Текст книги "Насильно мил (не) буду"

Диана Рымарь
Насильно мил (не) буду

Программирование – очень интересное и нужное дело.

Однако важно хорошо подумать, прежде чем программировать на что-то своего ребенка.

Диана Рымарь

Часть 1. Крепость по имени Яся

Глава 1. С – судьба

Ясмина

Я никогда не думала, что насильники могут напасть на меня в шесть утра.

Мой день начинается как обычно: просыпаюсь в пять, собираю темно-коричневые кудри в хвост, на ходу съедаю батончик мюсли и переодеваюсь для пробежки. Серая майка-боксерка, черные спортивные шорты – не облегающие даже, свободные. Не перед кем красоваться, да и незачем. Ветровка на плечи, все же за окном сентябрь, немного бесцветного блеска на губы, чтобы не обветрились.

В пять пятнадцать я уже завязываю шнурки на кроссовках. Давно хочу купить какие-нибудь на молнии – для простоты, но эти любимые, давно разношенные. В них как в тапочках.

Выхожу со двора и как обычно бегу по дорожке к берегу реки, наслаждаясь тем, как свежий утренний воздух разгоняет кровь.

Уже два года живу с мужем в Апшеронске, маленьком городке на юге. У нас дом на берегу реки Пшеха. Место живописнейшее: берег реки, лес, горы. Красота! Не понимаю тех, кто не замечает этой прелести. Я вот любуюсь ежедневно.

Ветер, дождь, снег – мне все равно, каждое утро выхожу на пробежку. Люблю держать себя в форме. Так… на всякий случай, вдруг понадобится. За последние семьсот тридцать дней успела изучить маршрут вдоль и поперек, знаю каждый кустик, каждое деревце.

К шести успеваю немного запыхаться, но все же прибегаю к любимому месту, откуда обожаю наблюдать рассвет. Мое место силы – на небольшом возвышении у самой воды. Здесь любуюсь тем, как небо окрашивается в цвет апельсина, празднуя приход нового дня.

Место с невероятно сильной энергией. Не знаю, как это работает, но здесь я заряжаюсь на весь день.

Стою, разведя руки в стороны, будто хочу обнять солнце. Я заворожена красотой рассвета, вдыхаю силу утра.

Как всегда, одна-одинешенька, ведь в округе я единственный жаворонок.

Совсем одна… пока где-то в стороне не раздается звук мотора.

Примерно в двухстах метрах от меня находится проселочная дорога, ведущая на пляж. Ухабистая и узкая. Автомобилисты пользуются ею крайне редко, здесь вообще обычно никого не встретишь. Поначалу надеюсь, уедут, но нет. Гул работающего двигателя нарастает, а еще он какой-то немашинный, неправильный. Поворачиваюсь и краем глаза вижу – это мотоцикл. Таких в нашем городке обычно не встретишь – весь хромированный, так и светится. На нем двое загорелых черноволосых парней в черных куртках.

Чего кому понадобилось?

Очень расстраиваюсь, что кто-то пытается вторгнуться в мое идеальное утро. Здесь есть место только природе и мне, больше никому. Даром, что ли, бегаю в такую рань?

Может быть, развернутся и уедут? Очень на это надеюсь.

Однако мотор все гудит, а мотоцикл вдруг движется по гальке речного берега в мою сторону.

Зачем я им?

Люди в черных куртках останавливаются слева от меня на расстоянии метров пятидесяти. Показательно отворачиваюсь, делаю вид, что не замечаю их. Стремлюсь вобрать в себя остатки утра.

Почти сразу раздается матерная перебранка, не предназначенная для женских ушей. Хотя мне уже двадцать два, и я давно взрослая девочка.

Такое соседство мне совсем не нравится.

Так же не поворачиваясь в их сторону, разворачиваюсь к тропинке, по которой сюда прибежала. Однако все же оглядываюсь, услышав резкое:

– Куда спешим, красавица? Задержись!

Понять не могу, где они разглядели красавицу? Старые шорты почти до колен, свободная ветровка, стянутые в конский хвост волосы, на лице ноль косметики. Ну да, я, в принципе, и без косметики ничего себе девчонка. Правильные черты, чтоб их… Стройная, даже немного жилистая, высокая опять же – почти метр семьдесят пять. Заметная, в общем. Но видно же – на флирт не настроена. Зачем лезть?

– Как пройти в библиотеку? – спросил один из парней и засмеялся так, словно это была самая смешная шутка года.

Не отвечаю, собираюсь уйти по-английски. Точнее, убежать.

– Стой, а то хуже будет! – плюет себе под ноги второй.

Первый продолжает ржать. Очевидно – пьяные, а может быть даже обкуренные. Скорей всего, и спать не ложились, приперлись на речку после бурной вечеринки. Где только умудрились столько тусить? Наш город буквально вымирает к полуночи. Видно, вечеринка была частной.

Укурки-тусовщики на мотоцикле хотят познакомиться. Встреча мечты! Идут ко мне, бросив на берегу стального коня.

Пора делать ноги, дорогая Яся.

«На старт, бестолочь!» – слышу в голове голос отца.

Тело само бросается вперед, ноги несут меня к спасительной тропинке, ведущей от пляжа к лесополосе, где эти укурки ни за что меня не поймают.

По каменистому пляжу бежать очень неудобно. Стараюсь двигаться аккуратно, хоть и быстро. В эту самую секунду слышу свист первого камня.

Уроды решили пошвырять в меня булыжниками! Один пролетает до обидного близко от моей головы. Этот придурок, мать его, мастер спорта по киданию камней?!

Вжимаю голову в плечи и стремительно несусь к тропинке.

Еще один камень свистит рядом.

Я оглядываюсь лишь на секунду, на какую-то несчастную секунду, и вдруг всем телом ухаю вперед. Нога попадает между камней, и в результате я стукаюсь правым коленом о выступающий булыжник. Моим больным, уже не раз травмированным правым коленом.

Боже, как глупо…

Переваливаюсь на спину и просто лежу, пытаясь отойти от болевого шока.

«Обмякни, бестолочь! Падая, ты должна просто обмякнуть!» – в припадке бешенства орет отец в моей голове.

Ну не доводилось мне падать в последние годы. Потеряла навык, прости, папа.

Из-за дикой боли поначалу даже не слышу приближения парней, но они уже близко. Очень быстро оказываются рядом и склоняются над поверженной мной.

– Добегалась, сучка?

– Сейчас мы тебе покажем, как от нас бегать… – заплетающимся языком продолжил второй. – Обслужишь нас по полной программе!

Нет, отец, конечно, любил повторять, что когда-нибудь это со мной обязательно случится: нападут насильники, может даже попытаются убить. Больше скажу – я к этому годами готовилась.

Но все же никак не ожидала, что это произойдет со мной в шесть утра.

Глава 2. Из чего сделана Яся

Ясмина

«Ты крепкая… Как гранит крепкая!» – твержу себе, ловя ртом воздух. Он же никак не хочет поступать в легкие из-за пронзившей все мое существо боли.

Начинаю задыхаться, в теле заканчиваются запасы кислорода.

В этот момент вижу над собой двоих укурков.

Они смеются.

Им, мать их так, смешно от вида моего искаженного болью лица.

Резко дергаюсь в сторону, изо всех сил пытаюсь подняться. Но мне не дают встать на ноги. Тяжелый ботинок пинает меня в живот, и я опять валюсь на спину. Морщусь, снова пытаясь восстановить дыхание. Буквально мычу от боли.

В этот момент один из укурков поднимает ножищу и ставит мне на грудь. Бесцеремонно и безжалостно – будто пришпиливает меня к месту. Я больше не могу дернуться, хотя он не нажимает всем своим весом. Лишь пугает… пока.

Камни давят в спину, а груди больно от чужеродного веса. В отчаянной попытке освободиться, я хватаюсь руками за ботинок, пытаюсь стащить его с себя. Кричу, прилагая неимоверные усилия, но ничего не выходит. Тут второй укурок наклоняется к моему лицу, хватает своими вонючими прокуренными пальцами за подбородок, поворачивает лицо и так и этак.

– Красивая сучка… – цокает, жадно облизываясь. – Чего лягаешься? Я покажу тебе, кто здесь главный!

После этих слов он поворачивает меня щекой к земле, опирается локтем о мою щеку и наваливается.

– М-м… – снова жалобно мычу.

А он продолжает давить.

Чувствую, как мне в висок упирается какой-то камень. Вроде бы не слишком острый, но если мучитель продолжит в том же духе…

Удивительно. Еще пару минут назад мир был совершенно нормальным, а я целой. Но вот проходит всего ничего, а я уже лежу прижатая спиной и левой стороной лица к булыжникам, корчусь от боли.

Изнутри давит паника, снаружи – эти двое. Такая двойная атака на мое совсем не крепкое тело парализует. Мне так тяжело, что теперь не могу даже вскрикнуть. Так по животному страшно, что боль в колене давно забыта.

Не помню, когда в последний раз я так пугалась.

Когда я в детстве потерялась посреди огромного парка?

Когда моя мама пропала без вести?

Когда мне сообщили, что она больше никогда не вернется?

На какие-то секунды будто отключаюсь, теряю связь с реальностью. Она плывет, меняется, и я проваливаюсь в прошлое.

Я больше не я.

Я – маленький двенадцатилетний подросток, горько рыдающий в углу гостиной. Мечтаю исчезнуть, провалиться под пол – что угодно, лишь бы даже тень отца меня не коснулась. А он все приближается и приближается. И орет: «Если бы твоя мать слушалась меня, была осторожной, ее никогда не нашли бы мертвой в канаве!»

Не знаю, что на самом деле случилось с мамой. Полицейские не сказали мне, а отец… В день, когда я узнала о смерти матери, я видела его впервые. То есть я, конечно, знала, что где-то там за тридевять земель у меня есть папа. Не в капусте же меня нашли. Но мама о нем никогда не рассказывала, он был для меня – табу.

Двое укурков, решивших надо мной поиздеваться, довольно ржут, переговариваются. Но я не слышу их голосов, у меня на них будто блок. Отчего-то слышу лишь ор отца: «Ты такая же безмозглая дура, как твоя мать, Ясмина! Ты так же закончишь в канаве…»

Уши окончательно закладывает, ничего и никого не слышу, только голос отца в голове.

Как показала практика – неправ ты, папочка. Ни в какой не в канаве я закончу свои дни. Все случится у речки!

И вдруг пытка давлением кончается. Грудь резко освобождается от гнета тяжелого ботинка, и я почти могу нормально вздохнуть, мешает лишь второй укурок, решивший размазать о камни мое лицо.

Хватаюсь за него руками в нелепой попытке скинуть. Неожиданно и этот гад отпускает меня. Будто взлетает… Да нет, не будто! И правда взлетает, летит в сторону. А потом надо мной возникает верзила с перекошенной от злости мордой.

Неужели их было не двое, а трое? Я ошиблась?

Никогда мне не доводилось видеть такого бешеного выражения лица. Даже в боевиках!

Это не мужик, это какой-то сгусток злости. Высоченный шатен со светлыми, почти бесцветными глазами и белозубым оскалом. В другой вселенной, где всякие гады не нападают на девушек по утрам, он бы даже мог показаться мне красивым. Не сейчас, конечно. Сейчас и Аполлон для меня будет уродом.

Кто он?

Мысленно нарекаю его укурком номер три. Господи боже, сколько же их приехало на том мотоцикле? Он что в чьей-то сумке прятался или бежал за мотоциклом следом? И зачем он бьет своих же? Больно бьет!

Сжимаюсь в комок и наблюдаю, как он пинает своих подельников.

Глава 3. Тайный наблюдатель

Захар

Я многое в жизни повидал, но чтобы такое…

Случайно оказываюсь в нужном месте в нужное время – хорошо, что решил побегать на лоне природы. Не зря. Вот не зря!

Примечаю Супердевочку сразу, как только начинает светать. Не могу не приметить. Выхожу из лесополосы к крутому склону и буквально прозреваю, обнаружив, кто расположился у самой воды вниз по берегу.

Она строит, окруженная нежным светом, жмурится и не замечает ничего вокруг. Издали слежу за тем, как она впитывает утро. Чем дольше смотрю, тем больше убеждаюсь, что в ней все с приставкой супер – и фигура, и волосы, и выражение лица.

Прекрасная девочка восхищалась природой, а я ею… Некоторые женщины созданы только для этого.

Как же хорошо, что я жаворонок, да к тому же поклонник физических тренировок. По утрам люблю задавать своему телу задачи посложнее валяния на матраце в разных позах, тем более что матрац даже не мой, а гостиничный. Всерьез собираюсь подойти познакомиться с утренней пташкой. А что? Мне можно, я парень холостой, хотя уже и двадцати девяти лет отроду.

Каких-то пять минут ходьбы по тропинке вдоль реки, и я буду рядом. Она не успеет от меня скрыться.

Подошел, мать вашу! Познакомился…

Кажется, меня опередили.

Вдруг замечаю, как перед Супердевочкой появляются двое придурков. Словно из ниоткуда выпрыгивают, как черти из табакерки. Поначалу даже не замечаю их байка, а ведь слышал гул мотора. Они начинают на нее бузить, а девчонка падает, пытаясь от них удрать. Вроде показалась опытной бегуньей, и так глупо подставилась… На расстоянии чувствую, как ей больно, но хуже того – к ней еще и лезут. Меня передергивает, когда один из этих придурков пинает ее в живот.

Со всех ног несусь туда.

Я в своей жизни очень много бегал, когда-то даже ставил рекорды. Однако сегодня, кажется, двигаюсь как черепаха, тогда как Супердевочке очень нужна моя помощь.

К тому моменту как вылетаю на пляж с тропинки, идущей вдоль берега, девчонку уже успевают изрядно помять. Морщась от скрежета собственных зубов, я отпихиваю от лежащей на камнях несчастной первого шкета. Он мелкий и, скорее всего, тупой, если не поспешил скрыться, слыша мое приближение. Точно шкет. Мельком замечаю, что ему лет восемнадцать-двадцать, не больше.

Второго шкета я буквально отрываю от девчонки, с силой отшвыриваю в сторону. Рост и масса тела легко позволяют мне совершить такой маневр, не зря за свою жизнь провел столько часов в спортзале, в руках достаточно силы.

Дальше планку у меня срывает окончательно. Начинаю пинать ушлепков куда попадаю. Они уже деморализованы, валяются на камнях и вяло стонут, прикрывая головы руками, а я все продолжаю свою воспитательную работу, никак не могу остановиться.

После очередного резкого поджопника другу, второй поднимается и, харкнув на камень кровью, бросается к своему драндулету. Даю нового пинка оставшемуся придурку, и тот неожиданно тоже превращается в спринтера – мчит следом за первым.

Я бы помчал следом, задержал гадов, чем-нибудь связал для верности, но позаботиться о Супердевочке кажется более важным. Она продолжает лежать на камнях, несмотря на то что ее уже никто не держит.

Изнутри скребет мысль, что девчонка могла схлопотать серьезную травму. Женское тело – хрупкая вещь. Бросаюсь вперед, становлюсь на колени, тяну к ней руки, а она отшатывается в сторону и начинает скулить, как будто я собираюсь ее бить.

Ничего из-за слез не видит, старательно размазывает их по грязным щекам и трясется всем телом.

– Что ты, милая? Все кончилось, они ушли и больше ничего плохого тебе не сделают, – говорю максимально ласково.

Обычно от меня ласковостей не дождешься, я вообще человек по натуре жесткий. Но на племяшках натренировался. Разговариваю с Супердевочкой ровно тем же тоном, как и со своей четырехлетней племянницей Ангелиной. Надо же как-то найти подход?

– Ты в порядке, милая?

И надо же, она ведется, подается ко мне, преданно заглядывает в глаза и лепечет:

– Вы не один из них?

– Нет, что ты, милая, нет.

Простого заверения оказывается достаточно, чтобы девчонка потянулась ко мне, обняла и решила использовать мою белую футболку в качестве жилетки или полотенца, сначала даже не понимаю, чего именно.

Неловко обнимаю ее, а самого аж потрясывает из-за переизбытка адреналина и в то же время приятных эмоций от неожиданной близости. Супердевочку и обнимать супер – кто бы мог подумать? Но это как же она натерпелась, что полезла к совершенно чужому мужику плакаться?

– Дай я на тебя посмотрю, – прошу, настойчиво ее от себя отстраняя.

Аккуратно беру за подбородок, разглядываю левую сторону лица и морщусь, видя, как та буквально на глазах опухает, а на скуле ближе к виску виднеется ярко выраженный след от вдавленного камня с острым краем. Кое-где прорвал нежную кожу.

Стискиваю зубы, чтобы не начать ругаться матом. Не хочу пугать Супердевочку еще больше.

– Как тебя зовут, малышка?

– Яся… – всхлипывает она жалобно.

– Давай-ка подниматься, Яся. Пойдем к моей машине, у меня есть аптечка.

Я человек неместный. Прибыл в этот заштатный городишко пару дней назад. Спросил в гостинице, где здесь люди бегают, меня отправили на стадион. Подрулил сегодня утром туда, не понравилось, и тогда прикатил на речку, решил бегать здесь. Как хорошо, что машина припаркована неподалеку – минут десять бодрым шагом. Сейчас приведу туда мою Супердевочку и буду лечить, заодно поучать, чтобы больше так глупо не падала, не подставлялась.

– Я не могу, нога очень болит, – стонет она в ответ и плюхается расчудесной попкой обратно на речные булыжники.

Я попку сам не видел, но готов поклясться – меня ожидает открытие похлеще восьмого чуда света.

Без лишних слов поднимаюсь с колен, подхватываю Супердевочку на руки и несу к своей машине.

В Ясе от силы килограммов пятьдесят – пятьдесят пять, хотя и высокая. Нежная, трогательная пушинка, совсем еще молодая, никому жить не мешавшая. Как ее можно было топтать ботинками? А если бы я не прибежал, что бы с ней случилось? Удавили бы прямо там на камнях?

Да, я многое в жизни повидал, но чтобы так бесцеремонно поиздевались над такой девушкой – это точно впервые.

Глава 4. Заботливый парень

Захар

Приношу Супердевочку к своему прадику и мысленно чертыхаюсь. Почему не помыл? В общем-то ничто, как говорится, не предвещало. Я в этот мелкий городишко приехал не юных дев спасать, а по делу. Но ловлю себя на мысли, что хотел бы произвести на Ясю впечатление. Строго положительное, между прочим. Буквально сроднился с этой пушинкой, пока нес ее к машине.

Впрочем, мой белый прадик даже грязный выглядит впечатляюще: прошлого года выпуска, в комплектации премиум класса, с кожаным салоном. Не джип, мечта.

Жаль, Яся ничего вокруг не замечает. Громко охает, когда усаживаю ее на заднем сиденье. Достаю аптечку, нахожу нужное и прикладываю хладоэлемент к ее пострадавшей щеке. Потом присаживаюсь рядом и спрашиваю:

– Ну как ты? Отошла немного?

– Д-да, д-да, – отвечает Супердевочка, а у самой зуб на зуб не попадает.

Достаю с переднего пассажирского сиденья коричневую кожаную куртку, накидываю на плечи Ясе.

– Замерзла? Давай печку включу? – предлагаю несмотря на то, что сентябрьское утро достаточно теплое.

Яся качает головой, но в куртку кутается.

– Спасибо, – шепчет беззвучно.

– Давай позвоню в полицию? – предлагаю сразу. – Может быть, эти придурки еще не успели далеко уехать.

– Н-не надо полицию! – отчаянно машет головой.

– Почему не надо? На тебя напали, чуть было не покалечили. Надо, Яся, обязательно надо. Вдруг еще на кого нападут?

– Они ничего не сделают… Там сплошные бездельники, только время и нервы потратим, и все, – продолжает мотать головой Супердевочка.

Мне такое ярое недоверие к блюстителям порядка немного непонятно, особенно в сложившейся ситуации. Я и сам в органах раньше служил и ничего плохого в звонке в полицию не вижу. Но я не местный, а Яся местная. Может быть, она знает что-то, чего не знаю я?

Молча киваю.

– Ладно, тогда давай отвезу тебя в травмпункт. Посмотрим ногу, а потом домой.

– Н-не надо в травмпункт! – тут же заявляет Супердевочка.

– Дай угадаю, – невесело хмыкаю. – Там тоже работают сплошные бездельники?

Она абсолютно серьезно мне кивает. Вот так да…

– Как часто ты попадаешь в травмпункты, чтобы утверждать такое наверняка, а, Яся? – спрашиваю с прищуром.

Она молчит, тогда выдаю аргументы:

– Ты понимаешь, что могла серьезно повредить колено? Необходим рентген и…

– Нога и не болит уже почти, – вдруг перебивает она, показательно двигает конечностью и вдруг сильно морщится.

– Ага, конечно, не болит, – невесело хмыкаю. – Ясенька, милая, – продолжаю все тем же тоном, каким говорю с маленькой племянницей. – Я не спрашиваю, хочешь ли ты в больницу, просто отвезу туда, и все. Разговор закончен.

И везу.

Показательно перемещаюсь с заднего сидения на переднее, не говоря ни слова, завожу мотор и трогаюсь с места. А что, у меня преимущественное право голоса. Машина моя, она сидит в ней, сама ходить не может, так что… куда моя машина, туда и Яся.

Навигатор ориентирует, куда нужно двигаться. Когда подъезжаем к захудалому строению, начинаю подозревать, что Яся в своем мнении была не так уж и неправа. Вряд ли здесь работают самоотверженные врачи, если здешним хозяевам даже плитку на ступеньках у входа заменить лень – почти вся сбита, и порог зияет голым цементом.

– Давай уедем? – просит Яся. – У меня ведь нет с собой документов, и…

– Хорошо, – киваю, прикидывая, что полис действительно может понадобиться, а если учесть размеры городка, обернемся за пять минут. – Поехали, быстро достанешь документы, и…

– У меня нет полиса, – качает головой Яся.

– То есть как нет?

– Не получила, – пожимает плечами, стягивая мою куртку и кладя ее на сиденье. – Я тут не так давно живу…

– Хочешь сказать, паспорта у тебя тоже нет? – тут же напрягаюсь.

Нелегалка, что ли?

– Н-нет, что ты, паспорт есть, – кивает она. – А полис просто был не нужен, вот я и не получала, но я получу! Потом…

– Фиг с ним, с полисом, – мотаю головой.

Выхожу из машины и помогаю вылезти Ясе. А потом беру ее на руки и несу внутрь.

– Ты посиди немножко, я сейчас все улажу, – оставляю ее на коричневой банкетке.

Внутри здания все так же убого, как и снаружи. Обшарпанные коридоры и неказистые двери. Но, когда нахожу одного из врачей и сую ему в карман розовую купюру, вокруг Яси мгновенно начинается суета, которая явно пойдет на пользу ее незастрахованному здоровью.

Очень скоро малышка оказывается в кабинете врача, где ей дезинфицируют колено, распыляют спортивную заморозку, непонятно откуда взявшуюся. Потом делают рентген, радуют нас информацией, что Супердевочка отделалась лишь ушибом, хоть и серьезным. Заодно накладывают ей на ногу эластичный бинт и велят держать конечность в покое.

Яся на глазах веселеет, даже пробует потихоньку вставать на ногу.

Взяв у врача рекомендации по обезболивающим, я веду Ясю на улицу и старательно учу уму-разуму:

– Полис обязательно надо сделать, вдруг с тобой что серьезное случится? Без этого никуда.

Она кивает, хотя и вижу – не прониклась.

Перевожу тему:

– Давай сейчас заедем в аптеку, купим тебе лекарств, витаминов…

– Ой, не надо, я сама, – машет рукой Яся.

– Я не понял, а где ты кошелек прячешь? В лифчике, что ли? – усмехаюсь, ведь понимаю, бегать ушла с одними ключами, даже телефон не захватила, балда. – В общем, все споры отставить, всегда слушайся дядю Захара, то есть меня…

И тут меня окликают.

– Можно вас на секундочку? – зовет эскулап, который недавно уже получил от меня нехилую сумму, опущенную в карман белого халата.

Неужели мало? Хочет еще? Я не жадный, конечно, но и не дебил, которого можно доить.

– Солнце, подожди меня.

Оставляю ее на той же самой коричневой банкетке, что и в прошлый раз, иду за врачом.

Он заводит меня в кабинет и предлагает:

– Если вдруг вашей девушке понадобится стационарное лечение, готов посодействовать…

Расписывает в красках, какие отличные условия у его знакомого.

– Спасибо, не нужно, – резко его прерываю и спешу в коридор к своей Супердевочке.

У меня на нее большие планы. Сейчас отвезу малышку домой за телефоном и всем необходимым, а потом приглашу к себе в гостиницу для культурного времяпрепровождения. Пусть здешний люкс почти не люкс, но, думаю, Яся из неприхотливых. Носом крутить не станет, учитывая, что местная, к здешнему колориту привыкшая. Может быть, вообще ничего краше местного люкса не видела, или не видела совсем ничего, если судить по ее неказистой одежде.

Эх, будь у меня такая женщина, я бы ее как куклу наряжал. А если не наряжают, значит, некому? Ничья девочка? Попользуюсь немного, если понравится, оставлю себе.

Хочу пообщаться с Ясей плотнее, полюбоваться красивым, пусть и немного попорченным личиком, понять, что из себя представляет. Доктору сказала, что ей двадцать пять. Но что-то мне говорит – соврала. Нет у нее в глазах жизненного опыта на двадцать пять. Спрошу еще раз наедине.

Напою ее сладким красным вином накормлю суши или что там она любит.

Есть большое подозрение, что к вечеру ее ушиб пройдет, и прекрасная девочка Яся подарит немного ласки за все мои старания. Ведь не откажет? Я еще ее попу не видел, а красивая, наверное. У бегуньи должна быть как орех.

Да я, можно сказать, ничего не видел. Пусть все показывает.

Всю хочу! И одним сексом у нас с ней дело, скорей всего, не ограничится.

А что? Я вполне могу уделить ей пару выходных для плотного знакомства. Нечасто так западаю с первого взгляда. Держись, Ясенька! Собираюсь растратить на тебя весь накопленный за месяцы одиночества пыл.

Выхожу в коридор, а Супердевочки нет. Дурында. Зачем ушла с поврежденной ногой? Может, просто вышла на улицу?

Очень скоро убеждаюсь, что и на улице ее нет.

На лавочке сидит пара бабушек, что-то напряженно обсуждают. Подхожу к ним и интересуюсь:

– Не видели девушку, красивую такую, в шортах и с ногой, зафиксированной белым эластичным бинтом?

– Как же не видеть? – отвечает та, чью голову украшает белый платок в красный горошек. – Уехала на такси, вон тут стояло.

Сбежала! Улизнула! Из-под носа удрала даже с больным коленом!

Спрашивается, зачем?

Я ничего плохого с ней делать не собирался, все только самое хорошее и приятное.

– Переборщили вы, Захар Викторович Грачев, переборщили… – бурчу себе под нос, бредя к оставленной на стоянке машине. – Напугали девушку своей заботой по полной программе.

Ну ничего, я ее найду.

Для такого дела у меня очень подходящая профессия, кстати, – частный детектив.