Текст книги "Мой ревнивый муж"

Глава 15. Сюрпризы от мужа

Полина напряженно сжимала пояс халата, наблюдая в окно за тем, как бабушка разговаривала с Максом.

Сама не знала, чего боялась. Того, что он психанет, как вчера на кухне? Или сделает бабушке что-то нехорошее? Но ведь к людям он агрессии не проявлял.

Раньше.

Раньше Макс много чего не делал, например не устраивал дома обысков.

Теперь же она ничему не удивилась бы. Вдруг прямо в эту минуту муж окончательно слетит с катушек? Бабушка может быть очень острой на язык, ей ничего не стоит вывести человека из себя.

Еще Полина боялась того, что Макс отодвинет бабушку от калитки и ринется в дом к ней…

Однако вскоре она увидела, как Макс достал из багажника чемоданы и уехал.

С облегчением выдохнув, она поспешила на улицу.

– Как ты умудрилась сделать так, чтобы он уехал? Да еще так быстро! – спросила она.

– Талант, – усмехнулась бабушка.

– Хоть вещи привез, и то хорошо, – сказала Полина на выдохе.

Она подхватила чемодан побольше, бабушке достался тот, что поменьше.

Обе зашли в дом, дотащили чемоданы до комнаты Полины.

– Мне пора на работу, – сказала бабушка. – Ты тут сама справишься, да?

– Конечно, – кивнула она.

– Запрись на все замки и хорошенько поспи, – напутствовала бабушка. – Думай о ребенке и ни о чем не волнуйся.

После того как она ушла, Полина еще поковыряла свой завтрак на кухне. Потом вымыла посуду и поднялась наверх, в свою комнату.

Решила разобрать вещи, привести спальню в порядок. Теперь она живет здесь, надо осваиваться.

Но когда Полина открыла первый чемодан, изо рта вырвался недоуменный возглас:

– Вот это да…

Вещи лежали в диком беспорядке. Складывалось ощущение, что Максим просто вывалил содержимое ее полок и пошвырял в чемодан. Еще и ногой утрамбовал. Это было очень на него непохоже, ведь он отличался аккуратностью.

Во втором чемодане вещи были сложены еще хуже. Настоящий клубок из ее платьев, колготок и лифчиков.

Скорей всего, Макс специально сложил ее одежду как попало. Наверняка хотел лишний раз задеть, обидеть. Показать свое паршивое к ней отношение.

На секунду Полине показалось, будто он не вещи смял, а ее саму. Скомкал, скрутил в клубок, да еще и потоптался сверху.

Пусть Макс ее не бил, но внутри она чувствовала себя сломанной.

Нет больше ее привычного мирка, надежд на счастливую семью, картин того, как они растили бы вместе ребенка.

Ничего больше нет.

Полина трясущимися руками раскладывала вещи по порядку.

Очень скоро поняла, что тут и половины ее одежды нет. В чемоданах нашлось только то, что она хранила в шкафу в спальне.

Правильно, зачем ей зимняя дубленка, теплые сапоги…

Или он ждет, что она вернется в его дом, чтобы забрать остальное? Да гори оно синим пламенем! Она туда больше ни единого раза не пойдет.

«Успокоиться, думать о ребенке!» – вспомнила она напутствие бабушки.

Вытерла мокрые от слез щеки.

Истерикой делу не поможешь.

Разве она еще вчера не уяснила, что Максим из себя представляет? Еще как уяснила, справедливо решила, что ей такой муж не нужен. Что теперь психовать, уже ничего не поделаешь.

Ну а вещи… Это всего лишь вещи.

Если Макс не сподобится прислать ей остальное, она проживет.

На нее как-то разом навалилась усталость, безразличие.

Закончив раскладывать одежду по полкам, Полина забралась в кровать, укрылась пушистым теплым одеялом и попыталась уснуть.

Бессонная ночь и стресс сделали свое дело. Очень скоро она провалилась в сон, хоть и совсем не спокойный. Ей снилось, как ее преследовали, а она отчаянно пыталась убежать, найти безопасное место, которого не было.

Кошмар все длился и длился, пока она не заставила себя распахнуть глаза.

А когда открыла их, не поверила тому, что увидела.

Прямо перед кроватью стоял на коленях Максим. Он склонил над ней лицо, буравил ее злым взглядом.

«Он мне снится, это продолжение кошмара!» – понадеялась она, но тщетно.

Голос мужа врезался в уши:

– Я себе места не нахожу после всего, а ты спокойно спишь. Где твоя совесть, Полина?

Полина резко подскочила на кровати, ринулась было в сторону, но Макс не дал ей сбежать. Схватил за запястье, сжал и усадил обратно на кровать.

Он сел рядом и процедил строго:

– Ты поговоришь со мной, никуда не денешься.

– Как ты вообще здесь оказался? – спросила она сдавленным голосом.

Ведь отлично помнила, как по наказу бабушки заперла дверь на два замка. Он что, взломал их? Или пробрался в окно? Но она ведь и их все закрыла тоже.

– Нечего хранить дубликат ключей под цветочным горшком, – хмыкнул Макс. – Я говорил твоей бабке, чтобы она этого не делала, это небезопасно. В одном вы с ней похожи, сколько вам ни говори, никогда не слушаете…

Полина прикусила губу.

Она совершенно забыла про те ключи. Они лежали там много лет – так, на всякий случай. Как-то она достала их оттуда при Максе, он, видно, запомнил. А она и не подумала, что он может воспользоваться ими, вероломно забраться в дом, когда его не приглашали.

– Немедленно уходи отсюда! – прошипела она и попыталась вырвать руку.

Но Макс не отпустил, сжал сильнее, заговорил вкрадчиво:

– Сейчас ты ответишь на все мои вопросы, а потом я решу, что делать дальше.

Сообразив, что вырваться не удастся, Полина спросила:

– Что за вопросы?

– С кем ты мне изменяла? – проговорил он, сузив глаза. – Имя, даты, причина…

Он спросил это делано равнодушным тоном, но Полина прекрасно поняла, сколько всего стоит за этим вопросом.

Первым ее порывом было начать самозабвенно врать. Придумать себе с десяток любовников или того больше. Только проблема в том, что врать ему она не умела. Максим на раз ее вычислял. И сейчас вычислит без особых проблем. Ведь она не следила за тем, когда и куда выходила из дома, зато следил он. Может, даже где-то записывал.

Если честно, она вообще не поняла, как он так просто поверил вчера, когда она заявила, что изменяла. Ведь глаз с нее не спускал! Наверное, слишком хотел наконец поймать ее на горячем, вот и повелся на ее ложь.

– Отвечай, ну? – потребовал Макс.

– Отпусти руку, больно! – выкрикнула она.

Макс разжал пальцы.

Как только он это сделал, Полина подскочила с кровати, отбежала от него на середину комнаты.

– И что ты сделаешь? – спросила она в отчаянии. – Прибьешь каждого, чье имя я назову?

По его злому взгляду она поняла, что муж уже и вправду придумал расправу для ее мифических кавалеров. Наверняка в красках представил, что с ними сделает.

Полина прикусила язык, радуясь, что не догадалась ляпнуть ему какое-нибудь имя. Не дай бог, назвала бы кого-то знакомого, и Макс непременно наведался бы к нему, а там уже несчастному по-любому несдобровать. А назови она имя какого-нибудь одноклассника, который перебрался в другой город, – его даже расстояние не спасет. Больше того, Макс на это стопроцентно не купится, ведь она-то город не покидала.

Муж будто читал ее мысли, тут же сказал, вставая с кровати:

– Не думай о том, что случится с любовником. Думай о себе, ведь сейчас решается твоя судьба.

– Разве она вчера не решилась? – спросила Полина с обидой. – Ты же сказал, что подаешь на развод.

– Я уже подал на развод, – кивнул он, следя за ее реакцией. – Очень скоро мы с тобой перестанем быть мужем и женой. Но ведь есть еще одно нерешенное дело, так, Полечка?

Он протянул ее имя с издевкой. Будто произносил не его, а какое-то мерзкое ругательство.

– Какое дело? – спросила она хрипло.

– Ты беременна, – напомнил он со значением. – Я все разузнал, сейчас можно установить, кто отец, уже с шестой недели беременности. Поэтому завтра же отвезу тебя на ДНК-тест, и мы выясним, чей ребенок…

Полина переполошилась не на шутку.

– Зачем это? Ты же все равно подал на развод!

– Затем, что я не собираюсь гадать, за чьего ребенка стану платить тебе алименты. Я этого ребенка знать не хочу, если он не мой. Поняла?

О, он собрался платить ей алименты? Надо же, какой благородный.

И тут Полина представила свое будущее.

Вот Макс ведет ее на тест, выясняет наконец, что отец – он, и что тогда? Он станет ежедневно являться к ней со своими разговорами, а точнее допросами. Никак она от него не отвяжется. К тому же как быстро он догадается, что никакого любовника в ее жизни нет и в помине? А после того как он это выяснит, начнет ее прессовать, требовать, чтобы Полина немедленно вернулась в дом мужа для дальнейшего проживания под его неустанным присмотром. Так она никакого ребенка нормально не выносит, больше того, муж ее в могилу сведет.

Страх перед будущим придал ей сил, и она решилась на очередную ложь:

– Он не твой, тест ни к чему. Я точно знаю.

Макса мгновенно перекосило. Он отвернулся, несколько секунд смотрел в одну точку. А когда снова к ней повернулся, спросил странным, отрешенным голосом:

– Каким же образом ты знаешь точно?

– В дни моей последней овуляции мы с тобой не спали, – снова соврала она.

Сделала особый упор на слова «с тобой».

И тут на лице Макса появилось совершенно дикое, необузданное выражение.

– Сука… Какая же ты сука! – зарычал он. – Ты это мне назло, да? Ты назло так сделала?

Можно было для пущего эффекта согласиться с этим, но Полина побоялась.

– Так вышло, – тихо сказала она.

Молча наблюдала, как на лице мужа появился звериный оскал, как он сжал кулаки, шагнул к ней.

Тут-то Полина и вспомнила рассказанную бабушкой утром историю про садиста, который из ревности избивал жену. А ведь она с ним в доме одна!

Полина представила, как кулак Макса летит ей в лицо. Четко поняла, что с ее хилой комплекцией ей и одного удара не выдержать.

– Не подходи! – закричала она.

Отскочила к комоду, на котором, как назло, не стояло ничего тяжелее пластмассовой фоторамки. В отчаянии схватила ее и швырнула в мужа.

Макс поймал, отшвырнул рамку на кровать.

Сделал новый шаг к ней.

Нервы Полины сдали окончательно.

Она рванулась к выходу из спальни, выскочила в коридор.

– Стой, мы не договорили! – взревел муж и бросился следом.

Как Полина ни старалась ускользнуть, а все же он настиг ее на лестничном пролете. Вцепился в предплечье, заставил остановиться.

Полина вжала голову в плечи, прикрыла лицо руками, не зная, чего от него ждать.

И тут Макс заскрежетал зубами, громко спросил:

– Я не понял, ты чего сейчас боишься?

«Правда непонятно?» – пискнула она про себя в полнейшей панике.

– Что ты меня прибьешь…

– Я хоть раз на тебя руку поднял? – спросил он с чувством. – Отвечай, Полина! Не беременную не бил, а беременную начну дубасить, ты так думаешь?

Полина уже не знала, что и думать, в голове все смешалось.

Единственное, чего она хотела, – чтобы он ушел. Желательно навсегда.

– Я согласна с разводом, – забубнила она, отводя руки от лица. – Я не претендую ни на какие алименты. Мне ничего не нужно, просто уходи…

– Так, значит, да? – прогудел он. – Три года я тебе был нужен, а теперь на хрен не упал?

Ее очень резануло, с какой обидой он это сказал. Будто обвинил ее в том, что это она, такая коза, разрушила их брак. Но это не она пытала его ревностью каждый день, не она ни на грош ему не верила. Не она устроила обыск в собственном доме. Не она использовала старые письма как повод для допроса с пристрастием.

Поэтому Полина просто кивнула:

– Да, так.

– Ты пожалеешь… – процедил он зло.

Навис над ней, часто задышал. На миг ей даже показалось, что он все-таки ее стукнет, столько агрессии было в его взгляде. Но он этого так и не сделал. Отпустил ее, развернулся и быстро зашагал вниз.

Полина вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь.

Ушел.

Пожалеет ли она?

О да, Полина уже жалела, и очень.

Жалела, что в шестнадцать по дурости села к нему в машину. Не сделай она этого тогда, все в ее жизни пошло бы по-другому.

Глава 16. Две судьбы

Полина сидела в гостиной с выключенным светом, даже несмотря на то что уже стемнело.

Она, как кошка, всматривалась в темноту, прислушивалась к звукам.

Помимо воли напряглась, расслышав, как в замке повернулся ключ, хоть и понимала – это бабушка.

Максим больше не сможет воспользоваться ключом, который хозяйка этого дома так беспечно хранила под цветочным горшком. Полина его спрятала.

– Поля? – раздалось из прихожей. – Ты дома?

– Дома, – ответила она.

Бабушка включила свет, с удивлением уставилась на внучку.

– Что ты сидишь тут в темноте, хоть бы включила телевизор.

Смысла его включать Полина не видела никакого, ведь все равно не смогла бы сосредоточиться ни на одной из передач. Единственное, что ее волновало, – чего ждать в будущем?

– Макс приходил, – сказала она отрешенным голосом.

– И что?

Бабушка прошла в гостиную, на ходу снимая пальто. Устроилась на диване рядом с ней и спросила:

– Ты хоть догадалась его не пускать?

– О, я не пускала, только вот ты не догадалась убрать спрятанный перед дверью ключ. Он его нашел, спокойно отпер дверь и зашел!

– Он совсем обалдел? – всплеснула руками бабушка. – Жаль, меня не было, я бы ему такое устроила… Тебе надо было звонить в полицию, это же проникновение!

– Чем бы мне помогла полиция? – горько усмехнулась Полина. – Он ведь ничего не украл, дверь не взломал… С местным участковым он договорился бы за пять минут. Или ты забыла, где он работает?

– Зачем он приходил? – спросила бабушка.

– Устроить мне допрос про любовников… – хмыкнула Полина зло.

Бабушка поджала губы, немного помолчала, а потом деловито заявила:

– Доставай-ка свой телефон, пиши этому гаду!

– Что писать? – удивилась Полина.

Но телефон из кармана халата все-таки вытащила.

– Пиши, – кивнула бабушка, – что мы установим сигнализацию и поставим у ворот камеру. Если вздумает еще раз залезть, тут же отправим видео куда следует. Пусть знает, что в этот дом он больше без спроса так просто не залезет!

– Думаешь, этого хватит для острастки? – Полина задумчиво прикусила губу. – А вдруг поймет, что мы блефуем?

– Мы не блефуем, – покачала головой бабушка. – Еще чего! Завтра же утром я обращусь в одну фирму, которая как раз этим и занимается. Обезопасим дом.

– Это же наверняка дорого. – Полина с сомнением покосилась на бабушку. – Нам сейчас не до шика.

– Ничего не дорого, – махнула рукой бабушка. – Там работает благодарный отец одного из моих учеников. Предлагал установить с хорошей скидкой еще год назад. Я отказалась, конечно, что мне сторожить, если в доме самое дорогое – это старый ноутбук, который сейчас стоит три копейки. Но теперь воспользуюсь предложением.

Полина посмотрела на бабушку с нескрываемым восхищением.

Тут же открыла мессенджер и написала Максу про сигнализацию.

– Повезло, что есть знакомый, – кивнула она.

– При чем здесь везение? – бабушка со значением подняла указательный палец. – Многолетний качественный труд педагога что-то да значит. У меня масса знакомых в самых разных кругах. Кстати, есть замечательный адвокат, из моих выпускников. Так что если твой муж добровольно не расстанется с имуществом, которое ты захочешь забрать, то мы его по судам затаскаем!

Полина представила всю эту процедуру, и ее передернуло.

Добровольно встречаться с Максом, что-то там у него требовать – ну уж нет. Она ни под каким предлогом не хотела его больше видеть. И вещей его ей тоже не надо.

– Что мне у него отсуживать? Дом отец подарил ему как раз перед свадьбой, да и не стала бы я претендовать на жилплощадь, она ведь не моя. И остального мне тоже не надо. Я не хочу никаких судов, даже алиментов. Сколько нервов он мне потом вытреплет! Еще догадается, что я соврала, что не он отец, будет сюда ходить, качать права…

– Может, и правильно, – пожала плечами бабушка. – Не трожь дерьмо, вонять не будет. Хотя… В случае твоего мужа это правило может не сработать.

– Вот уж точно… – кивнула Полина.

– Ладно, обойдемся пока что без адвокатов, – кивнула бабушка. – Но на развод подать все же надо, лучше прямо завтра.

– Макс сказал, что уже подал, – пожала плечами Полина.

– Насколько мне известно, если жена беременна, развод только через суд. Или он благополучно умолчал о беременности в загсе?

– Не знаю, – покачала головой Полина. – Но я ведь еще не состою в женской консультации, никому, кроме Макса и тебя, про беременность не говорила…

– А вот это хорошо, – кивнула бабушка. – Информацию про твою беременность мы пока придержим. Сможешь по-тихому подать заявление, через месяц уже разведут. Завтра пойдем вместе, буду твоей группой поддержки. Все быстренько решим.

Полина кивнула, приободренная.

А потом удивленно посмотрела на бабушку. Чтобы раньше та куда-то с ней пошла? Такого не бывало. Она, наоборот, всегда говорила, что Полина должна решать свои проблемы сама. А тут и поддержка тебе, и схожу с тобой, и оладушки на завтрак пожарю.

Кто эта заботливая женщина, и куда дели ее железную бабушку?

– Ба, а ты чего вдруг так изменилась? – не удержалась от вопроса Полина.

– Как изменилась? – не поняла она.

– Сериалы смотришь, попкорн с оладьями трескаешь, ходишь по дому в халате, а не как на собрании учителей, при полном параде. Тебя как будто подменили! Почему ты раньше такой не была?

– Молодым надо подавать хороший пример, – отметила бабушка назидательным тоном.

Ах вот оно что! Это она ей раньше подавала пример? Ох уж эти учителя.

– Дело даже не только в этом, просто ты так по-доброму ко мне отнеслась… – сказала Полина и посмотрела на бабушку ласково. – Спасибо тебе, я не ожидала.

– В каком смысле? – нахмурила брови бабушка.

– Если честно, когда я шла к тебе от Макса, была уверена, что ты скажешь что-нибудь из разряда: «Я тебе говорила!» И начнешь меня ругать…

Бабушка замерла, долго-долго смотрела на Полину, видно, решая, говорить или нет. Похоже, всерьез задумалась.

В какой-то момент Полине даже показалось, что бабушка промолчит, но она все же ответила:

– Толку ругать? Все уже случилось… Знаешь, когда я увидела тебя в гостиной заплаканную, аж сердце напополам треснуло. Сразу узнала в тебе себя. Вспомнила, как уходила от твоего деда с лялькой под мышкой – считай, убегала. Он был еще тот ревнивец, такой же, как этот твой Макс.

Слова бабушки очень задели Полину.

О деде в их семье почти никогда не вспоминали. Полина думала – это потому, что он умер молодым, а оно вон что выяснилось.

– А почему ты не рассказывала? – удивилась она.

– Кому охота признаваться в собственной дурости? – усмехнулась бабушка. – Я влюбилась в него, как мартовская кошка, терпела его гнусный характер, сколько могла. А когда он приревновал меня к другу, стало совсем худо. Однажды прихожу домой от врача и вижу, что в спальне на полу валяются мои платья, все как одно изрезанные. А этот стоит, ухмыляется, ножницами мне грозит и говорит: «Больше не будешь в нарядном щеголять, а если еще раз на кого-то посмотришь, я тебе обрежу волосы». И так громко ножницами – щелк! Этот звук до сих пор у меня в ушах, хотя прошло много лет. Я подождала, пока муж уедет на работу, потом схватила твою маму в охапку и деру… Ей тогда было два годика. Меня очень поддержала твоя прабабушка. А сейчас настал мой черед поддержать тебя.

– Вот так история… – охнула Полина. – Он был совсем двинутый, да?

Бабушка кивнула, а потом сказала:

– Почему, как ты думаешь, мне никогда не нравился твой Макс? Я за километр почуяла, что он из той самой породы. Очень себя виню…

– В чем? – удивилась Полина.

– Мне нужно было как-то по-другому с тобой поговорить, как-то по-хорошему, без запретов, объяснить, что он тебе не подходит. А я давила на тебя, ругалась, держала в строгости. Только разве пружину удержишь в сжатом положении долго? Обязательно разожмется.

– Это я-то пружина? – усмехнулась Полина.

– Ты, – кивнула бабушка. – Стальная, прочная… Ты истинная Белова. Слабых женщин в нашем роду нет.

Полина посмотрела на бабушку по-особому. Та всегда гордилась своим характером, была сильной, каковой она теперь назвала и Полину.

Удивительно, но только попав в беду, Полина поняла, что в бабушке есть и другие черты.

Она не знала, послушала бы бабушку или нет, если бы та относилась к ней раньше добрее, с пониманием. Может, нет, а может и да. По крайней мере, определенно обратила бы на ее слова больше внимания. Если бы по-настоящему чувствовала, что ближайшей родственнице есть до нее дело, что она нужна ей, любима.

Это ведь так важно!

Полина очень постарается, чтобы ее малыш уж точно был в курсе, что нежно ею любим, что ужасно нужен. Она не поскупится на объятия, поцелуи, подарки, будет уделять ребенку максимум внимания. Обязательно станет хорошей мамой, даст сыну или дочке тепло, которого ей самой так не хватало. Сумеет выстроить доверительные отношения с ребенком.

И когда придет час, подросший малыш, возможно, прислушается к ее совету.