Текст книги "Соблазни меня, дракон!"

Глава 10. В погоне за сенсацией

– Тихоня, ловелас, влюбленная в него серая мышка, и хамоватый старик… Мика, ты все еще уверена, что хочешь там работать? – еле сдерживая смех спросила меня вертящаяся у зеркала Алекса, вокруг которой кружила королевская модистка миссис Джея.

Две ее помощницы, утыкав булавками меня и Горру, снимали мерки и делали записи в блокнот, пока мы, с сестрой и подругой, обсуждали мой первый рабочий день.

– Уверена, конечно! У меня столько надежд связано с этой должностью. И они совсем не такие, как ты описываешь, – покачала я головой, – мистер Доггер не хам, если только совсем чуть-чуть, но он передо мной извинился и инцидент был исчерпан. Его действительно целый день осаждали какие-то непонятные люди, а мне, как новенькой, приходилось иметь с ними дело. У одной женщины пропал говорящий хомяк, любящий за завтраком почитывать нашу газету, и она решила, что, если поместить в нее его написанный ею портрет, тот обязательно откликнется. Еще одна требовала опубликовать статью о нерадивой горничной, чтобы девушке навсегда была заказана дорога в респектабельные дома. Был и мужчина, которому не нравиться, что его сосед, способный к обороту дракон, после полетов ходит по собственному саду в чем мать родила, а жена этого мужчины часто караулит соседа у окна. Чего он хотел от газеты понятия не имею, но его рассказ знатно нас всех повеселил. Крейн хоть и ловелас, но отзывчивый и не глупый парень. Он помогал мне войти в курс дела и объяснял, как у них все работает. Тэммон, тот тихий блондин о котором я рассказывала, один из лучших сотрудников «Дневного Арентала». Он всегда в теме последних новостей, и благодаря его статьям газета хорошо продается. Два дня назад мистер Доггер сделал его своей правой рукой. А Симила… если честно, с ней я так и не пообщалась толком. Не знаю с чего ты взяла, что она влюблена в Крейна, они грызутся по любому поводу.

– От ненависти до любви, сестренка, всего один крохотный шажочек! – подмигнула мне в зеркало Алекса.

– Любовные книжки, которые ты таскаешь из маминой библиотеки и прячешь под подушкой, до добра тебя не доведут, – парировала я, показав ей язык.

– Мика, а ты уже знаешь, чем будешь заниматься? – прервала наш обмен шутками Горра.

– Мистер Доггер дал мне полный карт-бланш в выборе основной темы. Крейн, к примеру, ведет спортивную колонку, где публикует статьи про грифоньи бега, охоту, драконьи бои. Тэммон пишет о художественном искусстве, путешествиях. Симила отдает предпочтение литературе и моде. Но все они, помимо основных направлений, постоянно находятся в погоне за сенсацией, конкурируя между собой. Вот и мне придется как-то в эту гонку вклиниться.

– А напиши про наш завтрашний прием? – предложила Алекса, – взгляд, так сказать, изнутри. Чем тебе не сенсация?

– Это скучно, – замялась я, – вся эта знать, вежливые разговоры, танцы. Я не хочу прослыть «главной по сплетням». Мне нужно что-то другое. Что-то значимое. Несущее добро, справедливость.

– Сдается мне, ты что-то задумала? – улыбнулась моей горячности Горра.

– Мистер Доггер пока этого не знает, но я хочу не просто писать статьи о том, что произошло. Я хочу распутывать загадочные дела и освещать их в нашей газете. Первое в истории Виверна газетное расследование, разве не звучит?

Несколько пар глаз – включая те, что принадлежали модистке и ее помощницам – уставились на меня в немом удивлении.

Закончив с примеркой, мы втроем спустились к ужину, где, кроме нас, присутствовали только малыш Кроу со своей няней. Отец с дедушкой и Леаном еще не вернулись из казарм, маму срочно вызвали в мертвецкую, а бабушка Лета задерживалась в лечебнице.

О Ярраксе я старалась не думать. Чем дальше он от меня, тем спокойнее на душе. И если уж решит посетить замок, пусть и дальше держится на расстоянии.

Этой ночью, как и вчера, я видела во сне затаившегося в темноте незнакомца, чей пристальный взгляд и светящиеся в ночи глаза, непонятного цвета, но с узкими драконьими зрачками, заставляли меня нервничать и ворочаться в постели. А когда показалось, что он непозволительно близко, и вот-вот накинется на меня, проснулась и, хватая ртом воздух, приняла сидячее положение. Спрятавшись под простыней так, что торчали только глаза с макушкой, я огляделась.

Никого… Только ветер колышет открытые ставни.

Укутавшись в простыню, я поднялась с кровати и, медленно ступая по холодному полу, приблизилась к окну, что выходило на освещенный светом фонарей сосновый парк.

Снаружи не было ни души. Слышался только шелест веток и заливистые, успокаивающие трели птиц.

Закрыв ставни, я вернулась в постель и, обозвав себя шепотом трусихой, провалилась в сон.

На следующее утро Леан снова предложил мне воспользоваться его экипажем. Но прежде, чем я успела занять в нем место, увидела на улице торгующего бульварными газетами мальчишку лет десяти, и под недовольное бурчание своего «дядюшки», бросилась к нему.

– Не понимаю, зачем ты купила эту газету, если едешь в издательство? – поинтересовался Леан, стоило мне устроиться напротив и раскрыть номер «Вивернского вестника».

– Какой же ты непонятливый, Леан. Это наши прямые конкуренты. Я должна держать нос по ветру. Так, что тут у нас? – я принялась листать страницы, быстро пробегаясь по ним глазами, – выставка картин в музее мадам Люррен, презентация изобретенного дядюшкой Кьяри зелья от выпадения волос, убийство баронессы Дюмаль… Создатель!

Прикрыв ладонью рот, я подняла полный ужаса взгляд на Леана. Он кивнул.

– Два дня назад.

– Такая молодая и красивая женщина, – прикусив нижнюю губу, я тяжело вздохнула, – я помню, как она угощала меня малиновым зефиром на одном из приемов. Ее… ее действительно убили? Невозможно поверить.

– Все было обставлено как несчастный случай. Я сам повелся и, если бы не Яр… Вчера мама с Джо исследовали тело. Почувствовали использование магии, слабое, но для них ощутимое. Джо попыталась допросить дух, но ее светлость ничего не видела. Вспышка и боль. Вот и все. Похоже, газетчики уже успели раздобыть информацию.

В голове тут же всплыл подслушанный мною разговор между Леаном и Ярраксом, где они обсуждали барона Дюмаль. Слежка, мужской клуб… Неужели они считают мужа покойной виновным в произошедшем?

– А при чем здесь Ярракс? – дурацкое любопытство, ну что мне стоило придержать его в узде?

– Ах да, ты же не в курсе, – улыбнулся Леан, – мой брат уже год как работает частным сыщиком и за это время успел заработать неплохую репутацию. Барон Дюмаль нанял его расследовать смерть жены.

Отмахнуться от должности генерала драконьей армии, чтобы стать частным сыщиком? Кажется, я совсем не знаю мужчину, за которого когда-то собиралась замуж. Благо сейчас меня это не касается.

– Хм, то есть барон нанял сыщика, который подозревает самого барона?

– С чего ты взяла? – нахмурился Леан.

– Слышала ваш разговор, вчера утром, в обеденном зале, – и тут же быстро добавила, – я не хотела подслушивать, это вышло случайно.

Судя по взгляду, он мне не поверил, но говорить ничего не стал.

– У вас есть другие подозреваемые? Может какие-то зацепки? Могу я увидеть тело? – я так переволновалась, что газета выпала из рук, и ее листы рассыпались по полу экипажа.

– Мика, остановись! – взгляд Леана метал молнии, – расследование находится под моим личным контролем. И его результатами я делиться не собираюсь, тем более с тобой! Не женское это дело, и держись от него как можно дальше, иначе мне придется поговорить с Вермаксом.

Шумно выдохнув, я отвернулась к окну, скрестила руки на груди и весь оставшийся путь не произнесла ни слова, твердо решив, что сделаю все возможное, но докопаюсь до правды.

Это дело может стать моим первым газетным расследованием для «Дневного Арентала», прочитав которое, члены моей семьи поймут, что мне не обязательно пользоваться природным даром, чтобы что-то из себя представлять.

Стоило экипажу остановиться напротив издательства, я послала другу воздушный поцелуй, и уже в приподнятом амбициозными планами настроении направилась к парадному входу.

Первым мое внимание привлек зонтик-парасоль из белой шелковой тафты. Девушка, что прижимала его к плечу, и часто оглядываясь, переходила дорогу, показалась мне смутно знакомой. И только строгий пучок на голове помог мне узнать в ней сотрудницу издательства Симилу.

Решив, что она тоже спешит на работу, я уже думала окликнуть ее по имени, но она, оглядевшись по сторонам словно заправский шпион, сиганула за угол.

Хоть сто раз повторяй себе, что это не мое дело, но неуемное любопытство не остановить. Посчитав, что опоздание в пять минут ничего не решит, я поправила шляпку, подхватила юбки и бросилась вслед за ней.

Глава 11. Все люди – сестры

Край белого в черный горошек платья мелькнул в дверях, ведущих в невзрачное угловое здание. И чем ближе я к нему подходила, тем отчетливее слышались идущие изнутри женские голоса. Что-то зачитывающие, о чем-то спорящие.

Судя по осторожности, с какой кралась сюда Симила, внутри происходила не встреча лучших подружек, а некое подпольное собрание. И я точно не смогу уснуть, если не узнаю, что за дела они там обсуждают.

Высокая дубовая дверь оказалась не заперта.

Стоило ее открыть, как я очутилась в полутемном, душном помещении, заполненном женщинами всех возрастов: от мала до велика. Те, что постарше, сидели на стульях, помоложе – стояли у стен. И все как одна смотрели на импровизированный помост, на который взобралась высокая седоволосая дама, зачитывающая выразительным голосом написанные на бумажке стихи.

«Есть справедливость в нашем королевстве?

С кого спросить ее? С кого взыскать?

Мужчинам – храбрость, сила и свобода

А доля женщины – жена и мать!»

– Мика? Ты что здесь делаешь? – выпучив от удивления глаза, тихим шепотом поинтересовалась заметившая меня Симила, – неужели и ты с нами?

– Ага, – кивнула я, понятия не имея, кого «нас» она имеет в виду, но надеясь в скором времени выяснить, – с вами…

– Это же замечательно, – впервые я увидела на строгом лице коллеги милую улыбку, что превратила ее в настоящую красавицу, – обожаю стихи миссис Грейсон. Они берут за душу, заставляют задуматься, дарят надежду.

Прижав ладони к сердцу, девушка продолжала петь хвалебные оды посредственным, надо заметить, стишкам, пока одна из стоявших неподалеку дам не шикнула на нее, призывая к молчанию.

Закончившая с творчеством миссис Грейсон прочистила горло, подняла верх сжатую в кулак руку и этот жест повторили все собравшиеся. Чтобы не отставать от коллектива, я к нему присоединилась.

– Все люди – сестры! – закричала она и этот лозунг подхватили остальные. Минут через пять крики стихли, и речь продолжилась, – пока наши мужья, сыновья, отцы и братья будут продолжать с пеной у рта диктовать нам свои правила, указывать нам наше место в жизни, движение за права женщин Виверна не успокоится. Мы будем протестовать, будем бороться. Сделаем все для того, чтобы с нашим мнением считались. Чтобы наши права были равными. Чтобы перед нами не стояло никаких навязанных мужчинами запретов. Мы не просто жены и матери, мы те, кем мы хотим быть – независимыми и свободными! Пора брать дело в свои руки, а не ждать подачек от сильных мира сего!

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Симила захлопала в ладоши и закричала «ура», и я, не дожидаясь вопросительного взгляда, тоже к ней присоединилась.

«Движение за права женщин Виверна»…

Теперь все встало на свои места. Я слышала об этом движении, поддерживающем идею женской эмансипации. О женщинах, не желающих жить в мужском мире и борющихся за свои права от мелочей, вроде ношения брюк, до признания права собственности на имущество и титул в порядке наследования. Одни желали служить в армии, другие хотели занимать высокие должности и получать за это равный с мужчинами заработок.

Да что там говорить, моя приемная мать, королева Виверна, тоже поддерживала идею равноправия, и делала все возможное, чтобы расширить влияние женщин на политическую и социальную жизнь драконьего королевства.

Так как ни к каким радикальным мерам движение не прибегало, отец смотрел на происходящее сквозь пальцы. Как он сам выражался – «хочется дамам собираться в кружки и чествовать друг друга – флаг им в руки».

– На улицу! – мои мысли прервал чей-то крик, который поддержали десятки голосов, – на улицу!

Женщины, продолжая сканировать, бросились к дверям, началась давка, и меня отпихнули в сторону. Наступив на подол платья, я свалилась на деревянный пол, а когда поднялась, в помещении уже никого не осталось.

Зато, судя по раздававшемуся снаружи шуму, там творился настоящий хаос.

Крики людей, карканье грифонов… Понимая, что через минуту набежит королевская стража, начнет хватать всех причастных к беспорядкам, и удерживать их до полного выяснения ситуации, выходить не сильно и хотелось, но сидящий внутри меня репортер уже придумал красочный заголовок для статьи, который срочно требовалось записать. Что я и сделала, вытащив из кармана маленький блокнот и карандаш.

– Мика, ты скоро? – уставилась на меня появившаяся в проеме Симила, – остальные уже перекрыли дорогу. Там столько экипажей. Этот день точно войдет в историю!

Подбежав ко мне, она схватила меня за руку, из-за чего блокнот с карандашом полетели на пол, и потащила за собой.

Одна из дам на улице передала мне плакат с надписью – «Революция женщин начинается сейчас». Симила, развернув его, схватилась за другой его конец, подняла верх и, уставившись на стоящего напротив грифона, впряженного в наемный экипаж, принялась сканировать:

– Свобода, равенство, женская солидарность! – остальные подхватили ее слова, и вот уже вся Буллеж-Рю превратилась в поле словесного боя, а я находилась в самом эпицентре событий.

Папочка точно по головке не погладит.

Людей собралось так много, что при всем желании невозможно было отодвинуться ни на линию. С одной стороны несколько десятков активисток, а с другой взбешённые вынужденной задержкой возницы, что, не стесняясь в выражениях, махали кулаками и грозили плетками.

Помимо всего прочего, на шум сбежались зеваки, среди которых я смогла разглядеть своего непосредственного начальника мистера Доггера и двух коллег – Крейна и Тэммона, которые в отличие от меня, карандаши и блокноты держали крепко.

Внезапно над улицей нависла тень.

Шум резко прекратился, а все головы, как по команде, поднялись к небу. В воздухе парило шесть разноцветных драконов, а возглавлял их серебряный змей Лиана.

– Королевская стража уже здесь! – донеслись крики с задних рядов.

Со всех сторон к нам бросились одетые в солдатскую форму мужчины, что, выхватывая из толпы самых голосящих, утаскивали их в неизвестном направлении.

Симила, бросив на землю наш плакат, подняла на меня решительный взгляд, в котором не было ни капли страха, и прошептала одними губами:

– Делаем ноги.

Ну, все побежали… и я побежала. Подхватив юбки, да так быстро, что только пятки сверкали. Не оглядываясь, уворачиваясь от норовящих схватить меня рук, я неслась быстрее ветра, пока не забежала за первый попавшийся угол, и не согнулась пополам, пытаясь отдышаться.

А вот разогнуться уже не успела. Сильные руки, схватив меня со спины за талию, легко приподняли в воздух, и уже через секунду я свисала с могучего плеча, а крепкая мужская ладонь нагло устроилась на моих ягодицах.

– А ты все так же быстро бегаешь, моя принцесса.

Глава 12. Никто другой

– Ярракс, что ты творишь? Отпусти меня, сейчас же! – зашипела я, замолотив затянутыми в перчатки кулачками по широченной спине.

Чертов дракон даже не оступился. Как тащил в неизвестном направлении, так и продолжал тащить. Шляпка осталась валяться на дороге, и волосы каскадом спадали до самой земли.

– Скоро отпущу, малышка, потерпи, – с каждым шагом твердое плечо давило на мой и без того стянутый корсетом живот, от чего скудный завтрак просился наружу. Но это были еще цветочки по сравнению с теми ощущениями, что вызывали бесстыдные поглаживания моих бедер.

Я все на свете прокляла, что вместо платья из более плотной ткани, с десятью юбками и кринолином – который, к слову, никогда не носила – надела легкое из муслина. Да такое тонкое, что каждое касание его пальцев волной жара охватывало все мое существо.

Как бы я не ненавидела этого мужчину, притяжение истинности обращало мои чувства против меня. Презрение становилось тягой, боль – страстью, а мука – удовольствием. И чем ближе он находился, тем сложнее было сопротивляться.

Наконец мы поравнялись со знакомым экипажем, стоявшим перед входом в издательство. На том самом месте, где меня, некоторое время назад, высадил Леан.

Возница отсутствовал, как и оживленное столпотворение в дверях. Все люди собрались за углом здания, там, где королевская стража разгоняла женскую демонстрацию, и расходиться, похоже, не собирались.

Аккуратно сгрузив меня на черное, кожаное сиденье, Яр сел напротив и захлопнул дверь.

Носки его ботинок касались подола моего платья. Наклонившись вперед, он широко расставил ноги, сцепил пальцы рук в замок, и уперся локтями в колени. Черные пряди спадали на лоб, закрывая глаза, из-за чего на лице застыла непроницаемая маска.

– И что это было? – прервала я затянувшееся молчание, быстро облизав враз пересохшие губы.

– Считай, что вытащил тебя из неприятностей, – низкий, хрипловатый голос в тишине экипажа прозвучал излишне резко, – я был неподалеку. Встретил Леана. Мы услышали крики и помчались на шум, а там целое представление. Вообрази, каково было мое удивление, при виде одной из самых главных заводил?

Чувственные губы растянулись в сводящей с ума усмешке.

– Ничего подобного!

– Еще секунда и тебя бы поймали, представь какой был бы скандал? А заголовки газет? «Принцесса Виверна возглавила политический бунт». Тебе повезло, что я оказался рядом, и сообщил страже, что сам с тобой разберусь. Могла бы и поблагодарить.

Недовольно сдунув упавшую на лоб прядь волос, я скрестила руки на груди.

– Вот еще! Меня все равно бы не догнали.

– Крики приближаются, скоро здесь будет жарко. Я отвезу тебя домой. Только брата предупрежу.

– Никуда я с тобой не поеду, – я схватилась за металлическую ручку двери, – мне нужно на работу. Я и так прилично опоздала. Как бы нагоняй не получить.

– Если хочешь, я поговорю с твоим начальником и сам все ему объясню, – пожал плечами Ярракс.

– Только попробуй! Никто из сотрудников не в курсе моей настоящей фамилии, а тебя в столице каждый грифон в лицо знает, – дернув за ручку двери, я впустила в экипаж солнечный свет, что просветил насквозь мое легкое платье, дерзко обрисовав скрывающуюся под ним фигуру.

У сидящего напротив мужчины брови поползли вверх, а ноздри гневно затрепетали.

– И в этом ты ходишь на работу? – резко бросил он, пройдясь по мне медленным взглядом, – ночная рубашка скрывает больше, чем это платье.

Его слова взбесили меня до крайности. Заставили сжать лежащие на коленях ладони в кулачки, и податься вперед.

– Своим любовницам командуй в чем им ходить, а моя одежда тебя меньше всего касается! – процедила я, не сводя с Ярракса уничтожающего взгляда.

– Моя принцесса, – тяжело вздохнул дракон, – может пришла пора поговорить?

– Кому? Мне не нужно. Я все тебе высказала еще четыре года назад. Освободила дорогу всем незамужним драконицам Виверна. Что еще я могу для тебя сделать? – я стащила с себя перчатки и сделала вид, будто изучаю собственные ногти.

– Ты же знаешь, мне никто никогда не был нужен кроме тебя, – прорычал он, срываясь.

– Серьезно? – изобразив притворный ужас, я прижала ладони к щекам, – бедняжка! Берег для меня невинность, а ее так жестоко отняли. Силой затащили в лесную чащу, подальше от любопытных глаз. Вцепились в твои обнаженные плечи острыми когтями. Заставили – о, ужас! – целоваться! Тебя, наверное, тошнило? Ты рвался на волю? Но ничего не мог поделать. Как там пишут в любовных книжках, что так любит моя сестренка? «Тело предало»? А давай я тебя пожалею?

Чем больше я глумилась, тем острее становилась боль в сердце, и тем сильнее мне хотелось заехать ему кулаком в глаз. Еле сдерживалась, мысленно считая до десяти.

– Предало, говоришь, – невесело хмыкнул Яр, даже не подозревая, какой пожар разгорелся у меня в груди, – в самую точку, принцесса. Только не тело, а мой зверь. И виной тому ты, а не…. Черт, я не помню ни лица, ни даже ее имени. Я не собирался участвовать в «Драконьей ночи». Но увидев тебя, в этом подобии одежды – вышедшую из моих самых грязных фантазий соблазнительную маленькую фею, с распущенными волосами и босиком – не сдержался, хотя понимал, чем это чревато. В пылу охоты мой дракон вышел из-под контроля. Если бы я тогда тебя поймал… уже бы не отпустил.

– А со мной поговорить ты не мог? Я бы…

– Что, Мика? Ты думаешь я бы смог сдержаться? Быть нежным, как ты того заслуживаешь? Я ненавижу себя за то, что случилось, но ненавидел бы еще сильнее, если бы причинил тебе физическую боль. А именно так бы и произошло. Я не управлял собой. Решил, что обману зверя, заглушу безумную тягу и его голод. И облажался…

Каждое его слово оживляло былые воспоминания, наполняя меня горечью, и ковыряя не успевшую толком затянуться рану в душе. Я хотела ударить в ответ. Так, чтобы проняло. Но не придумала ничего лучше, чем надеть на себя маску ледяной стервы.

– Не кори себя, дорогой. Мы оба с тобой знаем, что она всего лишь одна из многих, – оборвала я его речь, – да, нам было сложно – узы истинности, неодолимая тяга. И тебе в особенности, ведь я была младше. Правда, это не мешало мне хранить тебе верность, а вот ты выбрал держаться от меня подальше и менять доступных девок как перчатки.

– Я выбрал? Я, черт возьми, выбрал? Вермакс не давал мне и шанса остаться с тобой наедине. Отправлял с визитом то в Барлеан, то в Курезов. Выставлял в ночные караулы. Как коршун кружил над тобой, пресекая любую попытку приблизиться, и мой отец его всячески поддерживал. Уж извини, что не выкрал тебя несовершеннолетнюю из замка и не спрятал в какой-нибудь грязной пещере, подальше от родных. А по поводу девок… ты предпочла поверить грязным сплетням, а не мне.

– Эта блондинистая сплетня засунула свой язык тебе в рот, а ты всячески ее поощрял. Уж прости, что я не слепая, – процедила я, мысленно умоляя себя держаться, не реветь.

Опустив голову, Яр прошелся пятерней по растрёпанным волосам.

– Ответь, чтобы я сейчас ни сказал, как бы не оправдывался, умолял, унижался, ты не простишь меня?

– Не прощу. Я любила тебя, Ярракс, но ты разрушил это чувство. Бабочки в животе давно умерли и даже мой дар их не воскресит, – в отличие от сидящего напротив дракона, я отлично умела врать, – мы выросли, и сейчас, ради блага нашей семьи, надо как-то научиться жить рядом. Прекрати вспоминать прошлое, ни к чему хорошему это не приведет.

Резко подняв голову, дракон уставился на меня немигающим взглядом. Синие глаза заволокла чернота.

– Я до смерти жалею, что сделал тебе больно, – наконец произнес он грубым, но ровным голосом, – сколько бы лет не прошло, я всегда хотел и буду хотеть только тебя. Но раз ты не хочешь меня слушать, моя принцесса, я не буду больше ничего объяснять и оправдываться. Да, я не заслуживаю тебя, но и никто другой тоже. Создатель выбрал тебя моей истинной парой, и я не отступлю. Ты все равно будешь моей.

Обхватив сильными руками мою талию, Яр перетащил меня к себе на колени и впился головокружительным поцелуем в мои губы.

Прогреми сейчас гром и ударь молния, я не была бы так поражена.

Никакой нежности, мягкости, только сила и напор. Желание подчинить, сломить волю. Кусая мои губы, он беззастенчиво хозяйничал своим языком у меня во рту в то время, как его бесстыжие пальцы пробирались под мое платье.

Разум еще пытался сопротивляться, но сердце и тело перешли на сторону яростного захватчика. Упираясь ладонями в литые плечи, я царапала их ноготками, а сама прижималась еще ближе, мечтая сорвать с него сорочку, и коснуться горячей кожи.

– Что вы здесь… эээ… я кажется не вовремя? – голос Лиана прервал творящееся в экипаже безумство и заставил меня содрогнуться.

Затрепыхавшись, словно попавшая в силки птица, я вырвалась из драконьих объятий, спрыгнула на землю и, подхватив юбки, бросилась ко входу в издательство.