Текст книги "Вкус неба"

Глава 5

Пасмурное небо за окном не позволяло определить точное время суток. Утро или пока еще вечер – господь его знает! Георгий нехотя высвободил руку из-под одеяла и потянулся к часам. На привычном месте – прикроватной тумбочке – их не было. Тумбочки, впрочем, не было тоже.

Он осторожно огляделся вокруг, стараясь не спугнуть легкую женскую руку на своей груди. Обстановка была неузнаваемой: какие-то пестрые обои, туалетный столик, огромный шкаф с зеркальными дверцами напротив кровати. Георгий перевел взгляд на обладательницу руки. Та стыдливо прятала лицо в простынях, что мешало идентификации ее симпатичной, по крайне мере Жора изо всех сил на это надеялся, личности.

– Солнышко, ты проснулась? – начал он издалека, досадуя на короткую память: имени девушки она не вместила.

– А что? – сонно поинтересовалась стройная – хорошо, хоть это он успел разглядеть – брюнетка.

– Я соскучился, – убедительно сообщил Георгий.

– Да-а-а?

Девушка наконец подняла голову от подушки и посмотрела в его чуть помятое вчерашними излишествами лицо. Жора вздохнул с неописуемым облегчением: девочка была очень даже ничего. Черты чуть крупноватые, но ему такие и нравились. Пухлые губы, большие глаза: все путем.

– Конечно, – он с энтузиазмом привлек ее к своей накачанной груди, – а как же ты думала?

Во второй раз про свои наручные часы он вспомнил не скоро: только после того как Солнышко, отправившись принимать душ, на них наступила.

Время, к ужасу Георгия, давно перевалило за полдень. Он подскочил как ужаленный и, ругая себя «грязным животным», стал торопливо одеваться. Георгий Жук понимал, что сейчас самое время спасаться бегством. Благо в двери оказался замок, который можно захлопнуть. С Солнышком он решил не прощаться: тот факт, что ему так и не удалось вспомнить ее имени, очень его огорчал. А он был из той породы мужчин, которые стремятся приносить девушкам только радость и удовольствие. Никаких негативных эмоций! Поэтому искусством пропадать из их жизни, не успев наследить, он овладел вполне.

Выскочив из подъезда, Георгий огляделся – узнавания местности не произошло – и начал восстанавливать в голове хронику вчерашних событий. То, что они в мужской компании собирались в клуб отмечать прощание Вадика с холостой жизнью, он помнил точно. И то, что в клуб он приехал на своей машине, тоже отпечаталось в памяти. Остальное, за исключением первых пяти текил, таяло, словно в тумане. Жора испуганно поискал взглядом автомобиль – неужели додумался в таком состоянии сесть за руль?! – и, не обнаружив железного коня, вздохнул с облегчением. Нет. Значит, оставил у клуба.

Теперь надо ехать забирать машину. Потом быстро-быстро домой, по дороге придумать достоверную историю для Кати, помыться, побриться – и на работу. Все. План готов. Только господь его знает, где здесь метро.

Георгий брел наугад вдоль дома, нетерпеливо выискивая взглядом прохожих. Первая встречная бабушка на вопрос о метро отреагировала неадекватно: вытаращила глаза, перекрестилась и ускорилась в противоположном направлении. Молодая мама с коляской оказалась гораздо гуманней: с улыбкой объяснила Георгию, что в Подольске метро пока еще не построили. Да вроде бы и не обещают.

– Где?! – изумился он.

– В Подольске, – терпеливо повторила она и еще шире заулыбалась, – это город, в котором вы сейчас находитесь.

– А Москва, – во рту у него от ужаса пересохло, – далеко?

– Да нет, – рассмеялась понятливая мамочка, – совсем близко. Хотите, я вам дорогу к автовокзалу покажу?

Георгий хотел. Вернее, ему не оставили другого выбора.

Только добравшись до собственной машины, Жора наконец расслабился и со свойственным ему чувством юмора оценил ситуацию. Да-а-а, будет на старости лет что вспомнить!

Он сел за руль и приготовился к привычной зарядке для мозга – нужно было сочинить для Кати версию своего ночного отсутствия. В голове начал складываться немудреный пазл. Сначала он, как и предупреждал, поехал с ребятами на мальчишник, но не успел даже рюмку выпить, как позвонила начальница и вызвала на работу. В аэропорту случился очередной предпраздничный аврал. Пришлось сломя голову нестись на зов: руководству-то не откажешь. На Катины звонки он не отвечал потому, что забыл в машине телефон. А на рабочий она ему позвонить не догадалась. Нет? Или да? Прежде чем затрагивать такую скользкую тему, надо бы коллег расспросить. Ладно, будет сделано.

Допустим, в аэропорт она не звонила. Но сам-то он должен был предупредить о том, что его вызвали на подработку в ночную смену! Должен был, конечно, но вот не смог! Замотался. Виноват. Покается, попросит прощения за все то зло, что ей причинил. Станет описывать, как носился по аэропорту и не было ни одной свободной минуты. А после полуночи, когда страсти поутихли, уже не хотел звонить, потому что боялся ее разбудить. Так он же не знал, что она все равно не спит! Виноват? Конечно! Исправится!

Вроде бы ничего. Только нужно рассказать все в деталях и красках – так, чтобы она поверила. Вот, например, подойдет недавняя история о пьяном пассажире, который грозился его застрелить за то, что сам же опоздал на рейс. Кажется, он об этом еще не рассказывал. Можно вспомнить ситуацию с заменой воздушных судов, когда известная теледива в ответ на его объяснения о том, что другой самолет готовят – убирают, заправляют, – кричала, чтобы и он сам немедленно брал в руки тряпку и шел мыть чертов самолет. А то слишком долго там возятся! Или вот с певицей одной у него случай забавный был: в ответ на его приветствие и предложение помощи она, вздернув нос, выдала: «Я с прислугой не разговариваю! Все вопросы через охрану».

Задумавшись, Жора разогнал машину так, что число на спидометре чуть ли не вдвое превысило указания пролетевшего мимо дорожного знака. Опомнился он только в ту секунду, когда увидел прямо перед собственным носом жезл сотрудника дорожно-патрульной службы. Георгий послушно притормозил, прижимаясь к обочине, и подумал, что дело плохо. Откуда тут только взялось это животное с полосатой палкой?! Теперь оставалось молиться.

Хотя… Он торопливо взъерошил и без того нечесаные волосы, плеснул на них воды из бутылки так, чтобы капли стекали на лоб и, сделав перепуганные глаза, выскочил из машины.

– Начальник! – не своим голосом закричал он, несясь навстречу гаишнику. – Начальник! Отпусти, Христом Богом молю!

– Капитан Хренов, – невозмутимо представился тот, – в чем дело?

– Жена рожает!!! – Георгий еще никогда, даже в студенческом театре, так натурально не играл.

– А-а, – даже бровью не повел капитан, – значит, пятым сегодня будешь. Документы!

– Что?! – оторопел Георгий.

– Ничего! – осадил его гаишник. – Фантазии, что ли, нет? У всех по превышению скорости рожает жена, по двойной сплошной подскочило давление, а по пьяному делу были поминки. Ты сам не с поминок, случайно? – спросил он, вглядываясь в лицо Жоры и подозрительно втягивая носом воздух.

– Нет! – Георгий интенсивно замотал головой. – Я в роддом!!! Начальник! Первый раз в жизни! Жена…

– Адрес роддома, – бесстрастно потребовал гаишник, проверяя на вшивость.

– Коломенский проезд, дом 4, – назвал Жора адрес роддома по соседству со своим домом. Угораздило же его снять квартиру чуть не под окнами такого учреждения! Он тогда долго боялся, что это – плохая примета. Но потом ничего, привык, забыл и даже передумал переезжать. А сегодня вот как раз пригодилось!

– Да ладно! – Капитан внезапно вытаращил глаза. – Моя там тоже рожала. Сына. А у тебя кто будет: девка или пацан?

– Мальчика, – ляпнул Жора, протягивая руку за своими документами, – мальчика ждем!

– Вот, по всему видно, – капитан еще раз заглянул в права нарушителя и хитро прищурил левый глаз, – жук ты, Георгий!

– И чем это, – Жора начал вскипать, – фамилия вас моя не устраивает?!

– Да я не про то, – усмехнулся гаишник, – когда дело такое, сына тебе рожают, скупиться-то грех!

– Сколько? – безнадежно спросил Георгий.

– А давай сколько не жалко, – улыбнулся гаишник и дружески хлопнул Жору по плечу, – дело-то такое!

Заглянув в тощий после вчерашних текил бумажник, Георгий со вздохом вытащил из него последнюю купюру.

– Э-э-х, – разочарованно протянул капитан, возвращая хозяину документы, – да разве ж за мальчика столько дают?! Здесь в лучшем случае за девку.

– Все, начальник, – Жора раскрыл перед капитаном пустой кошелек, – больше ничего нет!

– Раз нет, так и не нарушай, – напутствовал тот сердито, – взяли моду в роддом с пустыми карманами ездить! А как же врачу дать, а медсестре? А на дорожные расходы? Полная безответственность!

Георгий печально вернулся к машине, повторно окрестив про себя капитана «животным». Сел за руль и поехал, назло врагам, со скоростью сорок. Так, чтобы ни одна полосатая палка на него больше не замахнулась.

Ключ проник в замочную скважину как партизан – легко и бесшумно: частые тренировки в ночное время суток давали о себе знать. Георгий открыл дверь, зашел в квартиру и, наклонившись, начал снимать ботинки. В поле зрения он старался держать двери в комнату и особенно в кухню. Его Катерина отличалась африканским нравом – чуть что, и по дому начинала летать мелкая и крупная кухонная утварь, в зависимости от размеров Жориных прегрешений. Один раз Жора едва увернулся от чайника. В общем, не забалуешь.

Наверное, чисто теоретически надо бы уже немного остепениться – бурное студенчество давно позади, двадцать семь лет как-никак, – но характер человека не переделаешь! Если родился законченным оптимистом и хроническим жизнелюбом, значит, так вот и пронесешься через всю жизнь. Никакие летающие тарелки и чайники тебя не остановят. Да и зачем что-то в себе менять? Так редко встречаются люди, готовые из любой ситуации в жизни сделать шутку. Это же редкий дар, и надо беречь его ради спасения человечества! А то ходят все угрюмые, сгибаются под тяжестью надуманных проблем. Проще надо смотреть на жизнь, веселее!

Георгий наконец избавился от ботинок, даже снял уже куртку, а Катя до сих пор не появилась сама и не явила миру чудес бытовой левитации. Жора, лишенный обязательной программы, обеспокоился и отправился на поиски любимой.

В кухне, куда он вошел на свой страх и риск, Кати не было. Зато на плите стоял горячий обед – волшебно пахнущий борщ и курица, запеченная в духовке. Такое положение дел озадачило его еще больше. Катя не принадлежала к числу женщин, способных учитывать гастрономические интересы мужчины. Большую часть совместной жизни они питались макаронами с сосисками, за исключением тех дней, когда Георгию приходило в голову что-нибудь приготовить. Вот тогда в доме воцарялся настоящий праздник, пропитанный великолепными запахами! А сегодня все оказалось перевернутым с ног на голову. На секунду в голове Георгия промелькнула догадка о том, что в гости приехала «будущая теща» из своего Воронежа. Но Жора тут же отбросил это предположение как чересчур болезненное. Единственное, из чего в жизни он не умел сделать шутку, так это из общения с Елизаветой Арнольдовной. Георгия она решительно не замечала и, видимо, даже не верила в его существование. Все выглядело так, словно Катя была Малышом, Елизавета Арнольдовна – фрекен Бок, а Жора – Карлсоном.

Он поежился, вспоминая те дни своей жизни, в которые делил с Елизаветой Арнольдовной квартиру и, бросив на курицу голодный, но опасливый взгляд, вышел из кухни.

Катя нашлась в комнате. Она сидела на диване и читала книгу. Словно Георгий ушел из дома не вчера вечером на мальчишник, а пять минут назад вынести мусорное ведро. Ни Елизаветы Арнольдовны, ни ее ужасного доисторического чемодана, к громадному облегчению Жоры, нигде не было. Он устало улыбнулся – как подобает человеку, отработавшему ночную смену в аэропорту – и, сев на пол к Катиным ногам, поцеловал выглядывавшую из-под халатика коленку.

– Радость моя, прости, – повел он заготовленные речи, – начальница-душегубка вызвала вчера на работу. Так срочно, что я тебя даже предупредить не успел.

– Да? – Катя потрепала Жору по чуть влажным волосам. – Бедный ты мой. Устал?

– Угм, – оторопело согласился он, не в состоянии произнести даже слово. Такого приема он меньше всего ожидал и теперь понятия не имел, как себя вести. Привычная модель мира дала неожиданный сбой.

– Сходи в душ, – ласково предложила Катя, – и пойдем обедать.

– Катенька, радость моя, – на автопилоте продолжил он, – ты же понимаешь, я отказать не мог. Сейчас кризис, за работу нужно держаться. Прости меня, родная, за все то зло, что я тебе причинил!

– Хорошо, – она засмеялась, – простила.

– Что, – не понял Жора, – вот так вот все просто?! И не будешь ничем в меня кидать? И не надо рассказывать, как надо мной всю ночь измывались VIP-пассажиры?

– Если хочешь, расскажешь, – Катя встала с дивана и, достав из комода чистое полотенце, протянула его Жоре, – за обедом.

– К-к-катенька, – Георгий не выдержал, – ты как себя чувствуешь?

– Прекрасно, – она улыбнулась.

– Нигде не болит? – все еще не верил он.

– Нет, – она радостно мотнула головой, – а почему ты спрашиваешь?

– Ты такая, – Жора в недоумении пожал плечами, – странная.

– Счастливая, – поправила его она, – не странная, а счастливая.

– Из-за меня?

– Правильнее сказать, от тебя. – Катя села на пол рядом с ним и испытующе посмотрела ему в глаза.

– Не понимаю, – пожаловался Георгий.

– А что тут понимать, – Катя взяла его за руку, – я счастлива, потому что в моей жизни появился смысл.

– Тебя приняли на работу в нашу компанию? – обрадовался он.

– Нет, глупый, – Катя рассмеялась, – я на собеседование не пошла.

– Тогда что?

– Я жду ребенка.

В комнате образовалась ватная тишина, сквозь которую Жора слышал только пульсацию крови в собственных ушах. Он подумал, что нужно что-то ответить, и не смог сообразить, что именно в таких случаях говорят. Кажется, радуются.

– Здорово, – пробормотал он.

– Да я уж вижу, как тебе здорово, – у Кати хватило присутствия духа, чтобы улыбнуться.

– Да?

– Да, – Катя вздохнула, – но ты не переживай. Я прекрасно понимаю, что отцом ты стать не готов, что твой образ жизни для этой роли не подходит.

– Почему? – делано возмутился Георгий. – Я вообще-то люблю детей.

– Вообще-то и в частности – разные вещи.

Они помолчали.

– Ты что, – Георгий удивленно взглянул на Катю, – не будешь рожать?

– Буду, – Катя бросила на него укоризненный взгляд, – еще как буду!

– А я? – Жора ничего уже не понимал. – Ты же сама говоришь, я еще не готов!

– А тебе и не надо рожать, – улыбнулась она.

Снова повисла пауза, в течение которой Георгий пытался осмыслить неожиданно упавшее ему кирпичом на голову счастье. А еще говорят, нет никакого провидения! Еще как есть – эта квартира рядом с роддомом, выдумка про рожающую жену… Сам, дурак страшный, напросился! Мальчика он ждет, видите ли. Дождался…

– Ты так не нервничай, – снова заговорила Катя, – я же говорю, что все уже решено. Я вернусь в Воронеж. Мама мне с ребенком поможет. В Москве оставаться нельзя, это как дважды два понятно! Ты будешь пропадать где-нибудь по ночам, я буду нервничать. Да и экология здесь плохая. Беременным это вредно.

– А я? – снова повторил Георгий.

– А ты, – Катя посмотрела на него, – будешь и дальше жить в свое удовольствие. Наслаждаться свободой и легкостью бытия. Только…

– Что?

– Только денег нам присылай, пожалуйста, – грустно улыбнулась Катя, – я же первое время работать не смогу. А маму скоро отправят на пенсию. У них и так уже сокращения начались. Жить нам будет не на что.

– Хорошо, – с готовностью кивнул Георгий, – можешь на меня рассчитывать. Не сомневайся.

– Спасибо, – сказала Катя, – я только это хотела услышать. И не забивай себе голову моими проблемами. Я хочу от тебя ребенка. И все.

Она погладила его по небритой щеке, провела рукой по плечу и встала с пола. Георгий медленно, держа врученное ему полотенце, поднялся на ноги вслед за ней. В голове его был абсолютный кавардак, который усугублялся невесть откуда пришедшей на ум пословицей: «Ешь, корова, солому, вспоминай лето». Все вокруг необратимо изменилось за пару минут, и на этот раз вряд ли получится отшутиться.

Часть II
Аэропорт

Глава 1

– Морозова, срочно к начальнику!

– Зачем? – Дарья смахнула со лба непослушную челку.

– Откуда я знаю?! – Антон раздраженно повел плечом и протиснулся за стойку регистрации. – Срочно, тебе говорят! Я подменю.

Дарья встала, а Рогов, поправив форменный галстук и пригладив волосы, занял ее место. Он изобразил на лице сервисную улыбку и провозгласил, обращаясь к очереди:

– Кто следующий? Подходите, пожалуйста.

Даша вышла из-за стойки и стала пробираться к сервисному центру – представительству авиакомпании, в простонародье именуемому «фиштаун» благодаря громадным аквариумам, которые его окружали. Невероятный подводный мир с рыбками, экзотическими водорослями и успокаивающим бегом пузырьков неизменно привлекал внимание пассажиров и служил прекрасным ориентиром – не найти фиштаун в аэропорту было невозможно. Сегодня, как обычно, вокруг аквариумов собрались родители с детьми. Многие из них фотографировали своих довольных чад на фоне подводного царства. Вид улыбающихся людей моментально поднял Даше настроение, испорченное общением с мамой и встречей с Лариным.

Привычно лавируя между чемоданами, пассажирами и лабиринтами, выстроенными у стоек регистрации, Даша вслушивалась во взбудораженный гул аэропорта. Он, как живой, шелестел голосами, звучал объявлениями, шуршал принтерами, печатавшими посадочные талоны и багажные бирки. Разноцветные лица, одежды, багаж. Даша любила эту суету, обожала предвкушение, которое витало в воздухе, становясь почти осязаемым. Каждый день работы, каждую смену она ощущала как предчувствие волшебства и изнемогала от невероятно острого желания тоже подняться в небо.

– Девушка, а где здесь туалет? – Голос заставил Дашу обернуться. Перед ней стояла ухоженная, но очень усталая женщина лет тридцати, со спящей девочкой на руках.

Интересно, почему туалеты неизменно занимают топовую позицию в рейтинге самых популярных вопросов в аэропорту? Вроде бы указатели повсюду висят, все на них нарисовано и написано. Самое смешное, что Дарью останавливали, чтобы спросить про туалет, даже когда она была в штатском. Люди безошибочно угадывали в ней сотрудницу авиакомпании и спешили воспользоваться ее тайными знаниями.

– Пройдите прямо, потом направо, – Даша, как всегда, для наглядности показала рукой: по себе знала, что женщинам ничего не стоит перепутать лево и право, – а потом спуститесь вниз по лестнице.

– Спасибо.

– Не за что, – она уже развернулась и собралась уйти, когда краем глаза заметила, что лицо женщины внезапно побледнело, а вокруг рта начал проступать синий треугольник.

– Как вы себя… – Даша не успела договорить: прямо у нее на глазах дама начала оседать на пол. Руки среагировали моментально – Даша выхватила девочку и попыталась удержать женщину, но та оказалась неожиданно тяжелой. От напряжения у Даши потемнело в глазах.

– Срочно вызывайте врача! – услышала она решительный голос у самого уха и почувствовала, как напряжение спало.

– Да! – Даша отпустила женщину, которую теперь поддерживали с другой стороны, и крепче прижала ребенка. – Сейчас позвоню!

Девочка у нее на руках проснулась и захныкала, Даша перехватила ее поудобнее, нашарила в кармане форменного пиджака мобильный телефон и набрала номер медслужбы.

– Меня Михаилом Вячеславовичем зовут, – представился мужчина, поддерживающий пассажирку, когда Даша нажала отбой.

Она вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.

– А я Дарья Морозова, агент на линии регистрации.

– Очень приятно, Дашенька, – Михаил Вячеславович улыбнулся. Только сейчас Даша заметила, что на нем форма ее авиакомпании, фуражка пилота, а на рукавах пиджака – по четыре золотые лычки.

– И мне, – смутилась она.

– Вот и замечательно, – пилот осторожно усадил женщину на пол, подстелив собственный плащ, – вы бы пошли пока погуляли. Пусть ребенок успокоится.

Даша коротко кивнула, подчиняясь приказу, и выбралась из образовавшегося круга любопытных с девочкой на руках. Она шла к аквариумам: прекрасно знала, что рыбки в центре аэропорта притягивают малышей как магнит.

– Тебя как зовут? – спросила она у девочки, которая, увидев аквариум и обступивших его детишек, тут же перестала хныкать.

– Та-та, – пролепетала она.

– Здорово! – Дарья осторожно поставила девчушку на пол и подвела за ручку поближе к стеклу. – У тебя дома рыбки есть?

– Неть, – мотнула Тата головой.

– А кто есть?

– Никто, – сказала она грустно и тут же насупилась.

– Ой, посмотри, какая полосатая, – Даша, почувствовав неладное, поспешила отвлечь ребенка, – видишь, хвостиком тебе машет!

– Да, – кивнула серьезная Тата и, передумав грустить, улыбнулась.

Когда Даша с Татой вернулись к стойке, медики уже заканчивали осмотр: врач укладывала в сумку аппарат для измерения давления, санитар усаживал все еще очень бледную, но уже пришедшую в сознание женщину в кресло-каталку. Вокруг толпились любопытные пассажиры.

– Дашенька, – обрадовался Михаил Вячеславович ее появлению, – оставляю девушек на вас. Мне нужно идти.

– Да? – Даше вдруг стало страшно. – А что же мне делать?

– Вы – сотрудник авиакомпании, – он улыбнулся, и Даша увидела глубокие морщинки вокруг сияющих молодостью глаз, – вот и помогите пассажирам.

– Попробую, – неуверенно пролепетала она.

– Рад был познакомиться и до встречи!

Михаил Вячеславович поднес руку к козырьку фуражки, шутливо отдал честь, развернулся на каблуках и зашагал в глубь аэровокзала. Через минуту его уже не было видно, и Даше на мгновение показалось, что пилот ей пригрезился.

– Вы сопровождаете пассажирку? – спросила врач, бросив быстрый взгляд на Дашу.

– Нет, – замотала она головой, но тут же исправилась: – Д-да.

– У женщины давление резко упало, – санитар вез кресло к медпункту, врач и Тата с Дарьей шли следом, – лететь ей сегодня нельзя!

– А куда она летит? – растерянно спросила Дарья.

– Вы же представитель компании, сами должны знать! – Врач бросила на Дашу недовольный взгляд.

– Я агент на линии регистрации, – тихо пробормотала Дарья, понимая, что разъяснения бесполезны: любой человек в форме авиакомпании для всех остальных – представитель.

– Неважно, – врач вслед за санитаром ускорила шаг, – минут тридцать можете побыть с ней в медпункте – пусть отлежится, а потом нужно отправлять маму с дочкой домой.

Даша не ответила: только подумала, что не так-то просто будет убедить пассажирку сняться с рейса.

– Покажите, пожалуйста, ваш посадочный, – попросила она осторожно, когда женщину положили на узкую кушетку, а Тата устроилась у нее в ногах.

– Вот, – проговорила та, едва шевеля бледными губами. Было видно, что ей все еще плохо, – только не забирайте его. Я должна улететь! Нам с дочкой срочно нужно к моим родителям!

Ничего другого Дарья и не ожидала – если уж человек купил билет, он хочет улететь в любом состоянии, не задумываясь о том, чем могут обернуться для него предстоящие перепады давления в самолете.

– Я понимаю, – она взглянула на талон и с облегчением обнаружила в нем номер питерского рейса, летавшего дважды в день, – а маршрут-квитанция у вас есть?

– Да, – женщина послушно достала из сумочки бумагу, вложенную в паспорт, и протянула Дарье.

– У вас бизнес-класс, годовой тариф, с заменой даты проблем не будет, – прокомментировала Дарья испуганно и торопливо, – полетите завтра утром, я помогу вам сняться с рейса и все оформить.

– Нет! – Женщина сверкнула глазами и вскрикнула так, что Таточка от испуга снова захныкала.

– Боже мой, – Даша, испугавшись еще больше, схватила ребенка на руки, – ну зачем же вы так кричите?

– Мы не поедем домой, не поедем!!!

Женщина в истерике выкрикивала слова. Даша не могла понять, что происходит, но безотчетный страх становился все сильней. Если бы не ребенок, она бы сбежала прямо сейчас – бросила бы эту ненормальную в медпункте.

– Госпожа Раздрогина, – Даша прочла ее фамилию и имя (Марина) в маршрут-квитанции, – расскажите, что происходит. Я хочу вам помочь!

Пассажирка затихла. Минутное помутнение рассудка исчезло без следа – на Дашу смотрели ясные, но измученные глаза. Кажется, в них еще было чувство стыда за свою позорную слабость. Пауза продолжалась несколько минут.

– Это невозможно, – она покачала головой, – мы с дочкой сбежали из дома, нам некуда идти. Если муж нас найдет, я не знаю, не знаю, что будет…

– Он вас обидел? – Даша уже начала догадываться о том, что происходит: собственный печальный опыт подсказывал.

– Он, – женщина горько усмехнулась, – часто пьет. До потери сознания. А, протрезвев, говорит, что, если у меня ничего не сломано, значит, он меня не бил…

– Так, – Даша почувствовала, как кровь, взбудораженная внезапной яростью, приливает к ее щекам. Она приняла решение за долю секунды: – Вы тут побудьте, пожалуйста, а я попытаюсь найти для вас номер в отеле и поменяю дату в билете на завтра. Договорились?

– Не знаю, – Марина Раздрогина смущенно опустила глаза, – вы простите, но у меня денег с собой нет. Кредитку впопыхах оставила дома, а наличных в кошельке было только на билет.

– Неважно. – Даша нашла в себе силы говорить бодро, прекрасно понимая, что обещает то, чего сделать не сможет. – Я все решу! Отдыхайте, скоро вернусь.

Она шла по аэропорту к начальнику смены и разъяренный стук набоек на ее каблуках, казалось, перекрывал все прочие звуки. Возмущение бурлило в ней, придавая решимости и готовности помочь несчастной Марине. Собственные проблемы стали казаться Даше сущей ерундой по сравнению с той ситуацией, в которой оказалась пассажирка. У нее же ребенок! И сумасшедший муж, который наверняка станет ее искать.

– Можно войти? – постучав, Даша остановилась на пороге кабинета Веры Петровны.

– Ну, наконец-то, Морозова! Где ты ходишь?

– У меня на регистрации женщина упала в обморок, – при виде начальства решимости поубавилось, и Даша смущенно опустила глаза.

– Как она? – спросила Вера.

– Лучше, но пока в медпункте, – Даша хотела сразу поговорить о Марине, но начальница ее перебила.

– Вот и хорошо, – она взглядом указала на свободный стул и улыбнулась, – а у меня для тебя приятная новость!

– Да? – Даша продолжала думать о пассажирке.

– Руководство довольно твоей работой.

– Спасибо, – кивнула Дарья.

– Мы считаем, что настало время предложить тебе новую должность.

Дарья затаила дыхание.

– Ты, – Вера Петровна взяла в руки какой-то документ, – девушка ответственная, пассажиры хорошо о тебе отзываются.

– Вы хотите сказать, – Даша уже, забыв обо всем на свете, сияла от счастья, – меня возьмут в бортпроводницы?!

– Морозова, – улыбка сползла с лица начальницы смены, в воздухе повисла тяжелая пауза.

– Что? – Даша замерла.

– Откуда такие фантазии?! Детский сад, штаны на лямках, честное слово!

– Но я, – залепетала Даша, безвольно опустив руки, – я же пришла в авиакомпанию, чтобы летать. Я больше года ждала… Набиралась тут у вас опыта, как в приемной комиссии сказали.

– Гос-с-споди, – Вера откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди, – да забудь ты про это! Ты прекрасно справляешься на земле, зачем тебе летать?! Бортпроводники постоянно в эстафетах, командировках, ты же дома бывать не будешь!

– А я не хочу, – Дарья сверкнула глазами, – бывать дома! Я пришла в авиакомпанию, чтобы стать бортпроводницей. Я мечтала об этом!

– Так, – лицо Веры Петровны стало суровым, – переходим к делу. В марте ты прошла аттестацию, тебя рекомендовали на должность представителя, организовали курсы повышения квалификации. Ты что, забыла, как писала заявление: «Прошу перевести меня на должность представителя»? Сегодня подписан приказ!

– Какой приказ? – Дарья окончательно сникла. – Я думала, это так, какая-нибудь формальность. Я же летать…

– Боже ты мой, – Вера сделала предостерегающий жест рукой, – мы здесь, милая, не в игрушки играем! Авиакомпания – сложное и серьезное предприятие. Если тебя обучали на представителя, просили писать заявление, значит, руководство приняло решение и рассчитывает на тебя!

– Но я же хотела…

– Забудь об этом, ладно? – уже мягче произнесла Вера Петровна. – Я бы на твоем месте сказала спасибо и не капризничала. Тебе что, деньги не нужны?

– Нужны, – Даша опустила голову, вспомнив про свой безумный кредит.

– Вот и будешь получать теперь в два раза больше! Всему, чему нужно, тебя научили. Практику ты прошла.

– Да.

– Тогда читай свою новую должностную инструкцию и расписывайся. Ясно? Работать надо – в аэропорту сегодня такое творится, что не до разговоров, честное слово!

Даша подвинула к себе документ, который положила перед ней начальница, и начала читать. Буквы плыли у нее перед глазами, обида стояла комом в горле. Она ведь ждала и надеялась целый год! Пока читала, телефоны Веры Петровны, то мобильный, то городской, трещали не умолкая. Рация оживала каждые пять минут, чтобы объявить то посадку, то готовность воздушного судна, то взлет. Все это мешало сосредоточиться, и Даша никак не могла дочитать до конца. Наконец она добралась до последнего листа, предназначенного для подписей сотрудников, взяла ручку. Ощущения были такими, словно она собралась подписать смертный приговор собственным мечтам. Вера Петровна права: если компания затратила силы и деньги на ее обучение как представителя, вряд ли теперь есть надежда на то, что в ближайшее время ее станут переучивать на бортпроводницу. Придется заново набираться терпения и ждать, ждать…

– Вера Петровна, – Даша улучила момент, когда телефоны начальницы на секунду умолкли, – у меня с той пассажиркой, которая в обморок упала, проблемы.

– Что там еще?

– Я ей поменяю вылет в Санкт-Петербург на завтра, – она вздохнула, – сегодня из-за давления ей лететь нельзя.

– Какие проблемы? Иди меняй.

– Понимаете, – Даша собралась с духом, – женщине некуда идти. А у нее маленький ребенок.

– И что? – Вера внимательно посмотрела на свою подчиненную.

– Разрешите, пожалуйста, – Даша затараторила быстро, чтобы ее не прервали, – в виде исключения выписать ваучер на гостиницу за счет авиакомпании.

– Морозова, – брови Веры поползли вверх, – у нас что, длительная задержка на Питер?

– Нет, – Даша опустила глаза.

– Или мы отменяем рейс?

– Нет, – произнесла Даша совсем тихо, – с рейсом все в порядке.

– Ну, тогда на каком основании мы ее будем за свой счет размещать? Пусть едет домой!

– Она не может, – Даша замолчала в нерешительности, не зная, можно ли выдавать чужую тайну.

– Почему? – Вера Петровна буравила ее глазами.

– От мужа ушла.

Пронзительная трель мобильного не позволила Вере ответить, но она все равно успела продемонстрировать свое возмущение, закатив глаза и значительно крутанув пальцем у виска.