо ответила Натали. – Она постоянно ждет наказания. Должно быть, миссис Торп обращалась с ней намного хуже, чем считает лорд Малком.

Няня скептически взглянула на нее:

– По тому, что ты мне говорила, я поняла, что эта женщина служила у них всего несколько месяцев. Как она могла запугать такую веселую малышку за столь короткое время?

– Не знаю, – ответила Натали обеспокоено. – Может быть, Сара более чуткий ребенок, чем большинство остальных детей?

По выражению лица няни было видно, что эти слова ее не убедили.

– Гм… – хмыкнула она. – Что ж, пойду переодену ей чулки. Это чудо, что они не порвались, ведь они шелковые, из чистого шелка. Совершенно неподходящая одежда для ребенка ее возраста.

– А почему она надела шелковые чулки? Почему ты ей разрешила?

– Да потому, что у нее нет других! – фыркнула няня. – Веришь? Я перебирала ее белье и не нашла ни одной пары шерстяных или простых чулок – только шелковые! Я уж не говорю о платьицах, шляпках, туфельках… Никогда такой красоты я не видела! А посмотрела бы ты на ее ночные рубашки! Одна отделка стоит столько, сколько я получаю за месяц работы! Настоящее кружево, уж в чем, в чем, а в этом я разбираюсь. А сами рубашки – из муслина. И это у ребенка, которому вся эта одежда на следующий год уже будет мала! – Няня неодобрительно покачала головой.

– Странно, – прошептала Натали, испытывая какую-то тревогу, и, подавив ее, быстро заговорила: – Но в конце концов, лорд Малком богатый человек. Почему бы ему не купить своей единственной дочери все самое лучшее?

– Если хочешь знать мое мнение, это пустая трата денег, – изрекла няня и пристально взглянула на Натали. – Будь осторожна, девочка.

– Я? – Натали с досадой почувствовала, что краснеет. – А какое это имеет отношение ко мне?

– Вот-вот. Напоминай себе об этом время от времени.

С этими словами няня быстро вышла из комнаты, чтобы заняться переодеванием Сары. Натали смотрела ей вслед, раздраженно постукивая ногой. Она вовсе не собиралась кидаться на защиту лорда Малкома. Само как-то получилось. И нечего няне – да и вообще кому бы то ни было! – напоминать ей о том, что она должна быть начеку. И вообще, если няня высказывает свое мнение в завуалированной форме, так почему тогда она не может этого сделать?

«Будь осторожна»… Как же! Никакая опасность ей не грозит! Абсолютно никакая.