Текст книги "#Одноклассник"

4

– Боже, мне так стыдно, – я прикрыла глаза свободной рукой, – Но нам придется отменить встречу. Ко мне приедут кухню устанавливать, я совсем забыла про нее.

Я не старалась сделать голос виноватым и раскаивающимся – он действительно был таким и это действительно то, что я чувствовала. Мы никак не могли пересечься, и уже в четвертый раз я заставляла его менять планы.

– Катька… – простонал Рома в трубку, – Я уже на месте.

– Прости, прости, прости, – заскулила я, – Можешь убить меня, только сделай это быстро.

– Ну уж нет, я буду долго тебя мучать, – он рассмеялся.

– Слушай… – я запнулась, а потом оглядела свою гостиную—спальню трезвым взглядом. Прежде, чем я успела подумать, мой рот произнес, – Возьми еду на вынос и приезжай ко мне. Кофе у меня есть, и небольшой столик на балконе тоже имеется, есть где присесть. В общем, если хочешь…

– Скидывай адрес, – перебил меня Рома, – И, что ты будешь есть?

– Возьми на свое усмотрение.

– Хорошо. Скоро буду.

Он сбросил звонок в своей манере, а я пулей влетела в ванную (наконец—то!) и встала под душ, чтобы смыть с себя строительную грязь. Тщательно промыв волосы и отодрав от себя пятна краски вместе с кусочками кожи, я переоделась в чистую одежду и довольно посмотрела на свою гардеробную комнату, которую удалось разместить в двух квадратных метрах. В ней же стояла стиральная машина, но это не омрачало моей радости – шкаф мне ставить все равно было негде, а широкие штанги и полки в крохотной кладовке отлично вмещали всю мою одежду и обувь.

Когда Рома добрался до дверей квартиры, у меня уже вовсю орудовали рабочие, расставляющие кухонные шкафчики согласно проекту.

– Привет, – я взяла протянутый мне пакет с пластиковыми коробками, от которых исходил поистине сногсшибательный аромат, – Долго ты.

– Заказ ждал, а потом встал в пробке, – Ромка устало улыбнулся, вешая куртку и оглядывая прихожую.

Я махнула рукой и направилась в комнату. Тихо поздоровавшись с мебельщиками, Рома недоуменно приподнял брови, поравнявшись со мной. Когда балконная дверь за нами закрылась, и мы уселись на стулья – Ромка на складной, который приобрела для гостей, а я на свой любимый ротанговый – я пояснила:

– Покупала однушку, но сделала перепланировку. Чтобы у Миленки своя комната была.

– Интересное решение, – Рома вытащил коробки из пакета и заглянул в одну из них, – Это твое.

– Bon appetite, – пожелала я, отсалютовав ему пластиковой вилкой, что была в комплекте с едой, – Карри?

– Надеюсь, ты не разлюбила, – он пожал плечами и бросил на меня короткий взгляд.

– Нет, такое невозможно разлюбить.

Молча приступили к трапезе. Я не любитель разговаривать с набитым ртом и придерживаюсь правила: «Когда я ем – я глух и нем», но у Ромки, по всей видимости, были свои планы на этот счет:

– Скажи, а насколько ты хорошо владеешь юридическим финским? – жуя свой бифштекс, невнятно спросил он.

– Нормально владею, правда перепроверяю со словарем. А что? – пришлось отвлечься от еды, чтобы ответить.

– Ты можешь мне несколько документов перевести? – вскинув бровь, продолжил спокойно бормотать с набитым ртом Ромка.

Я уставилась на его рот с капелькой соуса, которую он быстро слизал – только кончик языка мелькнул, оставив на губах влагу. Почему—то вспомнилось словосочетание: «грешный рот». А этот, судя по всему, определенно был грешным…

Его кадык быстро двинулся вверх—вниз, когда он проглотил, и мне показалось, что на балконе стало душно – да так, что захотелось открыть все четыре створки. В сентябре месяце.

– Кать, ты чего зависла?

Моргнув, я попыталась вспомнить последний заданный вопрос, и, слава Богу, он промелькнул в сознании, отвлекая от мыслей о греховности частей тела бывшего одноклассника.

– Могу попробовать. Ты мне хочешь работу дать? – голос на удивление прозвучал ровно – мысленно дала себе пять за самообладание.

– Мне нужен ответственный и надежный человек, и ты вроде как подходишь, – уклончиво ответил он.

– Давай сделаем так. Ты пришлешь мне документы, я их посмотрю. Если уровень слишком сложный для меня, я сразу говорю тебе и помогу найти хорошего переводчика. Я не люблю браться за работу, с которой не могу справиться, а у тебя ведь что—то с машинами связано?

– Да, сеть салонов здесь и в Хельсинки открываемся.

– Не факт, что я сильна в терминологии. Но попробую.

– Договорились.

Прикончив обед, я заварила кофе, пока Рома осматривал мое жилище с нескрываемым интересом. Рабочие сделали перерыв – я оставила для них на столе две чашки и кофейник, а сама пошла в детскую, в которой минут пять назад скрылся мой одноклассник. Протянула ему кружку, он взял ее и сделал глоток, одобрительно кивнув – мой кофе действительно был вкусным. Небольшой мамин секрет – вскипятить молоко и взбить его венчиком в слабую пену, да щепотка корицы.

– Сама придумала? – он осматривал детскую оценивающим взглядом.

– Нет, гугл помог.

– А почему эта черная? – кивнув на одну из стен, Рома поднес кружку ко рту.

Я открыла одну из коробок с вещами дочери и достала разноцветные мелки. Взяла один – желтый, и нарисовала круг, а от него пустила несколько лучей.

– Грифельная краска. Мне понравилось – рисунки прямо на стенах. Легко стирается, ребенку развлечение, да и Милена любит рисовать.

Рома задумчиво хмыкнул, склонив голову набок. Потом присел, поставив кружку на пол, взял один из мелков и размашистым почерком написал на стене: «С новосельем, Милена».

– Мило, – улыбнулась я.

– Так странно, – задумчиво протянул он, отойдя к окну, – Я привык жить в большом доме, квартира у меня сто с лишним квадратов и двумя этажами, – он обернулся и посмотрел на меня, – Но здесь я чувствую себя намного уютнее.

– Размер не имеет значения, – подмигнула я, на что он рассмеялся, – Может быть, твоей просто не хватает женской руки.

– Вполне возможно, – Рома вышел из комнаты и направился на лоджию.

Я подхватила его кружку и последовала за ним. Снова устроившись на стуле, он взял сигарету из пачки, что лежала на столе и закурил, принимая расслабленную позу.

– Ты знаешь, – с закрытыми глазами произнес он, выпуская изо рта клубы дыма, – Я рад, что подошел к тебе. Я ведь почти не общаюсь с одноклассниками – разные интересы и вообще…

– Зависть, – я глотнула кофе и подтянула колени к груди, откинувшись на спинку кресла.

– Да, и это тоже. Я и с девушками мало общаюсь, – он сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня, открыв один глаз, – Ну ты поняла. Но с тобой легко.

– Да ну? Я же язва.

– Ты остроумная.

– У меня странные шуточки.

– С тобой весело, – он улыбнулся.

– Да ладно тебе, я скучная донельзя.

– Ты не охотишься за моими деньгами, – чуть тише произнес он, – Кать, мы же с тобой просто общаемся – это—то и странно. Ты не думаешь о том, что я могу купить тебе кольцо с бриллиантом, или свозить на Мальдивы, если ты раздвинешь перед мной ноги.

– А ты можешь?

Рома замолчал и распахнул глаза, уставившись на меня с непроницаемым выражением лица. Помолчал с полминуты, а потом на удивление хриплым голосом ответил:

– Могу. А ты?

– Купить тебе кольцо? – я невольно улыбнулась, проигнорировав двусмысленность его вопроса, – Теоритически да, но я боюсь для тебя будет проблемой раздвинуть передо мной ноги. Да и бриллианты ты в последний раз носил в классе девятом—десятом. В ушах.

– Не начинай, – простонал Рома, – Я был подростком.

– Между прочим, все девочки мечтали о том, чтобы облизать твои сережки.

– Мартынова, – прорычал он.

– И засунуть язык поглубже тебе в ушную раковину.

– Фу, б%я, мерзость, – он передернулся и поставил опустевшую чашку на стол.

– Ты сам провоцировал, – пожала плечами я, – Нефиг было выпендриваться.

– Да я даже не замечал этого, – он затянулся в последний раз, до самого фильтра и затушил сигарету.

В воздухе повис запах дорогого табака. Я потянулась к окну, чтобы проветрить и сразу же плюхнулась обратно.

Рома пристально смотрел на меня, словно хотел задать еще тонну вопросов, но так и не решился. Поглядев на часы, он пробормотал что—то о деловой встрече и быстро ретировался, приобняв меня за плечи на прощание. Я, в свою очередь, проводила взглядом его спину, пока он спускался по лестнице и закрыла за ним дверь, ощущая какую—то недосказанность, которая витала в воздухе.

– Хозяйка, можешь принимать работу, – раздался за спиной голос рабочего, выдернув меня из раздумий.

Я вернулась в комнату и довольно оглядела сердце моей квартиры. Молча кивнув, я расплатилась с ребятами и провела ладонью по деревянной столешнице – теплой и ароматной.

– Дом – милый дом, – прошептала я.

Решив провести остаток дня у мамы, я взяла свой ноутбук и села в машину. Недосказанность никуда не делать, и продолжала меня преследовать до глубокой ночи, когда я, ворочаясь в постели, пыталась заснуть.

5

– Сегодня у меня очень ответственный день, – воодушевленно пропела я, обхватив ладонями чашку капучино.

– Переезд? – Рома вальяжно раскинулся на диванчике и жмурился от яркого солнца – сегодня на редкость теплая погода для середины сентября, и он наконец—то смог вытащить меня в город.

– Ага. Вчера полдня расставляла вещи по местам, пока Артем собирал кровать и ставил перегородку в моей комнате. Получилось так, как я и задумывала.

– Ну, поздравляю, – пробубнил он, опустив взгляд на свои руки, – Новоселье будешь праздновать?

– Нет, просто с Миленой почаевничаем вечером, – я пожала плечами, – Я не любитель гостей в дом тащить.

– Да ну? – Рома изогнул бровь и ухмыльнулся.

– Ты – исключение из правил.

Рассмеявшись, он потянулся к блюду с сырами, что мы взяли на закуску.

– Значит, я желанный гость в любое время? – невнятно спросил Рома, жуя кусочек горгонзолы.

Опешив от прямоты вопроса, я застыла с раскрытым ртом, ища подходящую и, главное, мягко звучащую формулировку слова «Нет». Ответить я не успела, потому что к нашему столику подплыла высокая брюнетка – жгучая, загорелая и эффектная. Она приземлилась на подлокотник диванчика, на котором сидел Рома и широко улыбнулась ему.

Я впервые в жизни опешила дважды за минуту.

Девица, не обращая никакого внимания на мое присутствие, заговорила низким голосом с хрипотцой:

– Привет, – и естественно это было адресовано не мне.

– Привет, – Рома и бровью не повел, лишь фальшиво улыбнулся и окинул девушку оценивающим взглядом, – Я не один.

– Я недолго, – наконец—то моя скромная персона удостоилась внимания – мимолетный взгляд и сморщенный носик.

Дама наклонилась ниже и что—то зашептала Роме на ухо. Он напрягся, но продолжал сидеть с невозмутимым лицом. Даже тогда, когда рука мадам спустилась на его… Кхм, детородный орган и сжала его хозяйским жестом прямо через брюки. Я прочистила горло, недоуменно вскинув брови и посмотрела на Рому, который внимательно слушал, о чем вещает его знакомая.

– Вечером, – коротко сказал он.

– Буду ждать, – промурлыкала его пассия, поднимаясь.

Покачивая бедрами, она удалилась даже не удостоив меня взглядом на прощание.

– Извини, – Рома поправил галстук и закинул лодыжку на колено.

– Боже, только не говори, что у тебя встал, – я прикрыла глаза рукой и в щекам начала приливать краска, – Это омерзительно.

– Еще раз, pardonne moi, – натянуто улыбнувшись, он пристально посмотрел на меня, – Зато, у кого—то будет секс сегодня вечером, – ехидно пробасил он.

– Сейчас умру от зависти, – пробормотала я, делая глоток кофе, – Твоя девушка слышала о словах «приличия» и «общественное место»?

– Она не моя девушка, – равнодушно пожав плечами, пояснил он.

– Можно без подробностей? – попросила я, склонив голову набок и одарив его широкой улыбкой.

Удивительно, каким самообладанием владеет этот мужчина. Его только что облапали на глазах у меня и еще десятка человек, а он сидит абсолютно расслабленный и невозмутимый.

– Мартынова, мы взрослые люди, – отзеркалив мое выражение лица, он вскинул бровь.

– Ромка, почему все наши разговоры сводятся к сексу? – выпалила я, звонко стукнув чашкой о блюдце.

– Может быть, потому что я – чертовски привлекателен? – он подмигнул мне, и я невольно расхохоталась.

– Павлин.

– Ты, между прочим, тоже секси.

– Да ну тебя.

Принесли наш заказ, и разговор плавно сошел на нет. Я снова ловила короткие любопытные взгляды, и сама, признаюсь, украдкой наблюдала за ним.

Попрощавшись, села в свою машину и судорожно вздохнула, едва увидела, что на мое место пришла другая. Странное чувство появилось в груди – неприятное и липкое, поэтому я включила музыку погромче и открыла окно, впуская теплый осенний воздух в салон авто. До меня донеслись звуки смеха – противного женского и хриплого мужского – я дала по газам и сорвалась с места.

Вечером мы с Миленой восседали на новом диване и смотрели мультик, уплетая шоколадный торт. Дочери понравилась и ее комната – она даже успела что—то нарисовать на стене и выглядела очень довольной. Я потратила несколько часов, раскладывая и расставляя ее вещи в том же порядке, что они лежали на прежней квартире и боялась – не упустила ли чего, но все прошло спокойно. Кровать у стены, шкаф напротив, игрушки в комоде – Милена словно и не заметила изменений.

Она уснула у меня на плече и пришлось перекладывать ее в детскую. В такие моменты я всегда вспоминаю старую шутку про разминирование бомбы – недалеко от истины. Посидев у кровати чуточку, я перебирала рыжие кудряшки и улыбалась. Оставив приглушенный свет ночника, я вышла из комнаты и прикрыла дверь.

Тихая вибрация мобильного заставила нахмурится. Взглянув на кран, я усмехнулась.

– Я думала, ты сейчас очень занят, – без приветствий сказала я, ответив на звонок.

– Это был провал, – устало протянул Ромка, – Я не выдержал ее напора.

Я закатила глаза и прижала трубку к плечу, снимая халат. Забралась под одеяло и выключила телевизор, оставив гореть только напольную лампу.

– Да ну? Я—то подумала, что тебе наоборот нравятся настойчивые дамы. Во всяком случае, когда она погладила твой член прямо у меня на глазах, ты не возражал.

Рома глубоко вздохнул, в динамике послышался тихий шорох. Помолчав секунду, он произнес:

– Она делала минет с таким звуком, будто она пылесос. Клянусь, это был худший оральный секс в моей жизни.

Я не смогла удержаться и тихо рассмеялась. Он что—то проворчал в трубку, и продолжил делиться:

– Почему женщины думают, что рычать с членом во рту – сексуально? Я испугался, что она его откусит.

– Ну, а вы не бреетесь, так что все честно. Ты хоть можешь себе представить, насколько неприятно, когда о твою вагину трется колючий подбородок? – похоже и меня потянуло на откровенность.

– Вагину? – сипло произнес он, – Фу, Катя.

– А что? Женские половые органы именно так и называются.

– Вагина звучит отвратительно.

– Влагалище.

– Еще хуже.

– Твои предложения? – я усмехнулась, глядя в потолок и поерзала головой на подушке, устраиваясь поудобнее.

– Мне больше нравится – киска.

– Ты что, тайно читаешь любовные романы?

– Нет, но согласись, звучит намного лучше.

– Когда я слышу слово «киска», я представляю милого пушистого белого котенка. Или рыжего. Но уж никак не…

– Киска, – мягко произнес он.

Странная теплая волна пробежалась по моему телу. Я судорожно вздохнула и открыла рот, чтобы что—то съязвить, но мысли из головы просто испарились.

– Катя? – голос Ромы снова вызвал непонятное ощущение – будто все внутренности в животе сделали сальто, – Все в порядке?

– Скажи еще что—нибудь, – тихо попросила я.

Моя рука самопроизвольно опустилась под одеяло. Кончики пальцев нащупали резинку трусиков, а потом просто отодвинули ее в сторону.

Какого хрена я делаю?

Втянув воздух в легкие, я замерла – он ведь мог услышать, как изменилось мое дыхание.

– Скажи мне, – вкрадчиво произнес Рома в трубку, но я слышала его так отчетливо, словно он лежит рядом и шепчет мне на ухо, – Что ты сейчас делаешь?

Прямо сейчас я трогаю себя. Но произнести это вслух я не смогла.

– Я догадываюсь, но хочу услышать. Ты ласкаешь свою киску? – тягуче, так тягуче и томно он произнес последние два слова, что я шумно выдохнула, – Ты просто гладишь себя, или ты засунула свои тонкие пальчики внутрь?

Что он несет? Но это звучит так…

Господи, это же Рома! Я что, сошла с ума?

– Ты возбуждена, да? – его голос понижается и становится немного хриплым, – Ты ведь наверняка течешь.

– Да, – выдохнула я, покрываясь мурашками с головы до ног.

– Ты хотела бы… – он запинается, а я уже не контролирую своих движений и не слышу ничего, кроме его вздохов в трубке, – Ты хотела бы, чтобы мой член сейчас был в тебе?

М-м-мать…

Я ввела в себя сразу два пальца и с трудом сдержала отчаянный крик, который начал зарождаться в груди.

– Ты чувствуешь это? – его голос… Что он со мной делает? – Чувствуешь, как я медленно, по сантиметру заполняю и растягиваю тебя? А потом скольжу наружу?

– Боже, да, – прошептала я, прикусив губу от удовольствия и продолжая двигать рукой в сбивающемся ритме.

– Я снова вбиваюсь в тебя так сильно, что ты кричишь. И еще, и еще. Ты понимаешь, что ты умоляешь меня дать тебе кончить?

– Да…

– Ты чувствуешь это? Чувствуешь, какой я твердый у тебя внутри?

Господи…

– Катя, – прошептал он мое имя, и я застонала, повернув голову и уткнувшись лицом в подушку.

Мое тело медленно, но верно начало плавиться. С каждым движением руки, с каждым сказанным им словом…

– Катя… Почувствуй, как я трахаю твою киску.

Я прижала динамик к груди и закусила губу так сильно, как могла, разрушаясь, как карточный домик; как стена под бомбежкой

Если бы не спящая за стеной дочь, я бы крикнула «Да!» несколько сотен раз.

Обмякнув, я продолжала сжимать телефон, покрываясь румянцем с головы до ног, и пыталась хоть как—то восстановить неровное дыхание. Когда я нашла в себе силы сделать хоть что—то, я просто…

Повесила трубку.

Приложив ладонь к пылающей щеке, я плотно зажмурилась, надеясь, что все это сон. Глупый, дурацкий сон.

Но когда я открыла глаза, я поняла, что не сплю и по—прежнему нахожусь в своей комнате, освещенной только тусклым светом напольной лампы. Лежу голая, под одеялом, и подо мной, кажется, растеклось влажное пятно.

Это действительно произошло и теперь я в заднице, потому что не знаю, что с этим делать. И потому что мой мобильник завибрировал, а на экране высветился номер Ромы.

6

Звание: «трусиха года» получает кто? Кто—кто, Екатерина Мартынова—Вербер. То есть – я.

Я игнорирую звонки Ромы неделю. Каждый раз, когда мой телефон перестает вибрировать, я шумно выдыхаю и обещаю себе, что я обязательно перезвоню и смогу вести беседу, как ни в чем не бывало, но не перезваниваю и это наглая ложь – я не смогу.

Яростно отдирая противень жесткой щеткой, я перебирала все нелестные эпитеты в свой адрес, которые только могли прийти ко мне в голову. Некоторые даже вырвались вслух:

– Жалкая ссыкуха.

Пригоревший куриный жир никак не хотел отмываться, и я начала тереть сильнее, бормоча себе под нос ругательства, которые в общем—то не должны вылетать из женского рта, но только так мне становилось легче. Когда противень заблестел глянцевым блеском, я убрала его в духовку и включила чайник, уставившись пустым взглядом в узорчатую кафельную плитку на стене.

Порывы осеннего ветра врывались в комнату из открытой балконной двери и прикасались к голым ногам холодными щупальцами. Домашнее платье с запахом давно пора сменить на теплые брюки, но я – человек привычки и из—за этой привычки мерзну, проветривая квартиру, а затем закрываю окна и согреваюсь обжигающим чаем, сидя на диване.

Вот и сейчас, устроившись под шерстяным пледом и держа в ладонях большую чашку с рисунком Эйфелевой башни, что привезла из свадебного путешествия – from Paris with love – я пыталась согреться и вникнуть в работу. Естественно, это у меня плохо получалось.

Рома сегодня не звонил и у меня, признаюсь, было дурное предчувствие. А может и не предчувствие вовсе, а разочарование…

Отступил? Скорее всего.

Тайком пролистывая ленту его фотографий в facebook, я вздыхала, разглядывая снимки. Индия, Мексика, Тайланд; дорогие отели и белые пески. Рома свободный, молодой и успешный – живет на полную и ни в чем себе не отказывает. Всегда в компании красивых девушек – брюнетки, блондинки, высокие и тощие модельки. Зачем ему такая, как я? Конечно, не уродина, но и явно не его уровень.

К тому же не отвечаю за свои поступки и прячусь, как нашкодивший щенок.

Сеанс самобичевания закончился на неожиданной ноте – дверной звонок заголосил на всю квартиру. Подскочив на ноги, я облилась чаем и взвизгнула от боли.

– Иду, – рявкнула я, взглянув на себя в зеркало – растрепанная, ненакрашенная.

Никого ведь не ждала…

Прижав кухонное полотенце к платью, я пошла в прихожую и не глядя в глазок открыла дверь. Ошибка, как вы понимаете была в том, что я не взглянула, кого же принесло.

– Ну здравствуй, Мартынова, – пропели с площадки.

На пороге стоял Ромка собственной персоной.