Текст книги "Я на тебе (не) женюсь"

Но все же не удалил.

Все же прочитал.

И застыл на месте без движения. Как зомбированный пялился на экран. Эх, ведь поначалу был уверен, что результат будет именно такой.

Лучше бы не читал…

Что ему теперь делать с Эвой?

Глава 19. После ДНК-теста

Артур распечатал тест, хотя занятием это было бессмысленным, он ведь мог отправить Эве копию результата. Отрицательного, мать его так! Доказывающего, что он – не отец.

Он выхватил листок из принтера и помчался к машине.

Дальше в памяти какой-то провал.

Он не помнил, как добрался до дома. Это произошло на автопилоте.

И вот он уже у дверей собственной квартиры.

Артур даже ключом в замочную скважину попал не сразу, так его трясло.

Эва нашлась в гостиной.

Она сидела на диване, с пододвинутым к нему столом, возилась с ноутбуком, который ей подарил Артур.

Обрадовалась его появлению!

– Привет, – проговорила она с улыбкой.

И застыла, увидев, в каком Артур настроении.

Он молча подошел к ней, положил результат теста на клавиатуру ноутбука. Сложил руки на груди и стал ждать, когда она ознакомится с документом.

Эва взяла его, пробежала взглядом по строчкам. И вдруг бросила обратно на клавиатуру, да с таким пренебрежением, будто он испачкан чем-то мерзким.

Она подскочила, активно замахала руками и воскликнула:

– Это какая-то ерунда, Артур! Это неправильный тест!

– Ну конечно неправильный, какой же еще… – проговорил он с доброй долей сарказма в голосе. – Я не понимаю, на что ты вообще рассчитывала, Эва?

В этот момент ее глаза расширились до невероятных размеров, она нервно сглотнула и попросила:

– Артур, поверь мне, пожалуйста, он твой! Давай сделаем еще один тест в другой клинике… Я уверена!

– Я должен поверить словам шлюхи? – проговорил он с грустной усмешкой.

На это Эва не ответила ему ничего, просто стояла и смотрела на него резко повлажневшим взглядом.

А он не мог этого взгляда выдержать.

Развернулся и ушел из квартиры. Даже хлопнуть дверью – и то сил не хватило.

Следующий час он бродил по Анапе. Совершенно бездумно сворачивал с одной улицы на другую. В голове царил такой кавардак, что не разгрести и за год.

А потом в мозгу все же стали появляться рациональные мысли.

Ну отрицательный тест, и что? Он разве не предполагал этого, когда вел Эву в клинику? Поначалу практически был в этом уверен.

И тем не менее это не по-мужски вот так взять и выкинуть девчонку из квартиры в никуда, пусть даже она соврала ему про ребенка. Он так делать не будет.

Ребенок не его, но в остальном-то ничего не изменилось. Эве по-прежнему некуда идти, у нее по-прежнему проблемы с финансами, и ребенка на свои копейки она не вытянет. А он по-прежнему ни за что не позволит ей вернуться к прошлому ремеслу.

Артур должен ей помочь… Хотя бы с квартирой. Конечно, он не позволит ей вселиться в один из клоповников, какой она выбирала, подыщет что-то более приличное. Собственно, он мог ей помочь с работой тоже, ведь, в общем-то, коллеги. У него были нужные связи.

Как говорится, не корми голодного рыбой, лучше научи рыбачить.

Да, он должен ей помочь. Почему? Просто потому, что она ему не чужая… По факту давно не чужая, как бы он ни старался от нее откреститься. Не чужая с той самой ночи, которую он никогда не забудет.

«Я должен с ней нормально поговорить», – решил он.

Поймал машину и поехал домой.

Однако, когда в этот раз вошел в гостиную, Эвы там не нашел.

– Эва? – позвал он.

Громко позвал, она бы услышала даже в ванной.

Но ни в ванной, ни в спальне, ни в чулане ее не обнаружилось. Да, да, он заглянул и в чулан! Так, на всякий случай. Потому что не мог поверить в то, что ее в квартире вправду нет.

Как она могла уйти в такой момент? Она должна была ждать, пока он не остынет и не вернется, разве нет? Так поступила бы любая разумная девушка, которая к тому же так накосячила.

А потом Артур догадался открыть шкаф, где Эва хранила то немногое, что забрала из отцовской квартиры. Вещей не было.

Ушла с концами.

Наверное, он должен был подумать что-то из разряда – что так даже лучше, по крайней мере проще. Ее обман раскрылся, она ушла решать свои проблемы без него.

Но все, что он почувствовал в тот момент, – лишь боль. Его поглотило чувство утраты чего-то безумно важного.

Вот в твоей жизни есть солнечная девушка, на которую тебе приятно смотреть, пусть не можешь прикоснуться. Вы ждете общего ребенка, строите планы. А потом раз – и нет ни девушки, ни ребенка.

Артур еще раз прошелся по пустой квартире, заглянул на кухню.

Вспомнил, как Эва говорила, что сварит борщ.

Он стоял на плите – целая кастрюля. Артур потрогал – еще теплый. Только есть его уже некому. Ему самому еще очень долго кусок не полезет в горло, а Эвы в квартире больше нет.

Он прошел в гостиную, уселся на то же место, где застал сегодня Эву, когда вернулся с работы с треклятым тестом. К слову, листок бумаги все еще лежал на столе, точнее на закрытом ноутбуке – его презенте, который она отчего-то не пожелала забрать с собой. Словно побрезговала его подарком.

Он не знал, сколько так просидел на диване.

Все продолжал бездумно пялиться на распечатанную бумажку. Смотрел на нее и смотрел, пятисотый раз перечитывал результат.

А потом взгляд вдруг скользнул выше, на шапку документа.

Он вчитался в свою фамилию.

Саркисалян А. В.

Артур помотал головой.

В фамилии явно наблюдалась ошибка.

Он же не Саркисалян, он – Саркисян! Откуда взялась лишняя пара букв?

В первую секунду Артур даже не понял, как не заметил этого раньше. Но мозг человека так устроен, что мы вычленяем из документов лишь самую важную информацию. По своей фамилии и инициалам он лишь мазнул взглядом, выхватил первые и последние буквы, а то, что было между, ускользнуло. Ведь искал информацию об отцовстве, сосредоточился исключительно на этом. А когда увидел в графе «Вероятность отцовства» безжалостный ноль, и вовсе не обратил внимания ни на что другое. К слову, Эва тоже ничего не заметила. Как так? Видно, подобно ему, увидела лишь результат.

В клинике ошиблись в фамилии? Неправильно напечатали?

«Так… но если ошиблись в фамилии, значит, могли и…»

Артур судорожно схватился за телефон, позвонил в клинику.

– Здравствуйте, мне прислали результаты теста, маркированные чужой фамилией, вы можете это как-то объяснить?

Начал вежливо, но очень скоро перешел на ор.

– Вы понимаете, что это жирный косяк? Я вас за такое могу засудить! Проверьте все!

Ему пообещали посодействовать, очень извинялись. Поклялись, что уладят вопрос в кратчайшие сроки, перезвонят.

И действительно через десять бесконечно долгих минут ему перезвонили.

Девушка дико виноватым голосом сообщила, что Артуру прислали чужие результаты. Его же результаты только что подготовили и уже выслали ему на почту.

Артур схватился за оставленный Эвой ноутбук, не кладя трубку. Залез на свою почту проверил письмо, открыл результат.

И впился взглядом в строчку:

«Вероятность отцовства: 99,99999 %».

Увидев это, он выдохнул с облегчением. Его ребенок! Самый что ни на есть его.

Но короткое облегчение сменилось гневом, как только он вспомнил, сколько пережил из-за чьей-то ошибки.

«Анапа, будь она неладна! Отличная клиника, мать ее так. Самая дорогая в городе, чтоб она сгорела. В Москве бы такого никогда не произошло, надо было везти Эву туда!»

– Вы что там, охренели все? – зарычал он в трубку. – Вы не анализ мочи перепутали, а ДНК-тест! Вы понимаете какой вред могли нанести?

– Понимаем, – тут же начала оправдываться служащая. – Нам безумно жаль! Дело в том, что вам отправил письмо новенький администратор. Работник еще не совсем разобрался в программе, а фамилии у вас очень похожи и одинаковые инициалы. Его сегодня же уволят!

Артур не стал слушать дальше, отключился.

Толку с этой ругани, у него попросту нет на это времени.

Ему нужно срочно поговорить с Эвой.

Да, поговорить идея хорошая. Но чтобы с кем-то поговорить, этого кого-то нужно сначала найти. А Эва ушла из дома.

Артур снова схватился за телефон, стал набирать ее номер. Только сколько бы ни старался, оператор не соединял его с вожделенным абонентом. Тогда он начал писать ей в мессенджер, где они обычно переписывались. Тут же понял – девчонка его заблокировала!

Она. Его. Заблокировала!

Обиделась…

И где ее теперь искать?

Первое, что пришло на ум: Эва вернулась к себе домой.

Как только Артур об этом подумал, его перекорежило изнутри. Там же этот утырок, ее отец! А ну как сделает с ней что-то, опять ударит?

Он схватил ключи от машины и помчался вниз.

Добрался до дома Эвы в рекордно короткие сроки, стал звонить в домофон, но очень скоро убедился в том, что он сломан, а дверь в подъезд и вовсе не заперта.

Он ринулся на нужный этаж, стал барабанить в дверь.

Вскоре на пороге появился отец Эвы, одетый в черные шорты и белую майку, давно потерявшую приличный вид.

– Опять ты? – он улыбнулся ему гадкой улыбкой. – Я как ее увидел, сразу понял, явишься.

Артур изо всех сил сдержал рвущееся наружу раздражение, спросил нейтральным голосом:

– Где Эва? Я должен ее увидеть.

– Мне почем знать, где она шаболдается, – пожал он плечами. – Я за ней не слежу, вырастил девку на свою голову.

– Вы же сами сказали, что она пришла, – сверкнул он взглядом. – Пустите по-хорошему, мне нужно с ней поговорить.

– Пришла, собрала вещи и утопала к чертям в подворотню… – Красномордый мужик снова продемонстрировал ему мерзкую улыбку.

Артур не поверил.

С легкостью отпихнул его, вошел в квартиру.

– Эва! – громко позвал.

Но никто не ответил.

Тогда он рванул вперед, игнорируя несущиеся ему в спину проклятия.

– Ты совсем сдурел – в чужую квартиру без разрешения?! – орал ее отец.

Артур проверил все комнаты, даже ванную, но Эвы нигде не было.

– Она сказала, куда пойдет? – спросил он у отца Эвы.

– Я ей не секретарша, чтобы раздавать послания, – рявкнул он, но потом, видно, смекнул, что Артура лучше не злить, и ответил: – Не знаю, не сказала. Мне вообще без разницы…

– У тебя ребенок ушел непонятно куда с вещами, тебе плевать? Что ты за отец!

– Она не ребенок, – покачал он головой. – Шаболда, вся в мать… Яблоко от яблони, знаешь такое выражение?

Артур поморщился и поспешил вон из квартиры. Спустился к машине.

Задался вопросом – куда еще она могла пойти.

Эва что-то говорила про подруг, но он их не знал. Пошла к одной из них? Или спряталась на работе?

Он решил попробовать последний вариант.

Позвонил горничной-бригадиру и по совместительству тете его невесток, Киры и Миланы.

– Здравствуйте, Зинаида Венедиктовна, – начал он вежливо.

– Привет, Артур. Ты что-то хотел? Говори побыстрее, пожалуйста, у меня дел невпроворот.

– Скажите, Эва на работе? – спросил он чуть подрагивающим голосом. – Я знаю, у нее сегодня выходной, но вдруг…

– Была в гостинице, да. Уволилась, – припечатала его новой информацией родственница.

У Артура в голове все смешалось. Эве же так сильно требовались деньги.

– Как уволилась? – тут же начал он возмущаться. – Почему? Она не могла уволиться. Не сейчас!

– Артур, только не говори мне, что Эва уволилась из-за тебя! – всегда вежливый, даже ласковый голос Зинаиды Венедиктовны вдруг сделался жестким как высушенный в духовке хлеб. – Отличная была горничная, рукастая, работящая. Где я ей найду замену? Вы и без того по совершенно непонятной мне причине уволили нескольких, понабрали неумех, их еще обучать и обучать. С кем прикажете работать? Самой бегать по номерам прибирать? Я при всем желании не успею…

– Она не говорила, куда собирается? – перебил он ее резким голосом.

– Мне почем знать? Огорошила увольнением и ушла!

На этом Артур положил трубку.

Почувствовал такую тяжесть, будто ему на плечи взгромоздили мешок с цементом. Тяжесть и полнейшее бессилие.

– Куда она делась? – прошипел он, с чувством пнув колесо машины.

Глава 20. Куда она делась

Купив билет на поезд, Эва уселась на свободное место в зале ожидания ЖД вокзала.

Поставила на соседнее сиденье свой рюкзак и старенькую дорожную сумку. Вещей с собой взяла немного – сменную одежду, куртку потеплее, обувь, какая была. А много у нее и нет. По крайней мере, такого, что стоило взять в новую жизнь.

Еще сложила с собой купленные Артуром витамины для беременных. Ему они без надобности, а ей ой как пригодятся. Обратно все равно не сдаст, ведь в аптеках возврат не принимают. Эва решила, что хотя бы это он своему ребенку должен, пусть уже никогда его не признает.

Вспомнив про Артура, она горько засопела, ущипнула себя за ногу, чтобы не разрыдаться прямо на вокзале. Еще чего не хватало. Не хотела сидеть с зареванным лицом, привлекать внимание людей.

Ждать предстояло еще долго, а трястись в вагоне вообще почти двое суток, ведь путь ее лежал в далекий-предалекий Питер.

У Эвы там жила тетя – двоюродная сестра мамы.

Эва видела ее два раза в жизни. Еще маленькой, когда они с мамой ездили ее навестить, и в семнадцать лет, когда тетя приехала в Анапу со своим мужем и попросилась несколько дней пожить в их квартире, пока они на отдыхе. Видно, хотела сэкономить на жилье.

Мама к тому времени давно отправилась в мир иной, а папа наотрез отказался пускать к себе родственницу. Эва тогда чувствовала себя гаже некуда из-за поступка отца. Она очень извинялась перед тетей, хотя ее личной вины не было.

Тетя ее обняла, успокоила, сказала, что ничего страшного и они найдут на время отпуска другое жилье. А еще спросила – не хочет ли Эва поступать в Питере.

На тот момент она уже успела подать документы в институт в Анапе, собиралась на заочное отделение. Ни о каком Питере и не мечтала. Рассказала тете о том, что собирается работать в рекламном бизнесе, что в Анапе развиваются туристические агентства, есть поле для деятельности.

Тетя похвалила ее за стремление и обронила фразу, что если Эва все же решится учиться в Питере, то она поможет устроиться. Даже сказала, что у нее есть свободная комната. Оставила племяннице свой номер телефона и уехала.

С тех пор они ни разу друг другу не позвонили.

Эва сама не решалась беспокоить практически незнакомую ей женщину, а тетя не звонила тоже.

Прошло больше четырех лет, и вот Эва решилась воспользоваться предложенной помощью. Она позвонила тете, но та оказалась недоступна. Однако Эва все равно решилась ехать. Рассудила просто – тетя когда-то да включит телефон, так? Кроме того, у нее был адрес.

Вполне возможно, тетя не очень-то обрадуется появлению незваной гостьи. Но ведь не прогонит?

Эва очень надеялась, что она тогда предложила ей поддержку не ради красного словца, хотя и не была до конца в этом уверена. Все же она женщина, так? Может быть, войдет в ее положение. А сама она не будет обузой, очень постарается быть полезной в хозяйстве, ведь все умеет.

К тому же Эва не собиралась оставаться у тети на постоянку. Хотела попроситься пожить лишь первое время, пока не устроится.

Питер – огромный город, ну неужели для маленькой Эвы там не найдется места? Горничные нужны везде, рекламных агентств там и подавно пруд пруди, а она – почти готовый специалист. Где-то да устроится.

У Эвы было еще шесть месяцев до того, как родится малыш, и за это время она собиралась выгрызть у этого мира для себя работу получше и какой-то угол, пусть съемный.

Безумная затея? Еще какая! Свалиться на голову родственнице, которую едва знаешь. К тому же в незнакомом городе.

Кому-то это покажется глупым, да что там наверняка почти всем, кому расскажешь.

Эва сама не знала, как решилась на подобное путешествие, но назад дороги уже не было.

Здесь ее ничего не держало, да что там – даже ночевать этой ночью ей было бы уже негде.

После того как Артур ткнул ей в нос отрицательным тестом на отцовство, она больше не видела смысла оставаться у него. Не стала ждать, когда прогонит, ушла сама.

А в ушах так и стояли его слова: «Я должен поверить словам шлюхи?»

Она для него – шлюха, и никто больше. Как после такого оставаться, на что-то надеяться?

У Эвы до сих пор горели щеки от его слов.

В тот момент ей стало так смертельно обидно, да к тому же стыдно, что хоть на стенку лезь.

Шлюха и есть…

Зачем она зашла в тот люкс? Ведь сразу поняла, что он ее туда просто заманил. Надо было сказать ему пару ласковых и уйти. Но вместо этого она позволила Артуру себя целовать, обнимать, а дальше и вовсе унести себя на кровать. Вот ни разу неудивительно, что после такого он считал ее легкодоступной.

А все-таки его слова ее страшно задели. Скажи ей подобную гадость кто-то с улицы, и ухом бы не повела, а услышать такое от него…

Нас больнее всего ранят те, кто нам небезразличен.

А сколько раз ее так назвал отец, после того как она сообщила ему о беременности? Не счесть. Нагуляла, шаболда, как таких, как она, земля вообще носит? Ему, видите ли, стыдно, что у него такая дочь. Шлюха… Шлюха…

Как оказалось, Артур считал ровно так же.

А все-таки как несправедливо устроен мир!

Почему если женщина ложится с мужчиной – ее поступок порицается. А если мужчина – то все как бы в порядке. Нечестно…

Однако Эва понимала, что виновата во всем сама. Сама легла в постель к мужчине, даже не дождавшись, пока он за ней поухаживает. А потом зачем-то доверилась этому Саркисяну! Он ведь изначально показал ей свое истинное лицо, а она почему-то посчитала, что он и вправду поможет ей с ребенком. Глупость! Несусветная…

Естественно, как только он ушел, после того как вручил ей результаты теста, она покидала немногочисленные вещи в рюкзак и пошла домой. Там не провела и пятнадцати минут. Быстро собрала что получше из вещей и поспешила в гостиницу, увольняться. Благо та располагалась в пяти минутах ходьбы от дома.

Дальше на вокзал – и привет, Питер.

Почему она уволилась? Да потому что понимала, что ей будет невыносимо каждый день сталкиваться там с Артуром. Видеть его ненависть, его мысли… ведь они у него по большей части всегда на лице написаны.

Проклятый отрицательный тест! Как такое могло получиться?

А она ведь просила Артура повторить тест, перепроверить результат, но, естественно, он отказался. Потому что в его глазах она недостойна никакого доверия. Он сказал ей о своем отношении словами через рот.

Она и через миллион лет не забудет того страшного унижения, какое пережила в его квартире. Сердце до сих пор сжималось в болезненной судороге, стоило Эве вспомнить его лицо. Сколько в нем было презрения… Она такого не заслужила!

После всего Эва больше не хотела оставаться в Анапе.

Душа требовала уехать, попытаться начать все заново. Вот она и поедет в Питер.

– Девушка, предъявите документы, пожалуйста, – ворвался в ее мысли незнакомый голос.

Она подняла взгляд и увидела стоявшего перед ней полицейского. Высокий, усатый, он смотрел на нее изучающим взглядом, будто сканировал.

Эва очень удивилась. Что-что, а внимание полиции до этого не привлекала ни разу. Девушка славянской внешности, скромно одетая, с нормальным поведением. Зачем сотруднику полиции к ней подходить?

– Вы хотите увидеть мой паспорт? – спросила она чуть испуганно.

Полицейский кивнул.

Эва полезла в сумку, достала паспорт со вложенным в него билетом, показала.

Усач впился в него взглядом, потом снова посмотрел на Эву и командирским тоном произнес:

– Пройдемте со мной.

Тут в ее животе поселился холодок.

Эва нервно сглотнула, спросила:

– А на каком основании?

– Для проверки личности, – последовал совсем уж непонятный ответ.

– Вы только что видели мой паспорт, – развела она руками.

– Прошу вас проследовать со мной добровольно, в противном случае…

Он не продолжил фразу, но сказал это с такой интонацией, что Эва поняла – лучше не спорить.

Очень скоро она оказалась в какой-то коморке, где ее усадили на неудобный деревянный стул.

– Может быть, хотите воды?

– Нет, спасибо, – проговорила она, очень удивленная внезапной заботой.

– Вам придется немного подождать.

– Подождать чего? У меня поезд через час… – забеспокоилась она.

– Сидите и ждите, – отрезал он, и уселся за свой стол, стал шелестеть какими-то бумажками, посматривать в экран монитора.

Про Эву, кажется, и вовсе забыл!

С каждой минутой Эва нервничала все больше и больше.

Она просидела так почти полчаса, игнорируемая полицейским. Он не отвечал на ее вопросы. Вежливо, но твердо просил ждать.

Неожиданно в дверь постучали.

– Войдите, – сказал полицейский.

На пороге кабинета показался Артур Саркисян собственной персоной.

Глава 21. Нашел и не отпущу

Он ее нашел.

С той самой минуты, как Артур узнал, что Эва скрылась в непонятном направлении, он не мог нормально дышать. Воображение рисовало самые кошмарные картины. Вот она сбегает в другой город, а там бредет голодная-холодная по улице. С его ребенком под сердцем, между прочим! Или того хуже, ловит попутку, ей попадается какой-нибудь подонок и везет девчонку к черту на кулички, чтобы использовать, как ему надо.

Если бы у Эвы имелись нормальные подруги, у которых она могла остановиться, уж наверное, она убежала бы от отца к ним, а не соглашалась жить с Артуром изначально, так? Значит, здесь ей было некуда идти, и стоило предполагать худшее.

Поэтому, как только Артур закончил разговор с начальницей Эвы, тут же позвонил высокопоставленному родственнику в Москву.

Семья у Саркисянов большая, имелись связи в самых разных кругах, в том числе в органах. У Артура был троюродный дядя, многоуважаемый генерал Авик Ваанович Вартарасян. Ему полагалось звонить лишь в крайнем случае. Сам Артур не пользовался его помощью ни разу, но хорошо его знал с самого детства, ведь родители зазывали родственника в гости на каждый праздник.

Дядя сразу откликнулся, проникся серьезностью момента, обещал содействие в кратчайшие сроки.

И хорошо, что Артур ему позвонил. Не сделай он этого, проворонил бы девчонку, уехала бы в неизвестном направлении. А там с ней могло случиться все что угодно.

Ее обидеть – раз плюнуть! Она ведь такая маленькая, такая нежная и наивная. Он бы не пережил, если бы она пострадала.

Эва должна быть рядом, непосредственно в его поле зрения. Иначе как он сможет о ней заботиться, защитить ее и будущего малыша? Он ни за что никуда ее не отпустит. Не теперь, когда знает, что она носит его плод. Не после того, как они пожили вместе, пусть и недолго.

– Эва… – протянул Артур на выдохе, когда наконец ее увидел.

– Что ты тут делаешь? – спросила она, округлив глаза.

«Что-что… За тобой приехал, дурочка!» – проворчал он про себя.

Вслух ничего не ответил, лишь внимательно осмотрел пропажу. С виду с ней все было в порядке.

Артур с облегчением выдохнул, кивнул полицейскому:

– Здравствуйте, я от генерала Вартарасяна.

– Понял, забирайте, – кивнул усач.

– Что значит забирайте? – охнула Эва. – Я тебе что, вещь?

– Пойдем, – прогудел Артур.

Подхватил ее сумку и рюкзак, свободной рукой взял Эву под локоть и повел наружу.

Однако как только они вышли из каморки полицейского, Эва остановилась, заявила с решительным видом:

– Я никуда с тобой не пойду, ясно? У меня поезд в Питер…

После того как Артур услышал, куда Эва собралась, он замер с недоуменным видом.

На секунду представил, что она уезжает так далеко, и ему поплохело. При таком раскладе он, возможно, больше никогда ее не увидит. Даже предположить такое ему было невыносимо.

Неужели она и вправду думала, что он позволит ей уехать?

– Ты не поедешь ни в какой Питер, – проговорил он, как ему казалось, сдержанно, хотя внутри кипел от возмущения. – Ты поедешь домой…

– Что значит домой, Артур? – взвилась она. – У меня тут нет дома…

– Есть, – упрямо заявил он. – Ты живешь в моей квартире, забыла? Я вообще не понимаю, за каким чертом ты оттуда ушла!

Эва опешила от его слов, уперла руки в боки.

– Ты ткнул мне в лицо лживый тест! Фактически выгнал!

– Я не собирался тебя выгонять! – взревел он и осекся.

Вспомнил, что они в общественном месте.

Продолжил сдержанно:

– Пойдем в мою машину, нормально поговорим.

– Нет, я никуда с тобой не пойду, – тут же возмутилась она. – У меня скоро поезд…

– У тебя в животе мой ребенок. Думаешь, я позволю тебе его увезти? – процедил он, кое-как сдерживая прущие наружу эмоции.

– Ах, теперь это твой ребенок? – Эва всплеснула руками. – Как так, Артур?

– Пойдем в машину, – повторил он и кивнул в сторону выхода из вокзала.

– Я в твою машину не сяду! – продолжала спорить она.

– Так хочешь внимания? – Артур поводил взглядом по сторонам, показывая, что вокруг полно людей. – Пошли спокойно поговорим.

Эва смерила его недовольным взглядом, но все же кивнула. Видно, поняла, что спорить с ним не имеет никакого смысла. Позволила отвести себя к машине.

Артур усадил ее на переднее пассажирское сиденье. Сам сел за руль.

Очень хотелось рвануть джип с места и ехать прямо домой, не слушая никаких возражений. Еле сдержал этот порыв.

Он повернулся к Эве, проговорил как можно более ласково:

– Послушай меня, пожалуйста. Ты была права, в клинике ошиблись, прислали чужой тест. Я убедился, ребенок мой. Так что давай вести себя разумно. Я выполню все обещания, какие дал тебе. Но ты никуда не уедешь!

– Еще как уеду! – упрямо заявила она.

– С моим ребенком? – тут же взвился Артур. – Зачем ты вообще собралась в этот Питер?

– У меня там тетя, – ответила Эва. – Я поеду к ней.

Тетя у нее… Это разве аргумент? Где была эта тетя, когда отец бил Эву?

Артур шумно вздохнул, чтобы успокоиться, сдержанно попросил:

– Позвони ей и скажи, что не приедешь. Или хочешь, я сам ей позвоню, все объясню. Дай телефон.

Неожиданно такое предложение смутило Эву.

– Что такое? – тут же забеспокоился Артур.

– Не надо звонить, она недоступна, – вдруг сказала Эва.

При этом она опустила взгляд.

– А твоя тетя вообще в курсе, что ты к ней едешь? – задал он резонный вопрос.

Увидел, как Эва растерялась, прикусила нижнюю губу, и понял, что в этой истории определенно что-то не так.

– Эва, у тебя вообще есть тетя в Питере? Или ты используешь ее как повод…

– Есть! – воскликнула она. – Просто мы давно не общались и я так и не смогла до нее дозвониться. Может, она сменила номер. Но у меня есть адрес…

Ее объяснения звучали откровенно жалко.

– Серьезно, Эва? Ты собралась ехать к родственнице, даже не имея на руках ее рабочего номера? Как можно надеяться лишь на адрес? Это не соседний город, а другая часть страны. Как давно вы общались, позволь спросить?

Эва совсем стушевалась, тихо ответила:

– Четыре года назад…

– Что если она переехала? – развел руками Артур. – Или в больнице, или вообще… Я ни за что тебя не отпущу, поняла?

– Я твоего разрешения не спрашивала, ясно? – Эва вперила в него недовольный взгляд.

– Будь разумна, – прогудел Артур. – Ты не поедешь в никуда.

– Я не хочу с тобой жить! – воскликнула она.

– Почему? – Артур нахмурил брови. – Неужели тебе у меня было так плохо? Я в чем-то тебя ущемлял? Может, бил или пытал?

– Ты назвал меня шлюхой! – выкрикнула она, при этом красноречиво на него посмотрела.

И сколько было в этом взгляде обиды… Просто океаны.

Похоже, крепко он ее задел этим словом. А ведь ничего кроме правды не сказал. Но все-таки не стоило ему вести себя с ней так грубо.

Эва продолжала возмущаться:

– Я не буду жить с человеком, который позволяет себе…

– Извини меня! – перебил он ее. – Извини…

После этих его слов Эва опешила. Она округлила глаза, замерла без движения, даже не моргала.

Артур воспользовался ее замешательством и продолжил уговоры:

– Я не должен был тебя обижать, и больше никогда тебя так не назову… Все свои обещания выполню. Ну посуди сама, разве тебе так уж плохо со мной жилось? Неужели ты не видишь, что так будет лучше для малыша. Не надо тащиться в незнакомый город неизвестно к кому, когда здесь у тебя есть я, отец твоего ребенка. Он ведь и мой тоже…

После его эмоциональной речи Эва часто задышала, но продолжала молчать, будто обдумывая его слова.

А Артур продолжил:

– Обещаю, что больше не обижу, буду относиться с уважением. Всегда. Но при одном условии…

– При каком? – спросила она, прищурившись.

– Ты не спишь ни с кем, кроме меня.

– Что значит я ни с кем не сплю, кроме тебя? – спросила Эва ошарашенным голосом. – Нет, я еще могу понять, почему ты просишь не спать ни с кем другим, раз я ношу твоего ребенка. Да я и не собиралась этого делать. Но с чего ты решил, что я буду спать с тобой?

«Я сказал это вслух, да?» – дошло до него наконец.

Вообще-то, Артур собирался просто предостеречь ее, чтобы даже не думала смотреть в сторону других мужиков. Про свое отчаянное желание заниматься с ней любовью он пока не планировал говорить. Не в тот момент, когда она от него чуть не сбежала в Питер.

Но проскочило…

Оговорка по Фрейду, чего уж там.

– Я не буду с тобой спать, ясно тебе? – яростно зашипела Эва и посмотрела на него как на врага народа.

Ее резкий отказ больно задел.

Артур так сильно ее хотел, что сводило скулы.

Прямо сейчас смотрел на нее, а внутри все скручивало от невыносимого желания впиться в ее нежные губы своими, скользнуть рукой под ее одежду, сжать мягкую грудь. Он с большим удовольствием прямо тут расстегнул бы ее джинсы и… Только вот Эва не хотела. Набивала себе цену? Однозначно.

– Что такого ужасного в том, чтобы со мной спать? – спросил он запальчиво.

– С какого рожна я должна это делать? – продолжала она. – В качестве спасибо за жилье и помощь с ребенком? Ты просто на лбу у меня напиши: «Шлюха»!

– Я извинился за то, что так тебя назвал. Ты не слышала, что ли? – возмутился он.

Думал, хоть это ее образумит, но нет.

Девчонка вконец разошлась.

– Мне все равно, что ты извинился! Это неважно, важно то, что ты меня такой считаешь! Как иначе объяснить твои слова и предложения?

«Ей ли, вообще, обижаться?» – злился он про себя.

Но решил не провоцировать открытый конфликт, ведь девчонка беременна. Не хотел ее нервировать еще больше.

– Так, стоп, – Артур выставил вперед ладонь. – Я не так сказал, вообще не с того начал. Если уж говорить о постели…

Он замолчал, думая, как лучше подать информацию. И стоит ли вообще это делать в данную минуту.

Снова обласкал взглядом ее ладную фигуру, идеальной формы губы, и понял, что стоит. Он все равно так долго не протянет. Или полезет к ней со своим неуемным желанием, или сойдет с ума. Варианта, к сожалению, только два.

Можно было бы попытаться где-то спустить пар, в телефоне полно номеров согласных на все девчонок. Но Артур уже не раз пытался заменить Эву за последние три месяца. Прекрасно понимал – это будет лишь жалкое подобие того, что она ему предложила в их единственную ночь.

Он больше не хотел никаких разочарований.

Он желал эту конкретную девушку, и никого больше. Хотел все так, как у них было в прошлый раз. Никакие замены его не устроят.

Зачем тянуть кота за хвост? Почему бы не наслаждаться ее телом уже сегодня? Как только Артур представил себе все то удовольствие, какое от нее получит, уже ни в чем не сомневался.

– Мое обещание купить тебе квартиру никак не связано с постелью, – начал он осторожно. – Я это сделаю и буду всячески помогать тебе с ребенком, независимо от того, согласишься ли ты со мной спать. Но я хочу изменить формат наших отношений. Ты мне очень нравишься, Эва… Давай забудем про прошлое, твое и мое. Попробуем жить вместе не как соседи, которые ждут ребенка, а как парень с девушкой. Что скажешь?