Текст книги "Греттер и Роза"

– Эх! – с невообразимой тоской вздохнула роза. – Если бы только я умела читать!

– Я могу тебя научить, если хочешь! – предложил Греттер. – Правда, я не учитель. Не совсем знаю, как все должно выглядеть. Но можем сейчас же попробовать.

– Как мило, – роза расплылась в улыбке. – То есть ты можешь меня научить читать прямо сейчас? И днем я без твоей помощи смогу сама читать книги?

– Э-э-э, нет! – Греттер почесал затылок. – Думаю, это займет месяц или даже больше. За пару часов ты не сможешь выучить все буквы и научиться читать.

Цветок с грустью в глазах захлопал ресницами и поник:

– Как жаль. Я не знала, что это такой длительный процесс – мне хотелось все сразу!

Греттер лишь развел руками. Заметив, что роза действительно опечалена, он решил немного ее развеселить:

– Могу тебе показать одно хорошее место. Там, кстати, тоже можно любоваться звездами. Когда родители уезжают, я даже встречаю рассвет в этом месте.

В глазах розы проскользнул интерес. Греттер аккуратно взял ее на руки и выскользнул на цыпочках на балкон. Мальчик не обманул – балкон был действительно красивым и очень комфортным местом, идеальным для наблюдения за звездами и встречи с рассветом или закатом. Поставив розу на край балкона, мальчик встал рядом и обхватил руками горшок, чтобы цветку было не страшно.

– Как краси-и-иво небо! – мелодично протянула роза, взмахнув листочками. – Если бы я умела рисовать, я бы обязательно его нарисовала.

– Рисование – это мой любимый предмет в школе. Вернее, был любимым, – поделился Греттер. – Раньше мои рисунки даже брали на выставки, а затем мне надоело. И я перестал стараться. Будто пропал интерес.

– А давай вернем твой интерес, – предложила роза. – Ведь если он был когда-то, то должен обязательно вернуться. Все хорошее всегда возвращается.

Греттер лишь отмахнулся:

– Не знаю, что должно произойти, чтобы я снова захотел постараться. Мне совсем неинтересно рисовать небо, людей, дома. Я будто потерял его. Вдохновение.

– А нарисуй меня, – с мольбой в глазах проворковала роза. – Вдруг, когда ты начнешь рисовать меня, к тебе вернутся сразу двое – интерес и твое вдохновение. Просто попробуй.

Греттер задумался. Он больше ничего не отвечал розе, а она молчала в ответ, но происходящее нельзя было назвать неудобной паузой. Просто двое стояли на балконе и глядели на небо, наслаждаясь его красотами. Греттер почувствовал, как роза прислонилась к нему и положила голову ему на плечо. Двое хотели встретить рассвет.

– Смотри! – вдруг вскрикнула роза и чуть было не выпрыгнула из горшка. – Звезда! Она упала. Ты это видел?

– Как бы тебе сказать, – Греттер почесал затылок. – Это всего лишь метеор, он сильно нагрелся и оставил за собой яркую полосу. Но люди часто называют его падающей звездой и даже загадывают желание, увидев эту «звезду».

Розу явно заинтересовало откровение Греттера:

– Тогда и я могу загадать?

– Ты немного опоздала, – Греттер заметил, как с лица розы слетела улыбка, и, чтобы подбодрить цветок, добавил: – Но в следующий раз ты явно успеешь!

Субботнее утро встретило Греттера теплыми лучами солнца, которые ласково гладили его по щеке. Мальчик любил субботу, так как в этот день он мог не только отлично выспаться, но и чуть ли не до обеда побыть дома один: именно в этот день недели мама Греттера отправлялась с подругами на арт-бранч, а папа уезжал на встречи по работе. После долгого ночного чтения и встречи рассвета Греттер планировал изрядно полежать в кровати и подремать. Он натянул одеяло на лицо, скрываясь от солнца, и повернулся к стене. Но не тут-то было. Сон Греттера внезапно прервало чье-то пение, очень даже приятное пение. Первая мысль шепнула Греттеру, что кто-то из родителей забыл выключить телевизор, но нет. Греттер совсем забыл, что в его доме нет телевизора, так как родители считали, что это бесполезная и ненужная вещь. Может, тогда это могли быть соседи? Может, кто-то из них начал увлекаться пением и решил попробовать свои силы? Тоже вряд ли. Греттер редко видел своих соседей, порой ему казалось, что их в принципе не существует и рядом с его семьей никто не живет. Кроме тетушки Молли – их соседки, которая как раз подарила его маме розу.

Под светом фонаря в глубокий сон

Впадут слова, их предстоит произнести когда-нибудь в ночной тиши.

Мы дышим в этом мире в унисон, звучит так он,

Что тайны я поведаю тебе своей души.

Этот голос, казалось Греттеру, был настолько мелодичным, что под него можно было заснуть. Невозможно нежный, хрупкий, тонкий. Если бы это пела Сирена, ни один Одиссей не устоял бы перед ее чарами. Греттер сдвинул одеяло к носу, затем медленно оперся на локти и окинул комнату сканирующим взглядом.

Роза! Это было ее пение!

Действительно. Роза, скромно стоявшая на подоконнике, прижалась к стеклу и напевала слова неизвестной песни. Она грустно смотрела куда-то вдаль и хлопала длинными ресницами.

Заметив, что мальчик заслушался ее пением, она тут же замолкла и отвернулась, сделав вид, что сама не понимает, откуда доносился этот сладкий голос.

– Почему ты мне раньше не говорила?

Греттер соскочил с кровати и ринулся к цветку. Роза испуганно глядела на мальчика, будто сделала что-то плохое и была поймана, как маленькая разбойница. Она виновато потупила глаза, а затем и вовсе прикрыла их листочками:

– Извини, не хотела тебя будить!

Греттер лишь засмеялся:

– Я не про это. Почему ты мне не говорила, что умеешь петь? Мало того что ты разговариваешь, так ты еще и поешь?

Роза непонимающе глядела на своего юного друга:

– Все розы моего сорта поют. И многие даже еще лучше, чем я.

– Твоего сорта? Это какой-то волшебный сорт? – не унимался Греттер.

– Фламентанц лучше всех рассказывают сказки, ландора – великолепные собеседницы, а дам де кер сочиняют прекрасные стихи и имеют от природы неплохие голоса. Еще прошлая хозяйка часто пела мне песни. Ей казалось, что я стану лучше от этого расти. А я слушала, потом и сама запела, – загадочно проговорила роза.

– Это имена роз? Названия сортов такие? – Греттер запрыгнул на подоконник и развернул горшочек с розой к себе. – Получается, у тебя тоже есть имя. Мое ты знаешь, а я твое – до сих пор нет. У тебя же есть имя? Роза – это твое имя?

Роза таинственно улыбнулась и исподлобья взглянула на Греттера:

– Опять же моя прошлая хозяйка называла меня Флоциоль.

– Тогда я могу тебя называть твоим настоящим именем, а не просто розой. Роз много, они похожи друг на друга, а ты другая, не такая, как остальные. Теперь я буду называть тебя… Как ты там сказала?

– Флоциоль, – с усмешкой повторила роза, догадываясь, что Греттер все равно забудет ее имя. – Мое полное имя – Флоциоль.

– Пусть будет просто Фло. Вот! С этого дня я буду называть тебя Фло!

Греттер хотел сказать что-то еще, но со стороны кухни послышались звуки, напоминающие шаги, и с каждой секундой они становились все слышнее. Мигом на пороге комнаты Греттера появилась мама, лицо которой вновь приняло озадаченный вид.

– С кем ты опять разговариваешь? Видимо… Кхм… Опять с цветком? В принципе, уже не так важно. Пойдем на кухню. Ты, должно быть, голоден.

За столом Греттеру уж очень хотелось рассказать родителям о том, что произошло с ним за эти дни. Например, что роза, которую маме подарили на день рождения, владеет речью не хуже среднестатистического человека. Что зовут ее Флоциоль, или просто Фло. Что она интересуется небесными телами, уже многое знает о динозаврах и даже умеет прекрасно петь. Но будет ли это интересно родителям? Поверят ли они в то, что их сын общается с чем-то необычным и волшебным? Конечно же, Гретер знал, что ему никто не поверит, и от этого ему становилось весьма грустно.

– Как дела учебные? – внезапно поинтересовался глава семейства, одновременно не отрываясь от телефона и от мясного салата в тарелке. – В школу больше не вызывали?

Мама Греттера недовольно закатила глаза, вытерла руки полотенцем и, захватив тарелку с бутербродами, села за стол с другими членами семьи.

– Ларс, мы же уже договаривались о том, что не будем говорить за столом о школе. Не стоит портить никому аппетит. И настроение, конечно же.

– Я всего лишь поинтересовался. Помнится, в прошлый раз мы неплохо поговорили о том, как Греттер как-то принес в школьную столовую мадагаскарских тараканов и закрыл школьного психолога в туалете, где ему пришлось просидеть чуть ли не весь урок.

Греттер хихикнул, вспоминая прошлые выходки, а мама шикнула на супруга и толкнула его локтем:

– Этот прошлый раз был год назад. И с Греттером у меня уже был разговор по поводу его поведения. По поводу общения с учителями тоже. Кстати, Греттер, ты ничего не хочешь рассказать нам про свой школьный проект?

На этот раз уже сам Греттер закатил глаза и отчаянно закрыл лицо руками:

– Ты же сама сказала, что мы больше не будем говорить про школу за столом!

– Да, но это ведь важное дело! – не унималась мама. – Ты же не хочешь, чтобы было, как в прошлом году?

Прошлый год Греттер помнил прекрасно, словно это произошло день назад. Каждый из его ровесников готовил школьный проект – работу, которая носила исследовательский, творческий, информационный или практический характер. Греттер отлично помнил, как скрупулезно готовились к проекту его одноклассники: Ханна Робертс, к примеру, создавала исторические костюмы, Петер Дельвиг занимался моделированием и рассказывал о появлении первой машины, а Эмма Кембрик, которая всегда отличалась сообразительностью, соорудила собственный искусственный вулкан, умеющий извергаться. Словом, каждый полагался на свою фантазию, не жалея сил. А что же Греттер? К работе над проектом он отнесся легкомысленно – вспомнил о нем за пару дней и, торопясь, решил представить зрителям своих ручных мадагаскарских тараканов, которые проживали на тот момент у него в коробке. Долгое время Греттер пытался их дрессировать. Первое время у него, конечно, это не получалось и насекомые только шипели и ни за что не поддавались дрессировке. Но спустя пару месяцев они научились вставать в колонну, передавать друг другу еду, передвигаться змейкой и даже складывать мусор в отдельный маленький контейнер. Возможно, Греттера бы даже похвалили за такой проект под названием «Возможности дрессировки мадагаскарских тараканов», но в тот самый ответственный день все пошло не по плану: тараканы прямо в школе ускользнули из коробки своего тренера и дружной толпой потопали в школьную столовую. Стоило только представить выражения лиц работников столовой, когда они увидели перед собой около 50 наглых и проголодавшихся насекомых, лезущих в тарелки с едой и кастрюли. Конечно же, получить удовлетворительную оценку за свой проект Греттеру не удалось, зато обилие эмоций работникам школы и учащимся подарить получилось – на пару месяцев Греттер стал звездой школы. А что касается тараканов – некоторых мальчику все же удалось вернуть к себе в коробку, а оставшаяся половина разбежалась по школе или досталась другим ученикам, любящим декоративных зверушек. После того инцидента мама Греттера строго-настрого запретила сыну держать какую-либо живность дома, поэтому тараканчиков пришлось раздаривать.

– Греттер, может, ты раздумывал уже над темой проекта? – отец отвлекся от телефона и потянулся за сочным бутербродом. – Тебе необязательно приносить в школу что-то живое, что может убежать в столовую в любой момент.

– Действительно, – согласилась мама, намазывая чесночный соус на тост. – Подготовь что-нибудь про… растения… Цветы… Вот как раз что-нибудь на эту тему. Ты уже у нас внезапно стал цветоводом после моего дня рождения – притащил к себе в комнату горшок с розой.

На секунду Греттер задумался и сам же посмеялся над своей мыслью: после побега мадагаскарских тараканов не хватало только принести в школу цветок, к тому же еще и говорящий.

– Кстати, – не унималась мама, – Греттер, уже скоро наступит твой день рождения. Я хотела предупредить тебя, что на праздник приедут тетя Матильда, дядя Улф и твоя кузина Агнесса. Мне бы хотелось, чтобы в этот раз все прошло гладко и без скандалов.

Греттер почувствовал, как кусок бутерброда предательски застрял в горле. Нет, на свой день рождения можно было бы пережить многое: отсутствие подарков, торта со свечами, но присутствие кузины Агнессы… Нет, это было слишком. Слишком жестоко. Да и еще и в тот единственный день в году, когда все вокруг должно вертеться вокруг тебя. С кузиной у Греттера отношения не задались еще с раннего детства: девочка никогда не могла поладить с окружающими ее детьми и имела все те качества, которые раздражали большинство, поэтому Греттер привык к тому, что его кузина – плаксивая ябеда и эгоистка, сметающая все на своем пути. Если она замечала, что внимание взрослых переключалось на другого ребенка, то делала все, чтобы замечали только ее. Нельзя и не заметить, что в присутствии взрослых она пыталась быть вежливой паинькой, что у нее получалось весьма прекрасно, но Греттер всегда чувствовал ее фальшивую игру на публику и злился по той причине, что взрослые это не замечали. Либо делали вид, что не замечали.

– Может, вообще не стоит праздновать мой день рождения? – наконец Греттер проглотил кусок бутерброда и осторожно взглянул на маму, опасаясь ее реакции. – Я же не ребенок. Зачем все это?

– Греттер, это даже не обсуждается! – мама же покосилась на отца Греттера, ожидая его поддержки. – Неужели это все из-за Агнессы? Она твоя кузина, ты должен отнестись к ней более снисходительно. Да, в прошлом году она сломала твой конструктор, который ты собирал два года, но это произошло совершенно случайно. А тот случай с тортом… Допустим, она тоже случайно…

– Случайно сделала мне подножку? – перебил Греттер, чувствуя, что вот-вот из его ушей пойдет пар.

– Эстер, все же Греттер прав. Если он не хочет видеть каких-то людей на своем же празднике, он может их не приглашать. Или вовсе не праздновать этот день по своему желанию, – вступил в диалог папа Греттера.

– Вы оба решили поиграть на моих нервах? Возможно, у Агнессы непростой характер, но ее мать Матильда – моя сестра, и мы в конце концов с ней уже договорились по поводу дня рождения!

– Жаль, что ты никогда не спрашиваешь моего мнения и идешь на поводу этой мерзкой выскочки! – выпалил Греттер и со злостью вонзил вилку в кусок мяса, который не успел спрятаться за одним из листиков салата. Понимая, что разговор за ужином уже ничем не улучшишь, мальчик резко вскочил и ринулся в свою комнату. – Спасибо! Было вкусно!

Греттер, закутавшись в плед, растянулся на подоконнике, и его стеклянный взгляд устремился куда-то вдаль. Рядом, на том же подоконнике, была роза, обеспокоенно наблюдавшая за ним. На секунду они встретились взглядами, и мальчику будто на мгновение стало легче и спокойнее в присутствии нее. Он пододвинул горшок с цветком близко к себе и аккуратно погладил ее лепестки, вызвав тем самым улыбку Фло.

– Я верю, что твой день рождения пройдет так, как ты хочешь, – попыталась подбодрить роза, дотронувшись листиком до его щеки. – Правда-правда!

– А я не хочу, чтобы он проходил. Если бы можно перепрыгнуть этот день, то я бы это сделал. Просто проснулся бы днем позже.

– Но у тебя есть этот день, – мечтательно вздохнула Фло. – А у меня никогда не было дня рождения. Возможно, мне бы хотелось. Я не знаю, как это…

– Так давай его устроим! – после непродолжительной паузы Греттер округлил глаза, решив, что его кудрявую голову посетила замечательная идея. – Сегодня же у тебя будет день рождения!

Ближе к вечеру Греттер решил устроить небольшой сюрприз Фло. Сказав родителям, что немного прогуляется, он схватил свой большой рюкзак, спрятал в него огромный теплый плед, свечи и саму виновницу торжества. Фло, конечно, не особо была рада провести какое-то непродолжительное время в темном рюкзаке, но уж очень ей хотелось узнать, каково это – отпраздновать собственный день рождения. По пути к загаданному месту, в котором Греттер и хотел обрадовать розу, мальчик забежал в местный супермаркет и купил черничный торт. Ведь какой день рождения может обойтись без торта?

– Долго еще? – Фло в нетерпении приоткрыла рюкзак и огляделась по сторонам.

– Еще немного! – подбодрил ее Греттер и, выбежав из супермаркета, направился в сторону места, где он раньше любил побродить и предаться собственным мечтам и мыслям. Это место зовется лесом.

Немного времени по излюбленной знакомой тропинке – и Греттер оказался на том самом месте, где он любил устраивать привал и лежать в изумрудной траве, глядя на синее небо. Расстелив плед, Греттер достал горшочек с цветком и все вещи, которые он прихватил из дома. Фло, конечно, была удивлена сменой обстановки и не могла поверить, что вокруг нее столько красоты.

– Я впервые вижу такую картину, – поделилась она эмоциями. – Но в то же время мне все кажется таким родным!

Греттер тепло улыбнулся и расставил несколько свечей на праздничном торте. Но, решив, что Фло еще совсем кроха, оставил лишь одну.

– Я раньше часто здесь бродил. В лесу я будто чувствовал себя в безопасности. Мне нравилось находить новые тропинки, блуждать по ним и слышать пение птиц, шорох травы. В какой-то момент мне даже показалось, что я… ненормальный.

– Почему же? – удивилась Фло.

– Потому что я будто… слышал голоса природы. Слышал, о чем рассказывает старый дуб, о чем перешептываются кусты, что проговаривает трава и даже о чем поют птицы. И однажды мне это надоело. Может, даже испугало.

– И теперь ты знаешь, о чем говорю я.

– Это точно, – на щеках Греттера появились ямочки. – Но это все не так важно. А важно то, что сейчас будет!

Мальчик снова заглянул в рюкзак в поисках спичек, чиркнул одной из них и поднес к лакомству. Фло ошеломленно смотрела на ярко горящий огонек и не могла понять, в чем смысл такого действия. Она повела бровью и вопросительно посмотрела на Греттера, будто спрашивая: «И что мне с этим делать?»

– Эм-м, теперь ты должна загадать желание и задуть свечу! – Греттер в замешательстве почесал затылок и пододвинул торт поближе к цветку. – Это что-то вроде традиции. Ты загадываешь то, что тебе больше всего хочется, задуваешь свечу и затем поедаешь торт. Ничего сложного.

– И оно обязательно исполнится? – с надеждой в голосе поинтересовалась роза. – При любых обстоятельствах?

– Ну, невозможно так точно сказать. Ты должна загадать то желание, которое вполне осуществимо. Что-то реальное, что не может быть связано с фантастикой.

Увидев, что после этих слов Фло немного приуныла, Греттер добавил:

– Но все мои желания исполнялись. Поэтому ты можешь загадать то, что хочешь. Говорят, если что-то сильно хочешь, мечта вполне может осуществиться. Поэтому загадывай желание и задувай свечу!

Фло задумалась, впервые в жизни ей выпала честь загадать желание, поэтому в ее крохотной алой голове завертелась масса мыслей и на секунду даже показалось, что одного желания будет мало. Но, сконцентрировавшись все же только на одном, она наклонилась к торту и, проговорив: «Я хочу стать человеком!», задула свечу. Греттер был несколько удивлен выбором желания своей миниатюрной подруги, но в то же время понимал, что и сам бы затруднялся со своей мечтой, будь он не мальчиком, а цветком.

– Вообще, желания не произносят вслух, но… Возможно, это не играет какой-то роли.

– Я так хочу, чтобы оно сбылось, – Фло как завороженная смотрела на дымок, исходящий от свечи. – Как ты думаешь, я смогу стать человеком?

Греттер впервые не знал, что ей ответить. Ранее он никогда не слышал истории о том, как цветы становились людьми. Возможно, только в каких-то художественных фильмах или книгах встречались похожие сюжеты, но уж точно не в реальной жизни. Чувствуя, что роза все-таки очень ждет ответа, мальчик произнес:

– Я не знаю, но… Мне бы очень этого хотелось!

– А если бы я сразу была человеком, ты бы дружил со мной? – не унималась Фло.

Не успел Греттер придумать ответ и на этот вопрос, как внезапно мимо него и Фло пролетела птица и умудрилась напугать их обоих своим криком.

– Нам пора есть торт и собираться, Фло. Уже темнеет.

Отрезав кусочек торта, Греттер откусил вкусную верхушку и взглянул на Фло, которая ковырялась листочками в торте, не зная, с какой стороны к нему подойти. На секунду мальчик представил, что бы сказали его родители, если бы он поведал им о том, что ходил в лес с розой, чтобы отметить ее день рождения, а потом они вместе поедали вкусный черничный торт. Греттеру стало смешно, и он громко засмеялся, а роза же подхватила его, и с ее губ сорвался заливистый смех, звонкий, как колокольчик.

– Фло, – вдруг вспомнил Греттер, оторвавшись от необычайно вкусного и сытного торта. – Помнишь, ты как-то пела у меня в комнате?

– Угу, – промычала роза, облизнув со своего листочка сливочный крем. – Помню. А что?

– Я тут подумал… Мне нужно делать школьный проект. И было бы здорово, если бы ты мне в этом помогла.

Фло растерялась, и ее листочки задрожали.

– Я бы мог представить тебя как необычный сорт розы, который поет, – продолжал Греттер, – или как созданную мной игрушку, умеющую петь. Вариантов несколько. Просто после прошлогоднего провала моего проекта мне бы хотелось, чтобы все вышло по-другому и я не ассоциировался с тем, что произошло год назад. Ну и вечные разговоры родителей про побег тараканов мне тоже надоело слушать.

– Я даже не знаю, – замялась Фло. Ей очень хотелось помочь Греттеру в организации его проекта, но открываться перед огромной публикой казалось чем-то страшным и неизвестным. – Я не знаю, как это. Я никогда не пела перед чужими людьми. Это все так странно.

– Не бойся, – попытался успокоить ее Греттер, взяв Фло пальцами за один из листков. – Все пройдет гораздо лучше, чем в том году. И с тобой у меня точно есть шанс занять первое место. Для меня это будет чем-то вроде долгожданной победы!

Роза с каплей недоверия взглянула на Греттера, будто была не уверена в своих силах и нужно ли ей принимать участие в этом важном деле. Но, видя, как ее друг протягивает ей ладонь с вопросом: «Договорились?», не смогла отказать и положила свою ручку на его ладонь.

– Я чуть не забыл! Теперь уже в честь твоего дня рождения! – воскликнул Греттер и стал беспокойно искать что-то в своем рюкзаке. – Я же не мог оставить его дома! Нет! А, вот же он!

Мальчик достал рулон бумаги, обвязанный розовой лентой, и протянул Фло:

– Посмотри, что внутри!

Фло аккуратно развязала ленточку и раскрыла рулон. Увидев, что изображено на бумаге, роза зацвела и умилилась:

– Это же рисунок. Но… на нем я. Это нарисовал ты?

Действительно, перед глазами Фло был рисунок, который сделал Греттер буквально несколько дней назад, чтобы обрадовать сегодняшнюю виновницу торжества.

– Мне так хотелось, чтобы ты нарисовал меня, Греттер. Помнишь?

– Похоже, ко мне вернулось вдохновение. И интерес.

Фло провела листком по своей нарисованной копии и не могла наглядеться на подарок. Ей так нравилось, как изобразил ее Греттер, что даже показалось, будто на рисунке она выглядит еще прекраснее, чем в реальности.

– Греттер, знаешь, я подумала, что сегодня лучший день в моей цветочной жизни! – произнесла роза, и ее глаза заслезились.

Мальчик улыбнулся ей и, взяв горшочек с цветком в руки, аккуратно обнял именинницу – роза же прижалась своим крохотным личиком к его щеке, закрыв глаза.

Следующее утро показалось Греттеру не таким добрым, каким бы оно могло быть. А дело как раз было в том, что в гости к семье приехала тетя Матильда. Да-да, та сама тетя Матильда, которая нередко приезжала со своей дочерью Агнессой. Но на этот раз она, видимо, решила пожалеть всех домочадцев и приехала в одиночестве. Изначально Греттер, узнав о ее визите, хотел запереться в комнате или притвориться предметом мебели, но грозное шиканье мамы дало понять, что все-таки придется пересечься с тетушкой.

– Мой любимый племянничек! – Матильда хлопнула в ладоши и стремительно понеслась навстречу Греттеру. – Ну что? Скоро и ты станешь на год старше? Агнесса ждет не дождется твоего дня рождения!

– А я-то как жду! – язвительно прогнусавил племянник и закатил глаза.

Матильда натянуто улыбнулась во все свои 32 зуба и наклонилась к Греттеру так близко, что теперь он мог детально рассмотреть все ее морщины и глубокие поры. Поросячьи глазки тетушки бегали по его лицу и будто искали то, на чем можно было остановиться:

– Сейчас расскажешь, как твои дела! Такой взрослый! Должно быть, уже гуляешь с подружками? Дай-ка я тебя обниму!

Не дав мальчику опомниться, Матильда притянула его к себе и зажала в объятиях так, что Греттера окатила волна ее резких духов, ароматом напоминавших смесь грязи, травы после дождя и смородины. Чмок! Поцелуй тетушки оставил на щеке Греттера огромный след губной помады красного цвета. Именно так тетушка всегда его приветствовала.

– Ну что, Эстер? – Матильда резко оттолкнула племянника и направилась на кухню. Вернее, перекатывалась, так как Греттеру тетушка напоминала огромный оживший колобок. – Еда уже готова? Я так проголодалась, пока ехала!

Глядя на маму и тетушку, Греттер не мог понять, как эти две абсолютно разные женщины могли быть сестрами: Эстер напоминала прекрасную, но холодную королеву – она была высокая, стройная, с правильными и красивыми чертами лица, хоть и кажущимися строгими. Матильда же была полной противоположностью – полное отсутствие грации и манкости, с ней было даже сложно находиться рядом и слушать ее голос – весьма резкий и грубый.

Мама Греттера уже достала рыбный пирог из духовки и готовилась угостить внезапно нагрянувшую гостью. Матильда вальяжно поставила около себя два кухонных стула, так как не вмещалась на один, и села за стол.

– Греттер, племянничек, подойди сюда! – крикнула она и сняла с головы старомодную шляпку. – Вот – положи пока куда-нибудь мой головной уборчик, а то я так устала!

Матильда достала и своей сумочки маленькое зеркальце и принялась разглядывать свое отражение, поправляя небрежные кудри, выпавшие из развалившейся прически. Тетушка потянулась за салфетками, лежавшими на столе, и смахнула капельки пота со своего пухлого лица.

– Вот – еще их выброси, а то нет сил встать со стула! – Матильда всунула в руку Греттера использованные салфетки.

– Со стульев! – поправил ее Греттер и недовольно попятился к мусорному ведру, не захотев ловить ошеломленный взгляд тети.

– Ой, у вас так жарко! – не унималась Матильда. Она расстегнула две пуговицы своей блузки и принялась судорожно махать руками, напоминая взбесившийся вентилятор. – Эстер, ну что там с едой? Не заставляй гостью ждать.

Увидев, что мама торопливо несет к столу поднос с рыбным пирогом, Греттер посчитал, что настал удобный момент для того, чтобы побыстрее улизнуть в свою комнату. Но стоило ему развернуться, как голос Матильды снова прозвенел на весь дом:

– Племянничек, ну куда же ты? Мы же еще даже не поговорили! Садись-ка за стол! – с этими словами тетушка демонстративно похлопала ладонью по находящемуся рядом свободному стулу.

Греттер медленно развернулся и в первую очередь обратил внимание на реакцию мамы. Но, заметив на ее лице оттенок неодобрения, решил остаться в компании тетушки, чтобы избежать дальнейших неприятных разговоров.

– Рассказывай, Хреттер, – тетушка потянулась за самым большим куском пирога и поднесла его ко рту, – как дела в школе? Моя Агнесса вновь заканчивает учебный год только с высокими баллами. А ее школьный проект, надеюсь, снова займет первое место среди параллели.

Мама Греттера решила присоединиться к диалогу:

– Сейчас у него с учебой все гораздо лучше. А над школьным проектом он пока в раздумьях!

– Я уже все решил, – уверенно заявил мальчик. – И с темой проекта тоже разобрался. Могу сказать, что он уже даже готов.

– И ты не рассказал мне? – удивилась мама. – Ты же буквально несколько дней назад даже и не определился, что будешь делать.

– Главное, чтобы на этот раз обошлось без тараканов! – хрюкнула Матильда и, взяв стакан чая, громко хлебнула. – Сначала были тараканы в школе. А что сейчас? Должно быть, тараканы в голове? Эстер, а есть ли еще что поесть?

Увидев, что на столе появились еще и куриные окорочка, Матильда жадно вцепилась в один из них:

– Хреттер, знаешь, ты бы мог спокойно брать пример с моей дочери! Я считаю, что Агнесса – идеальный ребенок. И тебе есть чему у нее поучиться!

Чтобы лишний раз не злиться, Греттер перестал слушать свою тетю. И ему даже показалось, что ее слова звучат где-то фоном. Она долго объясняла что-то, размахивая руками и погрызенным окорочком, затем снова принялась за пирог с рыбой, да так, что несколько кусочков рыбы оказались у нее в волосах. Когда она уже поняла, что стол опустел, то потребовала что-то к чаю и обрадовалась, заметив круассаны с вишней.

Далее, как можно догадаться, та самая вишня оказалась на воротнике ее блузки. Прослушав монологи своей тети еще непродолжительное время, Греттер сумел вовремя улизнуть в свою комнату, пока Матильда увлеклась следующим круассаном, а мама отвлеклась на мобильный телефон.

– Вот это утро она нам устроила, – выдохнул Греттер, забежав в свою комнату и взглянув на розу. – Никогда не любил внезапных гостей.

– Так-то я тоже гостья в твоем доме, – улыбнулась роза. – Кстати, ты ничего не забыл?

Греттер кивнул Фло и достал с верхушки шкафа ручной пульверизатор. Фло тут же закрыла лицо – уж очень ей не хотелось, чтобы вода попала в глаза. Несколько раз Греттер опрыснул цветок, и роза радостно потянулась листьями кверху, наслаждаясь утренним душем.

– Фло, ты уже думала, какую песню ты будешь петь на защите моего проекта? – поинтересовался мальчик. – Ты можешь спеть ту самую песню, что я услышал тем утром впервые.

Фло в ответ засмущалась и поджала губки:

– А как это все будет выглядеть? Что ты будешь говорить перед тем, как я начну петь? Что ты скажешь?

Греттер махнул рукой:

– Ты можешь не переживать! Я все придумаю. Главное, чтобы ты спела. Только представь, как все будут в шоке, узнав об этом! Я никогда не видел ничего подобного. И остальные не видели точно.

Целый месяц Греттер обдумывал с Фло их совместный проект. Было довольно-таки сложно представить, как все должно выглядеть в конечном результате, как представить Фло аудитории, поэтому Греттер решил остановиться на том варианте, который уже озвучивал розе, несмотря на то что этот вариант казался фантастическим.

– Я скажу, что моя мама очень любит разводить комнатные растения, хоть ты и единственный цветок в нашем доме, но все равно никто же не знает об этом и не станет проверять. И вот однажды мама привезла из далекой страны семена необычных роз. Купила она их у отшельника, который предупреждал: «Эти розы наделены необычной силой. При правильном уходе за розой ты увидишь эту силу!» – Греттер ходил кругами по комнате и представлял, как будет стоять посреди кабинета, а все слушатели разинут рты, увидев поющую розу.