Текст книги "Между гордостью и счастьем"

Диана Рейдо
Между гордостью и счастьем

1

Марибелл задумчиво барабанила пальцами по холодному пластиковому подоконнику.

– Итак, – спросила она себя, – каковы же наши планы на выходные?

Да. Она была для себя не самым лучшим собеседником. Вместо того, чтобы раскинуть перед собой радужные перспективы, Марибелл задумалась. Пришлось прикидывать варианты, рассматривать возможности, обдумывать вероятные идеи.

Марибелл открыла выдвижной ящик стола, и, порывшись в нем, извлекла на свет пухленький потрепанный еженедельник. Перелистала разлинованные странички. Ясности ей это не добавило.

Конечно, можно было наведаться в гости к Гарриет, может быть, даже остаться там с ночевкой. Разумеется, если при этом не будет дома Гарри. Марибелл могла только надеяться, что Гарри уедет на уик-энд к своей девушке, а своей сестре оставит в полное распоряжение квартиру, которую в обычные дни они делили на двоих.

Но – никаких гарантий, что Гарри уедет. А Марибелл хотелось бы гарантий. Хотелось немножко покоя после непростой рабочей недели, хотелось легкого девичьего трепа, возможно – просмотра очередной легкомысленной комедии с Хью Грантом. Гарри, конечно, отличный парень, но всю картину нежного и трепетного девичника он испортит, как пить дать.

Марибелл потянулась было к телефону, чтобы уточнить у подружки, удастся ли им провести вместе приятный вечер. Но ее рука на полпути повисла в воздухе.

Марибелл и сама не могла объяснить себе причин своей нерешительности. На самом же деле ее попросту замучила скука.

Ну, что, в конце концов, ее там ждет такого уж интересного? Пицца с доставкой на дом, чай, который Гарриет поленится заварить в чайнике, и Марибелл опять придется глотать напиток с привкусом бумажного пакетика? Ленивые сплетни о работе, жалобы на зарплату, и совсем чуть-чуть беседы об отсутствующих в жизни и Гарриет, и Марибелл мужчинах…

Марибелл последние несколько месяцев много работала. А до этого – рассталась с очередным бойфрендом по причине того, что тот уделял недостаточно внимания Марибелл. И не потому, что много работал. А потому, что любил пиво, вечерние посиделки с приятелями в барах, игру в покер и в кегли гораздо больше, чем саму Марибелл.

Марибелл справедливо полагала, что она заслуживает куда лучшего обращения…

Поэтому сумки бойфренда были аккуратно собраны и перенесены поближе к дверям, пока тот наслаждался очередной порцией пенного напитка в очередном пабе. К тому же Марибелл не была уверена, что эти увлекательные мужские сборища обходятся без знакомств с очаровательными крошками, может, даже и официантками – чтобы далеко не приходилось ходить.

Буквально не отходя от стойки паба. Марибелл прыснула со смеху. В общем-то, все эти воспоминания о бывшем бойфренде были уже не актуальны. Так, к слову пришлось…

Но вот новым кавалером Марибелл так и не успела обзавестись, хотя их расставанию с Тони уж скоро год будет. Причины были самыми прозаическими.

Сначала Марибелл хотелось немного передохнуть, подышать полной грудью воздухом свободы. Потом она поняла, что незанятые вечера и пустые уик-энды не способствуют укреплению ее душевного равновесия. Хотя она и не думала скучать по Тони, но… Она привыкла быть вместе с кем-то, и не привыкла быть одна…

Особенно теперь, когда почти все ее немногочисленные друзья и более многочисленные приятели обзавелись не то спутниками жизни, не то семьями… Серьезность своих намерений они пока не обозначали. Но Марибелл уже успела ощутить на себе неприятные последствия от создания новых союзов. Теперь друзья-приятели, а также нежные подружки чаще предпочитали компанию Марибелл семейному времяпрепровождению. Вроде те же самые выставки, бистро и театры, но уже вдвоем, а вписываться к кому-то третьей лишней Марибелл совсем не улыбалось.

Пожалуй, что единственной из приятельниц Марибелл не ангажированной кем-либо оставалась Гарриет… Но Марибелл наскучило однообразие времяпрепровождения с Гарриет.

Марибелл вздохнула, захлопнула сероватый еженедельник, засунула его поглубже в ящик письменного стола. Взяв в руки мобильный телефон, она пробежалась глазами по списку его контактов. Нет, никого, кому захотелось бы позвонить или написать, Марибелл в телефонной книжке не обнаружила.

«Что же это, – расстроено подумала она. – Два длинных дня я буду вынуждена провести в одиночестве?

Вечер пятницы явно не задался.

Марибелл снова побарабанила пальцами по подоконнику.

Да, в расставании с Тони, конечно, были свои плюсы…

Обнаружив, что ее жизнь слегка опустела, Марибелл, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту, стала уделять работе больше времени. Это весьма положительно сказалось на отношении начальства к ней, на прибавке к зарплате.

Прибавка тоже была кстати. Марибелл теперь была вынуждена в одиночку платить за съемную квартирку. Ей не хотелось искать кого-то, кого можно было бы подселить во вторую комнату, хоть это и облегчило бы существенно ее денежную ситуацию.

Нет. Марибелл считала, что жить надо либо с близким человеком (разумеется, мужчиной), либо с собственной семьей (что было невыполнимо). А уж если не получается ни то, ни другое, жить надо самостоятельно. Пусть даже по вечерам немного скучно, а по ночам чуть-чуть одиноко.

Но поселять у себя на постоянное местожительство подружек или закадычных приятелей – нет уж, увольте. Переполоха и переворачивания дома вверх дном Марибелл не хотелось. Принять гостей – пожалуйста. Приютить кого-то на пару ночей или даже на неделю – пожалуйста. Но жить с кем-то, кто не является твоим постоянным партнером – это лишнее.

Марибелл слезла с подоконника и вялой походкой прошествовала на кухню. Там она щелкнула кнопкой электрического чайника. Пожалуй, она заварит себе какого-нибудь редкого и душистого чая, из тех, что не расходуются ею при каждом удобном случае, а сберегаются для особых моментов.

В текущем моменте не было ничего особенного. Просто Марибелл хотелось тепла, приятной компании. Что ж, видимо, тепло ей подарит сегодня лишь пар, поднимающийся от большой керамической чашки, расписанной желтыми и синими лепестками календулы, а приятную компанию составит увесистая шоколадка с орехами.

Ожидая, пока заварится чай, Марибелл еще раз, уже без всякой надежды, пробежала глазами телефонную книжку. Ничего не изменилось за последние десять минут; она по-прежнему не находила никого, кому захотелось бы позвонить, кого хотелось бы услышать по-настоящему… Тогда Марибелл положила перед собой листочек бумаги и решила записать варианты одинокого времяпрепровождения в предстоящий уик-энд.

Список получился не длинным, но и не коротким – в самый раз. Вот только почти везде, чуть ли не в каждом варианте, по мнению Марибелл, ей потребовался бы компаньон.

Она вздохнула и один за другим вычеркнула из списка выставку бонсаев, концерт малоизвестной, но любимой ею фолк-группы, поход в боулинг, легкий необременительный шопинг, лодочную прогулку. Из вариантов, не требующих компании, остались сидение в библиотеке, просмотр фильма в кинотеатре, где отсутствуют места для поцелуев, и самостоятельное приготовление вишневого пирога с корицей.

Марибелл решительно вычеркнула из своего списка для уик-энда все пункты, кроме выпечки пирога. Она решила остаться дома и посвятить время себе, раз на ее время все равно больше никто не осмеливался претендовать.

Была только одна загвоздка – с кем ей разделить свежий, аппетитный, дымящийся пирог с кусочками вишневых ягод, если таковой все же будет испечен?..

Марибелл решительно поднялась со своего места и направилась в ванную комнату. Там она заткнула сливное отверстие ванны затычкой, высыпала в ванну больше половины пакета морской соли с ароматом лаванды и пачули. Как следует порывшись в шкафчике, она добавила в набирающуюся воду еще и ароматический растворяющийся в воде шарик с экстрактом орхидеи, и несколько капель ароматического масла розы.

Вопреки опасениям Марибелл и не самым радужным ожиданиям, получилось очень даже неплохо. Марибелл дождалась, пока уровень воды поднимется, по крайней мере, до середины ванны, скинула джинсы и клетчатую рубашку, и, освободив тело от белья, осторожно попробовала ногой воду.

– Ой!

Вода оказалась слишком горячей. Марибелл судорожно открутила кран с холодной водой. Так недолго было и свариться до красноты рака, подаваемого к пиву в каком-нибудь из английских пабов.

Дождавшись нужной температуры, Марибелл с прежними предосторожностями погрузилась в ароматную воду. С наслаждением закрыв глаза, она подумала: «Ничего не хочу видеть, никого не хочу слышать, ни о ком не хочу думать…»

Но мысли в голове все-таки роились. Тело Марибелл наслаждалось ванной красоты, а ум перебирал возможные варианты дальнейшего ухода за собой.

В результате размышлений Марибелл не ограничилась просто принятием ванны. Она сделала маску для лица на основе каолина, как следует потерла розовые пяточки пемзой, а тело – душистым скрабом с ройбушем. Вылезши из ванны и замотавшись в два махровых полотенца, Марибелл собственноручно сделала маникюр, педикюр и с содроганием сердца принялась за эпиляцию.

Ей хотелось почувствовать себя героиней какого-нибудь фильма о богатых и знаменитых. Множество спа-салонов, открывшихся не только по всей Англии, но и по всему миру, были практически недоступны для Марибелл. А ведь ей так хотелось почувствовать себя одной из звезд, для которых посещения подобных заведений были в порядке вещей.

Теперь Марибелл это почти удалось, с той лишь разницей, что все полезные и приятные процедуры по преображению собственной внешности ей приходилось выполнять самой…

Закончив косметические работы, Марибелл устроилась на небольшой кухоньке с чашкой мятного чая, закутанная в широкий банный халат и тюрбан из полотенца на волосах. Волосы источали аромат орхидеи.

«Ну, – сердито подумала про себя Марибелл, – и для кого такая красота? Вечер все равно придется провести в одиночестве. Вечер пятницы… и ночь перед уик-эндом. Хочется ведь романтики, шампанского и свечей. Глупость какая! Где я сейчас их возьму? А даже если и найду. Что ж с того? Я тут одна… Звонить Тони?.. Очередная глупость! Ехать к Гарриет? Но там меня ждут лишь привычная пицца и не менее привычная порция сериалов по телевизору. Куда же мне деваться?»

Марибелл в несколько глотков допила остывший чай. Расслабившееся в горячей ванной тело, размассированное душистым скрабом, вопреки ожидаемому, не просило покоя, не стремилось в постель… Может быть, она добавила слишком много тонизирующего масла в воду?

Что ж, раз спать не хотелось, то нужно было хотя бы высушить голову. Марибелл стянула с головы полотенце, прошла в ванную, небрежно бросила его на полотенцесушитель, после чего вооружилась феном и щеткой. Ее светлые прямые волосы сегодня почему-то капризничали, укладывались то игривыми волнами, то вихрастыми локонами.

– Ну что за безобразие? – произнесла Марибелл вслух. Если бы она собиралась на прием, презентацию или, чем черт не шутит, даже на свидание, такой вариант укладки пришелся бы как нельзя кстати. Но… Но зачем при свидании с подушкой дерзкие локоны и светлый блеск волос?

Марибелл уставилась на себя в зеркало. Упрямый взгляд ее темно-синих глаз, опушенных неожиданно темными ресницами, задавал вполне резонный вопрос: а что мешает отправиться куда-нибудь на поиски приключений, вместо того, чтобы послушно соблюдать режим и сопеть носом под одеялом уже в начале двенадцатого ночи?..

Марибелл босиком прошлепала в спальню. Из небольшого платяного шкафа (его несомненным плюсом было на удивление большое вытянутое зеркало на дверце) она вытянула черное платье из джерси.

Ведь она сильно похудела за последние несколько месяцев. Это ли не шанс надеть некогда любимое платье и покрасоваться в нем на людях?

К тому же к нему можно надеть новые красные туфли на высоком устойчивом каблуке, а под мышку взять красный клатч с золотой пряжкой. Тонкая золотая цепочка с прозрачной каплей-подвеской (лунный камень) завершит образ вдумчивой, но яркой и соблазнительной девушки, решившей побаловать себя вечерней пятничной прогулкой.

Когда по завершении всех сборов Марибелл глянула на часы, то она охнула. Часы показывали начало первого ночи.

Вообще-то было поздновато куда-либо идти. По крайней мере, без надежного спутника. Не сказать, чтобы ночью в городе было очень уж опасно прогуливаться в одиночестве… Но к чему лишний риск?

Марибелл вздохнула. В принципе, она была благоразумной девушкой… У которой, к несчастью, не было денег на такси. И наряд которой отчаянно кричал о том, что его просто необходимо выгулять на свежем воздухе, подальше от скучного телевизора и дежурной шоколадки, поближе к восхищенным мужским взглядам.

Марибелл решила, что в таком виде она вполне может прогуляться до ближайшего паба. Пропустить там кружечку-другую имбирного эля или даже пива – в этом нет ничего зазорного.

Кроме того!.. Кроме того, ничто ведь не мешает Марибелл все-таки позвонить Гарриет и предложить ей присоединиться к коротанию вечера в пабе. Глядишь, завяжут какие-нибудь интересные знакомства, а если нет – то просто потанцуют…

Здравый смысл возопил о том, что Гарриет наверняка сейчас уже видит седьмой сон. Будет невежливо ее будить. Не говоря уже о том, что Гарриет не такая сумасшедшая девица, чтобы, покинув теплую постель посредине ночи, стянуть с себя ночную рубашку, одеться, вызвать такси и явиться по озвученному подругой адресу.

– Но ведь я могу позвонить ей из паба, – вслух произнесла Марибелл. Да, идея показалась ей весьма удачной. Тогда Гарриет просто не сможет покинуть свою подругу в беде… то есть, конечно же, в пабе. Она непременно приедет, чтобы Марибелл не пришлось тосковать за стойкой в одиночестве.

В конце концов, на то и друзья, чтобы звонить им когда заблагорассудится (если, конечно, это не пять утра…). Если друзья не хотят, чтобы им названивали ночью, то они могут выключить телефон. А если не выключили, то наверняка ожидают какого-нибудь симпатичного приглашения, которое поможет им скрасить вечер пятницы. К тому же завтра никому не надо на работу, в надоевший офис.

Рассуждения Марибелл казались ей самой очень здравыми и логичными…

Решено. Сейчас Марибелл дойдет до ближайшего паба… «Желтый орел» вполне подойдет. К тому же до него легко добраться. Если держаться освещенных улиц, то ничего плохого с ней не случится. (Марибелл старательно избегала мыслей о своем внешнем виде – короткое коктейльное платье, высокий каблук, вечерняя сумочка – и о том, какие мысли может вызвать этот внешний вид у случайных и не очень случайных прохожих…)

Итак, она без приключений доберется до ближайшего паба, оттуда позвонит Гарриет и велит ей приезжать. А когда они соберутся вместе, то наверняка придумают, как разнообразить программу предстоящего вечера.

Марибелл весело подмигнула себе в зеркале и потянулась за глянцевой помадой для губ.

2

Идти было неудобно. Марибелл сдуру выбрала маршрут, который пролегал через мостовую, мощеную круглыми булыжниками. Марибелл упорно не желала идти по обочине мостовой, где поверхность худо-бедно была ровной. Если бы каблуки могли плакать, они наверняка обливались бы горючими слезами, видя такое отношение хозяйки к ним. Марибелл упорно вышагивала по булыжникам, время от времени поскальзываясь. Лишь чудом она не подворачивала ноги.

Ее походка наверняка выглядела очень соблазнительной со стороны. Ночь выдалась теплой, Марибелл не стала накидывать пончо или хотя бы брать с собой палантин. Она гнала от себя мысли о том, как может выглядеть в глазах прохожих, хотя, если бы нашла в себе силы признать очевидное, то честно сказала бы себе: от вида девушки по вызову ее отличает лишь то, что макияж не слишком яркий, не очень вызывающий. А длина платья все-таки вписывается в рамки приличия.

Но в целом наряд Марибелл, учитывая ее стройную фигуру и хорошие внешние данные, мог наводить на мысли о том, что это девушка из хорошего общества, которая по недоразумению оказалась не в самом престижном районе без средства передвижения и без надежного спутника.

Марибелл наконец преодолела преграду в виде булыжной мостовой, и добралась до обычного асфальта. Застучав по нему каблуками, она наконец-то вздохнула свободно. До знакомого паба ей оставалось пройти всего пол квартала, не больше.

«Если срезать через вон тот переулок, – мелькнуло в голове у Марибелл, – то я окажусь в нужном месте гораздо быстрее. Кажется, там не горит фонарь… Ничего, зато свет падает с соседней улицы».

Марибелл зря понадеялась на обманчивое спокойствие вечера и фонари, невозмутимо светящие в переулок с граничащей с ним улицы. Они не достигали середины переулка. Миновав самый темный участок переулка, Марибелл выдохнула с облегчением. Кажется, и тут все оказалось довольно спокойно…

Девушка рано радовалась.

Два силуэта нарисовались прямо перед ней, когда до улицы оставалось всего несколько шагов. Марибелл видела только силуэты, потому что фонари с улицы светили им в спину.

– Ну, и что тут у нас? – произнес голос таинственно.

По крайней мере, Марибелл показалось, что голос был таинственным. На самом деле ничего таинственного в голосе подростка, мулата-переростка, не было, и быть не могло.

Второй парень, не такой рослый, при этом худощавый настолько, что с него постоянно пытались упасть широкие рэперские штаны, произнес, сплевывая через каждое второе слово:

– Ну, и что такая крошка делает одна ночью в городе?

– Я спешу, – сказала Марибелл, – мне надо пройти.

– Что, Дик, – повернулся рэпер к переростку, – дадим дамочке пройти?

– Неа, – мулат отрицательно покачал головой.

– Почему вы меня не пропускаете? – спросила Марибелл. Ей все еще не было страшно. Так, слегка не по себе, и только…

– Давай вместе прикинем. Вот ты ходишь одна, такая красивая, в короткой юбке. А ведь любая сволочь обидеть может.

– Может, – сочувственно вздохнул рэпер.

– Что вам от меня нужно? – напряженно спросила Марибелл.

– Да ты не дергайся, сестричка. Сейчас мы тебя проводим… Здесь недалеко.

– Недалеко? Что недалеко? О чем вы говорите?

– Хата у нас тут неподалеку, – пояснил рэпер. – Переночуешь, не ходить же тебе по улицам до рассвета. Травки с нами покуришь, у нас есть немного. Для такой лапочки не жалко.

– Мне… Меня ждут друзья, – пробормотала Марибелл, – они уже должны выйти мне навстречу.

– Но мы нашли тебя раньше, – засмеялся мулат. – Значит, друзьям не повезло… Да ты не переживай. Чем мы хуже твоих друзей? С нами тебя в этом районе никто не обидит. Пойдем, заночуешь, покурим. Ну и расплатишься соответственно… Верно, Фрай?

– Верно. Раз мы девочку защищаем, то уже не мы ей должны платить, а она нам. Но мы не худший вариант, тебе понравится. Как зовут?

– Прекратите, – нервничая, сказала Марибелл. – Оставьте меня в покое. Я не проститутка, вы приняли меня не за ту. Дайте пройти.

Дик разочарованно вздохнул:

– Не понимает…

– Не понимает, – подтвердил Фрай.

– Мы к ней с добром, а она… Мы ведь можем и силой отвести. Хуже будет, вот только зачем?

– Можем и рот закрыть, под руки отвести.

– Зачем рот закрывать? Оглушить, очнется уже на месте… Оно и к лучшему: дергаться не будет.

– Может, и деньги есть… А то бедно у нас, гостью толком и угостить нечем…

– Я буду кричать! – очень своевременно предупредила Марибелл.

Где-то за спиной у них проехала машина… За чьими-то окнами играл приемник, и звучали заунывно тянущие мелодию голоса. Марибелл отчаянно хотелось оказаться на улице, поближе к людям, к полицейским, на худой конец, к какому-нибудь круглосуточному магазинчику, где есть покупатели…

Она уже не просто ругала себя за желание сэкономить на такси. Она проклинала саму идею отправиться в таком виде, одной, без сопровождающих, ночью в город, и саму мысль срезать путь через неосвещенный переулок.

Что эти двое несовершеннолетних дегенератов могут с ней сделать? Да все, что угодно. И никто даже не будет знать, куда она отправилась на ночь глядя… Ведь она даже не позвонила Гарриет.

Эх, выпутаться бы как-то из этой переделки невредимой, и уж впредь она будет куда более внимательна к вопросам собственной безопасности! Может быть, даже запишется в секцию какой-нибудь капоэйры…

Однако нужно прежде всего отделаться от этих парней, а уже потом можно будет размышлять о способах самозащиты.

Мысли Марибелл были очень своевременны. Один из парней уже начал вырывать из ее рук клатч, а второй попытался прижать к стене.

– Руки за голову, и оба отошли к стене, тихо и быстро.

От этого ледяного голоса, который прозвучал у них за спиной, подпрыгнули не только хулиганы, но и сама Марибелл.

С облегчением она обернулась в сторону внезапного спасителя, одновременно отодвигаясь подальше от парней. Теперь их лица излучали не наглость и апломб, а страх и неуверенность. Мулат даже слегка побледнел. Марибелл мысленно фыркнула.

– Да ладно тебе, шеф, эта проститутка сама к нам привязалась, одолжила «дури», а теперь не хочет платить…

– Неправда! – возмущенно воскликнула Марибелл. – Вы хотели на меня напасть и изнасиловать!

– Молчи, сучка!

– Молчите вы оба, – велел голос, в котором льда, пожалуй, даже добавилось по сравнению с первой произнесенной им фразой. – Леди, вы в порядке?

– Да, я в полном порядке, – со вздохом облегчения выговорила Марибелл.

– Они что-то забрали у вас?

– О, нет, они не успели.

– Валите отсюда, быстро, – велел неожиданный спаситель. – Еще раз увижу вас в этом районе – так легко у меня не отделаетесь. Ты, обезьяна, не потеряй свои штаны, ходячее недоразумение. Брысь отсюда, живо!

Растеряв по дороге последние остатки чувства собственного достоинства, парни рванули из переулка на освещенную улицу с топотом и руганью.

Марибелл развернулась к незнакомцу. Она сделала это как раз вовремя, чтобы увидеть: в его руке с тихим щелчком захлопнулся солидный увесистый нож.

Марибелл машинально ойкнула. Теперь она ждала подвоха со стороны спасителя. Так вот почему столь поспешно удирали посмевшие напасть на нее парни. При виде подобного оружия и у Марибелл душа ушла бы в пятки…

– Не надо бояться, – коротко сказал незнакомец. – Идем.

Марибелл послушно зашагала рядом с ним по переулку в ту сторону, откуда пришла. На ходу незнакомец говорил:

– Не слишком-то хотелось угрожать им оружием. Но, боюсь, что угроза драки с голыми кулаками не впечатлила бы их так, как демонстрация этого ножа. Для меня и четверо подобных субъектов – не противники в кулачном бою. Однако руки об них марать не хотелось. А так все довольны: я, вы, они…

– Они довольны? – возмущенно перебила Марибелл.

Незнакомец покосился на нее и хмыкнул:

– Ну, конечно, довольны. Что унесли ноги… и свои смешные спадающие штаны тоже. Легко отделались. Они это понимают. Можно было размазать их по стене. Однако теперь они вполне могут позвать на подмогу кого-нибудь из своих ребят… Это такая порода, они, как шакалы, сильны, пока сбиваются в стаи. Ничего общего со старым поколением крепких бандитов… Поэтому и не хотелось марать о них руки. Блеска стального лезвия у них перед глазами оказалось достаточно для того, чтобы они наложили в штаны от страху. Впрочем, неважно. Для вас все обошлось, и это главное.

– Спасибо, – пробормотала Марибелл. – Вы рисковали…

Он усмехнулся:

– Я ничем не рисковал. Говорю же, чтобы разогнать горстку подобных шакалов из джунглей современного города, не требуется особых усилий.

Что бы он ни говорил, Марибелл он казался героем. Она слушала его слова, как восхитительную, волнующую музыку. Особенно после грязи дворовых выражений, которую вылили на нее двое сбежавших мерзавцев.

– А вот вы рисковали, – продолжал он. – Как минимум деньгами и вещами, как максимум – здоровьем и… впрочем, не будем о грустном. Как же так получилось, что молодая и, несомненно, очаровательная девушка оказалась в одиночестве в темном переулке? Вы не похожи на искательницу случайных приключений.

Пока они говорили, они успели выйти на предыдущую улицу и подойти к большой широкой машине. Незнакомец распахнул перед ней дверцу:

– Садитесь, – велел он.

И тут Марибелл замялась…

– Да садитесь же, – нетерпеливо проговорил он. – Я отвезу вас домой, и вы забудете об этом вечере. Глупо меня бояться после того, как я выручил вас, согласитесь…

Марибелл нерешительно села в машину, одернула платье, стараясь подтащить его поближе к коленям. Но пристегиваться пока не решалась.

Обойдя автомобиль, незнакомец сел за руль и пристегнул ремень.

– Так как же вы очутились тут? – повторил он свой вопрос.

Марибелл вздохнула.

– Вы будете смеяться…

– Я уже смеюсь, – заверил он. – Вы совсем не похожи на глупую школьницу. И тем не менее разоделись и потащились по злачным местам города, словно вам не хватает острых ощущений в привычной жизни. Напоминает детский сад. Тем не менее, вы это сделали – вырядились, потолкались со шпаной в темном переулке. А теперь смущаетесь, как девочка. Одно с другим не вяжется.

Марибелл рассердилась:

– А вы-то, вы сами как оказались в этом темном переулке? – воскликнула она. – Может быть, мое маленькое приключение помешало вашим планам? Может быть, у вас там был назначен тайный сбор мафиози?

Он засмеялся, и смеялся он долго, с искренним удовольствием.

– Неплохо, маленькая леди, – отсмеявшись, произнес он. – Весьма неплохо! Я удовлетворю ваше любопытство. Я привык быть внимательным. Я часто смотрю по сторонам. Переулок был плохо освещен, но случилось так (и вам в этом крупно повезло), что я повернул голову в его направлении как раз в тот момент, когда проезжал его. Увиденного мне хватило, чтобы остановить машину, выйти из нее и направиться в вашу сторону.

– Зачем?

– Как минимум для того, чтобы проверить: а все ли в порядке у сих законопослушных и добропорядочных граждан? Я, знаете ли, считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Иной раз лучше проявить немного внимания к ситуации, и кому-то не придется оплакивать очередной труп.

Марибелл поежилась.

– Вы правы, – покаянно согласилась она. – Еще раз спасибо, что выручили меня. Я в самом деле очень благодарна…

– А если вы и впрямь благодарны, – перебил он, – может быть, вы все-таки ответите, что забыли в столь неприглядном месте в столь неподходящий час?

«И в столь прелестном виде», – мысленно добавила Марибелл.

А вслух сказала:

– Дело в том, что я собиралась в ближайший паб с подругой… Мне очень не хотелось проводить вечер в одиночестве. Решила сократить дорогу, срезать путь через переулок.

– А в переулке вам чуть не срезали кошелек, – хмыкнул он.

Марибелл покаянно пожала плечами:

– Они не смогли бы сильно поживиться за мой счет… Не то что бы я сейчас на мели, но собиралась сэкономить за счет такси до паба.

– Прелестно, – засмеялся он. – Вполне в духе современных молодых женщин... таких уверенных в себе, таких самостоятельных. Поражает причина, по которой вы оказались в опасной ситуации. Ей-богу, могли бы изобрести более серьезный повод для того, чтобы находить на свою голову приключения. Вы всего лишь решили прогуляться до паба, но могли и не вернуться из этой прогулки.

Марибелл глубоко вздохнула. Кажется, она нарвалась на неприятные нравоучения…

Но, кажется, она это заслужила? – мелькнула нежданная мысль где-то в глубине сознания.

– Ладно, вот что… Как вас, кстати, зовут?

– Марибелл, – ответила она. Краска стыда, постепенно заливавшая лицо, все еще полыхала на ее щеках.

– Марибелл… Звонкое, яркое имя. Марибелл, а дальше как?

– Марибелл Брукс.

– Очень приятно. Рад, что слышу это от вас лично, а не читаю в полицейских сводках.

Марибелл возмущенно фыркнула:

– Неужели так необходимо при каждом удобном случае колоть мне глаза так и не случившимся со мной? Мистер… как вас там… Вы что, полицейский?

– Нет, – спокойно ответил он. – Я не полицейский. Но кое-что соображаю по этой части. И продолжаю, как вы выразились, «колоть вам глаза» лишь для того, чтобы вы осознали всю неосмотрительность своего поведения.

– Да я уже все осознала, – воскликнула Марибелл. – Я осознала, осознала!

– Вот и прекрасно, – улыбнулся он, – счастлив беседовать со столь сознательной леди. Кстати, меня зовут Холден Гроуд.

– Очень приятно, – пробормотала Марибелл.